Сплетение судеб

Глава 12

В отделении «Скорой помощи» толпились люди, но Марк прорвался к регистрационному столу и быстро пробел Габи в кабинет врача. Пока молодой ординатор обрабатывал ей рану, Марк позвонил в местный полицейский участок. К тому времени, когда Габи наложили швы и забинтовали плечо, в кабинет уже входил полицейский сержант с усталым лицом.

— Тяжелая выдалась ночка, леди? — даже без намека на улыбку спросил сержант. Он был невысокого роста, смуглый, как Марк, несколько тяжеловат, и по его виду можно было понять, что такие происшествия для него не редкость. — Я — сержант Бонаро, — представился он. — Понимаю, что сейчас вам не до расспросов, но я все же должен кое-что у вас спросить.

— Расскажу все, что смогу, — пообещала Габи. Она улыбнулась, — Но пожалуйста, не ждите от меня толковых объяснений.

— Вы знаете, кто в вас стрелял, мисс Беннет? — спросил Бонаро, приготовившись записывать.

— Нет, сэр. Никогда не видела этого негодяя. Я проснулась в тот момент, когда он пытался открыть дверь моего номера. На меня нашел жуткий страх, и я бросилась к пожарной лестнице.

— И это вас спасло, — сказал Бонаро. — Этот тип незамеченным прошел мимо швейцара и уже открывал дверь вашей комнаты. Похоже, мы имеем дело с профессиональным убийцей. У вас есть враги, мисс Беннет?

— Боюсь, что да, — призналась она. И, бросив извиняющийся взгляд на Марка, изложила всю историю.

Когда она закончила, Бонаро с тяжелым вздохом откинулся в кресле.

— Похоже, дело серьезное. Ну ладно, полиция даст вам охрану, но должен предупредить — опасность остается, и немалая…

— Большущее вам спасибо, — прервал полицейского Марк, бросив на него многозначительный взгляд.

— Я должен вам сказать все честно, — продолжал Бонаро. — Считаю, что лучше смотреть правде в лицо. Леди должна отдавать себе отчет, насколько серьезна ситуация. Тогда она сумеет лучше защитить себя.

— Что касается защиты, я ее обеспечу, — твердо сказал Марк. — Если для ее защиты понадобится целая армия, я найму ее.

Сержант с любопытством смотрел на него.

— Стефано — это ваша фамилия? Вы родственник погибшего Джо Стефано?

— Я его брат, — угрюмо подтвердил Марк.

Сержант поджал губы и нахмурился.

— Состоите в каком-то родстве с Майклом Стефано?

— Это дядя Майкл, — вставила Габи.

Бонаро повернулся к ней.

— Ваш дядя?

— Нет, дядя Марка. Но все зовут его просто дядя Майкл, — вяло продолжала Габи.

— У него много других прозвищ, леди, — не без сарказма произнес Бонаро, — однако никто не называет его дядей.

Габи улыбнулась.

— Он поверил мне, — сказала она. — Задолго до того, когда кто-то вообще согласился выслушать меня, он мне поверил.

— Не понимаю, о чем вы говорите? — Бонаро наклонился к Габи. — Быть может, объясните?

— Я говорю о Дэвиде Смите, — сказала Габи, — о том, что это все связано с кражей в «Мотркрафт инкорпорейтед».

— В корпорации, которой я владею, — пояснил Марк.

Бонаро провел пятерней по своим темным вьющимся волосам.

— Похоже, мне надо наконец выспаться, — пробормотал он. — Итак, это ваша компания, — сказал он, обращаясь к Марку. — И ваш брат крал там деньги?

Марк передернулся. Черные волосы упали ему на лоб, на глаза легла густая тень. Судя по его виду, он тоже мало спал в эту ночь.

— Я очень любил своего брата, сержант, но я не был глух и слеп. Джо все время попадал в какие-то переделки. По большей части из-за того, что водился не с теми парнями, с какими нужно водиться. Любил легкие деньги, и ему очень не нравилось, что в финансовом отношении я достиг куда большего, чем он. Конечно, он тайно присваивал мои деньги. И при этом не чувствовал себя виноватым. Да в конце концов разве это воровство, если ты берешь деньги у собственного брата?

