Стеклом по венам течет в кровь (СИ)

Глава ХII. Стеклом по венам течет кровь

Прошло совсем немного времени, Роберт постепенно пытался вернуть привычный образ жизни.

В течении следующего месяца начал посещать судебные процессы, в качестве адвоката. Он находился в суде весь день, сидел на всех слушаниях. Возвращался домой без сил, с головной болью.

Общее настроение дома и у него было намного лучше. Он старался не задумываться о том, что произошло, хотя мысли о беседе с Аной не покидали его. Но никаких попыток он не предпринимал, надеясь на волю судьбы. Он не хотел ничего менять в своей жизни или начинать. Его все устраивало. Более или менее, но лучше так.

Никаких отношений он не заводил, даже интрижек, решив отдохнуть от обязанностей и влиться в работу. Он понимал, что Ирена многое ему не договорила. Вся его привязанность, затем цель, во что бы ни стало добиться Аны, да и она против никогда не была. Она больше проявляла свои чувства к нему, что ему долго не пришлось уговаривать просто немного заботы и внимания, дать понять, что она единственная.

Но потом, что случилось потом? Он сам привязался к ней, и потом горькая правда тётки, когда она убедилась, чья Ана дочь.

Зачем он согласился?! Все рухнуло именно в тот момент. А теперь она ещё и убедилась, что это просто сговор. Это мучило его ещё больше. Потому что эгоизм не позволял думать ему, что он может быть виноват в этой истории. Столько времени его успокаивала лишь одна только мысль. Что Ана его обманула, на счёт предательства он не был уверен, но склонялся к этой версии, скорее всего лишь для того, чтобы снять с себя в вину в произошедшем. И в дальнейших последствиях расставания.

Иногда ему казалось, что он забывает ее лицо, если бы не единственное фото, которое он периодически рассматривал часами. Ее образ полностью исчез бы из его памяти. Разговоры о ней были запретной темой их семьи. Он даже намёк на разговор о ней принимал в штыки. В общем с того дня они не виделись около месяца.

Ирена тоже не была особо счастлива, несколько раз пыталась выведать намеками у племянницы. Случайно, не больна ли Ана? Уж слишком насторожил ее вид в тот день, но она не могла ни с кем поговорить на эту тему. Опустошенный взгляд Аны не покидал ее, теперь она поняла, что означали слова Роберта и Ирен, что она, как потухший огонь.

В последних числах месяца Роберт получил приглашение на прием. Особенное место, должны были приехать юристы из различных стран. Это был отличный шанс завести новые знакомства в сфере юриспруденции. И обменяться опытом. Роберт поехал с сестрой, в восемь, Леон изначально был там, среди организаторов. Давид со своей семьёй тоже должен был быть там.

Около двух часов проходила официальная часть, затем все перешло на более неофициальный формат.

Все проходило в лучшем виде, огромнейший гостиничный комплекс у озера арендован в честь такого события. Изысканный круг. Фуршет проходил в огромном зале с высоченными потолками, стены, декор, столы, даже скатерти и свечи были в пастельных оттенках, теплого, бежевого цвета. Ближе к середине вечера центральное освещение было отключено, для придания более расслабленной атмосферы, были зажжены свечи, чтобы гости могли пообщаться в более непринужденной обстановке, которые собрались у отдельных столиков.

Круглые столы, в пол застеленные атласными скатертями, располагались в трёх-четырёх метрах друг от друга, чтобы не напрягать гостей. Роберт все время находился у столика с семьёй Давида, обсуждали вечер. Все были довольны. Ирен сидела на маленьком диванчике напротив них и переглядывались с Давидом, глазами обсуждая настроение Роберта, которое намного улучшилось.

Помещение было таким большим, что не было заметно людей, которые находились за пару тройку столиков от них.

Позже, Давид перевёл взгляд в сторону входа, намекая Ирен, чтобы та оглянулась и посмотрела на новых гостей, которые стояли у одного из столов и видимо, прибыли недавно, вокруг них собралось человек десять поприветствовать их.

Роберт заметил, что Давид посматривает в сторонку и тоже направил взор к тому столу, но никого из знакомых там не узнал.

С краю стояла стройная миловидная девушка, очень нежная в очках с тоненькой оправой. На ней было нежное платье, цвета пудры, немного выше колен. Рядом стояла ещё одна девушка, но ее было едва заметно, только нежно-голубое платье в мелкий цветок. Затем к девушкам подошёл мужчина и нежно приобнял обеих за плечи, немного приглядевшись Роберт узнал, отца Аны.

По телу прошёлся холодок, ни то, чтобы он его боялся, скорее не хотел бы сталкиваться. Ирен тоже внимательно рассматривала их.

Через пару секунд к столу подошёл Альберт и когда девушка, которая стояла с края стояла подошла поприветствовать Альберта. Все увидели Ану, которая, держа за руку отца, мило улыбалась Альберту, секундой позже, он жестикулируя подошёл к ней и нежно поцеловал в лоб.

