Свет в ее глазах

Глава 3

Джоанна

После встречи с Джефферсонами я отправилась домой. Мы с братом сошлись на том, что мне будет лучше отдохнуть и набраться сил. Перелет выдался тяжелым. Однако Конрад не знал, что дело было не только в перелете. Дело было в нашем новом исполнителе.

Стоило увидеть его, и на меня нахлынули неприятные воспоминания. Я снова переживала тот момент, видела, словно в замедленной съемке, как Блейк говорит мне, что просто играл со мной. Я была для него частью спора. Все, что было между нами, все, что я считала таким реальным, оказалось ложью.

Я думала, что давно пережила и проработала тот момент. Однако видеть его снова – тяжело для меня. К этому я совсем не была готова. Мне огромных усилий стоило сохранять спокойствие. Я чувствовала родной запах, видела черную рубашку на нем и холодный, ненавидящий все живое взгляд, и не смогла больше этого выносить.

Сегодня я увидела его настоящего, не скрывающего свое нутро. Ему не нужно было больше завоевывать доверие, чтобы воспользоваться моим телом. Блейк был собой, а значит, тот Блейк, который боялся кататься на колесе обозрения и был со мной в Аспене – фальшивый.

Я верила ему, но как же сильно ошиблась. Блейк добился, чего хотел. Он не просто использовал мое тело, он вырвал сердце из моей груди, а затем бросил мне его под ноги с довольной ухмылкой.

– Джоанна, вставай, тебе нужно на работу, – сказала Барбара, прыгая на кровать рядом со мной.

– Я не хочу, – отмахнулась я, накрываясь одеялом с головой.

Она взвыла и обхватила мою талию рукой.

– Все, хватит! Ты грустишь уже три недели. Конрад переживает, а твоя мама оборвала телефон. Я устала им говорить, что ты болеешь. Лаура скоро привезет сюда швейцарских врачей. Он не стоит этого. Как ты не понимаешь?

Я сбросила ее руку и резко села.

– Я понимаю, ясно? Но дело не в нем, я просто плохо себя чувствую. Мне хочется спать, и у меня болит голова. Поэтому оставь меня в покое, – попросила я, снова опускаясь на постель и укрываясь одеялом.

Испытывать нечто подобное для меня было впервые. Я расставалась с мужчинами и раньше, но никогда не чувствовала такой пустоты в душе. Блейк что-то поломал во мне. Я встретила новую болезнь и понятия не имела, как с ней бороться.

– Отлично, хочешь валяться в постели, оплакивая разбитое сердце? Хорошо, я не буду тебе мешать. Вот только знаешь, что делает Блейк в этот момент? Он спит с другими девушками. Он не страдает и не проводит дни лежа в постели. Ему все равно, так почему ты до сих пор продолжаешь грустить из-за этого? Бери с него пример! – воскликнула она, ложась на меня сверху и располагая голову на моем животе.

Я вцепилась в ее голову, намереваясь свернуть ее, но потом передумала.

Волосы Барбары были мягкими, но я все равно чувствовала тонкий слой лака на них.

– Эрик звонит тебе постоянно, просто ответь ему, сходи с ним на свидание и позволь как следует излечить себя. Это поможет.

Психолог из Барбары был не очень, но как ни странно, ее совет оказался полезен для меня. Я приняла извинения Эрика и сходила с ним погулять. Разумеется, наша встреча носила исключительно дружеский характер. Но это сильно помогло мне.

Эрик не стал оправдываться перед Блейком за то, что знал, кто я, и утаивал это от друзей. По его словам Джефферсон был зол, и его ярость была так сильна, что он даже полез с Эриком в драку. А это значит, что ему было больно. Конечно, в его извращенном смысле. Черное сердце осталось нетронутым, таким, каким было уже давно, но я сильно задела его эго. В этот раз решили использовать его, и он знал об этом. От этого мне становилось легче.

Остаток дня я не выползала из постели, долгий сон немного облегчил мое состояние, но я все еще чувствовала себя разбитой. Спишу все на избыток фруктов в самолете. Такой резкий подъем сахара был мне противопоказан.

Я приняла душ, покормила толстяка Брюса и заказала доставку еды на дом. Через пару часов в моих апартаментах по очереди появились Эрик и Барбара. Последним прибыл Конрад, и первый его вопрос был задан не мне.