— Если бы у меня было время, мы бы еще подебати-ровали на эту тему. — Бонаро выслушал Марка без особого интереса, но кое-что все-таки отметил в своем блокнотике. Он снова повернулся к Габи. — Этот ваш частный детектив, — начал он, — вы сказали, что при проверке бухгалтерских книг в «Мотокрафт инкорпорейтед» не было обнаружено ничего, что могло бы послужить в качестве доказательства…

— Верно, — подтвердила Габи. — И он посоветовал мне обратиться в полицию. Я намеревалась сделать это сегодня утром.

Бонаро еще что-то записал в блокнот.

— Пожалуйста, повторите мне название этого детективного агентства, — попросил он.

Габи повторила, и он записал его.

— Хорошо. Думаю, пока что достаточно. Где я смогу вас найти, мисс Беннет?

Габи начала диктовать название и адрес отеля, но Марк вдруг прервал ее и дал свой адрес.

— Нет! — сердито возразила она, и ее золотисто-каштановые волосы вспыхнули в луче света.

— Да! — так же сердито ответил он. — Послушай, это я вовлек тебя во всю эту историю. Самое малое, что я могу сделать для тебя, — это помочь выпутаться из нее.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи.

— Черта с два не нуждаешься!

Сержант Бонаро вздохнул.

— Не можете ли вы повременить с вашим спором, пока я не запишу адрес?

— Безусловно, — сказал Марк. — Вы уже записали. А теперь пойдем, дорогая, иначе я перекину тебя через плечо и вынесу отсюда. Представь, как несолидно ты будешь выглядеть, — добавил он, лукаво подмигнув Габи.

Она готова была взорваться. Он тверже каменной стены, если уж решит что-нибудь. Упрямец… Габи со вздохом сдалась. Устала она ужасно, и страх все еще не отпускал ее, а Марк такой сильный, с ним чувствуешь себя спокойно.

— Хорошо, — покорно согласилась она.

— Будем держать связь, — сказал Бонаро. — Всего вам доброго.

Бонаро ушел. Марк заплатил больничному клерку, и они вышли на темную улицу. Горизонт еще только начал светлеть, предвещая скорый рассвет. Габи сделала глубокий вдох и чуть не потеряла сознание. Ее одолевала сонливость.

— Знаешь, Марк, я как пьяная, — заплетающимся языком выговорила она.

— Да у тебя и вид такой. — Он обвел глазами ее белую ночную рубашку в пятнах крови. — Выглядишь довольно интересно.

— У меня не было времени переодеваться, — с вызовом напомнила ему Габи.

— Убийца был совсем рядом, да? — тихо спросил Марк и тяжело вздохнул.

— Это просто чистая удача, что я проснулась в тот момент, когда он подходил к двери, — сказала Габи, — и что на улице еще были люди. Наверно, шли из театра. Везде были люди.

— И никто не остановился и не помог тебе?

— Кому хочется рисковать? — беззлобно ответила Габи. — Марк, трудно просить чужого человека рисковать ради тебя своей жизнью, и не только своей, но и всей своей семьи. Рисковать будущим, ввязавшись в чьи-то чужие проблемы. Я знала одну женщину, она вмешалась в семейный скандал, чтобы остановить мужа, который хотел убить жену, и в результате он убил и жену, и ее. Я не упрекаю никого, что не пришли мне на помощь, и никогда бы не упрекнула тебя.

Он обхватил ее пальцы и нежно сжал их.

— Это одно из свойств твоей натуры, я всегда этим восхищался, — мягко сказал Марк, глядя на ее измученное лицо. — Ты всегда искала в людях что-то хорошее, а я не мог простить плохого.

— Мы выросли в разных условиях, — напомнила Габи. — Легко искать в людях хорошее, когда они рядом с тобой и ничего другого ты не видишь.

— Наверно, так оно и есть. У меня плохое воспитание. Острые углы вылезают до сих пор, не правда ли? — сказал Марк с унылой улыбкой.

— Никогда не замечала никаких острых углов, — горячо ответила Габи, с обожанием глядя на него.

Щеки у Марка зарделись, и он поспешно отвел взгляд.

— Скорее в постель! — сказал он.

— И тебе не стыдно? — упрекнула Габи. — Соблазнять женщину в таком состоянии!

— Да я не то имел в виду, и тебе это известно, — пробасил он. — Не занимайся инсинуациями.

— Так ты не хочешь уложить меня в постель? — вкрадчивым голосом, смеясь, спросила она, когда он усаживал ее на переднее сиденье.

— Всегда хотел. Наверно, и сделал бы это, когда тебе исполнилось бы девятнадцать и ты была бы к этому готова. Но сейчас не время и не место.

