Светлая сказка

8

О Господи! Это совсем не походило на картину изысканного обольщения, которую она нарисовала в своей голове. Блестки и мишура! Поглядев в зеркало в ванной, она обнаружила, что облачена в домашнее одеяние, которое больше подходит для занятий гимнастикой, чем для обольщения капризного возлюбленного. Она осторожно высунулась за дверь.

Кристиан стоял посреди полутемной комнаты и грустно смотрел на нее. У самых его ног валялся иллюстрированный том «Битва за любовь», принесенный Марией.

Какой позор! Ее взгляд уткнулся в его широкую грудь. Как ей хотелось к ней прижаться, вместо того, чтобы ломать комедию! Но он не должен подозревать, что она так озабочена его обольщением. Нужно было спрятать эту идиотскую книгу.

— Изольда! — сказал он, щурясь. — Мне очень надо с тобой поговорить. Что ты тут делала?

Выйдя из ванной, она уставилась на него. Ее тонкие ноздри были хищно раздуты, как бывало всегда, когда она сильно задумывалась.

— Что я делаю? Ну, если ты здесь, то мы могли бы… — Она в панике поглядела на книгу.

Битва!

— Могли бы подраться.

Она издала победный клич. Что могло быть более нелепым? Но думать дальше времени уже не было. Перед глазами встала картинка: они с Кристианом, мыча, завывая и повизгивая, катаются по полу, с наслаждением награждая друг друга тумаками, пинками и чем там еще принято у игривых братиков и сестричек?

— Подраться? — Кристиан опешил.

— Ну да! — Она могла поклясться, что он принял ее за неожиданно спятившую.

Ну что же, лучше сумасшедшая, чем скорбная лилия, решила она.

— Вот так!

И она прыгнула на него. Ударившись ему в грудь, она сбила Кристиана с ног и навалилась сверху.

— О-о-о!

Их жалобные стоны слились в один. Она убьет Марию.

Пока Кристиан приходил в себя от изумления, Изольда ловко зашвырнула ногой злополучную книгу под кровать.

Он вывернулся из-под нее и сел.

— Ты что, спятила?

Да. Спятила от любви. С безумным рычанием Изольда обхватила его руками за ноги и дернула. Он снова откинулся на спину и они стали кататься по полу. Но если Кристиан катался просто так, не понимая толком, что ему делать в столь странной ситуации, то Изольда каталась с целью. В ходе этой возни она умудрилась забить под кровать два каталога модного белья. Кристиан взвыл и схватился за запястье.

— Что за черт! Изольда! Прекрати! Я не собираюсь с тобой драться!

— А в чем дело, братишка? Боишься, что проиграешь?

Изольда уперлась локтем ему в грудь и дотянулась другой рукой до своего интимного дневника, который валялся прямо на виду около трюмо. Его она запихнула в самый угол, при этом ткнув локтем Кристиану в лицо.

— Боже! Ты мне, кажется, выбила зуб!

— Ну и что! Если ты будешь хорошим мальчиком, то зубная фея положит тебе сегодня ночью пару монет под подушку.

Слегка разозлившись, «братик» легонько пнул Изольду ногой в бедро, и она не успела ничего понять, как оказалась на спине, с руками, закинутыми за голову. Кристиан, усевшись рядом с ней, надежно держал оба ее запястья в своей сильной руке.

— Я не уверена, что это честный прием, — жалобно сообщила ему Изольда.

Она стала извиваться, пытаясь добраться до того места, где горкой лежали самые соблазнительные из ее ночных пижам.

— Ничего, — сказал он сердито, не давая ей продвинуться ни на дюйм.

Наконец она успокоилась и, шумно дыша, уставилась на него.

— Изольда, что все это значит?

Изо всех сил надеясь, что ее слова звучат совершенно естественно, она отвечала:

— А что? Разве не так полагается общаться братику с сестричкой? Я просто пытаюсь наладить с тобой новые, приличествующие нашему статусу отношения.

Она широко раскрыла глаза и посмотрела на него взглядом сельской простушки.

