Глава 5

Давно стемнело, но джип упрямо мчался по влажному шоссе.

Саманта выдерживала ритм, заданный Барсуковым. Километров восемьсот отмахали за день. Пару раз останавливались заправиться и перекусить, а потом Саманта снова гнала машину вперед, прямо робот какой-то!

— Долго еще ехать? — спросила Валентина. — Я уже спать хочу.

— Минут десять подожди, Валя, подъезжаем к Глазову, там есть гостиница, переночуем, — спокойно ответила Саманта.

Вела машину она и вправду великолепно. Валентина поначалу нервничала — баба за рулем! Пристегнулась ремнем безопасности, внимательно смотрела на дорогу. Но Саманта была безупречна, после второй дозаправки Валентина и о ремне безопасности позабыла. Только смотрела в окно на унылые пейзажи новой России.

Грустное это зрелище. Совсем не то, что видится из окна машины в Москве…

— Ты и водитель, и штурман. Карту изучила?

— Конечно. Борис Евгеньевич башку оторвет, если заплутаем и не успеем завтра к вечеру приехать. Да он правильно все рассчитал, глупо останавливаться на ночлег за сто или пятьдесят километров от твоей Левобережной.

Саманта обращалась к боссу на вы, а к жене босса на ты, Валентина сама так хотела.

— А если в гостинице мест свободных не будет?

— Думаешь, там слет передовых пенсионеров? Больше некому занимать гостиницу в этой дыре.

Валентина усмехнулась. Бойкая девка, эта Саманта, за словом в карман не лезет. Это хорошо, в Левобережной быстро освоится, на Кубани уважают таких.

Барсуков уже дважды звонил жене на мобильник, спрашивал, где едут, как едут, говорил, что волнуется. Может, и волновался днем, а сейчас, наверное, забавляется с одной из своих шлюшек.

Не исключено, что прямо в их спальне… Да и черт с ним! После той ночи, когда закатила мужу скандал, какая-то пустота воцарилась в груди. Ни обиды, ни злости, полное равнодушие. И понимание того, что нужно как-то решать эту проблему, но как? Ни одной толковой мысли в голове.

— Валь, вот и Глазов, — сказала Саманта. — Как завалимся в номер, сразу спать. Ты, наверное, устала? Я-то человек тренированный, а тебе с непривычки трудно, наверное.

— На поезде нужно было ехать. Сели бы в двухместное купе и покатили до Кавказской. А там — на такси.

— Нет, Борис Евгеньевич правильно все решил. Прикинь, заявишься в станицу на классной тачке, народ ахнет. Да еще с личным водилой и телохранителем. Это все я.

Симпатичная девка, ничуть не комплексовала по поводу своего положения, напротив, думала о том, чтобы хозяйке было лучше. Так-то оно так, но ведь будет следить за ней в Левобережной и обо всем докладывать мужу. Ну и что? Никаких особых тайн у нее в родной станице нет.

Глазов оказался обычным серым городишком с типовыми пятиэтажками и выщербленным асфальтом улиц. В центре дома были чуть солиднее, но только по сравнению с другими районами. Покружив по центру, Саманта уверенно остановила машину у серого трехэтажного здания без особых архитектурных изысков, над которым светилась неоновая вывеска «Отель «Глазов»».

Оставив машину на платной стоянке, они без проблем сняли двухместный номер. Пока Валентина расплачивалась (тысяча рублей за койку, триста — за стоянку), Саманта перенесла в номер чемоданы с одеждой. Хоть и охраняемая стоянка, а могут спереть чемоданы, глупо оставлять их в машине под присмотром сторожа-пенсионера.

Номер на втором этаже оказался неожиданно чистеньким и даже уютным. Сбросив куртки (у Саманты под левым плечом висел пистолет), они сели на кроватях, блаженно вытянув ноги.

— У нас курица есть, правда, холодная. Перекусим? — предложила Валентина.

— Это можно. Холодная даже вкуснее.

— По рюмочке ликеру, ты как?

— Тоже можно. Крепче спать буду. Завтра в шесть подъем, ты сама-то не увлекайся.

— А я и в машине могу выспаться.

— Кто бы спорил. Сейчас все соображу.

— Сиди уж, — сказала Валентина. — Сама справлюсь. Ты целый день работала, а я бездельничала.

— Валь, с тобой одно удовольствие ездить. Слушай, мне уже обалденно хочется приехать в твою деревню, набить морду какому-нибудь придурку. Прикинь, как нас там уважать будут! И меня тоже.

