Сплетение судеб

Глава 10

Габи надеялась, что это горе привело Марка в такую ярость и теперь он немного успокоился и выслушает ее. Но когда секретарша попросила ее подождать в приемной, Габи поняла, что ей предстоит тяжелое испытание. Секретарша Марка, молодая женщина, позвонив ему по внутреннему телефону, побледнела, бросила испуганный взгляд на Габи и тихо проговорила в трубку: «Да, сэр».

— К сожалению, у мистера Стефано сейчас совещание, — не моргнув глазом, уверенным топом заявила она, — а до конца рабочего дня осталось всего пятнадцать минут. Мистер Стефано сказал, что не может сегодня принять вас.

— Я могу подождать, — изобразив подобие улыбки, сказала Габи.

Секретарша кашлянула.

— Э-э… мисс…

— Беннет, — напомнила Габи.

— Мисс Беннет, не думаю, что это нужно делать, — честно посоветовала секретарша.

— Я подожду, — упрямо сказала Габи. — Даже если мне придется ждать десять часов или десять дней, — тихо добавила она.

Через несколько минут дверь кабинета Марка открылась и оттуда вышел мужчина с портфелем в руке. В дверях появился Марк.

— Я не могу тебя видеть! — глядя на Габи, сказал он таким тоном, что у нее мурашки побежали по спине.

— Вы же видите меня, мистер Стефано, — ответила Габи, поднявшись с кресла, — и вы выслушаете меня, даже если мне придется заполнить целую страницу в «Приложении» к «Нью-Йорк таймс», чтобы привлечь ваше внимание!

— Что ж, жди. — Марк вернулся в кабинет и захлопнул за собой дверь.

Габи опустилась в кресло, улыбнулась секретарше, взяла журнал и начала его листать. Минут через пятнадцать она почувствовала на себе взгляд секретарши. Та смущенно кивнула ей, потом позвонила Марку и сказала, что уходит. Ответа Габи не слышала. Секретарша ушла, закрыв за собой дверь, и в приемной воцарилась гробовая тишина.

Прошел час, и с каждым мгновением Габи чувствовала себя все более несчастной. Она подумала, не ворваться ли ей в кабинет Марка, однако перспектива быть оттуда вышвырнутой не очень-то ее привлекала. Горе, страх, неуверенность в том, как он отнесется к ее подозрениям, когда она выскажет их ему, терзали Габи. Вполне возможно, что Марк не поверит ей, но она должна все ему рассказать. Она не совершила ничего, за что он мог бы возненавидеть ее, а он ненавидит, и это ее убивало. Она думала и о Джо. Его смерть глубоко потрясла ее, но теперь она лучше понимала, почему он так странно вел себя под конец, понимала, почему его преследовали навязчивые идеи, почему вдруг случались вспышки ярости. Кто-то пичкал его наркотиками, а он, вероятно, даже не подозревал об этом. Джо был жертвой, всю свою жизнь!

Спина и ноги затекли. Габи страшно устала, ей хотелось домой. Она взглянула на часы, потом на дверь кабинета. Она уже готова была бросить всю эту затею. Еще немного, и она бы заплакала, но дверь кабинета вдруг распахнулась и оттуда вышел Марк.

На Габи он и не взглянул, прошел прямо к входной двери и остановился, держа ее открытой.

— Я закрываю помещение, — резким тоном сказал он. — Хочешь тут переночевать в одиночестве?

— Хочу поговорить с тобой, Марк, — сказала Габи, поднимаясь. — Это очень важно!

— И нагородить еще больше вранья, дорогуша? — бросил он. Ненависть, горевшая в его глазах, добивала ее, лишала последних сил. — Джо погиб из-за тебя, и вся твоя ложь не вернет его обратно!

Его обвинения больно били ее. Ну почему, почему он не дает ей возможности сказать правду?

