Странные ангелы

Глава 16

Слава богу, метель длилась не целую неделю, а всего три дня. За это время выяснилось, что Грейвс вполне может сойти за приличного повара, да и я на кухне тоже не растеряюсь — уж бабушка позаботилась об этом, будьте покойны! Однако мой приятель-гот оказался на высоте. Он готовил умопомрачительные омлеты и варил вкусный кофе, правда, не очень крепкий, но вполне сносный для гражданского лица.

Грейвс спал на папиной раскладушке, перенесенной в мою спальню, и каждое утро аккуратно ее заправлял. Подозреваю, что он просто красовался передо мной, и только. Но знаете, как приятно проснуться среди ночи и услышать сонное, размеренное дыхание живого человека? Порой мне даже казалось, что я снова ночую с отцом в гостиничном номере. С умиротворенной улыбкой на губах я поворачивалась на другой бок и спокойно засыпала.

К третьему дню от непрерывного сидения дома хотелось лезть на стенку. Кроме того, я все время находилась в состоянии нервного напряжения, которое приходилось снимать в гараже во время тренировок. Я наносила сильные удары по боксерской груше, уклоняясь от воображаемых ответных ударов, до дрожи в ногах ежедневно повторяла упражнения по ката. В гараже стоял неимоверный холод, и пот на разгоряченной коже мгновенно превращался в пар. Мышцы болели и ныли, но я давно привыкла справляться с такой болью, понимая, что она является расплатой за пропущенные тренировки.

Упражнения тай-ци помогли восстановить хорошую форму и обрести гармонию с телом. Правильное дыхание и размеренные движения — восход полной луны над гладью озера, одинокое дерево на ветру, тихая дрожь струн на гитаре — прочищали мозги лучше изнурительных колотушек по боксерской груше. К тому же во время тренировок я забывалась, переставая заниматься самоедством. Правда, стоит на минуту остановиться, и вновь оказываешься лицом к лицу с жестокой реальностью. Вот в глубине сознания слышится скрип гаражной двери со сломанной пружиной, и проблемы снова всем скопом обрушиваются на больную голову.

Во время изматывающих тренировок в голове иногда звучал родной голос отца. Лучше, чем мертвая тишина, наполненная мрачными мыслями, верно?

Единственное, к чему я не притрагивалась во время тренировок, так это к папиному силовому тренажеру, одиноко примостившемуся в уголке гаража. Обычно папа покупал дешевые гантели на распродажах, поскольку не было смысла возить их с собой по всему континенту. А вот тренажер путешествовал с нами по трем разным городам, и я бы загрузила его в грузовичок первым делом, случись мне покинуть это богом забытое местечко.

В разгар тренировок иногда рождалась призрачная надежда, что вдруг распахнется дверь и в гараж войдет живой отец. Как ни в чем не бывало поздоровается зычным голосом и предложит подстраховать его в паре силовых упражнений…

Не покидали меня и мысли о грузовике: как он, бедный, перенесет снежную бурю? Найти бы его, загрузить пожитки и умчаться к чертям собачьим из этого городишки. Но больше всего мучил вопрос: кто превратил отца в кровожадного зомби?

Наконец настал день, когда метель утихла и метеорологи пообещали морозную погоду без осадков в течение нескольких дней. Даже разрешили возобновить занятия в школе. Это хорошо, потому что Грейвс просто бесился из-за долгого сидения взаперти. К тому же ему надоело бродить по дому в одежде моего отца, висевшей на нем мешком. Я выстирала его джинсы, а вместо израсходованной на повязку рубашки привередливый гот милостиво согласился облачиться в мою футболку с танцующими утятами.

Дни напролет во время метели мы смотрели кабельный канал, пока мне не приелись тупые рекламные ролики. Я бы с удовольствием переключила телевизор на канал со старыми добрыми триллерами, но Грейвс уперся рогом и не желал даже слышать об ужастиках. После кошмара, что он пережил, возразить было нечего, поэтому мы смотрели одни мультфильмы.

Утро четвертого дня обещало выдаться морозным и безоблачным, но не успел забрезжить рассвет, как мой сон безжалостно нарушили. Рядом с кроватью в одних трусах стоял Грейвс и грубо тряс меня за плечо холодными липкими пальцами.

