Нет, она совершенно стирает все возможные границы возможного и невозможного. Постоянно хочет, постоянно может, и с ней мне не надо ждать «правильного» момента.

Как с Никой.

Образ жены лишь на мгновение вторгается в мою память, но сразу рассыпается на части, когда Ирина давит на член своей юркой ножкой.

- Вот черт! - шиплю, перехватывая ее за щиколотку, - Ты с ума сошла?! Мы в общественном месте!

- И что? - усмехается, игриво закусывая губу.

- Нас могут увидеть.

- И что?

Ей действительно плевать. Наверно, если бы не огромное, панорамное окно, у которого мы сидим, она могла бы залезть под стол и сделать мне минет с глубоким захватом, как только она умеет.

Ника не умеет делать минет вообще. Она как будто члена боится, а однажды его поцарапала клыком, так что с того момента минет — это скорее наказание. Я вечно напряжен и жду подвоха, она тоже напряжена и пытается не повторить фокус с зубами. Так что уже года два я рот жены так не использую — себе дороже. Пару раз было с моей прошлой секретаршей, но и от этого пришлось отказаться. Совесть жрала ложками, да и она начала надеяться на большее — мне это зачем?!

А теперь есть Ирина, и надо было сесть у стены.

Твою мать.

- Прекрати, - хриплю, а самого разрывает от желания, - Мы поедим и поднимемся в номер. Потерпи немного, кошка.

Ирина вздыхает, закатывает слегка глаза, но забирает свою ножку и кивает.

- Ой, Хрусталев, с тобой так скучно…

Это бесит. Я нихрена нескучный, ясно?! Смотрю ей точно в глаза, и хоть понимаю, что она все это специально делает, чтобы получить порцию жесткого траха, все равно раздражает.

Поджимаю губы и киваю.

- Ну раз я скучный, то, наверно, и мой скучный подарок тебе…

- Все-все! Я замолчала и считай извинилась! Какой подарок?!

Усмехаюсь.

Одним словом — бабы. Они обожают цацки, и одну я предусмотрительно забрал еще вчера вечером из ювелирного салона. Сережки с бриллиантами, размером с мой кулак — широкий жест? Возможно. Только она мне дарит столько положительных эмоций, сколько жена за десять лет подарить так и не смогла.

Наш с Никой секс — скучный, пресный и однообразный. Она стесняется, вечно зажимается, даже несмотря на то, что мы столько прожили бок о бок. Я ее тело то видел, дай Бог, пару раз! Постоянно закрывается от меня руками или кутается в простыню. Если честно, иногда я себя ругаю за то, что когда-то ее Мише не отдал. Зря. Очень зря. Не вовремя включился охотничий инстинкт, а надо было болт забить: он бы от нее быстро устал все равно. И зажили бы, как прежде.

Пусть сейчас орет что угодно, но я Сахарова знаю — тот любит разнообразие и новизну. Острые ощущения. Да, черт, каждый мужик это любит, ясно?! Как там говорится? Шлюха в постели и монашка в жизни? Вот так должно быть. Жена обязана мужа зажигать! Или верности не жди.

Мне становится легче. Совесть ведь грызет каждый раз, когда я с Ириной. Ника все-таки не виновата. Правда. Она не совсем то, что мне нужно в постели, но то, что мне нужно в жизни. Хорошая, добрая, мягкая. Переживает за меня. И партнеры от нее просто в восторге! Так что я решаю купить и ей какой-нибудь пустячок, чтобы замаслить свою дурную голову, а пока…

- Это тебе.

Кладу на столик красную коробочку и готовлюсь получать сласти для самооценки. Это ведь всегда приятно, когда женщина радуется твоим подаркам и нахваливает тебя за щедрость, за хороший вкус, да за что угодно! Главное, я хочу, чтобы она поласкала мое эго, и она это делает.

Открывает, глаза тут же выпучивает, а потом начинает визжать!

- О, Ян, ты просто…О боже! Какие шикарные!

Вскакивает и подсаживается ко мне. Ее сладкие поцелуи — тоже искусство. Ирина по части секса — один сплошной справочник, то есть все знает и все умеет. Ее поцелуй — это тоже своего рода половой акт, от которого у меня в штанах тут же наливается и тяжелеет.

Твою мать.

Как до номера дотерпеть — надо еще подумать.

Я, кажется, уплываю в далекие дали соблазна и порока, от которого пахнет, как от розы с корицей.

Остро, но сладко.

И ты, малышка, острая, но сладкая.

- Знаешь, что я буду делать, когда мы поднимемся в номер? - шепчет на ушко, отчего ведет еще больше.

Ее пальчик скользит по груди, нащупывает ширинку и медленно проходится вдоль по каменной эрекции.

Вот черт!

- Я сниму с себя всю одежду, а потом встану на колени и позволю тебе так жестко трахнуть мое горло, как ты только можешь…

Стону с отчаянием, плотно стиснув челюсть и голову откинув на спинку дивана.

- Ты меня доконаешь.

- А потом…хочешь, скажу тебе секрет? - шепчет тихо-тихо на ухо, зацепив мочку уха языком, - Я люблю анальный секс только с твоим членом, Хрусталев…

Резко распахиваю глаза и также резко на нее смотрю. Ирина улыбается.

- Так что есть я не могу…если ты, конечно…

- Пошли!

Анального секса у меня не было с самой женитьбы, а мне он нравился всегда. Так что, извини, Ник, я правда заеду и куплю тебе какую-нибудь мелочь, но сейчас я намерен пойти в номер и наплевать на обед.

Кажется, придется отменить пару встреч…

Дождь за окном шумит, пока я расплачиваюсь за нетронутую еду, потом хватаю Ирину за руку и веду в сторону лифта. Черт, так не терпится, аж руки сводит.

Миша

Она очень сильно нервничает, когда стоит спиной к бару и ко мне лицом. Я тоже.

Ника сжимает и разжимает кулачки, смотрит на меня исподлобья, дышит через раз. У меня внутри в такт ее движениям внутренности пульсируют, и, наверно, поэтому я молчу как истукан.

Жду чего-то.

Нет, любуюсь.

Какая же ты красивая…

Глазки — голубые сапфиры, губы яркие, пышные, но бантиком. Кожа — молоко. От того румянец сильнее виден.

Тебе стыдно? Ты смущена? Бл…а я готов пить все это снова и снова.

Только не так.

Что-то случилось.

К сожалению, проигнорировать сложно, что носик у нее тоже красный, и глазки припухшие — плакала. С таким мужем, конечно, понятно почему, но…

- Ник…

- Давай! Сейчас! Делай!

Выдыхает, как пулемет. Слова короткой паузой разделяет, а сама хмурится сильнее.

Плохо.

Что-то явно случилось, и…она злится. На меня притом. Мне это не нравится.

Да, я хотел получить свой поцелуй, но внезапно понимаю, что вот так получать его не готов. Я хочу, чтобы она сама его хотела. Вижу, что хочет — в глазах помимо злости мигает и любопытство, и желание, но этого недостаточно. Она пришла сюда все-таки из-за Хрусталева, а не ради меня.

Хочу, чтобы было наоборот.

Знаю, знаю, знаю — жадность до добра не доведет, но что мне прикажете делать?! Хочу и все тут! Чтобы наш первый поцелуй случился, когда она будет ко мне тянуться сама, а не из-под палки или из-за того, что выкинул ее тупой придурок.

И она потянется. Просто не сейчас. Нужно немного подождать, еще чуть-чуть.

Я делаю шаг на Нику, а она сразу вся сжимается и резко глаза закрывает.

Боится.

Для нее даже поцелуй — это предательство. И чего я добьюсь, если заставлю ее на него пойти?! Чем думал?! Миша-а-а, твою мать! Надо же было иначе, аккуратненько, а не обухом по голове!

Вот придурок!

Хочется себе по морде зарядить с кулака, но я только хмурюсь, а она шепчет.

- Миш, пожалуйста, не тяни. Мне и так дико страшно…

Знаю, маленькая. Прости меня за это.

Подхожу еще ближе, и, если честно, жду, что Ника отшатнется, но она стоит. Стойко, как оловянный солдатик.

Черт, открой глаза, девочка. О чем ты думаешь? Ты этого хочешь? Мне не показалось? Или ты только из-за него здесь? Ответь …

Но Ника молчит.

Только губки вперед тянет, и я улыбаюсь.

Хочет. Не признается — не готова, но она хочет.

Чтобы это проверить, я касаюсь ее руки на запястье, и Ника вздрагивает, тихо выдыхает.

Ох, малышка, Ян тебя вообще не трахает?! Когда в последний раз ты кончала? Если тебя простреливает от одного такого легкого прикосновения?…

Веду пальцем выше и вижу картину, от которой у меня член тут же по стойке смирно встает.

Ее соски медленно наливаются и заостряются на вершинах аккуратных холмиков.

Да *б твою мать!!!

Жалею, что не подрочил. Как же я жалею! Пока морщусь от боли в паху. Я ее так хочу, как никого в жизни не хотел, но этого пока малышке знать не нужно. Поэтому бедра и младшего отвожу в сторону, чтобы не спалил и не пошел в атаку, а сам беру Нику за предплечья тверже.

Девочка в моих руках даже не трепыхается. И знаете? Нет, она не стоит, как на эшафоте, но она ждет.

И ждет она меня.

Я это чувствую.

О черт…

Сахар-Сахар-Сахар…вот говорили тебе сто раз, не рой могилу другим, сам в ней окажешься! Так что поздравляю. Ты провалился именно туда, потому что целовать ее я не собираюсь. Если только совсем деликатно.

Прикасаюсь к щеке еле-еле, а все рецепторы бьют в голову до белых кругов перед глазами.

От нее так пахнет…

Чистая, свежая, ласковая. Ненавязчивый шлейф сладеньких духов не перебивает ее природного аромата — и это просто…оргазм. Она даже пахнет оргазмически! Как можно променять ее на эту подлую суку?! Я понять не могу Яна, но о нем думать сейчас совсем не хочется. Подольше задерживаюсь губами на нежной коже, слегка веду носом по виску, чтобы запомнить каждую ноту, и отстраняюсь.

Почти герой! Почти сдержался…только голос, собака, предал…

- Ты замерзла… - хриплю, приходится откашливаться и самому сгорать от стыда, - Я тебе дам футболку, а ты мне все расскажешь.

- Как же поцелуй?!

Ника распахивает глаза, а на их дне…о да! То самое! Желанное! Разочарование…Она краснеет, будто боится, что я замечу, но, малышка, я уже все видел. И я это запомню…

Улыбаюсь слегка, жму плечами.

- А это он и был.

- В…щеку?!

Аха-ха-ха! Очень хочется рассмеяться от всей души, так мило она хмурит свои бровки. Да, малыш, вот так.

- Я не насильник, Ника. Помогу просто так. Пойдем.

Уже разворачиваюсь, чтобы подняться с ней по лестнице и уже примеряю свои рубашки на ее голое тело, так как чудится мне, что в них она будет смотреться просто обворожительно! Как вдруг…

- Ну нет! - Ника хватает меня за руку и дергает обратно, шипит дикой кошкой, - Я в долгу оставаться не собираюсь!

А потом сама прижимается к моим губам своими.

Ох, зря ты это сделала, девочка…

Мне тут же срывает все замки. Я делаю на Нику шаг, впиваюсь пальцами в бедра и проталкиваюсь в ее рот языком, как чертов варвар! Нужно притормозить, нужно сбавить обороты, но куда там?! Это просто нереально!

Она сладкая, податливая и невозможная… невозможная любовь всей моей жизни…

Которую я целую! Черт! А она мне поддается.

Не сразу, но Ника начинает робко отвечать.

Она расслабляет челюсть, губы, подается чуть не меня и отвечает легкими поглаживаниями, а меня так штырит, что я дышать не могу! Как будто весь мозг вышел из чата, а точнее ухнул прямо в пах.

Сильнее прижимаю ее к себе, спиной придавливаю к бару и целую-целую-целую. Напиться не могу! Говорил, что не насильник? Да как бы не так! Я ее рот буквально трахаю языком и ничего с этим сделать не могу!

Наверно, она просто в ужасе, Сахаров, тормози!

И я бы непременно сбавил обороты, вот только Ника издает тихий стон — и это музыка для моих ушей, от которой по телу идет рябь. Я, клянусь, уже вижу, как сейчас посажу ее на бар, а потом продолжу исследовать тело своими губами.

Зацелую. Каждый его миллиметр. Уничтожу этого паршивого Яна! До последней запятой изгоню, буду ласкать, брать, любить.

А она будет стонать громче и думать только обо мне!

Как сейчас.

Ника думает обо мне, я это чувствую, и никакого мужа не существует между нами. Его просто нет! Потому что нет и расстояния, что разделяет наши тела.

Его нет.

Ничего нет. Кроме нас и огня, в котором мы сгораем.

Хочешь…

Мысль приятно меня греет.

Ты меня хочешь.

Я ведь чувствую, как она не отталкивает, а цепляется за меня сильнее. Как подается своими бедрами несмело. Чувствую, как отвечает с каждой секундой развязней, отпуская себя с поводка.

И я, клянусь, так ярко представляю, как она сидит, ее глаза пьяно сверкают, а я медленно задираю подол ее платья и веду губами по стройным ножкам, что…

Так, все! Все! Вот теперь тебе реально надо притормозить! Одно дело страстные, жгучие поцелуи, а другое дело секс. Она к нему не готова. Ты ее спугнешь. И еще себя заставишь ненавидеть!

Ника сама должна решиться. По-другому не вариант. И не ради мести, а потому что захочет этого, как я хочу.

Отстраняюсь от нее резко, но отпустить все равно не могу. Прижимаюсь лбом к ее, тяжело и хрипло дышу. Она мне вторит.

- Прости… - еле слышно выдыхаю, - Перешел границу, кажется…

- Все нормально, - кивает, - И…и у меня для тебя новости.

- М?

- Ты не импотент.

А ты самая сладкая девочка в моей жизни.

Тихо усмехаюсь, потом все-таки отпускаю.

Ее надо отпустить. Так просто надо. Пока.

Смотрю в ее глаза.

Ника вся пылает, но в ее прекрасных сапфирах я не вижу ненависти или отторжения. Она немного смущена, немного напугана новыми ощущениями, но не ненавидит — и это хороший знак.

- Я дам тебе футболку, - шепчу, - Потом ты мне все расскажешь.

- С…спасибо.

- Не за что. Пойдем.

Это тебе спасибо за то, что, кажется, мечты действительно сбываются, стоит только сильно захотеть.

Глава 7. Немного о том как это было

Ника

Странно здесь быть. Странно, что на мне мужская одежда не моего мужа. Это странно, что…дискомфорта я не чувствую. Совесть спит. А главное, странно, что мне почему-то вдруг намного спокойней не в моем доме, а в шикарном, но чужом лофте.

Устроившись на огромном диване Миши, мы друг на друга почти не смотрим. Я подтянула ноги к груди, он вальяжно раскинулся. И вроде — по разные стороны, расстояние есть, а мне кажется, что он будто совсем рядом. За плечи меня мягко обнимает, гладит так, что тело все скручивает в узел.

Я молчу.

Миша что-то говорит сам. Он пока не давит на меня с расспросами, как будто чувствует, что мне нужно время, а оно действительно нужно.

Прийти в себя после такого поцелуя…дело не из легких.

