Спорим, влюбишься?

Глава 22

И трупом не получается притвориться в виду полыхающих щек, и слова вымолвить не могу от того, что язык тупо прирос к небу. Ну хоть бы сознание потеряла, ей-Богу. А оно, как назло, не теряется. Что? Ну что можно придумать достойное в такой нелепой ситуации?

– Машенька, прием, – не скрывая насмешки в голосе, произносит Миша, протянув руку к ноутбуку.

Нажимает на пробел и в спальне наконец наступает тишина. Ой, зря. Лучше бы девушка по-прежнему издавала эти мерзкие звуки, чем мое сердце, отбивающее чечетку. Смотреть Мише в глаза невыносимо, от того я уткнулась в экран. Да, сейчас смотреть на экранную обнаженную пару лучше, чем видеть насмешливое выражение лица Медведева.

– Маш, ну так чего там? Это из-за гастрита? Я читал, что слюноотделение бывает из-за него.

Огорошить. Надо его огорошить. Может быть… пукнуть? Точнее издать сей звук ртом. Ну да, это несомненно отвлечет его внимание и теперь в его глазах я буду не только любителей кино для взрослых, но и мисс маленький пук. Отличный план, Мария Григорьевна. Великолепный! И все-таки надо его все равно огорошить. Но не пуком. Словом. Точно!

– Шодаш-дала, – не отрывая взгляд от экрана, четко произношу я.

– Это какое-то заклинание, чтобы я исчез по щелчку пальцев? Не сработало, просто Мария.

– Нет. У нее проблемы в области шодаш-дала.

– Шо и кому и она дала, стесняюсь спросить? Она пока не дала, Маш. А всего лишь взяла. Сама видишь куда.

– Горловой лотос, – ничуть не смутившись, продолжила в ответ на его неприкрытую издевку.

– Машенька, это горловой, но не лотос. На «м» начинается, на «т» заканчивается.

– Менингит?

– Не совсем, – усмехнувшись, произносит Медведев. – Вторая попытка.

– Мастоидит?

– Это что за зверь такой?

– Воспалительное поражение сосцевидного отростка височной кости.

– Нет, Мария Григорьевна, это не он. Ну а если не придуриваться, ты знаешь, как это называется?

– Я знаю это слово, но не скажу.

– Почему?

– Потому. Не бери в голову.

– Ну, окей, назовем это горловым лотосом. Первый раз такое слышу, но в принципе в твоем феячном стиле. Мне даже нравится.

– Кантх-падма. У девушки проблемы в этой области.

– Ой, я походу поторопился про нравится. Ты что-то приняла перед тем, как решиться на такое кино? Какая еще падла? Кто? Я?

– Падма, а не то, что ты сказал. В общем, у нее проблемы с вишуддхой, – по-прежнему уставившись в экран, произношу я.

– Блин, я хотел посмотреть с тобой фильмец. Прокомментировать. Направить тебя на путь истинный. Но походу на тебя так повлияло начало, что надо вызывать санитаров. Или сразу отца?

– Зачем папу?! – наконец перевожу взгляд с экрана на Мишу.

– Я имел в виду святого отца. Чтобы изгнал из тебя всяких падл.

– Во мне не надо ничего изгонять. Вишуддха – это шестнадцатилепестковая чакра, она же шодаш-дала или горловой лотос. Или кантх-падма.

– Какая ж падла тебя этому научила?

– Я сама. Вишуддха – так называемая горловая чакра. Это энергетический центр очищения, самовыражения и постижения высших истин. Так вот, у этой девушки с ней проблема.

– Это что получается у нее закрыта эта чакра? Как и ее сахасрара?

– Ну я бы не сказала, что прямо-таки закрыта. Но… она плохо открыта.

– Маш, что-то не сходится. Судя, по видео у нее все очень хорошо раскрыто. И учитывая, что эта Вишуддха центр самоочищения, то у нее все прекрасно самоочищается. Смотри сколько слюней вышло.

– Ты знаешь, да. Думаю, что я ошиблась. У нее в целом нет проблем с этой чакрой. Только сейчас поняла, почему у нее такое слюнотечение.

– Все же гастрит?

– Нет.

– Просто она практикует упражнение кхечари мудра.

– И что за кхерачи?

– Кхечари. Тот, кто знает это упражнение, почти не подвержен болезням. У нас на нёбе есть определенные точки, нажимая на которые, язык способствует выделению секреций, благодаря чему и образуется слюна. Кхечари представляет собой языковой замок. Девушка загибает язык так, чтобы его кончик упирался в верхнее небо.

– Судя по всему она очень здорова, слюни фонтаном.

– Не знаю. Нужно более детальное изучение. Как раз этим я и занимаюсь.

– О! Так тебя кто-то попросил изучить чакры этой бабы?

– Да, ты только сейчас догадался?

– Маш, ну харэ уже придуриваться. За сообразительность ставлю тебе пять. Сопоставить эту хрень с просмотров сего кина…

– Кино, – прерываю его.

