Супруга Архангела

ГЛАВА 16

Рэнсом ждал возле заброшенного пирса в Бостоне, где и попросил Елену с Веномом приземлиться, когда она звонила ему. Стоило ей подойти, Рэнсом подхватил её и поцеловал в улыбающиеся губы.

— Элли, какие сексуальные крылья.

Боже, как приятно его увидеть.

— Поставь меня на землю, красавчик.

— Архангел ревнивец? — он продолжал держать её, что доказывало его силу. Елена и раньше весила немало из-за мышечной массы, а крылья добавили веса. Толкнув его в плечи, она освободилась.

— Я считала, что мы пришли сюда ловить вампира.

— Ага, пошли. — Он тут же натянул на лицо — в котором потрясающе сочетались костная структура и кожа коренного американца с зеленью глаз ирландца — деловое выражение. — След ведёт к определённому месту на складах в пяти минутах ходьбы отсюда. Поэтому я попросил приземлиться здесь.

— Если ты был настолько близок, — проговорила она, — зачем ждать меня? — Несмотря на красоту, Рэнсом один из лучших и безжалостных охотников Гильдии. Елена с лёгкостью доверяла ему прикрывать спину.

— Он там не один, Елена. — Он повёл её мимо большого сарая для лодок к складам, видневшимся на расстоянии. — И они помогают друг другу.

— Проклятье. — Такое явление было редким, очень редким. Вампиры не охотились вместе. — Сколько тел?

— Последнее, что я слышал двадцать два. — Длинные волосы Рэнсома, которые он собрал в хвост, разметал порыв налетевшего ветра. — Но это было полчаса назад.

— Они не могут питаться, если двигаются так быстро. — А значит, они убивают на ходу, что превращает их в чуму. — Ты сказал, они помогают друг другу… Значит ли это, что они поступают обдуманно?

— Не все разом, но кто-то один точно. Странно, да?

Елена вспомнила про Игнатиуса и задумалась, получила ли Неха сообщение?

В воздухе появился свежий и густой запах железа. Рэнсом поднял руку в момент, как Елена уловила этот запах.

Подняв крылья, и плотно прижав их к телу — наконец, она научилась это делать по желанию — Елена сделала долгий, тихий вдох. Моторное масло и рыба. Кровь, прогорклый жир, сточные воды. Черничный сок. Всё это может быть вампирическими запахами, но Рэнсому сегодня не нужно обоняние Елены, а необходима старая добрая поддержка. Достав оружие, разработанное Диконом и которое она назвала «лезвиеметатель», Елена встала позади Рэнсома, когда он повёл её и Венома через лабиринтные проходы между складами. Час назад, на небе появились тучи, закрывшее солнце, и сейчас на щеку Елены упала тяжёлая капля дождя. Охотница сдержала проклятье. Если вампиры решат сбежать, дождь станет их сообщником, смывая все следы и унося запахи. Что означало, Елене, Рэнсому и Веному придётся разобраться со всем на месте… если вампиры действуют единым фронтом, шансов поймать их — нет.

Её крыло зацепилось за что-то острое. Елена прикусила губу, сдерживая стон, и остановилась, чтобы отцепить его от ржавого гвоздя. В центре правого крыла тёмно-синие перья испачкала кровь, но Елену больше беспокоил столбняк. Спустя мгновение, она вспомнила, что болезни ей больше не страшны… хотя она не собиралась втыкать в себя ржавые гвозди.

Продолжая идти по одной стороне переулка, пока Рэнсом шёл по другой, Елена посмотрела на Венома. Вампир шёл за ней, но не слишком приближался, давая ей пространство для драки… на самом деле, учитывая то, что она видела, его навыки были бы активом.

Черника, свежий черничный сок.

Она шикнула, привлекая внимание Рэнсома. Когда он обернулся, она указала на склад через три от себя.

Она заметила его кивок за мгновение до того, как на землю хлынул ливень.

— Чёрт, — пробормотала она и, отказавшись от идеи действовать тонко, побежала к складу, который обходил Рэнсом. Она была всего в двух шагах от деревянной двери, когда уловила намёк на острую, вяжущую мяту в воздухе, а затем оказалась на мокром асфальте. Она содрала кожу на щеке, а правая рука вывернулась так, что могло бы сломаться запястье, не начни Елена перекатываться после падения. И крыло оказалось сложено под ней, принося жгучую боль. И Елене оставалось лишь надеяться, что она не сломала ни одну из тонких костей.

