Свадебный наряд

Глава 1

В дверях стоял мужчина. Его высокая фигура четко вырисовывалась в освещенном лунным светом дверном проеме. Повисло тягостное молчание. Но вот она скинула с себя ночную рубашку и теперь, как и он, стояла нагая, ничем не защищенная.

«Закрой дверь», – мысленно приказала она ему. И он закрыл, словно прочел ее мысли. Словно всегда знал, о чем она думает.

Теплый ночной воздух окутывал ее словно одеяло, но стоило мужчине сделать шаг по направлению к ней, как она поежилась. Он шел медленно, целенаправленно, в его движениях была грация, о которой она в нем даже не подозревала.

Внезапно охваченная волнением и стеснением, она отступила к окну. Легкий ветерок ласково прошелся по ее груди. Мужчина обогнул кровать. Вспыхнув, она почувствовала, как быстрее заструилась по венам кровь, взбудоражив ее и в то же время сделав податливой, словно тряпичная кукла.

Его лицо, скрывала темнота, но она чувствовала на себе его горячий изучающий взгляд. Она попыталась ладонями прикрыть свою наготу.

Он отвел ее руки.

– Дай мне посмотреть на тебя, – раздался его бархатный шепот. – Закрой глаза.

Она повиновалась. Раздался металлический щелчок, и ее волосы рассыпались по плечам. Он очень нежно провел рукой по ее щеке, губам, гладкой шее, возбуждая каждую клеточку, обволакивая ее своим запахом, заставляя испытывать новые, незнакомые ощущения.

Он коснулся ее груди, и она застонала. Склонившись к ней, он запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

Подобного она еще никогда не испытывала и, испугавшись, непроизвольно сделала еще шаг к окну, откуда сквозь распахнутые ставни струился мягкий лунный свет.

– Постой, – пробормотал он, следуя за ней. И она протянула ему руку. Ведь он ее возлюбленный, ее муж.

Ей хотелось увлечь его к свету, она жаждала увидеть его лицо, ощутить прикосновение его рук, снова услышать его голос.

– Приве-е-ет, Мадейра-Бич. Ты готов танцевать?

Рейчел резко села в кровати и, прижав к груди простыню, нащупала на стене выключатель. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы ее глаза привыкли к свету.

Голос спросил, не хочет ли она сегодня вечером прогуляться, и Рейчел теперь уже точно знала, где она находится.

Она лежала дома, в своей постели, как всегда заснула с включенным радио, и не установив таймер. Ровно в час ночи романтические баллады «В полночь» уступили место зажигательным ритмам «Танцуй до утра».

Благодаря кондиционеру в комнате было прохладно. Окно закрыто. И никакого освещенного лунным светом мужчины. Взглядом она обшарила самые отдаленные уголки комнаты. Никого. Но ведь он казался таким реальным!

– Приснилось, – вздохнула Рейчел, поправляя задравшуюся до самой шеи рубашку. Откинув с лица волосы, она выключила радио.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

– Приснилось, – повторила она громче, словно стараясь убедить себя.

Потом сунула руку под подушку, достала крохотную коробочку и, глубоко вздохнув, унеслась мыслями на сегодняшнюю свадьбу Бейн-Миллеров: застревающие в дверях кринолины времен Скарлетт О'Хара, она кружится в танце с братом жениха и у десертного столика вдруг сталкивается со старой миссис Миллер.

Положив коробочку на ладонь, Рейчел с улыбкой вспомнила, как старушка отвела ее в сторону и, прижав палец к губам, приказала замолчать.

– Я скажу это только один раз, – прошептала она, чеканя слова, с сильным шотландским акцентом. – Так что слушай внимательно.

Но, только отведя Рейчел за колонну рядом с увитой розами аркой и оглянувшись, старушка разжала кулачок. На ладони у нее лежала зеленая жестяная коробочка с расписанной розами крышкой. Прежде чем передать ее Рейчел, она еще раз внимательно посмотрела по сторонам.

– Здесь лежит кусочек свадебного пирога. Всего лишь крошка, но ее вполне достаточно. – Старушка сжала пальцы Рейчел, оставив коробочку в ее кулаке и подмигнула. – Сегодня полнолуние. Положи ее под подушку, и, клянусь жизнью, во сне ты увидишь своего суженого.