Знаете? Я всегда думала, что меня уже ничего не удивит. Я ведь и замужем, и про секс давно знаю, но сегодня я впервые поняла, что, оказывается, сексом можно заняться, не занимаясь им. Одним поцелуем.

Меня так никогда не целовали.

Страстно, дико, будто в последний раз.

Поначалу я дико опешила. Думала ведь как? Миша просто хочет каких-то доказательств для себя. Возможно, о моих серьезных намерениях? Ведь он тоже сильно рискует, ввязываясь в эту авантюру. Все-таки лучший друг…

Но теперь…мне кажется, что дело несколько глубже.

Так не держат жену лучшего друга. Так на нее не смотрят! И не шепчут ей проникновенно, а еще, что определенно точно, не упираются в живот своей огромной эрекцией.

Боже.

Как только вспомню габариты и то ощущение, когда я их прочувствовала — краснею до кончиков волос. И хотелось бы сказать, что я понимаю, почему по нему девчонки с ума сходят — с таким-то аппаратом! Но язык не поворачивается. Дело не в этом. Точнее, не совсем в этом.

В который раз убеждаюсь, что вся загвоздка в самом Сахарове. Он ведь не только умный и интересный, еще и как сплошной порок и искушение — красивый, что глаз не оторвать. Голос глубокий. Шепот завораживает и покрывает мурашками. Тело, как у Бога. Интересно, он из качалки вообще не вылезает? Сколько требуется ресурсов, чтобы поддерживать такую форму?! Даже Яну на это приходится убивать кучу времени: он встает в шесть утра и идет в зал, а оттуда сразу в офис. По вторникам и пятницам после работы еще и на бокс.

Бокс...

Как представлю Мишу разгоряченным, мокрым от пота, с бугрящимися мышцами...когда все мужское вылезает наружу, прямо как вовремя…

БОЖЕ! О таком вообще молчать и только молчать! Потому что нельзя так думать о нем! Я себе запрещаю!

И запрещала все эти десять лет…

К моему стыду, но мысли не всегда можно контролировать. Иногда, когда Миша к нам приезжал в гости, а я улавливала запах его парфюма или взгляд, меня одолевали фантазии. За них очень стыдно, и это правда. Я искренне верю, что нельзя так! Даже в голове своей изменять своему мужу, но что мне то делать?! Если он нравится. Как ведет себя спокойно, что говорит, шутки его, смех…Отсюда и сны. Бывало, что он снился мне, и это самый настоящий позор, но то, что во снах происходило между нами…даже с Яном никогда не происходило.

Наверно, это просто…я не знаю, глупости? Ловушки собственного тела? Миша источает сильные феромоны — вот и все. Вот и все! Недаром же у него целый гарем девчонок…

- Пицца приехала!

Миша лучезарно мне улыбается, а я мысленно благодарю, что есть повод отвлечься на что-то другое. А не смотреть на его руки и не вспоминать, как эти руки сжимали мои бедра…

Боже…я буду гореть за такое в аду…

Хотя с чего бы вдруг?! Ян вряд ли страдает угрызениями совести, и вот эти воспоминания приносят мне боль.

Поэтому когда Миша возвращается с коробками и садится, радостно потирая крупные ладони, я выпаливаю.

- Я пыталась заставить его ревновать…

Сахаров тут же застывает.

Он медленно переводит на меня взгляд, и я это чувствую, но поднять свой не смею. Уложила голову на колени и уставилась в диван — ни за что не двинусь! Даже под пытками!


Рассказать ему? Это уже пытка и есть, а смотреть еще и в глаза? Увольте! Что он и так обо мне думает, нетрудно догадаться: бревно и чертова тихоня, которая мужа упустила, потому что совсем не разбирается в сексе.

А по факту — это так и есть.

Я всегда чувствую дикий дискомфорт, когда Ян находится рядом. Знаете? Такое ощущение, что я никогда недотягиваю, поэтому расслабиться не могу! Только и думаю, как буду выглядеть в его глазах, какой он меня в принципе видит. На репите снова-снова-снова, какой тут секс нормальный?! Если я сгусток комплексов и неуверенности в себе, что по факту сейчас имеет прямое подтверждение…

Вздыхаю и убираю волосы за ухо, еще пару мгновений молчу, а потом киваю самой себе.

- Ты сказал, что надо заставить его ревновать, и я пыталась. Делала вид, что переписываюсь, но он меня всю неделю не замечал, будто я — пустое место…А вчера я нашла в его пиджаке подарок. Бриллиантовые сережки, которые мне очень понравились. Я их хотела, но Ян говорил, что пока не может купить. Он же недавно машину обновил…

- Ага. И ты подумала, что сподобился?

Мажу Мишу взглядом, но сразу его опускаю. Правда, подметить злость успеваю. Ты злишься? Или, мне кажется? Может, и зря это я? В смысле…вообще рот свой открыла. Он может и не быть на твоей стороне! Хотя я в этом и сомневаюсь. Чисто на интуитивном уровне чувствую, что Сахаров как раз за меня. Да и в любом случае…кому-то рассказать я должна, а он точно поймет. По-другому просто быть не может — тоже на интуитивном уровне чувствую, что он меня всегда больше всех остальных понимал.

Даже больше Яна.

- Я подумала, что он купил их для меня, но Ян ничего так и не сказал, - тихо продолжаю, ковыряя пальцем диванный шов, - Я ждала до утра. Он снова промолчал. Хотела верить, что он свидание для меня готовит, но…

- Не готовил.

Мотаю головой и еле слышно повторяю.

- Не готовил…Я…решила за ним…

- Проследить.

Киваю.

- У него до сих пор включена геолокация, и я поехала…Боже, чувствую себя такой идиоткой! Так унизительно…

- В том, чтобы узнать правду, нет ничего унизительного, Ник.

- Я видела их в дорогом ресторане при отеле, - шепчу совсем еле слышно, а потом поднимаю глаза на Мишу, - С какой-то брюнеткой.

- Ира.

- Ты ее знаешь?

- Давно. Учились вместе.

- Вы…вместе учились?

- Я правда не знал, что он с ней снова спутался.

- Они…были вместе?

Это удар. В груди больно разбиваются еще какие-то иллюзии, а Миша, словно читая это, поджимает губы и мотает головой.

- Прости, я думал, ты знаешь.

- Нет…кто она?

- Ник…

- Ответь.

Вздыхает.

- Я совсем не умею этого — мягко выражаться и все такое…

- Ничего, - киваю, как заведенная, с улыбкой вытирая слезы, - Мне сейчас это и нужно — лести или страха задеть мои чувства. Правду хочу…

- Ты хочешь, чтобы я рассказал про их отношения?

- Да.

- Уверена?

- Да.

- Хорошо.

Миша встает и идет к бару, совершает какие-то манипуляции, а возвращается с двумя коктейлями в красивых, резных стаканах.

- Бери.

- Думаешь, я не выдержу всего этого без допинга?

- Думаю, что я сам не выдержу всего этого без допинга, а пить в одиночестве не люблю.

Усмехаюсь. Ну-ну. Миша хоть и говорит, что он не умеет быть мягким, но это не так. Он всегда старательно подбирает слова, если дело доходит до чужих чувств. Я давно это заметила. И со мной так, и с Яном так, да со всеми так! В Мише есть доброта и страх кого-то обидеть. Он даже про своих «розочек» не говорит с насмешкой или уничижительно. Всегда называет их королевами, но королевами одного дня.

Может, поэтому к его «бабничеству» я отношусь больше благосклонно, чем иначе? Нет, мне, кончено, такой образ жизни не кажется правильным, но открыто его ненавидеть? Нет. Не получается.

За правду ведь не ненавидят? Наверно. По крайней мере, я так думаю сейчас, но чувствую, что скоро это изменится. Когда я узнаю правду о собственном муже…

- Та-а-ак… - Сахаров прикидывает что-то про себя, отпивает, а потом откидывается на спинку дивана и хмурит брови, - Отношения этой и нашего придурка…Ну…отношения были дерьмовыми. Чувства на вечном пределе. Бесконечная ругань, истерики, слезы. Единственное, где не было никаких проблем — это постель. Ян говорил, что секс у них был диким.

Неприятно. Но я стараюсь не отвлекаться, потому что сейчас это не совсем важно.

Правда. Вот что вознесено на пьедестал. А правду я, видимо, смогу получить исключительно здесь и сейчас: едва ли Хрусталёв станет вводить меня в курс дела. «Прошлое» муж обсуждать нужным не считает и никогда не считал: конечно, это очень удобно не оглашать «список», когда у твоего партнера его в принципе нет. Можно сказать красиво: прошлое не имеет значения, Ник. Прошлое осталось позади, зачем акцентировать на нем внимание?


Я тоже так считаю. Цепляться за то, что давно кануло в Лету — не есть правильно. Это мешает...

НО ТОЛЬКО НЕ КОГДА ЭТО ПРОШЛОЕ ТРАХАЕТСЯ С ТВОИМ МУЖЕМ В НАСТОЯЩЕМ!

Поэтому да! Да! Я хочу все знать и внимаю каждому слову…

- …В остальном? Эта дура вечно мозг ему делала. Вызывала на ревность… Однажды сцепился с командой по футболу. Приперся к ним на матч, начал капитана задирать, который виды на Ирину имел — подрались. Его отмудохали сразу все, потому что этот идиот из-за И-р-и-н-ы один поперся!

- В смысле? - ужасаюсь, Миша закатывает глаза.

- Она ему затирала, что это не по-мужски с друзьями идти! Что надо один на один. Все хотела, чтобы он ради нее Пушкина убил, понимаешь?

Типа того.

- Только Дантес своих друзей подключить не побрезговал. Отправил Хрусталева в больницу. Потом отхватил, но, согласись, было бы лучше, если бы сразу по-нормальному.

- Стенка на стенку?

Сахаров усмехается и хитро на меня смотрит.

- Типа того, малышка.

- Звучит кроваво, малыш.

- Звучит разумно. Тащиться, чтобы подружку впечатлить, на чужую территорию со своими претензиями, еще и в одиночестве?! Это по меньшей мере тупо. Были бы мы — его друзья, — вот тебе поддержка. Позиция стала бы из невыгодной, по крайней мере, честной. А так он по морде получил, но нихрена не доказал, а нам с парнями пришлось впрягаться.

- Ты дрался? Из-за Ирины?

- Да какой к черту Ирины?! Плевал я на нее с высокой колокольни! Эта крыса мне никогда не нравилась!

А вот это приятно. Я слегка улыбаюсь, Миша мягко отвечает.

- Я заступался за друга-идиота. Он ведь, правда, идиот, Ник. Если бы не погнался за химерой, все было бы нормально. Хотел один на один? Получил бы. Надо было только башкой думать…Но Ян башкой не думает. Точнее, он ей думает, только когда дело цифр касается.

А это смешно. Я прячу свои эмоции в стакане, Миша тяжело вздыхает и отпивает из своего кивая.

- Но это еще не все. Она ему предъявляла претензии. У нее их было больше, чем у Дьявола в контракте на твою душу! Как он не чокнулся?! Я без понятия. И самое главное — Ирина обожает, когда на нее тратят деньги. Помню, у Яна тогда была кредитка отца, а там полмиллиона. Он все их спустил к чертям собачьим.

- Он потратил…столько денег? Но…как?! На что?!

- Шоппинг, отдых, шоппинг. Подарки. Цветы…Шоппинг. Ника, на что тратят деньги мужики?! Ты-то лучше меня должна знать.

Стыдно признаться, но нет. Мне всегда казалось, что Ян — разумный в этом плане. Он никогда мне ни в чем не отказывал, но вот такие безумные траты? Будто не о моем муже говорим вообще…

Я его совсем не знаю?

- А как он вышел из ситуации? - спрашиваю тихо, - Кредитка же подразумевает, что…нужно возвращать?

Миша отводит глаза.

- Не знаю.

Врет!

Я хмурюсь, потому что он точно врет! Еще и на меня не смотрит, зажался весь, почему…

Стоп. Не может быть…

- Ты ему помог, да?

- Ник…

- Миша!

- Это так важно? - вспылив, резко встает и идет к бару, - Решилось и решилось. Забей. Это не суть твоего вопроса.

Но для меня почему-то важно…я смотрю ему в спину и понимаю, как Ян был несправедлив. Миша же для него столько всего сделал, а он вечно насмехается над его делом и всерьез не воспринимает вообще.

«Балагур» — закатывает вечно глаза Хрусталев, и если раньше мне такое не нравилось, то теперь стало даже как-то мерзко.

- В общем…они продержались год, - как бы невзначай меняет тему Сахаров, - А потом Ирина бросила Яна и свалила в Европу, где вышла замуж. Вот и все.

- А он?

- А что он? Бухал и…бухал короче.

- Ты хотел добавить что-то другое, - с улыбкой подмечаю, он на меня взгляд бросает, и сам улыбается, а потом на пиццу кивает.

- Ешь, а то остынет.

Миша возвращается на диван, плюхается и берет один кусок пиццы, который почти полностью помещается ему в рот! Мамочки… проглатывает за раз, потом сразу за другим тянется.

Какой ненасытный…

Интересно, только в еде?

Боже, Ника!

- Его накрыло сейчас, поэтому он ведет себя, как паскудник, не пытайся это понять, малышка, - бубнит и тянется за третьим куском, - Насчет Ирины тоже можешь не переживать. Они ненадолго вместе. Она с Хрусталевым вряд ли останется — ей нужен кто-то покруче. Магнат какой-нибудь нефтяной…

Четвертый кусок пиццы меня окончательно ставит в тупик, и я уже забываю обо всем — удивленно моргая.

- Миш, а тебе плохо не станет? - аккуратно интересуюсь, он сразу застывает и смотрит на меня забавно.

Брови хмурит, глазами так луп-луп, потом опускает их на пиццу, и снова на меня. Кажется, у него розовеют щеки?

- Я тебя…смущаю? Прости, весь день ничего не жра…в смысле не ел.

Он такой милый в этот момент…я слегка улыбаюсь, мотаю головой и шепчу.

- Ничего не смущает, все хорошо. Я тоже не жрала целый день.

Откусываю максимально огромный кусок, потому что хочу построить этот мостик. Возможно, нелепый? Возможно, глупый? Ну и плевать. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко, хотя всегда думала, что поставить его в такое положение просто невозможно! Оказывается, еще как.

Забавно…и он забавный…вижу, словно благодарит меня глазами, улыбается вон, а потом откидывает корку в коробку и разваливается на диване.

Такой домашний…

- Ты всегда питаешься пиццой и полируешь это дело вискарем? - неожиданно спрашиваю, он усмехается.

- Иногда заказываю суши или что-то грузинское. Просто пиццу быстрее везут.

- А домашнее?

- Когда к маме езжу. Или к вам.

- Ты же посадишь себе желудок, Сахаров! К пятидесяти годам с таким меню — тебе хана.

- На кухне я — катастрофа.

Миша просто жмет плечами, а я поражаюсь, с какой легкостью он признает свои слабые места. Знаете? Ян вот не такой. Он до последнего будет говорить, что справится со всем сам, пусть это «сам» — станет той самой, настоящей катастрофой.

Улыбаюсь.

- Настолько все плохо?

- Я даже яичницу не могу приготовить, она вечно подгорает.

Смеюсь.

- Хочешь…я могу тебе что-нибудь сделать?

Выгибает брови.

- Хочешь приготовить мне еду?

- Если ты не против, что я немного у тебя похозяйничаю.