Он потряс головой, словно отгоняя некое наваждение.

— Изольда, ты думаешь, мне это легко?

— Ну да! А для меня это — как по парку пройтись!

— Я этого не говорил…

— Нет. Но ты ожидаешь, что я так просто переключусь с возлюбленной на сестру. Вот я и отрабатываю методику, — солгала она.

В его взгляде мелькнуло отчаяние, и, хотя ей стало его очень жалко, она увидела в этом добрый знак. Он сам еще не был готов принять ее как сестру. Переборов в себе страстное желание дать бедняге передышку, она бойко продолжала:

— Мы же с тобой пропустили целые годы драк, возни на ковре и прочих подобных забав. Вот я и думаю, что нам теперь надо пройти все это в ускоренном темпе. Тогда мы сможем стать настоящими братом и сестрой.

Он сердито сжал губы, так, что они даже скривились, и метнул в нее негодующий взгляд.

— Возня на ковре? Не думаю, что это хорошая идея.

Его дыхание стало едва слышным. Ниточным.

Он повернулся, и их тела на секунду соприкоснулись. В этот момент Изольда с отчаянием поняла, насколько она его хочет. У нее едва ли остались силы сопротивляться этому мощному желанию.

Ну же, мысленно обратилась она к нему. Ты же знаешь правду. Мы никакие не родственники. Поцелуй меня!

— Ну ладно. — Она опустила освобожденные руки и, повернув голову к нему, едва не касаясь губами его рта, прошептала: — Забудем о драках. Как насчет войны подушками?

— Может, лучше будем брызгаться?

— Отлично. У меня есть куча брызгалок. С тебя тогда — фен для просушки.

Ну что же, надо признаться, что их братско-сестринские отношения зашли довольно далеко. Они уже чисто по-родственному препираются. Но она все бы отдала за то, чтобы он прямо сейчас ее поцеловал!

Их взгляды встретились, и оба драчуна замерли. Изольда могла поклясться, что он думал о том же самом, но его желание — и это буквально читалось на его лице — постоянно натыкалось на внутреннее табу. Запрет. Дальше хода нет. Он резко перекатился в сторону и сел.

— Мне нужно возвращаться на конференцию. — Отбросив в сторону край одеяла, он ухватился за ножку кровати, с трудом встал на ноги и прихрамывая пошел к двери.

Она побежала за ним на четвереньках.

— Кристиан, подожди! Он остановился в дверях.

— Смотри! Ты так можешь?

Она высунула язык и скатала его в трубочку.

Он передернулся и начал:

— Изольда, я совершенно не понимаю, что ты здесь вытворяешь…

— Просто сделай так!

Кристиан секунду подумал, а потом с обреченным видом высунул язык. Но, как ни старался, скрутить в трубочку его не смог.

Изольда издала торжествующий вопль:

— Ты не мой брат!

— Что?

— Ты не можешь скатать язык.

— И что это, черт возьми, означает?

— Что мы не родственники. — Изольда ткнула в его сторону пальцем, вся дрожа от ощущения триумфа. — Способность скатывать язык у нас наследственная!

Кристиан потряс головой, на секунду возвел глаза к потолку, а потом опустил их и уткнулся взглядом в ее лицо:

— По какой линии? Отцовской или материнской?

Изольда нахмурилась:

— Что?

— Когда ты достаточно для этого подрастешь, мы поговорим, — сказал он сурово и вышел, хлопнув дверью.

Вот так. Лицо Изольды попунцовело. План не сработал так быстро, как она надеялась. Кажется, она выглядела полной идиоткой. И все же… она ощутила, что его броня дала трещину.

Со свистом клюшка Кристиана рассекла воздух и ударила по мячу. Он проследил, откинув голову назад, прищурив глаза, как тот взвился в лазоревое небо. И он подумал, что это неожиданный поворот в их отношениях с Изольдой спровоцировал такой отчаянный удар. Мячик исчез вдалеке. Кристиан подобрал сумку, уложил в нее клюшки и отправился на его поиски.

