Спенсер

Глава 5

Габриэлла

Он ушёл.

Отойдя от своих сумок, я бросаюсь к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как его машина на большой скорости удаляется по подъездной дорожке.

Какого чёрта?

Меня переполняет разочарование, хотя я и не знаю почему. Мы со Спенсером не разговаривали с того дня, как я уехала из Снежной Долины. Неужели я действительно думала, что у нас будет счастливое воссоединение и мы продолжим нашу дружбу, как будто мы никогда не расставались?

Я опускаю голову, когда на меня давит тяжесть принятого мной решения приехать сюда.

Что было бы, если бы меня ждал кто угодно, только не он? Смогла бы я по-настоящему устроить свою жизнь и завести мужа, зная, что он всё ещё живёт здесь? Он завладел моим сердцем с тех пор, как мне исполнилось семь лет. С моей стороны было наивно думать, что это сработает с кем-то, кроме него.

Представив, что меня ждал бы один из его братьев. При этой мысли у меня по спине пробегают мурашки.

Вздохнув, я отворачиваюсь от окна. Глядя, как неудачница провожает взглядом парня из моего прошлого, я ни к чему не приду.

Я оглядываю скудно обставленную комнату, и в голову приходят мысли о том, чтобы перетащить сюда свои сумки и обустроить здесь свой дом. Мысль о том, чтобы забраться в постель, когда его тёплое тело будет рядом, а его запах наполнит мой нос, почти невыносима, но, грустно вздохнув, я покидаю его комнату и вместо этого переношу свои сумки в ту, что на другой стороне коридора.

Как бы мне ни хотелось показать Спенсеру, что я всё та же девушка, которая уехала, я не хочу его принуждать. Чёрт возьми, эта ситуация и так уже достаточно странная.

Комната напротив его выглядит очень похожей. Облупившиеся, выцветшие обои, торчащая половица и окно, через которое внутрь проникает холод с улицы.

Ему предстоит проделать здесь большую работу, но я уже представляю, как потрясающе это будет выглядеть, когда всё будет готово.

Я прислоняю свои сумки к стене и расстёгиваю молнию, хотя и не вынимаю из них много вещей, поскольку мне некуда положить одежду.

Это заставляет меня задуматься, чего Спенсер ожидал от своей будущей жены. Я уверена, что многие женщины не восприняли бы это так, как я. Меня совершенно не волнует, в каком состоянии это место, сам факт, что оно принадлежит ему, значит для меня больше, чем я могу себе представить. Я бы охотно осталась здесь, если бы у дома не было крыши.

Я достаю туалетные принадлежности и направляюсь в ванную, чтобы принять душ. Сегодня утром я встала засветло, чтобы успеть на самолёт. У меня болит спина и шея. Я знаю, что ванная комната, вероятно, старая, но я просто надеюсь, что в ней есть удобная ванна.

Я провожу почти час, расслабляясь в обнаруженной мною старой ванне на ножках, и к тому времени, когда я выхожу, моя кожа приятно морщится, а желудок урчит, напоминая мне, что единственной едой, которую я сегодня ела, была не самая вкусная еда в самолёте.

Я натягиваю леггинсы и толстовку с капюшоном большого размера, сушу волосы феном и отправляюсь исследовать кухню в надежде найти что-нибудь съедобное.

К своему удивлению, я обнаруживаю, что и холодильник, и шкафы полностью заполнены. Возможно, он действительно готовился к приезду своей невесты.

Достав немного свежих помидоров и базилика, я приступила к приготовлению простого томатного соуса, затем взяла немного пасты и дала ей покипеть, пока я более тщательно исследую нижний этаж.

Я нахожу кладовую, ванную на первом этаже, а также ещё две огромные комнаты с окнами, из которых открывается потрясающий вид. В одной, в частности, невероятно светло, даже когда солнце начинает садиться за горы. Я тут же решаю, что если я смогу остаться здесь, то это будет мой офис. Мне всё равно, чего это будет стоить, я как-нибудь постараюсь убедить его, что это место должно быть моим.

