Свободное падение вверх

Седьмая глава: Закон Ампера

— Все идет по плану?

Оливия лежала рядом в шезлонге, закинув ногу на ногу и прикрыв верхнюю половину лица широкополой шляпой.

— Угу.

Я так расслабился на солнце, что даже просто говорить было лень.

— Вы с Анной отвратительно сладкая парочка. Прямо до тошноты.

— Потерпишь

— Ты уверен, что все рассчитал правильно? Должна же я понимать, что не просто так тебе подыгрываю.

Я тяжело вздохнул, потому что очень кайфово лежал на своем месте, а теперь из-за этой настойчивой рыжей девицы пришлось переворачиваться на бок, лицом к подруге, ибо не отстанет.

— Олли, Эдельман упряма, как толпа самых тупоголовых баранов; подозрительна, как стая самых голодных гиен и далеко не глупа. Если бы я вдруг начал демонстрировать признаки симпатии именно ей самой, она бы никогда в это не поверила, сразу заподозрив подвох. Сейчас все идет, как нужно. Плохой мальчик, благодаря сестре, стал практически лучшим другом и Алиса в данный момент видит все мои прекрасные качества со стороны. Это — правильная стратегия. Когда она думает, что я не смотрю на нее, то становится задумчивой, изучая меня. Недовольно поджимает губы, если мы с Анной целуемся на ее глазах. Раздражается от нелепых ухаживаний Итона, непроизвольно сравнивая его поступки с моими. Я все замечаю, детка. Сначала Деринг меня бесил присутствием рядом с девочкой, но получилось, что он даже играет мне на руку своей непроходимой тупостью в отношениях с женщинами. Все просто отлично. В том числе, благодаря Анне.

— Да уж, со старшенькой вы идете семимильными шагами в сторону светлого будущего. Неделя прошла, как мы приехали из Швейцарии и за это время вы расставались только на время занятий в университете. А вчера эта озабоченная припёрлась так рано, что два часа ждала тебя на парковке. Кстати, как Майка пережил известие о том, что понравившуюся ему телку трахает его лучший друг?

— Расстроился, но в целом — обошлось без сцен. А ты что, ревнуешь?

Оливия приподняла край шляпы и посмотрела на меня с иронией, намекая, что большей глупости придумать нельзя. Как назло, в это момент рыжая обратила внимание на мои руки.

— Что за черт, Джонни? Сбитые костяшки? Ты снова был в клубе?

Я молча показал ей средний палец, но подруга решила взяться за меня всерьез.

— Ты обещал завязать, помнишь? Обещал покончить с подпольными боями.

— Олли, отстань.

— Ну, уж нет.

Оливия поднялась с шезлонга, поправила купальник и направилась в сторону дома, оставив последнее слово за собой.

— Не завяжешь с боями, подключу твою новую девушку

Вот сучка. О том, что я периодически посещаю закрытый бойцовский клуб, вкурсе только мои друзья. Не знаю почему, но, когда я каждый раз выхожу на ринг, это здорово помогает скинуть весь шлак, накопившийся в голове.

По — началу я, конечно, отхватывал прилично и отец даже собирался отвести меня к психологу, почти ежедневно видя мою разбитую рожу, потому что всерьез верил, что это школьные драки и переходный возраст. Потом ничего, нормально, выровнялось. Сейчас, спустя столько времени, я каждый раз выхожу практически без потерь. Как бы то ни было, начиная с семнадцати лет, ринг заменил мне и психолога и душевные разговоры с родителем.

Оливия приходила много раз, но недавно сказала, что с нее хватит. Да и с меня тоже. Не знаю, что она вдруг увидела такого ужасного, чтоб категорично требовать обещание больше не драться. Достала настолько, что, вгорячах, я дал ей слово. Но потом мы приехали с того уикенда, проведенного в Швейцарии и меня сорвало. Я не знаю почему. Вроде бы все отлично. Я трахаю классную телку, готовлю шикарную месть Принцессе, Майк даже не обиделся за Анну, хотя я точно знаю, что она очень сильно ему приглянулась, но из меня прямо рвется что-то наружу. Будто я сделал какую-то непоправимую ошибку и теперь беспомощно бью кулаки об стену, а изменить ничего не могу.

— О чем задумался, братан?

На месте Оливии растянулся выбравшийся из бассейна Майк.

— Поедешь сегодня со мной в клуб?

— Мы же вчера там были? Не хватило?

— Наверное. Сегодня отец снова завел разговоры о том, как я живу и мне дико захотелось ему вмазать.

— Джонни, уже пять лет прошло, а ты все не можешь его простить. — осторожно начал друг, зная, как я бешусь от таких разговоров.

— И не прощу. Он предал мать. Струсил. Так поедешь?

В ответ я услышал тяжелый вздох.