Играть в гольф одному никогда не было его любимым занятием. Но сегодня ему не хотелось никакой компании.

Ему хотелось подумать.

Изольда предприняла мощную атаку на их мораторий. Мораторий на продолжение романа. Она делала все, лишь бы разрушить его тактику, призванную защитить ее же. И его самого. От себя, от журналистов. И хотя он не мог отчетливо понять, что она затевает, но был уверен, что в запасе у нее есть еще много разных трюков.

Он почувствовал, что невольно ухмыляется, вспоминая их сегодняшнюю возню. Боже, она совершенно необузданна. И именно за это он ее любил. Он потряс головой и подумал, что любая другая женщина не стала бы затевать эту драку. Она бы предпочла залиться слезами.

Но не Изольда де Берсерак.

Нет, Изольда будет ловить своего мужчину с помощью лассо, сбивать с ног и заваливать на землю, как охотница, как настоящий ковбой на родео. Он громко рассмеялся, осознавая, как он любит ее за каждое движение, свидетельствующее о том, как она его любит. И, ковыляя через поляну, он вспомнил ту худенькую фигурку, которую видел тогда, у лесного озера. Именно тогда он понял, что эта и только эта женщина может стать его любимой на всю жизнь. Единственной. Те, у которых не было искорки в глазах, его никогда не интересовали. А у Изольды в глазах был целый сноп искр.

С другой стороны, своими искорками она вызывала целый пожар в нем самом, и в последние дни это не приносило ему счастья. Само понимание того, что он не способен вести себя разумно там, где дело касалось Изольды, сводило его с ума. Изольда сводила его с ума. Она делала это для того, чтобы быть с ним. Но он знал, что это ввергнет их в страшную пучину.

Ему надо постараться объяснить ей, что они больше никогда не будут вместе.

Но Кристиан понимал, что Изольда не примет никаких логических объяснений. Он стер улыбку с губ. Ему пришла в голову замечательная идея.

Он тоже должен бороться! Он не должен сдаваться. Надо довести эту игру до конца. Он остановился, наткнувшись взглядом на мячик. Достал железную клюшку номер пять, прицелился и запустил в небо роскошную свечку. Да. Он должен сражаться за свою жизнь вместе с Изольдой.

Когда вечером привезли заказы из магазина, Изольда решила, что займется подбором наряда не с сестрами, а с Сильви. Хотя задумчивая красавица не слишком разбиралась в одежде, и они не были с ней особенно близки с тех пор, как Изольда подросла, но она была почти единственной, кто заметил их с Кристианом отношения и вызвался помочь. Вряд ли она могла серьезно помочь, но сейчас Изольде хотелось побыть с кем-то не слишком заинтересованным в ситуации и одновременно близким. С кем-то не из королевской семьи. К тому же на Сильви, в отличие от Барбары, можно было положиться. Это Изольда поняла еще в детстве, когда камеристка, сама старше ее всего на пять лет, очень ловко покрывала все ее шалости и неизменно сопутствовала ей, если только не трусила и не ленилась.

Она позвонила в колокольчик. Явившаяся девушка была почему-то красной как рак.

— Ах, барышня! — заявила она прямо от двери. — Мне почти ничего не удалось! Наверное, я не такая красивая, как все толкуют. Месье Смелзер мной ничуть не заинтересовался.

Изольда расхохоталась. Сыщик оказался крепким орешком. Крепким американским орешком. Куда против такого ее задумчивой «агентше»!

— Но я кое-что все равно узнала! — упрямо сжав губы, сообщила Сильви. — Через подругу…

Изольда посмотрела на нее. Бедняжка! Похоже, еще лет через десять со своим меланхолическим нравом Сильви превратится в грустную клушу, как и положено простой прусской девушке. Удивительно было не то, что она до сих пор не вышла замуж — камеристкам принцесс это позволялось сразу же после того, как их подопечные становились взрослыми, — но то, что у нее, насколько Изольда знала, даже не было парня. Надо этим заняться, это ведь тоже моя вина, озаботилась она. И решила сначала устроить свое счастье, потом потрудиться ради Элоизы и сразу же после этого заняться судьбой Сильви.