Рейчел открыла ладонь и посмотрела на коробочку.

– Очаровательная вещица. Разное дарят на память: кинокамеры, цветочные композиции и даже пиво, но подобного я еще никогда не видела, – улыбнулась Рейчел. – Нужна помощь в реализации?

Старушка обиженно поджала губы.

– Это не сувенир. И других таких у меня больше нет.

– Значит, это только для меня? – Рейчел вытянула руку с коробочкой.

Старушка быстро накрыла ее своей ладонью и кивнула.

Рейчел пристально посмотрела в серьезные зеленые глаза старой женщины. Она, конечно же, знала об этом старинном обычае, и о том, что нужно поймать букет невесты, и о том что какой-нибудь дальний родственник должен стянуть с ноги подвязку. Но никогда не слышала, чтобы кто-то действительно это делал.

– Вы хотите сказать, что из всех незамужних девиц на этой свадьбе кусочек торта получу только я?

Старушка снова кивнула.

– Почему?

Старушка похлопала Рейчел по руке. Ее взгляд вдруг стал удивительно добрым и мечтательным.

– Потому что, моя дорогая, ты из тех, кто верит.

Вздохнув, Рейчел поставила коробочку на ночной столик. Из тех, кто верит? Во что? В волшебство любви? В силу пирога? Ну, в гадание на кофейной гуще еще куда ни шло, но в ореховый пирог…

Она отбросила простыню и свесила ноги с кровати. Тогда зачем она это сделала? Рейчел бросила взгляд на коробочку. Наверное, ее подкупила искренность старушки, да, и брат жениха был великолепен. Они протанцевали вместе все танцы, пили пунш, и он оставил ей номер своего телефона.

Итак, она возложила все свои надежды на кусочек свадебного пирога – и что получила в результате? Сон, который никак не шел у нее из головы. В ушах до сих пор звучал этот волшебный шёпот, однако, как Рейчел ни старалась, лица увидеть она не могла.

«Так тебе и надо, – издевался внутренний голосок. – Не будешь верить во всякие бабушкины сказки и глупые предрассудки».

– Больше не буду, – сказала она пирогу, но, проходя по комнате, все же поймала себя на том, что заглядывает во все уголки.

Понимая, что сейчас она вряд ли заснет, Рейчел подошла к окну. Она смотрела на полную луну, о которой упоминала старушка, на пустынный пляж, на море за ним. Всю свою жизнь она провела во Флориде, в доме неподалеку от того коттеджа, который теперь снимала на Мадейра-Бич. Океан всегда очаровывал ее и действовал на нее успокаивающе.

Рейчел приоткрыла окно, закрыла глаза и, набрав полные легкие воздуха, попыталась расслабиться, сосредоточившись на плеске волн и мощном басе «Роллинг стоунз».

Рейчел открыла глаза. «Роллинг стоунз»? Она оглянулась на радио. Оно молчало. Рейчел распахнула окно. В комнату ворвались звуки знакомой мелодии.

«Откуда?» – недоумевала Рейчел, напряженно вглядываясь в темноту. Для Вашингтонов, соседей справа, слишком поздно, а миссис Демпстер, та, что слева, в отъезде. Значит, музыка играет либо в многоквартирном доме, расположенном поблизости, либо в бывшем доме мистера Флейшера, где три недели назад открылся новый клуб. С самой церемонии открытия, которая прошла с невероятной помпой, шел спор между диджеями и джаз-оркестром.

«Стало быть, диджеи победили», – решила Рейчел. И, мурлыча себе под нос, отошла от окна.

Спать уже совершенно не хотелось. Рейчел взяла с ночного столика заколку и, собрав волосы на макушке, отправилась на кухню. Не зажигая света, она ощупью добралась до вращающейся двери в другой части коттеджа. Подходя к демонстрационному залу, она все так же отчетливо слышала звуки музыки.