— Это не деревня, а станица, — сказала Валентина, разрезая курицу, жаренную на гриле, и раскладывая куски на пластиковые одноразовые тарелки.

— А какая разница?

— Приедешь — увидишь. Казаки обижаются, когда станицу называют деревней.

— Тогда не буду. Слушай, а у твоих предков… там хоть есть, где спать мне? Или в сарай, к коровам?

— Эх ты, городская баба, — сказала Валентина, качая головой. — Да у родителей кирпичный дом, три комнаты, веранда застекленная. В одной комнате они спят, а из двух других выберешь любую.

— Классно. Классно, Валь. Жутко хочется туда скорее приехать. Это ж как отпуск, да? У вас там виноград созрел, фруктов до фига всяких.

— Ну, не всяких… А персики, груши и зимние яблоки сейчас как раз созрели. Ну и виноград, само собой. В основном «Изабелла», его на зиму закапывать не нужно.

Валентина добавила на тарелки зеленый лук, который купили по дороге, по куску хлеба, протянула одну Саманте. Вытерла руки полотенцем, наполнила ирландским ликером «Бейлиз» пластиковые стаканчики.

— Против лука нет возражений?

— Нормально. Мужиков-то рядом нет, значит, самое то. И босса тоже нет, с ним бы не стала есть лук. Давай за твою станицу, и — отбой!

Они выпили, с удовольствием принялись за курицу. Холодную, но очень вкусную. Валентина еще один стаканчик себе налила, предложила Саманте, но та отрицательно покачала головой.

— А я выпью, чтоб лучше спать, — сказала Валентина.

Что и сделала, закусив тягучий ликер зеленым луком.

Странная закуска, но что поделаешь, если хотелось есть, и курица с зеленым луком шла на ура? А из напитков — только ликер.

Под окнами громко «заквакала» охранная сигнализация их машины. Саманта резко вскочила на ноги, набросила куртку.

— Охраняемая стоянка! — презрительно сказала она. — Я так и думала, что охраняют здесь только свои задницы! Пойду посмотрю, кто там пробует вскрыть нашу тачку.

Она выскочила за дверь, Валентина, немного помедлив, тоже надела куртку и пошла следом. В вестибюле дремала администраторша, ее громкий сигнал ничуть не потревожил. А на улице возле их джипа стояли трое крепких парней, лысых и с железными прутьями в руках. Сторожа поблизости не наблюдалось.

— А вот и вторая, — сказал один. — Полный комплект.

— От машины отойдите, ребятки, — уверенно сказала Саманта. — Не дай Бог, поцарапаете, до конца дней своих не расплатитесь.

— Пока что не трогали, — сказал другой, с перебитым носом. — Значит, такой расклад, телки. Это наша территория, нужно платить. Сто баксов, и мы гарантируем сохранность вашей тачки.

— Клевая тачка, — хмыкнул третий, со шрамом на щеке. — За такую двести надо дать.

— Может, тебя еще и в номер пригласить? — с издевкой спросила Саманта.

— Две на троих? Это класс, тогда остановимся на сотне баксов. Ну чё, телки? Какой базар будет?

— Да никакого. Держитесь от этой машины подальше, проживете еще немного. Вопросы есть?

— Крутую из себя корчит, — усмехнулся горбоносый. — Ты чего наглеешь, телка? За такой базар отвечать нужно. Теперь одними бабками дело не кончится, поняла, да?

Валентина с ужасом наблюдала, как они с трех сторон подходят к Саманте, помахивая железными прутьями. Подумала, что нужно милицию вызвать, но в это время горбоносый лениво поднял руку, намереваясь сдавить грязными пальцами щеки девушки, но она резко шагнула назад и ударила его ногой. Правильно ударила, парень замычал, согнулся, и Саманта переключилась на двух других. Несмотря на железные прутья, которыми они бестолково размахивали (а может, и толково, но ни один из них не коснулся Саманты), через пару минут все трое корчились на черном асфальте, прижимая ладони к животу, ибо Саманта вошла в азарт и била ногами куда следует уже лежащих подонков.

Первый раз Валентина видела, как «работает» Саманта, и теперь только поняла, почему супруг считает ее лучшей из восьми своих телохранителей.

— А теперь так! — крикнула Саманта, доставая пистолет и передергивая затвор. — Вы, козлы, будете уничтожены на месте! Знаете, на кого рыпнулись? Посмотрите, вон она стоит. Поднять бошки! Смотреть! Это жена премьера Фрадкова! Вы на кого поперли, сучата?! На государство?! Оно такие наезды не прощает! Завтра тут будет полк омоновцев, кроме ваших трупов, появятся и другие.