Вес, что прижимал её к земле, исчез, и Елене не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, Веном разбирался с напавшим на неё вампиром. Она бегло посмотрела на них, чтобы убедиться в победе Венома — о да, он хорош — а затем побежала к двери. До неё долетели глухие звуки борьбы, а ещё жуткий смех. Значит и Рэнсом в ловушке.

Она сильнее сжала лезвиеметатель.

— Погоди, — выдохнул Веном ей на ухо, схватив за руку. — Взлети и войди через крышу, судя по состоянию склада, она прогнившая.

Это было бы огромным преимуществом, но…

— Я не могу взлететь с места.

Веном, чьи глаза на фоне хмурости дождя походили на два ярких пятна, опустился на одно колено. Когда он сложил руки вместе, она поняла, на что он намекал, так что закинула лезвиеметатель на плечо.

— Готов? — она поставила ногу на его руки и схватилась за накаченные плечи. Когда он кивнул, она сказала: — Давай.

Он оттолкнулся и вскинул руки, поднимая Елену. Вампиры сильнее и быстрее, но она не ожидала, что Веном вложит столько силы в толчок. Перевернувшись в воздухе, Елена ухватилась за край крыши, расцарапав ладонь. По запястью потекла густая и тёплая кровь, но это было неважно, пока Рэнсом внутри один.

Используя силы охотницы, Елена забралась выше. Хотя одно крыло ныло, сломано не было. Веном оказался прав насчёт крыши. Понимая, что у Рэнсома не так много времени, она достала арбалет, пробежала по трещащей и гниющей крыше, которая в один момент обвалилась, забирая Елену с собой. И она позволила себе упасть, расправив крылья, чтобы замедлиться, вторгаясь в тепло склада.

К ней повернулись окровавленные лица, женские, мужские, и в глазах она увидела красные прожилки. Жажда крови. Елена не стала медлить и принялась стрелять. Маленькие вращающиеся лезвия прорезали шеи, головы, пронзали сердца…

«Господи Иисусе, — подумала она. — Дикон бесподобен».

Встав на пол с глухим стуком, она закричала:

— Рэнсом!

— Ещё не умер! — послышался ответ из кучи вампиров.

Именно тогда Елена заметила отблески глаз на стенах. Вампиры, присевшие на выступы и готовые наброситься. Она повернулась как раз вовремя, чтобы убить двоих за собой. Господи, сколько же их? Времени на раздумья не было. Из-за крыльев на земле Елена намного уязвимее, так что не могла позволить вампирам приблизиться. Держа в одной руке лезвиеметатель, она начала стрелять миниатюрным огнеметом другой. Не сильное оружие во время полёта, но при ближнем бое — незаменимо.

Высокие и пронзительные крики заполнили склад, смешиваясь с шипением плоти. От обугливания появился тошнотворный запах, сродни сгоревшему барбекю на заднем дворе. И не только она и Рэнсом уничтожали вампиров. Она увидела, как Веном размахивал изогнутыми кинжалами, которые так любил — откуда он их взял? — отрезал головы со скоростью рептилии, которая и отталкивала, и очаровывала.

Кровь брызнула фонтаном, когда он казнил блондина вампира, который хотел полоснуть когтями Венома по щеке, и окропила кожу цвета корицы.

— Рэнсом, берегись! — закричала Елена, увидев, как один вампир присел, собираясь, напасть на её друга. Рэнсом поднял пистолет и выстрелил, как раз в тот момент, когда Елена разрезала череп вампа диском. Вампир упал, а его тело извивалось, словно он хотел встать, хотя серое вещество растекалось по полу. Повреждения достаточны, так что какое-то время, он не будет проблемой.

Кончика её крыла коснулись скользкие и холодные пальцы.

«Нет».

Её крылья были очень чувствительны, и она ненавидела, когда их касалось зло.

Елена сопротивлялась слепящему желанию резко развернуться и направила лезвиеметатель Дикона, высчитывая местоположение вампира по запаху мёда и ноготков, столь густого для её носа. Булькающий звук и пропажа пальцев подсказали, что она не промахнулась.

Выстрелив огнемётом в вампира, который бежал к ней на четвереньках, она зажарила миниатюрную брюнетку, затем развернулась на пятках, чтобы выстрелить в вампира, который коснулся её крыла… и пытался закусить окровавленными зубами перья. Встретив взгляд Елены, вампир улыбнулся.

— Она просыпается. — Едва слышный шёпот из-за того, что она практически разрезала его горло, но глаза так же горели безумной радостью. — Просыпается.

