Джорджия открыла глаза, прищурилась и внезапно осознала, что заснула. Ужас! О чем она думала? Девушка покосилась на часы и с тревогой обнаружила, что уже почти полночь. А Лассаль все еще не вернулся. Где его носит?
Джорджия с трудом села, откинув с лица прядь волос. Как бы то ни было, мне повезло, сказала она себе. Вот была бы комедия, если бы Лассаль обнаружил ее спящей на его собственной кровати!
Как раз в этот момент до слуха Джорджии долетел шум воды из ванной комнаты.
Девушка застыла на месте, поначалу отказываясь верить собственным ушам. Неужели Жан-Клод вернулся, тихонько прошел мимо нее — ведь другой дороги не было! — а затем, словно ничего не произошло, спокойно отправился принимать душ! В таком случае этот мужчина заслуживал десять баллов из десяти за хладнокровие.
Джорджия услышала, как щелкнул выключатель, и тут же спрыгнула с постели. Как же ей теперь выкручиваться? Спасаться бегством, пока можно? Такой способ весьма привлекал, но был не очень уместным в данной ситуации. Нет, единственный верный путь — это оставаться на месте и попытаться вести себя столь же невозмутимо, как Жан-Клод. А самое главное, Джорджии хотелось объяснить, что, собственно, она тут делает, ведь один Бог знает, как это воспринял Лассаль! Выпрямившись и быстро разгладив помятую юбку, она повернулась к ванной как раз в тот момент, когда Жан-Клод выходил из нее.
— Итак, вы проснулись? — Он был абсолютно голый, если не считать белого полотенца, повязанного на бедрах. Лассаль весело улыбался, глядя в лицо Джорджии, которая пыталась сохранить спокойствие. — Надеюсь, не помешал? Я старался не разбудить вас.
Очень смешно. Выходит, Жан-Клод решил повеселиться на ее счет? Ну что ж, по крайней мере он вел себя вполне культурно. Могло быть и хуже.
Джорджия попыталась улыбнуться. — Простите, — начала она извиняться, стараясь смотреть Лассалю прямо в лицо, хотя соблазн рассмотреть его загорелое мускулистое тело с широкими, сильными плечами и подтянутым, плоским животом был велик. — Я вовсе не собиралась спать. Но в комнате так жарко… Я, кажется, задремала.
— Так оно и было. Но не переживайте из-за этого. Когда я вошел, моим глазам предстала неожиданная и оттого еще более очаровательная картина.
— Я присела на кровать, потому что кресло оказалось не очень удобным. — Джорджия бросила недовольный взгляд на кресло с низкой спинкой и, к своему ужасу, обнаружила, что оно завалено одеждой Лассаля. Выходит, Жан-Клод разделся в комнате прямо перед ней! Слава Богу, что она не проснулась во время этого представления! — Я хотела, — неуверенно добавила девушка, — лишь присесть на минутку.
В душе, однако, Джорджия невольно поежилась от осознания своего непристойного faux pas[2]. Устав ходить по комнате, она присела на край кровати, затем, чтобы почувствовать себя более комфортно, решила ненадолго прилечь, мысленно приказав себе не засыпать. Она наивно полагала, что успеет вскочить, услышав, как Лассаль возвращается. Но просчиталась. Надо же быть такой идиоткой!
Лассаль же, напротив, выглядел нисколько не смущенным. Возможно, он привык находить у себя в постели спящих женщин. Даже не поинтересовался, как она сюда попала!
А она-то! Какого черта ей вообще вздумалось пробраться в номер? Должно быть, сошла с ума. Ведь это все равно, что отправиться в логово льва! Джорджия наблюдала, как Лассаль включил пару ночников около кровати, и не могла оторвать глаз от гладкой мускулистой спины, менявшей свой рельеф при каждом движении. Еще днем девушка признала, что впервые встретила столь восхитительного мужчину, и теперь то, что она видела перед собой, лишь укрепляло ее мнение. Лассаля поистине можно назвать эталоном мужской красоты. Но хватит, она пришла сюда вовсе не восхищаться Жан-Клодом, это последнее, что следует делать! Так и до греха недалеко!