— Выслушай меня! Прошу тебя, выслушай! — молила Габи, приближаясь к нему. Широко раскрытыми, полными боли глазами она смотрела на него, но на лице Марка не дрогнул ни один мускул — он был непреклонен. — Джо был каким-то образом вовлечен в кражи. Кражи, которые происходили в компании. Он и Дэйв Смит были в этом замешаны. Джо никогда не употреблял наркотики, он ненавидел их и никогда к ним не прикасался. Кто-то обманом накачивал его чем-то, и этим «кто-то» мог быть только один человек — Смит! Смит убил его, потому что…

— А ты не могла придумать что-нибудь получше? — презрительно бросил Марк словно он и не расслышал ее слов. — Уходи отсюда! Убирайся с глаз долой! Пусть мой брат покоится в мире. Мне становится от тебя плохо.

— Прошу тебя! — молила Габи.

— Хочешь, чтобы я вызвал полицию? Чтобы тебя увезли в полицейской машине? — с явной угрозой бросил он, и по его тону можно было заключить, что он еще и не такое может сделать.

— Я ничего не придумываю, я говорю правду!

— Правды от тебя не дождешься, ты просто не знаешь, что это такое.

Марк резким движением вытолкнул Габи в коридор и быстро захлопнул дверь. Габи начала говорить все сначала, она хотела, чтоб до него дошел смысл того, о чем она хочет ему сообщить, но он повернулся к ней спиной и пошел по коридору. Когда она дошла до лифта, Марка уже не было.

Значит, так. Он действительно ненавидит ее, и ей некому рассказать о том, что она знает. В полицию она не может пойти — чтобы начать расследование, им нужно нечто более конкретное, чем только ее подозрения. Марк не будет ее слушать. Боб смылся из города. Она потерпела поражение. Мучаясь от того, что не может ничего сделать, Габи поехала домой и весь вечер мрачно размышляла, что же ей предпринять.

Ночь Габи провела словно в полусне, она искала выход, мучилась, не знала, как ей быть. Кто выслушает ее, поможет ей? В полном отчаянии она наконец решилась обратиться к Майклу, дяде Марка. Если Марк не предупредил его, он, может быть, выслушает ее. А может, и поверит. Выпив кофе и съев тост, Габи поехала в отдаленный район, где она лишь однажды была с Джо, но ждала его в машине на улице. Джо тогда не выказал желания познакомить ее со своим дядей. Габи поднялась на третий этаж старого, зашарпанного дома, нажала кнопку звонка. Она нервничала. Никто не отозвался, и Габи позвонила снова. Может быть, его нет дома… А может, быть, он видел, как она выходила из такси, узнал ее и не хочет пускать в дом. Может быть…

Дверь отворилась, в дверном проеме возник высокий мужчина с твердым, словно высеченным из камня, лицом. Габи заговорила не сразу, потом слабым голосом спросила:

— Вы дядя Майкл?

Он смотрел на нее с высоты своего роста такими же, как у Марка, черными глазами. Фигура у него была как у боксера, но он был все же не такой высокий, как его племянник. Не сглупила ли она, придя сюда? Вид у него был довольно грозный. Не успел ли Марк уже настроить его против нее?

Дядя Майкл оглядел ее с ног до головы, отметив изящное серое платье с высоким воротником, гладко причесанные волосы, забранные в шиньон, стройную фигуру.

— Я видел вас на похоронах Джо, — спокойно сказал он.

Ну да, он, конечно, видел ее на похоронах! Только теперь она узнала его — красивый пожилой мужчина с серебристой головой, в синем, в тонкую полоску, костюме. Он стоял позади Марка. На кладбище присутствовало несколько незнакомых ей людей, и она не обратила на них особого внимания.

— Да, — ответила Габи и не отступила назад, что поначалу собиралась сделать. Репутация этого человека вселяла в нее некоторые опасения.