— Ну вот, сам все портишь, — сказала Габи, поглаживая велюровую обшивку кресла. Но тут она заметила потемневшие пятна крови и очень огорчилась. — Ах, Марк, смотри, что я наделала!

— Я сменю обшивку, — нисколько не сожалея, бросил Марк, садясь рядом с Габи в машину и включая мотор. — О машине ты не беспокойся. Беспокоиться нужно о тебе.

— Со мной все хорошо, — сказала Габи.

— Пока что. — Он въехал в поток машин и сразу сосредоточился. Но выражение лица было тревожное. — Меня беспокоит, что будет дальше. Если Дэйв уже заключил контракт на твою жизнь и какой-то громила уже получил заказ, может так случиться, что поздно будет отменить этот заказ. Мы прижмем Смита, но что, если он уже не сможет отозвать убийцу?

Такая мысль не приходила Габи в голову. А теперь пришла, и она почувствовала, как тело ее покрывается холодным потом.

— О Боже! — воскликнула она.

— Именно «О Боже!». Я намерен нанять тебе телохранителя, и ты будешь жить у меня, пока мы так или иначе не положим конец этой истории. И не спорь! — прикрикнул Марк, когда Габи начала что-то говорить. — Или я напущу на тебя дядю Майкла.

— Помню, я когда-то слышала, как вы с Джо говорили о нем, и представляла его каким-то страшилищем, — сказала Габи, откинувшись на сиденье. — А он оказался совсем другим.

— Ну, если он тебе понравился, выходит, он вовсе не такой уж плохой. — Марк бросил взгляд на Габи. — Но у меня было большое желание тебя отшлепать, когда Майкл сказал мне, что ты приходила к нему.

— Я металась, не знала, к кому мне обратиться. Папа в отъезде, других близких людей у меня нет. Я была в отчаянии.

— Понимаю. Я должен был выслушать тебя. Как я виноват перед тобой, Габи! И как мне жить с этой виной? — Руки его судорожно сжали руль. — Невозможно примириться с тем, что Джо был убит! И что его убийца — Дэйв. Подумать только! А я-то считал, что могу доверить ему даже свою жизнь.

— Но ведь еще ничего не доказано, — нерешительно сказала Габи. — Хоть и не хочется, но приходится это констатировать.

— Твои слова — других доказательств не требуется, — резко ответил Марк и посмотрел на нее. — Отныне, дорогая, если ты скажешь, что черное — это белое, так это для меня и будет.

— Благодарю за вотум доверия, — засмеялась Габи. С минуту она молчала, потом сказала: — Марк, ты не должен так поступать. Не впутывайся в это дело.

— Замолчи сейчас же! А то я налечу на кого-нибудь, — проворчал он.

Габи покачала головой и улыбнулась.

— Неисправимый человек!

— Такой и был. И не притворяйся, что ты этого не знала. Закрой глаза. Мы уже почти приехали.

У Габи было такое чувство, что она у себя дома. Здесь было тихо и безопасно. Но она не могла не вспомнить тот вечер, когда она пришла сюда вместе с Джо, и сердце у нее защемило. Она тревожно поежилась, словно боялась, что перед ней вдруг появится призрак. Но она так переволновалась и так устала, что покорно последовала за Марком.

Он привел ее в ванную комнату и отвернул кран.

— Это тебе поможет, — сказал он. — А потом поспишь.

— Я могу заснуть прямо в ванне, — сонно пробормотала она.

— Не заснешь.

Марк наполнил ванну, бросил в нее какие-то ароматические кристаллики. Наверное, из запасов Ланы, огорчилась Габи.

— Ну вот, готово, детка. Сейчас я тебя туда погружу.

Он начал спускать с нее рубашку, заботливо стараясь не травмировать раненое плечо.

— Марк, не надо! — запротестовала Габи.

— Нет, надо. Я знаю, как ты выглядишь, детка, — ласково сказал он, продолжая раздевать ее. — Я не упаду в обморок, увидев тебя, а ты не падай в обморок от того, что я на тебя смотрю. Если бы не проделки судьбы, я бы уже дважды любил тебя… до конца…

— Я знаю. Но…

— Ш-ш-ш-ш. — Марк мягко приложил палец к ее тубам. — Ни слова больше, малышка!

Габи смотрела в его черные глаза, пока он снял с нее рубашку и бросил ее на пол. И тогда он устремил глаза на нее: на ее высокую, упругую грудь, тонкую талию, плавный изгиб бедер, на длинные стройные ноги. Он наклонился, поднял ее на руки и осторожно опустил в ванну. Габи только ахнула — с такой легкостью он это проделал.