Но вот Лассаль вновь повернулся к ней, и Джорджия откашлявшись, забормотала:
— Думаю, вы хотите знать причины моего появления здесь… — И, не дожидаясь какого-нибудь двусмысленного ответа, поспешно продолжала, старательно избегая взгляда вспыхнувших весельем синих глаз: — Я, собственно, приехала просить у вас прощения. За то, что выставила за дверь, не выслушав. — Джорджия изобразила виноватую улыбку. — Я нагрубила вам и искренне сожалею об этом. Меня действительно интересует ваше сообщение.
Некоторое время Лассаль молчал. Глаза его пытливо всматривались в лицо Джорджии. Затем он взглянул на обтягивающий шерстяной костюм девушки.
— Почему бы вам не снять что-нибудь? — произнес он. — Вы, должно быть, невероятно измучились в такой жаре.
Что-нибудь снять? Значит, вот что у него на уме! Выходит, он не слышал ни одного ее слова!
Джорджия холодно взглянула на Лассаля:
— Мне вовсе не жарко.
— Ну, если так… Но не будете же вы утверждать, что собираетесь спать в таком виде? — Он, похоже, развлекался. — Ведь это же неудобно! — Лассаль небрежно откинул стеганое покрывало. — Лично я обожаю спать голым — по крайней мере когда рассчитываю на женскую компанию.
Джорджия тщетно пыталась оторвать взгляд от зрелища, внезапно представшего ее взору: Лассаль улегся на постель и протягивал девушке руку, приглашая присоединиться к нему.
Это уже само по себе было чудовищно, но в двадцать раз хуже было то, что Джорджия почувствовала, насколько бесстыдно она отреагировала на происходящее. Ее вдруг охватило страстное, до дрожи, желание.
Как тебе не стыдно, Джорджия! Она постаралась взять себя в руки и втолковать Лассалю, что он неправильно понял сложившуюся ситуацию.
— Минуточку. Вы абсолютно неправильно истолковали мой поступок. — Девушка непроизвольно скрестила руки на груди, словно защищаясь. — Я пришла только поговорить. У меня и в мыслях не было делить с вами постель. Я хотела узнать, что вы собирались сообщить мне днем.
— В этот час? В полночь?
— Когда я приехала, до ночи было еще далеко.
— Тем не менее сейчас полночь. — Черная бровь скептически поднялась вверх. — Вы что, действительно хотите убедить меня, что ждали мужчину в его постели поздно вечером лишь с целью побеседовать?
— Как ни странно, так оно и есть. — Джорджия метнула на Лассаля гневный взгляд. — Боюсь, вы обманываете себя, надеясь, что я пришла для чего-то иного.
Произнося эти слова, она старалась держать глаза подальше от кровати, которая словно разрослась до размеров комнаты.
— Я ждала вас несколько часов. Спросите внизу. Полседьмого я была уже в гостинице.
— Надо же, какое стремление увидеть меня!
— Да, но не для того, о чем вы думаете. Единственной причиной, по которой я пришла и ждала вас до сих пор, является то, что завтра вы уезжаете из Бата, а мне бы хотелось узнать, что вы собирались мне сообщить.
Пока девушка на одном дыхании произносила свою оправдательную речь, Лассаль сел в постели.
— Какая досада! — Синие глаза озорно искрились под невозможно длинными ресницами. — Позвольте спросить, что вынудило вас столь неожиданно передумать?
— Я поняла, что слишком поспешила с выводами. — Джорджия попыталась улыбнуться. — Вы же видите, я действительно раскаиваюсь в своем поведении и готова выслушать то, что вы собирались мне поведать.
— Вот как… — Лассаль снял часы и положил их на тумбочку у кровати. — Вся беда в том, что уже немного поздно для каких бы то ни было разговоров.
— Знаю и прошу извинить меня. — Девушка попыталась смягчить Лассаля еще одной улыбкой. — Может, вы вкратце расскажете мне, в чем суть вопроса?
