Становление

Глава 4

После разминки и завтрака мы собрались в нашей учебной комнате, и тут же приступили к занятиям. Вот тут я впервые пожалела о том, что в прежней жизни вообще ничего не знала о педагогике. Ведь есть же какие-то методики ускоренного обучения! Знай я их, можно было бы применить на практике… А так пришлось искать путь на ощупь.

Чисто теоретические предметы наподобие страноведения или теории магических клятв мы решили учить через чтение и обсуждение прочитанного. Забегая вперед, скажу, что единственное, что во мне осталось драконьего — память — очень здорово помогла всем нам. Да и те знания, которые давал мне в свое время Раян, оказались более обширными и лучше систематизированными, нежели информация в учебниках. Помогало и то, что нашим аристократам — Рейну и Лану — страноведение также преподавали весьма развернуто. Так что схема занятия по нему выработалась сразу же: один из нас начинал рассказ о прочитанном предыдущим вечером, затем присоединялись остальные. Порой я пересказывала истории Раяна, особенно когда материал в книге был изложен сухо или неполно. Ну а затем начиналось обсуждение, иногда возникали даже споры с рисованием карт или припоминанием всех слышанных на эту тему историй.

Сначала Рейн предложил учить по одному предмету и сдавать его, а затем переходить к следующему, но тут воспротивилась Сигни, а мы поддержали ее. Виданное ли дело, по шесть-восемь часов в день заниматься, к примеру, страноведением! Так что мы решили на первых порах заниматься по два часа страноведением, магическими клятвами и алхимией. Кстати, последняя, строго говоря, скорее должна была называться химией, так как никакого отношения ни к созданию философского камня, ни к поискам универсального растворителя и прочим задачам алхимии в моем прежнем мире не имела. Да и вообще, в ней не было ни капли мистики: ну нельзя же в магическом мире считать, что есть нечто мистическое во влиянии магии на вещества? Так что основы алхимии представляли собой начала неорганической химии в их самой примитивной трактовке: что будет, если одно вещество смешать с другим? А если подействовать на него магией? Впрочем, поскольку наша специализация была ясна, нам необходимо было изучить всевозможные соединения самых разнообразных веществ, используемых в виде оружия. И хотя в прежней жизни неорганическая химия давалась мне легко, здесь это оказался едва ли не самый сложный предмет. О, как теперь я понимала Раяна, заявлявшего о своей нелюбви к алхимии! Впрочем, мы все учили ее со скрежетом зубовным. Все, кроме Дойла: его алхимия неожиданно увлекла, и он искренне не понимал, что мы находим сложного в таком интересном предмете.

Теория магических клятв оказалась весьма любопытной. Впрочем, я очень скоро поняла: моя прежняя жизнь здорово помогла мне, научив выискивать двойной и тройной смысл в каждом слове. Неудивительно, помнится, у нас даже социальная реклама была на тему: «внимательно читайте договор!» Так что друзья, слушая мои замечания по поводу приводимых в учебнике задачек, только качали головой. В качестве примера рассказала им историю про свою бывшую квартирную хозяйку и ее слуг, вызвав переглядывания Рейна и Лана: как оказалось, эта история наделала шума в Тар-Каэре, вот только они не знали, что послужило для нее спусковым крючком. Рейн даже заявил, что его отец не отказался бы от помощи такого специалиста как я, заставив меня со смехом от него отмахнуться. А потом посерьезнеть и вытребовать обещание, что он не будет рассказывать отцу больше необходимого.

На первое занятие по боевке с четвертым курсом мы все шли с легким трепетом в душе. Кто знает, как нас там примут? Впрочем, боевая группа — это тебе не фунт изюма, справимся!

Явились мы заранее, хотя и не первыми: на полигоне было уже девять человек, о чем-то оживленно переговаривающихся. Наше появление было встречено недоуменными взглядами, хотя пара человек из присутствующих кивнула Рейну и Лану. Шепотом попросив у синеглазика пояснение, я получила такой же тихий ответ, что эти двое из высшей знати, представлены ко двору и хорошо знают, чьими сыновьями являются он и Лан. Отлично, значит, есть шанс, что нас побоятся задевать хотя бы из опасения вызвать неудовольствие канцлера! Нет, постоять за себя мы смогли бы и без того, но зачем? Тем более что осведомленные лица явно посвятят сокурсников в то, кто такие наши друзья-аристократы. Более того, этот процесс уже явно начался: об этом мне сказали шепотки среди постепенно прибывающих студентов.

Судя по всему, некоторые из них наблюдали за прохождением нашим курсом полосы препятствий: я услышала пару фраз, свидетельствующих об этом, и в очередной раз возблагодарила Богов за небольшие преимущества, доставшиеся мне с внешностью полуэльфийки — улучшенные слух и зрение. Мужская часть группы весьма открыто пялилась на меня и Сигни. Видимо, с женским вниманием у них были явные проблемы: из тридцати семи студентов курса девушек было только восемь. Впрочем, этот факт не помешал последним весьма открыто рассматривать Кэла и даже строить ему глазки. Во мне неожиданно поднялась горячая волна ревности: я понимала, что всегда будут те, кто будут смотреть на моего любимого с интересом и вожделением, но здесь и сейчас разум отступил на задний план. Внезапно Кэл обнял меня за талию и едва слышно прошептал:

— Ммм, как же приятно чувствовать твою ревность, я и не предполагал, что это будет так! Но тебе не о чем волноваться, Лин!