— Это на вас он так кричал, что чуть голос не сорвал? Я не ошибся? — продолжал дядя Майкл холодным, бесстрастным тоном.

Габи вонзила свои длинные ногти в зажатую в руках маленькую сумочку.

— На меня! — с вызовом бросила она, и ее зеленые глаза вспыхнули. Что он теперь с ней сделает?

Дядя Майкл сжал широкие губы, а потом они растянулись в улыбке.

— Однако вы не из робкого десятка, отдаю вам должное, — проговорил он. — Представляю, чего вам стоило набраться храбрости и прийти сюда.

— Думаю, больше, чем вы себе представляете, — все еще напряженно ответила Габи. Она переступила с ноги на ногу, радуясь, что надела туфли на низких каблуках. Теперь она может стоять тут сколько угодно. Это она и делала последние дни — сидела или стояла в ожидании, когда один из Стефано выслушает ее.

— Не угодно ли войти? — спросил дядя Майкл, чуть склонив голову набок. На какое-то мгновение ей показалось, что в глазах его мелькнула легкая усмешка. — Это может быть опасно — остаться один на один с таким подозрительным типом, как я.

Габи устало вздохнула.

— Мистер Стефано, я в такой беде, что приму за благо любую помощь.

Звук его глуховатого, мягкого смеха испугал ее. Продолжая посмеиваться, он отступил в сторону.

— Входите, красавица, — пригласил он. — И должен вам сказать: я — дядя Майкл, а не мистер Стефано.

— Джо и Марк всегда вас так называли, — смущенно сказала Габи, входя в квартиру. К ее удивлению, обставлена она была с большим вкусом, и, похоже, денег это потребовало немалых.

Дядя Майкл запер дверь и вошел в гостиную, декорированную в зелено-белых тонах. Он был в слаксах и в белой рубашке с открытым воротом. На ногах — одни носки. Наверное, он спал, когда она позвонила, — его густые, посеребренные сединой волосы тоже были в беспорядке.

— Надеюсь, я не помешала вашему отдыху, — присев на краешек дивана, начала извиняться Габи.

— Я тут как-то по телевизору видел принцессу, — опустившись в глубокое кресло напротив нее, заметил он. — Что касается элегантности, так ей до вас далеко. — Он откинулся на спинку кресла, прикурил сигарету и придвинул поближе к себе пепельницу на столике возле кресла. — Так, значит, это вы — Габи?

— Да, я, — подтвердила Габи. Она пытливо разглядывала его грубоватое, резко очерченное лицо. Пожалуй, больше сходства с Марком, чем с Джо.

— Когда-то, не помню уж, сколько лет тому назад, Марк часто говорил мне о вас, — к удивлению Габи, сообщил дядя Майкл. — Он так вас описывал, что казалось, у вас за спиной два белых крыла и вы летаете где-то в облаках. — Майкл с сожалением вздохнул. — Как жаль, что вы расстались. На него тогда это сильно подействовало, в нем теперь не узнать прежнего Марка. А лет десять спустя я еще раз услышал о вас: что вы водите дружбу с Джо. Похоже, вам нравится семья Стефано.

— «Нравится» — как раз точное слово, — печально сказала Габи. — К несчастью, Джо хотел называть это по-другому. Я не могла ему дать того, чего он хотел. Но я не виновна в его гибели, потому и пришла к вам. Я знаю кое-что очень страшное, касающееся гибели Джо, но Марк отказывается меня выслушать. Он во всем обвиняет меня, я даже не могу приблизиться к нему.

— Бросается на вас, как разъяренный волк? — Как видно, буйный нрав племянника был ему хорошо знаком. Майкл стряхнул в пепельницу пепел. — Давайте выкладывайте, что вы знаете.

Габи сдержанно, не вдаваясь в излишние подробности, изложила ему свои подозрения.