– Эрик, а ты что здесь делаешь? – спросил он, поднимаясь с колен после того, как похлопал Брюса по огромному брюху. Рядом с братом пес вел себя как настоящий ангелок, падал на спину и начинал дергать лапами, ожидая приветствия.

– Меня Джоанна позвала, – спокойно ответил Эрик.

Лоусон стоял в проходе, плечом привалившись к косяку двери. Руки его были спрятаны в карманах черных джинсов. Крепкие плечи, мускулистые бицепсы и рельефную грудь обтягивал темно-бордовый свитшот.

Эрик был красив, я бы назвала его одним из самых привлекательных мужчин в мире, если бы в прошлом году не познакомилась с настоящим обладателем первого места в этой категории.

– Я терпел вашу дружбу, пока ты держался на расстоянии, – буркнул Конрад. – Но если ты сейчас стоишь в ее квартире, то давай проясним все сразу. – Он подошел ближе к Эрику. – Обращаться с ней так, как ты обращался с другими девушками, я тебе не позволю. Если ты обидишь ее, то я от тебя мокрого места не оставлю, ты понял?

Глядя на то, как я закатываю глаза, Эрик усмехнулся, но спорить с моим братом не стал, за что я была ему признательна.

– Понял. Обещаю, что не обижу ее.

От Конрада исходили волны ярости. Любая бы обрадовалась такому брату, который готов защитить, но я не испытывала радости в этот момент. Его предостережения звучали лицемерно. Ведь он поступал с девушками так же, как запрещал поступать со мной Эрику.

– Я слежу за тобой, – продолжал сыпать угрозами брат.

– Конрад, хватит. Мне не нужен защитник.

Из кухни, виляя бедрами в джинсовой юбке, вышла Барбара.

– Действительно, если Джоанна захочет сесть на член Эрика, сомневаюсь, что она спросит у тебя разрешения, – скучающе протянула подруга.

Конрад сузил глаза и метнул в сторону блондинки суровый взгляд.

Мне хотелось хлопнуть себя по лбу от неловкости, которую я сейчас испытывала.

– Можем мы просто поужинать, м? – устало спросила я, направляясь на кухню.

К счастью, все мои гости быстро успокоились и не стали накалять обстановку.

Стук вилок о тарелки и звуки пережевывания пищи были для меня гораздо приятнее выслушивания склок Конрада и Барбары, или Конрада и Эрика. Поэтому я не стала терять шанс понаслаждаться моментом тишины за столом. Но Конраду было суждено сегодня испортить день окончательно. Мало того, что в качестве исполнителя моего проекта он выбрал Джефферсона, так еще и совсем не следил за своим языком.

– Джоанна, тебя можно поздравить, – торжественно произнес он, заставив меня замереть с вилкой у рта.

Барбара и Эрик непонимающе уставились на него.

– Нет, не с чем поздравлять, – ответила я, откладывая вилку в сторону, пока она не оказалась в бедре моего родственника.

– Как это не с чем? А как же утренняя встреча с исполнителем?

Под столом я со всей силы двинула ногой по лодыжке брата, но он не пошевелился. Вместо него дернулся Эрик. Не проронив ни звука, он поймал мой взгляд, чтобы понять, зачем я его ударила.

Я почувствовала, как к моим щекам подбирается жар.

– Прости, – тихо сказала я.

Эрик улыбнулся и пожал широкими плечами, как бы говоря, что не злится на меня.

– Не хочешь говорить ты, скажу я, – выдал Конрад, разрезая стейк. – Сегодня у нас была встреча с представителями «Джефферсон Констракшн». Они будут заниматься строительством казино по проекту Джоанны.

Я нервно сглотнула и моментально притянула к губам бокал с вином, которое Эрик захватил к ужину. В отражении бордового напитка я заметила, как расширились мои глаза.

– Мм, превосходный вкус. Мне нравится, что оно не слишком сладкое, я вообще терпеть не могу избыток сахара, – нервно посмеиваясь, сказала я.

За столом повисло молчание. Барбара и Эрик даже не скрывали своего удивления.

– И как долго ты собиралась молчать? – сердито спросила подруга.

Она сжала губы так сильно, что ее скулы стали как наточенные лезвия.

– Что происходит? – спросил Конрад, но я не обратила на него никакого внимания.

Барбара снова переигрывала. Если она показательно упадет в обморок, я клянусь, что не стану ее поднимать.