— Я тебе верю, но все равно ревную, — так же тихо ответила я.

— Ревновать должен я, смотри, как много тех, кто смотрит на тебя с откровенным интересом, — возразил он.

Ответить ему я не успела: к группе подошел мастер Дарен. Осмотрев всех, он явно хотел что-то скомандовать, когда из рядов четверокурсников раздался вопрос:

— Хм, прошу прощения, мастер, а что здесь делают студенты второго курса? Неужели их сочли достаточно опытными, чтобы заниматься с нами?

Мастер Дарен повернулся к спросившему. Им оказался среднего роста мужчина лет двадцати пяти на вид, с серыми прищуренными глазами и каштановыми волосами, какой-то тонкий и удивительно гибкий на вид.

— Студент Венар, вы полагаете себя вправе обсуждать решения руководства Академии? Да если ректор скажет, что вы должны заниматься с группой пятилетних детей, вам придется это делать, да еще и сопли им утирать! А насчет этих, — он мотнул на нас головой, — еще посмотрим, кто кого! Все ясно?

— Предельно, мастер! — поклонился тот, смерив нас оценивающим взглядом и особенно задержав его на мне и Сигни. Я почувствовала, как напрягся Кэл, ему явно не понравилось такое внимание. Стоит ли говорить, что его реакция меня порадовала?

Через некоторое время я поняла, что мастер Дарен был прав относительно уровня владения телом и оружием студентами четвертого курса: никакого сравнения с нашими бывшими сокурсниками! Если там на пробежке мы с легкостью держались впереди, то здесь приходилось прилагать значительные усилия, чтобы не отставать от первой десятки. Впрочем, и этот результат заставил «принимающую сторону» переглянуться: видимо, от нас ожидали гораздо худших результатов. После пробежки мастер Дарен объявил, усмехнувшись:

— Тэкс, а теперь спарринги. И поскольку у нас состав сегодня необычный… Тар Венар и тар Кэлларион, вы начинаете!

Кэл и его соперник вышли в центр стихийно образовавшегося круга. Мастер Дарен протянул им мечи — по виду обычные стальные, но на самом деле зачарованные так, что наносимые ими удары не оставляли ран, а лишь обозначались отметинами и причиняли боль. Уровень боли зависел от того, в насколько важную точку тела попадал удар. Мы переглянулись: о таком оружии каждый из нашей шестерки слышал, но ни разу не держал в руках. По шепоткам и переглядываниям зрителей я поняла, что Венар на курсе лучший фехтовальщик, и многим хотелось увидеть посрамление моего эльфа. Надеюсь, не дождутся!

Поединок начался… осторожно. Соперники явно изучали друг друга, проверяя на скорость, реакцию на финты, нащупывая дистанцию удара, пытаясь выяснить слабые и сильные стороны друг друга. Атака, отступление, ложный удар, они расходятся, снова атака… Атаки становились все разнообразнее, скорость нарастала, и в какой-то момент оба фехтовальщика начали двигаться так быстро, что глаз не успевал уловить их движения! Подавшиеся вперед зрители затаили дыхание: казалось, в центре площадки сплетаются два стальных вихря. Минута — и мастер Дарен хлопнул в ладоши, вихрь остановился и распался, а на плече Кэла и бедре Венара остались обозначающие ранения отметины.

— Отлично! — резкий голос мастера разбил наступившую хрупкую тишину, все загудели, обсуждая поединок. Кэл и Венар поклонились и обменялись рукопожатиями, сейчас в их лицах читалось явное уважение друг к другу.

— Что ж, студенты, каждый из вас нашел себе достойного соперника, поздравляю! Ну что, тар Венар, будем продолжать проверку ваших новых соучеников?

— Нет, мастер Дарен, — поклонился тот, — и простите мне мои сомнения!

— Прекрасно, тогда приступим к упражнениям с метательным оружием. Начали!

После упражнений на метание ножей — я в очередной раз вздохнула по своим «рыбкам», оставшимся где-то в горах — наступила очередь полосы препятствий. На первый взгляд ничем не отличающаяся от нашей, на самом деле она была значительно сложнее, так что с первого раза ее прошел только Кэл. Впрочем, к концу занятия это удалось всей нашей шестерке. К тому времени, как наконец раздался сигнал, означающий окончание урока, мы были грязными, потными и злыми. Настолько злыми, что брошенное кем-то «выскочки» заставило нас ощетиниться, точно еж, неосознанно сбившись в группу и заняв позицию для атаки без магии, как-то раз показанную нам мастером Дареном.

— Ого, как интересно, — к нам шагнул Венар, — я правильно понимаю, вы будущие боевики?

Переглянувшись, мы кивнули, расслабившись, а тот усмехнулся:

— Забавно. Из нас на Боевой собираюсь только я и Алер, — кивнул он еще на одного парня, — интересно познакомиться с возможными коллегами. Кстати, нам понравилось, как вы держались, так что от нас удара в спину можете не опасаться.

Покидая полигон, мы спинами чувствовали изучающие и недовольные взгляды, которые заставили меня поежиться от осознания: если все удастся, с этими людьми нам придется учиться вместе три года! М-да, еще одна проблема…

Явившись на первое занятие к магистру Дане, мы были встречены ее вздохом, покачиванием головой и привычным ласковым:

— Проходите, деточки. Ох, чувствовала я, что не все ладно у вас будет, уж больно быстро вы развивались! А тут еще и инициация! Не повезло же вам!

Мы переглянулись, и Лан осторожно спросил:

— Простите, магистр Дана, а почему не повезло?