— Мне все стало ясно, когда я застала Боба уже на выходе из дома. Вид у него был ужасный, кто-то неплохо его отделал. Он бы не сказал мне ни слова, но его лицо в синяках и кровоподтеках сказало мне многое. Все исходит от Дэйва Смита, а я не могу никого заставить выслушать меня.

Дядя Майкл зорко, не мигая, смотрел на нее, словно старый орел. Габи почудилось, что он может ударить ее этим тяжелым взглядом. У нее мурашки по спине побежали.

— А вы не считаете, что Джозеф принимал наркотики? — спросил дядя Майкл.

— Нет, он никогда не употреблял наркотики. Последние недели я очень часто проводила время в его обществе, я бы это заметила. — Габи горько усмехнулась. — Я достаточно насмотрелась на наркоманов — и на хроников, и на новичков, — я знаю симптомы.

— Да, я тоже знаю. Глупое пристрастие. — Дядя Майкл затянулся, потом выпустил дым, глядя на тлеющий кончик сигары. — То, что вы рассказали о вашей последней встрече, о том, как Джозеф вел себя, вовсе на него не похоже. Нет, совсем на Джозефа не похоже! Он был тихий, даже когда напивался.

— Вот именно. Я видела его пьяным. Однажды он совсем отключился и заснул. Но это было иначе, наркотики в этом не участвовали. — Габи разглядывала свои длинные, покрытые бледно-розовым лаком ногти. — Что-то с ним стало происходить в последнее время. Похудел, стал задумчив. Выглядел очень плохо. Мне было очень неприятно порывать нашу дружбу, — обратив взгляд на дядю Майкла, сказала она, — но я не хотела обманывать его, поддерживать в нем ложные надежды. Клянусь вам, с самого начала с моей стороны это была только дружба и ничего больше. Я все время твердила ему это, но он меня не слушал. Марку наговорил бог знает чего, все придумал. Я не понимала, что с ним происходит. Казалось, он совсем потерял рассудок. Это был уже не Джо, а кто-то другой, и я все гадала: то ли кто-то управляет им, то ли алкоголь оказывает свое действие. Мы были друзьями, но он никогда не поверял мне свои тайны, во всяком случае, про свои дела ничего не рассказывал.

— Мужчины многое держат про себя, Габи, — сказал дядя Майкл. — Иногда они слишком скрытны. Джозеф и мне мало что сообщал о своей жизни, не то что Марк. Но Марк говорил, что брат совсем потерял голову из-за вас. Его это очень беспокоило. Он знал, что вы не отвечаете ему взаимностью. Уверен был, что вы используете его, чтобы подобраться к нему, к Марку.

— Да, я знаю, что он так считает, но это неправда. Джо был мне симпатичен. Я много думала о нем. Мне казалось, что, если бы он устроился на какую-то другую службу или завел собственное дело, его жизнь сложилась бы иначе.

Майкл внимательно посмотрел на нее.

— Вы думаете, Марк слишком опекал его?

— Да, — напрямик сказала Габи.

Он коротко засмеялся.

— Да, мне тоже так казалось, но Марк и слушать меня не хотел. Он считал, что я оказываю на мальчика дурное влияние, и держал его подальше от меня. К сожалению, Марк слишком любил брата и считал себя ответственным за его воспитание.

— Ну да, они остались вдвоем, — заметила Габи. — Почему они не поселились вместе с вами, вы ведь тогда были моложе?

— Со мной? Да упаси Бог! Разве мог я при тогдашнем образе жизни взять к себе детей! — Дядя Майкл встал, подошел к окну. — Что вы обо мне знаете? — глядя в окно, спросил он Габи.

Она запнулась, потом сказала:

— Кое-что знаю.

Он посмотрел на нее, грустно улыбаясь.

— Так вот — все правда.

— Их мать еще жива? — спросила Габи, чтобы переменить тему разговора, но еще и потому, что Марк почти никогда не говорил с ней о матери.