— Кто-то стучится в дверь, — прошептал он.

Я вскочила с постели, как заведенная пружина, и мы едва не столкнулись лбами.

— И кто это?!

Судорожно натягивая попавший под руку свитер, я услышала стук в дверь. Негромкий, приглушенный снегом звук, едва ли способный разбудить крепко спящего человека.

Интересно, кому вздумалось навестить нас в столь ранний час?

Я спустилась до середины лестницы, как вдруг стук прекратился. За мной опасливо крался Грейвс. Обернувшись, я бросила на него грозный взгляд и предостерегающе поднесла палец ко рту. Грейвс застыл на месте с полуоткрытым ртом и перестал чесать правый бок.

В тишине раздались еще три отчетливых стука. Меня обдало холодом с ног до головы, по спине забегали противные мурашки, волосы встали дыбом, а душа ушла в пятки, намереваясь, по-видимому, окончательно покинуть бренное тело.

Мне знакомо это состояние. Бабушка отзывалась о нем поэтично, как о «торжестве страха». Папа выражался более прозаично и считал его охотничьим мандражом.

Что за дрянь притаилась по ту сторону двери?

А я еще умудрилась оставить наверху пистолет.

Рот заполнился мерзкой слюной с привкусом ржавчины, от которого свело небо.

Папа как-то говорил, что по выражению лица можно безошибочно угадать, когда у человека наступает мандраж. Должно быть, это правда, и Грейвс служил тому доказательством. Стоит только посмотреть на его побелевшее, несмотря на смуглую кожу, лицо и на раздувающиеся ноздри. Всклокоченные волосы встали дыбом, а сам Грейвс дрожит мелкой дрожью, как описавшийся от страха щенок.

Существо за дверью шевельнулось, а я уловила невидимое движение, вспыхнувшее для внутреннего зрения в виде пульсирующих голубых линий. Неожиданно острая боль электрическим разрядом пронзила голову, застав меня врасплох. Я с хрипом выдохнула из груди воздух.

Бросив быстрый взгляд в проем гостиной, я отказалась от мысли прокрасться внутрь за папиным оружием. Вся гостиная была как на ладони из-за незашторенных окон. А что стоило задернуть шторы перед сном? Теперь из-за собственной неосмотрительности и забывчивости в комнату незамеченной не пробраться. Правда, в моей спальне тоже есть пистолет. Мне бы его прихватить сразу с собой, но, с другой стороны, если за дверью полицейский или другое официальное лицо, меня ждут крупные неприятности.

Ситуация становится все нелепее.

Очередной, почти игривый стук в дверь.

Дверь откройте, дверь откройте скорей!

Переведя срывающееся дыхание, я посмотрела на Грейвса, взглядом указала на спальню наверху и, сложив пальцы пистолетом, многозначительно приподняла бровь.

Он понимающе кивнул. Розовые шрамы на плече даже в полумраке отчетливо выделялись на побледневшей коже, а просторные трусы съехали до середины тощей задницы, которой мне пришлось любоваться, когда Грейвс, повернувшись спиной, бесшумно заскользил вверх по лестнице.

Я пригнулась и продолжила наблюдение за входной дверью, настороженно прислушиваясь к малейшим звукам и движениям. Кем бы ни был ночной гость, он по-прежнему стоит на крыльце, дожидаясь ответа. Это не вызывает сомнений, как и то, что меня зовут Дрю Андерсон. Если вам когда-нибудь доводилось летом замечать в нагретом от асфальта воздухе движение потустороннего создания, решившего навестить обычный мир при свете дня, вы поймете, что я имею в виду.

Перед глазами опять вспыхнули пульсирующие голубые линии — значит, дом сопротивляется проникновению враждебного существа.

Вселяясь в новый дом, я обычно выскальзываю из своей комнаты в первую ночь и обвожу все окна и входные двери тонким прутиком, доставшимся в наследство от бабушки. При этом мысленно воображаю, как моя сила переливается через веточку рябины и заполняет все помещение. Бабушка называла сей обряд «ограждением дома от злых чар», папа втайне от нее окрестил его «индейскими бреднями», но сам никогда не запрещал мне совершать древний ритуал. Бабушкина наука не раз помогала в жизни, да и отец возмущался больше для виду. У меня хватало ума не спорить и помалкивать о том, что папины возражения крайне нелепы, если принять во внимание его собственный стиль работы, основанный на тех же «индейских бреднях».