Ирен и Давид медленно перевели взгляд на лицо Роберта, который растерянно стоял и рассматривал эту странную картину.

— Хочешь уйдём? — предложил Давид другу, понимая, что лишние разговоры в таком месте ни к чему хорошему не приведут.

Роберт лишь подмигнул ему, дав понять, что все в порядке.

Через пару мгновений Ана и эта девушка вероятно всего ее сестра, о которой она так часто говорила, взявшись под руки направились в центральную часть зала, Альберт шёл вслед за ними, чтобы познакомить с некоторыми друзьями, отец же направился к выходу беседуя с кем-то по телефону.

— Какая красивая сестра у твоей бывшей, — сказал Давид.

— Да, действительно, — ответил Роберт, сам не спуская глаз с Аны.

Сестра была действительно очень привлекательная, светлокожая с иссиня-чёрными волосами и светлыми, скорее серыми глазами. Но все внимание Роберта было сконцентрировано на Ане, он не хотел с ней переговорить, хотя бы увидеть.

Проходя мимо них Ана смотрела исподлобья на людей находившихся в рядом, пытаясь понять нет ли знакомых, кто мог бы знать о ее позорном разводе. И случайно столкнулась глазами с Робертом, на секунду заострив внимание на нем, неверное пытаясь понять он ли. Убедившись, резко перевела взгляд и зашагала немного быстрее. Ее лицо было намного, свежее и умиротвореннее. Но по-прежнему пустые глаза.

Они прошли в другой конец огромного зала, где потерялись из виду.

Оно и к лучшему, подумал Роберт, вдохнув с облегчением. Хотя от волнения у него вспотели руки. Он не понимал одного, почему ее отец, убедившись, что он всё-таки использовал его дочь и в целях семьи и бросил. Так равнодушно относится к нему.

Хотя бы один удар я заслужил, как минимум, раздумывал он. За исключением того, что может отец и знает, что дочь не такой уж и ангел с крыльями, как пытается показать.

Не надолго, Роберт почувствовал облегчение, через полчаса прибыла семья Лизы в полном составе. Чем явно огорчило Ирен. Лиза раздражала ее всем своим видом и поведением, она даже не стала подходить к ним.

Около часа Роберт не увидел ни разу Ану, хотя и прогуливался по залам и коридорам огромного комплекса. Лиза подходила пыталась завязать беседу, но разговор не клеился. Роберт думал, как бы встретиться с Аной наедине, но что он скажет, сам не понимал…

Наконец к концу мероприятия, он все же решился разыскать ее и хотя бы поприветствовать, они столкнулись в коридоре, резко остановились увидев друг друга, на расстоянии трёх метров. Немая сцена продолжалась около минуты. Но он так и не осмелился ничего сказать, ком в горле сжимался.

А ей возможно и было что ему сказать, все было написано на ее лице, теми же глазами она смотрела на него, хотя и пыталась подать равнодушие, она прошла мимо будто, там никого и не было.

Ана поднялась на второй этаж, а он направился на улицу подышать свежим воздухом. Наконец, за эти несколько дней он смог надышаться свежестью, исходящей от озера. Постояв и подумав несколько минут, Роберт решил, ещё раз найти Ану и поговорить, хоть о погоде.

Ему катастрофически не хватало ее бодрящей болтовни. Ведь когда они только начали встречаться у него и тени сомнений на было что она не его человек, за исключением нескольких раз, он думал, что достоин большего. Она слишком проста и однообразна, временами.

Он долго стоял у входа, собирался с мыслями и заметил неподалёку, у озера небольшое скопление машин. Было народу порядком десяти человек. Среди которых он разглядел отца Аны. Он встревоженно говорил по телефону и несколько человек между собой обговаривали, какую-то тему.

Роберт засобирался внутрь, походил по основному залу, где проходило мероприятие, но Ану не встретил, он подошёл к семье Давида, а гости уже начинали расходиться. Переглянувшись с другом, поняв, что и он не видел Ану, Роберт предложил сестре вернуться домой.

Внезапно, из толпы, находящейся у заднего выхода, у лестничной площадки на второй этаж, послышались голоса с удивленной интонацией и возгласами, народ начал немного расходиться, чтобы кого-то пропустить. Люди стоящие у столиков, с интересом пытались разглядеть, что же там такое.

Вдруг Ирен резко выкрикнула, — Роберт!

Он посмотрел на неё и перевёл взгляд в сторону, откуда доносились крики.

Еле пробившись из толпы, бледная, как полотно, с разбитыми в кровь коленями, держа в одной руке туфлю, другая была на ноге, прихрамывая, шла Ана. На лице ее не было ни одной эмоции, такой Роберт ее видел только в тот ужасный вечер позора, но сейчас в глазах не было, ни капли слез. Они были будто неживые.