— Да потому, что инициируйся вы на четвертом курсе — учились бы как все. Ну может занятия по контролю вам понадобились бы дополнительные, а так… Еще эти правила дурацкие! Ну что вы на меня так уставились? Я уж с ректором спорила по этому поводу, да куда там! — она махнула рукой.

— Правила? — переспросил Рейн.

Она неожиданно остро посмотрела на нас, этот взгляд сломал все наши представления о ней. Сейчас перед нами стояла не привычная нам мягкая и хрупкая фарфоровая статуэтка, а умная, властная и сильная женщина. Она кивнула нам на расставленные полукругом кресла:

— Садитесь и слушайте!

У нее изменился и голос, и манеры. Словно завороженные, мы расселись по местам и уставились на нее. Подняв бровь и оглядев нас, она усмехнулась каким-то своим мыслям и спросила:

— Что вы знаете о ритуале, который вам предстоит пройти при переходе на пятый курс? И почему его проводят именно в этот момент обучения?

Переглянувшись, мы пожали плечами, а я осмелилась подать голос:

— Ничего, магистр.

— Я так и думала, — она зло пристукнула кулачком по подлокотнику кресла, — тайны, тайны! На самом деле все просто: вы полностью открываетесь для своей стихии или стихий, если их несколько. В итоге вы либо сгорите, утратив магию навсегда, либо в будущем сможете управлять ею усилием воли: результат зависит от вашего уровня контроля над даром. Понимаете теперь, почему мои занятия для вас сейчас самые важные из всех?

— Да, магистр, — хором ответили мы.

Она кивнула:

— И, разумеется, проще всего было бы обучить вас контролю, провести ритуал и затем выучить все то, что вам придется учить в течение года. И не говорите, что вы об этом не думали — все равно не поверю!

Разумеется, никто не стал ей возражать: полагаю, такая мысль посещала нас всех. Оглядев нас, она кивнула и сказала, слегка понизив голос:

— Могу рассказать под магическую клятву о неразглашении. Готовы?

Как можно догадаться, не отказался никто. После принесения клятвы на каком-то артефакте магистр откинулась в кресле и усмехнулась:

— На самом деле все так просто, что кажется смешным. Комната для проведения ритуала — древний артефакт, принципов работы которого никто не понимает. Одно мы знаем точно: он каким-то образом сканирует уровень знаний и не пропускает недоучек. Теперь понятно? Ну и кроме того, сам ректор не горит желанием переводить таких студентов на пятый курс, считая, что стать магом должно быть сокровенной мечтой каждого студента. Мечтой настолько сильной, что пройти программу трех лет за год покажется пустяком!

Мы молча внимали ее откровениям. Наконец-то все становилось на свои места! Единственный вопрос, который крутился у меня в голове, был: «почему она нам это рассказывает? Почему именно она?»

Закончив, магистр тряхнула головой и сказала:

— Что ж, теперь вы все знаете. Начнем занятие!

Закончив через два часа, магистр отпустила нас. Когда, попрощавшись, мы направились к выходу, она попросила меня задержаться, жестом велев остальным выйти за дверь.

— Нари Алиэн, скажу вам откровенно: я практически ничего не знаю о сердце звезды, и не знаю, как помочь вам с вашей магией.

— Магистр, я в библиотеке встретилась с таром Фрейном и…

— Что?! Тар Фрейн в студенческой библиотеке?! И что произошло?

Я пересказала слова Главного библиотекаря, заставив ее задуматься:

— В этом есть смысл, — кивнула она, — надо будет поискать информацию. Хорошо, ступайте! Кстати, — голос стал вкрадчивым, — вам просили передать благодарность за вашу роль в происшествии с одной шахтой в это лето…

Ее последние слова заставили меня, уже подошедшую к двери, резко повернуться и воззриться на магистра. Та насмешливо посмотрела на меня:

— Интересно, от кого, так? От того, кто написал вам письмо в Торнаре. А теперь идите, вы меня утомили! — ее властный жест не давал возможности поступить иначе.

Выходила из комнаты я, что называется, на автомате. Что происходит в последнее время? Ставший привычным и таким уютным мир давал трещину: с каждым днем я понимала, как мало я знаю людей, что меня окружают! Магистр Дана и Тирриан? Нет, я была уверена, что у принца есть свой человек в Академии, и скорее всего не один, но она?! А маска, приоткрывшая нам истинную магистра Дану… Зачем она вообще ее носила?! Почему показала нам подлинную себя?! Мне казалось, что голова просто взорвется от предположений, теорий, попыток уложить в ней все известные факты!

Стоило мне оказаться в коридоре, как Кэл одним плавным, текучим движением шагнул ко мне и обнял, обеспокоенно вглядываясь в мои глаза:

— Лин, что произошло? Что она тебе сказала?

Я прижалась к нему, чувствуя, как уходят тревоги: рядом с ним я ощущала себя защищенной, и это было так необычно и восхитительно! Ласково погладив его по щеке, ответила:

— Сказала, что не знает, как помочь мне. Я передала ей слова тара Фрейна и, похоже, натолкнула ее на какие-то идеи. И… она передала мне благодарность от принца Тирриана.

Объятия Кэла стали стальными, на лицо набежала тень, а я улыбнулась и шепнула:

— Люблю тебя.

— Магистр Дана человек принца?! — голос Рейна заставил нас прекратить обниматься и повернуться к нему, — я уже ничего не понимаю!