– Я не понимаю, какое это имеет значение? – Я повысила голос.

– Ты будешь работать с ним лицом к лицу, думаешь, это пройдет бесследно для тебя? – нахмурив брови, спросила она.

– Барбара права, Блейк жесток, он не забудет того, как ты с ним обошлась, – спокойно добавил Эрик.

Я громко фыркнула и грузно опустила руки на стол. Задребезжали тарелки.

– Да что он может сделать?

– Например, сорвет вашу сделку или разорвет договор, – предположила Барбара.

– Мы еще не заключали договор, – ответила я.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – завопил Конрад.

Все моментально притихли, и тогда мне пришлось выложить брату правду. Конрад был ошеломлен – это первая его эмоция, а вторая – чистая злость.

– Значит, тот месяц, когда ты провалялась в постели, это была не лихорадка?

– Нет.

Конрад вскочил со своего места и отбросил салфетку на стол. Я встала следом за ним.

– Я не понимаю твоей реакции, – сказала я, чувствуя подступающую ярость. Мой брат никогда не умел контролировать свои эмоции, а я в отличие от него пыталась это делать постоянно. Но с меня хватит.

– Не понимаешь? Ты лгала мне в лицо, Джоанна! Мы с мамой…

– Вот именно, вы с мамой! Ты первым делом растрепал бы все маме, – грубо бросила я. – Конрад у нас маменькин сынок, который передает ей абсолютно все.

– Я не делаю ничего подобного. И мама не заслужила, чтобы ты к ней так относилась.

– Нет, она заслужила, потому что любила только тебя, на меня ей было плевать, как и отцу. Все в этой семье любят только тебя! Иногда мне кажется, что я, черт возьми, приемная!

– Не неси ерунды!

– Это не ерунда! Меня постоянно наказывали, а тебе все сходило с рук. Ты не пришел ночевать или разбил новую машину? Фигня. Мама закрывала глаза на это. А я чувствовала себя лишней в этой семье и чувствую до сих пор!

Все затихло.

В комнате было слышно только мое тяжелое дыхание.

Я не могла поверить, что наконец сказала это. Даже как-то легче стало.

Барбара встала со своего места и хотела подойти ко мне, чтобы поддержать, а Эрик… Он находился в легком шоке и не знал, как себя вести, однако его глаза сочились жалостью. Я терпеть не могу, когда меня жалеют. Мне не это было нужно, мне нужно, чтобы Конрад поубавил эгоизма и перестал играть в заботливого брата.

– Никогда не думал, что ты так чувствуешь, – задумчиво сказал он.

Я сердито взглянула на него. Его брови хмуро сошлись на переносице. В глазах мелькала та же жалость. Кажется, никто здесь и не понял моих чувств. Мне не нужна была гребаная жалость!

– Он не думал, – мрачно усмехнулась я, разочарованно поглядывая на Конрада. – Ты не думал, потому что ты эгоист, Конрад! Ты делаешь лишь то, что позволяет тебе почувствовать себя лучше! Даже сейчас ты обиделся не потому, что я скрыла это от тебя, а потому, что я первым делом не побежала к тебе!

– Ты не права. Я забочусь о тебе, – сказал он.

– Нет, ты заботишься только о себе! – крикнула я. И это стало точкой в нашем споре. Конрад раздраженно выдохнул и вышел из кухни. Через пару минут хлопнула входная дверь.

Он ушел.

Я вернулась за стол и в пару глотков осушила бокал с вином.

– Кто-нибудь еще хочет салат? – спросила я, окидывая друзей безэмоциональным взглядом. – Нет? Ну ладно.

Наколов на вилку помидор и листик салата, я закинула овощи в рот.

Полагаю, ужин прошел неудачно.

Барбара упорхнула домой, Конрад не вернулся, а вот Эрик не спешил уходить. Вдвоем мы стояли на террасе. Я разглядывала город в надежде успокоиться, но мне никак не удавалось это. Я уже несколько раз пожалела, что позволила себе высказать все брату, вдобавок при друзьях.

Холодный нос толкнулся в мою лодыжку, выводя меня из собственных мыслей.

– Фу, Брюс, – пробормотала я, но все же погладила пса по голове.

Наверняка бедолага сейчас не понимает, почему его хозяин вдруг сорвался и убежал неизвестно куда. Хотя, возможно, он привык к реакциям моего брата и совсем не обращает на это внимания.