— Саманта, не нужно убивать их! — крикнула Валентина.

— В натуре… все, извини, ошибка вышла… — облизывая разбитые губы, пробормотал парень со шрамом. — Тачку не тронем, отвечаю… Слышь, не надо… Она тоже просит…

— Встать! — приказала Саманта. Бандиты повиновались. — Короче, такие дела. Если с машиной что-то случится — я вас из-под земли достану, морды запомнила. Найду и сделаю инвалидами. В зоне!

Из-за угла вышел сторож, с деланным удивлением посмотрел на Саманту и трех бандитов.

— А я на минутку отошел… — сказал он, обращаясь к Валентине. — По надобности…

— Про машину все поняли? — крикнула Саманта. — А теперь — бежать! Еще раз услышу сигнализацию — стреляю без предупреждения! Все поняли?!

Последние слова они вряд ли расслышали, ибо поняли все правильно и со всех ног мчались прочь от опасной машины.

— Ну ты даешь! — сказала Валентина.

— С ними по-другому нельзя. Пошли, Валь, не бери дурного в голову. А ты смотри, башку оторву, если кто-то подойдет к джипу! — крикнула Саманта сторожу. — Сидеть возле машины и охранять ее!

В вестибюле она стукнула рукояткой пистолета по деревянной ширме, ограждающей администраторшу. Та уже проснулась и теперь со страхом смотрела на разъяренную девицу.

— Ты, тетка, спать сюда приходишь? — жестко спросила Саманта. — Почему не охраняешь машину, тебе деньги заплатили? Это большой государственный человек, поняла, дура? — Она кивнула на Валентину.

Пожилая толстая женщина испуганно закивала.

— Ну так марш на улицу и сиди у машины, вместе с этим долбаным пенсионером! Что-то случится — отвечать будешь ты, век не расплатишься!

Женщина вскочила на ноги и побежала к двери. Валентина готова была расхохотаться, глядя на этот спектакль. Если бы не мысль о том, что машину могут серьезно повредить. И тогда как выбираться из этой глуши?

В номере Саманта наконец-то сунула пистолет в кобуру, предварительно изъяв патрон из ствола, усмехнулась:

— Нормально, Валь. Теперь они не сунутся.

— Насчет жены Фрадкова ты ловко придумала.

— Они только силу признают. Все тут связано, кончики на самом городском верху. Слушай, плесни еще чуток, надо успокоиться и спать.

Валентина наполнила оба стаканчика ликером.

— За тебя, дорогуша. Ты была великолепна.

— Да ладно… Работа есть работа. Ох, слушай, как мне хочется приехать в твою станицу! Нет, это точно отпуск на неделю. Мы там классно отдохнем, Валя.

Валентина так не думала. Да, отдохнет, отрешится от проблем на какое-то время. Но они-то не исчезнут сами собой? Нужно что-то делать, а что — она не знала.


На Юге рано темнеет, и джип остановился перед воротами в полной темноте, хотя на часах было только восемь вечера. Саманта выдержала темп, они успели заехать в Плавнинск, накупить разных деликатесов от слабосоленой семги и сырокопченой осетрины до маслин и маринованных грибов. На Кубани нет лесов, и грибы там не собирают осенью. Некоторые любители, правда, разыскивают шампиньоны в лесополосах, но их хватает разве что на сковородку с картошкой, а чтобы солить, мариновать — нет.

— Симпатичный домик, — сказала Саманта.

— Посигналь, пусть выйдут.

Саманта нажала на сигнал, резкий звук разнесся над станицей, переполошив собак, которые истошно залаяли во дворах. Через пару минут из калитки вышел отец Валентины, Илья Петрович.

— Кто это? — спросил он, прищурившись.

— Папа, это я! — крикнула Валентина, обнимая отца.

— Валюшка? Ох Господи… Ну так чего ж ты стоишь тут? Иди в дом, ох, радость-то какая… А мать, как чувствовала, что скоро увидит тебя, сон ей приснился… Ну пошли.

— Папа, это Саманта, мой водитель и подруга. Открой ворота, она загонит машину во двор.

— Саманта, значит? Ну… здравствуй, Саманта. Рад тебя видеть у нас в гостях… А машина у вас какая! Ну прямо сарай на колесах.

Илья Петрович открыл ворота, Саманта загнала джип во двор. А Валентина уже обнималась и целовалась с матерью. После того как ворота закрылись, Саманте тоже досталась доля поцелуев и объятий.

— Какая красивая у тебя машина, Валюша! — восторгалась Ирина Васильевна, мать, правда, сараем ее называть не стала.