— Я тоже, — вздохнула я, — идем?

Когда мы вышли из здания и неторопливо пошли в сторону общежития, Кэл задумчиво проговорил:

— Значит, принц или уже знает о нашей инициации, или узнает вскорости. Интересно, чем это нам грозит…

— А мне интересно, что связывает его и магистра, — вмешался Рейн, — попробую у отца выяснить, может он что знает. А как она изменилась, правда? Я до сих пор в себя прийти не могу! «Деточки» — передразнил он привычный тон магистра, — и тут такое!

— А вы поверили ей насчет артефакта? Мне как-то не верится! — заметил Дойл.

— Мне тоже, — кивнула я, — как артефакт может определять уровень знаний? Он что, тоже экзамен проводит? А если учесть, сколь многое изменилось с тех пор, как этот самый артефакт впервые заработал… Бред!

— Ну относительно этого у меня есть одна идея, — вступил в разговор Лан, — она бы многое объяснила…

— Что за идея? — Выразил Кэл нашу общую заинтересованность.

— Ммм, ну смотрите: все, что я знаю о ритуале, так это то, что активацию его осуществляет ректор. Вы никогда не задумывались, зачем ректор присутствует на всех наших экзаменах? Может, артефакт сканирует не студентов, а ректора? На предмет его мнения об уровне знаний проходящих ритуал? Насколько я знаю, с магией Духа это вполне возможно…

— Потрясающая идея, — абсолютно искренне заявила я, — Лан, ты гений! А вот я — круглая дура, ну что мне стоило спросить о ритуале у Раяна? Или у той же Тины!

— Нет, Лин, ты не права, — покачала головой Сигни, — откуда ты могла знать, что нам эти знания потребуются так скоро? А насчет Тины… Ты давно с ней виделась?

Я слегка покраснела:

— С тех пор, как вернулась с каникул — ни разу, в выходные я… Ну, старалась ни с кем не встречаться…

— Прости, это все из-за меня, — шепнул Кэл, целуя меня в щеку, — но с Тиной можно попытаться увидеться в выходной. Полагаю, один день занятий нам можно пропустить!

— Нам его в любом случае пропустить придется: Рейну надо встретиться с отцом, мне — предупредить учителя, что я не буду посещать школу, забрать заказанную обувь, да и кое-что прикупить, — развела руками я.

— Тогда так и сделаем, — подвел итог Кэл, — и, Лин, имей в виду — я буду тебя сопровождать!

— Я буду только рада, — улыбнулась я.

Мы как раз подошли к нашему общежитию, Кэл на прощание поцеловал меня, шепнув, что будет думать обо мне.

Когда почти в полночь мы отложили в сторону учебники, Сигни, помявшись, присела ко мне на кровать и спросила:

— Лин, прости, но… Кэл тебе предложение сделал?

— Нет, — покачала головой я.

— А почему? Он хоть что-то говорил об этом? Он тебя явно любит и ревнует, вон как в лице переменился при одном упоминании о принце, так почему бы не заявить на тебя права? Ты бы согласилась надеть его браслет?

— Конечно, но…

— Но что?

— Сигни, я и без того счастлива. Я уже и не верила, что мы будем вместе, а теперь все так чудесно, что мне порой кажется, что это сон! А насчет принца… Я не верю в то, что сказал Лан! Точнее, я верю, что принцу я интересна, но не как девушка, а просто как личность — безотносительно к полу. Да и в любом случае Кэлу незачем ревновать!

— А сама-то! — усмехнулась подруга, — скажешь, не было желания выцарапать глаза этим аристократкам, что строили глазки твоему мужчине?

— Было, да еще какое! — вздохнула я. — А тут еще и это условие…

— Условие? — удивленно подняла брови подруга.

Я вспыхнула и, запинаясь, объяснила ей насчет необходимости хранить целибат, вызвав ее изумленное оханье и язвительное выражение сочувствия в адрес Кэла. В ответ я надулась, что вызвало ее громкий смех, прервавшийся, когда я запустила в нее подушкой. Впрочем, подушка тут же прилетела обратно. Несколько минут мы дурачились, а затем, смеясь, расползлись по своим кроватям и затихли. Засыпая, я еще успела подумать о том, что Сигни права: странно, что Кэл не сделал мне предложение. Хотя… что я знаю об эльфийских традициях? Успокоив себя этой мыслью, я провалилась в сон.

Оставшиеся до выходного четыре дня пролетели стремительно: мы старательно учились, используя для этого каждую минуту. И вот наконец наступил последний день седмицы. Я встала на рассвете, а когда спустилась вниз, то увидела, что Кэл уже ждал меня. Он улыбнулся, заставив мое сердце забиться сильнее, и произнес:

— С добрым утром, радость моя! Ну что, за дело?

Мы шли по улицам Тар-Каэра, держась за руки, и мир казался прекрасным. Посетили школу, я предупредила мастера Ларга о том, что пропаду надолго. Он понимающе покивал, заинтересованно разглядывая Кэла, а потом шепнул, что одобряет мой выбор. Выходила из школы я смущенная, понимая, что Кэл не мог не услышать шепот учителя.