Мне и раньше приходилось видеть тонкие защитные линии, пробегающие по стенам и окнам голубыми огнями, но в этот раз, препятствуя вторжению в дом, защитные огоньки искрились от напряжения и потрескивали.

Храни нас Господь!

Ступени на крыльце еле слышно скрипнули, и дом, укутанный плотным белым покровом, отозвался множеством утренних звуков. Вчера лужайка перед окнами превратилась в пушистый белоснежный ковер с холмиками в тех местах, где утонули в снегу звенья деревянного частокола.

Входная дверь не шелохнулась. Она стояла закрытая на засовы, ярко вспыхивая голубыми огоньками, которые выдавали присутствие незваного гостя. Вспышки защитных линий можно было видеть, даже не обладая внутренним зрением.

Ладони покрылись холодным потом, во рту пересохло, и появился мерзкий привкус ржавчины вперемешку с гниющей плотью…

«Это не ржавчина, Дрю. Это кровь! — глубокомысленным голосом подсказала интуиция. — Там, за дверью, страшное существо, пахнущее кровью. Оно стоит на крыльце и разглядывает сморщенные пересохшие растения в пластмассовых горшках, которые я не удосужилась спрятать подальше от любопытных глаз, а если выглянуть осторожно в окно, вполне вероятно, что столкнешься лицом к лицу с жуткой, оскаленной пастью».

От двери послышались едва уловимые ухом царапающие звуки. Они напоминали скрежет лишенных плоти, костлявых пальцев зомби о стекло, и мне сразу стало не по себе.

Дверь откройте, дверь откройте поскорей!

Большинству обитателей Истинного мира не дозволено переступать порог дома без приглашения. Жаль, что зомби к этой категории не относятся. Будем надеяться, ночной гость за дверью не из их числа. В противном случае остается лишь уповать на старый бабушкин способ защиты дома от нечисти!

Уповать? Да полно вам, он точно не войдет! Как там поется в детской песенке?

Я беззвучно пропела песенку, шевеля одними губами. За спиной бесшумно спускался по лестнице Грейвс. Под его весом предательски скрипнула ступенька, и непутевый гот с перепугу застыл на месте как вкопанный.

Ощущение чужого присутствия улетучилось в одно мгновение, словно незваного гостя сдуло ветром. Напоследок донесся то ли радостный смех, то ли полный досады вой. Это уж как кому покажется, в зависимости от настроения и наличия природного оптимизма.

Я присела на ступеньки, чувствуя, как подкашиваются ноги, которые вдруг стали ватными и непослушными, как дне вареные макаронины.

Грейвс передал пистолет поверх плеча. Я молча взяла оружие, не в силах сообщить радостную весть, что опасности за дверью больше нет. Мышцы ног дрожали, как после дозы сильнодействующего наркотика.

Что ж, свою порцию страха я получила, он пронзил насквозь все мое существо, темный, как ночь, с привкусом пепла и ржавого железа.

— Чувствуешь, как противно воняет? — шепотом прервал мои размышления Грейвс. — Кто это приходил?

Не знаю, даже думать боюсь. Известно лишь одно: с такими гостями шутки плохи. Хуже и быть не может! Говорить было трудно, так как в горле совсем пересохло.

— Ты тоже почувствовал запах? — наконец выдавила я.

— Да! Он просто отвратительный и напоминает запах ржавого железа!

Ноздри Грейвса раздулись, когда он сделал глубокий вдох, расправив грудную клетку. На шее и плечах заметно напряглись мышцы. Видать, парень порядком струхнул.

— Пахло не ржавчиной, а кровью! — объяснила я. — А ты часом не экстрасенс?

— Я? Нет, конечно. У меня вон и свиданий-то ни разу не было.

Грейвс бросил на меня быстрый взгляд, и глаза его вспыхнули неестественной зеленью, которая еще больше бросалась в глаза на фоне бледной кожи, утратившей здоровую смуглость.

— А этот тип, что стучал в дверь, ушел, да? — наконец спросил Грейвс.

— Ушел. — Господи, хоть бы ноги перестали трястись! — Понятия не имею, кто это был.