Она прошла по длинному залу до выхода, не замечая никого, вслед за ней бежала сестра и звала ее, но она не реагировала. Шла будто заколдованная. Роберт сделал шаг, чтобы подойти к ней и перегородить ей путь, но она не реагировала, будто под воздействием чего-то. Его встревожило ее состояние. Сердце сжалось.

Но ещё больше его насторожило поведение Альберта, он не стал задерживать Ану и выбежал сразу на улицу, к отцу Аны. Роберт с Давидом тоже побежали вслед за ними. Остановились у выхода. Роберт хотел понять, что же с ней, да такое за ней часто замечалось она временами была весьма странной.

Ана спустилась со ступенек и направилась в сторону отца, к озеру, сняла вторую туфлю, пошла по влажному песку и начала кричать, медленно перебирая ногами:

— Папа, папааааа..

До отца ей оставалось метров пять, она остановилась и закричала ещё раз, уже охрипшим голосом, сколько было сил, упав на колени.

— Папааа, я вспомнила!

В этот момент все стоящие люди, находящиеся с отцом, замерли. Отец, услышав голос дочери, медленно повернулся. Он не мог пошевелиться, ноги сами вели его к ней.

Вслед за Аной прибежала рыдающая сестра и кричала:

— Вызывайте, врача, умоляю, скорее, она все вспомнила.

Отец шёл медленными шагами к дочери, что-то шептал ей, глаза были наполнены страхом, но он всячески пытался сдерживаться. Он подошёл к ней, приподнял осторожно лицо. Она начала глубоко вдыхать воздух, он видел в ее глазах ужас. Она ещё раз вдохнула и потеряла сознание, прямо на руках у отца.

Мороз по коже прошёлся у Роберта и Ирен от ее крика. Словно положили на сердце камень. Как бы он не пытался дышать не выходило. Мысли его унесли в бесконечную пустоту, он был в ужасе и замешательстве, — что вспомнила?

Отец укрыл Ану своим пиджаком, ее на руках занесли в машину, все разъехались, на огромной скорости.

Ещё больше его насторожили слова, чем состояние, так слова ее сестры, — вызывай врача, она все вспомнила?! Как же так.

Все произошло так быстро. Он до конца и не помнил, что именно они говорили. Всю дорогу домой, Роберт был не в себе, что-то ему подсказывало, что он чего-то важного не узнал из ее жизни, какую-то важную деталь он упустил.

Когда они вернулись, дома, в гостиной, их ждали мать и тетя.

— Как сходили? — cпросила мать, Роберт лишь махнул рукой и поднялся наверх, убирая назад слегка отросшие волосы руками.

Ирен тоже была в недоумении. Она молча присела на диван о чём-то думала. Потом поднялась и обратилась к тётке:

— Вы крайне неудачную жертву для мести нашли, — затем поднялась к себе. Лия побежала за ней, поговорить. А Тетка закрылась в кабинете. Что- то давно не давало ей покоя.

Роберт не выходил из комнаты сутки, все думал, перебирал в голове, — что вспомнила?«Вызывай врача», — что все это значило?

И вдруг он вспомнил, что у него в кармане одного из пиджаков есть пару ее таблеток, которые она принимала. В тот день в кафе, когда они рассыпались на пол он автоматически пару штук случайно положил в карман, когда помогал их собирать. Он быстро оделся и выехал на встречу с Давидом.

Ана лежала в своей комнате, спала постоянно, с того дня, ей вводили периодически сильные успокоительные, потому что, приходя в себя начинала кричать до обморока.

Отец несколько дней не выходил из дома, его пугало состояние дочери. У него все было под контролем, как он мог, так упустить момент, где он не успел. Он сидел в гостиной обхватив голову руками, часами.

Роберт, не теряя времени с Давидом, сначала направился в одну из лабораторий и отдал таблетки на исследование, затем они направились в тот отель, где проходило мероприятие. Он никак не смог убедить администратора выдать ему записи с камер наблюдения, чтобы разобраться, что произошло с Аной.

Простояв там около трёх часов безрезультатно, они поехали в суд. Роберт пытался убедить брата, по своим каналам надавить на администратора и выдать записи. Леон пообещал помочь.

Выходя из здания суда, Роберту показалось, что он заметил отца Аны. Он не был уверен, что это был именно он. Да и что ему делать в здании суда?

Проспав почти сутки, Ана начала немного приходить в себя, сестра постоянно находилась у ее постели, засыпала прямо на стуле.

Дом, купленный отцом, был огромный, трёхэтажный. В сдержанном стиле, практически пустовал, они так и не успели заполнить его мебелью и обжить, чтобы стало уютно.

