Супруга Архангела

ГЛАВА 35

Елена растянулась на Рафаэле, с глупой улыбкой на лице.

— Ух ты, — пробормотала она в изгиб его шеи. — Это было…

Он провёл рукой по её спине, касаясь пальцами чувствительных внутренних изгибов крыльев.

— Я был груб.

— Да. — Уткнувшись носом ему в горло, она лизнула соль его кожу. — Это было прекрасно. — То, что он доверился ей со всей яростью своих эмоций. Улыбнувшись ещё шире, она погладила рукой его грудь.

— Когда ты успел раздеться?

— Хм?

Он говорил с ленцой и казался таким пресыщенным, что из неё вырвался смех.

— Эй. — Она хлопнула его по груди. — Не спать.

«Я архангел. Я отдаю приказы».

Её смех превратился в усмешку. У её архангела такое чувство юмора, но не так давно, когда говорил такие слова, именно это и подразумевал. Положив руку на его сердце, она прислушалась к глубокому биению, которое ещё не восстановилось. Её смаривал сон, но Елена так хотела погладить его, поцеловать, почувствовать его тёплым и живым.

— Что случилось, Рафаэль?

Он без объяснений понял, о чём она.

— Смертельный удар. Даже если бы Кейр оказался рядом в тот момент, не смог бы исцелить меня.

Эти слова охладили угли страсти.

— Ли Дзюань настолько могущественна?

«Да».

— Но её сила исказилась и изменилась после нашей последней стычки. Теперь она несёт смерть, даже для бессмертных.

— Тебя били по крыльям и плечам до удара в грудь.

— Думаю, такой скользящий удар убил бы молодого, слабого ангела. — Он положил руку ей на затылок и слегка сжал. — Я достаточно взрослый и сильный, поэтому ей понадобилось ударить меня либо в голову, либо в сердце.

— Боже, Рафаэль. — Мысль о его смерти пробудила панику. — Я не могу потерять тебя. — Она уже потеряла двух сестёр, мать и — во всех отношениях — отца. Если она потеряет Рафаэля, придёт конец. Она не переживёт

— Я жив, Елена. — Тихие слова, но крепкие объятия. — Благодаря тебе.

Она подняла голову.

— Что?

— Моя мать говорила, что и моя кровь несёт на себе твою метку. — Протянув руку, он провёл пальцем по раковине уха.

— Мне показалось, она меня так оскорбила.

— Нет. — Рафаэль вспомнил, как впервые встретил Елену, когда впервые начал чувствовать влияние зарождающейся связи между ними. — Ли Дзюань сказала, что ты сделаешь меня смертным и тем самым убьёшь.

Чувство вины окрасило её лицо.

— Я сделала тебя слабее, Рафаэль. Ты исцеляешься медленнее…

Он прижал палец к её губам.

— Следовало подумать об источнике. Всё шло от Ли Дзюань.

— Не понимаю. — Она нахмурилась. — Хочешь сказать, что она каким-то образом исказила правду? С самого начала выводила тебя из строя?

— Не думаю, что она думала об этом в таком ключе. — Опустив руку, он обхватил её шею и провёл большим пальцем по жилке… над меткой, которую поставил на ней. Елена выгнулась на это прикосновение.

— Похоже, ты ей нравишься в странном, жутком смысле.

— Такая лесть опьяняет, Охотница Гильдии.

— Кто-то должен приструнивать тебя.

— Ли Дзюань работает со смертью, — сказал он, и смех Елены проник в его кожу, как невидимая метка. — Смертный очень даже жив и востребован. — У людей не было роскоши тратить впустую годы или десятилетия, их жизнь начиналась и заканчивалась в мгновение ока.

Глаза Елены расширились, тонкое серебряное кольцо вокруг радужки не было видно при таком свете, но он знал, что оно там было, безмолвный измеритель того, как глубоко бессмертие вросло в её клетки.

— Изменения в тебе, — сказала она, — какими бы они ни были, означают, что ты способен противостоять её силам?

— Не только противостоять, но и нейтрализовать. — Дав ему невероятное преимущество перед самым могущественным членом Совета, не считая его матери. Пока он в безопасности оправляется от удара, Ли Дзюань не могла убить его.

Елена присвистнула.

— Она знала. Она знала, что такое может случиться.

Рафаэль не был так уверен.

— Думаю, она догадывалась, но верю, что часть её слов правда — у неё была любовь, которая едва не сделала её смертной.

— И, — закончила Елена, — она выбрала убить любимого, чтобы он не угрожал её силе. Он её напугал.

— Да. — Рафаэль видел, как на её лице появилось нахальное выражение. Такая страсть в этом смертном сердце, такая жажда жизни. — Иди сюда, Елена.

Она наклонилась, пряча их лица в кокон из волос.

— Ты боишься, что в тебе есть зародыши безумия, — тихий шепот, хриплый от страсти, — но ты никогда не станешь таким, как она. Никогда. — Потому что Рафаэль выбрал любовь, когда это казалось худшим из возможных вариантов.

Его глаза были похожи на горное озеро и холодное сердце драгоценного камня.

— Возможно, Елена, мы спустили с цепи весь ужас мира.

Она знала, что они больше не говорили о Ли Дзюань.

— Если бы мы хладнокровно убили её, пока она спала, или когда она встала перед нами ослабевшая, мы сами были бы не лучше монстров.

— Тогда ждём.