В мастерской было темно, на полу и стенах лежали причудливые тени. Около двери громоздились платья Карбонов: атласное, все расшитое бисером платье невесты и шесть крепдешиновых платьев для подружек. Их осталось только сложить и упаковать в коробки. В углу, у раскройного стола, стоял рулон ткани для свадьбы Уилсонов, а на манекене уже вырисовывалось платье Джулии Хедерингтон.

Проходя мимо полок с тканями, Рейчел пробежалась пальцами по атласу, шелку, крепдешину. Ее воображение рисовало модели платьев и лица женщин, которые их наденут.

Ей нравилось шить свадебные платья, и даже более того – профессия стала смыслом ее жизни. Старая миссис Миллер верно подметила: Рейчел действительно верила в судьбу, душу, брак и вечную любовь, только она всегда надеялась, что этого никто не замечает.

На улице зазвучала новая песня. На этот раз это было что-то более медленное и лиричное, под стать ее настроению. Рейчел открыла дверь и вышла на порог, с улыбкой вспомнив, как Эрик Клептон опускался на колени перед Лейлой. Ее взгляд остановился на соседнем доме. Рейчел замерла – дом весь светился огнями, дорога была запружена припаркованными машинами. А она-то была уверена, что в доме по крайней мере еще целый месяц никого не будет.

С бешено колотящимся сердцем, Рейчел кинулась обратно в свой коттедж, включила свет и распахнула настольный календарь. Ну вот же, черным по белому: следующие гости миссис Демпстер – Ганьоны, французская семья из Шавинигана. Каждое лето они гостят здесь в течение трех недель. Заикающаяся женщина с двумя детьми, которая никогда не устраивает никаких вечеринок.

Рейчел захлопнула календарь и снова посмотрела на дверь. Кто же тогда сейчас в этом доме?

Рейчел бросилась обратно в спальню. Срывая с вешалки шорты и хватая со столика ключи, она лихорадочно попыталась вспомнить, не было ли вечером, когда она подъезжала к дому, каких-либо признаков вечеринки – света, машины. Нет, ничего такого она не заметила.

Резким движением натянув шорты, Рейчел замерла – сейчас с улицы доносились лишь звуки ударяющихся о берег волн. Ни музыки, ни смеха, ничего выходящего за рамки обычного. Рейчел уставилась на окно. Неужели ей показалось?

Но тут же над пляжем снова поплыла мелодия «Роллинг стоунз». Рейчел кинулась к двери. Мимоходом бросив взгляд на старушкин пирог, она с облегчением вздохнула – по крайней мере хоть одна вещь настоящая.

Марк Робинсон стоял на пороге огромного пляжного дома с неотвязной мелодией из репертуара «Роллинг стоунз» в голове и с одной из знаменитых «Маргарит» Броуди в руках – двумя неотъемлемыми частями любой хорошей вечеринки. Он оглянулся на смех, донесшийся из раскрытого окна. Да, вечеринка действительно удалась на славу. Вздохнув, он допил остатки «Маргариты». Жаль только вот настроение у него паршивое.

Поставив бокал на перила, Марк спустился к пляжу. Пройдя по прохладному песку, он остановился у самой воды. Тело приятно обдало теплым ветерком. Сколько же времени он уже не гулял вот так по песчаному берегу, не любовался отражением луны на водной глади, не забрасывал удочки с края причала? Лет пять, наверное, а может, и больше.

Как странно устроена человеческая память! Вспоминаются лишь упущенные моменты, события, за которыми он гонялся, да выбор, который ему приходилось делать: провести Рождество у сестры или отправиться на войну в Бурунди? Встретить Новый год с невестой или с заложниками в Белфасте?

Решение же всегда было одинаковым: для очистки совести послать близким подарок и мчаться сломя голову на ближайший рейс, моля Бога, чтобы успеть первым запечатлеть события на пленку. Он всегда был уверен, что это не последнее Рождество, не последний Новый год, – до тех пор, пока в Судане их команду не обстрелял снайпер. Теперь уверенности у него не было ни в чем.

Засунув руки в карманы шорт, Марк бесцельно побрел вдоль берега, подальше от шума и веселья вечеринки. Лишь бы не сидеть на месте, как это было все последние дни после засады.