— И что же ты узнала?

— Моя подруга Эжени — камеристка у барышни Натали… — Сильви замялась.

Изольда нахмурилась:

— Не уверена, что хочу это знать.

— Но это имеет отношение к нашему делу… — Сильви вздохнула, а Изольда фыркнула.

— Дело в том, что барышня Натали давно знакома с этим сыщиком, Жаном Смелзером.

Вот оно что! Значит, не зря они сегодня так переглядывались! Изольда снова нахмурилась, не желая лезть не в свое дело. С другой стороны, Сильви права.

— И Эжени мне сказала, что ее барышня сильно озабочена из-за поисков наследника…

Все они знают! Не удивительно, если окажется, что на пресс-конференции сейчас настоящая буря.

— Мы все озабочены, Сильви.

— И господин Жан тоже. Он что-то выяснил…

— Это не Кристиан! — Изольда даже взвизгнула от восторга.

— Я точно не знаю… — Сильви потупилась. — Но там много таинственного.

Но Изольде больше уже ничего не было нужно. Ее подозрения, нет, не подозрения, ее уверенность, разделял сам сыщик! Обязательно надо будет с ним побеседовать. Через Натали. Но не сейчас.

— Спасибо, Сильви. Из тебя получится замечательный агент. Но я позвала тебя не за этим.

Сильви радостно покраснела.

Неудача с обольщением сыщика, похоже, была забыта. Надо будет расспросить ее поподробнее потом, напомнила себе Изольда. Любопытство тоже было ее страстью.

— Поможешь мне подобрать наряд? — Она указала на кучу коробок. — Одна я толком не соображу.

Сильви с восторгом схватила край одного платья, уже распакованного, и охнула:

— Новая мода! Я вообще-то не очень…

— Ничего! Наша задача — потрясти этими платьями Кристиана до глубины души, понимаешь?

Сильви кивнула. До бала еще было много времени, и они не спеша принялись за дело. Оставшись одна, Изольда задумалась. Необходимо было позвонить Кристиану. Продолжить игру. Дать ему понять, что она согласна на его правила и собирается оставить его в покое. Она набрала номер. А начать можно с извинений — прекрасный повод!

Он поднял трубку с первого же звонка.

— Кристиан?

— Изольда?

Его голос звучал изумленно. И взволнованно. И соблазнительно. Волнующе соблазнительно.

— Да, это я… — Она постаралась, чтобы ее голос звучал чуть хрипло.

Прокашлялась и закрыла глаза. Он должен подумать, что она взяла себя в руки. Сильная женщина, которая способна контролировать свои эмоции.

Свободной рукой она взяла с кровати плюшевого мишку и вцепилась ему в шерсть ногтями.

— Э… причина, по которой я тебя звоню, это…

А зачем, собственно, она звонит? Ах, да! Освободить его! А разве он сам себя уже не освободил? Ох, как сложно…

— Изольда?

— Я здесь. Извини, я… Хорошо… Я тут немного подумала и просто хочу сказать тебе, что я согласна с тобой. Ты прав.

— Прав?

— Да. Абсолютно прав.

На том конце провода было молчание.

— Кристиан?

— Да, я здесь.

— Ага. Хорошо. Тогда вот что… Я хочу извиниться за свое идиотское поведение сегодня утром. Прости, пожалуйста. В конце концов, если ты станешь моим… — Она выдержала паузу, а затем продолжала со странной веселостью: — Моим братом, то мы будем часто видеться. И в доме, и на вечеринках, и на наших… — Она хихикнула. — На наших свадьбах и тому подобное…

— Изольда, я только…

— Нет, нет, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты знал, все это займет некоторое время, но постепенно я привыкну к мысли, что мы с тобой кровные родственники. Правда, я смогу. Я приветствую это. В самом взрослом смысле. Ради наших прежних хороших отношений. Ради папы. Ради тебя.