- У меня в холодильнике только вискарь...?

- Это вопрос.

- Хочешь проверить? - усмехается, я отвечаю.

- Ну…мы в Москве живем, и это едва ли проблема на самом деле. Доставка?

- Если честно, мне надо немного поработать.

- Ой! Конечно! Прости, - сразу встаю, потому что об этом совсем не подумала — притащилась, отвлекаю его, а у Сахарова тоже могут быть дела! - Я не хотела тебе…

Резким выпадом он хватает меня за талию и тянет на себя. Всего секунда и я так близко, что снова чувствую его дыхание на своей коже, отчего внутренне дрожу…

Мамочки…

- Да стой ты! Кошка!

Мишин голос падает и становится хриплым.

Мамочки в квадрате! У меня от этого тембра мурашки бегут размером со слона…

- Если ты не против одна тут похозяйничать, то я буду очень рад. Мне просто надо сделать пару звонков и заполнить кое-какие бумаги.

- Я тебя точно не отвлекаю? - тихо спрашиваю, Миша будто приближается сильнее.

Только посмотреть?! Я ни за что не решусь на это! Мне достаточно его горячего дыхания возле ушка...

- Точно. Давно не ел твоего…супчика.

А я давно не дышала ровно. С той самой ночи, когда впервые пересекла порог твоей квартиры…в новых реалиях. А они новые. Я пока этого до конца не понимаю, но чувствую…

Боже, во что я ввязалась?

Пока я задаюсь этим вопросом, Миша что-то делает со своим телефоном, который через мгновение, оказывается, у меня на коленях, а он встает.

- Заказывай, что посчитаешь нужным, я пока поднимусь наверх к компу и за ноутом. Если захочешь чего-то — добавляй в корзину, не стесняйся. Будет что-то нужно? Ори.

- Ты даешь мне свой телефон? - ошарашенно спрашиваю, прежде чем он поднимется, и Миша поворачивается с улыбкой.

Как и в прошлый раз, он просто жмет плечами и также просто говорит:

- Ну да.

И снова поражает, потому что Ян никогда не давал мне свой телефон в свободное пользование…

Интересно, ему всегда было что скрывать? Еще до того, как он заявил о свободе в нашем браке?

- Только…Ник…

- М? - поднимаю глаза и сразу внутренне смущаюсь.

Миша так на меня смотрит…глаза его сияют, и как будто сам он светится изнутри…еще чертята эти...Чтоб тебя! Они такие озорные, как сотня огоньков. Имеют невероятную способность завораживать и притягивать...

- Не заходи в галерею, лады? Мне иногда бывает скучно.

Это все, о чем он просит, а я теперь только и могу думать, что о его галерее…

Боже…дай мне сил не поддаться своему дурному любопытству…

Глава 8. У нас товар — у вас купец

Миша

Веду себя, как полный идиот.

В полной мере осознавая, совесть начинает немного прикусывать, но я подумаю об этом позже.

Азарт. Игра. Флирт. Интерес. Слишком много других эмоций, проще говоря, и они в полной мере перекрывают, не давая добавить что-то сверху. Поэтому легко заключаю сделку с совестью, поклявшись на собственном члене, что непременно зашлю кругленькую сумму на лечение какой-нибудь кошечки, а пока все мои мысли сосредотачиваются на другой кошке.

Которая внизу сидит и любовно отбирает для меня продукты.

Жду. Смотрю в экран Mac, к которому подключен мой мобильный. Сложил руки на груди, немного дергаюсь, но в основном предвкушаю. Ника — святая простота. Я знаю, что она купится на приманку, и ее легко заставить делать то, что тебе нужно, но при этом думать, что это ее решение.

«Не заходи в галерею» — да это же инструкция к действую просто!

И она его совершит.

Я знаю, что совершит. Женщины — они патологически любопытны, а для меня это еще один способ прочувствовать ее чувства. Показалось? В глазках огонек зажегся? Тянется? Или это действительно плод моего больного воображения?

Вот и проверим.

Та-а-ак… что она там? Ого. Сколько овощей в корзину накидала, а я в последний раз когда их сам покупал?

Хмурюсь, пытаясь вспоминать, да не выходит. Я в супермаркет то ходил лет двести назад, и то за презервативами, потому что забыл проверить стратегический запас. В самый неподходящий момент обнаружил, что он истощился вплоть до нуля, черт бы его побрал. Хотя? Тоже опыт. Теперь у меня на телефоне напоминание стоит.

Ха! Издаю еле слышный смешок, закатывая глаза от собственной дурости, но ставлю галочку мыслено удалить все это на хер. Ника вряд ли оценит, а я ее пугать не хочу — и так обо мне, балбесе, много знает.

Фу-у-ух…Ну давай, девочка. Не подведи.

Потираю вспотевшие ладони о спортивные брюки, хмурюсь. Ника закончила и переходит к оплате, потом выплывает окошко с чеком, и она выходит из приложения.

Момент истины!

Приближаюсь к монитору, затаив дыхание — телефон то в блок не падает. Так и вижу, как она сидит, кусает губу, не решаясь щелкнуть по галерее. ДА ДАВАЙ ЖЕ ТЫ!

ДА-А-А-А!!!

Чуть не заорал, придурок, во весь голос, резко подняв руки к потолку.

Галерея открывается, Ника еще мгновение медлит, а потом заходит в основной альбом и листает.

Сердце бешено стучит в груди.

Я правда осознаю, насколько придурок. Знаю! Но чувствую такую странную, мужскую гордость. Тело у меня — огонь. Все мои цветочки с него глаз отвести не могут. Кубики, бицепсы, трицепсы и все дела. Все, как дóлжно. Поэтому мне стесняться нечего, и я хочу, чтобы она все увидела.

Мерзко улыбаюсь и отклоняюсь обратно на стул, наклоняю голову набок. Давай, девочка. Открывай фоточки. Тебе очень понравится.

Это происходит через мгновение. Первый выбор пал на фотку из боксерского клуба, куда мы с Яном ходим уже пару лет, пар выпустить. Тренер попросил заснять мою тренировку для сайта, а я че? Жадный?! Легко! Потом скинул мне, не знаю, правда, зачем. Не ждал же он, что я распечатаю их и в рамку запихну то, как круто бью по морде своего спарринг-партнера?

Ника приближает. Она разглядывает мою спину — гордость в груди приятно урчит.

Да, скоро на ней твои маленькие пальчики будут, малышка. Клянусь.

А пока дальше.

Следующая фотка из того же зала, но из раздевалки. Как у всех — у парней тоже есть такие фотки, но я ее делал для одной своей розочки, а это уже неприятно. Я фырчу себе под нос, ставлю еще одну галочку по ликвидации всего, что Ники не касается, но когда она приближает и разглядывает сначала мое лицо, а потом улыбку — почему-то начинаю возбуждаться. Внизу живота нарастает давление, как будто она меня по шерстке погладила как надо, и я слегка прикрываю глаза.

Черт.

Что это? Больной нарциссизм? Надеюсь, что нет. Мне еще этого только не хватало. Может, к психологу сгонять? Чтобы проверил…

Опа!

Все планы стираются, когда Ника в моей галерее доходит до порции фотографий уже более жаркого назначения. Я прикусываю губу, член моментально встает по стойке смирно, словно голову поднимает из окопов в ожидании похвалы.

Давай. Нажимай. Ты хочешь. Сделай это!

И она делает.

Открывает фотографию, где я опять в зеркале после душа. Волосы назад, а из одежды на мне разве что моя самовлюбленность. Главное — младшего хорошо видно.

Итак. Что ты теперь сделаешь?

Жду. Наверно, она словила легкий шок и быстро закроет фотографию? Но Ника меня удивляет. Она приближает ее точно на члене и замирает. В штанах — вой сирен и четкое требование спуститься вниз, закинуть ее на плечо и снова подняться в спальню.

Сам я в легком смятении. Никогда не думал, что буду заводиться так сильно из-за…да не из-за чего! Она просто смотрит.

Нет, она разглядывает.

Фантазирует.

И как будто гладит меня — я словно чувствую ее прикосновения на себе.

Кадык дергается. От трения брюк немного некомфортно, и я морщусь, вздыхаю, а потом вдруг спрашиваю.

- Ник?

Слышу стук чего-то тяжелого. Наверно, она выронила телефон от неожиданности, и я улыбаюсь, а когда смотрю на экран — «связь разорвана». Заблокировала. Испугалась быть пойманной на горячем. Ты уже поймана, малышка, но ничего. Я не скажу, что знаю…

Улыбаюсь сильнее.

- Ты там как? Все нормально?

- Даа-а-а… - сбито, жалобно тянет, а воображение подкидывает милые, красные щечки, - Все хорошо. Я заказала тебе пенис…

Резко расширяю глаза и приходится прижать кулак к губам, чтобы не прыснуть. Если не сделаю этого — сбежит. Откашливаюсь.

- Прости? Что ты заказала? Плохо слышно.

- Ээ…ааа…ну…хумус!

- Хумус?

- Да, Миша! Хумус! Это закуска такая! Тебе понравится!

Злится. Это прекрасно, я не против.

Отклоняюсь на спинку кресла, подложив руки под голову, прикрываю блаженно глаза.

- Как скажешь. Проблем не возникло?

- Я умею добавлять в корзину продукты!

- Хорошо.

- Привезут через двадцать минут.

- Я попозже спущусь, не против?

- Нет.

Кажется, она только «за» вообще меня никогда больше не видеть, но это тоже ничего. Я улыбаюсь шире, потому что знаю, что это означает: она хочет обратного, просто пока не готова это признать.

Ничего.

Я терпеливый.

Подожду.

Ника

Я пытаюсь изо всех сил отвлечься, пока разбираю пакеты. Пока начинаю нарезать овощи, мясо. Пока разогреваю сковородку для поджарки на суп, но…

Господи! Зачем! Я! Это! Сделала!

Щеки предательски вспыхивают снова.

Перед глазами так и стоит его образ. Сила, мощь на ринге, красота и обаяние в отражении зеркала, и последний снимок…

Боже…

Ладошки сами прикрывают глаза, но все равно не помогает. Я так и вижу сразу силу, мощь и красоту ниже его кубиков.

Откуда-то лезут такие горячие образы…

Я, если честно, не отличаюсь фантазией, и как уже понятно, в сексе неискушенная натура, а картинки орут об обратно! Вижу, как трогаю его, как медленно опускаюсь на колени, как изнутри пронзает дикое желание…

Приходится даже ноги сжать вместе! Да что со мной?! Я так никогда не реагировала даже на Яна! И мне стыдно…что сейчас я позволяю себе мечтать о его лучшем друге.

Совсем с ума сошла от стресса.

Чокнулась девка! Ника Кащенко, знакомьтесь. А лучше сразу вызывайте дурку!

Обреченно смотрю в потолок, но еда начинает уже недобро шипеть, так что корить себя буду потом.

Не хочется разочаровать член.

ЧЕРТ! МИШУ! НЕ ХОЧЕТСЯ РАЗОЧАРОВАТЬ…

- О-о-о… - стону от непонятных ощущений — что-то между стыдом, самобичеванием и диким любопытством, поджимаю губы, - Ты точно спятила…

- А где хумус?

- Господи!

Резко оборачиваюсь, прижав лопатку к груди. Миша стоит без футболки, чтоб его, озадаченно разглядывает продукты на баре, потом поднимает на меня глаза.

- Хотел попробовать.

Клянусь, я в них вижу какую-то странную хитринку и тут же становлюсь под цвет стен бордовой.

Он знает?! Он догадался?! Я же сказала…кошмар! Я там такое сказала! Не дурак! Знает! Боже!!!

Стоп. Это Сахаров. Он всегда так смотрит!

Ну да.

Киваю самой себе, а потом внезапно злюсь и шиплю.

- Напугал! Можно не подкрадываться?! - оборачиваюсь обратно к плите и добавляю, - Его не было. Извини. Может, в следующий раз?

- Очень…очень жаль.

В голосе его тоже мигает какая-то хрень, которая заставляет меня напрячься, будто между строк что-то скрыто! Но я отмахиваюсь. Как бы он узнал?! Он же не Гарри Поттер в конце-то концов. Завязывай нагнетать.

Миша издает смешок.

- Я думал, что получу только суп, а ты…

- Это на три дня.

Смотрю в сторону контейнеров и жму плечами.

- Разогреешь и все. С этим проблем не будет?

- Нет. Это я умею.

- Чудно.

Уйди, умоляю…

- Прости, что задержался. Разговор с поставщиками занял больше времени.

- Ничего страшного… - даже хорошо! - Я почти закончила суп. Еще десять минут и поеду домой.

- Даже не поужинаешь со мной?

Резко замираю.

В груди опять тянет в разные стороны, и как бы я ни хотела, но…я делюсь между «хочу» и «правильно», потому что я хочу…остаться. И это снова хорошая почва для самобичевания.

Ты не имеешь права так думать! У тебя есть муж!

Который домой не приходит вовремя уже неделю, и даже когда он там — его как будто бы и нет…

Это удручает.

Я вдруг представляю, как зайду впустую, тихую квартиру, поужинаю в одиночестве, и дай бог! Ян явится хотя бы к десяти. Дай бог!

Во что превратилась моя жизнь?…

- Ник? - Мишин шепот звучит в затылок, и я вздрагиваю.

Хочется снова гаркнуть, только я шепчу почему-то в ответ…

- Миша, прекрати меня пугать…

- Прости.

Его бархатный смех проникает мне под кожу, а потом хозяйничает на ней в лице миллиона мурашей, бегающих снизу вверх и обратно.

Черт.

От него еще так пахнет…

Я невольно прикрываю глаза, когда, ощущая аромат сладковатый, пряный, с остринкой. Ян так не пахнет. Он предпочитает свежесть и цитрус, а мне всегда казалось почему-то, что от такого микса веет льдом.

Сахаров насквозь пропитан огнем.

Он упирает руки в кухонную гарнитуру по бокам от моего тела, и его прошибает токовый разряд.

Господи! Что он творит?!

Резко поворачиваюсь.

И сразу жалею.

Взгляд — пьяный, обжигающий. Он покрыт острой поволокой, тянет-тянет-тянет, и я забываю, как дышать.

- Что ты делаешь? - еле слышно лепечу, заставляя Мишу оторваться от моих губ, и заглянуть в глаза.

- Смотрю на тебя.

- Зачем?

- Красивая.

Надо сказать, что это неуместно! То есть…нельзя так говорить! Мне! Я замужем! Но едва ли я способна произнести даже собственное имя.

Господи…что со мной происходит?! Что?! Я же глаз от него оторвать не могу, а еще чего-то явно предвкушаю. Чего?

Что ты творишь, Ника?…

- Ты сказала, что у тебя не получилось заставить его ревновать, так? - хрипло спрашивает, я киваю, - Знаешь почему?

- Нет…

- Потому что у тебя во взгляде не было этого…

- Чего?...

- Другого мужчины.

Миша кладет руку мне на щеку, а потом притягивает к себе и снова целует. Двигает губами медленно, не как в прошлый раз, а будто смакует. Пробует меня. И это дико заводит.

Я поддаюсь. Делаю к нему шаг, прижимаясь всем телом, отвечаю. Неумело знаю, но я пытаюсь за ним угнаться, и при этом пытаюсь не рухнуть на пол.

Коленки подгибаются.

Внизу живота собирается плотный комок, а потом в голову ударяет мощная, требовательная пульсация, которая реагирует на то, что упирается мне в живот.