Если бы не свадьба сестры, он бы до сих пор метался по своей лондонской квартире, только и думая, что о ране в плече, пропущенных сенсациях да о том, что, когда закончится этот вынужденный отпуск, ему нужно будет принимать какое-то решение.

Марк остановился и посмотрел на воду. Сейчас его заботило лишь то, какой солнцезащитный крем выбрать, чтобы не обгореть за предстоящие четыре недели солнца и песка. Он будет шафером на свадьбе, отрастит скромную бородку и постарается получить максимум удовольствия от каникул. Марк оглянулся на дом. Кривая усмешка тронула его губы. По крайней мере борода росла хорошо.

Он шел уже обратно, когда возле маленького коттеджа, слева от его дома, зажегся прожектор. Марк покачал головой. Он никогда еще не видел такого чопорного домика: белые ставни, шторы с оборкой, венки из сухих цветов, которых хватило бы, чтобы украсить небольшое кладбище. Для полноты картины появившемуся в этом доме мужчине останется лишь повесить над камином оленьи рога.

Дверь открылась, и на пороге появилась молодая женщина. Она сбежала по ступенькам и стремглав понеслась к пляжному дому.

Марк стоял не шевелясь и наблюдал за ней.

Высокая, округлые бедра, тонкая талия, пышная грудь – такая фигура уже лет тридцать как вышла из моды, и столько же лет мужчины по всему свету, в том числе и он сам, грезили о ней. Волосы женщины были закреплены на макушке, но заколка держала плохо, и длинные волнистые пряди, выбившись, разметались по плечам. Марк снова взглянул на коттедж. Возможно, что-то и есть в этой чопорности. И мысленно про себя отметил, что, когда устраиваешь вечеринку, нужно приглашать всех соседей.

Заметив его, девушка резко остановилась.

– Вы не знаете, что здесь происходит? – обратилась она к нему, слегка запыхавшись после бега.

Единственное, что Марк знал в этот момент и о чем был бы не прочь поговорить, так это то, что его собеседница способна превратить бег трусцой в красочное зрелище. Но вместо этого он предпочел безопасное:

– Где?

– Вон там. – Она ткнула пальцем в сторону пляжного дома, и как раз в этот самый момент оттуда зазвучал голос Джерри Ли Льюиса. – Вы знаете что-нибудь про вечеринку?

Будучи военным фотокорреспондентом, Марк всегда шел напролом, часто напрашиваясь на неприятности, но сейчас что-то в наклоне ее подбородка заставило его сбавить обороты.

– А почему вы спрашиваете?

– Потому что я отвечаю за этот дом. – Она резко обернулась на дружный возглас пятидесяти трех человек. – Господи… – Ее глаза сузились, кулаки крепко сжались. – Ответственному за все это, кто бы он там ни был, придется многое объяснить.

Марк медленно кивнул. Да, сейчас ее явно не стоило приглашать выпить с ним по бокалу «Маргариты». Может, он и не знает половины гостей, но тем не менее это ведь его вечеринка, а этот факт вряд ли придется по вкусу его соседке.

Куда лучше выпить по бокалу вина, сидя у воды. И местный клуб еще открыт. Но сначала нужно избавиться от компании.

– Я абсолютно с вами согласен, – начал Марк, подходя к ней поближе.

Завтра, возможно, она возненавидит его, но сейчас разнообразия ради ему ужасно хотелось разыграть из себя хорошего парня.

– Марк Робинсон, – представился он. – И я здесь по той же причине, что и вы.

Рейчел не отрываясь смотрела на приближающегося к ней мужчину. Высокий. Его силуэт четко вырисовывался в лунном свете.

Он остановился и, слегка наклонив голову, спросил:

– С вами все в порядке?

Рейчел тряхнула головой:

– Да. Просто я немного обеспокоена. Я имею в виду дом.

Отвернувшись, Рейчел тяжело вздохнула. Сомнений быть не могло – сон был вещим. С чего бы еще ей показалось, пусть даже на какую-то долю секунды, что именно этого мужчину она видела у себя в спальне?

«Всему виной слишком богатое воображение», – мысленно убеждала себя Рейчел.

– Тогда почему бы вам не назвать свое имя?