Я думала, что прошла это, подавила зависть к брату и жалость к себе, но как оказалось, они ждали удобного момента, чтобы вылезти наружу. Я очень сильно запуталась в жизни и не могла понять, что мне делать дальше.

Один из вариантов, который давно был в моей голове – уйти из «Хэтфилд» и попробовать построить карьеру вне семейной династии. У меня было хорошее образование, но сомневаюсь, что смогу стать управляющей отеля вне стен «Хэтфилд». Придется начинать с какой-нибудь легкой должности в кадровом отделе или отделе аналитики.

Еще один вариант – не работать. Я могу просто жить на деньги своего трастового фонда, тратить дивиденды от акций и даже не задумываться о работе. Я могла бы поселиться на вилле в Монте-Карло, которую подарил мне отчим, или выбрать для проживания любое другое место в Европе. Я могла хоть каждую неделю менять страну, питаться в самых дорогих заведениях мира и носить одежду и аксессуары по стоимости сравнимые с бюджетом маленькой страны в Африке.

Но я так не хотела.

Постоянное стремление, которое сделает меня значимой и позволит почувствовать свою важность, родилось вместе со мной. Это не убрать по щелчку пальцев. Я не смогу бездумно прожигать деньги, как и не смогу целый день лежать на каком-нибудь пляже Тосканы. Это будет медленно убивать меня. Чувствовать свою важность – еще одна базовая потребность для меня. Может быть, это и лицемерно, ведь подобные желания приравнивают к эгоизму. Но для меня это было чем-то большим и нужным, как потребность в кислороде.

– Вы сдружились, – ухмыльнулся Эрик, глядя на то, как я чешу бульдога за ухом.

Моя задумчивость исчезла и тогда я отпрянула от пса. Пусть сильно не расслабляется.

– Я не люблю собак, но Брюс не виноват в этом, – ответила я, выпрямляясь и облокачиваясь на перила остекленной террасы.

Эрик встал рядом со мной, плечом я чувствовала тепло его тела.

– Думаешь, я смогу работать с Блейком? – осторожно спросила я.

Эрик тяжело вздохнул.

Неприятные воспоминания о Джефферсоне снова всплыли в моей голове.

– Думаю, что сможешь, но зная Блейка, могу сказать, что это будет непросто.

– Вы ни разу так и не встретились за этот год? Не поговорили? – спросила я, оборачиваясь к Эрику всем телом.

– Не думаю, что это необходимо.

– Ты злишься на него?

– Нет… В разговоре с тобой он был жесток, но я не считаю, что Блейк правда так думал.

Эрик ошибался. Я видела глаза Джефферсона в тот вечер, холодные и бездушные. Он ликовал, когда говорил мне о том, что играл со мной. Он был горд и счастлив от того, что мог лично сказать мне это.

– Но он ударил тебя, – напомнила ему я, складывая руки перед собой.

Эрик улыбнулся и кивнул.

– Ударил, но у него была на то причина.

Я громко фыркнула и с вызовом в глазах взглянула на мужчину.

– Какая? Встал не с той ноги?

Единственная причина Блейка – его отвратительный характер и пренебрежительное отношение к миру. В нашем обществе существует стереотип богатого мальчика без тормозов. Блейк наглядный пример этого вида. Его можно поместить в музей под стекло и показывать людям, как образец обнаглевшего, холодного монстра, которому плевать на чувства и потребности других, ведь на кону стоит его веселье.

– Он приревновал и был зол, думал, что я с самого начала знал правду о тебе, – спокойно ответил Эрик.

Я резко дернула головой, отрицая каждое его слово.

– Ты не прав, если бы он приревновал, то это означало бы, что я ему нравлюсь, неважно в каком смысле: в привычном или извращенном, присущем Блейку. Но ничего этого не было. Джефферсон делал то, что обещал всем – исполнял условия спора.

Стоило услышать его имя, и каждый орган в моем теле перевернулся вновь. Но еще в моей груди бурлила жалость к самой себе. Я позволила монстру стать моей первой любовью. Из-за него прошлый год обернулся кошмаром для меня, мне стоило огромных усилий привести свое сердце в порядок. И у меня получилось. Но больше я не допущу подобного, никому не позволю сделать мне больно снова.