– Сего кина, – как ни в чем не бывало продолжает он, – это надо быть гением.

– Все его смотрят, я тоже решила, – кажется, впервые за несколько минут я выдохнула. Перевела взгляд на Мишу. А там черти в глазах пляшут. Ему нравится видеть меня такой уязвимой в столь дурацком положении. Он редко улыбается. Я бы сказала, очень редко. И, несмотря на то что его улыбка мне нравится даже сейчас, находясь в такой идиотской ситуации, я хочу стереть ее с его лица. Мне не нравится быть перед ним слабой и уязвимой. Хочется поставить его на место, а еще лучше, чтобы он оказался в еще более худшем положении, чем я. Получай фашист гранату. – К тому же, ты сам говорил, что хотел бы посмотреть со мной кино для взрослых, перед тем как сунуть свой язык в мой рот. А я вот одна решила его глянуть, не все же твои желания должны сбываться. А вы уже, кстати, все вспомнили, Михаил, как вас по батюшке? – в отличие от меня, щеки Медведева окраску не поменяли. Более того, он даже не перестал улыбаться. Гад!

– С козырей пошла.

– С каких еще козырей?

– Ну с нападения, если так тебе будет угодно.

– Я еще не думала нападать.

– Ты возбуждена?

– Что? – кажется, сейчас у меня рот открылся сам собой.

– Ты возбуждена после трехминутного просмотра этого видео?

– Что ты сейчас делаешь?

– Лежу на твоей временной кровати, смотрю на твое пылающее лицо. Так что, возбуждена?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Конечно. У меня щеки полыхают, как ты успел заметить. Чего ты добиваешься?

– Мне интересно. Люди смотрят такие видео с конкретной целью? Вот ты с какой?

– С технической. А мне интересно, какого черта ты переводишь стрелки на меня. Ты – лжец. Твои поступки не сопоставляются с твоими словами. Если я тебя не привлекаю как женщина, по твоим же словам, чего ж ты меня на кровать повалил?

– Это все алкоголь, Мария Григорьевна. Вот тебе еще одно доказательство, что он зло. Никогда не пей, мой тебе совет. Почти все глупости совершаются по пьяне.

– Так это была глупость?

– В том числе. А ты уже что-то придумала в своей голове? Нашу свадьбу и кучу детишек? – не сказал, а словно плюнул. Обидно. И жуть как неприятно.

– Ты не мой типаж, чтобы я тебя еще и в своей голове в настоящие мужья записывала. Исключительно в фиктивные, – на удивление, вполне уверенно произношу я. – Ну ты и тут оказался бесполезен. От тебя пользы в этом плане, как от козла молока.

– Ладно, Маш. Это все равно стоило обсудить рано или поздно. Я виноват в том, что произошло позавчера. Извини, я этого не хотел. С моей стороны это был жесткий косяк. Я себя не очень контролировал. Точнее, вообще не контролировал. На трезвую голову такого бы никогда не произошло. В общем, прости и не обижайся.

– А я и не обижалась. Мог и не извиняться.

– То есть в этом плане у нас мир?

– А разве было иначе?

– Понятия не имею. Я еще не научился, забираться тебе в голову.

Усаживаюсь на кровать, Медведев следом за мной.

– Ну, раз мы все выяснили, может, ты наконец-то уйдешь и оставишь меня одну?

– Обязательно уйду после того, как мы посмотрим вместе кино.

– Совсем, что ли, головой тронулся?

Пытаюсь встать, на что Миша дергает меня за запястье.

– Я не буду это делать с тобой.

– Будешь. Я настаиваю. Ты же смотрела его для изучения техники. Кто как не реальный мужчина подскажет тебе, что и как нам нравится. А что не надо делать на примере этого видео. Здесь показывают далеко не всю правду. Обрадуешь умениями своего будущего мужа. Удивишь. Он-то не ожидает от тебя ничего этакого.

Почему его слова звучат так обидно?! Сейчас я очень жалею, что не умею драться. Если бы я обладала силой и умением, однозначно выбила ему зуб. Сейчас я по-настоящему ненавижу Медведева.

Нельзя показывать ему свою слабость и трусость. Нельзя. Перебороть себя. Но как? Буду смотреть куда угодно, но только не на экран. Да. Точно.

– Ну раз ты настаиваешь, то давай посмотрим.

Что такое сто пятьдесят оттенков алого, Медведев совершенного точно уловил на моем лице. Несмотря на то, что я старалась смотреть куда угодно, так или иначе взгляд как-то сам собой устремлялся на экран ноутбука. Горело не только лицо, но и уши. Хорошо, что на мне кофта, скрывающая шею. Ибо чувствую, как покрылась красными пятнами. Стоны, исходящие от парочки с экрана, дико раздражают.

Понимаю, что Миша, отпуская пошлые комментарии, на экран совершенно точно не смотрит. Кожей чувствую, что все это время он только наблюдает за мной. Зачем он это делает? От злости сжимаю кулаки, представляя, что душу Медведева. Правда, когда на экране появляется третий мужчина, я забываю о кулаках.