— Сомневаюсь. — Мужчина покачал головой. — День выдался длинный, и я слишком устал. Так что в повестке дня на сегодня у меня остался только сон.
— Что же нам в таком случае делать? Вы же завтра уезжаете.
— Вы правы. Полагаю, что уеду. — Лассаль зевнул и немного помолчал, прежде чем добавить: — Если, конечно, вы не пожелаете остаться здесь на ночь. Думаю, что в течение ночи мы нашли бы возможность выделить несколько минут для серьезной беседы.
Лицо Джорджии стало ледяным.
— Боюсь, мне совсем не подходит такое решение. — Еще с минуту она испепеляла Лассаля взглядом, но постепенно смягчилась. Любым путем надо перехитрить Жан-Клода и навязать ему свои условия. — А как насчет завтрашнего утра? Я могла бы прийти в отель пораньше. Возможно, мы нашли бы немного времени для разговора перед вашим отъездом.
Лассаль вновь отрицательно покачал головой:
— Я уезжаю очень рано. К тому же я не жаворонок. Скорее уж ночная сова. И встречи рано утром не для меня.
— Но ведь это важно. — Джорджия свирепо посмотрела на него. Похоже, этот тип развлекается, заставляя ее платить за утреннюю выходку. Девушке даже показалось, что по лицу мужчины проскользнула усмешка. — И что же мне делать, коли вы отказываете в помощи?
— Я вовсе не отказываюсь помочь вам. Я же сказал… останьтесь на ночь.
Это уже было невыносимо.
— Я не останусь. За кого вы меня принимаете? У вас до отвращения наглая манера вести себя!
— О'кей. Сдается мне, что вопрос исчерпан. Если вы уходите, я, пожалуй, немного посплю.
И, не дожидаясь ответа Джорджии, Лассаль стянул с талии полотенце и швырнул его на пол. Затем он плавно скользнул под простыню.
Щеки девушки запылали и стали одного цвета с костюмом. Проклятый эксгибиционист! Он сделал это умышленно. И если этот наглый тип решил заставить ее спасаться бегством от увиденного, то теперь ему придется признать, что ее не так-то просто смутить!
Джорджия окинула Жан-Клода дерзким взглядом.
— Должен быть еще какой-нибудь выход. Допустим, мы могли бы созвониться с вами. Дайте ваш номер, и я найду вас по телефону.
Лассаль лежал, откинувшись на подушки, его черные волосы ярко выделялись на фоне белоснежного белья. И он ей улыбался.
— Вижу, вам совсем не хочется уходить. В таком случае почему бы вам не сбросить одежду и не присоединиться ко мне?
Джорджия ничего не добилась. Более того, она проиграла. Девушка в гневе отвернулась.
— Не тешьте себя. Я с превеликим удовольствием покину вас. Сожалею, что ошиблась, решив прийти сюда. — Она направилась к двери. — Спокойной ночи и прощайте.
Лассаль молчал, но Джорджия чувствовала, как взгляд синих глаз обжигал ей спину. Когда она открыла дверь, он произнес:
— Если вас все еще интересует мое сообщение, приходите завтра в гостиницу днем около пяти.
— Я полагала, вас завтра уже не будет в городе?.. — Нахмурившись, девушка повернулась в сторону Жан-Клода. Но в этот момент он погасил свет. Внезапная темнота ослепила Джорджию. Она прищурилась и уставилась невидящим взором в сторону кровати. Он что, серьезно говорил о завтрашнем дне? Можно ли ему верить? Девушка почувствовала себя совершенно сбитой с толку. Что его заставило изменить решение?
— Вы еще здесь? — внезапно подал голос Лассаль. — Эй, решайтесь! Входите и ложитесь со мной или убирайтесь, дайте хоть чуть-чуть поспать.
Подавляя рвущиеся из нее проклятия, Джорджия вышла в коридор, громко и решительно хлопнув дверью.