— Конечно. Как тебя одного-то отпускать.

Мы до вечера валялись у бассейна, забив на все. Пару раз звонила Анна, но я снова сослался на мифические дела, жалуясь, что так скучаю без нее. Бла-бла-бла… Блондиночка, конечно, хороша в постели, но я уже немного утомился. Ну, что ж, игра стоит свеч. Я вижу, как смотрит Принцесса. Её мнение обо мне меняется день ото дня. Я каждое утро оставляю под окном Анны маленькие букетики полевых цветов, а это, на секундочку, второй этаж, и прежде, чем туда забраться, нужно еще преодолеть высокий забор в виде резной кованой решетки. Приходится карабкаться, будто человек-паук. За несколько дней три раза ходил в кино и два раза в магазины нижнего белья, чтоб выбрать твою мать, бюстгальтер своей девушке. Короче веду себя, как идиот и подкаблучник, но у Алисы взрывается мозг от несовпадения прошлого и настоящего. Еще немного, и можно будет менять правила игры в нужную мне сторону.

Часов в десять вечера мы с Майком стояли перед серым неприметным зданием без окон, расположенным в отдаленной районе города. У дверей нас встретил большой черный парень.

— Привет, Джонни. Привет, Майк.

— Здорово, Бил. Что там сегодня? Много желающих?

— Для тебя точно хватит, — Подмигнул мне вышибала.

Мы прошли вглубь помещения. Бывший ангар был забит людьми. По периметру вдоль стен стояла импровизированная барная стойка, где симпатичные сговорчивые девочки разливали бухло, а букмекеры принимали ставки. В центре зала располагался ринг, вокруг которого уже суетился основной народ: постоянные члены клуба, имеющие личную карточку клиента и их гости. Здесь действует система +1. Один член может провести одного посетителя. Каждый из присутствующих пришел за чем-то своим. Кто-то поглазеть на мордобой, кто-то срубить бабла, а кто-то, как я, выпустить пар.

— Привет, Джонни. Майкл, дружище, и ты здесь!

К нам подошел, то ли хозяин, то ли подставной, делающий работу за более серьезных типов, высокий латиноамериканец Хосе по кличке Череп. Очень предсказуемо — у него набита татушка в виде мертвой башки. Говорят, вокруг латиноса вертится не только тотализатор, но и вся местная наркота. Очень похоже на то.

— Здорово, Хосе.

— Ты сегодня снова выходишь? Надо предупредить букмекеров, чтоб они внесли тебя в список. О, вы и подружку свою привели. — Кивнул он в сторону входа и исчез в толпе.

Мы с Майком одновременно повернулись. У дверей, высокомерно оглядывая орущую человеческую массу, стояла Оливия, а рядом, твою мать. — Алиса.

— Да она совсем охренела! — моментально взбеленился я.

Рыжая увидела нас и уже пробивалась сквозь толпу, ведя за собой Принцессу.

— Что за фигня? Какого члена она тут делает? — набросился я на подругу.

— Во — первых, не надо говорить обо мне в третьем лице, — заступилась за Оливию девчонка. — Во-вторых, свинья неблагодарная, человек волнуется за тебя и пришла к нам попросить помощи, пока кто-нибудь не разбил окончательно твою тупую упрямую башку.

— Да, милый, заметь, твоя драгоценная Анна заявила, что мужские драки — это очень сексуально и осталась дома, а вот малышка кинулась спасать заблудшую душу.

Оливия похлопала меня по плечу, многозначительно посмотрев на Алису.

Вот засада. Я приехал сюда оторваться, а теперь что?

— Зря я оформил на тебя карту постоянного клиента, без нее ты не смогла бы провести постороннего.

— Олли, — присоединился Майк, — зачем вы так.

— Заткнись, ради бога! У тебя ума отродясь не было! Ты вообще понимаешь, зачем он сюда приходит? Почему дерется там?! — Ражая ткнула указательным пальцем в сторону ринга. — Понимаешь?

Майкл даже опешил от такого напора.

— Ну… не знаю… он просто выпускает пар. Разве нет?

— Идиот. — Констатировала подруга. — Я тебе потом объясню, наедине.

Алиса все это время молча не сводила с меня глаз.

— Джонни, пойдем отсюда. Поверь. Это не поможет.

Она сказала это так тихо, что не стой я совсем рядом, вряд ли бы расслышал хоть слово.

— Идем. — Повторила девчонка и потянула меня за руку.

— Вы куда? Народ уже в курсе твоего выхода, Джонни, — рядом снова материализовался Череп. — Ставки валят как из рога изобилия.

— Он не будет драться

Принцесса ответила так быстро, что я даже рта не успел открыть

— Ух ты, Джонни, давно за тебя бабы решают?