У него был мягкий, бархатный голос, и Рейчел непроизвольно сделала шаг вперед, чтобы получше рассмотреть его лицо.

Его губы раздвинулись в улыбке.

– Я что, так странно выгляжу?

– Нет, – поспешила ответить Рейчел, едва не рассмеявшись от облегчения. – Вовсе нет.

Да, этот парень широк в плечах и строен, но у него борода! Ей бы никогда не приснилась борода. Ну, она могла еще допустить элегантно подстриженные баки или даже щегольской хвостик, но бороду!.. Никогда.

Она протянула руку:

– Рейчел Бэнкс.

Но улыбка у него довольно приятная. Васильковые глаза в обрамлении длинных темных ресниц, усталый задумчивый взгляд. Такой взгляд всегда возбуждает, он словно пронизывает…

– Насколько я понимаю, вы хотели бы обсудить, как нам лучше поступить в сложившейся ситуации? – начал он. – Здесь неподалеку есть ночной клуб…

Рейчел отступила на шаг и снова сосредоточила свое внимание на бороде.

«Нет никакого волшебства и не было никакого мужчины, – твердо сказала она себе. – Всего лишь сон, и ничего больше».

– Спасибо, – сказала Рейчел, переключаясь на дом. – Но я должна разобраться во всем немедленно.

И полная решимости получить на все ответ, Рейчел направилась к дому. Но вдруг замерла – он взял ее за руку.

Пальцы сжимали сильно, но в то же время мягко, точно как…

«Стоп», – сказала она себе и медленно обернулась.

– Позвольте мне, – прошептал он, и Рейчел не могла избавиться от ощущения, что она уже где-то слышала этот голос.

Он пошел, а Рейчел обратила взгляд к луне, но небесное светило ответило ей лишь безмолвной улыбкой. Да она, собственно говоря, и не ждала ответа. Боже, до чего она дошла – положила под подушку кусок пирога, и это при том, что она терпеть не может ореховые пироги.

Рейчел наблюдала, как он шел к ступенькам. В его движениях была грация. Грация – и одновременно сила и энергия, что, без сомнения, было очень сексуальным…

– Но абсолютно меня не интересующим, – пробормотала Рейчел, догоняя его. Простое совпадение и умеющая убеждать старушка.

– Подождите, – крикнула Рейчел, решив выбросить до поры до времени из головы все мысли о свадьбах, пирогах и прочей ерунде. – Это должна сделать я.

– Просто позвольте мне сначала проверить общее настроение, – остановил ее Марк и, жестом предложив ей остаться снаружи, стал подниматься на крыльцо, – Никогда не знаешь, чем все может обернуться.

Рейчел посмотрела на дверь.

– Я об этом не подумала, – призналась она. – Но вы абсолютно правы, я лучше пойду вызову полицию.

– Нет, – поспешил возразить Марк, одаривая ее обнадеживающей улыбкой. – Все может оказаться вполне безобидным.

Рейчел покачала головой:

– Если с вами вдруг что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.

– Я сам вызвался, – напомнил Марк. – И поверьте мне, я не меньше вашего хочу, чтобы эти люди убрались отсюда. Просто постойте здесь, пока мне не станет ясно, как все устроить.

Рейчел отошла в тень, и Марк постучал в дверь. Он знал, что следует сделать, еще до того, как на пороге появился Броуди.

Броуди Макинтайр был крепким малым, с копной темных кудрявых волос и лицом, которое будет даже в старости казаться молодым. Они познакомились еще в школе, затем путешествовали по стране, сняв самые ужасные за всю историю кинематографа путевые зарисовки; но зато сумели выковать дружбу, крепость которой была столь надежной, что не требовала постоянного подтверждения.

Окончив колледж, Броуди вернулся во Флориду, сменив кинокамеру на пару рабочих ботинок, и продолжил свою деятельность в строительной компании отца. И именно его номер Марк набрал первым, приземлившись в Тампе.

Улыбнувшись, Броуди уже хотел было что-то сказать, но Марк кивком головы остановил его.

– Уже поздно, – сурово произнес Марк. – Соседи хотели бы знать, когда вы выключите музыку.

