Свадьба ее мечты

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— У тебя уютно.

— Сейчас моя квартира используется как склад, ты уж извини. — Эди кивнула на коробки, сложенные в углу. — Бокалы для шампанского. Тарелки. Столовое серебро. В воскресенье все это на папином грузовичке будет перевезено в поместье Спарки Дардена. Мы должны закончить все приготовления к пятнице.

Она повернулась и прислонилась к двери. Джимми мог видеть, как бьется пульс у Эди на шее. Ему почему-то стало не по себе из-за того, что он обманул ее, назвавшись Сетом Бишопом.

— Я не хотела загромождать агентство тем, что можно легко перевезти, — продолжала Эди. — Свадьба будет совсем скоро, и я бы не вынесла, если что-нибудь было бы потеряно или разбито. Только тенты и стулья уже доставлены на Лонг-Айленд. — Эди вздохнула. — Мне жаль, что я не могу быть в двух местах сразу, но Черил уволилась, а ты еще плохо знаком с работой…

— Учитывая размер твоего бизнеса, свадьба Джулии…

— Говори, не стесняйся, — согласилась Эди. — Слишком роскошная для меня? Однако я чувствую, что могу справиться. А я говорила тебе, как получила этот заказ, Сет?

Он отрицательно покачал головой. Его радовали рассказы Эди, но он все время мысленно возвращался к Джеку Стивенсу. Он знал каждого папарацци, но даже не слышал этого имени. Снимок был неплохим, хотя обнаженных людей снимать всегда очень трудно. Из-за низкого положения камеры Джимми полагал, что Джек Стивенс, должно быть, прятался где-то в раздевалке, лежа на животе. Но почему взрослый мужчина не был замечен охраной? И почему Лоренцо не увидел его?

— Нет, — он заставил свои мысли вернуться к разговору. — Кажется, нет.

При взгляде на Эди у Джимми перехватывало дыхание. Учитывая сексуальную энергию, бурлившую между ними в ресторане, он мог только удивляться, что они еще не в кровати. Но хорошо, что этого еще не случилось, внезапно решил он. Возможно, он придет в себя и сделает то, что должен — бесследно исчезнет из жизни Эди Беннинг.

Раньше его план проникнуть на свадьбу Джулии, сблизившись с Эди, казался ему отличным. Теперь он уже не был в этом уверен.

— Я сделала рекламный ролик о моем новом бизнесе. Спарки Дарден увидел его по телевизору и вспомнил Джо Беннинга, вместе с которым работал когда-то.

— И Спарки обратился к тебе?

— Да. Я ведь Беннинг.

— Твой папа, должно быть, выдающийся человек.

— Ты должен встретиться с ним.

— Хотелось бы. Значит, свадьба в воскресенье?

— Да. — Эди вздохнула. — Прошедшие полгода — самое беспокойное время в моей жизни, так что я буду рада, когда все закончится. Но у меня еще будут богатые клиенты. Марли с Кэшем заняли в шоу первое место, выделили мне часть призовых денег, и я вложила их в бизнес. И все равно сейчас у меня туго с деньгами. Надеюсь, что после оплаты моих счетов что-то останется. Мне нужны помощники, но пока я не могу их нанять.

Джимми нахмурился.

— У вас не семейный бизнес?

— Формально нет. Но у каждого есть навыки, которые могут быть полезными. Марли написала ряд статей для «Свадеб знаменитостей», и она личный тренер Джулии. Бриджит создает ювелирные изделия, мама шьет, папа готовит угощение.

Эта женщина — чудо. Она изумительная. Добрая. Любящая. Когда Джимми смотрел на нее, у него начинало болеть сердце. Так что, черт возьми, он здесь делает? Видно, он лишился разума. До сих пор он легко прибегал к притворству, чтобы подобраться поближе к тем, кого фотографировал. Этим он занимался уже несколько лет, с тех пор как оставил мир высокой моды и художественной фотографии. Но сегодня его мучила совесть. Он не хотел причинять боль Эди Беннинг.

Когда он впервые увидел ее, он называл себя Винни Марселом. Эди сразу понравилась ему, но его чувства к ней стали неизмеримо глубже за те три дня, что он работает в ее агентстве.

Он оглядел ее маленькую гостиную. Ее квартира была такой, какая, по его представлениям, должна была быть у Эди. Все неяркое, мягкое и красивое. Стены были такого светлого серого цвета, что поначалу казались белыми. Карнизы были светло-персиковыми. Старомодный диван накрыт покрывалом, на котором были повторены оба эти цвета. Занавески из белоснежного тюля висели на окнах, и сквозь них можно было видеть летящий снег. А в день свадьбы по прогнозу будет тепло и солнечно…

Как быстро меняется погода! И как быстро изменились его чувства…

— Мебель в основном с распродажи, — призналась Эди, прерывая его мысли. — Марли и Бриджит помогали мне красить стены. Мама сшила занавески и покрывало.

— Если ты решишь расстаться с твоим свадебным бизнесом, то сможешь работать дизайнером интерьера.

Не ответив, Эди направилась к нему.

— Неужели ты всегда думаешь только о работе?

Конечно, нет! С каждым шагом Эди его грудь сжималась все сильнее. Подойдя ближе, она сбросила с плеч пальто из верблюжьей шерсти и положила его на стул. Ее туфельки на шпильках подчеркивали красоту лодыжек, юбка была чуть выше колен. Две верхних пуговки шелковой блузки были расстегнуты, и он мог видеть края кружева. Жар окатил Джимми волной. А ведь он еще ни разу не прикоснулся к ней, ни разу не поцеловал. Только мечтал об этом.

И когда она остановилась перед ним на расстоянии вытянутой руки, ее глаза заблестели, будто она только что поняла, какую власть имеет над ним.