То, что я видела.

И то, что вижу сейчас в фантазиях. Красивый, большой ствол, оплетенный тугими венами, розовая головка, черные, коротко стриженные волосы.

Боже…

Я не могу дышать.

- Миша… - имя приятно обволакивает язык, и я вздрагиваю, когда слышу его тихий рык, а руки на моей талии спускаются к ягодицам.

Сжимает на грани с болью.

Что же ты творишь?…

Резонный вопрос. Так нельзя. Это неправильно!

И я упираю ручки ему в груди, жмурюсь и отстраняюсь, тщетно пытаясь словить хотя бы немного кислорода.

Миша прижимается губами к виску.

- Теперь дело пойдет лучше, малыш. Он увидит. Я бы увидел. Притворство сразу кусаешь, потому что щечки красные сыграть невозможно.

Он кладет пальцы мне на подбородок и поднимает лицо на себя, даря слабую улыбку.

- И улыбку тоже. Когда я тебе напишу — улыбайся. Представь, что я снова ем четыре куска пиццы подряд.

Потом он отстраняется и отходит, а я…не могу понять. Что было на дне его глаз? Показалось? Или там действительно что-то от меня пряталось?…

***

Вопреки всем моим ожиданиям, когда я приезжаю домой — Ян уже там. Он в приподнятом настроении, доволен собой, вроде даже мурлычит какую-то песенку под нос, а еще он…

- Ты куда-то едешь? - хмурюсь, муж резко оборачивается.

- Господи! Напугала!

Плевала я! Требовательно смотрю на его сумку, Хрусталев ловит короткое замешательство, но оно отвечает на все мои вопросы. Едет. Конечно… и мне не нужно даже напрягаться, чтобы понять — следующее, что я услышу, будет враньем.

- Да…эм…в командировку нужно смотаться.

Сразу отворачивается.

Прикрываю глаза и обреченно прижимаюсь к дверному косяку. Это снова больно. Как, знаете? Удар под дых. Я думала, что мое женское самолюбие едва ли выдержит еще один, но, оказывается, тут сколько ни стучи по матам — дело труба.

Он даже не обращает внимания…как мне плохо. Ему просто плевать. А я — пустое место.

- Ты даже не спросишь, где я была? - зачем-то тихо шепчу, Ян дергает плечами.

- В кондитерской?

- А если у любовника?!

Громкий смех разбивает тишину. Муж одаривает меня снисходительным взглядом и кивает пару раз.

- Ну да, ну да. Ник, прекращай этот бред.

Обидно.

И так странно…почему один мужчина смотрит на меня с такой страстью, а второй с таким холодом? Пренебрежением? Очевидной насмешкой? Как так то?

Грузно опускаюсь на стул.

- Куда ты едешь?

- Эм…в…Новгород.

Господи! Он даже не потрудился придумать заранее, и сейчас отвратительно врет на ходу! Какой же…бред. Жалкий, неразумный бред… а я то зачем спрашиваю?!

- Понятно.

Опускаю глаза на свои руки, где сразу фокусируюсь на кольце. Клянусь, до этого момента я ни разу не жалела, что когда-то его надела, а сейчас? Проклинаю тот день и дурацкое, счастливое «да».

- Я тебе кое-что купил, кстати, - вдруг говорит, как мне кажется, тепло, и я резко поднимаю глаза.

- Купил?

- Маленький презент. Ты согласилась…на мои условия и…просто хотел тебя порадовать.

Мне чудится, что в голосе я слышу былую мягкость, поэтому сердце наполняется надеждой. Неужели он одумался?! Неужели сережки все-таки были для меня? Неужели…правда командировка? Миша сказал, что ему надоест…неужели это случилось так скоро?…

Встаю и неловко улыбаюсь, а потом подхожу к тумбочке, где меня ждет маленькая, красная коробочка. Та была синей, но я не придаю значение — поменять можно в любой момент! Тебя же не принуждают оставаться на «одном», правильно?!

Я уже готова и покарать себя за вольности с Сахаровым, за то, что видела и чувствовала! Так ведь нельзя…надо было просто немного подождать и…

И…

Когда я открываю верхнюю крышечку, слова застревают в глотке. Улыбка медленно сползает с лица, а вот чувство гадливости и собственной дурости напротив резко подается вверх.

Мда...ты просто идиотка, Ника...

На ее дне лежат маленькие гвоздики, которые и в подметки не годятся тем, что получила другая.

Как и я. Не гожусь в подметки этой другой…судя по всему.

- Ну? Тебе нравятся? - Ян обнимает меня за плечи и оставляет поцелуй на щеке, - Ты же их хотела?

То, что я хотела — ты отдал другой, ублюдок.

Горит на языке, но я не решаюсь это сказать, а вместо того пару раз киваю, лишь бы не начать рыдать.

Нет! Только не при нем! Ни за что!

- Отлично! Тогда я поехал?

Смотрю на него с удивлением. Поехал?! Настолько неймется?!

- Ник, прости, ты же понимаешь…это бизнес.

Ян мажет меня по губам быстрым поцелуем, берет сумку и уходит, даже не обернувшись.

Вот так.

Вот так…

Входная дверь громко хлопает, и я вздрагиваю, позволяя себе уронить первые слезы, а потом слышу короткий писк мобильного.

Сахаров

Доехала?

Вы

Да

Сахаров

Улыбаешься?))

Вы

В этом нет смысла. Ян уехал в командировку.

Вы

Я думаю, что...наверно, забей. Нет смысла. Ему на меня плевать...

Сразу раздается звонок. Я стираю слезы, выдыхаю и тяну за ползунок, а на том конце провода хриплый голос.

- Хочешь? Приезжай ко мне?

Теряюсь. Потому что я хочу...если честно, то я очень хочу...

Глава 9. Успокоить нервы

Ника

Я чувствую себя максимально далеко от «собственной тарелки».

Замерла, смотрю в одну точку и думаю-думаю-думаю… так стыдно за свои мысли, от которых даже кончики ушей подрывает!

Хочу поехать! Я очень хочу вернуться в шикарный лофт, к шикарному мужчине, у которого максимально шикарное тело и шикарный член…

МАМОЧКИ!

Резко жмурюсь, краснею, аж дыхание спирает, грудная клетка перетягивается.

Как я могу думать о таком?! Права же не имею! Мне нельзя! Я за-му-жем!

Да какой там замужем, Ника?! Открой глаза наконец! Где твой муж, за которым ты должна быть «за», а?! Правильно! Он сбежал, как крыса, потому что ему очень хотелось натянуть свою бывшую еще пару сотен раза! Еще, ишь, мало времени на буднях! Решил выходные ей посвятить! Когда в последний раз он тебя куда-то вывозил?! Все время одни отговорки!

«У меня много работы»

«В понедельник важные переговоры»

«Отпуск?! С ума сошла?! Я же только что купил новую машину!»

Пошел ты на хер!

Позволяю себе выругаться злобно и уже открываю рот, чтобы дать согласие, но потом понимаю: если я сейчас поеду к Мише, то это кончится одним — постелью. Это непременно кончится сексом! И да, от таких мыслей мне сводит внизу живота, бегут мурашки, и сердечко отправляется танцевать дикие танцы с бубном, ведь, как оказалось, в браке секс умирает. Я уже не помню, что это такое, если честно…Но…

Но…

Я не могу этого позволить все равно.

Сожру потом с потрохами себя же.

Это Яну просто «гулять» на стороне. Сомневаюсь, что его вообще мучает совесть, как любого, другого кобеля с членом вместо мозга, но я то не такая…

- Извини, Миш, но я не приеду.

Не такая, жду трамвая! Идиотка! Ну и жди! У моря погоды. Хотя погоди! Какого моря то, а?! Ха! Тебе максимум светит пруд в соседнем парке, потому что для тебя вечно «переговорные» дни, а для какой-то наглой «Ирины» целая культурная программа!

Честно? Я почти зеленею от зависти, что собственный муж мало того подарил ей сережки лучше, чем мне, так еще и повез в какое-никакое путешествие, но быстро сникаю.

Наверно, все же дело во мне…муж от хорошей жены не гуляет, так? Так.

Так…

На том конце провода мои «поедания себя ложками» прерывает тихий, бархатный смех.

- Ну ладно. Что делать будешь?

Неопределенно веду плечами.

Страдать от своей тупости? Кусать локти? Жалеть? Пить вино и есть мороженое? Я пока не определилась, поэтому даю расплывчатый ответ. И не такой позорный, кстати, тоже.

- Фильм, наверно, посмотрю…

- Ясно. Тогда до встречи?

Обреченно вздыхаю.

- Пока.

Вот и все.

Телефонный звонок заканчивается, вместе с тем я как-то окончательно сникаю и оборачиваюсь на пустую квартиру, где эхом раздается тиканье часов.

Ну вот как-то так.

А могла бы с красавчиком целоваться, пока губы не сотрешь!

Едко даже для моего внутреннего голоса, на который я морщусь и иду в душ. Хороший, контрастный душ должен помочь немного сбавить обороты самобичевания, а еще, я надеюсь, хотя бы немного меня согреть…

Ведь мне так холодно сейчас…

***

Душ плавно перетек в ванну.

Я насыпала побольше лавандовой соли, добавила пены и скинула тоненький халатик. А потом застыла перед огромным зеркалом до пола.

Мне оно никогда, если честно, не нравилось — это Ян был за такие атрибуты, пусть оно едва ли вписывалась в мягкую обстановку комнаты со своими грубыми краями, зато сейчас я не жалею. Есть шанс рассмотреть себя получше, чего я не делаю обычно.

Стесняюсь.

Боюсь, что муж внезапно зайдет и застанет меня, посмеется…

Так странно. Я раньше об этом не задумывалась, а вот сейчас задаюсь вопросом: когда конкретно я начала шугаться себя? В смысле…конечно, никогда особо завышенной самооценкой не страдала, но всегда относилась с уважением к своей внешности и фигуре, когда это изменилось?

Хмурюсь, проведя кончиками пальцев по плоскому животику. Выше. К небольшой, но аристократичной груди. Да, пышными формами меня природа не наградила, только уверенная двоечка (а в зимние, «запасливые» времена даже почти тройка!) выглядела также как когда мне было восемнадцать. И талия узкая, бедра округлые, может дело в попке?

Оборачиваюсь.

Она у меня тоже вполне себе аристократическая, так что до Никки Минаж мне, как до Китая раком, но…выглядит хорошо! Почему же я начала себя стесняться? Когда это началось?

Ох, ладно. Закатываю глаза, переступаю бортик и опускаюсь в теплую воду.

Пытаюсь расслабиться. Пытаюсь понять, что мне делать дальше. Пытаюсь вообще понять, что чувствую, а вместо того Миша перед глазами.

ГОСПОДИ!

Обреченно стону и опускаюсь в воду глубже, уставившись в потолок.

Сказать по правде, когда мы только-только познакомились в том кафе, он понравился мне больше Яна. И дело не во внешности — в глазах, улыбке, харизме. Он смотрит так, будто уже тебя завоевал, и что-то в этой самоуверенности все-таки есть.

Ян показался мне другим. Холодным, отстраненным, немного робким. Мне в те времена другие парни нравились, да и всем в таком возрасте нравятся другие мужчины! Наверно, он меня подкупил тем, что второй раз встреча просто не могла быть «случайной»! Это точно судьба! Но я не уверена, что сказала бы ему «да», если бы и Миша пришел…

Интересно, а что было бы, если бы Сахаров позвал меня на свидание? Как бы повернулась жизнь? Я бы стала его «розочкой», «однодневной королевой»? Или у нас могло бы что-то выйти? Я могла бы быть его женой?

Так. Ладно. Вот эти мысли вообще брось! Немедленно! Он — лучший друг твоего мужа. Он — под запретом. Табу. И в любом случае…ты уже сделала свой выбор. Времени назад не вернешься, так что…

Наслаждайся одиночеством.

Опять это внутреннее ехидство, на которое я закатываю глаза, а оно сверху добавляет.

Ладно-ладно. Да. Времени назад не вернешь, но…тебе же никто не помешает мечтать? Тем более, если твой муж развлекается сейчас со своей Ириной! За мечты никто не накажет. Это не измена…

И я прикусываю губу. Иногда мне кажется, что внутри меня живет змей искуситель, и когда он подбрасывает щедро образы рук с толстыми канатами вен, блеск темных глаз, улыбку, взгляд, что горячее огня…поцелуй…внизу живота неизбежно натягиваются мышцы.

Боже…

По телу идет приятная рябь.

Боже-боже-боже!

Такого со мной сто лет не было! Примерно с тех времен, как я подсела на «Сумерки» в школе и впервые узнала, что такое оргазм, лежа под своим одеялком со звездочками и динозаврами.

Глупо хихикаю.

Надеюсь, никто и никогда не узнает об этих позорных мгновениях первого взрыва удовольствия. И о том, что я собираюсь сделать сейчас…

Отпиваю немного вина. Оно красное как кровь. Порочное, как Сахаров. И сладко-горькое…тоже, как он.

Оно будоражит.

Как он.

И я представляю его, медленно ведя пальчиками по своему телу…

ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ!

Я так дергаюсь, что выливаю целый «ковш» воды на пол. Она бьется о плитку и разносится эхом, а трель звонка повторяется.

ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ!

Господи! Да кого там принесло вообще?!

Ой. А может это Ян вернулся?! А я…здесь…только что…

Резко краснею и также резко встаю. Хватаю полотенце, обвязываюсь и бегу открывать. Конечно же, поскальзываюсь. Мне почему-то кажется, что если я заставляю его ждать, то это непременно «устрашит» мою вину, поэтому я даже в глазок не смотрю! Резко распахиваю дверь и застываю.

На пороге стоит Сахаров.

Черт возьми…

Миша

Ладно. Этого я никак не ожидал.

Выгибаю брови, Ника резко выпрямляется, как по стойке смирно. Лупит глазами. Потом мне открывается чудная картина, как она медленно-медленно краснеет.

Это прекрасно.

Фея. Королева. Царица!

Я не могу сдержать улыбки, откашливаюсь и шепчу.

- Ты всегда открываешь дверь так с ходу? Или кого-то ждала?

Последний вопрос сразу оседает горечью. Вообще, глупая шутка, но, шутка ли? Когда доходит смысл — как-то не по себе становится. А вдруг Хрусталев передумал?! Вдруг взялся за голову?! Это хорошо для него, не уверен, что хорошо для Ники, пусть она пока так точно думает. Но вот что совершенно точно — это очень плохо для меня.

Ника еле заметно…щипает себя за руку? Девочка, с тобой все в порядке?

Хмурюсь сильнее, а она вдруг зеркалит и выпаливает.

- Конечно, я никого не ждала! Что за глупости?!

Действительно.

Снова возвращаюсь к привычному «выгибанию» бровей, подпираю дверь плечом и усмехаюсь. Флиртую. Аккуратненько так…

- Разве ты не знаешь, что нельзя открывать двери незнакомцам?

Ника медленно проводит язычком по нижней губе.

Че-е-ерт…

Меня изнутри сразу толкает схватить ее, затащить в квартиру и делать все то, что Ян явно не делает с ней уже достаточно давно. Еще и полотенце это чертово! Как насмешка над выдержкой. Совсем маленькое препятствие…

- Пустишь? - голос хрипит, и я откашливаюсь, а потом поднимаю пакет повыше, чтобы не спугнуть, - Я с гостинцами.

