Стань моим господином

= 34 =

Тамара не ожидала ничего хорошего от разговора. Даже такого терпеливого и понимающего мужчину, как Руслан, можно вывести из себя. У нее это получилось.

Правда, на что она рассчитывала, обманывая его? На понимание и прощение? Возможно. Однако нужно быть ангелом, чтобы вынести все ее закидоны, а Руслан – обычный мужчина.

Она терпела его недовольство, потому что заслужила. И все же последняя фраза выбила воздух из легких. Какая любовь, если осуждают за мысли?

Тамара ушла, чтобы поставить точку в разговоре. Больше говорить не о чем. Она устала так, как будто бежала марафон: несколько нервных дней, работа, посещение врача. Диана не осталась в стороне, долго убеждала ее в том, что аборт – это не выход.

Подумай о возрасте, подумай об осложнениях, подумай о последствиях. Кто подумает о Тамаре? Ты не одна, у тебя есть мужчина, он тебя любит. Любовь не заменит ей крыши над головой, не накормит ее ребенка. Она не сможет раздвоиться, чтобы работать и воспитывать малыша. А еще родители! Им же надо помогать.

Странно… Руслан признался в любви, а она почти ничего не почувствовала. Она тоже сделала признание, и он его проигнорировал. Ради чего они вместе? Неужели только ради секса?

Тамара осталась в комнате, на диване, хотя очень хотелось прилечь. Ее снова мутило, и даже живот прихватывало, как будто она, и правда, отравилась. В спальню идти не хотелось. Если бы она была в состоянии, то собрала бы вещи и уехала на свою квартиру. Какое счастье, что она не успела расторгнуть договор об аренде.

Глупо надеяться, что Руслан оставит ее в покое. Он сел рядом и сгорбился, опершись локтями о колени.

- Тома, прости. Я не должен был так говорить.

- Ты можешь говорить все, что хочешь, - ровным голосом ответила она. – И ты прав, все так и есть. Аборт – это убийство.

Она поморщилась от боли и откинулась на спинку дивана, подложив под голову подушку.

- Я всегда хотел детей. – Руслан не смотрел на нее, и это вполне ее устраивало. – А Людмила находила сотни причин для отказа. Я буду хорошим отцом, Тома. Я могу уйти в декрет вместо тебя. Я смогу и зарабатывать, и заботиться о малыше. Если бы я мог, я выносил бы этого ребенка сам. Пожалуйста, не делай аборт.

Тамара закрыла глаза, чтобы комната перестала качаться.

- Хорошо, - ответила она. – Если это все, можно, я отдохну?

- Тома? – Она почувствовала прохладную ладонь на лбу. – Тебе плохо? Я вызову скорую.

- Не надо… - Она с трудом разлепила губы. – Я просто устала.

Очередной приступ тошноты скрутил неожиданно, она не успела добежать до ванной. Руслан заботливо придерживал волосы, а потом помог умыться. Тамара вывернулась из его рук и отправилась на кухню, где хранилась аптечка.

- Что ты ищешь, бэси? – не выдержал он, когда она вытряхнула все лекарства на стол.

- Но-шпу.

Тамара уже увидела упаковку, взяла таблетки, но Руслан схватил ее за запястье.

- Подожди. А если нельзя?

- Это всего лишь но-шпа.

- Но ты не знаешь наверняка…

- Отпусти, мне больно.

- Тома, давай узнаем…

- Отпусти, - повторила она. – Я не буду пить.

Едва он разжал пальцы, Тамара швырнула упаковку в угол и выскочила из кухни. К черту вещи, потом заберет. Она срывала с себя домашнюю одежду, металась в поисках джинсов и худи.

- Тома, прекрати, - попросил Руслан. – Я все равно никуда тебя не отпущу.

- Уйди с дороги.

Он стоял в дверном проеме и не выпускал ее в коридор.

- Тома, нет.

- Послушай… - Она сделала глубокий вдох и выдохнула. – Я не сделаю аборт. Я выношу этого ребенка. Я буду беречь его. Все, что ты пожелаешь, только оставь меня в покое.

- Тома, нет… - Руслан потрясенно на нее смотрел. – Что ты себе надумала, бэси? А как же ты? Если ты уйдешь, кто о тебе позаботится?

- Кого это волнует!

Она попыталась вырваться из комнаты, но сил совсем не осталось, а Руслан держал крепко и шептал, прижимая к себе:

- Меня волнует, Тома. Очень волнует, моя любимая девочка.

Тамара долго плакала – до изнеможения, до опустошения. Она никогда не вела себя, как истеричка, это все от гормонов, Ди предупреждала о том, что настроение будет меняться часто и непредсказуемо. Руслан воспользовался проверенным способом – укутал ее в плед, усадил на колени и качал на руках, как ребенка. И говорил, говорил, говорил…

Говорил о том, что она единственная и желанная. Говорил о любви, о свадьбе, о совместной жизни. Говорил, что никогда не оставит и никогда не предаст. Говорил о том, что страх пройдет, и она станет лучшей мамой на свете. И последнее – самое главное, именно это Тамара и хотела услышать.

И она почувствовала себя иначе – не одинокой женщиной с проблемами, а частью чего-то большого, настоящего. Семьи?

Руслан говорил о том, что у него есть квартира в Калининграде, которую он сдает и копит на ипотеку, чтобы купить жилье в Москве. Можно уехать в Калининград или продать квартиру, и тогда хватит на первый взнос. Он говорил, что его жена и ребенок не будут скитаться по съемным углам.

- Рус, я хочу, чтобы ты знал, - прошептала она, когда слезы высохли. – Я испугалась, но родить от тебя я всегда хотела сильнее, чем сделать аборт.

- Я знаю, бэси, знаю. – Он прижал ее к себе еще крепче. – Я сам повел себя неправильно, психанул из-за… прошлого опыта…

- Угу… - она сладко зевнула. – Как бы завтра прогулять работу…

- Может, возьмешь больничный?

- Некогда. Ты сам знаешь. А еще надо слетать к родителям… - Она снова зевнула.

- Да, я попрошу у них твоей руки. Все будет по правилам, бэси. И свадьба – какая захочешь. И квартира, где пожелаешь. Может, твой друг сделает скидку? Лео же строительством занимается?

Тамара не ответила. Она и вопросов не слышала – спала, обеими руками вцепившись в рубашку Руслана.