Спальня Аны находилась на третьем этаже. Из комнаты был выход на маленький открытый балкончик, где поместился бы лишь один человек стоя. Ана частенько выходила туда, подышать и подумать, вид из балкончика выходил на сосновый бор. Так как дом находился в загородном районе. Рядом было ещё пару особняков, но прилично далековато. С соседями они не общались. Да и одиночество в последнее время стало ее лучшим собеседником.

Два дня она не находила в себе сил. От всех препаратов она уже путала, где настоящее и где прошлое. Чувствовала будто физически находится там, в доме с сестрой. А морально не осознавала, где пребывает, живет или существует…

Отец не заходил в комнату, он боялся, что она может спросить о том, на что у него не найдётся ответ. Он лишь заглядывал в комнату с порога, проверял спит ли она и уходил. Атмосфера в доме стояла прискорбная. Никто не разговаривал друг с другом, только пустые взгляды и вздохи.

Каждые три часа сиделка приносила ей препараты, если она их не принимала, ей вынуждено делали укол.

Прошло ещё два дня и когда Ана смирилась с уколами, врач позволил давать снова лекарства в таблетках. Она понимала, что именно препараты затуманивали все это время ее мысли и память.

И стоило ей только вспомнить маленькую зацепку, все ее воображение всколыхнулось, все воспоминания вернулись, как наяву.

Стоило ей только сомкнуть глаза и перед ней всплывало все то, что отец пытался стереть из ее памяти, чтобы ее жизнь началась заново. Но этому не дано было свершиться. Альберт в тот же вечер узнал, причину, по которой Ана все, вспомнила и они начали действовать на всех фронтах.

Ана пролежав неделю в своей комнате, пытаясь в подробностях вспомнить тот день, понимала, что пока она не прекратит принимать препараты, память к ней полностью не вернётся. И решила не проглатывать таблетку, а держать за щекой, затем выбрасывать в окно. Так она делала около трёх дней и только на третьи сутки, воспоминания начали частично проясняться.

Роберт несколько дней ходил на заседания, ответ из лаборатории так и не был дан. Результат ожидался только через пять дней, а прошло четыре. Только одно обнадёжило, брату удалось убедить администрацию показать записи.

Рано утром Роберт выехал в отель. Они нашли дату и примерное время, когда Ана прибыла на мероприятие. Ничего подозрительного не было. И только в конце одной из записей. Когда Ана поднялась на второй этаж. Она шла по длинному коридору в сторону огромного балкона, выходящего к озеру. Ей навстречу вышли трое человек. Она случайно подвернула ногу, но ухватилась за стену.

Один из мужчин подошёл к ней и подал ей руку. Она ухватилась за неё и поднялась. И как только она подняла глаза и посмотрела на него, спустя несколько секунд резко отпустила руку. Двое прошли мимо, а тот мужчина ещё что-то ей сказал, но вскоре и он отошёл. Она проделала ещё пару шагов в коридоре, затем резко ухватилась за шею, будто начала задыхаться, медленно повернулась, чтобы пойти назад, несколько раз падала и поднималась. Будто была лишена всех сил.

Прошла несколько метров на четвереньках. Потом перед ней появилась сестра, помогла ей подняться. Но Ана, поднявшись, отпустила руку сестры и поспешно побежала вниз. А дальше Роберт ее уже увидел внизу и на улице.

Он пересмотрел запись несколько раз, но ничего не понимал. Брату удалось узнать, что ещё эту запись в тот же вечер забрал Альберт, он знал о неудачном кратковременном браке брата, но так как это была больная тема семьи не интересовался этим в подробностях, но видя его состояние он не выдержал и спросил?

— Что ты наделал брат. Что произошло пока меня не было, не расскажешь? Это Ана, она верно? Что послужило причиной развода? Больная фантазия тети… — ответил сам себеЛеон.

Роберт не поднимая глаз покинул помещение, он не мог признаться брату. Он даже не мог признать самому себе, что поступок был бесчеловечный. Хотя и были подозрения о ее неверности, но он поступил жестоко.

Он всю дорогу домой не проронил ни слова. Видимо, какой-то старый знакомый, предполагал он.

На следующее утро, жаркое солнечное, которое постоянно сменялось на облачную ветреную погоду, Роберт поехал в суд.

Он просидел на трёх заседаниях в качестве помощника адвоката. И в обеденный перерыв курьер доставил ему заключение из лаборатории. Роберт хотел скорее найти тихое место, чтобы ознакомиться с результатом.

Но не успел, ему позвонил брат и сказал, что в соседнем зале идёт очень важное заседание и так как он очень занят попросил его поприсутствовать. Вместо него. Так как заседание закрытое. Кроме государственного обвинителя и присяжных, туда никого не пускали. И никого кроме Роберта он туда отправить вместо себя не мог.

Роберт с трудом согласился. Он вошёл с задней двери, процесс уже шёл довольно давно. Брат ему сообщил о том, что осталось допросить пару свидетелей.