– И кто за все это отвечает и как он сюда вошел, – раздался из темноты голос Рейчел.

Марк многозначительно посмотрел на Броуди.

– Я отвечаю? – Броуди поднес руку к груди. Затем повторил уже утвердительно: – Я отвечаю.

Марк поборол смешок. Броуди всегда любил порисоваться.

– Я снял этот дом у миссис Демпстер. Очаровательная женщина. Она, кажется, отдыхает сейчас на озере Онтарио. Если хотите, можете взглянуть на договор…

– В этом нет необходимости, – прервал его Марк. Он ненавидел, когда Броуди начинал импровизировать. – Просто разберитесь с музыкой.

– Хорошо, – сказал Броуди и крикнул что-то в холл. Зазвучала спокойная романтическая мелодия. Повернувшись к Марку, Броуди демонстративно посмотрел на часы. – Я и не подозревал, что уже так поздно. – Повысив голос, он обратился к собравшимся: – Закругляемся, ребята!

– Соседи вас благодарят, – торжественно сказал Марк и стал спускаться вниз.

Рейчел вышла из темноты.

– Спасибо, что так блестяще справились с моей работой.

Когда Марк подошел поближе, она улыбнулась в первый раз за сегодняшний вечер. Просто улыбка, скромный изгиб губ. Никакой заданности и кокетства. Марк остановился и отступил назад. Она улыбалась искренне, от всего сердца, чего он совершенно не заслуживал.

Рейчел смотрела на него широко открытыми глазами, губы слегка приоткрыты. Вроде бы обычные губы, только удивительно мягкие, нежные. Черт, он должен оставить ее в покое.

Но сложность была в том, что она смотрела на него как на настоящего героя, словно он действительно сделал что-то благородное. А на него уже давно никто вот так не смотрел, и Марк не смог найти в себе силы прямо во всем признаться.

– Просто сделал то, что должен был сделать, – пробормотал он и, взяв ее за руку, повел к воде, подальше от дома и толпы гостей, отчетливо осознавая при этом, что в первую очередь он должен был бы увести ее от самого себя.

Они остановились у воды. Марк встал позади нее, достаточно близко, чтобы ощутить тонкий цветочный аромат. Так пахнут розы в летний день – старомодно, романтично и откровенно женственно.

Марк отступил назад.

– «Эльдорадо» еще работает. Может, выпьем по чашечке кофе? – предложил он, но, вспомнив про венки из сухих листьев, добавил: – Или травяного чая?

– Очень заманчиво, – согласилась Рейчел. Ее голос звучал мягко, мелодично. Она обернулась к нему.

– Это недалеко.

– Несколько минут ходьбы, – пробормотала Рейчел, но никто из них не двинулся с места. Она посмотрела ему в глаза и, смущенно улыбаясь, провела рукой по бороде.

– Вам нравятся бороды? – спросил Марк, неожиданно осипшим голосом.

– Я никогда не думала об этом, – прошептала она.

– Кто ты, Рейчел Бэнкс? – спросил Марк, обнимая ее за талию.

Забыв о гостях и вине, он видел перед собой только ее.

– То же самое хотела бы я знать о тебе.

Марк привлек ее ближе. Он услышал ее прерывистое дыхание, ощутил, как расслабились мышцы спины. Нежные руки обвились вокруг его шеи, мягкие груди коснулись его груди; большие карие глаза говорили ему то, что знать он абсолютно не хотел.

Совершенно неожиданный и нежелательный укол совести заставил его сдержаться. Кого она видела, когда вот так смотрела на него? И почему он медлит? Ведь он же ничего не теряет.

Откинув всякое чувство вины, Марк наклонил голову и коснулся ее губ.

Она улыбнулась.

– Щекотно, – сказала она мягко.

Когда же она запустила пальцы в его шевелюру, теснее прижимая к себе; требуя большего, он застонал, закрыв глаза, не думая ни о чем, полностью отдаваясь чувству.

– Марк, – окликнул его кто-то.

Он медленно поднял голову, все еще потерянный в огромных глазах и поцелуе, который одновременно обжигал и успокаивал.