— Да, вот это уже интересно! Но вообще-то я не удивлена. Я не сомневалась, что он слишком очарователен, чтобы оказаться отъявленным негодяем!
Джорджия поведала Кэй о двух вчерашних встречах с Лассалем, включая историю о том, как она осрамилась, уснув на его кровати, что весьма позабавило ее помощницу.
— Вот чего я действительно не понимаю, — пошутила Кэй, — так это твоего отказа провести ночь вместе с таким красавцем. Столь лакомый кусочек не каждый день попадает в меню девушки.
Отчасти согласившись с подругой, Джорджия сказала:
— Я, в отличие от тебя, до сих пор сомневаюсь в его искренности.
Хотя она собиралась принять предложение Лассаля о встрече днем в отеле, ее до сих пор терзали мучительные сомнения.
— Послушай, я даже не имею представления, кто он. Несмотря на все свои заверения, Лассаль запросто может оказаться человеком Дюваля. И вообще, с какой стати кто-то должен протягивать мне руку помощи? Возможно, все это лишь чей-то искусно продуманный план, чтобы поиздеваться надо мной или разыграть. Так что сегодняшний день может оказаться пустой тратой времени.
— Ни в коем случае. — Кэй была неисправима. — Как можно свидание с таким парнем считать бесполезной тратой времени… — Она смерила Джорджию прищуренным взглядом и сказала полушутя-полусерьезно: — Как знать… В конце концов, он может оказаться тем мистером Совершенством, которого ты ждешь.
— Ага, и свиньи тоже машут крылышками.
В одном Джорджия по крайней мере была уверена. Хотя Жан-Клод и являл собой весьма приятный набор достоинств, он ни в коем случае не мог оказаться мистером Совершенством.
Эта шутка насчет мистера Совершенства возникла давно. Кэй была для Джорджии не только ценным помощником, но и близкой подругой. И не переставала твердить, что ей пора найти себе близкого друга.
— Работа — это еще не все, — упрекала она Джорджию. — Тебе необходима личная жизнь.
— Вы, замужние матроны, никогда не изменитесь, — возражала на это Джорджия, ведь Кэй уже семь с половиной лет жила в счастливом союзе с Эдди. — Я даже не пытаюсь искать себе мужчину. В данный момент мне хватает работы.
В каком-то смысле это так и было. В течение трех с половиной лет с момента открытия ярко-голубых дверей бутика «Джорджия Ди» — тогда в наличии имелись лишь гигантская банковская ссуда и неисчерпаемая целеустремленность Джорджии — огромный поток дел, посвященных успешному развитию бизнеса, поглотил большую часть ее сил и времени. Конечно, иногда на сцене появлялись и мужчины. Но ни с кем не было серьезных отношений. Для Джорджии встречи с ними дальше совместного обеда не заходили. Порой девушка испытывала одиночество, в чем даже однажды призналась своей помощнице, но, по правде говоря, она еще не встретила человека, который вызвал бы у нее желание завязать серьезные любовные отношения.
— Твоя беда в том, — как однажды мудро заметила Кэй, — что ты не ищешь себе мистера Подходящего, а мечтаешь о мистере Совершенстве. — И возможно, подумала Джорджия, она права.
Меня покорит мужчина, который перевернет всю мою жизнь и наполнит ее любовью, волшебством и волнением. Страстью. Огнем. Очарованием. Чудом. Я сошла с ума, часто говорила себе Джорджия, но именно об этом я мечтаю.
А Жан-Клод Лассаль? Ну, в вопросах страсти-то он, пожалуй, искушен. Есть в нем и огонь, даже немного волшебства, и выглядит он потрясающе. Но, несмотря на все это, на мистера Совершенство Лассаль не тянет. Потому что такой мужчина прежде всего должен принадлежать одной-единственной женщине, а совершенно очевидно, что Жан-Клод Лассаль не имеет никакого отношения к категории верных мужей.
Итак, проигнорировав намек Кэй, Джорджия без четверти пять покинула магазин и поспешила на встречу. Ей требовалось лишь выведать у Лассаля все, что он знал о планах Дюваля, и — если она убедится в его искренности — поинтересоваться, как Жан-Клод все-таки планировал помочь ей.