Я нахожу старый стул в углу соседней комнаты, стряхиваю с него пыль и перетаскиваю в свою новую любимую комнату, ставя его прямо на дневное солнце.

Я сижу там весь остаток дня. После ужина, когда солнце скрывается за горизонтом, я беру свой ноутбук и приступаю к тому, о чём всегда мечтала, когда передо мной открывался этот вид. Я пишу.

У меня есть тонны книг, которые я начала писать за эти годы, но я так и не нашла достаточно вдохновения, чтобы продолжить работу ни над одной из них. Но сейчас, сидя здесь, в доме, о котором я всегда мечтала, принадлежащем единственному мужчине, которому когда-либо принадлежало моё сердце, я понимаю, что слова просто вылетают у меня из головы.

Уже давно стемнело, когда я закрываю ноутбук и снова разминаю ноющие шею и плечи.

Прошло несколько часов с тех пор, как Спенсер сбежал из дома, и я понятия не имею, когда он может появиться снова.

Наведя порядок, я направляюсь в постель. Я раздеваюсь, натягиваю футболку, в которой собираюсь спать, и забираюсь под одеяло. Из-за сквозняка за окном холодно, но вскоре я согреваю простыни и погружаюсь в спокойный сон.

Я просыпаюсь где-то среди ночи. В комнате полная темнота, а в доме, кажется, царит тишина.

Я понятия не имею, вернулся ли Спенсер домой, но, когда я спускаю ноги с матраса, чтобы пойти в ванную, я надеюсь, что он надежно укрыт на своём.

Моя дверь скрипит, когда я открываю её, и, клянусь, эхо разносится по тихому дому. Вздрогнув, я проскальзываю в неё, как только она становится достаточно широкой, в надежде, что не разбужу Спенсера, если он здесь.

Я на цыпочках прокрадываюсь в ванную и делаю своё дело: смазываю пересохший рот жидкостью для полоскания, затем вытираю руки и открываю дверь.

Я делаю один шаг, прежде чем остановиться, моё сердце подскакивает к горлу.

На лестнице раздаются шаги, и моя рука, всё ещё лежащая на дверной ручке, начинает дрожать, мне кажется, что мы вот-вот столкнёмся.

Я смотрю на дверь своей спальни, но знаю, что у меня не хватит времени запереться там.

Моё сердце учащённо бьётся, когда он приближается.

Спенсер не включил свет, поэтому, когда он появляется, его освещает только лунный свет, льющийся через окно в конце коридора.

— Блядь, — рявкает он, поворачиваясь в сторону ванной и обнаруживая меня, стоящую там, как олень, пойманный светом фар.

Наши взгляды встречаются, его глаза темные и дикие, и когда я втягиваю воздух, я не могу не почувствовать исходящий от него запах алкоголя.

— Нет, — он делает шаг ко мне и прижимает два пальца к моим губам.

Моя грудь вздымается, когда он вторгается в моё личное пространство.

Он переводит взгляд с меня на мои губы, которые наполовину прикрыты его пальцами, а затем опускается ниже.

— Ты… блядь.

Я прослеживаю за его взглядом и смотрю на свою футболку.

Чёрт. На мне старая футболка «Снежной Долины». Его футболка «Снежная Долина». Если бы он развернул меня, то увидел бы свой старый номер, напечатанный на обороте.

Эта футболка стала моим спасением, когда я впервые приехала в Нью-Йорк. Тогда она всё ещё пахла им, и я спала в ней каждую ночь.

Через некоторое время его запах выветрился, и когда моя мама нашла её, она завернула её в моё постельное белье и отправила в стирку. Я была опустошена. Это было единственное, что у меня было от него. Это было единственное, за что я могла держаться.

После этого я стала надевать её перед сном и продолжаю с тех пор, мне нужно чувствовать себя ближе к месту, по которому я так сильно скучала.