Он присел на средний ряд, на самое крайне место, не привлекая внимания. На экране показывали, какие-то странные фото, покалеченной девушки. Он даже не вникал и старался тихонько вскрыть конверт из лаборатории, не привлекая лишнего внимания. Как внезапно судья озвучил знакомую ему фамилию.

«Шуман», Роберт тихонько поднял глаза и был озадачен, это был действительно отец Аны. Он не понимал, что он там делает.

Судья продолжил:

— Свидетель с потерпевшей стороны.

Он встал перед судьей.

— Вы готовы? Понимаю, что это непросто, но вы должны это сделать, чтобы остановить то, что началось. Ведь если вы нам поможете. Вы спасёте ещё много судеб.

Он сделал глубокий вдох и начал говорить, сначала серьёзным голосом:

— Девять лет назад. По некоторым семейным обстоятельствам и причинам. Мне, пришлось покинуть страну, со своими дочерьми, четырнадцати и пятнадцати лет. Я обосновался в небольшом городе. Устроился на работу, дочерей устроил в школу, мы сдружились с соседями. А позже мы стали коллегами по бизнесу. Мои дочери Ана и Аврора….

Ана, всегда была серьёзной жизнерадостной девочкой, в ней всегда была тяга к жизни. Она увлекалась историей и архитектурой. Преподаватели пророчили ей успешное будущее. Она была целеустремленной и знала, чего хотела.

Аврора, была более мягкой и доверчивой. А ещё, как оказалось влюбчивой.

Она спуталась с сыном нашего соседа, они были ровесниками. Как потом оказалось, Ана узнала не сразу, пообещала сестре, что расскажет мне. Но не успела. Тогда сестра рассказала своему парню и в тот ужасный вечер они позвали ее, чтобы убедить ничего мне не рассказывать.

Сестра ее умоляла и когда Ана, наотрез отказалась их слушать. Этот парень начал ей угрожать. Что расскажет своему дяде и тот ее припугнёт. А также пригрозил, что она ему давно приглянулась.

Я уже не помню, чем, но Ана, что-то нащупала тяжёлое в этом сарайчике и ударила этого подонка, — уже дрожащим голосом продолжил отец. — Так как дома были рядом, на крики этого подонка прибежал его дядя, — сказал отец и остановился голос его начал ломаться.

Роберт не шевелился, просто слушал.

Отец Аны, взял долгую паузу, судья произнесла:

— Я понимаю, это тяжело вспоминать, мы три раза переносили заседание суда. Но вы должны нам рассказать, чтобы правосудие наступило для всех.

Он сделал глубокий вздох и продолжил:

— Со слов Авроры, он влетел в этот сарай, то ли гараж и начал кричать на Ану. Она схватила руку сестру, чтобы увести ее. В этот момент придя в себя паренёк начал рассказывать, что она все доложит мне. Тогда Аврора, убедившись сама в нехороших намерениях парня, хотела выбежать и не успев добежать до двери, дядя паренька схватил ее за волосы и ударил головой о косяк двери. Из-за этой травмы, дочь восемь лет находилась на реабилитации, она практически лишилась зрения. Но ей, хотькак-то удалась выбраться и убежать звать на помощь, но скорее она просто испугалась, паренёк побежал за ней.

— А мою Ану… задержал, тот подонок, — ответил отец и замолчал. Он начал глубоко вдыхать, cекретарь принесла ему воды. — Как сейчас помню, это было конец лета. В пять утра я приехал с работы. Скопление каркающих ворон на высоком старом орешнике насторожило сразу. Вошёл во двор, двери были заперты, свет не горел нигде. И со стороны гаражей я услышал крики Авроры, на которые начали выходить соседи. Кто-то вызвал скорую. Я как-то добежал до дочери, она была в каком-то шоке и указала на сторону гаража cоседей. Голос его полностью охрип.

Когда я обнаружил Ану, мою гордость, я ее не узнал. Я боялся подойти к ней. После, когда приехала скорая и увезли ее. Я узнал, что эта мразь переломала ей все рёбра. Ногами, он пинал ногами мою пятнадцатилетнюю дочь. У неё было разбито лицо, рука. А также. А также. Не смог продолжать он.

Альберт уже не вытерпел и помог ему выйти из зала заседания и продолжил сам.

— В ту ночь, Ана была изнасилована. Этот человек скрылся с места со своим племянником, которого вскоре задержали. А след дяди так и не обнаружили и ищут его ровно девять лет.

После слов отца Аны и его ухода. Роберт, словно, ничего не слышал и не воспринимал.

Заседание на этом перенесли на другую дату. Все покинули зал суда, только Роберт остался один, в пустом зале. Он не соображал, где он. Он не дышал. Пошатываясь, как в тумане, держась за все, что в этот момент мог удержаться, выволок себя на улицу и встал за стеной у входа.