— Не знаю, — коротко ответил дядя Майкл. — Да и знать не хочу. И мальчики тоже не хотели знать. Вот уж было сокровище! Из тех женщин, что порочат само слово «материнство». Она никогда не заботилась о своих сыновьях, даже когда они были совсем маленькими. Они вынуждены были сами добывать себе на пропитание.

Габи содрогнулась — какая ужасная жизнь для двух маленьких детей! Неудивительно, что они выросли такими жесткими, трудными.

— Ну и что же вы делали? — участливо спросила Габи.

— Я не очень-то мог что-то делать. Помогал, когда была возможность, но даже и тогда Марк проявлял независимость. Выжили. Крепкие были мальчишки. — Дядя Майкл сделал еще одну затяжку. — Когда Марку исполнилось пятнадцать, он знал все законы улицы и под руку ему старался никто не попадаться. О матери он мало говорил. Считалось, что она заботится о своих сыновьях. А потом она вообще стала удирать из дому, то с одним дружком, то с другим. Больше разъезжала по каким-то городам, чем была дома с детьми, и они почти все время жили одни. Марк получил работу в том гараже, стал сам добывать средства на пропитание, кормил и себя, и Джо. Руки у него хорошие, да и вообще он парень что надо. И посмотрите, чего достиг — глава корпорации! Владеет целой империей. И все законно. Я Марку завидую.

Габи не стала говорить, что все изменили пять тысяч долларов, которые ее родители заплатили Марку за то, чтобы он оставил их дочь. Он же вернул их. Единственной жертвой этого «обмена» стала она, но какое это имеет теперь значение? Марк никогда не забудет, как погиб Джо, не забудет о ее причастности к его гибели, хотя она ни в чем не виновата. И тут уж ничего не поделаешь. Единственно, что Габи хотелось, — это опровергнуть нелепое подозрение, что Джо употреблял наркотики, и помочь найти его убийцу. Быть может, тогда Марк будет меньше ее ненавидеть.

— Надо немедленно заняться этим подонком Смитом, — сказал дядя Майкл, отворачиваясь от окна. В глазах его зажглась угроза.

— Скажите мне, что надо сделать? — спокойно спросила Габи.

Майкл засмеялся.

— Вот это характер! — сказал он. — Марк говорил мне, что вас не согнешь.

— Сейчас-то я сильно согнулась, — призналась Габи. — Но я разогнусь, придет время. Сейчас я хочу одного — чтобы эта крыса Смит не ушел от ответа, чтобы он заплатил за смерть Джо.

— А вы уверены, что это он все подстроил?

— Абсолютно, — ответила Габи, не задумавшись ни на секунду. — Держу пари, что это он убил Джо.

— Ах, вы еще и в азартные игры играете, — улыбнулся дядя Майкл, уставив на Габи палец. — Нехорошо, нехорошо, красавица!

— Больше не буду, — пообещала Габи. — Так что мы будем делать?

— Вы — ничего, — ответил дядя Майкл. — Я поспрашиваю, задам несколько невинных вопросов и послушаю, что мне ответят. А вы держите язык за зубами, никому ни слова. Не хочу, чтобы с вами что-то случилось, пока я не получил ответов.

— Я тоже не хочу, — заверила его Габи и поднялась. — Спасибо вам за то, что выслушали меня. Мне некому было довериться. У меня нет близких друзей. Джо был моим единственным другом, — сказала она, и у нее задрожали губы.

— Эй, эй, сейчас же перестаньте, — остановил ее дядя Майкл. — Джо не захотел бы, чтобы вы проливали над ним слезы.

Габи сглотнула слезы.

— Вы правы, не захотел бы. Он был очень славный, очень хороший человек.

Габи направилась к двери и отворила ее, опередив Майкла.

— Дать вам мой телефон? Или мне записать ваш?

— Лучше нам держать связь по тайным каналам, — ответил Майкл. — Не захотите же вы обнаруживать знакомство с таким злодеем, как я.