А могла бы и догадаться, верно? Запах крови и леденящий ужас говорят лишь об одном обитателе Истинного мира, перед которым пасовал даже папа, избегая встреч с ним лицом к лицу.

Ох, как бы хотелось ошибиться!

Наступило утро, ясное и морозное. Снег отражал тусклые солнечные лучи и соперничал по белизне с облаками в ярко-синем небе.

Я надела папин свитер и огромную зимнюю куртку, натянула джинсы, зашнуровала ботинки и спустилась в гостиную. Я старательно отводила взгляд от сального пятна на ковре, пытаясь смотреть только на ящик с оружием.

А не выйти ли в город средь бела дня, вооружившись до зубов? Мысль сама по себе хороша, но если меня поймают с пистолетом в кармане, без документов и разумного объяснения причин, заставивших шестнадцатилетнюю девушку бродить по городу с пушкой, последствия легко представить.

Одним словом, мало не покажется!

— А я считаю, что должен остаться с тобой, — продолжил наш прерванный спор Грейвс.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку, спрятав руки в карманы.

Я энергично замотала головой, и заплетенная косичка стукнула по плечам. Я предпочитаю заплетать волосы в косу перед серьезным делом, чтобы меньше мешали.

— Папа убил бы меня на месте, надумай я впутать в наши дела профана вроде тебя. — Неприятно разговаривать с Грейвсом в таком тоне, но делать нечего, иначе от парня не отвяжешься. — Пойми, для тебя же лучше забыть все, что ты видел, и вернуться в школу, чтобы продолжить образование.

Раз уж ко мне в дверь стучится подозрительная тварь, а уехать из города без грузовика нельзя. А ты и так уже по уши увяз в моих проблемах.

— Ага, прямо сейчас побегу! Держи карман шире! — Он пожал плечами: тонкие плечи по-птичьи взметнулись вверх и резко опустились. — Ну а что ты собираешься делать?

Я снова устремила задумчивый взгляд на оружейный ящик и подняла с пола рюкзак. От света, отраженного снегом, голые стены в доме казались белее, чем на самом деле, и на этом белом фоне резко выделялись следы от пуль, оставшиеся в стене гостиной. Как раз там, где стоял Грейвс.

— Сделаю один телефонный звонок, и все, — произнесла я спокойным голосом.

— Кому? Охотникам за привидениями?

Так и знала, что рассудительности Грейвса надолго не хватит, и он не удержится от дурацкой подколки!

Я мысленно перебрала все предметы в рюкзаке, проверила, сколько у меня денег, и только потом соизволила ответить:

— Пока не знаю.

— Ты не знаешь человека, которому собираешься звонить? — Одна бровь парня в удивлении поползла вверх, а лоб пересекли морщинки. — Не верю своим ушам!

— Послушай, для меня такие дела не в новинку. Обойдусь без сопливых.

Я вдруг поймала за хвост умную мысль и в течение нескольких секунд прокручивала ее в голове, а потом потянулась к оружейному ящику поменьше и, порывшись в нем, выудила складной нож и нажала на кнопку. Послышался громкий щелчок, и смертоносное лезвие выскользнуло на свободу. Я внимательно осмотрела серебряное покрытие.

Нельзя покрывать серебром край лезвия, иначе оно будет постоянно стачиваться во время заточки ножа. Если наложить серебряное покрытие на середину лезвия, балансировка ножа станет неправильной, зато он остановит многих обитателей Истинного мира. К тому же шестнадцатилетней девушке гораздо проще объяснить наличие в кармане армейского складного ножа, чем пистолета. Если меня задержат с одним ножичком, будьте уверены, я найду способ договориться с полицейскими.

Я нажала на кнопку еще раз и, уперев острие в крышку оружейного ящика, сложила нож, а потом спрятала в карман куртки.

Грейвс только пожал плечами и, наконец, отошел от стенки.

— Я иду с тобой.

— Знаешь что…

Однако договорить я не успела — он помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Наверняка за своим плащом.

И что прикажете делать? На плече Грейвса заживает рана от укуса оборотня, а стоит Истинному миру однажды вцепиться в вас острыми клыками, и вернуться к повседневной жизни с семейными обедами в «Макдональдсе» будет очень трудно.