Менее чем через пятнадцать минут она уже подходила к столу администрации, готовясь в очередной раз увидеть презрительную физиономию женщины, дежурившей прошлой ночью. Будучи свидетельницей полуночного отъезда Джорджии из отеля, та наверняка горела желанием узнать, что же у них произошло в номере.
Ну и пусть гадает!
— Джорджия Ди к мистеру Лассалю, — сказала она, самоуверенно улыбаясь. — Он ожидает меня.
Но неожиданно улыбка Джорджии погасла. Женщина отрицательно покачала головой:
— Простите, но мистера Лассаля нет. Он уехал в Лондон.
— В Лондон? — У девушки рот открылся от изумления. — В Лондон? — повторила она вновь. — Но у нас назначена встреча.
— Он оставил вам сообщение. — Женщина повернулась, чтобы вытащить листок бумаги из ячейки с номером Лассаля. — Он недавно звонил и передал, что задерживается, но обещал приехать на встречу с вами как можно скорее.
— А как скоро? Он уже выехал из Лондона? Он не сказал? — От Лондона до Бата было около трех часов езды — возможно, чуть меньше на «порше»! Сколько же ей придется здесь околачиваться?
Но женщина была бессильна помочь ей.
— Он не сообщил о времени задержки. — Она сочувственно пожала плечами и со значением изрекла: — Мужчины!
Джорджия улыбнулась. Возможно, она зря о ней плохо думала.
— Выходит, мне остается только ждать. — Но, направляясь к креслам, девушка с трудом сдерживала гнев. Бродить по отелю в ожидании Жан-Клода Лассаля уже становилось привычкой, без которой она бы прекрасно обошлась.
Прошел час. Женщина за стойкой взглянула на Джорджию и сказала:
— Почему бы вам немного не размяться? Если он приедет, я ему обязательно сообщу о вас.
Идея неплохая. Джорджия поблагодарила и вышла прогуляться. Двадцать минут спустя она вернулась полная надежды. Но администратор смогла ее утешить лишь тем, что Лассаль звонил еще раз.
— Он говорил по автомобильному телефону, и я с трудом его поняла. Кажется, он обещал скоро быть.
Скоро. Что, интересно, это означало?
— Я пойду еще пройдусь, — сквозь зубы процедила Джорджия. Если ей придется ждать еще столько же, то она за себя не ручается.
Девушка с трудом выдержала еще двадцать минут, но, подходя к отелю, поняла, что Лассаль наконец-то прибыл. Знакомый черный «порше» припарковался у входа.
Джорджия в бешенстве взлетела по ступеням и ворвалась в вестибюль, где сразу же увидела Жан-Клода, сидевшего в кресле с газетой в руках. Когда он встал, отложив газету, Джорджия в гневе обрушилась на него:
— Наконец-то! — Ее глаза метали молнии. — Вы хоть отдаете себе отчет, что опоздали на два часа? Вы просили меня приехать в пять. Сейчас, между прочим, почти семь.
Если бы он попытался отшутиться, сказав, что ей следовало уже привыкнуть к ожиданию, Джорджия задушила бы его на месте! Видимо, Лассаль прочел это на ее лице, так как ответил спокойно, даже примирительно:
— Виноват, пришлось задержаться. Я приехал при первой же возможности, но, похоже, прощения не заслуживаю.
Эти слова немного охладили пыл девушки. Но прощать Лассаля она пока не собиралась.
— Вы абсолютно правы — вам нет прощения! Неужели вы думаете, что мне больше нечего делать, кроме как часами ожидать вас?