Я с собой и своим диким желанием, девочка, но пусть так будет. Ты пока не готова признаться, но это не значит, что я оставлю тебя одну.

Тебе это явно не нужно. Да и никому не нужно! Если твой муж-мудак, последнее, в чем ты нуждаешься — одиночество. Когда даже стены насмехаются над тобой и шепчут: ты ничтожество-ничтожество-ничтожество.

Пошел ты на хер! Я не позволю Нике так о себе думать! Она — королева! И я здесь, чтобы ее радовать и веселить.

Даже шутом быть у ее ног готов. Вот это тебя повело, Сахаров…

Ника тем временем отходит в сторону.

Она красная как рак, но только больше тянет. И пахнет так сладко…пеной, гелем для душа? Мечтой?

Ой, мама, как сдержаться-то?...

- Зачем ты приехал? - спрашивает тихо, когда закрывает за мной дверь, я, не поворачиваясь, жму плечами.

- Не хотел, чтобы ты была одна. К тому же давно не смотрел фильмы. Привез вот поп-корн, а еще…

Вытаскиваю бутылку виски и пару раз дергаю бровями.

Ника улыбается.

- Прости, но я уже вино открыла.

- Тогда он будет для меня. Вино терпеть не могу, от него голова квадратная.

- А от виски?

- От виски я как огурчик!

Кивает пару раз, опускает глаза невзначай и сразу вылавливает кожаную сумку рядом с пакетом. Что сказать? Женщины. Вы сразу подмечаете детали, на которые мужик внимание не сразу бы обратил.

Богини одним словом!

- А что за сумка?

Улыбаюсь.

- Завтра мне в Питер надо поехать по работе.

- И ты приехал ко мне?

- Мы уже с этим разобрались, малышка, - улыбаюсь шире, но она так и стоит, ошарашена уставившись и глазами похлопывая.

Так. Что я сказал неправильно?! Че-е-ерт…в женщинах я вообще не разбираюсь! Ну как? В играх? В их анатомии? В сексе, наконец? Да! Но только все мои познания сейчас в трубу вылетают. Во-первых, Ника не играет. Во-вторых, я просто теряюсь как-то.

Точно школьник перед девятиклассницей, блеа-а-а…

- Ник? Все...нормально?

Она прячет глазки и кивает, убирая волосы за ухо. Бубнит что-то вроде «да, все нормально», только меня это не устраивает в корне!

Я делаю шаг на девочку, когда она сбежать в ванну хочет, беру ее за запястье и поворачиваю на себя.

Странно деревенеет. Господи! Что?! Ну что я делаю не так?!

Ладно. Фух. Дыши. И лапы не распускай!

Резко их одергиваю, откашливаюсь и киваю.

- Прости.

- Да нет, ничего…я…я… - прикусывает губу и смотрит на меня слишком как-то…странно.

С мольбой?

Что происходит?!

- Ник, если в квартире есть кто-то, моргни, - шепчу в шутку, но с огромной надеждой, - У меня КМС по боксу, мигом скручу…

Наконец-то она смеется.

Глупая шутка рушит внезапную, но достаточно ощутимую неловкость, и меня греет.

Улыбаюсь, как идиот.

Смотрю завороженно.

Чее-е-ерт, малыш, нет…я тебя добьюсь, чего бы мне ни стоило. Клянусь.

Ты будешь моей…

А еще, я совершенно точно придумаю, как бы забрать тебя с собой в Питер.

- Прости, я просто…кажется, с вином и паром переборщила. Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома. Я быстро.

Хитрит.

Я вижу, как на «оправдательном» моменте, глаза ее вспыхивают, в них зажигаются чертики, но делаю вид, что не заметил.

Ничего. Когда-нибудь ты будешь все мне рассказывать. Пока я не имею прав на требования — но это только пока…

***

Мне сказали «чувствуй себя, как дома»? Я и чувствую. Пока Ника плескается, я по-хозяйски топаю в гардеробную, из которой забираю свою законную подушку и плед. На миг подумываю расположиться на кровати, но потом от этой мысли быстро открещиваюсь.

Ну на хер.

Мне Хрусталев даже призраком не нужен. Пошел в задницу!

Поэтому возвращаюсь в гостиную. Вообще, я не очень то рад, что приходится быть в этом доме, однако кое-что все-таки немного успокаивает: оставлю свой след. Глупо? По-детски? Возможно. Только когда Ника будет здесь, она каждый раз будет вспоминать меня.

Хорошо, что у них диван огромный…пока я не особо понимаю, что буду делать дальше, но точно знаю, что буду. Может быть, поцелую ее еще разок? А может…

Бегут мурашки от «может» с долгой паузой на конце, так что я мигом отбрасываю такие мысли и залпом опрокидываю стакан. Не сейчас. В этом я, опять же, уверен на сто процентов — секса сегодня не будет.

Рано.

Плюс, Ника пьяная. Немного, но еще не вечер! Не-е-ет…наш первый секс не будет похож на соитие двух придурковатых подростков! Еще чего! Я так долго ждал этого и точно собираюсь произвести хорошее впечатление! Да и она не готова — это объективно.

Подожду.

Пока надо поухаживать за дамой.

По-быстрому нарезаю сыр, мою виноград, долблю шоколад и укладываю все это дело на тарелочку. Она же там про вино говорила? Хороший набор. Кстати, бутылку я тоже нахожу и прихватываю с собой в гостиную.

Потом переодеваюсь. Покурить бы. Почему-то дико волнуюсь, но не хочу касаться ее «дымными» руками и мыслю эту отсекаю резко и бескомпромиссно.

Дверь ванны открывается.

Ох, черт! Так. Ладно. Спокойно…спокойно!!! Веди себя адекватно и не тупи.

Нацепляю на физиономию свою фирменную улыбочку и встречаю Нику во всеоружии.

Она такого явно не ожидала.

Застыла малышка на пороге, аж глаза выпучила. Ну что ты…не пугайся. Я тебя не съем.

Наверно.

- И правда быстро…

- И правда почувствовал себя, как дома.

Жму плечами, Ника тихонько хихикает, делает шаг к дивану и смотрит на меня.

- Ты уверен, что хочешь остаться? Работа же и...

- Прекрати, - отмахиваюсь и плюхаюсь на диван, по которому пару раз хлопаю ладонью, - Давай, включай фильм. Только умоляю…что-то не совсем девчачье, ладно?

- Извини. Чей вечер, тот и музыку заказывает.

- О нет…

Притворяюсь, что это сокрушительный удар, а сам внутри делаю кульбит за кульбитом. Так счастлив! По-идиотски, сильно…тепло счастлив, что не могу словами передать.

Наверно, это лучший вечер за долгое-долгое время. Может быть, он даже лучший за всю мою жизнь? Пока не определился…

Но наверно…да.

Рядом с ней мне хорошо.

Я готов смотреть любую хрень, чем мы, собственно, и занимаемся. Она включает какую-то дурную комедию, где на обложке очень много розового, я и это хаваю.

Смеемся.

Говорим.

Честно? Мы почти не обращаем внимание на экран, а я не забываю добавлять ей вина и угощать вкусностями.

Хочу, чтобы расслабилась девочка. Может быть, чуть-чуть опьянела? Да…именно так. Проще будет вытащить истинные желания, ведь на трезвую голову она ко мне не подойдет.

Ну как? Подойдет, просто долго это, а у меня времени мало. Когда Хрусталев очнется, я без понятия. А уже ведь решил, что Ника моей будет.

Мо-ей.

Потому что хватит над ней издеваться! Хочет эту суку Ирину? Или свою секретаршу в ладошку потрахивать?! Да вперед и с песней! Но Нику обижать не дам.

Себе заберу.

Сберегу.

Она медленно закрывает глаза, чуть-чуть съезжает мне на плечо, и я улыбаюсь,

Вот так, девочка. Вот так…

Обнимаю ее и аккуратно утягиваю с собой на подушки. Да, я поступаю не совсем честно! Хитрю. Может быть, даже манипулирую. Но с верностью Ники и ее совестью бороться сложно. Скажешь правду — сбежит. Она пока не готова признать, что смотрит на меня не как на лучшего друга своего мужа.

Я ей нравлюсь. И я ей нужен.

Не признавайся, малышка, но со мной тебе не будет больно. Я огражу тебя оттого, что делает Хрусталев, и буду тебя греть, пока ты не созреешь, как маленький росточек.

Мой сладкий цветок.

Провожу носом по волосам и прикрываю слегка глаза.

От нее пахнет, как от чего-то чистого и внеземного, но в этой темноте мои порочные мысли берут верх.

Ненавижу их сейчас.

Потому представляю то, что не сможет оставить никого, даже самого последнего импотента, с холодным рассудком.

От нее пахнет нежностью и теплом. И она так хорошо подходит под мой бочок, будто родилась, чтобы спать именно здесь!

Малышка…

Слегка касаюсь ее ушка губами и…как-то моментально понимаю, что Ника ни хрена не спит.

Притаилась.

Но не дергается.

Не мешает.

Хочешь…да, девочка, ты этого хочешь.

Улыбаюсь…

- Не спишь… - шепчу, она слегка цепенеет, но потом сбрасывает морок и еле слышно спрашивает.

- Что ты делаешь?

- Не знаю.

Признаюсь честно. Я правда не знаю, что творю, что буду творить дальше, но знаю, что ловлю такой тонкий кайф, как даже в первый раз не ловил.

Она — совершенство.

- Не бойся… - касаюсь ее шеи губами совсем-совсем слегка, чтобы проверить.

Реакцию прощупать хочу, и она меня полностью устраивает.

Обычно, когда женщина чего-то не хочет, она резко отстраняется. Все ее тело закрывается, защищается, встает в глухую оборону. Тело Ники ведет себя иначе. Вместо того чтобы сбежать — она шумно выдыхает. А вместо того, чтобы закрыться, попкой подается прямо мне в пах.

О черт!

Шумно выдыхаю — пугаю ее.

- Прости, я…

Хочет сбежать, черт! Да что такое?! Он тебя бил что ли?!

Не позволяю. Кладу руку ей на бедро и тяну обратно.

- Чш-ш-ш…все хорошо…

Касаюсь губами ее яремной венки и слегка захватываю кожу, втягиваю в себя — сразу вырываю стон. Тихий совсем как мираж, но он реальный. Я его кожей чувствую и забираю себе в копилку лучших моментов жизни.

Как же меня ведет…

Прижимаю ее неосознанно еще ближе. Член требует свободы и полного покорения, и мне таких трудов стоит сдержаться, кто бы знал!

Спокойно, приятель! Рано! Спугнешь.

- Миша, так нельзя… - что и требовалось доказать.

Ника отрицает, при этом не пытается от меня отстраниться. Ха! Ну хорошо…

- Мы пьяные, - глухо шепчу, оставляя поцелуй за ушком, - И завтра сделаем вид, что ничего не было. Я не против.

- Я не…не знаю, я…

- Я знаю. Мы никогда не будем об этом говорить, обещаю. Просто расслабься и ни о чем не думай…

Давай же, Ника. Ну…не отказывайся. Прошу…я с ума сойду…

И она не дает мне этого сделать. Слегка кивает, я улыбаюсь, а потом прижимаю ее еще сильнее, впиваюсь в шею, покрывая кожу поцелуями, вдыхаю запах.

Дурею.

Меня натурально кроет, так что сам не замечаю, как подбираюсь к резинке ее пижамных штанишек.

Провожу по ним еле-еле.

Отторжения не происходит.

Аккуратно подсовываю подушечки пальцев — Ника тихо стонет. Отлично. Вторая рука забирается в ворот футболочки.

И меня простреливает!

Острые горошинки сосков так и ждут своей порции внимания, а когда я их касаюсь, Ника выгибается в спине и громко стонет.

Черт! Да когда у тебя в последний раз было?! Или ты всегда такая чувствительная?! Ма-а-аленькая…я безумно хочу попробовать тебя, но рано. По крайней мере, полностью.

Нарушаю еще одну грань, забираясь пальцами дальше. Веду по кряжевому белью и почему-то представляю белые трусики.

В член бьет наковальней.

Нет, я абсолютный мазохист. Хуже не придумаешь просто! Быть так близко к женщине своей мечты, но держаться за пределами границы, которую сам себе и определил.

Никакого секса.

Слишком рано.

Но я знаю только единственный способ заставить ее перестать думать о Хрусталеве.

Она ведь думает.

Маленькая бросила пару шуток с каким-то гнилым подсмыслом: мол, недостаточно хороша для…

Дура ты, Ника, дура! Это не ты «недостаточно хороша», а он! Ну ничего…самооценку мы тебе тоже наладим. Я для тебя все сделаю, клянусь, а пока только малое…

Стискиваю зубы, прикрываю глаза и плавно отгибаю трусики в сторону. Ника напрягается.

Чш-ш-ш…не бойся.

Рву этот страх в клочья, уверенно касаясь ее плоти. И она сразу стонет!

Улыбаюсь. Не знаю, ты настолько отзывчивая? Я так хорош? Или Хрусталев полный ноль в горизонтальном виде спорта? Да и плевать. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.

Начинаю кружить медленно. Меня рвет. Ника часто дышит, льнет всем телом, выгибает спинку.

Главное — не опозорься — главное — не опозорься — главное — не опозорься!

Потому что яйца у меня гудят, как улей, который разворошили и потревожили.

Не облажайся! Не подведи меня!

Я ведь по тонкой грани иду. Она такая влажная, податливая, ласковая, как кошечка. Не поворочается, но трется…Черт! Ника! Прекрати!

А только хуже становится.

Я чувствую, как маленькие пальчики ведут по моему бедру, а потом ловко юркают под резинку штанов и с ходу сильно обхватывают ствол.

П*здец.

Не хотел, помнится, школьником снова быть?! А по итогу дрочим друг другу под какое-то тупое мыло, чтобы родители в соседней комнате не застукали.

Потрясающе.

Докатился.

Глухо усмехаюсь ей в волосы, толкаюсь бедрами в ладошку, она сбито шепчет.

- Тебе нравится?

Ох-ре-неть. Не помню, когда в последний раз меня об этом спрашивали. И звучит так…знаете? Как будто с девственницей, как будто реально в первый раз.

Уносит меня моментально.

Я поворачиваю ее на спину и раньше, чем она скажет что-то еще, целую страстно, ускоряя темп пальцев и языка. Она подмахивает мне бедрами, и сама ускоряется — следует за мной. Понимает.

Это так странно — ей не надо ничего говорить и никак наставлять. Ника за мной следует, читает знаки, язык тела, и просто делает…

Будто мы созданы друг для друга…

Глава 10. Я этого очень хочу

Ника

Я уже забыла каково это — просыпаться «вот так». Пусть на тесном для двоих диване, где неудобство окупается сполна: мы обнимаемся, как школьники, а мирное дыхание Миши жарит в макушку.

Улыбаюсь.

Неожиданно это очень нежно и ласково как-то. Он крепко обнимает меня, ногу еще закинул сверху, будто подобрал под себя, подмял и…пометил.

Мамочки.

Вспоминаю, что вчера мы вытворяли, и мурашки по коже живо пускаются в пляс, а румянец на щеках заставляет задыхаться.

Господи…

Обреченно вздыхаю, прикрываю глаза и хмурюсь. Он сказал, что мы пьяные, но правда в том, что пьяными мы были лишь слегка. В смысле, конечно, нет, но это не тот уровень промилле, при котором ты себя не контролируешь.