Господи, подумала она, что я несу? Вряд ли это подействует на такого умного человека, как Кристиан.

— И поэтому, — объявила она решительным тоном, — я обещаю тебе, что ты еще будешь мной гордиться. Тебе не надо беспокоиться, что я буду докучать тебе.

— Не надо?

— Нет, нет, — поспешила заверить Изольда. — Я понимаю, что никто из нас не виноват. Мы же не могли знать. И, в таком случае, нам лучше всего… лучше всего… вести себя так, как будто ничего не было.

— Ничего? Изольда, ради…

— Правильно. Чтобы стать одной большой, счастливой семьей. Ради всего хорошего, что нам предстоит. И я решила, что мы должны… — Она прервалась, не в силах так сразу проговорить жуткие слова. — Мы должны начать встречаться с другими, как можно быстрее. Ты с какой-нибудь женщиной, а я с мужчиной. Только для отвода глаз… Ты согласен со мной?

— Только для отвода глаз?

— Я уверена, что это единственный способ. По крайней мере для меня. Мне нужно вытеснить тебя из своего сердца. Кем-то другим. Сейчас же. И это лучшее, что я смогла придумать.

Молчание.

— Кристиан?

— Ты хочешь вытеснить?

— Да.

— Так скоро?

— Я должна. Я больше не могу выдерживать это напряжение. Я же не могу сидеть и ждать, когда представится возможность жениться на собственном брате, правда?

— Ты прекрасно знаешь, что я не это имею в виду. Мне этого не нужно.

— Ну и прекрасно. В таком случае, ты не будешь возражать, если сегодня я буду за обедом флиртовать с кем-то другим? Для отвода глаз.

Он вздохнул.

— Конечно.

— И чтобы вылечиться… от этой травмы еще быстрее, я думаю, мне надо выбрать также кого-то, кто будет сопровождать меня завтра на пресс-конференции.

— Изольда, ты можешь делать все, что хочешь.

Была ли нотка отчаяния в его голосе, или ей только почудилось? Или он думает, что она блефует? Что же, на самом деле это не так.

Сделав вид, что обиделась, она высокомерно произнесла:

— Конечно, так я и буду делать.

— Отлично.

— Отлично.

— Счастливо.

— Счастливо.

Изольда повесила трубку, а затем хлопнула себя ладонью по лбу изо всех сил, так, что едва не посыпались искры. Ох, отлично. Теперь ей нужно подыскать мужчину для свидания. У нее осталось ровно двадцать четыре часа на этот особый вид сумасбродства.

— Не понимаю, почему они не объявили тебя наследным принцем во время этой дурацкой пресс-конференции. — С кислым выражением на лице Шарлотта Лемонт покосилась на свое отражение в зеркале Сапфирового Салона дворца де Берсерак.

Этому лицу требовалось, по ее мнению, много всякого: мазков помады, штрихов туши, растираний и похлопываний по щекам, так что Кристиану пришлось ждать довольно долго.

— И все эти шушуканья о том, что Кроненбург попытается нас аннексировать… — пробормотала она. — При том, что все мы знаем: единственная новость, о которой следует шушукаться, это то, что мой сын скоро будет королем!

Отправив все пузыречки и коробочки обратно в сумочку, Шарлотта объявила, что она готова. Опасаясь, как бы ей не пришло в голову сделать еще какое-нибудь усовершенствование в своей внешности, Кристиан повлек ее подальше от зеркала. Прямо в толпу, которая текла в Хрустальную Бальную Комнату, на празднование Независимости Мервиля.

Час назад Шарлотта с Кристианом были почетными гостями на субботней пресс-конференции, сидели вместе с членами королевской фамилии в просторной аудитории, специально отведенной для такого рода мероприятий. Премьер-министр Рене Девуан долго рассуждал о грядущих переговорах с Кроненбургом, о планах разрешения кризисной ситуации, сложившейся между двумя странами, вокруг прав владения одной рекой.