— Нет, я так не считаю. — Мужчина хмуро поглядел в ее сердитые глаза. — Вот что, я предлагаю подняться ко мне и поговорить. Пойдемте. — С этими словами он легко взял Джорджию под локоть. Девушка отдернула руку, словно он ее ударил: частично из-за злости, — как Жан-Клод посмел к ней прикоснуться? — а частью из-за того, что внутри что-то странно сжалось.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи и вполне способна передвигаться самостоятельно! — И Джорджия устремилась к лифту, опережая своего спутника. Путь к верхнему этажу проходил в полном молчании. Джорджия ни разу даже не взглянула на Лассаля. Никто в жизни еще настолько не выводил ее из себя.
И вовсе не потому, что пришлось потратить время на ожидание, хотя это было тоже достаточно неприятно. Что на самом деле вызвало такую ярость в девушке, так это невозмутимый вид, с каким он сидел со своей газеткой — так же, как и во время их первой встречи. Абсолютно спокойно. Совершенно беззаботно. Казалось, Лассаль думал, что с ней он мог вести себя как хочет, словно Джорджия была девочкой на побегушках.
Что ж, она поставит его на место! Наконец двери лифта открылись, и Лассаль посторонился, пропуская девушку вперед. То же самое он проделал при входе в номер. Какие безупречные манеры! Вот только на нее это не произвело ни малейшего впечатления. Джорджия скользнула мимо него, а после того, как Жан-Клод захлопнул дверь, повернулась к нему:
— Итак, вы полагаете себя вправе заставлять меня ждать вас часами?
— Давайте все забудем. Поверьте, это не самое худшее, что вообще могло произойти.
Интересно, Лассаль надеялся на ее снисхождение? Девушка бросила на него сердитый взгляд:
— Хорошо, я уже все забыла!
— Думаю, нам обоим не помешает немного выпить. — Он направился в угол комнаты к бару. — Почему бы вам не присесть, пока я приготовлю виски?
— Я не пью виски. — Джорджия смотрела Жан-Клоду вслед. Я вовсе не хочу сидеть, чуть было не вырвалось у нее. Но это говорил ее гнев. На самом же деле ей не мешало бы расслабиться.
Путаница в ощущениях вызвала у девушки легкое головокружение.
Из нескольких кресел вокруг кофейного столика у окна она выбрала то, на котором можно было сидеть спиной к мужчине, а также к его постели, так как это зрелище наверняка вывело бы ее из равновесия.
До слуха Джорджии доносились звон бокалов, звук отвинчиваемой крышки, легкий стук кубиков льда и плеск жидкости. Затем шаги, приближавшиеся к ней по ковру. Девушка уставилась прямо перед собой, отказываясь повернуться в сторону Лассаля.
— А этот виски вам понравится, — говорил он. — Это уникальный напиток двадцатилетней выдержки. Мой шотландский друг регулярно пополняет мои запасы. — Жан-Клод внезапно возник перед девушкой, протягивая ей бокал.
От неожиданности Джорджия вздрогнула, а взглянув в лицо мужчины, смутилась. Девушка забыла, насколько сильное впечатление производит на нее этот человек, и, застигнутая врасплох, сразу осознала свою беспомощность перед Лассалем. Сердце гулко забилось, а близость привлекательного мужчины наполнила ее бесстыдным наслаждением. Было и еще кое-что. Вспышка безумного желания, которое — о Боже! — так сладко пронзило ее…
Джорджия еле дышала. Только бы он не пытался меня соблазнить, подумала она. Где мне тогда взять силы, чтобы не поддаться искушению?
Девушка взяла бокал, старательно избегая прикосновения к пальцам Лассаля. Она, конечно, не притронется к напитку, так как виски вообще не пьет, но если возьмет бокал, то Жан-Клод наконец отойдет от нее. Он, между прочим, так и сделал. Глотнул немного виски из своего бокала и сел напротив по другую сторону столика. Откинувшись назад, он вдруг улыбнулся.
— У меня не было возможности сказать, что сегодня вы выглядите сногсшибательно.
Взгляд Жан-Клода откровенно скользил по ней, так же как в первый раз, пристально всматриваясь в каждую деталь ее бледно-голубого костюма от Шанель. Он нагло прищелкнул языком, выражая одобрение.
— Шикарно. Просто класс. Вам очень идет. Джорджия смерила его ледяным взглядом.