— Чепуха! — горячо возразила Габи. — Единственный злодей, которого я знаю, разгуливает в обличье хорошо упитанного чиновника.

— Знакомая картина. Очень важно, Габи, чтобы никто не заподозрил, что я что-то знаю. И вы тоже будьте внимательны, посматривайте по сторонам, — твердо добавил он. — Слухи расползаются очень быстро. Этот сожитель Джозефа по квартире уже слишком много наговорил.

— Я буду осторожна. А вы сообщите мне, если что-нибудь разузнаете?

— Обязательно. И может, самыми неожиданными путями. Вы живете одна? — спросил он, нахмурившись.

— Нет, ни одна. С отцом, в его доме.

— Там вы должны быть в безопасности. По вечерам одна из дома не выходите.

Габи, покачав головой, посмотрела на дядю Майкла.

— Однако вы командир!

— Да. Мне бы с десяток ребятишек, чтобы было кем командовать, но моя девушка умерла, а жениться на другой я не захотел. — Майкл обвел взглядом голову Габи. — Она была такая же золотисто-рыжая. С огромными синими глазами. И с веснушками на носу. Красотка.

— Что с ней случилось? — спросила Габи.

Майкл поднес ко рту сигару.

— Схватила пневмонию, — сказал он. — Проклятый двадцатый век! Телевидение, кино, люди на Луне. Но у нее началась пневмония, и все лекарства, которые были у врачей, не спасли ее. Ей было двадцать четыре, а мне тридцать. Я бы жизнь за нее отдал. — Плечи его поднялись и опустились. — Она была единственной женщиной, которая любила меня таким, какой я есть.

Габи закусила губу, потому что в глазах дяди Майкла были слезы и она боялась расплакаться сама. Она не стала говорить ему утешительные слова — они ничего не значили. Он славный старый человек с дурной репутацией, которая наводила ужас на людей. Но Габи больше не боялась его. Он ей понравился.

— Доброй ночи, дядя Майкл, — сказала она.

— Доброй ночи, Габи. Будьте осторожны.

— И вы тоже, — сказала Габи.

Выйдя в коридор, Габи обернулась, чтобы еще раз улыбнуться ему, услышала, как он тихо закрыл за ней дверь.

Домой она вернулась несколько успокоившись. Теперь она была уверена, что что-то будет сделано. Если дядя Майкл осторожно прощупает ситуацию в «Мотокрафт» и выйдет на след Дэвида Смита, он сможет представить фактические доказательства его служебных преступлений. Логически рассуждая, надо было бы сейчас связаться с аудиторами, но Габи не частный детектив, а ходить по офису и что-то вынюхивать опасно. Даже если она наймет детектива, могут раскрыть, что это действует она. От одной этой мысли ей стало не по себе.

Скажет ли дядя Майкл Марку об из разговоре? Надо надеяться, не скажет. Похоже, он принадлежит к тому типу людей, которые не любят делиться своими секретами с другими, если только это не становится необходимым. Но может быть, ей самой стоит еще раз попробовать достучаться до Марка, заставить выслушать ее.

Габи подняла телефонную трубку и набрала номер квартиры Марка. Было уже поздно, и, быть может, Лана сейчас там, но это будет не таким уж ударом. Ей известно, что они любовники, так чего же огорчаться снова и снова? Габи сжала в руке трубку и затаив дыхание слушала звонки — один, второй, третий.

На четвертый, когда она уже готова была положить трубку, в ней что-то звякнуло и раздался низкий голос Марка:

— Стефано.

Габи замерла. Неужели он сейчас швырнет трубку так, что она оглохнет от удара? Что ей сказать, чтобы заставить его слушать?

— Алло? — нетерпеливо произнес он.

— Если бы ты только выслушал меня… — устало сказала Габи. — Я знаю, ты не хочешь. Но если бы ты выслушал меня один только раз!