Спенсер разворачивает меня и мягко прижимает к стене, положив руку мне на затылок.

— Ебануться, — произносит он так тихо, что я начинаю сомневаться, не почудилось ли мне это, пока он не заговаривает снова. — На тебе мой номер. Почему? — его пальцы сгибаются, не настолько сильно, чтобы причинить мне боль, но в достаточной степени, чтобы внутри меня разгорелся жар.

— Потому что он твой. Это… это напоминает мне о тебе.

— Но ты уехала. — Он подходит ближе, слегка прижимаясь передней частью тела к моей спине. — Ты уехала без оглядки.

— Т-ты сам мне сказал.

Он прижимается лбом к моему плечу и делает глубокий вдох, когда слова, которые он сказал мне в тот день, когда я пришла попрощаться, всплывают у меня в голове.

— Я был чертовски зол, — признаётся он. — Ты уезжала от меня.

— Тебе не нужно было заканчивать с этим. Мы могли бы…

— Нет, это бы никогда не сработало.

— Кто сказал?

— Ты даже ни разу не позвонила. — Эмоции в его невнятном голосе убивают меня.

— Т-ты сказал мне не делать этого. Что если мне придётся уехать, то… я не должна, — мой собственный голос срывается в конце предложения.

— Чёрт, Габби… Элла… Блядь.

Спенсер отстраняется, и я тут же начинаю скучать по его теплу, по его прикосновениям.

Я оглядываюсь через плечо, собираясь развернуться, но напряжённое выражение его лица и мрачное предупреждение в глазах приковывают меня к месту.

Он снова делает шаг вперёд, и от него исходит решимость, которой раньше не было.

— Насколько сильно ты скучала по мне? — он протягивает руку и засовывает палец под подол своей футболки. — Настолько сильно, что готова обнажиться под моим номером?

Он приподнимает, открывая мои кружевные трусики с высоким вырезом на заднице.

— Хм-м-м… тогда не так уж и много.

— Нет, Спенс…

— Ты когда-нибудь надевала её и кончала, мечтая, чтобы это был я?

Я задыхаюсь, шокированная его словами. Хотя я не могу отрицать, что они пробуждают во мне потребность.

— Ответь мне, — требует он.

— Д-да, — признаю я, и мои щёки вспыхивают от того, что я говорю ему правду.

У меня снова перехватывает дыхание, когда его палец касается моей кожи. Он проводит кончиком по краю кружева.

Моё дыхание становится прерывистым, когда я пытаюсь втянуть в себя воздух, который мне нужен.

— Ты представляла, как я делаю это с тобой? Мои пальцы внутри тебя, мой язык на твоём клиторе?

Чёрт возьми, куда подевался тот милый мальчик, которого я когда-то знала? Он никогда не говорил со мной такими развратными словами. Это возбуждает. Так чертовски возбуждает.

Он снова сокращает расстояние между нами, и его пальцы скользят по моему телу, продолжая водить по моим трусикам.

Все мышцы ниже пояса сжимаются от предвкушения.

— Да, — выдыхаю я, не в силах найти в себе силы произнести это вслух.

— Блядь.

Одной рукой он сжимает мои волосы, отводя мою голову в сторону, чтобы обнажить шею.

— Спенсер, — стону я, когда он проводит носом по чувствительной коже до самого моего уха.

— Ш-ш-ш, мой маленький мышонок.

— О боже, — простонала я, услышав прозвище, которым он называл меня в детстве. Я никогда не думала, что услышу его снова.

Слёзы жгут мне глаза, но жар, разливающийся по всему телу, становится ещё сильнее.

Он проводит губами по моей шее, его язык пробует меня на вкус, и у меня подкашиваются колени.

Потянувшись, я опираюсь рукой о стену, чтобы не упасть.

— Ты влажная для меня?

Мой мозг чуть не взорвался, когда он запустил пальцы в кружево моих трусиков.