Он не чувствовал ног и не осознавал, он это услышал или нет? Где действительность, где сон? Постояв там около десяти минут, он увидел, как ее отец и Альберт покинули здание суда. На нем лица не было, Альберт его еле усадил в машину.

Роберт хотел бы заплакать, но слезы не текли. Ведь если бы пролились слезы, ему, наверное, стало бы легче. Он хотел бы закричать, но и голос его подвёл. Он еле добрел до машины. И на огромной скорости поехал куда- то. С волос стекали капли пота.

Тучи опустились над городом, наступила удушающая тишина, будто назло, чтобы Роберт остался наедине со своим наказанием, чтобы ничего его не отвлекало от этой ужасающей новости. Ведь если было бы холодно или дождь, он смог бы согреться и стало бы легче, но эта жара, будто, последняя капля, чтобы растопить его и уничтожить..

Он пытался вспомнить их прошлые дни, все симптомы ее состояния. Но ничего. Только слова ее отца, повторяющиеся, как на сломанной пластинке. Он доехал до какого-то холма, дошёл до ограждений, ухватился крепко руками и начал кричать, изо всех сил.

Но не отпускало. Постояв там около получаса, сел в машину и направился загород. Всю дорогу ему звонил брат и интересовался процессом. Но он не в силах был говорить, ни с кем. Доехал до какой-то гостиницы, заперся в номере задвинул все шторы.

Cкорее всего, он мечтал бы просто исчезнуть или умереть, чтобы не осознавать всего этого, но у него не хватило бы смелости навредить себе. Он должен был пройти через эту неизбежность.

Роберт просидел на полу возле дивана, закрыв лицо руками всю ночь. Телефон уже разрывался от звонков не только брата, но и всей семьи. Он провёл там, не выходя из номера, четыре дня, выпивая. Надеясь хоть так стереть свои мысли.

На пятый день в девять утра он проснулся от раскатов грома, в его тёмной комнате стало ещё мрачнее. Он позвонил Давиду, понимая, что только ему что-то может рассказать. Давид ответил с первого гудка.

— Где ты? Мы весь город обыскали, последний раз тебя видели в суде. — Спросил тревожно Давид. Роберт не знал, с чего начать. И охрипшим голосом прошептал:

— Нужна помощь, как хочешь, попытайся достать мне, то, о чем я тебя попрошу.

Давида насторожил подавленный голос друга.

— Роб, что ты опять натворил?

— Я тебя прошу, три дня назад в обеденное время было закрытое заседание, я был на слушании. Его перенесли. Ради нашей дружбы, принеси мне дело.

— Да, что черт с тобой!? — занервничал Давид.

— И ещё, постарайся не вникать в дело, это единственное условие. Прошу!! — тихо сказал Роберт и отключил.

Давид никогда прежде не слышал голос друга таким безнадежным. Он сразу направился в здание суда, и не без помощи отца это дело через пару часов в виде копии забрал из суда.

Он не заглядывал, по просьбе друга и направился загород.

Ему почти ничего не оставалось до гостиницы, как внезапно его кто- то подрезал, он резко затормозил, папка с делом упала с кресла. Он начал собирать заключения внутрь, как вдруг на одном фото из дела, он узнал Ану. Ему пришлось открыть дело…

Через полчаса он уже был в гостинице. Когда он вошёл в номер. Роберт снова сидел на полу, вокруг лежали пустые бутылки от спиртного, он был небрит, не причесан. Сидел в темноте, как заключенный, в своей собственной тюрьме. Тюрьме своих поступков.

В его взгляде был полный беспорядок, Давид не понимал, что у него на уме. Но по взгляду Давида, Роберт понял, что тот в курсе уже.

Давид присел на краешек кресла и положил папку на стол прямо перед лицом Роберта.

Они переглянулись пару раз, но слов невозможно было подобрать. Давид и представить не мог, что чувствует Роберт, ему и самому было не по себе.

— Что делать? — Прошептал Давид, — Что ты будешь делать?

Роберт на каждое слово Давида лишь прикрывал, покрасневшие распухшие глаза. Его некогда прекрасный, лазурный цвет глаз уже не был прозрачным, а больше напоминал фиолетовый. Щеки его впали и покрылись редкой щетиной, а лицо вытянулось.

Скорее всего он был сломлен, разочарован в себе. Он до конца и не осознавал, что сделал, кому сделал. Они просидели так, пару часов. Давид не знал с чего начать разговор, чтобы ещё больше не травмировать Роберта, он знал, что его темперамент и взрывной характер могут лишь навредить ему. А ещё больше его настораживало, то, что Роберт бездействует.

Так прошёл день, вечером Давид попрощался с другом и дал понять, что уезжает, но и не собирался его оставлять в таком состоянии. Он и не находил другого выхода, как позвать его мать. Только она могла с ним поговорить и привести в чувство пока не поздно.