Наступила пауза.

— Что ты хочешь сказать мне, Габи? Я и так уже знаю больше, чем мне хотелось бы знать.

— Кто-то давал Джо наркотики, — стараясь говорить спокойно, сказала она. — Кто-то одурманивал его. Слушай, Марк, похож Джо на человека, который встал бы на перекрестке и орал во все горло чуть ли не целых полчаса? Даже если бы ужасно напился?

Снова наступила пауза.

— В кругу твоих знакомых очень легко достать наркотики, — с издевкой сказал Марк. Но он хоть слушал.

— Это не так. И у нас с Джо не было романа. И я ничего ему не подмешивала. Но кто-то делал это. Марк, проверь бухгалтерские книги, пока не поздно! Смит и Джо проворачивали какие-то делишки. Смит…

— Хватит! — грубо оборвал ее Марк. — Не надоело тебе повторять эти сказки? Дэйв сказал, что это наглая ложь и, если ты будешь ее распространять, он призовет тебя к ответу.

Габи похолодела.

— Ты передал Дэвиду Смиту то, что я тебе говорила?

— Конечно, я сказал ему! — Голос у Марка стал раздраженным — как видно, ему надоело с ней объясняться. — Мы с ним уже десять лет знакомы. Он мой ближайший друг. Да, я рассказал ему. Он имеет право знать, какие дикие обвинения ты ему предъявляешь.

Страх ледяными пальцами сдавил ей горло.

— А тебе не пришло в голову, что, если права я, теперь он разделается со мной? Не пришло? — спросила она.

— Прекрати, Габи! — оборвал ее Марк. — Довольно лгать и выпутывать себя! Может, Джо и не принимал наркотики, но голову он из-за тебя потерял, это уж точно. Если бы ты сначала не завлекла его и не отставила потом, он был бы жив. Послушай, я устал. Я любил моего брата, Габи. Я вырастил его, я один. Забудь обо всем, ладно? Я хочу успокоиться. Ты считаешь нужным найти себе какие-то оправдания — хорошо, но не рассказывай эти истории мне. Я не хочу с тобой разговаривать. Не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Никогда! — Он повесил трубку.

Габи закрыла глаза. Он даже не понимает, что он сделал! Она не должна была ему говорить. Что она натворила! Он рассказал все Смиту, и тому сейчас надо что-то предпринимать. Дядя Майкл как в воду глядел, когда советовал ей быть начеку. Теперь ей надо соблюдать предельную осторожность. А завтра утром она прямиком отправится в полицию. Если с ней произойдет какой-то несчастный случай, там должны знать, в чем дело. Даже если Смит убьет ее, она должна быть уверенной, что кто-то знает о нем.

Прежде чем лечь спать, Габи проверила запоры на всех дверях и окнах. Но заснуть она не могла. Смит знал, что она все вычислила. Знал, чем это ему грозит, если она будет продолжать говорить. Он не даст ей ускользнуть, он просто не может ей этого позволить. Габи была уверена, что он что-то предпримет. И очень скоро.

Она не ошиблась. Рано утром зазвонил телефон. Она дрожащей рукой взяла трубку.

— Алло? — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Мисс Беннет? — спросил незнакомый мужской голос.

Кто это, недоумевала Габи.

— Я слышал, вы задаете кое-какие вопросы, касающиеся смерти Джо Стефано. Лучше вам их не задавать, иначе вам грозят неприятности. Вы меня поняли?

Габи в ужасе села на постели.

— Кто это?

— Не важно кто. Отойдите в сторону!

— Не отойду! — импульсивно ответила Габи, не давая себе отчета, что она говорит. — Я обращусь в полицию!

Трубка смолкла.

Габи вскочила с постели и поспешно оделась. Обдумывать, что ей надеть, чтобы произвести хорошее впечатление, не было времени. Она должна как можно скорее добраться до ближайшего полицейского участка и рассказать все, что знает. Габи понимала: сейчас от этого может зависеть ее жизнь.