— Ответь мне, — выдыхает он мне в ухо, отчего всё моё тело покрывается гусиной кожей.

— Д-да. Пожалуйста, Спенсер. Пожалуйста, — бесстыдно умоляю я.

— Что «пожалуйста»? Напомнить тебе, как это может быть здорово?

— Да, да, — хнычу я, когда он опускается ниже.

Его пальцы раздвигают меня, находя мой влажный центр, и он стонет мне в ухо. Он обводит мой клитор, прежде чем опуститься ниже и подразнить мой вход.

— Я так и не смог заявить на это свои права.

— Господи, Спенсер. — Я хочу, чтобы мои слова прозвучали шокированно, но в моём голосе звучит лишь мольба.

— Может, мне стоит сначала сделать тебя своей женой? Тебе не кажется, что уже давно пора?

Он засовывает палец внутрь меня, и я откидываюсь на него, наслаждаясь этим ощущением. Другой рукой он проводит по моему животу, пока не обхватывает мою обнажённую грудь.

Из его горла вырывается ещё одно рычание.

— Пожалуйста, — шепчу я, пока он продолжает играть со мной своими умелыми пальцами.

Только что я была на грани оргазма, а в следующую секунду мои ноги оторвались от пола, и мы начали двигаться.

Спенсер опускает меня на матрас, лежащий на полу. Я сажусь посередине, футболка собралась вокруг талии, и наблюдаю, как он снимает с себя свою.

Бля-я-я-ядь.

Тот Спенсер, которого я помню, определённо превратился в мужчину.

Я любуюсь его обнажённым торсом, прослеживая линии его мышц вплоть до пояса брюк.

Я наблюдаю за его пальцами, когда он расстёгивает ремень и снимает ботинки, прежде чем сбросить брюки и отшвырнуть их в угол комнаты.

Я ожидаю, что он снимет свои боксеры, которые на самом деле не оставляют простора для воображения, но он этого не делает. Вместо этого он опускается на колени и толкает меня, пока я не откидываюсь назад, опираясь на локти, чтобы наблюдать за ним.

Его пальцы обхватывают трусики на моих бёдрах, и он стаскивает их, перекидывая через плечо. Его взгляд останавливается на моей недавно обработанной воском промежности, прежде чем ненадолго вернуться ко мне.

Если я и думала, что он выглядел дико в коридоре, то это было ничто по сравнению с тем, что было сейчас.

Обхватив грубыми руками мои бёдра, он раздвигает мои ноги пошире и подаётся вперед.

В ту секунду, когда его язык касается меня, я вскрикиваю, прижимаюсь спиной к матрасу и запускаю руки в его волосы, чтобы удержать его на месте.

— О, чёрт. Спенсер.

Он усиливает давление, прежде чем добавить один палец, а затем другой, чтобы раздвинуть меня.

Я чувствую, что он только начал, но моё освобождение ускоряется со скоростью, которую я не могу контролировать. Задолго до того, как готова, я выкрикиваю его имя и взрываюсь у его лица.

Моя грудь вздымается, а кожа покрывается испариной, когда он отстраняется и вытирает рот тыльной стороной ладони.

Наши взгляды снова встречаются, и мы произносим беззвучные слова.

Я жду, что он сделает что-то большее, прикоснётся ко мне, попросит меня об ответной любезности, что угодно. Но на самом деле всё, что он делает, — это встаёт и выходит из комнаты.

Он хлопает дверью ванной с такой силой, что весь дом сотрясается.

Я всё ещё сижу посреди его импровизированной кровати, когда он возвращается. Его волосы в беспорядке, глаза запали, а боксеры всё ещё натянуты, но он ничего не делает и не говорит, кроме как приподнимает одеяло рядом со мной и забирается под него.

Какого чёрта?

Решив, что, наверное, мне пора уходить, я опускаю одну ногу на пол, готовясь оттолкнуться от низкого матраса, когда его голос наполняет комнату.

— Залезай.