Стань моим господином

Эпилог. Руслан

До сих пор не уверен, что я – Доминант, хотя друзья твердят обратное.

- Просто тебе повезло, ты сразу встретил свою сабу, - говорит Лео. – Не пришлось искать.

- Просто ты не садист, - бурчит Павел. – У тебя не было потребности пороть чьи-то задницы.

Но прав Илья, который сказал, что сложное станет простым, когда я пойму главное.

А главное я понял в тот день, когда увидел Тому на больничной койке после выкидыша. «Боже, спасибо, что она жива», - подумал я. И все.

Тома есть в моей жизни, я ее люблю, она моя жена. Все остальное – лишь антураж. Да, мне нравится чувствовать власть над ней, но только потому, что это нравится ей самой.

Лео смеется и говорит, что отрицание очевидного не отменяет того факта, что я Доминант до мозга костей. Интересно, кто из нас прав? Мне кажется, я встретил идеально подходящего мне человека, только и всего. И мне повезло, что Тома думает так же.

Моя женщина прекрасна. Она прекрасна по утрам, когда сонно тянется к кружке с кофе – неумытая и заспанная, без макияжа и с растрепанными волосами. Она прекрасна в офисе: и бодро стучащая каблучками, когда проходит мимо моего кабинета, и распекающая сотрудников на летучке, и отстранено-сосредоточенная, в поисках очередного гениального решения очередной проблемы. Она прекрасна и вечерами, когда мы ужинаем и обсуждаем планы на выходные. Или когда ластится ко мне, как кошка. Или когда, надув губки, стоит в углу.

Наказания Томы до некоторых пор были больной темой. Мне нравится ее связывать и доводить до исступления оргазмами, нравится, когда она плавится, как воск, в моих руках. Но пороть – сомнительное удовольствие.

Это замкнутый круг. Другие наказания не воспринимаются Томой, как серьезные и искупающие вину, а саба с чувством вины – это катастрофа. Справедливости ради, Тома умеет косячить так, что порой у меня чешутся руки всыпать ей как следует, и тут таится другая опасность. Я боюсь, что перейду грань между жестким наказанием и жестоким. Боялся, до определенного времени.

Помог случай.

Тому пригласили на девичник. Никакого особенного повода не было, обычные женские посиделки для своих: Кира, Соня, Дина и Тома. Мужья остались дома с детьми, девочки отправились развлекаться. Как нам сообщили, в караоке-бар. Возможно, если бы любительницы приключений не пригласили с собой и Диану, они веселились бы в караоке, однако с ее легкой руки компания отправилась на мужской стриптиз.

Ладно, допустим, девочки не хотели нас расстраивать, да и мужики там условно голые. Если бы сабы не напились, как поросята, никто и не узнал бы про стриптиз. Хорошо, что я вышел встречать такси с Томой во двор, сама она навряд ли доползла бы до квартиры.

Ночь выдалась веселой. Тома отравилась алкоголем, ее полоскало, а я, само собой, нянчился с ней почти до самого утра, пока она, наконец-то, не уснула. Пьянствовали в пятницу вечером, и субботу Тома провела в постели с похмельным синдромом, а в воскресенье сама принесла мне ремень. К тому времени я уже знал все подробности «стриптиз-шоу».

Мне не нравится, когда Тома пьет без меры, подрывая свое здоровье. К тому же, она сорвала планы на выходные, и я всерьез злился. Поэтому, когда она жалобно заплакала во время порки, я испугался, что перестарался с силой ударов.

В ответ на досрочное «помилование» и утешение Тома как с цепи сорвалась. Такой я ее еще не видел. Сначала она чуть ли ни кидалась на меня с криками «Как ты мог!», а потом рыдала, причитая, что я ее не люблю. Я грешным делом подумал, что она снова беременна, и это бушуют гормоны, но, когда Тома успокоилась, узнал правду.

Ей было стыдно за срыв, но причина меня потрясла. Я, видите ли, остановил наказание, а она так в нем нуждалась! И кричит, и плачет она потому, что ей так нравится. И вообще, у нее есть стоп-слово, и она прекрасно о нем помнит и не постесняется его произнести, если что-то покажется ей неприемлемым.