Дела заняли немало времени, так что к тому моменту, когда мы подошли к «Пьяному петуху», солнце уже садилось, бросая последние лучи на башни Академии. Кэл усадил меня за стол и сам сел рядом: настолько близко, что наши бедра соприкоснулись, вынудив меня закусить губу от мгновенно вспыхнувшего желания. Обняв меня за талию, он прошептал, заставив меня затрепетать:

— Лин, как же я рад чувствовать тебя вот так близко…

Он поцеловал меня легким поцелуем в самый краешек губ и разомкнул объятия, чуть отодвигаясь и давая мне прийти в себя, а через минуту я услышала радостное:

— Лин! Кэл! Как я давно вас не видела! — Тина, в зеленой форме факультета Целителей, уселась напротив нас и лукаво улыбнулась, — я не помешала? И, похоже, вас можно поздравить?

— Нет, не помешала, мы хотели с тобой увидеться, — улыбнулась я в ответ, — я соскучилась! И да, поздравить можно, — я оглянулась на Кэла, который подмигнул мне в ответ.

— Ой, я за вас так рада! А как учеба?

— Вот тут-то у нас и проблема, — произнес Кэл, — кое-что произошло…

Мы рассказали ей о случившемся, опуская некоторые детали — вроде тех, которые не смогли сказать из-за клятвы. Тина слушала нас завороженно, затем покачала головой:

— Жаль, что Раян опять уехал, и вернется нескоро, его совет бы вам пригодился… Относительно ритуала могу лишь рассказать, как это происходило у меня: я зашла в какую-то очень странную комнату — стоило в нее зайти, как свет потух, а двери исчезли — постояла какое-то время, а потом почувствовала, как нахлынула Сила. Казалось, что меня захлестнет с головой, я даже запаниковала, а потом взяла себя в руки и начала различать нити Силы. Вы их уже видите?

Переглянувшись, мы помотали головами. Тина кивнула:

— Неудивительно, это одна из последних стадий подготовки. В общем, увидела я их и вспомнила, как надо действовать: ты мысленно тянешься к каждой из нитей, а они словно присоединяются к твоей ауре. А потом, как только притянула последнюю нить, все закончилось: вспыхнул свет, открылись двери, и меня буквально вытолкнуло из комнаты. А когда вышла, почувствовала, что чувствую силу Жизни вокруг себя и могу ею управлять. Правда, управлять ею мне удается пока плохо, — развела руками она, — ну так у меня еще три года, чтобы научиться всему необходимому! Ой, так если вам все удастся, вы на следующий год на пятый курс перейдете! Это же здорово, мы снова сможем видеться чаще! — она весело улыбнулась нам.

— Если выдержим, — вздохнула я.

— Выдержите. Да у вас выхода другого нет! Не волнуйся, Лин, все у вас получится, особенно теперь, — она подмигнула нам, заставив нас переглянуться и улыбнуться друг другу.

Мы просидели в трактире до поздней ночи, болтая о каникулах, учебе и планах на будущее. Расставаясь, Тина пожелала нам удачи и сил побольше. Да уж, они нам понадобятся!

На следующее утро я встретила Рейна вопросом: удалось ли хоть что-то найти про звезду?

Друг покачал головой:

— Если что там и было, то теперь не найдешь. Похоже на то, что принц, вернувшись из Торнара, целенаправленно искал в библиотеке все про боевые группы. Так что прости, Лин, но все карты у него в руках. Зато я узнал кое-что о магистре Дане, да такое, что до сих пор в себя прийти не могу!

— И что? — заинтересовался Кэл.

— Как оказалось, она родственница принца. Тетушка покойной королевы, матери Тирриана, — иронично улыбаясь, пояснил Рейн.

— То есть она его двоюродная бабушка? — потрясенно спросила Сигни, — ну ничего себе! Неудивительно, что она ему информацию передает!

— Странно, неужели ректор об этом не знает? — спросила я.

— Даже если и знает, что он может сделать? — пожал плечами Лан. — Остается только надеяться на то, что магистр на нашей стороне!

Дни понеслись бешеной кобылицей: книги, обсуждение прочитанного, боевка, занятия у магистра Даны. Прошел месяц, незамеченным в суете будней промелькнул Осенний бал…. Развитие Дара у моих друзей шло неожиданно быстрыми темпами, мое же затормозилось: мне так и не удалось почувствовать свою магию, зато магию остальных я не просто чувствовала — я ее видела! Стоило посмотреть особым, слегка расфокусированным взглядом, как фигуры друзей словно окутывались дымкой: алой Огня, белоснежной Воздуха, Голубой воды, и едва заметными вкраплениями коричневой Земли и серебристого Духа у Лана. Как-то раз на занятии я, захотев поближе рассмотреть эту дымку, неосознанно потянула самый краешек, и чуть не грохнулась с кресла, когда в мою сторону словно выстрелили разноцветные нити. Это было безумно красиво, но и жутко одновременно, я замерла, словно кролик перед удавом, не в силах двинуться. Нити тянулись ко мне, и я понимала: еще секунда — и они коснутся меня, и произойдет что-то непоправимое. Разум кричал: «беги!», но глупое тело не слушалось его. И буквально за секунду до того, как нити коснулись ауры, меня словно накрыло куполом, а щеку обожгла хлесткая пощечина. Нити истаяли в воздухе, а я подняла глаза на стоявшую передо мной разгневанную преподавательницу.

Друзья рванулись ко мне, но точно натолкнулись на преграду. Голубые глаза магистра ледяными молниями полоснули по ним:

— Вон! Немедленно!

Они почти выбежали из комнаты, лишь Кэл попытался задержаться, но встретился глазами с магистром и поспешно вышел. Стоило двери закрыться, как магистр повернулась ко мне, сжавшейся в кресле, и почти прошипела:

— Идиотка, ты что творишь? Ты понимаешь, что чуть не сгорела? Куда ты полезла?