Я этого хотела.

Впервые за долгое-долгое время я действительно делала то, что хотела. И когда позволила ему большее, и когда сама на это большее решилась спонтанно.

Кош-мар.

Как же я теперь в глаза ему буду смотреть? А Яну? А себе?! Надо с этим завязывать, а то недолго буду бегать с чистой совестью. Ну…почти с чистой совестью.

Однако выбираться из его объятий оказалось на редкость сложно. Во-первых, он как медведь, вцепился в меня точно я его бочонок с медом! Во-вторых, мне и самой не хотелось покидать этот уютный капкан.

Слишком тепло, хорошо, спокойно. Дыхание его ласковое щекочет кожу, тепло тела греет. Мне впервые за достаточно большое количество даже не дней, а лет, целостно внутри. Не одиноко. И остаться бы так навсегда…только вот одно очень твердое «но» подстегивает мою совесть: его член упирается мне в поясницу, и он уж точно тут не собирается размениваться на всякие там милости.

Он хочет пойти дальше. Глубже.

Мое тело тоже.

Но голова — нет. Она понимает все риски, всю неправильность, непорядочность ситуации. Она мыслит здраво. Рассудок — это вообще вещь такая: никаких эмоций и внезапных порывов, только один сплошной холод и рациональность.

Сахаров — лучший друг твоего мужа, нахалка! Это худшее клише из всех возможных!

Правда. Хотя нет, наполовину, если только. Есть же еще братья, отцы, деловые конкуренты? Первых у Яна, конечно, нет, отец его никогда не вызывал во мне никаких откликов, слава богу, слишком уж он чопорный и важный, а деловые конкуренты? Что ж. В то время, когда Ян еще возил меня на встречи, я его любила, раз никого вокруг не видела.

Хотя Сахарова ты видела всегда…

Услужливо со стороны моего сознания, спасибо за такое ловкое уточнение деталей, блин!

И стоп! Ты сказала…любила?!

Закатываю глаза и отбиваюсь от всяких глупостей. Это обида моя говорит. Любовь едва ли способна умереть от одного, пусть даже самого яркого, оргазма.

От воспоминаний, как умело Миша довел меня до него, снова бегут мурашки. Я отчаянно сильнее надавливаю на щетку, пока чищу зубы, в глаза себе стараюсь не смотреть, но вижу, как снова краснеют щеки. И все-таки поднимаюсь к своему отражению, а оно такое другое…

Глаза горят яркими вспышками. В уголках губ спряталась улыбка. Сама я какая-то…живая что ли? С Мишей не было никаких тревог и переживаний. Я не боялась сделать «что-то не так», не боялась показаться той, кем являюсь. Не боялась его разочаровать…

С ним все случилось так естественно. Почему с Яном не так тогда?! Это алкоголь или…

О боже! Ну, хватит уже!

Сплевываю белую, густую пену, набираю холодной воды в ладошки и умываюсь, а потом выхожу и иду на кухню. Миша еще спит. Я так и не спросила, во сколько ему надо уехать, поэтому на мгновение встаю между выбором «разбудить или пусть спит?», только вот страшусь и выбираю второе.

Он взрослый человек, Ника. Взрослый и самостоятельный. Знает когда надо! Будильник, наверно, поставил! Угомонись!

Да. Угомонюсь-ка, пожалуй. Лучше завтрак приготовлю и кофе. Если не проснется до того момента, как закончу — тогда и пойду.

Я не планирую делать каких-то изысков, только руки сами решают, что они, как раз, очень даже за!

Как и ночью…когда решили залезть ему в штаны…

Глупо хихикаю мыслям, замешивая тесто для оладушков, даже позволяю себе пошутить грязно, мол, так мое тело благодарит его за все акробатические трюки пальцами между моих ног.

Господи. Меня обдает волной такого жара, когда я вспоминаю, как глухо он стонал мне на ухо, как зарычал, как содрогался…это невероятно сексуально, и такие звуки будят во мне пульсацию.

Опять.

Я жмурюсь, пытаюсь с собой совладать, и это здорово сказывается на первой порции оладушек.

И на второй.

Третья получается вроде лучше, но тоже сомнительно. Да чтоб тебя!

Хмурюсь, досадливо вздыхаю и отправляю в мусорную корзину сгусток кашицы, когда за спиной звучит…

- Неужели меня ждут фирменные оладушки?

Мамочки!

Я подскакиваю так высоко, что тесто подлетает следом и фонтанирует прямиком на светлую плитку, гарнитуру и меня…

Миша стоит в шоке.

Я — расставив руки в стороны и задержав дыхание.

Поверить не могу просто! Я поверить не могу!!! Насколько нелепой создала меня природа…

- Эм… - слышу тихое бормотание, резко вскидываю глаза вся кирпичного цвета, а он лыбу давит.

Даже не так. Почти ржет. Вот козел!!!

- Это все ты! - повышаю голос, чем, полагаю, срываю все оставшиеся замки, которые и без того на ладан дышат.

Кухню поражает громкий, раскатистый смех.

Так досадно…

Если честно, то я почти плачу, ведь сверкать перед ним своей грацией «картошки» — последнее чего бы я хотела, но то, что по факту получила.

Как обычно.

Стираю тесто с лица рукавом, беру полотенца и присаживаюсь на пол. Хоть как-то бы отвлечься, найти хотя бы какое-то занятие, чтобы не смотреть ему в глаза…

Что угодно! Лишь бы не смотреть ему в глаза…

Миша присаживается рядом.

- Ник, давай помогу…

- Не надо! - отрезаю четко, но потом, чтобы совсем не выглядеть истеричкой, тише добавляю, - Ты уже оделся, испачкаешься…

- Да плевать, я…

- Миш, прекрати.

Вздыхаю.

- Тебе уже пора?

- Ага. Надо еще в клуб заехать.

- Прости, что без завтрака.

- Да ничего…

Как же горько… мне хочется спихнуть это густое расстройство на тот факт, что как хозяйка я провалилась по всем фронтам, однако печаль мое сердце захватывает не поэтому.

Он уезжает, а я неожиданно буду скучать…

- А ты что? - вдруг спрашивает, я не понимаю.

- Что я?

- Вещи собрала?

Сердце вмиг ускоряет свой бег, и я забываю обо всех своих терзаниях, смотрю ему точно в глаза. Улыбается. Красивый, как черт, обаятельный, как Алан Делон. Сладкий, как сахар…

Не мужчина, а проклятие…

Стоп! Не тупи! Что он имеет ввиду?! Аккуратно уточняю.

- Куда…в смысле…зачем мне их собирать?

- Как зачем? Я вчера не говорил?

- Эм…нет?

Силюсь вспомнить, но из «вчера» я вылавливаю только его губы на своей коже и пальцы, которые способны поднять тебя на пару уровней выше над землей…

Краснею.

Миша это улавливает сразу, и я вижу, как его глаза зажигаются огоньками, только он следует договору. Не говорит ни слова, вместо того плечами жмет.

- Забыл, наверно? Короче, это уже неважно. С собой тебя забрать хочу. Поедешь?

Ловлю ступор. Сердечко бьется еще отчаянней, потому что оно-то согласно с ним на край земли лететь тенью, а вот совесть снова встает в стойку.

Куда ты намылилась уже, а?! Сиди! Замужняя! Понимаешь, чем эта поездка кончится?! А?! Ты хорошо осознаешь?!

Очень хочется послать ее на хер, но я до сих пор застывшая сижу, губу разве что кусаю. Миша улыбается.

- Поня-я-ятно…давить на тебя не буду, малыш, но если захочешь…Я выезжаю в четыре, до этого буду в клубе. Знаешь где мой клуб?

Киваю.

- Отлично. Если надумаешь, приезжай.

- Зачем ты хочешь, чтобы я поехала? - спрашиваю тихо, сама не знаю почему, но Миша точно в курсе.

- А почему ты должна сидеть дома одна?

В его взгляде снова что-то зажигается, только прочитать я не могу. Приближается. Я, как завороженная наблюдаю за его глубокими, почти черными глазами, которые искрят и переливаются, а потом меня обдает жгучими мурашками, когда слышу глухой, тихий шепот.

- Если поедешь, очень меня выручишь. Я встречаюсь с инвесторами, и мне нужна красивая, статная женщина рядом.

Глупо хихикаю. Это я то статная и красивая?! Ты дурак, Сахаров? Хоть не так откровенно льсти.

Только вот он не улыбается вообще. Кажется, его нутро сильнее подгорает, а потом он кладет руку мне на щеку и двигается еще ближе.

- Положи с собой платье, мы пойдем в клуб.

Я так хочу, чтобы он меня снова поцеловал…у меня внутри все моментально сбивается в кучу. Вот прямо как вчера. Прямо так! Но, как вчера мы и договорились, Сахаров оставляет на моей щеке почти целомудренный чмок, поднимается и мотает головой в сторону двери.

- Закроешь?

Закрою. И заодно себя где-нибудь в темной кладовке, чтобы стереть из памяти внушительный бугорок на твоих джинсах.

Что же мне делать?

Об этом я себя спрашиваю, когда остаюсь одна, прижавшись к двери всем телом. Хорошо, что она холодная. Я горю! Полыхаю! И думаю-думаю-думаю…что же мне делать? Что слушать? Сердце или…чертову совесть, которую я ненавижу за прочный довод:

«ТЫ ЗАМУЖЕМ!»

Только едва ли он приносит мне счастье. В последний раз я его испытала вчера на диване, пока мужчина целовал меня, как будто я — единственная женщина на этой планете…

Миша

Не придет.

Два слова разрывают мое спокойствие и выдержку на кусочки. Я нервничаю, то и дело встаю из-за стола и хожу из стороны в сторону, выглядывая из огромного, панорамного окна в не менее огромный зал, где сейчас Аська вовсю репетирует номер на сегодняшний вечер.

Вздыхаю. Нет, точно не приедет! Зря я вчера перешел этот рубеж, слишком рано.

Зря-зря-зря…

- Сахар, ау!

В меня летит ручка моего слишком наглого помощника. Резко оборачиваюсь, взглядом предупреждаю, чтобы не переходил грань хотя бы сегодня и хотя бы для вида, а он только лыбу давит шире.

Козел.

Потом глазками хлопает.

- Что? Я тебе по второму кругу говорить все должен?

Это он так издевается, потому что списывает мое состояние на завтрашнюю встречу с потенциальными инвесторами. Хорошо, что хоть не знает истинной причины, почему я как на иголках, тогда бы точно не отделался обычной, шариковой ручкой.

Ох, твою мать! Вообще, ни на чем сосредоточиться не могу! Это тупое состояние напоминает мне мой одиннадцатый Новый год, когда папа обещал мне руль подарить к приставке. Я тогда полугодие без единой четверки закончил! Даже по рисованию и музыке исхитрился отлично заработать! Так хотел этот заветный руль, черт бы его побрал!

Нику я хочу еще больше. Я хочу ее так, как никогда ничего и никого не хотел!

Но она не придет…и это удручает.

Вздыхаю, грузно опускаюсь обратно в кресло и зарываюсь в бумаге, в которых ни хрена не понимаю. Нет, обычно понимаю, просто сегодня «необычно».

Почти четыре, а ее нет — не придет. Она не придет…

Идиот! Надо было тебе руки свои распускать! Кончил?! Понравилось?! Очень понравилось. Честно. Сука…

Тихо усмехаюсь, вспоминая о том, как ее ловкие пальчики довели меня до оргазма за пару минут, потом тру глаза и снова встаю. Опять подхожу к окну, пока Димка что-то талдычит, выглядываю украдкой в зал — все та же картина. Длинноногие красотки скачут по сцене, Аська бесится, и никакой Ники на горизонте.

А в меня прилетает еще один предмет обихода. На этот раз скомканный листочек.

Смотрю на Димку с сарказмом, тот брови поднимает спокойно и кивает.

- Разверни. Там очень важная информация, тебе понравится.

Вздыхаю и разворачиваю, а там действительно важная информация капслоком от руки:

«ТЫ МУДАК!!!»

И правда. Усмехаюсь, смотрю на друга, а тот встает и подходит к столу, раскладывая передо мной бумаги.

- Вот, смотри. Я все распечатал и сделал пару таблиц и графиков. Им должно зайти. Инвесторы любят таблицы и графики…

- Спасибо, - облокачиваюсь на стол и киваю, - Ты крутой. Реально. Я на такие дела абсолютно неспособен…

- Зато ты — талант, дружище.

Получаю пару тёплых хлопков по спине и кивок с улыбкой.

- Все получится, не волнуйся, Сахар. Все будет круто, а я тут подстрахую.

- Спасибо, Димон.

Наши пару мгновений стертых границ между подчиненным и начальником, заканчиваются. Он отстраняется и улыбается хитро:

- Ты мне за это дохера бабла платишь.

Пусть мы оба и знаем, что фуфло он городит. Это чисто на мужском вообще: мы поддержку не выказываем так открыто. Типа стесняемся, все дела, мы же — камни! И я знаю, что он поэтому это говорит. Нет, я правда плачу ему нормально, не обижаю, но делает он порой гораздо больше. Вот как сейчас, например. Сколько времени убил на построение всех этих графиков, на подготовку презентации, я фиг знает, но думаю, что достаточно, чтобы заработать крутой презент.

Фу-у-ух…ну ладно. Еще пятнадцать минут и пора выдвигаться. Пятнадцать минут мне хватит, чтобы проглотить разочарование? Она ведь не придет…я знаю…

Тук-тук-тук

Аська сразу просовывает голову. Вообще, поражаюсь. Зачем стучаться? Она даже паузы не делает! Хотя, наверно, спасибо? Что дверь с ноги не выносит?

- Хэй, Сахар?

- Конечно, заходи, - саркастично киваю, она улыбается шире.

- Будто вы тут так заняты!

Дима усмехается.

- А тут попробуй чем-то «заняться». Наш босс в полном ауте…

Саркастичный взгляд теперь заслуживает и этот крендель. Уже сомневаюсь, что получит презент, хочу как-то сострить, но Аська прерывает.

- Я вообще по делу. Миш, к тебе там пришли.

Поворачиваюсь на автомате, хочу закатить глаза, потому что мечтал не обсуждать какую-то чухню, а спокойно полелеять тоску и обиду, что Ники здесь нет, как вдруг…

Замечаю ее тонкую фигуру у сцены.

Пришла. Стоит. Разглядывает.

На ней одеты короткие, джинсовые шортики, футболочка и кофточка сверху, а я…

ЭТО УМУ НЕПОСТИЖИМО!

Резко сажусь на корточки и прижимаюсь к стене корпусом, как полный придурок!

- Черт возьми!

Подчиненные в шоке. Да что они?! Я сам от себя в шоке! Ты че творишь, Сахар?! Совсем больной?!

А сердце так стучит…

- Кто там? - с интересом спрашивает Дима, Аська хмурится, неопределенно ведет плечами, но…

Судя по всему, все женщины — ведьмы. Или у меня на лбу написано очередным капслоком? Одно из двух точно, ведь ей хватает пары секунд, чтобы сложить такие простые числа…

Издает смешок, резко закрывает рот ладошкой, глаза пучит, а потом шепчет…

- Не верю…это же она, да? Сахар…это точно она!

- Заткнись!

- Кто она?!

Диме неймется. Он подходит к окну и через мгновение чешет репу.