Вот так. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Выход был один – научиться пороть так, чтобы всегда быть уверенным в себе. Я понял, что должен знать реальную силу собственного удара, владеть всеми девайсами и уметь регулировать жесткость наказания, ориентируясь на собственные навыки, а не на реакцию моей сабы.

Лео отказался меня учить.

- Теория – сколько угодно. А насчет практики – это не ко мне. На чьей заднице, позволь спросить, будем практиковаться? Твоей жены или моей?

Понятное дело, такой вариант не устраивал нас обоих.

Собственно, Павел и Илья повторили слова Лео, но сообща господа Доминанты нашли мне учителя. Анекдот, но это был Доминант и мазохист. Мне до сих пор тяжело вспоминать, как проходили наши уроки, но своего я добился. Тома получала свои наказания, а я четко знал, какую боль она при этом испытывает.

Никакие крики не могли меня обмануть. Если жене хочется повизжать, это ее право. В конце концов, все – ради ее удовольствия. Кстати, я в очередной раз порадовался, что послушал совета Лео и сделал в квартире хорошую звукоизоляцию. Наши с Томой забавы не беспокоили соседей.

Трость оставляла на ягодицах Томы едва заметные розовые полоски. Я практически сразу отдергивал руку, смягчая удары. Стоп-слова не прозвучало, и последнюю серию я довел до конца.

- Двадцать.

Тома рыдает в голос, и я не спешу ее отвязывать. Эти слезы – самые важные. Потом будут другие – тихие, умиротворенные, а сейчас она плачет от облегчения. Она молодец, и она гордится собой – вынесла строгое наказание до конца. Она искренне сожалеет, что заставила меня беспокоиться.6c8ce3

Я сажусь рядом и глажу ее по спине, успокаивая. Наконец, плач стихает.

- Фото на память?

- Да, сэр, - немедленно соглашается она.

Мы обсуждали это вне игры. Я ограничен в практиках. Тома говорит, что позволяет мне больше, чем когда-то кому-либо, однако доставить ей удовольствие непросто. Настоящий кайф она получает от унижения, но при этом публичность под строжайшим запретом. Анонимные фото – прекрасная замена настоящей публичности. Тома так возбуждается, когда я читаю ей комментарии с форума, что у нее намокают трусики.

Я несколько раз щелкаю фотоаппаратом. Никаких телефонов, мы заботимся о безопасности. Потом мы вместе выберем самый удачный снимок.

Пока я достаю плед, Тома осторожно дотрагивается до ягодиц. Судя по выражению ее лица, она уверена, что там не осталось живого места.

- Бэси, полюбуйся на свою попку, - предлагаю я. – А потом живо ко мне.

Она убегает в ванную комнату, где висит большое зеркало, и быстро возвращается, пристыженная. Еще бы, ровный ярко-розовый цвет и никаких рубцов.

- М-м-м? – спрашиваю я, укутав ее пледом и усадив на колени.

- Было очень больно, сэр, - смущенно оправдывается она.

- Это наказание, - напоминаю я. – Оно не должно быть приятным.

Тома жмется ко мне и прикрывает глаза. Я тоже люблю этот момент – все позади, и моя жена отдыхает, наслаждаясь моим теплом. Наверное, я эгоист. Или все же Доминант, как утверждает Лео, потому что мне это чертовски льстит.

- Бэси, у тебя скоро месячные? – вспоминаю я. – Может, поэтому было больнее, чем обычно.

- А, да… - соглашается она сонно. – Да, точно.

И вдруг просыпается и смотрит на меня испуганно. Я успокаиваю ее улыбкой.

- Ты простил меня, да? – уточняет она.

Я киваю, и она улыбается в ответ.

- Я люблю тебя, Рус, - шепчет она и крепко-крепко меня обнимает.

- И я тебя люблю, мой котенок.

Я целую ее в макушку и в очередной раз благодарю судьбу за то, встретил Тому.

Может быть, нам повезет, и вместо месячных в ближайшее время нас ждут две полоски на тесте на беременность?