Во мне вдруг начала нарастать ярость. Сколько можно? Никто ничего не объясняет, а потом еще и орут на меня? Выпрямившись, я посмотрела на магистра и отчеканила:

— Магистр Дариана, прошу вас обращаться ко мне как к студентке Академии, а не к нерадивой служанке! А насчет того, куда я полезла… Мне никто ничего не говорит, я не понимаю, что должна делать и как мне поступать! Никто не знает про сердце звезды, я бреду наощупь, и неудивительно, что постоянно спотыкаюсь!

Она вдруг улыбнулась и села в кресло напротив меня. Оценивающе оглядела меня и покачала головой, усмехнувшись:

— Что ж, а у вас есть характер и ум, нари Алиэн! Это радует меня несказанно, а то в последнее время студентки Академии все больше либо размазни, либо капризные стервы! Относительно того, куда вы полезли: вы чуть не оттянули на себя всю мощь магии ваших друзей. А она у них не маленькая! И это притом, что ваш контроль равен нулю. Каков мог быть итог, понятно?

— Да, магистр, — склонила голову я.

— Значит, так… — задумчиво посмотрела она на меня и вдруг прищурилась, — правильно ли я понимаю, что ваши друзья уже выяснили, кто я такая?

— Да, вы правы.

— Тогда поговорим напрямую. Тирриан заинтересовался вами, вы это понимаете? И захочет вас использовать!

— Я знаю, что интересую его как редкий магический — и не только — феномен. И прекрасно понимаю, что он захочет использовать звезду в своих целях! Если, конечно, звезда сформируется, во что я верю с каждым днем все меньше, — в моем голосе звучала слышимая даже мне горечь.

— Вы заинтересовали меня, нари Алиэн, а этого со мной не случалось уже давно, — покачала головой магистр, — кое-что мне удалось выяснить. Магия ваших друзей действительно мешает вам развиваться, это правда. Чтобы достичь контроля и успешно пройти ритуал, вам придется на каждом занятии как бы отсекать себя от них. Представлять, как вы обрезаете связи с ними: как магические, так и личные!

— Но, — мой голос дрогнул, прозвучало это… жутковато.

— Иного выхода нет. Боль, о которой говорил тар Фрейн… Она будет скорее не физической, а душевной. Каждый раз вам придется превращаться в бездушную, ледяную машину, идя против своей природы. И делать это придется в присутствии ваших друзей, так что советую вам все им рассказать. А теперь идите, и завтра мы начнем работать с вами вплотную.

Друзья ждали меня в коридоре, я вышла и посмотрела на них растерянно:

— Она мне такое сказала… Я не знаю, что делать… Хотя и выбора-то нет…

— Идем в нашу учебную комнату, и ты нам все расскажешь, — предложил Кэл, обнимая меня.

Когда я закончила рассказ, друзья переглянулись. Все молчали: похоже, никто не знал, что сказать. Первым встрепенулся Рейн:

— Лин, солнце ты наше, ну что ты нос повесила? Мне совсем не нравится идея, что ты хоть на минуту переменишь свое отношение ко мне, но это ведь только занятия! Ты же не перестанешь из-за этого считать меня своим другом?

— Конечно, нет! — с благодарностью посмотрела в синие теплые глаза, — спасибо!

— Рейн прав, подруга, все будет хорошо, — кивнула Сигни, — ну что, разбегаемся?

— Вы идите, а мы с Лин останемся ненадолго, — неожиданно сказал Кэл.

Друзья вышли, затворив за собой дверь. Мы сидели рядышком на диване — сначала здесь были только кресла, но через пару дней мы поняли, что иногда во время наших занятий хочется поваляться, так что в комнату поставили и их. Кэл повернулся ко мне и привлек меня в свои объятия. Он обнимал меня мягко и нежно, время от времени касаясь губами виска, щеки, краешка губ — мимолетные поцелуи, от которых у меня начинало щемить сердце. Я прильнула к нему, чувствуя, как уходят страхи и как мысли приобретают совсем другое, запретное пока направление. Осознав это, я отстранилась, заставив Кэла удивленно взглянуть на меня.

— Пить хочу, — смущенно глянула я на него.

Кэл кивнул, встал, налил в стакан отвара из стоявшего на столе кувшина и, протянув его, опустился на пол, положив голову мне на колени. Я ахнула от удивительной нежности и доверчивости этого жеста и с наслаждением зарылась пальцами в черные волосы любимого, легонько массируя затылок и заставив его протянуть:

— Мм, как хорошо! Не останавливайся, Лин!

Я рассмеялась, а Кэл удивленно взглянул на меня:

— Что?

— Просто ты жмурился, словно большой кот, и даже уши чем-то похожи, — смеясь, ответила я.

— Ага, я большой и ласковый кот, причем породистый — помнишь, как мы с Рейном познакомились, — рассмеялся в ответ он, — а тебе нравятся кошки?

— Да, они красивые, грациозные и независимые. И так здорово мурлычут!

— Ты когда-нибудь видела кошек Варнельской долины? Они черные, большие — в несколько раз больше обычных домашних кошек — и к тому же жутко любопытные! Когда я был маленьким, у такой кошки родился выводок в лесу рядом с нашим домом, так котята чуть ли не в дом забегали.

— Не представляю тебя маленьким, — улыбнулась я ему, — и вообще, чего ты на пол примостился? Ложись, а я буду тебя за ушком чесать!