Сдерживая дрожь, Елена произнесла:

— Ага, а тебе спокойной ночи. — После чего провернула ручку на огнемёте. И развернулась, лицом к кровавой бойне… Посреди которой стояли двое мужчин. Рэнсом, широко расставив ноги и держа в каждой руке по дымящемуся пистолету, вслушивался, дышал ли кто-нибудь из вампиров рядом с ним. Его лицо было в крови и порезах от когтей, чёрная футболка изодрана, а волосы, распущенные во время схватки, шелковисто-чёрным дождём ниспадали на спину.

Рядом с дверью, где на Елену напали, стоял Веном, крутя в руках кинжалы, пиджак и галстук исчезли, а белая рубашка забрызгана кровью. Теперь его волосы не были идеально уложенными. Они падали ему на лоб, а вкупе с его дикой улыбкой, это делало его шокирующе привлекательным. Он перевёл взгляд нечеловеческих глаз на Елену.

— Не слышу импульсов.

— Проверим одного за другим, — сказала она, вздыхая короткими и резкими вдохами, как и двое мужчин. — Эта группа была слишком организована… не нужно, чтобы кто-то из них проснулся.

Они молча проверили каждый сантиметр склада.

— Я насчитал пятнадцать, — заявил Рэнсом, когда они встретились в центре.

— Да, и я столько же, — добавил Веном. — Ещё один на улице, итого шестнадцать.

Рэнсом впервые посмотрел на другого мужчину, тряхнул головой и вновь вперился в него.

— Чёрт подери, у тебя глаза, как у долбаной гадюки.

Веном выгнул бровь.

— А у тебя волосы, как у одной из наложниц Астаада.

Рэнсом показал средний палец вампиру. Веном усмехнулся. Уверенная, что теперь в мужском царстве всё в норме, Елена достала из кармана запасную резинку для волос и кинула Рэнсому.

— Не стой я посреди бойни, сказала, что такое невозможно. За год у нас, сколько максимум вампиров с жаждой крови было? Три?

— Грубо говоря, да. — Рэнсом стянул волосы в грубой, сугубо мужской манере. — Жажда крови? Только один такой несёт за собой уйму работы.

— Сэр держит в жёсткой узде своих вампиров, — проговорил Веном, опускаясь на корточки и вытирая лезвие об рубашку умершего вампа. — Такого не должно было случиться.

Вспомнив слова вампира, Елена знала, что за этим стоит Калианна, но молчала. Как бы ненавистно ей было утаивать информацию от Рэнсома и Гильдии, она супруга Рафаэля, и в первую очередь верна ему. Она не предаст эту веру… и даже больше. Она не должна рассказывать то, с чем они не смогут справиться.

— Нужно идентифицировать вампиров, — сказала она, прикрепляя к бедру лезвиеметатель, а затем и огнемёт. — Сообщить властям.

— Я свяжусь с ними, — ответил Рэнсом, доставая телефон. — Они в курсе, что я пошёл по этому следу.

— Я знаю, как минимум двоих вампиров, — сказал Веном, убирая лезвия в крестовые ножны на спине, которые теперь были видны из-за отсутствия пиджака. — Дайте мне ещё пару минут, и я посмотрю, смогу ли узнать ещё кого-то.

Пока Веном занимался этим, Елена начала проверять удостоверения личности, которые не были уничтожены огнемётом, и нашла семь. Веном опознал ещё двоих, и осталось пять неизвестных, большинство из которых было сложно опознать или из-за ожогов, или отсутствия частей лица, благодаря пистолету Рэнсома.

— Ангел с властями уже едет, — сказал Рэнсом, закрывая телефон. — Они опознают остальных. И они соберут ДНК для проверки.

Елена подняла взгляд на дыру в крыше, через которую вошла, и увидела, что ливень ещё идёт.

— Кажется, пришла пора принять душ.

Мужчины молча последовали за Еленой под дождь. Вода сначала была алая, затем бледно-оранжевая, после потекла вода цвета сепии и, наконец, прозрачная. Смаргивая капли, Елена пошла к двери.

— Элли, — окрикнул её Рэнсом. — Наша работа завершена. Осталось дождаться полицию.

Елена кивнула.

— Знаю, но хочу проверить их запах. Такое массовое безумие… Есть вероятность мутантного вируса.

Естественно, оба мужчины пошли с ней, хотя уже убедились, что все вампы мертвы. Вампиры не бессмертны. Их могут убить не только другие вампиры и ангелы, но и люди. Обезглавливание и сжигание — отличные методы, хотя и удар в сердце подействует, если, как Рэнсом, отстрелить пол головы.

Оставив мужчин тихо переговариваться у двери, Елена переходила от тела к телу, ища…

Мрак, чувствительность, роскошь.