– Он все еще небезразличен тебе? – спросил вдруг Эрик.

Я рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.

Блейк мне небезразличен? Тараканы вызывают во мне больше любви, чем этот человек.

– Нет, я испытываю исключительно негативные чувства к Джефферсону.

Эрик молчал, не отводя пристального взгляда от моего лица.

– Я старался не давить на тебя весь этот год, не торопил. Но мне больше не хочется притворяться твоим другом, ты нравишься мне, Джоанна, – сказал он, и на его лице не было улыбки. Эрик говорил серьезно.

Разве это не должно было послужить облегчением для меня? Когда-то Эрик был недоступной, несбыточной мечтой. Я много лет наблюдала, как он веселится с разными девочками, красивыми и идеальными, а сейчас говорит, что я ему нравлюсь.

В подтверждение своих слов Эрик приблизился и коснулся моих губ своими в нетерпеливом, но очень нежном поцелуе. Я прикрыла глаза и позволила ему сделать это. Одна его рука легла на мою щеку, а другая мягко опустилась на спину. Он действовал смело, однако не переходил грань. Кончик его языка очертил мою нижнюю губу, а затем проник в рот.

Я застонала, когда поняла, что под подбородком снова появляется тепло. От внезапно проступивших на коже мурашек хотелось вздрогнуть, но я сдержалась. Его рельефная грудь прижималась к моей, губы были сладкими, но разбавлялись горчинкой дорогого вина, затмевая и без того опьяненный рассудок. Я опустила руки на его плечи, наслаждаясь твердыми мышцами и горячей кожей Эрика.

Меня окутал приятный запах его парфюма, я смогла узнать бергамот, цитрус и… кедр.

Кедр.

Остановись.

– Я не могу, – прошептала я, разрывая поцелуй.

Эрик выдохнул, как мне показалось, немного разочарованно:

– Видишь, а говоришь, что он тебе не нравится.

– Так и есть, но дело не в нем, дело во мне. У меня есть к тебе чувства, но я не хочу торопить события, понимаешь? Не хочу, чтобы это свалилось на меня как снег на голову, – объяснила я.

Внутри плескались разные эмоции от страха перед чем-то новым до неуверенности, но, увидев ободряющую улыбку на губах Эрика, я немного успокоилась.

– Понимаю, – сказал он, поглаживая мои предплечья. – Значит, это да?

– Это не да, – ответила я, чувствуя, как его ладони поднимаются по моим рукам к плечам и нежно сжимают их.

– Но и не нет.

Мне нравился Эрик. Его поцелуй хоть и ненадолго, но заставил мою голову закружиться. Его прикосновения были очень ласковыми и осторожными, однако все это не пробуждало во мне огонь, а значит, не сведется к тому чувству, которое я пообещала себе не испытывать вновь.

Может, это именно то, что мне нужно? Позволить Эрику быть рядом. Вернуться к привычному формату отношений, где мне было удобно находиться.

– И не нет, – ответила я, а затем потянулась к нему, чтобы поцеловать его еще раз.

Эрик улыбнулся, позволяя мне украсть эту улыбку в поцелуе, и обхватил руками мою талию. Я в ответ погладила его щеки и прижала к себе ближе. Он дерзко завладел моим ртом, скользя по полным губам и касаясь языка. Я ахнула от новых ощущений и зажмурила глаза.

Это будоражило, но было приятно, и я поняла, что делаю правильный выбор. Через несколько секунд мне пришлось отстраниться из-за недостатка воздуха.

Я тяжело выдохнула и посмотрела в глаза Эрика, в которых горело влечение.

– Прости, я трогала собаку, – смущенно сказала я, прислоняясь к его лбу своим.

Эрик тихо рассмеялся.

– Думаю, что смогу это пережить, – прошептал он, целуя уголок моих губ.

Я почувствовала, как его руки подбираются к моим ягодицам, и с невинной улыбкой отодвинула их выше, в безопасную зону.

– Не торопим события, помнишь? – напомнила я.

Эрик замер, но затем медленно кивнул, словно это движение стоило ему усилий.

– Понял, – шепнул он, оставляя влажный поцелуй на моей щеке. – Ну, думаю, мне уже пора, если Конрад застанет нас здесь, то вполне может столкнуть меня вниз.

Конраду определенно стоит пересмотреть свое поведение. Он сегодня был очень плохим братом.