И потом… прислушиваясь к его шагам в спальне, можно обмануть себя и на время поверить, что это ходит папа!

Только совесть не желала успокаиваться, впиваясь в грудь острыми иголками.

Дрю, ты не имеешь права втягивать его в свои дела. Парень уже пострадал по твоей милости. А дальше может быть еще хуже! Не вздумай брать его с собой!

Но я всего лишь девочка-подросток, которая осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Мне нужны помощь и поддержка, а Грейвс подходил для этой роли как нельзя лучше.

Конечно, по отношению к Грейвсу это нечестно.

Он достаточно пострадал по моей вине. Наивно думать, что горящая тварь на пару с оборотнем случайно оказались по соседству с торговым центром и решили пропустить по стаканчику молочно-фруктового коктейля на ночь глядя. Не выходит из головы и нежданный гость, надумавший стучать в дверь перед рассветом. Спасибо бабушкиной магии, которая установила голубую защиту, ставшую заметно ярче, чем прежде, и не впустила нежить в дом.

Правильно ли тащить Грейвса за собой? Конечно, нет. Особенно сейчас, когда он еще не успел оправиться от раны. Да его просто съедят, как беспомощного щенка!

В конце концов, я приняла правильное решение, хотя далось оно с трудом. Перекинув через плечо сумку, надела на голову вязаную шапочку и натянула теплые перчатки. Если не ошибаюсь, на улице чертовски холодно.

Выйдя на крыльцо, я поняла, что насчет погоды не ошиблась. При первом же вдохе морозный воздух обжег легкие так, что я едва не задохнулась. Зимний холод пробирал до костей. Съежив плечи, я обмотала шею армейским шарфом из грубой шерсти. Зверская погодка! Чувствуешь себя как эскимо на палочке в морозильной камере!

Я не стала закрывать дверь на замок, зная, что педантичный Грейвс обязательно сделает это за меня, и принялась осторожно спускаться по ступеням крыльца. Меня совсем не удивило, что на лужайке перед домом снег так и остался нетронутым. Кто бы ни стучался ночью в дверь, он не оставил после себя следов.

Великолепно!

Снег облепил колени, пока я решительно шла вперед по подъездной дорожке. Жаль, что их не чистят снегоочистительные машины, и хорошо, что по главным дорогам они проехались с самого утра. Идти, конечно, можно, но следует соблюдать осторожность. Вообразите себе смертельный номер: Дрю Андерсон, бесстрашная охотница за привидениями, скользит и спотыкается на обледенелом асфальте! Но лучше уж так, чем сидеть дома, когда от отчаяния хочется грызть стены.

И потом, кто поручится, что однажды ночной гость не вернется после захода солнца и не приведет с собой еще парочку помощников, которых не остановит бабушкина магия?! Нет, надо не упустить последний шанс и попробовать дозвониться до предполагаемого избавителя.

— Дрю! — послышался за спиной голос Грейвса.

Я и ухом не повела, продолжая идти по дороге. Несмотря на протекторы на подошвах ботинок, далеко от дома отойти не удалось. Со стороны, наверное, кажется, что я, как жук, ползу по скользкой дороге.

— Дрю! Подожди!

Иду не останавливаясь. Только бы дойти до перекрестка, а там сверну и окажусь на автобусной остановке. Надеюсь, автобусы по-прежнему ходят по расписанию. Хоть бы к этому времени Грейвсу надоело орать. Может, поймет, наконец, что я не намерена его слушать.

За спиной послышался хруст ледяной корки под быстрыми и на удивление легкими шагами. Додумать я не успела, потому что сзади налетел Грейвс и, схватив за локоть, едва не сшиб на замерзший асфальт. Я уцепилась за его запястье и, крутанув парня вокруг своей оси, обрела шаткое равновесие. Он невероятно резко и быстро отдернул руку.

С недоуменным видом мы смотрели друг на друга. Грейвс часто дышал, открыв рот, из которого вырывались облачка пара. На морозном воздухе щеки раскраснелись от бега, а волосы растрепались еще больше, чем обычно.

Только что не стоят дыбом и не сыплют искрами! Впечатляющая картина! Грейвс сильно напоминал кошку с вздыбленной шерстью, которая потерпела фиаско в поединке с воздушным шариком.