Снова этот навязчивый, путающий аромат под резким запахом умерших вампиров. Елена была почти уверена, что учуяла то же самое, когда ветер едва не скинул её в Гудзон… вот только что-то было не так, какая-то мелочь, которую Елена не могла разобрать.

— Проклятье. — Она знала, что когда вернётся в город, будет отслеживать эту чёрную орхидею.

Глубоко в сердце Манхеттена Рафаэль сломал шею вампира, охваченного жаждой крови, после того, как покопался в его разуме, находя то, что ему нужно было знать. Информация оказалась и противной, и… тоскливой. Некоторые сказали бы, что у Архангела Нью-Йорка нет ни капли милости, но он не наслаждался пустой тратой жизни. Большинство из этих вампиров сошли с ума без всякой надежды на выздоровление. Безумному вампиру нельзя позволять жить, потому что, движимый желанием безостановочно пить кровь, этот вампир убьёт сотни невинных людей.

— Лишь пятый десяток лет, — сказал он Дмитрию, лидеру Семёрки, подошедшему к нему после того, как уничтожил свою жертву. Вокруг них простирался, окутанный плащом страха и опасности, город, мелькающий огнями высотных хрупких бастионов в темноте, опустившейся менее часа назад.

— И моему, — ответил Дмитрий, подол пальто которого всколыхнул ветер. — Веном только что прислал сообщение. Всем, кого он встретил в Бостоне не более шестидесяти лет.

— Она ещё не полностью очнулась, и её сила мала, — произнёс Рафаэль. — Но она может гораздо большее. — Вызвать бойню невиданных веками масштабов, превращая адекватных вампиров в машины для убийств.

— Сэр… Эйдан и Наасир, насколько они приблизились к её обнаружению?

Рафаэль взглянул на осколок луны, видневшийся сквозь облака.

— Моя мать, — сказал он тому, кому доверял, — была умна даже в безумии. Её не могли отыскать не одну тысячу оборотов Земли вокруг солнца. И даже если нам удастся найти, сдержать её будет нелегко. — Но им придётся. Она живёт из-за его провала.

«— Ш-ш-ш-ш, дорогой. Тише. — Эти слова он услышал от неё последними, когда она уходила. Её ноги становились всё тоньше, пока она шла, танцуя по росе. Росе багряного цвета. Капли крови, которые рассыпались по лугу, когда Рафаэль упал. Его крылья смялись, кости сломались от удара о землю, а рот наполнился кровью. Рёбра давили на сердце и лёгкие. Ноги, которые каким-то чудом не оторвались от тела, были сломаны в пятнадцати местах. Пока он лежал там, уязвимый, каким не был с детства, Калианна присела рядом, и нежной, материнской лаской откинула пропитанные кровью пряди его волос.

— Ох, мой бедный малыш. Мой бедный Рафаэль. Сейчас тебе больно, но так надо. — В её голубых глазах было столько нежности. — Ты не умрёшь, Рафаэль. Не можешь. Ты же бессмертный. — Она оставила лёгкий, как крылья бабочки, поцелуй на его сломанной скуле. — Ты же сын двух архангелов. — Он ничего не сказал, не мог из-за разорванного горла. Но Калианна всё поняла по его глазам. Бессмертные не умирают, но… он видел, как умер его отец. От руки матери Рафаэля. — Ему нужно было умереть, солнышко. Если бы он остался жить, на земле воцарился бы ад. — Она медленно растянула губы в улыбке, пока он продолжал молчать, и эта улыбка сказала тысячу слов. — И я должна… и ты пришёл убить меня? — Она рассмеялась, и смех этот был мягким и наполненным материнской радостью за сына. — Ты не можешь убить меня, мой милый Рафаэль. Лишь один из Совета может уничтожить Архангела. И они никогда не найдут меня. — Лёгкой и грациозной поступью, она пошла по траве, и её ступни окрасились в красный цвет крови Рафаэля. С её крыльев сыпалась ангельская пыль, блестя и искрясь насмешливой чистотой».

— Пойдём, Дмитрий, — сказал он, заталкивая воспоминания обратно в тень, где они большую часть взрослой жизни существовали. — Нужно продолжать работать.

Впервые с момента, как он взял руководство этого города на себя, приходится ставить такой патруль, но он архангел, и фокусируется на особо важном. И сегодня, когда вечер смениться ночью, ему придётся пролететь через город и очистить его от зла, которое выпустила Калианна. Его мать не отберёт его территорию. И он не падёт снова… даже если это будет означать убийство женщины, которая когда-то укачивала его на руках с такой бесконечной любовью, что эхо этого преследовало и сейчас.