- Я че-то не догоняю…

- Что она сказала? - тихо спрашиваю Аську, а сам краснею еще больше.

Точно, как придурок…чего шепчешь?! Боишься, что она с первого этажа тебя услышит?!

- ДА КТО ОНА?!

Вот этот ор точно услышит.

Хватаю Димку за грудки и тяну в свое укрытие резко и быстро. Аська ржет еще сильнее, даже пальцем в меня тыкает, засранка. Один Димон в недоумении…

- Ты больной что ли?! Чего творишь?!

- Что она сказала?! - повторяю с нажимом, Аська улыбается и жмет плечами.

- Сказала, что Сахар обещал ей кольцо, свою фамилию и детишек полный двор…

- АСЬКА!

- Да ничего она не сказала, господи! Просто спросила, уехал ты или нет? Сказала, что нет. Попросила позвать. И я тут! Так что хватит на полу валяться, как идиоту! Иди! Не заставляй ее ждать!

Пару раз киваю, глубоко выдыхаю, потом снова набираю кислорода, еще киваю. Черт, да что с тобой?! Как подросток! Будто женщин никогда не видел!

Но таких не видел…

Эта поездка все изменит…и я этого не боюсь. Нет. Боюсь я совершенно другого: испортить то, что пока только начало зарождаться…

Тем временем Дима опасно затаился. Вспоминаю, что все еще сжимаю его плечи, медленно перевожу взгляд, а на роже все написано. И улыбка яркая в глазах, и рот приоткрытый, и понимание:

- Неужели…это произошло?! Сахаров влюбился?!

Заткнись!

Усмехаюсь беззлобно, отпихиваю его, а потом встаю.

И правда…

Давно уже правда…

***

Когда я подхожу ближе, Ника с интересом разглядывает белый рояль. Хочу ее окликнуть, но вспоминаю утро: она на нервах после вчерашней ночи, поэтому я так ее напугал. Не хочу повторения. Тем более, у моей девочки в руках стакан с водой, а я пусть и мечтаю увидеть ее мокрой, но точно не в тех обстоятельствах, которые могут похерить все наши выходные.

Поэтому топаю громче. Чтобы услышала — и она слышит! Ника резко оборачивается, сразу вижу, как щечки розовеют, улыбаюсь. Правильно сделал. Подскочила бы до потолка! Снова.

Боишься. Но я рад, что ты здесь…Черт, Ника, знала бы ты, как же я рад…

- Привет, - говорю тихо, мягко, улыбаюсь, - Ты пришла…

Она улыбается мне в ответ, глазки отводит, волосы свои блестящие за ухо прячет и кивает.

- Ты сказал, что тебе нужна помощь, и…- хмурится, смотрит на меня коротко, снова опускает глаза, - Ну и в Питере я никогда не бывала…

О, девочка, я лучший экскурсовод на свете! Покажу тебе все-все-все! Шикарные места, самые красивые пейзажи!

Питер я обожаю даже больше, чем родную Москву. В столице все-таки тесновато как-то, поток большой, да и «нерезиновая» она только в теории.

Северная столица имеет свою особую магию, атмосферу и легкость определенную, а еще там спокойно на душе и не тесно сердцу.

- Тебе понравится, - протягиваю руку, - Обещаю. Поехали?

Ника медлит всего мгновение. Наверно, мы оба понимаем, что эта поездка действительно изменит все в корне.

По-другому просто не может быть! Все на карту, потому что мы не вернёмся обратно теми же Мишей и Никой. Наши отношения изменятся раз и навсегда. Либо в минус уйдут, либо в плюс, и можно было бы дальше болтаться где-то посередине, только я не могу. Не хочу! Хватит…я так устал ей гореть без возможности во всем признаться…что я просто не могу не рискнуть!

Как говорится, иначе шампанского мне не пить! А я люблю шампанское!

Была, не была!

В любом случае только от меня зависит, как все обернется. Любую женщину можно расположить к себе, любую можно добиться, если ты этого достаточно хочешь. А я уже говорил: Ника моя самая яркая, самая заветная, самая желанная мечта.

Женщина всей моей жизни.

Глава 11. Я красивее тебя в жизни никого не видел

Ника

В Питер мы приезжаем к началу одиннадцатого. Могли бы раньше, но Сахарову почему-то приспичило ехать на машине. Хотя я не против.

Во-первых, это было круто. Мы останавливались по пути на мини-стоянках или заправках, перекусывали, и если для кого-то это ад, то для меня часть крутого приключения. Не знаю почему. Иногда, я сама себя удивляю странностями собственной личности, хотя…на этот раз эти странности объяснить было очень просто.

Как только мы выехали за пределы Москвы, я почему-то почувствовала такую дикую…легкость, даже какое-то счастье. Оно немного граничило с истерикой, наверно, но все равно счастье.

И свободу.

Миша выжимал из своей спортивной тачки максимум, играла крутая музыка. И он крутым был — вождение ему очень идет. Шикарные руки на кожаном руле до сих пор заставляют мое тело покрываться маленькими мушками, а его запах все еще преследует и внутренне вибрирует, потому что проник так глубоко, как это, пожалуй, возможно, в принципе.

Во-вторых, я люблю ездить на машине. До Яна у меня был парень, уличный гонщик, его звали Егор. Бывало, что он забирал меня из общаги, и мы вместе могли проездить по ночной Москве, пока солнце не начинало робко касаться высоких зданий.

Я люблю вспоминать это время.

Егор был моей первой любовью. Если честно, то они с Сахаровым чем-то похожи — оба темненькие, оба веселые, оба обаятельные. Мы с ним продержались месяц. Нет, ничего «такого» не случилось, как случилось в моем супер-надежном браке, как мне когда-то казалось, просто ему предложили крутую работу в Германии. Наши отношения были явно не на той плоскости, чтобы звать меня с собой, поэтому он просто уехал. Наверно, логично? Наверно, да. Хотя бывает, что я на Егора дико за это злюсь даже сейчас, пусть и понимаю, что это глупо. Нет, у меня нет к нему чувств, я давно отпустила обиду и боль, но когда с Яном не клеится, я часто спрашиваю себя, а «что было бы, если бы…», и ответ мне не нравится.

Бывает, что вспоминая Егора, я и вовсе жалею, что в тот последний вечер не пошла до конца, и моим первым стал Ян. Мне почему-то кажется, что с Егором это было бы гораздо лучше, потому что мой первый раз можно смело считать «самым отвратительным в истории всех дефлораций мира». Было очень больно, много крови, дико страшно и нелепо. А еще Ян на меня орал. Так себе набор, знаю, и почему я вышла за него? Пока мы ехали, а Миша отвлекался на разговоры по громкой связи с какой-то «Аськой», я об этом плотно задумалась. Глядя, как сменяется пейзаж из высоких, многовековых елей, в голове звучало одно: надежный. Ян всегда казался надежным, тем, кто никогда меня не ранит, а сейчас все наоборот...но самое печальное даже не в этом! "Надежный" единственное, что мне удается из себя достать.

Раньше было иначе.

А было ли?

Я помню, что на следующий день я точно решила, что с Яном ничего общего иметь не хочу, но он приехал ко мне с цветами и начал задвигать, мол, сам испугался. Прости. Я не хотел. И это бесит. Почему я не послала его? Почему видела в нем опору? Где она? Если даже в самый ответственный момент каждой девочки он не рядом был, а где-то в другой Галактике.

Дура я, дура…

Прикусываю губу и осматриваюсь в шикарном номере.

Миша ушел, расплывчато обозначив словом «надо», а я прикусила язык. Очень хотелось спросить, куда это ему так срочно «надо», а еще в груди заворочалась неприятная ревность. Я на нее никаких прав не имею, знаю, но так горько думать, что каждый мужчина всегда будет выбирать не меня, а что-то другое.

Егор — работу.

Сахаров — «надо».

Муж — любовницу-бывшую, дикую шатенку с огромным, сексуальным опытом. В отличие от меня.

Знаете? Мне всегда казалось, что для мужчины это только плюс! Его женщина целомудренна, неиспорченна, не помята, готова на эксперименты. Я готова. Клянусь, душой не кривлю, и это стопроцентная правда! Мне бы многое хотелось попробовать в сексе, но я не знаю с какой стороны подступиться. Обычно, в таких делах женщине помогает мужчина, разве нет? Особенно если у него много опыта, черт возьми, а у Яна было много женщин! Они как-то с Сахаровым напились и обсуждали «былые» похождения еще с парочкой друзей, пока думали, что их жены не слышат. Не знаю, слышали ли остальные девчонки — Маринка, Светка и Люся, — но я не вовремя спустилась вниз попить воды, и уловила обрывок разговора.

«А помнишь Томку с педагогического?» - хохотал Олег, одногруппник Хрусталева и Миши, - «Ну ту? С косичками? Она еще Яну минет делала в библиотеке!»

Ну и так далее.

Нет, я не обиделась на такие разговоры. Они ведь видятся редко всей толпой — двое вообще живут не в Москве, а в Европе, а один постоянно со своим заводом зашивается. Наверно, им как любым мужикам, иногда хочется повспоминать былые победы, только вот…

Меня смутило иное. Со мной муж был другим. Наш секс дико скучный, и хотя я пыталась каждый раз отдавать максимум себя, очень скоро устала и сдалась. Ян похож на стену. Пару раз я пыталась с ним поговорить, но он быстро отрезал любые зачатки. Так странно…у него вон минет был в библиотеке! Что тогда не так?! Я, может быть, тоже хочу! В библиотеке! Да хотя бы в спальне! Просто я не знаю как надо! Вы не поверите, но если когда-нибудь вам было интересно, кто те несчастные обладатели курсов «глубокой глотки» — он перед вами. Да, я купила такой курс! И это просто кошмар…никогда и ни за что в этом не признаюсь, как и в том, что перевела целую ветку бананов!

Сейчас вот глупо хихикаю. Да нет, это действительно забавно, особенно если вспомнить, что из переломанных фруктов я потом сделала пирог, который Яну понравился. А вот мои приобретенные навыки — нет. Это уже удручает. Я нечаянно царапнула его богатство клыком, так он орал настолько громко, что мне казалось, его вена на лбу просто взорвется!

Больше мы не пытались.

Больше я и инициативы не проявляла. В этот момент я сдалась. Мне так надоела игра в одни ворота, этот привкус вечного унижения, горечи, что я отмахнулась от любых попыток как-то наладить ситуацию.

‍«Все так живут!» — оргазмы, а точнее их отсутствие, это не залог крепкой, счастливой семьи. Для многих женщин секс — обязанность. С чего я то решила, что у меня иначе должно быть? А помечтать о приключениях в общественных местах, с наручниками, в разных позах, много раз — это можно и наедине. С душем.

Как-то так.

Вздыхаю, опираясь на кованный забор, опускаю голову и грустно усмехаюсь. Я молодая женщина, которая с мужем кончала только пару раз. И который обо мне не вспоминает.

Ян прислал мне одно сообщение за все это время:

«Как ты?»

Я ответила, что скучаю. На автомате скорее, но он даже не прочитал. Две галочки остались серыми, как и моя самооценка.

Интересно, где сейчас Миша?

Смотрю на людей, бредущих по Невскому, и снова сердце сжимается. У них вон жизнь кипит, им хорошо, они наслаждаются, а я? Что я видела? Из страны всего раз выезжала, и то на медовый месяц на неделю. У Яна была работа. Зато он времени зря не теряет! Ему круто! Он веселится…

Тупость.

- Все, я здесь, ты готова? Ник!

Резко оборачиваюсь вздрогнув. К чему готова?

Ой, блин…точно. В клуб! Мы же должны были пойти в клуб…а я ему не сказала. Черт!

Неловко сжимаю руки и выхожу в гостиную, чтобы словить маленькую смерть. Миша стоит посередине комнаты, и пусть она достаточно большая и шикарная, я вижу только его.

Такой потрясающий красавчик…

Высокий, в черном костюме. Его рубашка расстегнута на верхние пуговицы, волосы убраны назад гелем. На запястье золотые часы.

Он точно Дьявол…такой же притягательный, как самый древний порок. И у меня от него коленки подкашиваются, так что хорошо, что он уткнулся в телефон и не видит, как приходится схватиться за дверной косяк, чтобы не рухнуть на пол.

Боже…какой же ты красивый черт…

В этот момент, словно услышав мои мысли, Сахаров резко поднимает глаза. Я даже волнуюсь, что ляпнула это вслух, но вроде нет. Губы плотно сомкнуты.

Фух. Слава богу.

При виде меня хмурый Михаил превращается в Мишку Сахарова. Я вижу, как его взгляд теплеет, как цепко он рассматривает мое лицо, но когда опускается к телу, снова хмурится.

И все равно не так! Мягко…

- Не понял. Ты так пойдешь?

- Миш, я…подумала, что наверно…

- Стоп, - убирает телефон в карман, присаживается на подлокотник и опускает руки между широко расставленных бедер, усмехается, - Не начинай. Беги, надевай платье и пошли. Машина уже внизу.

Я не взяла платье.

Если честно, то у меня и нечего брать. Все мои платья — очень сомнительный вариант, и если поначалу я переживала, сейчас только рада! Ни за что не оделась бы в свои мышиные тряпки рядом с таким шикарным мужчиной. Это просто Харам!

Теперь надо как-то объясниться…Только так, чтобы не быть жалкой! Ясно?!

- Миш, я не взяла платье.

Его брови прыгают наверх.

- И почему? Я же предупредил.

Ковыряю руки. Не знаю, что ответить. Как «не быть жалкой» — мне непонятно. Наверно, я по своему определению — жалость и тоска. Он и взял то меня с собой исключительно из жалости, черт…

Закусываю губу и прячу глаза в пол, Миша вдруг поднимается с места и подходит вплотную. Это еще хуже. Так он становится реальным, а не моей фантазией, и когда кладет пальцы под подбородок — реальность только обретает форму.

Его приятный, пьянящий парфюм бьет под дых, и я покрываюсь мурашками. Черт-черт-черт! Аж до слез обидно, что я не такая, как Ирина, пусть он и сказал, что она ему не нравится…

Не нравится же? Правда? Пожалуйста...

- Ника, посмотри на меня, - звучит мягкий шепот, которому я сразу подчиняюсь, - Чего ты дергаешься?

Потому что ты слишком красивый.

- Миш, все нормально. Такие мероприятия не для меня, я посижу в номере…

- Хрен тебе.

- В смысле «мне хрен»?! - возмущаюсь, он улыбается.

- В прямом смысле. Хрен тебе, а не номер. Я тебя с собой взял не для того, чтобы ты чахла в башне. Нет платья? Купим.

- Но…

- Без «но», пошли. Возьми с собой тушь, помаду, что вы там еще мажете? Или не бери. Мне так даже больше нравится.

Я резко краснею. Виной тому не только комплимент, который так тепло греет, но и взгляд, что будто подгорает и лопается салютами.

Господи, какой взгляд…

Похоже, он умеет им гипнотизировать, ведь почему иначе дальше я иду за ним, как под мороком?

Он держит меня крепко за руку. Останавливается у водителя и говорит, что нужно доехать до магазина, тот кивает.

Мы едем.

Все, как в замедленной съемке. И как минуем пару светофоров, и как останавливаемся у шикарного, торгового центра, и как он меня в него заводит.

Снова за руку.