Как ни странно, Шарлотта продремала большую часть его речи, и несколько раз, во время драматических пауз, сделанных премьер-министром, был слышен ее храп. Только смешки журналистов ее разбудили, и она тут же поспешила рассмеяться вместе со всеми, не подозревая, что смеялись над ней.

И это было только началом этого ужасного вечера, подумал Кристиан. Это был «вечер достоинства», призванный продемонстрировать Кроненбургу, что они вовсе не испугались угроз и намерены продолжать веселиться. Хотя у Кристиана не было никаких источников информации, он твердо знал, что королева-мать его испытывает. Она хотела убедиться в том, что он сможет «работать» королем, если когда-то в этом возникнет необходимость. Хотя, согласно законам Мервиля, управляемого только монархом мужского пола, если он действительно сын Фридриха, то все уже решено само по себе.

Со спазмом в животе, Кристиан стоически шел туда, где, как он предчувствовал, должна была пройти самая скверная ночь в его жизни. То, что и Шарлотту сюда пригласили, заставляло его голову гудеть, а глаза невыносимо зудеть. Но от осознания того, что там же будет Изольда, с ухажером или без, это неважно, ему становилось легче, настолько легче, что он был готов сразиться с любым из закованных в латы рыцарей, что стояли в зале древностей.

Пыхтя от напряжения, не в силах приноровиться к широкому шагу Кристиана, Шарлотта напоминала потревоженную наседку.

— Одно словечко не убило бы Генриетту. Могла представить тебя всему миру. На самом деле, это бы отрезвило Кроненбург со всеми его королями. Мы бы указали этому мерзкому Генриху его место. Не понимаю, чего они ждут.

Кристиан дошел до относительно малолюдного уголка в зале и развернулся к Шарлотте.

— Они ждут подтверждения твоей версии.

Шарлотта недоуменно уставилась на него.

— А почему они сомневаются в моих словах?

— Это ты мне скажи.

— Я ни в чем не сомневаюсь Не будь смешным. Мервилю отчаянно нужен король, а ты — как раз подходящий для этого дела человек. Кто справится лучше тебя?

— Никто, — зашипел Кристиан и провел рукой по волосам, оглядываясь: нет ли поблизости одного из вездесущих журналистов, — если только я был рожден для этого дела. Ты должна понять меня, мама, что я несколько упираюсь… Я никогда не думал сделаться наследным принцем этой страны, не говоря уже о том, чтобы стать ее королем. Я по-прежнему не горю желанием усесться на трон Фридриха. Особенно учитывая, что ты дождалась самого последнего момента, чтобы сказать эту якобы правду.

— О чем ты говоришь? — Шарлотта окаменела от ужаса. — Ты упустишь эту возможность, которая возникает всего раз в жизни, да и то совсем не во всякой жизни, только из-за того, что не чувствуешь себя готовым для этого дела? Я свернула небо и землю, чтобы возвести тебя туда, где ты сейчас, а ты намерен от всего отказаться? Я этого не допущу!

— Не допустишь?!

— Ты на своем месте! Один кивок головой может устроить всю нашу жизнь. Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? — Ее голос перешел в визг, что заставило несколько голов в толпе повернуться к ним.

С горящим лицом Кристиан смотрел на мать. На бровях Шарлотты выступили капельки пота, и пока он неподвижно стоял, наблюдая за ней, его мизерные подозрения пускали все более глубокие корни. Что-то в ее настроении было странным. Какой-то особенный свет загорался в ее глазах, когда она говорила о нем, как о сыне Фридриха, как будто она пыталась убедить в этом саму себя.

— Мама, — произнес он сквозь сжатые зубы. — Здесь не место, и сейчас не время обсуждать такие вопросы. Давай я отвезу тебя домой, и мы поговорим там.

— Ты что, сошел с ума? Пропустить бал? — Ее глаза выпучились при одной мысли о таком огорчении. — Никогда!

Заявив это, Шарлотта решительным шагом направилась к толпе у входа в зал.