Как только Давид покинул номер, Роберт медленно протянул руку к папке, положил перед собой, тихонько открыл и начал читать дело. Он был потрясён…

Как он не понял? Ведь явно что-то было не так. Начал постепенно вспоминать, каждый день со дня знакомства в «Спарте», ее реакция на поведение Эрика. Ее шок!!

Затем в деревне, ее паника после его прикосновения в машине, когда он подумал, что это притворство. С каждым воспоминанием он ненавидел и презирал себя все больше. Это ощущение, словно, стеклом по венам течет кровьучастилось. Его подозрения показались бредовыми, ведь если бы у нее была связь на стороне, поверила бы она всей пустой болтовне, которую он рассказал о семье, наивная дура, действительно, дура!

От него много не требовалось, всего лишь поверить, но он не захотел.

Через пару часов в дверь постучала его мать. Когда она вошла в номер увидела сына, была расстроена, как никогда.

Он скрутившись дремал в кресле, начинало светать. Она подошла к окну, чтобы раскрыть шторы и немного проветрить спальню, в которой стоял приличный запах перегара. Присела напротив сына и ожидала пока он откроет глаза. Рядом с ним лежала папка, только мать протянула руку к ней, Роберт резко схватил ее за руку. Открыл глаза и с тревогой посмотрел на мать:

— Не трогай!

Когда утренний свет немного осветил его голову, она увидела, как на его когда- то сияющих светлых волосах, появилась первая проседь, вдоль линии пробора.

— Что это сынок? — печально протянула мать.

— Я не человек… — произнёс он. — Перед тобой, нет человека… — в его глазах блестели слезы.

— Это, из-за этой девушки? Ведь все можно изменить, извиниться. На этом слове у него начался смех, вперемешку со слезами. У него словно началась истерика.

Он встал и начал что-то искать в комнате и когда не нашёл, начал все крушить и переворачивать.

— Успокойся, Роберт, успокойся, — закричала мать. Но он ничего не соображал. В номер вошёл Давид и вывел испуганную женщину. Затем забежал снова в номер и начал приводить в чувство Роберта. Он довёл его до ванной и помог умыться в холодной воде.

Мать понимала, что в этом состоянии сына виновата лишь одна женщина, Ирена. Она взяла такси и направилась в город, наконец, высказать ей все, о чем она думала.

Роберт немного начал приходить в себя. Давид ему приводил примеры и варианты, чтобы тот не отчаивался и хоть немного пришёл в сознание.

— Неужели ты не хочешь найти этого подонка, да возможно о ее прощении можно забыть. Но ты можешь, найти и уничтожить, — предлагал Давид.

— Так вот почему, ее отец не стал пачкаться об меня, у него была цель по важнее, — cквозь слезы шептал Роберт, — а я не понимал почему, у неё такой опустошенный взгляд.

Он никогда не чувствовал себя таким никчемным, до такой степени он «никто», что ему не отомстили.

И тут вспомнил про заключение из лаборатории. Он быстренько схватил пиджак, во внутреннем кармане был конверт. Вскрыл его и зачитал.

— Ну что? — спросил Давид.

Роберт опустил глаза и бросил листок на стол.

— Помнишь, тебе рассказывал, что она странная, теряет сознание, говорит, что не помнит, уходит от темы, у меня на все это был всего только один ответ, что мне врет и выкручивается. О, Господи… кто бы мог предположить такое. Это, психотропные, что-то похожее на сильнодействующие успокоительные. Которые от длительного приёма искажают воспоминания, а иногда и стирают…

Роберт был в недоумении.

— Но ее отец, зачем он отпустил одну, зная какая она, беззащитная, что ей довелось пережить. Нет это никак не оправдывает мой поступок. Возможно, если бы ей на пути встретился более благоразумный человек, она стала бы счастливой. Ведь получается она могла бы сделать счастливым любого, адекватного, человека. Не такого, как я. Я — не человек. Я дьявол, — рассуждал он вслух.

Давид сидел, сложив руки.

— А ты не хочешь повидаться с ней?

— С ней? И что я ей скажу. Я максимум могу, дать ей оружие и сказать, стреляй сюда, — указывая на висок, говорил Роберт, в отчаянном состоянии.

Они так просидели еще около часа, снованачал звонить Леон. Роберт долго не отвечал, но собравшись с мыслями ответил.

— Что с тобой? — сразу закричал брат, — ты что ребёнок? Соберись наконец!! Почему мы должны тебя искать по всему городу, как проклятые, а ты развлекаешься в гостинице пятые сутки.

— Решил немного отдохнуть, — ответил Роберт.

— Возвращайся в город, у меня с тобой серьёзный разговор, и будь в четыре в суде, завтра следующее слушание, я буду в другом зале, посидишь снова, там слушание старых лет. У меня дело поважнее есть, — продолжил брат.

— Завтра продолжение того дела? — переспросил Роберт.

— Я что невнятно выразился? — разозлился брат.

Роберт отключил и положил телефон перед собой.

— Вставай! — сказал Давид, — поехали отсюда.

В двенадцать дня они были в городе. Роберт подключил всех знакомых и начал искать адрес дома Аны. Он хотел просто увидеть ее. Спустя три часа, когда уже был у здания суда, ему отправили местоположение. Он сначала решил пройти на слушание, ему нужно было найти, как можно больше сведений. Он решил. во что бы не стало найти этого человека и расправится самому.

На слушании, как и прежде, было мало народу. Он присел с краю и начал внимательно слушать.

В этот раз уже был подсудимый, тот паренёк из-за которого все началось. Он все отрицал.

Затем снова вызвали ее отца, чтобы продолжить допрос.

Судья произнесла свою речь и попросила, как можно больше подробностей и мелочей озвучить, в ходе слушания. Так как появились новые обстоятельства в этом деле.

— Чем больше подробностей вы изложите, тем большим людям вы поможете, — постоянно твердила судья. — Расскажите, что говорила потерпевшая? Так как вы говорите, что состояние ее здоровья не позволяет допросить.

— Моя дочь, — начал отец, — она проходила в реабилитационном центре, четыре года. Я нашёл лучших, насколько у меня было возможности врачей. Она до сих пор находится под влиянием этих препаратов. Мы постарались сделать все, чтобы эти события, для нее показались, как всплеск подсознания. Сон или отрывок, какого-то фильма. Я изначально знал, как это скажется на ее здоровье. Но выбрал, пусть она была бы не такая как все, но не помнила того, что с ней произошло. До сих пор эти препараты на ней плохо сказываются. Перепады настроения. Бледность, тошнота. Провалы в памяти, даже связанные с двумя днями ранее. А самое страшное, мы не знаем, как она поведёт себя, если начнём прекращать давать эти препараты.

Роберт был в еще большем недоумении,

— Неужели нельзя было по-другому помочь ей? Ведь есть психологи.

— А как сейчас она? Ей лучше? Как я понимаю мы не сможем ее допросить, как потерпевшую сторону?

— Моя дочь…, - продолжил снова дрожащим голосом отец. — Моя дочь, она, я не знаю, где cейчас она, и о чем думает. Я каждый день захожу в ее комнату и вижу на лице и в глазах бездонную пустоту. Ни радости, ни печали. Был только один период в ее жизни, когда я понадеялся, что она спасена. Но это был полет в пропасть. Это был ее окончательный прыжок, в никуда. Вы же говорите нельзя собрать и склеить осколки, следы останутся. Так вот, то, что произошло с моей дочерью, это полное крушение надежд. Она превратилась в песок, в пыль, которую с каждым дуновением ветерка уносит навсегда. Я уже не знаю смогу ли вернуть ее прежнюю. Остановился отец и прикрыл лицо руками.

— Я понимаю, что вам нелегко, но каждое сказанное вами слово имеет вес в этом деле, — прервала судья, понимая состояние отца. — Хорошо, садитесь.

Роберту показалось странным поведение отца, он чувствовал, что они что-то намного большее знают об обвиняемом, но почему не говорят в суде. Будто уже сами нашли его, либо на верном пути.

Он просидел ещё около получаса и покинул заседание, которое снова перенесли, направилсявслед за отцом Аны в надежде проследить за ним, но не успел. Тогда он направился по адресу, который ему отправили.

Через сорок минут он доехал в их район. По указанному адресу, отдалённо стоял трёхэтажный узкий особняк. Со всех сторон были высокие ворота.

Но что удивило его, так это наличие охраны, около четырех человек. Он подошёл ко входу, покрутится у ворот, понял, что без согласия отца его не впустят.

Тогда он проехал вдоль территории дома на машине и заметил маленький балкончик на третьем этаже, что-то ему подсказывало, что именно там комната Аны, как раз похожий на неё… С этой стороны дома выходил только один, именно этот балкон.

Он простоял, там около пяти минут. Но никто даже не появился у окна. И буквально он отъехал, на балкон через минуту вышла Ана, и выплюнула таблетки.

Она исхудала ещё больше. Когда-то румяное, овальное лицо сменили заострённые скулы, фиолетовые впадины под глазами придавали ещё более болезненный вид. Уже больше недели она не принимала препараты, вспомнила все, все, до единой секунды.

И именно столкнувшись в тот вечер с этим человеком, она узнала его по шраму на подбородке, который оставила сама, она разодрала ему подбородок начинания от нижней губы, разделяя на две равные части. Он не узнал ее скорее всего. Но он смотрел, такими же омерзительными глазами и скорее этот ядовитый взгляд напомнил ей тот день, нежели сам шрам и фраза: «Сладкая, больше не падай».