Она натянула малиновые слаксы, надела пеструю кофточку, сунула ноги в сандалии, даже не подкрасилась, не причесалась как следует. «Большое тебе спасибо, Марк, — с возмущением думала она. — Теперь ты можешь посетить и мои похороны».

Страх подгонял Габи. Она схватила сумочку, зажала ее под мышкой и сбежала вниз по лестнице. Отворив дверь, она быстро повернула ключ и направилась к проезжей части улицы, чтобы подозвать такси. Но едва она, заметив подъезжавшее такси, подняла руку, как из-за угла вылетела на большой скорости машина, въехала на тротуар и, чудом не задев ее, снова съехала на дорогу. Габи нырнула за телефонную будку, а темная, ничем не примечательная машина скрылась за следующим углом.

— Эй, леди, вы в порядке? — спросил прохожий, участливо тронув Габи за плечо.

— Нет, вы видели?! — воскликнула плотная, коренастая женщина, шедшая рядом. — Он хотел сбить ее!

Да, это так! Габи все поняла — это было предупреждение. Ее колотила дрожь. Она заколебалась: что ей делать? Идти в полицию? Но что она может им рассказать? Что Дэвид Смит подмешивал Джо наркотики и это стало причиной аварии, в которой Джо погиб? Что Смит — вор? А где доказательства? Что может полиция сделать, основываясь на такого рода обвинениях? Если они вызовут Смита, он с таким же успехом может повернуть все против нее и обвинить ее в злостной клевете. Если у нее не будет доказательств, если она не сможет подтвердить фактически свои обвинения, ничего не изменится. Что же ей делать? Она в опасности!

«Замечательно все получилось, лучше некуда!» — с горечью подумала Габи. Неверными шагами она направилась к дому. Еле вставила ключ в замок, вошла в прихожую, закрыла за собой дверь, заперла ее, и в эту минуту зазвонил телефон.

Габи уставилась на него, боясь взять трубку, надеясь, что он перестанет звонить. Но он не переставал. И когда она наконец взяла трубку обеими руками — так она дрожала, — она знала, кто звонит.

— Тебе очень повезло, — медленно, притворно-мягким тоном проговорил в трубке чей-то голос. Сегодня она уже слышала этот голос. — В следующий раз может и не повезти.

В трубке раздался щелчок.

Габи тяжело опустилась на ступеньку лестницы. Это угроза! Он угрожает убить ее! Смит подослал к ней убийцу. А у нее никаких доказательств. Это он выдвинет против нее обвинение в клевете. И даже Марк выступит как свидетель и скажет под присягой, что она лжет, что Смит невинен как агнец. Какая ирония судьбы! — горько усмехнулась Габи. Единственный человек на свете, которому она отдала всю свою любовь, именно он один не хочет ее выслушать, не хочет верить ей, хотя она говорит правду. Слезы покатились по ее щекам. А поверит, когда Смит осуществит свой план? — спросила себя Габи. И придет ли к ее гробу просить прощения?

Габи прислонила голову к ступенькам и разрыдалась. Если бы только был дома отец, если бы она могла довериться кому-то! Когда-то был Марк, он заключил бы ее в свои объятия, успокоил. Но теперь Марк не станет ей помогать. Единственный настоящий друг — это дядя Майкл. Но может, она ошибается, что считает его другом? Как-никак, а он один из Стефано. Вполне возможно, что и он повернет против нее.

Как ей это все вынести? Это уж слишком! Она впадает в паранойю. Габи с трудом поднялась на ноги, отвела назад волосы, которые упали ей на глаза, когда она бежала. В какой кошмар превратилась ее жизнь! Марк снова предал ее. Но на сей раз это будет стоить ей не только ее гордости, он не только навсегда разобьет ей сердце. На сей раз это может ей стоить жизни.