Этажом выше Изольда с отчаянием созерцала выставку, расположившуюся на ее кровати. Сильви ей толком не помогла. Она только охала и восхищалась. То, что они выбрали вместе, теперь ей казалось совершенно неприемлемым. Но и новые покупки оказались ужасными. Она вытащила нечто похожее на бокал для сока, декорированное фальшивыми фруктами и блестками, и водрузила себе на голову. О чем она, черт ее побери, думала, когда остановила свой выбор именно на этой сумасшедшей моде? Она уже была готова провалиться сквозь землю от стыда. Сумочка, украшенная перьями тропических птиц и сделанная из настоящего пальмового листа, была не лучше.

Она стала изучать странное существо, появившееся в ее зеркале. Она хочет заинтересовать Кристиана или напугать его до смерти? Платье, покрытое золотистыми ромбиками, без сомнения, вызвало бы переполох на любой таможне, а остроносые туфли на высоченном каблуке подошли бы хорошему эквилибристу, но не ей. Новая прическа, макияж и ногти тоже несли на себе все признаки «космического диско» и — по уверениям сестер — бешеной сексуальности.

Изольда закусила свою сияющую всеми цветами радуги нижнюю губу. Она явно сделала ошибку, когда заявила сестрам, что хочет выглядеть «дрянной девчонкой» и декаденткой.

Ведьмой. Но в хорошем смысле слова, конечно. Им-то хорошо, они напялили свои милые платьица и понеслись на бал, а Изольда, повернувшись и поглядев на себя со спины, поняла, что никакой хорошенькой ведьмочки из нее не получилось. Настоящая фея Маб из шекспировского ужастика. Ну и ладно. Она бросила еще один взгляд на кровать. Наверняка, что-то из этих автомобильных аксессуаров произведет на Кристиана такое впечатление, что он сразу поймет — это существо не может быть его сестрой.

Она растерянно потеребила рукав куртки из фальшивой зебры. А если нет?

Внезапно погрузившись в депрессию, Изольда опустилась на край матраса. Ей было омерзительно все, что они накупили, до самой последней мелочи, и она не могла себе представить, что кто-то в здравом уме может появиться в этом на публике. Она хотела вернуться к своей прежней, не столь мятежной жизни. Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам. Она хотела, чтобы вернулся папа. И ее законное положение принцессы. И ее любимый.

Дверь с грохотом распахнулась. В парижских нарядах, тоже купленных сегодня, к ней ворвались Мария и Элоиза, полные жизнерадостности и веселья. Она быстро промокнула слезы салфеткой и заставила себя улыбнуться. Мария выглядела потрясающе в своем мини-платьице с павлиньими перьями, а Элоиза напоминала современную мумию в похожем на тюбик от зубной пасты халате, но все-таки это были вполне приличные наряды. Достаточно старомодные.

— Изольда, лапочка, ты выглядишь изумительно! — завопили сестры хором, оценив ее снаряжение.

— Скажи, Мария?

— Сказочно!

Изольда возмутилась:

— Я выгляжу, как мотоцикл, вставший на дыбы!

— Ерунда! Все прекрасно. Разве не так, Элоиза?

— Прекрасно!

— А вам не кажется, что шляпа уж слишком нелепая?

Элоиза энергично затрясла головой.

— Ничуть! Все в полном комплекте, ничего не надо менять.

Ну что же. Пора было идти. Изольда осторожно пощупала свою шляпу. Мотоцикл с корзиной фруктов. Либо ее шея переломится, либо она переживет этот вечер.

— Я нашла тебе ухажера, — сказала Мария и чуть замялась. — Он, конечно, не совершенство, зато вызвался сам. Я даже не успела спросить.

— А что с ним не так?

— Ну, он, может быть, слишком молод…

— Насколько?

— Он совершеннолетний, если ты об этом. Изольда со страхом посмотрела на них.

— Не понимаю, почему такая таинственность? Скажите же, кто он такой?

— Незачем волноваться. Ты скоро сама увидишь. Пусть это будет сюрприз для тебя. Пойдем. И не забудь побрызгать волосы лаком. Так будешь еще изумительнее!