— Ты не хочешь снять пальто?

— Возможно, не стоит? — вдруг засомневался он.

Разочарование появилось у Эди на лице. Она стояла совсем близко, и он мог бы привлечь ее в свои объятия, если бы захотел. Почувствовав легкий цветочный аромат ее духов, он сделал глубокий вдох.

— Ты передумал и не хочешь быть со мной? — прошептала она хрипло, пристально глядя ему в глаза.

Как мог мужчина не хотеть быть с Эди Беннинг? Разве такое реально?

Глядя в сторону, Джимми быстро моргал, будто это могло привести его в чувства. Возможно, с Эди он зашел слишком далеко. Все, что казалось незыблемым всего несколько дней назад, готово рухнуть.

Эди взяла его руку и потянула вниз, к своей груди. Еще одна пуговка расстегнулась, и Эди направила его руку под блузку.

Он задыхался, ощущая тонкие кружева. Кожа Эди пылала. Ее рука осталась лежать на его руке, будто приглашая его двигаться дальше.

Джимми хриплым голосом спросил:

— Ты уверена?

Она сжала его руку и, откинув голову назад, сквозь полуопущенные веки посмотрела на него.

— А ты сомневаешься?

Он не может признаться ей, кто он на самом деле. И из-за этого не может заниматься любовью с нею, хотя страстно желал этого. Ему казалось, будто он наконец-то встретил родственную душу. Не раз ему приходила мысль, что Эди могла бы стать любовью его жизни. Стать его Единственной.

Наверное, не следовало бы сейчас думать об этом. Его рука была все еще на груди Эди. Он не представлял, каким образом ее блузка оказалась полностью расстегнутой, но знал, что уже не сможет удержаться.

И он расстегнул застежку лифчика и поцеловал грудь Эди.

Теперь он должен немедленно остановиться! И так он уже зашел слишком далеко.

Но он почувствовал, как она отвечает ему. Он едва смог заставить себя дышать и чуть не попросил воды. Но на самом деле ему хотелось пить прекрасное вино ее тела, пока его жажда не будет утолена.

Облизывая сухие губы, он поглядел в лицо Эди. Ее щеки пылали, а глаза потемнели и стали лиловыми, какими иногда бывают тучи перед штормом.

Он снова поднял ладони к ее груди, задержавшись на один блаженный миг. И затем он сделал то, чего и сам не мог предположить. Он сдвинул половинки застежки ее лифчика и аккуратно застегнул блузку.

С трудом прочистив горло, сказал:

— Мы работаем вместе.

Это было неубедительным оправданием, но ведь она первая сказала, что они зашли слишком далеко.

Эди задумалась, потом кивнула.

Джимми вздохнул с облегчением, но не успел выдохнуть, как она сделала шаг к нему, обняла его за шею и пригнула его голову так, что его губы прижались к ее губам. Поцелуй был горячим и неудержимым, как поток лавы, изливающийся из жерла вулкана. Потом она сняла пальто с его плеч, и, когда оно упало на пол, его руки оказались вокруг ее талии, и он притянул ее к себе. Ее уверенные, жадные руки двинулись по его спине вниз, и она снова поцеловала его. Потом внезапно опустилась перед ним на колени. Он не успел подхватить Эди, а ее руки уже боролись с пряжкой его ремня.

Он должен уйти. Да, должен уйти. И не возвращаться, пока не станет достойным мужчиной, каким не был уже многие годы. Таким мужчиной, который может быть со столь прекрасной женщиной, как Эди. Но как мог он уйти? Она уже тянула его брюки вниз по его бедрам, и он перестал воспринимать окружающее.

Джимми даже не мог понять, что чувствует. Удовольствие? Боль? Жажду? Его пальцы запутались в шелковистых прядях ее волос.

— О, Эди, — только и смог он прошептать.

Никогда не чувствовал он себя столь бессильным.

— Проклятье, — прошептал он, становясь перед Эди на колени.

И когда их глаза оказались на одном уровне, он повернул голову и прижался губами к ее губам. Поцелуй был необыкновенным, очень медленным и горячим. Потом, когда он обрел способность дышать, то понял, что ее блузка и лифчик исчезли, а юбка расстегнута. Он стянул с нее юбку и увидел, что на Эди остались только высокие чулки без подвязок.

Теперь она была почти обнаженной. Его ум затуманился, и, лаская ее тело, он прошептал:

— У тебя такая нежная кожа, будто я прикасаюсь к воздуху.

— Ты так романтично говоришь, — прошептала она в ответ.

— Я же художник, — напомнил он.

— Тогда нарисуй что-нибудь.

— Конечно. — Теперь он смотрел ей прямо в глаза. — Сначала, — произнес он хрипло, — я нарисую линию. — Едва прикасаясь, он провел пальцем. Эди выгнулась от наслаждения. — Теперь несколько кругов, — проговорил он, и она застонала. — Тебе нравится моя картина?

Джимми провел рукой вдоль ее спины, чтобы поддержать Эди, когда она снова выгнулась, прижимаясь к нему, покрывая его лицо поцелуями и затопляя его сердце чувствами, которых он не испытывал никогда в жизни. И даже не знал о них.

— А что ты рисуешь теперь? — прерывающимся голосом спросила она.

— Солнце. И луну, — добавил он хрипло. — И еще звезды.

Она задрожала, и он медленно опустил ее на пол. Ее глаза были широко открыты. Она ждала его. Он смутно подумал, что в спальне им было бы удобнее, но не стал предлагать перейти туда, чтобы не разрушить очарование момента.

Глубоко вздохнув, он медленно приблизился к Эди.

И они оба потеряли ощущение места и времени.