— Рада, что вам понравилось.
Обычно девушка не испытывала затруднений, выслушивая комплименты от мужчин, но сейчас ее раздражало все, что бы ни произнес Жан-Клод. Кроме того, его комплимент показался ей чересчур избитым. Без сомнения, подобные похвалы постоянно лились из уст Лассаля.
Почувствовав внезапное облегчение, Джорджия пересмотрела свое недавнее суждение. Если Жан-Клод и попытается соблазнить ее, она без труда устоит. Джорджию ни капельки не привлекали мужчины, коллекционировавшие женщин пачками, словно мальчишки, что собирали почтовые марки. А по ее мнению, Жан-Клод Лассаль являлся весьма характерным представителем этого класса.
Почувствовав вновь боевое настроение, Джорджия, не отводя взгляда от мужчины, отставила свой нетронутый бокал на столик.
— Не знаю, как вы, но я считаю, что раз мы наконец-то встретились, то пора бы приступить к делу. Вы говорили, что обладаете важной для меня информацией. — Джорджия выжидающе уставилась на Лассаля. — Пожалуйста, продолжайте, я вас слушаю.
В ответ Жан-Клод еще глотнул виски. Он заинтересованно взглянул на девушку.
— Вы что, никогда не расслабляетесь?
— Я сюда не за этим пришла. Я здесь, чтобы выслушать то, что вы хотели мне поведать. Насколько я понимаю, именно это является целью нашей встречи?
— Не волнуйтесь. Вы обо всем узнаете. Могу я хотя бы допить свой виски? У меня был чертовски тяжелый день, и я немало времени провел за рулем, добираясь из Лондона.
— Как хотите. Искренне сочувствую вам. — Джорджия послала ему равнодушный взгляд. Ее безмерно утешило известие о том, что Лассаль чертовски устал. Девушка пошевелилась в кресле. — Итак, будем сидеть в тишине, пока вы не покончите с виски, или же побалуем себя светской беседой?
— Предпочитаю беседу.
— О'кей. Выбирайте тему. Рестораны? Кино? Отдых? Или, может, чтобы разговор получился действительно занимательным, обменяемся жизненными историями? Начнем, пожалуй, с вас. Мне, например, нравятся страшные истории.
Лассаль улыбался.
— Передо мной пример чисто английской иронии? — Он сделал еще глоток, глядя на девушку поверх стакана. — Вот это мне в вас, англичанах, нравится. Вы никогда не теряете чувства юмора.
— Правда? Что касается меня, то я составила довольно приятное мнение о французах, но, боюсь, в последнее время оно померкло. Хотя было бы несправедливо судить обо всей нации по кому-то одному — вроде вас. Вы, в конце концов, абсолютно нетипичны.
— А вот в этом вы ошибаетесь. Думаю, я как раз истинный француз. Очаровательный. С изысканными манерами. Обладаю всеми признаками галльской нации. — Не спуская глаз с Джорджии, Лассаль улыбнулся.
Девушка едва не улыбнулась в ответ. Но нет, она не простит себе, если поддастся чарам обаятельного француза. Джорджия смерила Лассаля холодным взглядом.
— Вижу, здесь не только я обладаю чувством юмора.
— Значит, что-то общее у нас все-таки есть. Это замечательно. — Жан-Клод не переставал улыбаться. — Два человека, планирующие объединиться, обязательно должны иметь нечто общее.
— Планирующие объединиться? Простите, я не ослышалась?
Лассаль тем временем поставил свой бокал на столик, отделяющий их друг от друга.
— Вы же хотели приступить к делу…
Он наклонился вперед и так пристально посмотрел девушке в глаза, что она заморгала и неожиданно вспомнила, что уединилась с мужчиной, в номере с огромной кроватью…
Девушка едва дышала, широко открыв глаза, пока Жан-Клод наклонялся все ближе.
— Как раз именно это я и хотел предложить. Мы с вами объединяемся. Думаю, вдвоем мы составим прекрасную команду.