Рассмеявшись, он прилег на диван, снова положив мне голову на колени и, изображая кота, толкнул головой мою руку — чеши, мол! Я принялась выполнять обещание, старательно избегая прикосновений собственно к ушам: уже знала, что у всех эльфов это эрогенная зона, и абсолютно не хотела провоцировать Кэла.

— А правда, что Варнельская долина — на редкость красивое место? Я читала об этом в книгах.

— О да, удивительное! Наш дом стоит на берегу озера с цветущими лилиями, а по вечерам туда прилетают лебеди. И у нас удивительные закаты: кажется, что на небе полощутся флаги разнообразных цветов, от бледно-желтого до багрового. А еще недалеко заросли литара, и зимой снег так красиво блестит на его ветвях! Мне кажется, тебе там понравится!

Я слушала его, опустив ресницы, и представляла себе то, что он описывал, но на последних словах уставилась прямо в зеленые глаза, что внимательно смотрели на меня, словно Кэл ожидал моей реакции.

— Если я там когда-нибудь побываю, — пожала плечами, — что в ближайшее время вряд ли.

— Все может быть, — он улыбнулся загадочно, — кто знает, что ждет нас завтра?

— Я точно знаю: учеба, — взлохматила я его волосы и внимательно посмотрела на него: одна мысль давным-давно не давала мне покоя, но я не знала, как спросить его об этом… Похоже, Кэл ощутил мое смятение, потому что приподнял бровь:

— Ты хочешь меня о чем-то спросить? Я готов ответить на любой вопрос!

— Хотела, но не знаю, как… Понимаешь, чем больше я узнаю о тебе, тем больше удивляюсь: ты родился и вырос в любящей семье, среди красоты и благоденствия, умен, красив, талантлив… Просто мне странно, что… — я смутилась, растерявшись.

— Что я не высокомерный придурок, уверенный, что мир существует ради его удовольствия? — ирония в голосе Кэла заставила меня вспыхнуть. Он покачал головой и вздохнул:

— А я и был таким. До похищения мамы…

Я недоверчиво взглянула на него, он поднялся и сел рядом, взяв меня за руку:

— Это длинная история, милая. Но вкратце… Знаешь, ведь мне и вправду словно благоволили Боги, и мне тогда казалось, что нет ничего, с чем я не мог бы справиться! Мне было двадцать пять, а я не хотел ни учиться магии, ни даже покидать дом… Только позже я понял, что в те времена был разочарованием для своих родителей. А потом… Таэршатт похитили маму, и я вдруг осознал: я никто и ничто! Я не мог ничего сделать, чтобы защитить ее, чтобы помочь отцу… К чему было мое владение оружием, когда во врагах у нас был целый клан драконов?

В голосе Кэла звучала горечь, я сжала его пальцы, а он нежно поцеловал меня в висок:

— Ничего, родная, все это в прошлом. Ну а потом, когда мама вернулась, я впервые поговорил с отцом обо всем. О жизни, о пути каллэ’риэ, о будущем… Через седмицу я покинул дом и отправился странствовать по Аллирэну…

Я удивленно посмотрела на него, этого он мне не рассказывал!

— Да, Лин. Подумай сама — когда ты увидела меня в Кранеле, разве было похоже на то, что это мой первый бой?

Я покачала головой. А ведь правда, он бился со спокойной уверенностью и смертоносной элегантностью воина, не раз видевшего смерть…

— И долго ты путешествовал?

— Почти пять лет. Знаешь, именно тогда я понял, что ум, благородство и преданность не зависит ни от расы, ни от титулов… Мне оставалось чуть меньше полугода до тридцатилетия, когда я вернулся домой. И почти сразу же вновь уехал — в Эллориэсэль, где и пробыл три месяца…

Поймав мой потрясенный взгляд, он невесело улыбнулся:

— Что, удивил я тебя? Знаешь, к тому времени я вполне сознательно избрал путь каллэ’риэ, но родители посоветовали мне выбирать с открытыми глазами. Так что три месяца я прожил в доме деда, не афишируя, что я его внук — это была просьба отца. Пожалуй, это было самое тяжелое время моей жизни, потому что нигде больше я не встречал столько лицемерия… И тогда я с горечью понял, что большинство моих сородичей — просто трусы! Ведь так просто плыть по течению и оправдывать неблаговидные поступки тем, что получил приказ, от исполнения которого невозможно отказаться! Вот только они сами отдали нити своих судеб в чужие руки…

Кэл замолчал, невидящим взглядом смотря вдаль, я прижалась к нему и нежно поцеловала его в щеку:

— Знаешь, больше всего я счастлива, что встретила тебя. Я готова ежечасно благодарить за это Богов…

Он сжал меня в объятиях — крепко, почти до боли, а затем опустил и поцеловал в висок:

— Радость моя… Мне никогда не было так тепло на душе, как рядом с тобой. Ну а теперь нам пора расставаться, завтра будет трудный день…

На следующее занятие к магистру Дане я шла будто на экзекуцию. Что-то будет? Зайдя, мы увидели: пять кресел расставлены по кругу, и одно — в центре. На центральное кресло магистр велела сесть мне, а ребята расселись по кругу и по ее приказанию коснулись своей Силы.

— Теперь так, нари Алиэн. Вы отчетливо видите магию ваших друзей? И что вы при этом ощущаете?

— Да, вижу абсолютно отчетливо и чувствую тепло от каждого из них.