– Так, это уже не для тебя, – нажимает на паузу. – Побережем твою психику. Думаю, что на сегодня хватит. Можешь расслабиться, Маш.

– А я и не напрягалась.

– Да?

– Ты же мог уйти и сделать вид, что не заметил. Зачем ты это сделал? Тебе так нравится надо мной издеваться?!

– Каюсь, мне нравится тебя смущать, наблюдать за тем, что ты скажешь в следующий момент. А издеваться – нет, не нравится.

– Но ты издеваешься.

– Тебе так кажется, у всего есть своя цель. Не засунув, как ты выразилась, тебе язык в рот, я бы, поймав тебя на просмотре столь деликатного кино, прошел бы мимо, как полагается воспитанным людям.

– Но? Ты не воспитанный?

– Средне-испорченный. Знай, что каждый делает что-то с выгодой для себя, особенно, если появляется такая возможность.

Что он вообще несет? Какая к черту выгода? Миша встал с кровати и уже у двери обернулся.

– Завтра в шесть?

– Что?

– Бег по утрам. Или ты передумала?

– Не передумала, – еле слышно произношу я, уткнувшись взглядом в свои ладони.

Всю ночь я проворочалась без сна. И только к пяти утра окончательно осознала, что после случившегося, я не то, что не смогу бегать с Медведевым, а вообще не смогу на него смотреть. По крайней мере не в ближайшие пару недель. Искренне надеюсь, что он будет так же отсутствовать дома, как и раньше. Однако, как будто специально, без пятнадцати шесть я услышала стук в дверь. Натянула по самый нос одеяло, как только Миша вошел внутрь.

– Маш, у тебя пятнадцать минут на сборы.

– Я не смогу. Бегай без меня.

– Почему?

Потому что я такая же трусливая сопля, как и ты. Нет, трусливее.

– Потому что сопля. В смысле у меня сопли, я приболела, – уткнувшись взглядом в точку на стене, еле слышно произношу я.

– Может, что-нибудь принести?

– Спасибо, не нужно. Надо просто отлежаться.

– Ну, тогда выздоравливай.

И тебе не хворать, свинья. Не знаю, как так вышло, но я действительно провалялась почти весь день. Как какая-то преступница вставала только в туалет, прислушиваясь к звукам. И только к ночи подкралась к холодильнику.

Буквально проглотив три сосиски, во мне вдруг появилась не только какая-то сила, но и снизошло озарение. Этот трус сбежал вчера утром не по работе, а боялся попасться мне на глаза. А из-за того, что теперь я сгораю от стыда за вчерашний просмотр кино, он убежден в том, что теперь я не покажусь ему на глаза! Собственно, я уже это сделала, придумав несуществующую болезнь. Вот она его выгода! Вот же гад. Ну, погоди у меня.

В эту ночь я выспалась прекрасно. Спасибо Всевышнему за прозрение и необычайную силу. Встала сама без будильника. Умылась, привела в порядок волосы и, переодевшись в одежду, подходящую для бега, направилась в комнату Миши.

Рискованно с моей стороны заходить без разрешения в спальню к мужчине. Но, видимо, съеденные накануне сосиски влияют на меня положительно. Смелость так и прет. Аккуратно сажусь на край кровати и в очередной раз принимаюсь изучать его лицо. Ничего примечательного, чтобы в такого влюбляться. Так и хочется взять бритву и немедля убрать эту ужасную бороду. Только я подумала об этом, как Миша перевернулся со спины на бок. А затем неожиданно открыл глаза. Смесь удивления и… интереса?

– Матерь Божья, – хрипло прошептал он.

– Всего лишь, просто Мария. Намасте, – складываю ладони в типичном жесте.

– Что ты тут делаешь?

– Сижу на твоей кровати. Жду пока ты проснешься, и мы пойдем бегать, – ну что, съел? Не только ты можешь отвечать в таком стиле. Нехотя переводит взгляд на часы.

– Пятнадцать минут шестого.

– Кто рано встает, тому бог подает.

– Кто рано встает, тот всех достает, – бурчит себе под нос, усаживаясь на кровати. – А как же твоя сопля? В смысле сопли.

– Я быстро выздоровела, благодаря раскрытию чакр. Не капает же? – беру его руку в свою и подношу к своему носу.

– Кажется, она мокрая, – убирает свою ладонь.

– Ну разве что от твоих слюней. Судя по отрытому во время сна рту и западающему языку, ты очень часто практикуешь кхечари мудру.

– Знаешь что, Машенька, иди-ка ты практикуй свои мудры, срары и кхерачи и не тревожь меня в столь ранний час.

– Кхечари. И срара только одна, которая сахасрара. Кажется, я тебе уже об этом говорила. Если ты вдруг боишься совместного бега, так и скажи, я пойму.

– Боюсь?

– Ну, тебе виднее. Я жду тебя десять минут, а если ты не выйдешь, побегу одна, – грациозно встаю с кровати, еще больше выпрямляя осанку. – Приятного пробуждения.