— Сам ты баба. Дешевка продажная. — Влезла Оливия.

— Совсем охренела?!

Злой, как черт, Хосе схватил рыжую за плечо с такой силой, что она непроизвольно вскрикнула.

— Ты с кем так разговариваешь, сучка?

Тут, конечно, Майк не выдержал и ударил латиноса в грудь. Отлетев в сторону, Череп тут же вскочил на ноги и кинулся к нам.

Поднялся еще больший гвалт. Народ расступился, образуя круг. Никто не хотел случайно попасть под горячую руку.

Майкл сразу задвинул Оливию себя за спину, хотя подруга уже успела снять туфли и теперь размахивала острыми шпильками, матерясь, как портовый грузчик. Ожидая удара Хосе, я приготовился к драке. Хрена там.

Алиса, сделав шаг, оказалась между мной и разъяренным мужиком. Я даже не успел испугаться, видя, конкретный хук, летящий ей прямо в переносицу. Неуловимым движением девчонка перетекла в сторону, пропуская несущегося тараном Черепа, затем резко поймала его кулак и, подсекая, крутанула руку так, что стокилограммового дядьку подкинуло вверх, а затем шмякнуло об пол, и он оказался под сидящей на его спине Принцессой. Удерживая захват, она коленом встала ему на позвоночник и свободной рукой быстро нажала несколько точек на теле латиноамериканца, отчего мужика выгнуло бубликом и он застыл, разучившись пользоваться собственными конечностями.

— А теперь слушай меня, козел. — Сказала девчонка чуть наклонившись к его уху. — сейчас я встану, и ты еще несколько минут не сможешь двигаться. Потом — обмочишься. Извини, но это чисто педагогический момент твоего воспитания. А вот уже потом снова почувствуешь свое тело. Но, главное, запомни две вещи: первое — нельзя просто так называть девушку сучкой; второе — ты больше не станешь зарабатывать на глупой ненависти моего друга. Даже если он сам будет тебя умолять об этом, ты откажешься выпускать его на ринг. Иначе, я снова приду к тебе в гости и нажму точку, которая в этой комбинации последняя и про которую я сегодня «случайно» забыла, после чего ты на всю оставшуюся жизнь станешь инвалидом. Усек?

Хосе таращил глаза и хватал воздух открытым ртом.

— Вижу, усек. Молодец.

Она похлопала его по щеке и поднялась на ноги.

— Мля, первый раз такое вижу — выдал обалдевший Майк, который по- прежнему прикрывал беснующуюся за его плечом Оливию.

Принцесса подняла на меня свои ангельские глаза и спокойно улыбнулась.

— Ну что, теперь мы можем идти?

— Никогда. Так. Больше. Не делай.

Я был зол. Охренеть, как зол. Дожил. Девчонка лезет в драку вместо меня.

— Хорошо.

Ну, надо же, какая покладистая. Я кивнул Майку, и мы вышли на улицу.

— Черт, Эдельман, что еще ты нам приготовила? Предупреди сразу, а то однажды я умру от разрыва сердца.

— Майкл, я же говорила, моя семья уделяет большое значение физическому воспитанию.

— Ага, только речь шла о плавании и прыжках в воду. Что — то не видел я сейчас чего-то похожего на баттерфляй или винт.

Алиса промолчала, ничего не ответив.

Мы дошли до стоянки, где машина Оливии пристроилась рядом с моей.

— Я отвезу качка. — бросила через плечо рыжая, открывая дверь со стороны водительского сиденья. — А ты подкинь свою спасительницу. Как раз подружку увидишь, которая не очень — то за тебя волнуется.

— Прекрати, — осекла ее Алиса. — Анна не сочла нужным вмешиваться в его дела. Ее так воспитали.

Мы с девчонкой, стояли рядом, глядя, как Олли завела машину и стоп-огни спортивной малышки унеслись в ночь, при этом мысленно я пытался сосчитать уже до хрен его знает какого миллиона, чтоб успокоиться, но как-то не помогало.

— Поехали?

Принцесса повернулась ко мне лицом, задавая этот вопрос, и тут меня накрыло.

Я ухватил её ладонью за тыльную сторону шеи, резким движением дернул на себя, одновременно сделав шаг к машине и прижав спиной к двери автомобиля. Вставил колено ей между ног, вынуждая замереть в этой позе, а второй рукой обхватил тонкую талию, притянув к себе, отчего она выгнулась, упираясь грудью в мой торс.

— Ты кто такая, девочка?

От еле сдерживаемой злости мой голос звучал хрипло.

— Лезешь, куда не просят. Решаешь за других. Ты кто такая?

Я ожидал от нее ответной реакции. Думал, оттолкнет, ударит, закричит, но она положила ладонь мне на грудь. Туда, где билось сердце.