— Ты шею сломаешь, — сказала она.

— Ну уж не от такой крохотули, как ты.

Он достал из шкафчика махровую рукавицу, намылил ее и начал мыть Габи, не обращая внимания на ее попытки отнять у него рукавицу и мыться самой.

— Сиди смирно, не вертись, а то я пропущу какое-нибудь местечко, — посмеивался он.

Габи покраснела, а он продолжал осторожно тереть ее рукавицей, с наслаждением вдыхая аромат ее тела. К тому времени, как он покончил с мытьем, Габи чувствовала себя так, будто они занимались любовью, — так сладостно было ощущать на своем теле прикосновения его рук.

— Вставай, — шепнул Марк, кончив мытье, и протянул Габи нагретое полотенце.

Габи, как лунатик, выступила из ванны и встала перед ним, а он стал медленно, дюйм за дюймом, растирать ее тело, то и дело останавливаясь, чтобы коснуться ее нежными, требовательными пальцами.

— Хочу погрузиться в ванну вместе с тобой, — заглядывая ей в глаза, прошептал он. — Мы займемся там любовью.

Габи закрыла глаза — его голос, его руки сводили ее с ума.

— Я… я не хочу.

— Нет, ты хочешь, — нежно сказал он и мягко, словно бабочка крылом, коснулся губами ее губ. — Но мы не станем этим заниматься, пока не заживет твое плечо. Не хочу, чтобы разошлись швы.

— И вообще не станем, — трепеща, сказала она.

— Габи, — прошептал Марк, уронив на пол полотенце, — разве ты не хочешь меня? — И он медленно привлек ее к себе. То, что она читала в его глазах, не нуждалось в пояснениях. Он обхватил ладонями ее лицо и наклонился к ее губам. — Не хочешь? — спросил он.

Его губы прижались к ее губам. Габи молчала, словно завороженная. Марк раздвинул своими губами ее губы, медленно, нежно, ощущая ее дрожь, ее прерывистое дыхание, когда его язык проник в глубь ее рта и нащупал кончик ее языка.

Габи дрожала, чувствуя, как колотится его сердце.

— Марк! — Она издала стон под напором его требовательного рта.

— Извини, — подняв голову, прошептал он, а его руки тем временем потянулись к ее грудям. — Прости меня, Габи, но я чуть было не потерял тебя, ты спаслась чудом. Я хочу чувствовать тебя, касаться тебя, вдыхать теплоту твоего тела! Хочу убедиться, что ты жива и рядом со мной!

— Остановись! — нервно запротестовала она, когда его пальцы приблизились к ее затвердевшим соскам и стали мягко их теребить, доставляя ей неизъяснимое наслаждение.

— Но ты ведь выдаешь себя, Габи, ты хочешь меня, — с мягким упреком сказал Марк. — И ты хочешь, чтобы я чувствовал твое желание. Почему же ты не хочешь чувствовать мое?

Он обхватил своей большой рукой ее бедра и медленно притянул к своим, чтобы она почувствовала, как меняются контуры его тела. И стал смотреть ей в глаза, пока это происходило, и даже улыбнулся, заметив, как расширились ее зрачки и ее глаза стали почти черными. Хотя ему было не до улыбок — так мучительно он хотел ее.

— Да, тебе это нравится. Тебе нравится знать, что ты обладаешь надо мной такой властью, — прерывисто проговорил он. — Тебе нравится чувствовать, как сильно я хочу тебя.

У нее пересохли губы, когда она подняла глаза на его улыбающееся лицо.

— Я никогда… не испытывала ничего подобного с каким-то другим мужчиной. У меня это вызывало отвращение. А с тобой все так естественно и не стыдно.

— Это жизнь, — согласился Марк. — Я преподал тебе урок, Габи, показал тебе, что желание — это естественное и прекрасное чувство, что любовники должны дарить его друг другу без страха и стыда. Я рад, что теперь ты будешь это знать.

С ним Габи становилась безрассудной и бесстрашной. Так было всегда, несмотря ни на что. Злость, унижение, обида — все уходило на задний план.

Она немного отстранилась от него, положила его ладони на свои груди и стала смотреть, как он обводит ими гладкие, упругие округлости.

— О, меня волнует, когда ты так смотришь! — глухим, дрожащим голосом произнес Марк.

— А мне нравится смотреть, как ты это делаешь, — прошептала Габи, и глаза ее голодно сверкнули, когда она устремила взгляд на его лицо. — Мне нравится смотреть на твои руки, когда ты трогаешь мою грудь.

Глаза у Марка закрылись, он вздрагивал.

— Габи…

— Извини. — Она отодвинулась, подняла с пола полотенце и завернулась в него. Щека у нее дернулась от боли в плече, она дотронулась до него и слабо улыбнулась Марку.

— Ты такой темпераментный? — спросила она. Он был бледен и никак не мог выровнять дыхание. — Горячая итальянская кровь? Загораешься, едва женщина подойдет к тебе поближе? Я не хотела причинять тебе боль.

— Однако причинила, и я этого хотел, — сознался он. Голос его звучал без обычной твердости. Он выпрямился и печально улыбнулся. — Придется нам повременить, покуда ты не оправишься. Для того, что я задумал для нас, требуется большая кровать. А ты должна набраться сил.

Габи покраснела, несмотря на профессиональную выучку, и отвернулась.

— Ах, Марк, мне же не во что одеться, — вдруг сказала она и широко раскрытыми глазами посмотрела на него.

— Наденешь мою пижамную куртку. Я обычно сплю нагишом, но пару пижам в запасе держу, на всякий случай. — Он отправился в спальню и достал из комода пижаму. — Штаны надену я. Для приличия. Но кровать у меня только одна, и я не собираюсь оставлять тебя там в одиночестве. Тем более после того, что случилось с тобой сегодня ночью.

Она не возражала. Из двух зол Марк был меньшее.

Габи надела пижамную куртку и, пока он принимал душ, легла в постель и натянула на себя покрывало — кондиционер был включен, и в спальне было довольно прохладно.

Марк вышел в черных пижамных штанах, такой красивый, что сердце ее опять бешено забилось. На его широкой бронзовой груди темнел треугольник густых волос, полоской сбегающих на плоский живот. Он ничуть не изменился. Идеальная фигура! Большой, мускулистый, стройный. Габи смотрела на него, и, как всегда, ею овладело желание.

— Не смотри на меня так, Габи, — предостерег ее Марк. — Я и сам сгораю от желания, но сегодня ты не в форме. Я позволю тебе спать в моих объятиях, но только не трогай мою грудь. Ты поняла, о чем я?

Габи закусила губу и покраснела.

— У меня и в мыслях ничего подобного нет, — возмущенно выговорила она.

— Рассказывай басни! — засмеялся он. — Мне очень повезет, если меня не изнасилуют во сне.

— Тебе повезет, если изнасилуют! — парировала Габи.

Марк обошел весь дом, проверил все запоры на дверях и на окнах, выключил везде свет. Когда он вернулся в спальню, голова у Габи была под подушкой. Щелкнул выключатель, и Габи почувствовала, как возле нее прогнулся матрас под тяжестью его тела.

Он лежал на спине, подсунув руки под голову.

— Не хочешь притулиться у меня под боком? — предложил Марк.

Габи и правда чувствовала себя одинокой на своей стороне огромной кровати. Предыдущая ночь была такая страшная. И такие тяжелые последние недели. Она горевала по Джо, да и Марк, очевидно, тоже. Когда же кончится весь этот кошмар? Выживет ли она, чтобы хотя бы вспомнить эту. ночь?

— Ты не будешь меня соблазнять, если я подвинусь к тебе? — вынув голову из-под подушки, спросила Габи.

— Не буду.

— Обещаешь?

— Вот тебе крест! — И Марк перекрестился в полутьме. А заодно блеснули и его белые зубы.

— Ты опасный человек, — сказала Габи со вздохом. Но подвинулась к нему и почувствовала, как его сильная рука обняла ее. Ей стало тепло и спокойно. Теперь с ней ничего не случится. И она ничего не боится, когда Марк ее держит в своих объятиях.

Габи протяжно, устало вздохнула и потеснее прижалась к нему. Марк легко коснулся губами ее волос.

— Спи, детка, — шепнул он. — Я буду рядом, и, если тебе что-нибудь понадобится, разбуди меня. Я всегда буду рядом. Спи, моя дорогая.

— Я ужасно устала, — сонно пробормотала она. — Я и правда очень испугалась, Марк…

— Конечно. И я тоже. Спи.

И в нежных объятиях Марка она в ту же минуту погрузилась в глубокий, спокойный сон, без страха и сновидений.