— Черт! — наконец-то выговорила я. — Что ты делаешь?

— Я иду с тобой! — объявил он, делая ударение на каждом слове, словно пытался что-то объяснить глупому ребенку. — Ради всего святого, Дрю, не гони меня!

— Смотри, доиграешься — прибьют тебя, дурака. И меня завалят за компанию. Но если уж так хочется, пошли вместе!

Господи, как ему удалось так быстро догнать меня? В голове мелькнула нехорошая мысль, но я отогнала ее в сторону. И без того проблем хватает!

Рывком я высвободила локоть из рук Грейвса. На его лице застыло упрямое выражение.

Ветер дул все сильнее, пробирая до костей. От холода казалось, что даже волосы примерзли к голове, несмотря на многочисленные одежки, которые я напялила на себя, выходя из дома. Они совсем не спасали от холода, не оправдав моих надежд.

— Пойми, я и так влип по уши. — Грейвс стоял, беспомощно опустив руки. — Меня укусило существо, которое не должно реально существовать! И после этого ты просишь меня стать хорошим мальчиком и вернуться домой? Ни за что! Помнишь, я говорил тебе, что в первый раз бесплатно? Так вот, сейчас не первый раз, и теперь придется расплачиваться. Возьми меня с собой, и мы будем в расчете! За тобой долг, слышишь?

— Я тебе ничего не должна! — отрезала я, понимая, что не права.

Если бы я не пряталась в чертовом супермаркете, горящая собака явилась бы за мной домой! Мне просто повезло, что удалось легко расправиться с ней. Грейвс по своей наивности не понимает, что спас мне жизнь, но для меня-то это не секрет!

«Андерсоны всегда платят по счетам, не оставляя долгов, — повторял отец. — Платят без промедления, пока долги не возрастут до небес!»

Ну а ночной гость, стучавшийся в дверь? Он-то знает точно, где я живу!

Он или, может быть, оно.

Желудок скрутило спазмом. А Грейвс молча взирал на меня настороженным взглядом, словно хотел просверлить дырку во лбу. Маленькие кристаллики снега сверкали на волосах, щеки не просто раскраснелись, а горели лихорадочным румянцем. Нас обоих трясло от холода.

На Грейвсе даже шарфа не было. Для местного жителя он казался совершенно не подготовленным к холодам.

Не знаю, что делать дальше. В душе я почти согласилась взять его в попутчики, но все-таки еще раз попыталась отговорить от дурацкой затеи.

— Мой папа мертв, — принялась я убеждать Грейвса, удивляясь своему спокойному тону. Будто сообщаю о предстоящем обеде. Слова срывались с губ вместе с белым паром, тут же превращаясь в ледышки, которые с тихим стуком падали на землю. — Прости, что втянула тебя в свои дела. А теперь сделай одолжение, возвращайся домой, пока не поздно.

— Эй, до тебя так и не дошло, что у меня нет родного дома с белым заборчиком и пылающим камином? Мне некуда возвращаться. Я живу сам по себе, как и ты, и уже очень давно. — С тяжелым вздохом Грейвс пожал плечами, выглядя совсем замерзшим и несчастным. — Я запросто мог пройти мимо, когда ты сидела за столом в супермаркете, но не прошел же. Я сам влез не в свое дело и теперь связан по рукам. Так что пойдем, пока я совсем не окоченел! Если, конечно, тебе нечего больше сказать.

Отступив на шаг, я повернулась и пошла вниз по улице. Кто-то из соседей убрал снег с подъездных дорожек к дому, но большинство решило лишний раз не утруждаться. Канавы вдоль тротуаров доверху заполнены тающим снегом, счищенным с дорог снегоочистительными машинами.

Грейвс шел за мной по скрипучему снегу, но я не обращала на него внимания.

«Отлично, Дрю! Какого черта ты тащишь его с собой?! Из-за него ты можешь погибнуть, или он пропадет по твоей милости!» — думала я.

Мы дошли до конца квартала, где Грейвс нагнал меня и пошел рядом. Каюсь, я не отошла в сторону и не убежала. За все время он не произнес ни слова, а мне вдруг очень захотелось, чтобы он поговорил со мной.

Может, разговор поможет отвлечься от страшных, наводящих тоску мыслей.