— Отлично! А теперь очень медленно и осторожно потянитесь к нитям. Медленно и осторожно, не давайте им коснуться вас! Представляйте, что вас окружает ледяной кокон, и чем ближе вы тянете нити к себе, тем толще он должен быть!

Я выполнила ее приказ. И чем больше тянулись нити ко мне, чем больше я отбрасывала их, тем тоскливее становилось. Казалось, я отказываюсь от всего, что связывало меня с моими друзьями. Раз — и ледяной нож отсекает любовь Кэла, два — уходит куда-то теплое сияние глаз Рейна, три — пропадает понимание и поддержка Сигни… Я словно леденела сама, превращаясь во что-то, что было мне омерзительно. Больно, как же больно! Казалось, это не нити Силы и чувства друзей, а кусочки моего сердца отсекали ледяные ножи…

Долго ли это длилось — я не знаю, но в какой-то момент я поняла, что впервые за долгое время не чувствую своих друзей, вообще, словно их нет в этом мире! Вокруг меня был лед, а потом я вдруг увидела это. Казалось, что все пространство вокруг меня затопил туман, закрутившийся вдруг стремительным вихрем, пронизывающим мое тело и душу…

Я чувствовала, как меня рвет на части, казалось, еще секунда — и я истаю точно льдинка весной. И вдруг во мне родилась ярость, огромная, как солнце, и столь же жгучая. Она словно рванулась навстречу вихрю, схлестнулась с ним — и все стихло. С хрустальным звоном рассыпался ледяной купол, и я открыла глаза, чувствуя, как захлестывают меня эмоции друзей.

— У вас получилось, нари Алиэн! — в голосе магистра звучало восхищение и… потрясение?

Она подошла ко мне и коснулась ладонью моего лба, спросив:

— Ну что, вы чувствуете свой Воздух?

Я уже хотела отрицательно покачать головой, как вдруг почувствовала: да! Я действительно вижу, чувствую его! Кивнув — горло все еще сжимал комок, не давая промолвить ни слова, уставилась на магистра. Та понимающе улыбнулась:

— Попробуйте коснуться вашей Силы. Совсем немного, самым краешком.

Я выполнила ее указание и почувствовала, как Сила толкнулась ко мне, казалось, она ластилась, словно игривый котенок. Магистр вздохнула облегченно:

— Получилось! Все, теперь будет проще и понятнее. Больше вам не придется проходить через такое, — ее передернуло, — а теперь идите! И завтра советую вам хорошенько отдохнуть, просто погулять, поболтать, и не забудьте как следует поесть!

Поднимаясь с кресла, я чуть не упала, Рейн и Кэл поддержали меня под руки и вывели за дверь. Стоило нам выйти, как Кэл обнял меня. Я прижалась к нему изо всех сил, слушая, как гулко бьется его сердце. Он как-то рвано вздохнул и сказал:

— Ты нас всех напугала. Показалось, что ты умираешь…

На мой удивленный взгляд остальные дружно кивнули. Я улыбнулась, чувствуя, как на глаза навернулись слезы:

— А мне показалось, что я вас теряю. Я… Я вас всех люблю, вы замечательные!

— И мы тебя любим, — ответила Сигни, — и вообще, я так рада, что мы все вместе! Ну что, завтра отдыхаем? Мне кажется, мы заслужили! Вон, на бал и то не пошли, сколько мы уже без выходных?

— Почти два месяца, — сказал Лан, — ты права, мы заслужили отдых, тем более, что завтра выходной! Какие у кого идеи? Может, сходим куда-нибудь?

— Если честно, то я никуда не хочу, — покачал головой Рейн, — как по мне, так в нашей комнате уютней, чем в какой-нибудь ресторации. А если хочется чего-то вкусненького, то можно и с собой взять.

Мы единодушно решили, что это гениальная идея. Следующий день мы провели в блаженном ничегонеделании: лениво переговаривались, поедая принесенные Ланом из ближайшей кондитерской сладости, играли, перешучивались. Сигни выдала меня, сказав, что я умею играть на аритане, так что мне пришлось устроить небольшой концерт. Мое исполнение вызвало бурные восторги слушателей, а Рейн заявил, что я должна обязательно как-нибудь спеть для его матушки. На это я ответила, что для одной тари Ларины я бы спела с удовольствием, а в заклинательницы змей не нанималась, так что выставить меня как украшение светского вечера не получится. Посмеявшись, все дружно решили, что не стоит афишировать мои таланты. Постепенно разговор плавно перешел на учебу, и тут Дойл спросил:

— Слушайте, я не говорил об этом… Но мне показалось, что вчера рядом с Лин была какая-то туманная фигура… У кого-нибудь еще было такое чувство?

— Ты думаешь, мне кто-то помог? — резко развернулась к нему я.

— Я не знаю, — пожал плечами тот, — но смотри сама: магистр Дана говорила, что тебе придется делать то же, что вчера, на каждом занятии. А ведь это не так! Странно это все как-то!

— Я ничего не почувствовал, — покачал головой Кэл, обнимая меня за талию, — или это опять из-за того, что вы оба — чистый Воздух? А относительно слов магистра… Не знаю, ошибалась она или сознательно ввела Лин в заблуждение, но лично я очень рад, что она оказалась не права!

— А я так просто счастлива от этого, — с чувством сказала я, — слушайте, а когда мы экзамены сдавать будем?

Вопрос был не праздным: мы были практически готовы сдавать первые три предмета, так что после недолгого обсуждения договорились обратиться к куратору и попросить назначить нам экзамены через две седмицы.