Мое глупое сердце сделало кульбит и забилось где-то в районе горла. И стало горько-горько во рту, словно я глотнула какого-то противного лекарства и не могла теперь избавиться от отвратительного привкуса.
Слишком счастливой выглядела Силина. В буквальном смысле светилась, отчего черты лица казались и выразительнее, и намного привлекательнее.
В глазах искрило откровенное довольство, и от одной мысли о причинах такого ее состояния сделалось тошно. Не ошиблась, значит, в своих худших предположениях. Осчастливил ее Климов прошлой ночью.
Тамара так давно к этому стремилась, что и неудивительно было вовсе. Добилась, наконец, желаемого.
Теперь уже точно не отлипнет от него. И, зная Томкину напористость, я вполне могла предположить дальнейшее развитие событий. Даже приготовилась услышать, что Иван взял отгул, чтобы отнести заявление в загс. А может, и вовсе взялся договариваться о предстоящей свадьбе.
Силина всем своим видом демонстрировала торжество, разве что в голос не кричала об этом.
— А чего вы такие кислые, девочки? — внимательно осмотрела нас. — Такой чудесный день.
— У кого как, — буркнула в ответ Лика. Наградила меня красноречиво-недовольным взглядом: мол, а я тебе говорила! И направилась к выходу, демонстративно огибая продолжающую лучезарно улыбаться Тамару.
— Что это с ней? — та несколько ошарашенно посмотрела вслед и повернулась ко мне. — Дежурство тяжелое выдалось? Ну это же не повод портить настроение другим! Хотя… — она снова заулыбалась. — Сейчас его трудно испортить.
Я закашлялась, поперхнувшись подступившей к горлу горечью. Выходит, жизнь может поменять направление так быстро. За одну-единственную ночь. Вчера еще Тамара выступала в роли охотницы, а сегодня уже празднует победу. А это значит, что такой мужик мне и даром не нужен. Не нужен ведь?
Придвинула к себе стопку историй болезней с твердым намерением забыться в работе. Если после того, что было между нами, Климов так легко сменил свои предпочтения, тогда тем более надо забыть о нем. И как можно скорее.
Первая же карточка действительно помогла отключиться. Пациент попался сложный, и, вникая в его проблемы, я забыла о своих. Правда, ненадолго. Ровно до того момента, когда Тамара с грохотом отодвинула стул, усаживаясь рядом. Вытянула руку перед собой, но так, чтобы и я непременно увидела. Бледно-розовый маникюр на изящных пальцах. И… кольцо.
Тонкий золотой ободок и сияющий камень. Слишком большой, просто вызывающе. Не заметить такой, не обратить внимание и не начать рассматривать было невозможно.
Я и рассматривала. Прикусила щеку изнутри, сглатывая солоноватый от проступившей крови комок. Но зато это позволило не впасть в истерику. Не поддаться чувствам, которые так и норовили вырваться наружу.
Смотрела и думала о каких-то глупостях. Например, почему Климов выбрал такое кричащее украшение. Это точно станет мешать в работе, да и непохоже на него было. Хотя что я знала вообще об этом человеке? Влюбиться угораздило, а вот понять лучше — нет.
Что там говорила о нем Лика? Такие не женятся? Слишком ненадежный и непредназначенный для семейной жизни? Ошиблась, выходит. Тамара не только в постель его заполучила, еще и добилась того, о чем мечтала больше всего на свете. И хотя я даже приблизительно не представляла, как ей это удалось, факт от того не менялся.
— Тебя можно поздравить? — удалось даже проговорить так, чтобы голос не задрожал. И не вцепиться ей в физиономию после того, как она улыбнулась еще шире, кивая.
— Да-а-а… Решили не тянуть, зачем? Раз все так удачно складывается.