— У тебя болит. Вот тут. Сильно. Поэтому ты ненавидишь весь мир, но еще больше ненавидишь себя. Обижаешь людей, чтоб они тоже ненавидели. Это не выход, Джонни. Я точно знаю. Отпусти боль, дай выплеснуться, наконец. Просто живи.

Мы стояли так близко и ее дыхание смешивалось с моим. Проклятые синие глаза смотрели с такой нежностью, что в груди защемило.

Я видел, как шевелятся эти губы, произнося слова, долетавшие откуда-то издалека, и очень ясно понимал, что сейчас, если не выпущу ее из рук, поцелую, почувствовав, наконец, каковы они на вкус.

Мне, дураку, надо было сделать это сразу, еще той ночью, когда мы с Майклом играли в великих конспираторов, тогда уже бы отпустило, не влекло к Принцессе с такой иррациональной силой.

Меня, привыкшего сразу брать желаемое, буквально плющило от того, что слишком долго тяну, отказываясь признавать очевидное. Я хотел ее с первой секунды, значит, надо было, не раздумывая, увлечь, соблазнить, взвалить на плечо и отнести в пещеру — все, что угодно, только не ждать, убеждая себя, что ненавижу эту девочку.

Теперь влечение выросло во сто крат, рождая новые проблемы. Сам не замечая, я стал медленно наклоняться к этому красивому лицу, отчего Принцесса испуганно замолчала, но в последнюю секунду, просто прислонился лбом к ее лбу. Она облегченно выдохнула.

Неужели так неприятно допустить возможность нашего поцелуя? Всего лишь поцелуя? Это же обычное дело, которому женщины придают слишком большое значение. Во всяком случае, я всегда недооценивал простое соприкосновение губами, но сейчас уже не был в этом так уверен. Мне ужасно, просто нестерпимо хотелось почувствовать ее вкус, ласкать, а может даже терзать этот красиво очерченный рот, чтоб она хоть на минуту, хоть на секунду выдохнула не звук облегчения, а стон удовольствия. Сжав все свое нутро в кулак, я, наконец, отпустил девчонку, сделав шаг назад, и бросил равнодушно:

— Садись в машину. Отвезу тебя домой.

Она быстро оббежала автомобиль и запрыгнула на пассажирское сиденье. Мы ехали молча, за всю дорогу не проронив ни слова.

Я остановился у их особняка и заглушил мотор.

— У меня только один вопрос. Пообещай, что ответишь честно.

Она, соглашаясь, кивнула головой.

— Ты сказала, что не помогает. Откуда тебе это известно?

Девчонка развернулась в пол оборота, чтоб видеть мое лицо.

— Потому что я сама делала так же. Моя мать… Она погибла, когда я была совсем ребенком и от меня долго скрывали, что причина была во мне. Только не спрашивай, почему, все равно не отвечу. Потом, лет в пятнадцать я узнала правду. Чувство вины было настолько велико, что я пустилась во все тяжкие, в буквальном смысле этого слова. Откуда меня только не вытаскивала Анна, из каких только передряг не спасала, прежде чем я успокоилась. Боль не уходит безвозвратно, но, когда ее отпускаешь, жизнь снова обретает смысл. Поэтому… Знаешь… Анна… Она самый дорогой для меня человек. Я никому не позволю ее обидеть…

Она немного помолчала, а потом добавила

— Особенно не позволю себе самой.

Последняя фраза звучала откровенным намеком: да, Джонни, ты мне нравишься, но сестра дороже.

Вот черт. Я вышел из машины следом за девчонкой, которая уже открыла электрический замок калитки и шла по мощенной натуральным камнем дорожке в сторону дома.

— Вернулись, наконец?

Анна появилась из глубины комнат, как только мы переступили порог, облаченная в легкий, почти прозрачный пеньюар, и это, странное дело, не вызвало у моего тела вообще никакой реакции.

— Привет, шалун. Сестричка вытащила-таки тебя?

Блондинка подошла и, обняв, крепко поцеловала в губы. Я же поверх ее головы смотрел, как Алиса, не оглядываясь, поднимается по лестнице на второй этаж, виновато склонив голову.

Не могу сказать, что меня не тронули ее слова. Получается, наши судьбы чем-то похожи. Мы оба потеряли самого важного человека, и возможно это сделало ее более близкой для меня.

Ах, да. Еще одна мааааленькая деталь — я охренеть как хочу эту девочку. Но! Я, блин, Джонатан Уилсон. Я всегда все довожу до конца. Это — мой принцип и я не отступлюсь от него даже сейчас.

Все немного усложнилось. Ну, что ж. Ничего страшного. Главное, девчонка не равнодушна ко мне настолько, что я могу приступать к следующему этапу. Пора заменить ферзя королевой.