Проводив дорогих гостей в дом, она помчалась в кухню разогревать ужин. И к тому времени, когда Валентина выложила из сумки все деликатесы, принесла в дом кастрюлю.

— А я, как чувствовала, соус сварила…

— Соус это хорошо, — сказала Саманта. — А к чему он, к рыбе или мясу?

— Так зачем же… соус просто так надо есть, — сказала Ирина Васильевна.

— Один соус? — удивилась Саманта.

— Соусом у нас называется рагу, свиные ребра с картошкой, — пояснила Валентина. — Это вкусно просто так.

— Ой, как мне у вас нравится! — сказала Саманта. — И дом такой красивый, и пахнет так вкусно… О-бал-деть!

Ирина Васильевна, не обращая внимания на деликатесы, привезенные дочерью, сноровисто разложила по тарелкам рагу, именуемое соусом. Потом принесла стеклянные банки с маринованными огурцами, помидорами, патиссонами, откупорила их. Закуска была что надо. Валентина разлила по стаканам виски, купленное в Плавнинске. Отец-то ликер не уважает, да и мать предпочитает в последние годы крепкие напитки. Но не с водкой же приезжать к родителям?

— Это что такое, Валюша? — спросил Илья Петрович.

— Виски, пап, американское виски, думаю, тебе понравится. Правда, содовую мы не нашли в Плавнинске, но и без нее нормально пойдет.

Саманта от виски не стала отказываться и вообще чувствовала себя вполне счастливой.

— Ну очень вкусно, истинно кавказское объедение. Великолепно! А воздух тут обалденный, раньше, кажется, и не дышала таким чистым и свежим, — говорила она, прихлебывая виски. — И патиссоны обалденные. С чесночком, да?

— Ну а как же? Обязательно с чесночком. А соус… или рагу, так это же собственная картошка и свежие ребрышки, на базаре купила вчера. Парные, не мороженые. Чего ж им быть невкусными? — объясняла Ирина Васильевна.

— Обалдеть можно!

— А виски это ничего, хорошо пошло, — сказал Илья Петрович, опорожнив стакан.

Валентина снова наполнила его.

— Ты рыбку попробуй, пап, вкусная.

— А я пробую, пробую… Ну, рассказывай, дочка, как ты там, в Москве?

— Да нормально. Особо и рассказывать-то нечего. Все хорошо, Светка в пансионе дорогом, сто долларов за сутки, почти три тысячи рублей. Ей там нравится. Я дома, на хозяйстве, а Борис работает, казино своими руководит.

— Дурит людей? — спросила Ирина Васильевна. — В казино-то никто не выигрывает. А рыбу вкусную привезла, Валюша.

— Я в его дела особо не вникаю. Это бизнес, мама.

— Понимаю, дочка, все понимаю. А что ж, эта девочка, Саманта, вела машину от самой Москвы?

— Я водитель и телохранитель, — с радостью сообщила Саманта. — Готова к любым испытаниям.

— Ох Господи… — вздохнула Ирина Васильевна. — Да, никак, в Москве мужики перевелись настоящие? Если такие девочки… водители и телохранители.

— Мужиков много, — сказала Саманта, — но женщины лучше справляются с этой работой, мировая практика показывает.

— Так-то оно так, да не женское это дело…

— Женское, Ирина Васильевна, точно — женское. По крайней мере я довольна своей работой.

— Она трех накачанных бандитов с железными прутьями уложила на асфальт в Глазове, — сказала Валентина.

— Ну тогда за Саманту, — сказал Илья Петрович, поднимая стакан.

Никто не возражал.

— Валь, покажи мне, где у вас туалет, — сказала Саманта через полчаса.

— Пойдем, — сказала Валентина. — Кстати, мама, где мы спать будем?

— Да не беспокойся, дочка, я сейчас достану постельное белье, ты ляжешь в своей комнате, а Саманту устроим в гостиной на диване.

— Тут и выбирать нечего, — сказала Саманта, когда они вышли во двор. — На твою комнату я не претендую, в гостиной на диване отлично устроюсь. Ну слушай, какой тут воздух, а! Прямо сытный, дышишь — и сил прибавляется.

— Это верно. Топай в огород, слева туалет. Я — за тобой.

— Поняла. Валь, мне здесь жутко нравится, честно.

— Мне тоже. Ну давай.

Валентина с грустью смотрела вслед Саманте. У нее все просто и понятно. Здесь хорошо, нравится, а потом вернется в Москву — и там будет хорошо. Ей бы самой такое ясное понимание своих перспектив…

Загрузка...