Строгий препод

Глава 32

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

Прихожу в себя в какой-то землянке. Почему я так решила? Какая-та замызганная заброшенная изба окружает меня. Я валяюсь на досках. Рядом старый-престарый стол. Со стен свисает паутина. А из-под наполовину заколоченных ставен видны хвойные кусты. Я либо в лесу, либо где-то загородом в заброшенной деревеньке.

Мне плохо от отравляющего вещества, которым меня усыпил Вадим. Меня тошнит и не хватает воздуха. Прислушиваюсь к себе. Вроде, крови нигде нет, а это хороший знак. Мой малыш не должен пострадать. А еще я вижу фигуру бывшего мужа, застывшего у окна.

— А, очухалась, с… ка! — оборачивается он.

Какой же он мерзкий! Коренастый, белобрысый, лицо опухшее, будто бухал в последние месяцы без просыху. Как я могла на него повестись? Просто он не был таким раньше. Он успешно претворялся, но теперь раскрыл свое нутро.

— Что тебе нужно, Вадим? — шепчу я.

— Ты… — ухмыляется он. — У нас с ней уговор был.

— Какой уговор? С кем? — не пойму я.

— С ней. — не хочет раскрывать карты бывший муж. — Она сдает мне тебя, а я увожу тебя далеко отсюда! Потому что ты — только моя! А ей нужен ее муж.

— Алиса…

— Да, та самая лиса…

— Тогда почему ты держишь здесь меня? — не пойму я.

— Мне нужны деньги на нашу с тобой безбедную жизнь! — заявляет наглец.

— И кто тебе даст тебе эти деньги?

— Муж твой бывший, и хахаль твой нынешний.

Наш разговор прерывает шевеление у двери.

— А, пришла, входи!

Вадим открывает дверь Алисе.

Та входит в комнату, кутаясь в пальто. В избе не натоплено, и не удивительно, ведь думаю, что она вспыхнет от одной искры — настолько из старого высохшего дерева она срублена.

Бросает на меня ненавистный взгляд.

— А может убьешь ее, Вадя? — интересуется.

— Нет, мне эта с… чка живая нужна! Не боись, Алиска, я увезу ее далеко-далеко и спрячу в землянке. Я уже вырыл. Никуда она от меня не денется! Я ее даже выпускать не стану, буду драть ночами и днями!

Мне становится жутко от это перспективы… Вадим — натуральный психопат с наклонностями маньяка. Как же хорошо, что Коля с Марком. Хотя бы мой сыночек не пострадает от этого урода! Но у меня есть второй ребенок, которого я сейчас ношу под сердцем, и которого должна сохранить во что бы то не стало!

Мне зябко, Вадим похитил меня без куртки, а уже конец октября — холодно в не протопленной избе с дырами в стенах.

— Вон, едет твой муженек. — хмыкает Вадим Алисе.

— Я же сказала, что он на ней помешался! Половина моя, как договаривались! — надменно произносит Алиса.

Деньги! Вот, что связывает этих двоих! Они оба решили срубить с Марка кругленькую сумму и поделить ее на двоих. Вот только я не понимаю, зачем это все Алисе. Марк всегда давал ей много денег. Неужели ей все мало?!

— Один едет, как я ему и приказал.

— Иди, Вадя, а я пока за этой стервой пригляжу. Пистолет мне свой дай.

Откуда у Вадима пистолет? А Алиса? Неужели она может выстрелить?

Вадим протягивает подельнице ствол. Вижу, что у него в кобуре еще одно оружие. Мне становится страшно за Марка. Неужели он повелся на их уговоры и приехал сюда один, без полиции… Боже, а что если Вадим сейчас просто застрелит Марка и заберет все деньги?

В момент наивысшей опасности понимаю, как же сильно я волнуюсь за Марка. Ведь я люблю его… всю жизнь любила… и у меня под сердцем его маленький ребёночек. Случись что с Марком, и он никогда не увидит своего малыша…

Вадим уходит, прикрыв за собой скрипучую дверь.

— Ну что, разлучница. — вдруг наставляет на меня оружие Алиса. — Думала, я тебя просто так отпущу?

— Что ты задумала, Алиса?! — сердце заполошно бьется, когда я вижу, как Алиса смотрит на меня через прицел.

Неужели выстрелит? Такая может. От ревности и мести. Ума хватит, и ничего не дрогнет внутри, потому что у нее в глазах пустота. Там нечему дрожать. Ни души, ни сердца.

— Прощайся с жизнью, тварь!

Не зажмуривать глаза! Думай, Лера, думай! У тебя Коля! У тебя Марк! И малыш под сердцем! Ты не можешь просто так умереть!

— Алиса! — врывается в избу Вадим. С ним в дверь проникает свист, вой сирен, возня. — Не смей, Алиса!

Палец Алисы дрожит, и Вадим… стреляет в нее.

Выстрел оглушает меня. А брызнувшая кровь пачкает руки и лицо. Я ничего не понимаю.

Вадим тоже падает, точно подкошенный. Может, в него выстрелили, я уже ничего не понимаю. Алиса валяется в луже крови и смотрит в потолок пустыми, не живыми глазами.

Снеся дверь с петель комнату заполняют полицейские и… Марк!

— Лера!!! — не обращая на внимания на Алису, Марк подскакивает ко мне.

Горячо обнимает меня, целует, ощупывает.

— Лера… Лера… Лера… — твердит, как заведенный.

— Марк…

— Любимая моя… у тебя кровь! Ты ранена?! — Марк бледный, с перекошенным лицом продолжает меня ощупывать.

— Я… это не моя кровь… — шепчу я, потому что голос пропал. — Марк, я…

— Тише, милая моя!!! — Марк снимает с себя куртку и закутывает меня, продолжая прижимать к себе. — Милая, я знаю! Ты не пострадала?! Скажи мне, маленькая моя, ты не пострадала?!

— Знаешь?

— Да! — Марк вытаскивает из своего кармана положительный тест, который я делала сегодня утром. — Да, любимая… наш малыш не пострадал?

— Нам надо в больницу, Марк! — всхлипываю я.

— Конечно, милая. — Марк берет меня на руку, и спелёнатою собственной курткой выносит в холод.

Краем глаза замечаю, как надменное застывшее лицо Алисы скрывают под молнией черного мешка…

Погибла. Вадим застрелил ее.

Самого Вадима, раненного, грузят на каталке в машину скорой помощи.

Марк же укладывает меня в свой джип и везет в больницу.