– Марк? – снова раздался голос, и, обернувшись, они увидели спускающегося по лестнице высокого мужчину. – Отличная вечеринка, – крикнул мужчина, а стоящая за ним женщина махнула рукой, – Обязательно позови, если надумаешь устроить еще одну.

За ними спускались три женщины, одна из которых, длинноногая брюнетка, остановившись у лестницы, послала Марку воздушный поцелуй.

– Приятно было познакомиться. Жду звонка.

– Так это ваша вечеринка? – выпалила Рейчел.

Марк вздохнул – ее голос потерял все свое очарование. Теперь и речи не могло быть о кофе или еще о чем-нибудь. Он провел рукой по губам.

– Формально – да.

– Марк, дорогой.

Оглянувшись через плечо, Марк простонал, увидев Анну, сестру Броуди. Она садилась в машину.

– Желаю хорошо провести время, – сказала она, захлопывая дверцу.

– Я могу все объяснить, – начал Марк, но Рейчел уже спешила к своему коттеджу.

– Прости. Я слишком рано их выпустил, да? – Броуди хлопнул себя по лбу.

– Немного, – согласился Марк, наблюдая, как Рейчел поднимается по ступенькам.

– Может, она простит тебя, – предположил Броуди. Рейчел захлопнула дверь, и, поморщившись, Броуди добавил: – А может, и нет.

«Что, возможно, и к лучшему», – договорил про себя Марк.

Кого бы там эти карие глаза ни искали на пляже, это был явно не он.

Марк перевел взгляд на отъезжающие машины. Вот брюнетка, напротив, именно его искала весь вечер. Она высунулась из машины и послала ему воздушный поцелуй. Прекрасная возможность завести роман, только бы еще вспомнить, как ее зовут.

– Люси, – тихо подсказал Броуди и улыбнулся. – Она подружка моей сестры. Остановилась погостить по дороге на острова. Оставила свой номер у телефона. Такую нельзя упустить.

– Спасибо, – усмехнулся Марк и похлопал Броуди по плечу. – Пойдем выпьем.

– Чуть не забыл, – спохватился Броуди, когда они уже поднимались по ступенькам. – Тебе звонил какой-то Чак Беннет.

Марк что-то пробурчал и пошел дальше. Чак Беннет был его другом из конкурирующего агентства. Они делились информацией и соревновались в репортажах о событиях, начиная с сектора Газа и заканчивая Пекином. Значит, у Чака появились свежие новости и он хотел напомнить ему, что пора браться за дело.

– Он что-нибудь передал?

– Нет. Просто спросил, когда ты вернешься. Сказал, что перезвонит позже.

Марк не смог сдержать улыбку.

– Я сам позвоню ему. Пусть потешится.

Однако пока они шли, его взгляд неизменно возвращался к коттеджу. Через окна было видно, как Рейчел ходила взад и вперед по комнате. Неожиданно остановившись, она выглянула в окно. Улыбнувшись, Марк помахал ей рукой.

Она задернула шторы и выключила свет.

Вопросительно взглянув на Броуди, Марк сделал несколько шагов в сторону коттеджа.

– Может, мне следует пойти извиниться?..

Внутри коттеджа что-то с грохотом ударилось о стену, и Марк поспешил снова вернуться к дому.

– Возможно, стоит подождать до завтра.

– Хочешь совет? – Открыв дверь, Броуди оглянулся на Марка. – Позвони Люси.

Броуди вошел в дом, а Марк все наблюдал за окном Рейчел. Может, Броуди и прав. Женщины в кружевных оборках всегда доставляют головную боль. Они слишком многого ждут и слишком мало готовы поступиться приличиями.

Марк опустился на верхнюю ступеньку. С другой стороны, он действительно обязан перед ней извиниться или хотя бы все объяснить.

– Отличная вечеринка, – услышал он незнакомый голос.

Из двери вышли последние гости. Марк поднялся, чтобы попрощаться с ними, пожал руки, с благодарностью принял их дружеское похлопывание по плечу, но мысли его были далеко.

Вот уже уехал и Броуди, а Марк все стоял на залитом лунным светом крыльце, дожидаясь, когда погаснет последний огонек в соседнем коттедже, и думая о том, какое извинение ей понравилось бы больше всего.