Спой, маркитантка!

Глава 56

Уже через несколько часов Софья сидела на постели возле спящего любимого. Она смотрела на его окровавленную на груди рубаху, на глаза. Она гладила его густые кудри волос, и сердце трепетало от наслаждения видеть милого рядом, пусть и раненого, но живого...

Что Данило, что Пётр, как оказалось, были ранены, выжив в столь яростной дуэли, которую никто, кроме них обоих не одобрял...

-Как наш упрямый дуэлянт? - вошла в спальню Анна, а за нею Серж и Дмитрий.

Софья обратила на них внимание и тепло улыбнулась, но Серж тут же пояснил присутствие своё и капитана:

-Мы не смогли уехать в столь трудный час.

-Матушка, разумеется, не довольна. Закрылась у себя, рыдает и обижается, - добавила Анна. - Но как же хорошо, что рана Данилы не опасна!

-По чести жить всегда, не сдаваться никогда, - вдруг молвил Данило, ласково глядя на сразу взглянувшую в ответ милую.

-Данилушка, - прослезилась она от счастья, осторожно обняв его голову. - Что же ты натворил?...

-Прекрасная фраза! - радостно воскликнул Серж, и Данило улыбнулся:

-Услышал её ещё в детстве от итальянских товарищей капитана Антона Павловича Кирсанова, близкого друга нашей семьи... Как их зовут?... Гаспаро и Фабио, кажется.

Софья тут же улыбнулась, сообщив:

-Антон Павлович как раз и помог мне вернуться в Россию! Вместе с капитаном Барсовым, - оглянулась она на Дмитрия, и тот поклонился, представившись Даниле.

-Очень приятно, - протянул тут руку для пожатия, и Дмитрий подал свою. - Благодарю всех, что помогли нам с Софьюшкой наконец-то встретиться... Я верил, что ты жива, чувствовал, - смотрел он на любимую, а она, переполненная тем же счастьем, как и он, вытирала бегущие по щекам слезинки. - Прекрасная, живая... Искал тебя, ждал... Не наглядеться на тебя, не насытиться тобой, - вновь прошептал Данило те самые слова, по которым Софья скучала.

Их губы невольно сблизились, соединившись в сладости поцелуя, а друзья смущённо переглянулись...

-Искал тебя и бабу Нюру, - возвращаясь к тревожному пережитому времени, Данило стал серьёзнее. - Нашёл только её тело в порту Кронштадта... Но кто совершил сие злодеяние, не ведаю пока.

-Господи, нет, - поразилась услышанному Софья, а сестра подле вздрогнула, но пока промолчала, поскольку Данило будто опомнился и засыпал милую вопросами, оглядывая её с неимоверным волнением:

-А ребёнок? А малыш? Где он? Где живот? Где?

-У твоего папеньки наш сыночек, - успокаивала Софья тут же с нежностью улыбки и поглаживала по голове. - Он так рад внуку, так ждёт нас! Не так давно родила я, да назвала в честь отца твоего, Мишенькой.

-Софьюшка, - смотрел осчастливленный Данило так, словно не может быть счастья больше, чем получил от судьбы.

Одна Анна с тревогой и виноватым взглядом смотрела вокруг, но, встретившись с удивлёнными к ней взглядами Дмитрия и Сержа, не смогла молчать:

-Простите, что нарушу счастье, но знаю и я многое.

-Что? - удивилась Софья, а сестра, взволнованно потирая руки, рассказала:

-Взаперти держали меня долго, но когда папенька поставил охрану у выхода из дома, разрешено было выходить из комнаты. Тогда-то и выкрала письмо твоё последнее, отдав его теперь Даниле.

-Верно, - улыбнулся тот. - На груди было то письмо во время дуэли.

Серж тут же глянул на висевшую на стуле форму Данилы и достал оттуда конверт:

-Не повредилось! Целое! - радостно сообщил он, но Анна села в кресло рядом с сестрой и продолжила рассказывать:

-А потом я подслушивать смогла, о чём папенька иногда разговаривал со своим слугой. Всё через него совершал... Всё зло, лишь бы не подпустить Протасовых, отомстить... Папенька наш, Софьюшка,... он был у бабы Нюры и подкупил увезти тебя подальше, да чтоб отравила она тебя. Но слуга в ту ночь вернулся поздно и рассказал папеньке, что баба Нюра отправила тебя на корабль Антона Павловича, что не было и в мыслях у неё отравить тебя. Наоборот, хотела спасти, направить к Даниле хоть таким путём. Она же и передала тебе все сбережения... Деньги, которые когда-то давал Данило да дал наш отец.

-Милая женщина, - прослезился в воспоминаниях о ней Данило, взяв руку не менее расстроенной любимой в свою.

-А мама? - вопросила поражённая Софья, и Анна пожала плечами:

-Не знаю... Думаю, не все тайны она знает...

Она рассказала обо всём, что отец сделал, что говорил, как ненавидел и слеп был в ненависти своей, что в конечном итоге его погубило. Но каждый из присутствующих слушал, жалел и о произошедшем, и его...

Больше же всех в горе себя ощущала отступившая от двери вдова Львова. Она слышала всё, понимая ошибки и мужа, и свои, но отступала назад, к своей спальне... Полная отчаяния, полная раскаяния, а гордость и обида душили...