Ян не любит ходить так. Считает это «детством в заднице», а мне всегда нравилось. Будто некая принадлежность, и иногда, когда он грубо отмахивался, разрывая мои робкие попытки коснуться его ладони хотя бы пальчиком, мне казалось, что он просто стесняется.

Меня.

Особенно в последнее время, когда я и сама стала себя стесняться. А может, я вообще начала из-за него?

Пока меряю шикарное, коктейльное платье черного цвета, хмурюсь. Здесь жестко долбят лампы, в пол огромное зеркало. Смотрю. Мне кажется, что я красивая? Интересно, это так?

Не понимаю.

Платье точно красивое.

У него нет лямок, юбка свободная, коротенькая. С ней у меня ноги, кажется, длиннее даже? Еще и туфли. Их принесла девушка-консультант, сказала, что они отлично подойдут, и улыбнулась.

Натянуто.

Наверно, думает, что этот колхоз забыл в таком шикарном бутике? И рядом с таким мужчиной? Я сама не знаю.

Вздыхаю, одеваю лодочки, а потом подхожу ближе к зеркалу и крашу ресницы быстренько, наношу немного коричневых теней, добавляю блеск. Волосы решаю заколоть длинной, китайской заколкой в виде палочки. Ну вроде нормально? Даже не знаю, но это точно лучшее, что может быть, и определенно лучше, чем было.

Так, ладно. Соберись. Сахаров тебе врать не будет! Он не Ян. Губы свои поджимать там, недовольно пыхтеть — не про него. В лоб все выскажет, и, если что, отправит обратно в номер раны зализывать. Я к этому уже привыкла. От «комплиментов» мужа, пока он меня еще брал с собой на разные приемы, я раны зализывала часто, и теперь даже рада, что это прекратилось.

Все! Никакого Хрусталева! Хватит! Точка! Сегодня ты просто Ника. Та самая Ника из прошлого. Свободная и живая. Пошла!

Еще раз вздыхаю, забираю свои вещи и выхожу в зал. Миша стоит у кассы, снова в телефоне. Вокруг него увиваются все продавщицы, и это горько. Я понимаю, что ему стоит только взгляд бросить, как какая-нибудь девчонка будет делать ему минет где-нибудь в подсобке. Да я их понимаю…

В смысле не про минет! А про реакцию…

Наверно.

Глупо краснею и прикрываю глаза, а потом делаю еще один шаг и тихонько кашляю. Миша сразу реагирует.

Вот он решающий момент.

Я неловко сжимаюсь и жду, что сейчас он скажет что-то гадкое, готовлюсь, но…этого не происходит.

Ничего не происходит.

Он просто смотрит на меня, как по башке ударенный, а время идет-идет-идет…

Боже, что? Ну скажи хоть что-нибудь, пожалуйста!

- Плохо, да? - наконец говорю я, прекрасно понимая, что больше просто не вывезу этого молчания!

Он моргает.

Много моргает.

Откашливается.

- Ты…ты такая красивая, - слышу приглушенно, и…

Как?! Это?! Возможно?!?!

Три слова, и моя душа взрывается сладостью и салютами, а самооценка расцветает розовым кустом.

Ему нравится…

Красивая…

Глупо улыбаюсь, поправляя прядку волос за ухо, опускаю глаза.

- Ты тоже очень красивый, - шепчу, - Не сказала в номере.

- Сказала.

Что это значит, я не допытываюсь, но сердце часто-часто стучит в груди…

Миша

Я приехал сюда по работе.

Мне приходится постоянно повторять про себя, хотя ни о какой работе, даже после этого «репита» речи не идет. Я все время смотрю на Нику.

Черт, как же она красива…

Не женщина. Богиня! Воплощения изящества и элегантности, спокойствия, но огня. Она не розочка! Никогда не смогу назвать ее так. Она именно женщина, которой хочется наслаждаться.

Улыбками, как поправляет волосы, как бросает взгляды, как откидывает голову назад, когда смеется.

Сейчас она пьет третий коктейль. Вокруг гремит музыка, мы с Гришей стоим у железного забора. Говорим. Точнее, говорит он, я, честно, не слышу и одной трети.

Только она.

В моей голове есть только она.

Все нутро шпарит.

Я взглядом касаюсь ее тонких ключиц, останавливаюсь на груди. Знаю ее на ощупь, но рот слюной наполняется, когда я думаю о том, какая она на вкус.

В штанах неприятно давит.

Нет, реально, какая работа?! Я дышать не могу! Только когда она с девушкой Гриши уходит, удается хотя бы немного собраться в кучу.

Поворачиваюсь на потенциального партнера — ухмыляется.

Мы с ним познакомились на Кубе полгода назад. Оказалось, занимаемся одним делом, и он про меня слышал. Я тоже про него слышал. У него крутой клуб, самобытный и интересный. Чем-то похож на мой. Там, под палящим солнцем, родилась странная идея попробовать создать совместный проект. Я не против. Спустя полгода ничего не изменилось. Честно? Поначалу считал это пьяным бредом, рожденным в роме и дыме от сигар, но когда вернулся в Москву, он мне набрал сам. Дело то потенциально прибыльное — свое кабаре. Бурлеск! Мой клуб уже одной ногой во всей этой истории, поэтому почему бы не приложить все усилия и не надавать на эту жилку? Такого в России почти нет.

Я здесь с ответным, дружеским визитом, так сказать. Посмотреть, как Гриша работает. Он провел нам экскурсию, говорил про свое шоу, про девочек-танцовщиц, но я ничего не слышал.

Прости, друг, не слышал. Как увидел ее в бутике — оглох. Алкоголь не спасает. Я пытаюсь отвлечься, но даже сейчас в толпе вижу ее.

Ника прямо посередине. Девушка Гриши потащила ее танцевать, и я…я все. Закончился. Треснул.

- Жена? - слышу Гришу, пару раз моргаю и смотрю в глаза.

- Что? С чего взял?

- Смотришь потому что так.

- Как «так»?

- Как на свою женщину.

Снова усмехается, отпивает из стакана, а я опять перевожу взгляд на Нику. Она плавно двигает бедрами.

Ее задница зовет меня, как сирена. Я даже жмурюсь на мгновение, чтобы взять себя в руки, но нет. Не могу. Снова смотрю на нее и представляю, как это чертово платье летит на пол, а она остается передо мной нагая.

Я хочу ее.

Хочу так дико, что контролировать это сейчас едва ли получится. Надо держаться подальше. Надо! Если подойду, все, меня просто все — теперь насовсем.

Нельзя.

Мы снова пили, а я не хочу спать с ней под алкоголем. Хочу, чтобы все особенно было. И хочу, чтобы она этого хотела осознанно, а не из-за градуса, но судьба вносит свои коррективы.

Я вижу, как на нее смотрит какой-то мудак. Справедливости ради, на нее весь вечер смотрели какие-то мудаки, но сейчас! Сейчас!!! Это переходит все границы, ведь:

А) меня рядом нет, чтобы положить руку на талию по-хозяйски и обозначить свои притязания;

Б) он точно собирается к ней подвалить, а меня, опять же, рядом нет.

- Прости, мне надо отойти, - рычу, Гриша усмехается и пару раз кивает.

- Конечно. Если что, дорогу запомнил?

Куда я там запомнил или не запомнил дорогу — без понятия. Уточнять — не хочу. У меня как будто время на таймере кончается, поэтому я резко открываюсь от своего места, по дороге выпиваю залпом виски и быстро сбегаю с лестницы, впадая в беснующуюся толпу.

Нику не вижу, но меня ведет нюх. Серьезно. Я ее как будто чую, и через мгновение оказываюсь прямо позади.

И что?!

Взять ее и увести?! Нет. Ей весело, я не хочу портить ей праздник. Зачем тогда приперся вообще?! Как придурок будешь стоять и смотреть?!

Ооо! Почти глаза готов закатить от своей тупости, но не могу пошевелиться. Смотрю на нее, играю желваками, не дышу.

Меня так кроет…

А Ника вдруг поворачивается.

Глаза в глаза — мое сердце долбит в груди. Девочка замирает. Потом медленно облизывает нижнюю губу, я также медленно сглатываю.

Вокруг басы, бесы, яркие прожекторы, целый шабаш! Но я смотрю только на нее, как псих. У меня весь мир до нее одной сузился, и это просто какой-то пиздец.

Со мной так в жизни не было ни разу…

А сейчас. Она здесь. Она рядом. Она со мной. Нет никакого Хрусталева! И она ни хрена не Хрусталева, ясно?!

Она — моя.

Подаюсь вперед, хватаю ее, как дикарь, за щеку и вбиваю в свое тело. Целую жадно, грубо, страстно. Я себя сдерживать не могу абсолютно, у меня перед глазами только чёрные мушки бьют, а в голове один ее запах и слово: моя-моя-моя!

Она — моя! И точка. Никаких вопросов. Она моя и, блядь, точка!

Сладкая.

Губы со вкусом ананасового ликера. Я от него задыхаюсь.

Мне даже неважно, что она замерла и не отвечает. Плевать! Я притягиваю ее к себе за бедра, вонзив пальцы, продолжаю ее целовать.

Пьянею.

Теряю контроль.

В паху — бомбардировка. С каждым ударом сердца все больнее и больнее. От желания меня кроет, отключает разум.

- Миша… - слышу ее голосок.

Я не уверен, что это не галлюцинации, и мне на это с прибором.

Все.

Хватаю ее за руку и быстро веду к лестнице. Первый пролет пробегаю пулей, Ника что-то говорит. Кажется, она не успевает из-за каблуков, поэтому я на миг торможу, чтобы поднять ее на руки, иду дальше.

В голове туман, поволока, пульс, и больше ничего.

Я хочу ее, и если я ее не получу сейчас — сдохну. Я тупо сдохну! Поэтому когда прихожу на третий этаж, где у Гриши ВИПки, пинаю первую дверь ногой. Закрыта.

Вторую — снова закрыто.

Третью пинать не надо. Она распахнута, как будто нас только и ждет. Хмыкаю, захожу и с силой шарахаю, а потом поворачиваю замок.

Стоп.

Оглушающая тишина. Надо отдать должное звукоизоляции! Кажется, Гриша что-то об этом говорил…

Стоп. Остановись.

Но я не могу.

Прижимаю Нику к стене и снова нападаю с поцелуями, только куда развязней. Пальцы уже путешествуют у нее под юбкой, и когда она издает приглушенный стон, меня потряхивает, как от удара.

- Останови меня, - рычу, - Ника, останови, я не сдержусь! Останови меня!

Сильно сжимаю ее ягодицы. Давай же, тормозни меня, малышка, ты же видишь — я не контролирую себя!

Но она подается на меня бедрами и пьяно шепчет.

- Я не хочу останавливать.

Твою…мать!!!

Обреченно стону, когда она прикусывает мою нижнюю губу, но так разум окончательно выходит из чата.

Подхватываю ее на руки, несу к диванчику, укладываю бережно.

- Ты такая красивая, такая сладкая, - бормочу херню, которую удержать в себе просто не в состоянии!

Зарекаюсь больше не бухать.

На хер.

Но я потом об этом подумаю.

Точнее, ее запах мне не оставляет выбора и места для маневра — отключает сознание напрочь.

Я втягиваю его, жадно целую тонкую шею, веду языком по коже, которую и не смел в мечтах касаться! А теперь она подо мной. Стонет. Извивается, прижимается сильнее. Сама.

Хочет.

- Миша, я не могу ждать… - сбито шепчет, и это очередной спусковой крючок.

Я сдираюсь платье с ее груди вместе с лифчиком, в пах снова стреляет.

Потому что она — идеальная.

Аккуратная, красивая, с розовыми, острыми горошинками, которые так и манят. А что? Меня долго просить не надо.

Припадаю к одному губами, обвожу языком, но я жадный — второй оттягиваю и гоняю между пальцев. Ника оглушающе стонет и выгибает спинку.

- Миша, Миша, пожалуйста…

Твою мать.

Все происходит слишком быстро! Я уже трусики ей стягиваю, а я так не хочу!

Стоп!

На миг торможу и жмурюсь.

Я. Так. Не. Хочу.

НИКАКОГО СЕКСА!

Но так я тоже не могу оставить свою бедную девочку. Ника так жалобно на меня смотрит, еле дышит, что я усмехаюсь. У Яна, кажется, серьезные проблемы, если его жена с ума сходит от одного поцелуя…

Прекрасно. Шутки шутить можешь? Значит, разум вернулся. Значит, я смогу устоять.

Никакого секса!

Ну или почти.

Снова усмехаюсь и перебираюсь на пол, двигаю ее бедра ближе к себе. Ника такого не ожидала, а когда она понимает, что происходит, резко привстает и хмурится. Ножки сводит вместе.

Да сейчас, ага! Все. Лежи и получай удовольствие, раз «Миша, пожалуйста!»

Слегка мотаю головой и развожу ее ладные бедра, касаюсь внутренней стороны.

Малышка вздрагивает.

Я уже не спрашиваю себя, когда она в последний раз получала оргазм — видимо, пустое это. Не повезло, девочка, вышла замуж на мудака, так он еще и в постели дерьмо? Ничего, исправим.

Веду губами выше. На нее смотрю, не отрываясь.

Хочет.

Я снова вижу, как она хочет, но притаилась.

Страшно.

Не бойся, тебе понравится. Я в этом деле не мастер спорта, но, думаю, справлюсь.

Уверен, ты сладкая на все сто процентов.

Плавно провожу по ней языком, в глазах темнеет от ее стона и вкуса. В который раз убеждаюсь, что я — гений! Точно, сладкая…

Меня ведет все больше.

Устраиваюсь поудобней, сильнее сжимаю ее бедра, одну руку перемещаю на грудь, которую хочется трогать снова и снова.

Ника откидывается на диван. Она часто-часто дышит, а когда я совершаю первый оборот вокруг ее клитора — громко стонет.

Ох, черт.

Никакого секса, Сахаров, никакого секса! Держись! Ты ждал эту женщину десять лет! Вы хоть представляете, какого это ждать кого-то десять лет?! Нет?! Тогда заткнитесь!

Все будет по-особенному и точка, твою мать! Но я выпью ее оргазм до последней запятой, и это тоже точка.

Ускоряюсь. Она тоже ускоряется, а когда я подключаю первый палец, ласково провожу по плоти — вздрагивает.

Черт…какая же ты чувствительная, малышка. И какая же ты тесная.

У меня глаза закатываются сами собой, когда я попадаю в нее и ощущаю весь этот жар, всю ее влажность, всю ее — кажется, даже пульс! Что пах начинает буквально долбить!

Младший недоволен. Он тоже хочет поучаствовать в процессе, но хрен тебе! Все будет иначе, а не в каком-то там клубе! Даже не в моем! Терпи! Все будет иначе!

Ника начинает чаще дышать. Клянусь, я внутри весь замираю, потому что чувствую — ее оргазм вот-вот рухнет мне на голову, и главное — не рухнуть себе в трусы, как придурку. Вот это будет позор века, конечно…

Не думай!

Ускоряюсь. Языком надавливаю сильнее, к пальцу добавляю второй, и в этот момент Ника взрывается.

А у меня темнеет в глазах.

Я чувствую, как она сокращается на моих фалангах, слышу ее стоны, граничащие с криками, ее тело содрогается.

Ох-ре-неть.

Я такого оргазма в жизни не видел! Она кончает так мощно, так сочно, так…ярко, и меня реально поражает…

Какой же вулкан в тебе скрывается, девочка. Какой же ты подарок судьбы…

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги