Свободный брак

И как же долго ты можешь это делать!

Я не прекращаю трахать ее пальцами. Отстраняюсь разве что, потому что хочу видеть.

Ника выгибает спину, держится за грудь, оттягивает ее в сторону, мнет соски по очереди. Я вижу маленькую капельку пота, стекающую на диван. Я вижу ее — и я понимаю. Она точно моя. И я никому не собираюсь ее отдавать. Никому! Ни мудакам за пределами ВИПки, ни даже собственному мужу.

Пошел ты.

Она — моя.

И она, наконец, затихает. А я нехотя вытаскиваю из нее палец и касаюсь бедер, тянусь ближе, оставляю поцелуй на животе, укладываю сверху подбородок.

Мне нравится так. Спокойно вдруг стало…и хорошо. Тепло.

Ника вдруг тихо смеется.

- Что? - улыбаюсь, хрипло шепчу, а она глаза открывает и на меня смотрит.

- Я теперь одна из твоих розочек, да?

Цыкаю.

- Нет. Ты — женщина, а это все так…хрень. Способ скоротать одинокий вечер…

Молчит. Не знаю, может, я сказал что-то не то? Но это правда. Прости, но это правда. Я — мудак. Я знаю, что не подхожу на роль человека, который может быть рядом с тобой, но я буду. Все равно буду. Потому что я тебя серьезно никуда не отпущу.

Хотя, когда она садится, все же отступаю. Теперь мы смотрим друг на друга прямо, долго. Не знаю, о чем она думает, а спросить боюсь. И хрен с ним. Плевать…я просто скажу ей еще одну правду, которая печет меня изнутри уже десять лет…

- Я красивее тебя женщины в своей жизни не встречал, Ник. Ты — великолепна.

Вижу, краснеет? Или это игра света? Хотя нет, краснеет, зная Нику. Она к комплиментам не привыкла, и мне это не нравится. Поэтому я кладу руку ей на щеку, ласково касаюсь и подаюсь вперед, как вдруг…

Эта кошка меня переворачивает! На спину! Как?! Хрен знает! И я глазом не успеваю моргнуть, как она оказывается между моих ног на коленях, а потом тянется к язычку молнии.

Черт-черт-черт!!! Если это сейчас случится, я точно не сдержусь! Нет!!! Сахаров, НЕ СМЕЙ!

Хватаю ее за запястья, а сам еле дышу.

- Ник, тормози. Я…

А она мне выдает такое, от чего глаза на лоб лезут.

- Ты знаешь, да? - тихо спрашивает, скукоживается вся и в пол смотрит, - Ты знаешь, что я это делаю плохо?

Какого…хера?! Прости?! Я не ослышался?! Что ты сейчас сказала?!

Глава 12. Драка за бананы

Миша

Так как дальше Ника благополучно скатывается в слезы и сопли, я решительно беру ее и увожу обратно в гостиницу.

По дороге молчим.

Прямо скажу: что сейчас происходит, я вообще не понимаю. Чего она разрыдалась?! Всхлипывает еще так жалостливо, жмется к двери, на меня не смотрит. Жалеет? Блеа-а-а…неужели жалеет о том, что между нами было? Поторопился? Мудак!

Все. Я реально больше не бухаю!

Зато возвращаюсь в тот момент, когда она спросила меня о чем-то таинственном.

Что ты плохо делаешь? Кончаешь? Нет. Этого быть не может, чтобы малышка так думала! Тут даже не в ней дело, если честно. Не поверю, чтобы Ян мог такое сморозить, даже зная Яна.

Это хрень.

Тогда о чем она говорила? Пытаюсь детально восстановить произошедшее, но всхлипы отвлекают. Я на них реагирую сильным толчком в груди и сразу смотрю на Нику. Проверяю. Вдруг ей станет плохо?

Черт! Да что же ты имела в виду?! Кто-нибудь! Напишите для мужиков справочник по женщинам и тому, что насранно в их светлых головках, потому что тут без него точно не разберешься!

А может, я вообще неправильно услышал? Кровь в ушах долбила, меня крыло от похоти и страсти, а ее вкус на губах так и горел. Точно! Наверно, я просто облажался и что-то не так понял.

Вот сейчас и выясню.

Только мы переступаем порог номера, как я хватаю Нику за плечи и прижимаю к стене.

Ой.

Вышло как-то двусмысленно, или просто все, что сегодня вокруг нас творится — предполагает двусмысленность, но так или иначе, в паху у меня снова пожар.

Да чтоб тебя.

Не отвлекайся!

А как это сделать — тоже нужен справочник. В номере темно, балконная дверь открыта, и я слышу запах сирени, а еще мерное постукивание копыт по мостовой, но это неважно. Глаза Ники горят. Они искрятся, как сотня салютов, и я задыхаюсь. Не сразу вспоминаю, зачем вообще подошел к ней так близко, зачем держу, что поклялся себе — секс будет особенным! Меня снова кроет.

Десять лет выдержки — это такое. Их сложно переступить. Я не сексуальный маньяк, если что, хотя с того вечера, как она на кухне моей готовила — у меня ничего ни с кем не было. И знаете? Вряд ли уже будет. Почему-то сейчас чувствую это совершенно точно.

Я больше никого, кроме нее не захочу никогда. Приговор? Для кого-то, возможно, но для меня это благо. Если честно, то я устал, как кот помоечный, слоняться от одной юбки к другой. Устал из раза в раз привыкать к новым касаниям, духам, стонам. Мне надоело. Это звучит странно, наверно? Но да. Разнообразие тоже может поперек горла встать, а может, и не встало бы? Я ведь когда Нику увидел, сразу понял, что она нужна мне. Она моя. Этот щелчок происходит сам собой, на подкорке что-то срабатывает и меняется, и вот ты уже себе не принадлежишь. Раз она недоступна, то какой смысл? Моногамия не для меня. Точнее, для меня, но только с особенной...

Почему не пошел за ней? Почему не наплевал? Да молодым был. Тупым. Горячим. Мнил себя мачо, думал, что никогда не захочу всего этого бреда с верностью, семьей, детишками, а сейчас вспоминаю слова Аськи — и про первое, и про второе, и про третье с моей фамилией, — тепло становится.

Кажется, я уже достаточно ждал и пока ехал, немного протрезвел. Там это настойчивое «моя-моя-моя» казалось наваждением, но теперь я осознаю печать на душе в полной мере.

Она — моя. И точка.

Шумно выдыхаю.

- А теперь объясни мне, пожалуйста, - стараюсь говорить ласково, хотя меня слезы на ее лице совсем-совсем не радуют, - Что за хрень с тобой происходит?!

Ника тушуется.

Она опускает глаза, закусывает губу, и я срываюсь.

- Ты жалеешь о том, что было между нами?!

Воу-воу. Гонор убавь, ты охренел?!

Снова выдыхаю сквозь плотно сжатые губы, прикрываю глаза. Спокойно.

- Нет, - тихий шелест со стороны Ники помогает еще больше.

Сердце замедляет бег.

- Тогда чего ты рыдаешь?

Молчит. Нет, так дело не пойдет.

Поднимаю ее лицо за подбородок и щурюсь. Надо ее встряхнуть, иначе так и будет в себе закрываться дальше, а меня это не устраивает!

- Я тебе не Ян! Говори, а не опускай глазки в пол, Ника! Или что?! Зассала?!

Ооо…да. Вижу, как в ней резко взрывается злость, а на душу, как сладкая патока. Хорошо! Давай! Покажи мне свои эмоции! Мне твоя скорлупка, в которую ты себя старательно запихивала десять лет, на хер не нужна! Мне ты нужна! Настоящая! Любая! Давай!

Это Ян не любит выяснять отношения. Он у нас, вечно застегнутый под самое горло, сноб и позер! Мнит из себя аристократа на минималках, но я не такой. Мне правда нужна. Взрывная, острая, после которой я буду любить тебя в постели так долго и страстно, как только могу — все заглушу и смою. Только говори со мной!

Ника тут же вырывается. Я ловлю кайф. Пыхтит, щурится, потом откидывает сумочку на пол и вылезает из туфель.

Ага. Что же будет? Мне даже любопытно, и я не прячу ухмылку, но не скажу, что готов к последующему повороту событий.

Девчонка неожиданно сильно толкает меня к стене напротив, делает решительный шаг и также решительно опускается на колени.

ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Я зависаю.

Рот открыт, как у придурка, а цепкие, ловкие пальчики уже расстегивают пуговку на брюках.

ОХРЕНЕТЬ!

- Ты спятила?! - взвиваюсь, хватая ее за запястья.

Член воет сиреной. Недоволен. Меня за это наказывает, вырываясь болью, от которой шиплю уже я. На миг жмурюсь. Да чтоб тебя! Сегодня все против Сахарова, не порядок!

- А ну пусти! - взвивается Ника, вырывается, умудряется открыть молнию, и брюки начинают спадать.

На это мне как бы и плевать, но немного все-таки некомфортно. Я не так собирался предстать перед ней с голой задницей! Точно не во время борьбы.

Она отчаянно кряхтит, вырывается, я пытаюсь ее задержать. Сжать. Заставить посмотреть на меня! Образумить! А куда там?! В нее как будто вселился Дьявол! Иначе откуда в ней столько силы?! Назвать Нику сейчас «целеустремленной» — значит напрямую оскорбить! Потому что это что-то определенно большее! Так и хочется заорать, где этот чертов священник?! Мне нужен экзорцист!

Но я не успеваю даже рыкнуть! Ника резко тянет меня на себя, брюки спадают еще ниже, я в них путаюсь, а через мгновение мы благополучно валимся на красный, гостиничный ковер.

Тишина.

Снова где-то вдалеке коняшка стучит по мостовой копытами. По-прежнему тянет сиренью. Только ко всему этому натюрморту прибавляется наше хлесткое, быстрое дыхание, а потом комната взрывается общим смехом.

Кому не расскажешь — ржать будут все. О том, как храбрый принц Ника пыталась настоять на минете, а нежная принцесса Миша отчаянно сопротивлялся.

- Ты не ушиблась? - наконец спрашиваю, весело глядя на нее, и только сейчас понимаю, что Ника снова плачет.

Какого…хера?!

Убирает медленно волосы с лица, тихо всхлипывает, глядя в потолок, а потом шепчет.

- Уму непостижимо. Докатилась. Пытаюсь заставить мужика позволить себе отсосать…

- Ник, я…

Она резко переводит на меня взгляд и качает головой.

- Не надо. Просто…замолчи.

Да я и рад бы сказать что-то, но дар речи теряется где-то в моих «пышных юбках». За одно спасибо — младший приуныл и успокоился. Кажется, ему тоже не нравится, когда она плачет…

- Я спать.

Ника вздыхает и поднимается, а потом бредет в темноте в спальню, по пути расстегивая платье. И лишь у двери я слышу тихое:

- Я не хочу это обсуждать. Пожалуйста, сделай вид, что ничего не было. И да…не приходи, поспи на диване, если тебе несложно. Мне надо немного…времени прийти в себя.

Тихий стук двери о короб отрезвляет.

В груди закипает злость. И обида. И еще что-то непонятное. Сделать вид, что этого не было?! Просто. Легко!

Раньше.

Да, раньше я бы так и сделал. Мне довольно часто приходилось отказывать женщинам, и я никогда за ними не шел. Давал время прийти в себя и зализать раны разрыхленной самооценки, но сейчас?! Да хрен тебе! Я не оставлю Нику в таком состоянии — раз. Два — я потребую объяснений. Три — постараюсь ее не трахнуть. Хотя очень хочу.

Снова.

Решительно шагаю к двери и выношу ее чуть ли не с ноги, о чем благополучно жалею сразу же. Платье уже лежит на кресле, а сама она в ужасно соблазнительном, кружевном белье. Черном. Под цвет волос. Прямо как из моей фантазии.

Да твою мать!

Издаю глухой рык. Мда. «Не трахнуть» теперь звучит, как очень сомнительное достижение. В смысле, по силе своих возможностей к самоконтролю, конечно же.

Стоит. Глазами хлопает. Поздно соображает и пытается руками от меня закрыться, что выводит из себя окончательно! Только что боролась, как валькирия, за мою ширинку, а теперь так?! Ну уж дудки!

Подскакиваю буквально в один шаг, хватаю ее за руку и насильно сажаю на кровать. Сам напротив. Изнутри так и долбит нетерпением, глаз от нее не отвожу. Пригвождаю.

Сердце отчаянно херачит в груди. Как дышать забываю, но что удивительно — руки не дрожат, когда я расстегиваю свою ширинку.

Она медленно обводит нижнюю губу языком — стреляет от паха к мозгу. Чтоб тебя! Сглатываю бьющие искры перед глазами и быстро стягиваю с себя пиджак, который летит к ее платью.

Ника от меня не отрывается.

Че-е-ерт…девочка…ты просто космос. Покорная, при этом взрывная. Сладкая. Чувственная. Как я могу отказать даме? И да. Я себя сдержу от остального! Сдержу! Твою мать…

Стягиваю с себя боксеры, и член тут же пружинит перед ее лицом. Ника вздрагивает.

- Ну давай, - хрипло шепчу, касаясь шелка волос, - Начинай.

И что вы думаете?!

Ника дико краснеет, пялится на младшего ошалелым, жадным взглядом, который от меня не скрывается, пусть и длится всего пару секунда, а потом руки на груди складывает и отстраняется.

- Так не хочу! - еще важно нос задирает.

И посмеяться бы, но мне не до шуток уже.

- Как «так»?! - рычу, она щурится.

- Ты как будто одолжение мне делаешь!

Нор…нормальная, бля?!

Нет! Я баб ни хрена не понимаю! И если хоть одна женщина, еще хоть раз в моей жизни посмеет открыть рот и доказывать, что мужики — просто идиоты, я за себя не ручаюсь! Идиоты?! Что это на хрен было вообще?!

Признаюсь честно, сейчас она меня бесит просто дико, поэтому я быстро одеваюсь, наклоняюсь к ее лицу и шиплю.

- Ты просто идиотка, уяснила?! Я тебе одолжению делаю?! Да я мечтал о тебе с того момента, как увидел!

Блеа-а-а…а вот это уже лишнее.

Раздосадованный тем, как не смог удержать язык за зубами, разворачиваюсь на пятках и ретируюсь. По-простому — сбегаю.

Стараюсь не фиксировать ее широко распахнутые глазища, зазывно приоткрытый ротик и обалденную фигуру. Нет. Нельзя! Пошла в жопу!

Шарахаю дверью, а потом подхожу к бару и наливаю себе виски. Сказал, что не буду бухать?! Я помню! Но это с завтрашнего дня, потому что сегодня! Охо-хо! Мое терпение просто взорвалось!

И на кого я злюсь больше всего, не знаю.

Это же надо было ляпнуть! Я ей делаю одолжение! Я! Ей! Идиотка!

Сажусь на диван, съезжаю вниз и смотрю в стену. Огонь горит в гортани — виски что надо! Только смыть сомнения не может, а жаль.

Я ей делаю одолжение… это до чего надо довести женщину, чтобы она так сказала?! А главное, честно в это поверила! И где я все это время был?! Мудак! Иуда! Позволил! Как я мог…а она?! Как она могла так с собой?! И кому?! Хрусталеву?! Да он мизинца ее не стоит! А может, так сильно любит?...

Слышу, как дверь тихо открывается и перевожу взгляд на Нику. Из спаленьки она выходит, как мышка. Дико сексуальная мышка, которая даже не потрудилась что-то на себя накинуть! Но у меня не осталось сил на злость.

Я просто за ней наблюдаю.

Как мнется недолго, как подходит ко мне на полупальчиках, как садится рядом, как подтягивает стройные ножки на диван.

Делаю глоток. Откидываю голову назад. Прикрываю глаза.

Эрекция для меня уже состояние обыденное, и я всерьез обещаю себе подумать о рукопашном бое, когда звучит тихий голос.

- Если ты давно мечтал, почему сопротивляешься?

- Потому что я тебя выебу, - говорю откровенно и четко, она усмехается.

- Мило.

- Как есть.

- И…это плохо?

Теперь усмехаюсь я, делаю еще один глоток, а потом смотрю на Нику. Ее образ в ночи великолепен. Я уже и не помню, как злился. Готов просто смотреть, как в отблесках уличных фонарей горят ее волосы и кожа. Глаза.

- Это из-за Хру… - снова шепчет, но я резко пресекаю.

- Не произноси его имя. Я не хочу слышать этого. Не сейчас.

Ника слегка хмурится, но кивает.

- Хорошо.

А из меня вдруг рвется совсем не то, что дóлжно. Совсем не то…

- Ты его любишь?

Я не хочу знать ответ на этот вопрос. Не хочу! Но одновременно мечтаю…только мои варианты сужаются до одного «нет». Ничего иного сердце не признает.

Ника подается ко мне и забирает стакан, тоже делает маленький глоточек, потом прикладывает ручку к губам и шумно втягивает носом воздух.

Ловлю себя на мысли, что снова ей любуюсь.

- Если бы ты спросил «до» всего того, что случилось, я бы сказала «да».

Сердце замирает.

- А сейчас?

Она снова медлит, потом отставляет стакан на столик и смотрит на меня с легкой улыбкой.

- Как ты думаешь, Миша? У нас только что состоялась драка за бананы…

Тихо усмехаюсь, она повторяет за мной.

- Наверно, больше нет.

- Наверно?

- Я пока не разобралась окончательно.

- Невозможно разлюбить из-за одной измены, Ника.

- Какая же это измена? - ухмыляется, - Мы же в свободном браке, забыл?

- Он мудак. Я бы тебя ни с кем в жизни делить не стал бы.

- А он и не допускает мысли, что будет меня с кем-то делить, и что я кому-то в принципе могу быть нужна.

- Тогда он мудак в миллионной степени, но ты не ответила на вопрос.

Ника слегка улыбается, а потом приближается ко мне и проводит пальчиком по щеке. Наблюдает за этим, шепчет, обдавая запахом своего парфюма и теплым дыханием.

- Я не думаю, что разлюбила его за одно мгновение. Мне кажется, что это происходило все эти десять лет, а Ирина — это просто шоковый разряд мозга. Чтобы в себя прийти.

- Я не хочу заниматься с тобой сексом бухим, - шепчу, - Только не в первый раз. Вообще никогда!

Ника переводит на меня взгляд, а я улетаю…и снова шепчу.

- Я хочу им насладиться. Тобой. Каждым мгновением, пока буду внутри. Не по-быстрому, не смято, тем более не в клубе! Не в моем клубе! Не так…Я хочу тебя, а не обрывок воспоминания, поэтому я отказался. Не уверен, что сдержусь.

Она слушает внимательно, но, кажется, слова я подбираю правильные. Ника тяжело дышит, ее кожа покрывается мурашками, а меня выбивает изнутри.

Зря сказал? Поторопился? Хотя стоп, я не признался ей в чувствах! Это уже хорошо…для такого мы точно пока не готовы…

- Пойдем спать, Миша, - нежно берет меня за руку и встает первая, а я смотрю на нее завороженно и ласкаю имя на своем языке.

- Ника…

- Никакого секса не будет. Почти.

Свое «почти» она шепчет тихо-тихо, но я все равно его слышу и все равно иду. Как под гипнозом.

Шутка ли? Но только та самая женщина может приручить балагура и гуляку, сделать из него послушного, домашнего котика. Я им сейчас становлюсь, когда она медленно расстегивает пуговицы на моей груди, когда также медленно стягивает рубашку с плеч.

Я в ее власти.

Как ручной.

Откровенно и честно — полностью.

Смотрю, не отрывая взгляда, вздрагиваю, когда она касается моего пресса, потом умираю и возрождаюсь, когда она расстегивает ширинку и поднимает на меня глаза.

Чистые, яркие, пьяные. Шальные…в них скачут чертики, а потом Ника закусывает губу с улыбкой и резко толкает меня на кровать.

Нет, серьезно. Со мной такого в жизни не было! Потому что не я руковожу процессом, а она.

Она…

Та самая женщина, о которой я действительно не смел и мечтать, сейчас стягивает мои боксеры.

Та самая женщина опускается передо мной на колени.

Та самая женщина расстегивает лифчик и отбрасывает его в сторону.

Мне остается только помнить, как дышать, потому что это та самая женщина, которая легко, играючи, может лишить меня этой способности.

Я слежу за ней, потому что не хочу пропустить ни одной детали. Как она берет мой член в руку и медленно водит ей вверх-вниз.

Сердце подскакивает.

Как она приближается.

Снова перерубает дыхание.

Я двигаюсь ближе, как под заклинанием. Мне физически больно, возбуждение рвет на части, и я уже не могу цепляться за доводы рассудка.

Вообще плевать!

Мне на все насрать. На все до последней запятой, особенно когда я вижу ее язычок, и яйца от предвкушения аж поджимаются!

Я вздрагиваю всем телом.

Ника касается головки совсем слегка, и это уже оргазм! Откидываю голову назад и издаю громкий, утробный стон, а когда попадаю в ее теплый, гостеприимный ротик, меня разбивает о мостовую и снова собирает за одно мгновение.

Твою мать…!!!

Ника скользит по плоти медленно, периодически поднимает на меня взгляд, а я кладу руку ей на голову, но не мешаю. Не хочу. Да и не нужно — она точно знает, что нужно делать, как будто чувствует меня!

А через мгновение я уже задыхаюсь. Ника неожиданно подается вперед и берет глубоко настолько, что я чувствую, как на конце сокращается ее глотка, и кончаю.

Через пару минут.

Как чертов школьник!!!

Но уязвлённое эго оставлю на потом, сейчас я думать об этом не могу. Оргазм такой силы, что меня бьет изнутри электричеством. Волна отдается в ладони. В бедра, которые дрожат. И я даже пальцы на ногах поджимаю от наслаждения как девчонка.

Твою мать!!!

Надо ее отпустить. Отпусти! Но руки не слушаются! Сильнее прижимаю Нику к себе за загривок, подаюсь бедрами, втягиваю запах ее волос.

Она не сопротивляется. Слышу, как из-за толстого стекла, как она давится, хлюпает, но не стучит по ногам, и только когда это происходит — я ее отпускаю сразу же.

Падаю на кровать.

Клянусь, я так не кончал уже миллион лет! Если вообще кончал. Отголоски не отпускают, пульсируют, топят в горячей неге. Руки трясутся.

Твою мать! Как придурок…точно школьник…

- Прости, - хрипло выдыхаю, - Я не хотел…перебор и…то, что не сдержался, я…

Ника тихо усмехается, а потом залезает ко мне и ложится рядом. И знаете, что она выдает?!

- Ничего страшного, мне понравилось. Кстати…ты тоже сладкий, Сахаров.

И в этот момент я готов положить весь мир к ее ногам! Когда заглядываю в живые, искрящиеся глаза, а потом жадно целую ее раскрасневшиеся губы — клянусь, что именно это сделаю.

Глава 13. Особенный со сноской

Ника

Следующий день начинается с улыбки. Миша встал раньше меня, заказал завтрак, если его можно так назвать. На деле — это целое меню с различными блюдами на любой вкус.

Омлет? Сырники? Круассаны? Все, что душе угодно, а когда я вышла, он еще и стол накрывал на балконе. Крутился так забавно. Хмурился. Цветы откуда-то припер! Я притаилась тихонько, так хотелось за ним понаблюдать — сил нет.

Я его не узнала в этот момент. Миша казался мне совершенно другим мужчиной. Да, я слышала, как ласково он говорил о всех своих пассиях, но поверить в его реальное отношение к ним было сложновато. Бабник в моей парадигме мира никак не вязался с джентльменом, а сейчас я вижу его наяву и хочется себя ущипнуть.

Но я не стала.

Даже если он — мой сон, а на деле я просто шмякнулась головой о ванну и сейчас лежу в коме, лучше обмануться, чем вернуться назад. В реальность, где мой муж предложил мне свободный брак и укатил в неизвестном направлении. И мне искренне, от всего сердца плевать куда. Вот правда. Просто плевать. Я лучше буду купаться в этом сне, чем вернусь обратно — эта мысль неожиданно сильно меня поражает своей искренностью.

Она звучит от самого сердца где, кажется, теперь сложно отрицать наличие места для ужасно обаятельного, красивого мужчины, с которым я себя раньше никак не ассоциировала.

А сейчас он рядом. Сначала ухаживает за мной в номере, отодвигает стул, спрашивает, как спалось. Такие простые вещи заставляют чувствовать себя королевой, и мне на миг снова грустно, потому что страшно. Этот момент может закончиться также быстро, как начался, а я, опять же, не хочу обратно, где про меня никто и ничего не спрашивает. Не интересуется. И не смотрит так, как Миша смотрит.

Грусть я убираю подальше, когда оказываюсь в его машине. Мы едем на встречу, а по дороге подпеваем какой-то песне по радио, смеемся. Так легко…на сердце мне так хорошо и спокойно, что ни о чем плохом думать не получается.

Приезжаем в гольф-клуб. Я пытаюсь объяснить Мише, что не умею играть и обязательно его опозорю, за что ловлю строгий взгляд и уверенное «взятие Бастилии» за руку — он ведет меня гордо до своих партнеров, а потом выдает клюшку.

Охренеть.

Она оказывается гораздо тяжелее, чем на экране телевизора, и я совсем не знаю, как бить. Тогда Миша встает и подходит сзади, обнимает и учит меня.

Бегают мурашки.

Все мое тело пронзает насквозь, и я прикрываю глаза, наслаждаясь его теплотой голоса, тела, порывов. В них нет агрессии, раздражение и, кажется, он получает вполне себе здоровое наслаждение от «урока» спорта для буржуев. Так он скажет мне потом, в машине, но я почему-то знаю уже сейчас. Как будто по взгляду все читаю.

- Вы просто восхитительная пара! - звучит приторный голос блондинки-эскорта, которую привел один из бизнесменов, на что я закатываю глаза.

Она меня раздражает. И я могла бы сказать, что бесит она своим декольте и надувными губами, хищными взглядами, да только брехня все это! Она бесит меня из-за слишком пристального внимания к Сахарову, за что мне хочется взять эту клюшку и отключать другую клюшку по первое число.

Черт. Кажется, я его ревную. Это еще одно странное открытие, о котором я обещаю подумать себе, но потом. Сейчас улыбаюсь, поворачиваюсь к ней лицом и нагло глажу Мишу по волосам с явным намеком на «собственничество», киваю.

- Спасибо. Мы встречаемся уже три года, а чувства с каждым днем только крепче. Не понимаю…чем я такое заслужила?

Ха! Видели бы вы ее лицо! Как будто горькую таблетку сожрала, но мне только в радость, да и Миша не спорит. Он подыгрывает, притянув меня к себе и прошептав.

- Чем ты заслужила? Это скорее мой вопрос. Любовь всей моей жизни наконец-то обратила на меня свое внимание.

- Любовь всей жизни? Громкое заявление, - ухмыляется мужчина в светлом поло с крокодилом на груди, - И как же давно ты за ней гоняешься?

- Вот уже десять лет, - шепчет Миша, глядя мне в глаза, тот усмехается.

- Долго. А ты целеустремленный. Мне нравится.

- Иногда то, что стоит, ты можешь ждать хоть вечность. Или две. Да сколько угодно! Если того потребует ситуация…

И я краснею как девочка. Потому что что-то в его словах намекает мне — это уже не игра. Он говорит правду. Неужели?…

Я снова решаю подумать об этом потом. Все сложное — потом. Сейчас больше всего на свете я хочу насладиться этим днем по полной, поэтому когда встреча заканчивается, а Миша говорит, что теперь повезет смотреть на Питер, я прошу его отвести меня в Петергоф.

Не знаю почему, но я всегда об этом мечтала. Санкт-Петербург для меня неразрывно связан именно с Петергофом. Обычно это Эрмитаж, или Русский музей, а может быть знаменитая Мариинка? Но для меня — это фонтаны.

Я помню, как приехала в Москву и мои соседки по комнате в общежитии собирались поехать в Петербург. К сожалению, мои тогдашние возможности сильно отличались от теперешней жены успешного бизнесмена, так что денег поехать с ними у меня не было. Я просила привести сувенир. Что-нибудь стандартное, какую-нибудь открытку с Эрмитажем или набережной Невы? Они привезли мне картинку с золотыми статуями. Как потом выяснилось, напрочь забыв о моей просьбе, они купили первое попавшееся на вокзале, и сами того не ведая, связали мои ассоциации крепким узлом.

Но я не жалею.

Петергоф в жизни еще красивее, чем на фотографиях через экран. Этот парковый ансамбль, голову на отсечение! Не может оставить никого равнодушным. Ну или я просто такая? Хожу, рот раскрыла и на все глазами хлопаю! И на потрясающие статуи, которые будто живые! Словно вот-вот встанут и пойдут рядом со мной! И на все эти аллеи ухоженные! И на фонтаны бесконечные, где каждый что-то да значит! Ох, а дворец? У меня в голове возникает стойкая ассоциация с Версалем! Конечно, я никогда не была и там, но во время готовки, я часто включаю какую-нибудь интересную передачу про красивые места и зависаю.

Они меня успокаивают! А к дворцам я вообще питаю какую-то странную слабость. Наверно, как каждая девочка, да? Мне нравится представлять дам в пышных платьях, которые гуляли по той же земле, где сейчас иду я. Интересно, о чем они думали? Как общались? Флиртовали? К истории в таком ключе я тоже питаю особую страсть. В смысле не к отношениям, хотя и к ним тоже, а к манере общения, долгим, красивым разговорам. Мне нравится классическая литература из-за диалогов, которые способны хотя бы на чуть-чуть приблизить меня к тому времени.

Сейчас меня приближает Миша.

Никаких пошлостей, никаких скабрёзностей — мы просто идем медленно по аллеям, болтаем. Обо всем! Миша рассказывает о странах, в которых был, и я с жадностью задаю вопросы. Я говорю о своих увлечениях, и он участливо выясняет какими-то деталями. И не потому что надо, а потому что ему правда интересно — это подкупает.

А мне все больше кажется, что Миша нереальный…и версия с ванной как раз очень себя окупает. Потому что так не бывает! Хорошо, ладно…даже заминка на нашем пути в виде белки, которую я хочу покормить, а он наотрез отказывается, ведь это «шерстяная крыса, ты спятила?!» Не ломает настроение, а только добавляет к счастью пару сотен очков.

Я ведь счастлива.

В этот момент я понимаю, что счастлива… мне хорошо. Легко. Спокойно. Я позволяю себе больше, бросаю на Мишу парочку игривых взглядов и улыбок. Хочу его поцеловать. Как на первом свидании! Неловко так, щечки краснеют, и у него бравады поубавилось. Разве что хвост пушить начал больше, особенно когда речь про его клуб заходит — там прям целое раздолье! И когда я говорю:

- Мне у тебя очень понравилось. Красиво так…

Миша прямо лопается от гордости, как мальчишка, а потом заказывает водителя, отдает ему ключи от машины, а сами идем на паром. Он называется красиво — «Искра». Нет, стойте. «Метеор», точно! «Метеор». Думаю, что Миша вряд ли в восторге, но он заметил, как я хотела, и сдался без уговоров.

Теперь я наслаждаюсь, как ветер раздувает мне волосы, а Миша подходит сзади и укладывает на плечи красный плед, шепчет на ухо.

- Чтобы не замерзнуть.

- Спасибо, - смущенно улыбаюсь, а сама смотрю вперед.

Шикарно. Это настолько шикарно! Бескрайняя гладь Финского залива, по которому мы мчимся пулей вперед. Солнце роняет красные лучи на волны, что искрятся сотней вспышек за раз, и это одна сплошная свобода.

Чистая. Без примесей. Без фальши — безграничная пустота и одновременно наполненность. Воодушевление. И вместе с ним осознание, как жизнь твоя мелка на фоне чего-то настолько глобального.

Но я снова не против. Мне по-прежнему хорошо и классно. Возможность прикоснуться…я за это Мише всегда благодарна буду.

- Хочу как Кейт! - внезапно говорю, Миша выгибает брови.

- Какая Кейт?

- Как это какая?! Из Титаника!

- Напомнить, что они кончили плохо? - саркастично отмечает, за что тут же получает легкий пинок под ребра, а сама я уже лезу на решетку.

Миша сразу пугается.

- Ника, блин! Что творишь?!

Он подходит и крепко обнимает меня за талию, а я откидываюсь ему на плечо и шепчу, раскинув руки.

- Я лечу…

От его бархатного смеха ежусь. А потом оборачиваюсь. Там, на той палубе должен был быть еще и поцелуй! И я хочу в полной мере забрать этот момент, но он рушится.

- А ну! Что творите?! Девушка! Туда нельзя! Немедленно слезть!

- Не волнуйтесь! - вступается Миша, - Я ее держу.

- А то как же! Вдруг что?! И мне отвечать?!

- Я скорее сам туда рухну, чем отпущу ее!

Рычит. Злится. Потому что это снова правда. Я уверена, что правда…

- Все нормально, я спускаюсь! - сообщаю бабушке, применительно руки выставляю, а когда оказываюсь на палубе глупо хихикаю, - Они должны повесить вывеску, что «Нельзя, как Кейт и Лео!». Это важно.

Миша отвечает мне улыбкой, а потом обнимает за плечи, накинув сверху еще и свой плед.

Все. Мы в домике.

- А нам и не нужно, как «Кейт и Лео». Давай, как Ника и Миша, м?

От этого вопроса бегут мурашки. Я поднимаю глаза и сразу ловлю этот жадный, страстный, искрящийся взгляд, который, снова, уверенна на все сто процентов, зажгла я.

И это я робко тянусь к нему, а потом нежно целую. Я позволяю углубить поцелуй, и я позволяю нам прижаться друг к другу теснее. Ничего за гранью допустимого, но я также знаю, что так моя сказка закончилась.

Это не плохо, нет. Просто дальше будет взрослое ее продолжение.

До гостиницы мы добираемся пешком. В какой-то момент к Мише подходит уличный торговец и предлагает ему купить «розу для своей девушки» — он покупает всю охапку.

Сладко.

Аромат дурманит, людей на улице много — и все они такие особенные! Смеются, о чем-то говорят, слушают уличных музыкантов. Мы с Мишей тормозим и тоже слушаем, жуем хот-доги — я пытаюсь отвлечься.

Волнуюсь.

Как в первый раз волновалась когда-то. Плохо ведь было, откровенно плохо, и мне страшно, что с ним тоже ничего не получится, но как только мы заходим в номер — страхи тают.

Я ставлю цветы в вазу, а когда оборачиваюсь, Миша за мной пристально наблюдает, прижавшись плечом к балконной двери. Его глаза темнее обычного, он сильно сжимает себя руками, а мне это подсказка, что так он себя сдерживает.

Не давит.

Он хочет, чтобы я сама этого хотела. С ним. Для него это важно. Для меня, признаться, тоже. Миша всегда был «тем, с кем надо держать дистанцию», потому что он особенный. Для многих, но для меня особенно особенный. Лучший друг моего мужа, к которому меня все десять лет в тайне тянуло. Мне нельзя было сокращать с ним дистанцию, потому что страшно это. Быть влюбленной в лучшего друга своего мужа — страшно.

Я к этому не была готова. Хрусталев — надежный, и мне это было очень нужно в какой-то момент времени. Семья. Дом. Тыл. Чувства к Сахарову грозились все разрушить, а я так боялась все разрушить…казалось, что без Яна у меня ничего в жизни больше не будет, но теперь…я чувствую себя такой дурой! Взяла и выкинула на помойку десять лет жизни с человеком, которого любила ли вообще? Лишь потому что мне было страшно, что этот потрясающий мужчина сделает мне больно.

Теперь мне не страшно. Надоело убегать. Надежное, как показала практика, в любой момент может накрыться медным тазом. Никто ни от чего не застрахован, так что хватит! Хватит прятать голову в песок.

Живи, Ника! Здесь и сейчас. Не отказывайся…

Так я решаюсь.

Медленно подхожу к нему, смотрю в глаза недолго, Миша играет желваками. А потом подаюсь вперед, как ныряю с головой, и это важно — для себя. Не из-за Яна! Потому что я так хочу. С ним. Пусть это будет одна ночь, но я хочу узнать, что это такое — отдаться чистым эмоциям.

Он — мои эмоции.

Страсть, притяжение, нежность, грубость — все мешается в коктейле.

Миша сразу углубляет поцелуй, и он становится похожим на наш первый. Дикий, необузданный и жадный. Я от него задыхаюсь.

Руки его на бедрах плавят кожу. Мне жарко. Я издаю утробный стон, и он сразу подхватывает меня под бедра и несет в спальню, а там становится ручным.

Раздевает меня медленно. Смакует. Как он и сказал! Миша не торопится, а наслаждается каждым моментом, пока моя кожа касается его.

Бережно расстегивает пуговицы на блузке, целует. А потом смотрит…господи, как он смотрит! Будто я — самая красивая женщина, самая нужная, самая родная. От этих безмолвных признаний я краснею как девочка.

Волнуюсь-волнуюсь-волнуюсь. Сердечко долбит в груди, но желание перекрывает все остальные карты.

Я в нем тону.

Каждое его касание — это способ сказать мне, что я прекрасна и желанна. Они меня уносят на какой-то высший уровень познания себя! До такой степени меняют, что я в какой-то момент не выдерживаю, почти плачу и умоляю.

- Миша, пожалуйста…пожалуйста! Я больше не могу!

И он, усмехнувшись глухо, кивает. Отстраняется. Как завороженная я смотрю на этого совершенного мужчину. Как он вскрывает презерватив зубами, как раскатывает его по великолепному члену, от которого у меня рот слюной наполняется. Сладкий. Я помню, что он сладкий, и краснею от такой откровенной пошлости, но не жалею.

Хочу сильнее.

В себе.

Мне нравится сейчас все. И запах, в котором столкнулись мой и его парфюм. И звуки, где я дышу часто, а он глухо, хлестко. И вес его тела на мне…я от него таю. Прикрываю глаза, слегка вздрагиваю, когда Миша касается упругой головкой зоны пульсации, но улыбаюсь. Обнимаю его за плечи и слегка прикусываю, когда он подается на меня.

Неужели это на самом деле происходит?

Проносится в голове, когда я ловлю ртом воздух. И да. Происходит. Мише так правильно внутри меня. Так, как должно быть.

Я издаю тихий стон, когда он толкается глубже, закидываю голову назад, вонзаю в его кожу ногти.

Тепло. Хорошо. Просто потрясающе! И звучит все тоже потрясающе, да?

Но я забыла, что не бывает ничего «идеального», а когда вспомнила…было уже слишком поздно.

Еще через пару толчков Миша неожиданно сжимается, по его телу проходит рябь, и он глухо стонет, покачивая бедрами быстрее, а потом опадает.

А я замираю, расширив глаза и просто не верю! Не верю!

Нет! Этого быть не может! Он уже все?! Я еще даже понять ничего не успела, а он все?! Серьезно?!

Это карма, да? Мне за что-то из прошлой жизни прилетело? Жить вечность без оргазмов — вот моя судьба?! Или лейка душа просто мой единственный способ его получить?!

Ох, боже...хочется рыдать и драть на себе волосы! Просто немыслимо! Хотя...с другой стороны, а может и ничего? Мне с Мишей хорошо было, и...это же ничего? Может быть так только в первый раз? А даже если и нет...я прожила еще хуже десять лет, и это совершенно ничего не значит!

Совершенно ничего...а в глазах собираются слезы. Однако, м-да-а-а...бывает же такое...

Миша

Пиз-дец...

Глава 14. Первый блин комом, зато остальные хоть на конкурс выставляй!

Миша

Это пиздец.

Лежу. Молчу. Боюсь пошевелиться и понять, что я действительно так облажался. Ника неловко сжимает мои плечи.

Я это мерзкое ощущение кожей чувствую, и оно дико раздражает! Но что уж поделаешь?! Облажался. Баста, карапузики. Дотянул. Доигрался.

Надо было дрочить каждую секунду, когда возможность выпадала! Чтоб тебя…

Скатываюсь с нее и сразу сажусь. Мне дико стыдно и неловко заглянуть девочке в глаза, а еще я покраснел, как чертова школьница! И все мои тупые оправдания выглядят блекло.

Ты охренеть, какая узкая!

Ты стонешь, как богиня!

Я был в тебе, Ника! Был в тебе! И переволновался!

Я ждал этого десять лет! Не в Азкабане, конечно, но тоже не на курорте как бы!

Фу! От каждого тошнит до дрожи. Каждое слышится, как приговор: вы, Михаил, скорострел. Позор на вашу душу!

Веду плечами и стаскиваю использованный презерватив, который забрасываю под кровать. Неосознанное, если честно, хочется просто скрыть следы своего преступления и переписать историю, но он с мерзкий звуком плюхается на пол и ломает меня даже в такой мелочи!

Твою. Мать.

Наверно, она просто в шоке и гадает сейчас, какого черта за мной тогда носятся толпы женщин?! Или она думает, что понятно, почему они носятся? И ни одна за десять лет так и не задержалась…

О нет-нет-нет! Это совсем херово звучит. Какой позор! Надо что-то сказать!

Откидываюсь на спину рядом с ней, смотрю в потолок и вбираю в грудь побольше воздуха.

- Честно? Не знаю, что сказать.

Ника тихонько сглатывает. Чувствую, как смотрит на меня, смущаюсь, тру лицо вспотевшими ладонями, а потом просто смиряюсь. Сделанного не воротишь, историю не перепишешь. Вышло, как вышло. Что поделать?

Опускаю руки вдоль туловища и выдыхаю.

- Дай мне немного времени, мы обязательно исправим ситуацию и…

Неожиданно Ника мягко касается моей щеки, и я реагирую сразу. Смотрю на нее, а она так нежно глядит в ответ, слегка улыбается и мотает головой.

- Все нормально.

- Нормально? - усмехаюсь, - Это даже не тянет на троечку, потому что я даже начать не успел!

Теперь усмехается она, а после жмет плечами, поворачивается на бок и оставляет поцелуй на моем плече.

- Не переживай так, Миш. У меня с сексом вообще отношения сложные, а с тобой мне было хорошо сегодня весь день. Это важнее, - она еще раз улыбается, встает и роняет, - Пойду в душ.

Уходит. Я смотрю ей в след, а потом с укором на собственный член.

- Ну молодец! Серьезно?! Тебе именно сейчас надо было меня подвести, чертов придурок?! - шиплю, а младший довольно развалился на бедре и плавится от наслаждения.

Ему то в кайф. Он до сих пор немного пульсирует. Что с него взять?! А мне…

Стоп!

Беседу с собственными яйцами приходится свернуть, как и мысленный суицид через насилие над паховой веной, чтоб неповадно было! Резко сажусь и хмурюсь. В женской психологии я понимаю мало, но вот намеки их читаю очень и очень хорошо. Ника только что сказала, что нам необязательно заниматься сексом?! Точнее, что нам им заниматься больше вообще не светит?! Или мне показалась?! Скажите, пожалуйста, что мне показалось, и она мне только что не предложила остаться друзьями?!

Твою мать!

Зверею за секунду и встаю рывком, а потом чуть ли не с ноги выношу дверь в ванну. А там…картина маслом!

Ника уже успела залезть в душ, взять леечку и начать орудовать ей! Негодяйка! Мое появление, правда, окатывает ее разом, выбивает из рук орудие преступления! В прямом смысле! Девчонка вздрагивает, роняет душ, он бьется о ванну, а она орет:

- Миша, твою мать! Ты охренел?!

- Это я охренел?! - реву медведем и быстро подхожу к ней, перелезая бортик, как мастер кунг-фу.

Хватаю и прижимаю к стене.

Злится. Смотрит на меня волком, в грудь ручки уперла и шипит.

- Пусти меня, ты спятил что ли?!

- Ты что там делала?!

- Душ принимала!

- Врешь, негодяйка!

- Ты получил, что хотел! А я что?! Крайняя?! Я тоже хочу! Пусти!

Аж рот открываю от такой наглости! Вы посмотрите! Щеки горят. Глаза пылают. Но она правду говорит, еще и брови поднимает, чтобы уколоть побольнее!

Ну ты…зараза!

- Я же сказал!

- Я слышала! - все-таки отталкивает меня и ежиком колючки топорщит, - Но я больше не хочу тратить свою жизнь на плохой секс! Прости!

- Плохой секс?!

«БОЛЬШЕ?!»

Ника дергает плечами и уводит взгляд в сторону, и на миг мне кажется, что она сейчас расплачется, но куда там! Валькирия снова вскакивает на своего коня и идет в атаку. Делает на меня шаг, тыкает пальцем в грудь и отважно заявляет.

- Я тоже имею право наслаждаться сексом, ясно?! И кончать могу! И пробовать разное! Много! Прости! Это правда! Я больше не стану ее скрывать!

Замолкает. Кусает губу. Жалеет, что лишнего сболтнула? Вижу, что жалеет. Через мгновение ее настрой меняется на жалостливый, и она берет мою руку, а потом шепчет.

- Миш, прости…Я правда не готова больше…

О боже! Да заткнись!

Рычу и перехватываю ее за щеку, впиваюсь в губы и целую так, чтобы она дышать не смогла! Ну и чтобы точно выбить из головешки ее весь этот бред!

Плохой секс! Я те покажу плохой секс!

Младший воспрянул духом. Ему тоже не понравилось такое заявление, особенно от той самой женщины, и он мечтает доказать, на что способен! Наконец-то!

Мы готовы работать единым фронтом! Из постели Сахарова так быстро не уходят! Тем более, если он ждал этого «кого-то» десять лет! И тем более, если этот «кто-то» заявляет подобное. Оно, разумеется, теплит и хорохорит душу — приятно все-таки, что ей понравилось со мной на свидании, а еще их с Хрусталевым секс полное говно, — но, извините! Это просто мой долг! Доставить ей вагон и маленькую тележку оргазмов.

За десять лет!

Жадно целую ее кожу, пока по плечам бьют теплые капли, Ника все еще пытается меня отталкивать. Ну как? Для затравки. Я ведь это чувствую! Поэтому ловко перехватываю ее руки и прижимаю к стене, а сам спускаюсь ниже. К груди. Соски стоят и требуют меня, провоцируют.

Ведет. Я запускаю один в рот, обвожу его по кругу, прикусываю, и Ника откидывает голову назад. Ее мокрые волосы облепляют кожу, как Венеру пена, а сама она подается тазом вперед.

Не хочет. А то как же! Друзья?! А то как же в квадрате! Между нами буквально искрит и взрывает! Какие друзья с такими эмоциями?!

Резко поворачиваю ее к себе спиной, всем телом ближе прижимаюсь, а одной рукой отвожу таз на себя.

- Расставь ноги шире, - хрипло командую, она пьяная уже — делает сразу.

Через мгновение я наполняю свою малышку до самого конца. По ванне идет рябь от ее стона, которая усиливается моим.

- Миша…Миша, подожди, - шепчет глухо, схватившись за мое бедро, - Защита…

- Да ебал я ее в рот! - рычу на ухо, прикусывая мочку, потом шлепаю ее и начинаю движение.

Она больше не спорит. Ника податливая. Она, как глина. Сначала я даю ей немного времени привыкнуть к себе, но потом разгоняюсь до нужно скорости и трахаю ее так, чтобы из глаз искры посыпались, а из головы вся дурость ушла!

Она взрывается первым оргазмом. Ноги дрожат, сама она сотрясается, издает стоны, граничащие с воем, чуть не падает.

Ох-ре-неть.

От члена она оргазмирует просто космически! Я сам готов снова оплошать, пока малышка сжимает меня туго и часто, но держусь. Замираю. Двигаюсь легко, а еще опасаюсь серьезно вот о чем: не кончим ли мы оба с такими пируэтами в ближайшем отделении травмпункта?! Все-таки кафель. Мокро. А ее ноги не держат, меня тоже могут подвести в любое мгновение! Нет. Хватит одного придурковатого воспоминания. Подхватываю размякшее тело и несу обратно в спальню.

Кидаю ее на смятую постель.

Ника мокрая, кожа гусиная, сама все еще купается в отголосках первого оргазма, и я не даю придти ей в себя, сразу ложусь сверху и снова наполняю.

Ноготки больно вонзаются в спину.

Шиплю, но не мешаю. Я снова разгоняюсь до долбящего темпа, кусаю ее губы, сжимаю ягодицы, почти кончаю…снова! Да черт возьми! На этот раз приходится представлять дохлых крыс, чтобы не опозориться, и так я довожу ее до второго оргазма.

Она плотно обхватывает член изнутри. Пульсирует на мне — дыхание сбивает, и я замедляюсь. Стоп. Нельзя.

Жду.

Еще жду.

Мертвые крысы танцуют вальс.

Не помогает! Ни мерзкая шерстка их, ни глаза безжизненные! Я на грани, поэтому резко выхожу из нее и слезаю на пол. Дергаю Нику за бедра и с упоением пробую на ней французский поцелуй. Только для взрослых.

Она впивается мне в волосы пальцами.

Продолжает вести.

Я поднимаю глаза и вижу, как она выгибает спину. Как красиво ее грудь выглядит с маленькими бисерками воды, и как чертовски ей идет частое, приятное дыхание.

Оно с каждым поворотом языка становится все быстрее, а когда я накрываю ее грудь и сжимаю сосок между пальцев — девочка взрывается третьим оргазмом.

Черт! Как же она прекрасна в этот момент.

Мне душу рвет зрелище — ножки дрожат, сама она задыхается, щеки красные, а глаза…это не глаза, а целый океан! С тайнами, с пороками, со всем-всем-всем, что мне так нравится.

Смотрит на меня пьяно, а потом вдруг садится и тянет меня на себя, целует. Размазано, требовательно, страстно. Я отвечаю ей также. Обнимаю за плечи и снова вхожу в нее, но на этот раз плавно.

Двигаюсь тоже плавно.

Пробую.

Каждую ее глубину, каждую нашу секунду. Они сладкие, как лучший десерт, они вкусные, и я не знаю, как жил без этого всю жизнь.

Я еще в тебе, а я уже скучаю — думаю, когда заглядываюсь на нее, убираю волосы с лица и слегка улыбаюсь.

- Ты прекрасна…

- Пожалуйста…не останавливайся…еще…

- Как скажет моя королева.

Дергаю бровями хитро, снова целую ее, а потом кладу руку на ее и сцепляю их в замок, парой размашистых движений довожу ее до четвертого оргазма и резко вытаскиваю член, чтобы закончить на плоский, красивый животик.

Вот так…

***

Мы смогли остановиться только глубокой ночью, и даже для меня это сильно. Лежу, не могу пошевелиться, ноги дрожат. Ника в таком же полуобмарочном состоянии лежит рядом. Так жарко…но я все равно прижимаю ее к себе. Она не пытается вырваться. Уткнулась носом в грудь, молчит. А я внезапно начинаю ржать, когда вспоминаю унылый презерватив под кроватью.

Единственный.

Так делать нельзя, я знаю. И я так никогда не делаю! Но с Никой все иначе. Однажды вкусив запретный плод на сто процентов, дальше отказываться я готов не был, она и не настаивала. Да и некогда было думать о гандонах! Когда в башке одна похоть и тяга…

- Чего ты смеешься? - тихо спрашивает, я на нее смотрю и плечами пожимаю.

- Первый блин комом вышел, зато остальные, а? Хоть на конкурс выставляй!

Ника тоже начинается смеяться, но веселье достаточно быстро заканчивается. Потому что меня кое что сильно так волнует, знаете ли, и она это понимает.

Говорит первая.

- Очевидно, что с сексом у нас не сложилось. Ты понял…

- Понял, не уточняй, потому что у нас то точно все совпало великолепно!

Бесит. Я начинаю злиться, когда думаю о Яне. О том, как он ее неумело трогает, как трогает ее в принципе! Сжимаю плечики сильнее, глаза закрываю, уткнувшись в взмокшие волосы, дышу.

Тихо. Спокойно. Тормози… но неожиданное признание срывает все планы!

- Я думала, что со мной проблемы какие-то…

Твою мать! Да будь ты проклят чертов придурок! Хрусталев, ты просто мудак, серьезно!

С силой подавляю вспышку агрессии, а потом резко переворачиваю ее на спину и нависаю сверху. Ника улыбается, уперев ручки мне в грудь.

- Только не опять, умоляю. Твой член доведет меня до инсульта, я больше не могу…

- Ах теперь ты больше не можешь, значит? - усмехаюсь, сразу забываю про злость.

Она закусывает губу и кивает пару раз.

Играется.

Может.

- Мне нужно придти в себя, Сахаров. Кажется, ты показал, что такое «небо в алмазах», и я должна это осмыслить…

Смеюсь открыто, провожу пальцами по ее лицу, а потом приближаюсь и целую сладко.

- Я дам тебе время до утра.

- Уже утро.

- Осмысляй быстрее тогда, Ник, - отстраняюсь.

К сожалению, нам и правда надо поторопиться. Наши выходные подходят к концу — завтра обратно в Москву. В нашу жизнь. Я не хочу. Отпускать ее в дом, где заставляют чувствовать себя ничтожеством и удовлетворять себя лейкой для душа! Туда, где ее не уважают и не ценят. Туда, где не способны увидеть, как на самом деле она великолепна, поэтому в голову вдруг ударяет шальная мысль.

- Давай останемся здесь?

- Что?

- На неделю, - быстро поясняю, чтобы не думала, что я чокнутый, - Я не показал тебе Питер. Погуляем. Побудем…вдвоем? Так это происходит же?

- Я не могу, ты же знаешь…

Знаю. Это печально, но я знаю, и что мне остаётся? Давить на нее не хочу. Заставлять тем более. Мне очень хочется, чтобы она сама ко мне пришла, сама захотела, все сама, а значит надо ждать.

Снова ждать…

Ладно. Лишь бы не еще десять лет…

Ника замечает перемену моего настроения, кладет руку на щеку и шепчет.

- Из-за кондитерской, Миша. А не...из-за чего-то еще.

Оживляюсь. Сердце ускоряет бег, и я мечтаю снова ее поцеловать, а после сделать своей, но...

Пим-пим-пим

Ника поднимает глаза на оживший телефон, тянется к нему, хмурит брови. Я сразу чувствую неладное:

- Что?

- Это Ян написал. Он вернулся домой…

А лучше бы потерялся где-нибудь между ног своей проклятой девки… думаю я с горечью вздыхаю. Лучше бы и правда потерялся…

Ян

Я приезжаю домой раньше, чем планировал. С Ирой рассорились в пух и прах еще ночью. Пытался помириться — ни в какую! Чтоб ее! Как же я мог забыть про этот «маленький» факт: Ира — сплошные проблемы. Характер — дрянь. Скандалы — громкие и частые.

Я устал.

За эти выходные она умудрилась вывести меня из себя пару сотен раз и сократить срок службы сердца, так что хотелось выть! В последний не выдержал. Прыгнул в тачку, послал ее на хер и уехал домой.

Наверно, надо было купить Нике цветы. Черт! Забыл! Хотел же! Пока ехал, думал об этом, правда, но я продолжал кипеть, и этот огонь выжег все здравые мысли.

Я замираю у входной двери ненадолго, думаю, а может спуститься? Но так лень. Я так заколебался! Перся с загородного отеля в ближайшем Подмосковье почти четыре часа! Нет. Отосплюсь. Поем. Завтра куплю.

Открываю замок.

Тишина.

Не удивляюсь. Ника, наверно, уже спит давно.

Разуваюсь, снимаю куртку. В квартире почему-то холодно.

Смотрю по сторонам, снова хмурюсь. Что-то явно не так, но что «не так» не понимаю. Прохожу на кухню. Чисто, убрано, красиво. Хм…

Заглядываю в холодильник и тихо матерюсь. Там пусто! Да чтоб тебя!

Так, ладно. Спокойно. Она же не знала, что ты сегодня приезжаешь. Пойду разбужу, может чего-нибудь приготовит…

Иду в спальню. Там шторы задернуты и вообще ничего не видно! Так что я ударяюсь мизинцем о кровать, матерюсь громче, но сразу замолкаю. Может и не надо будить ее? Пусть спит. Закажу доставку, заодно цветы…Но обнять все-таки хочется.

Я успел по ней соскучиться, если честно. По моей тихой гавани. По моей маленькой крошке. С Никой все предсказуемо и одинаково спокойно. С ней нет взрывов, нет американских горок, и я этому сейчас дико рад.

Мне это нужно.

- Ника… - шепчу, пока лезу на кровать, - Я приехал пораньше…

Тишина. Стоп. Вообще тишина!

Хмурюсь и резко включаю свет — постель пустая. Заправленная. Тут даже не спали! Какого черта?!

Может заснула в гостиной?! Иду туда. Там беспорядок легкий: на столе бутылка вина, бокал и один стакан, но тоже нет никакой Ники.

Какого хрена?! Серьезно! Где она?!

Звоню — сразу сброс. Дергаю головой. Это ночной режим или что, я не пойму?! Пишу сообщение. Если она телефон и отключила, то сообщения точно принимает! Их она не отрубает никогда! Вдруг что-то случится с ее любимой кондитерской?!

Вы

Ты где, Ника?!

Тишина. Пишу снова.

Вы

Я вернулся домой пораньше, а тебя нет! Ника! Ты где?!

Снова тишина, но на этот раз галочки из серых становятся синими, и я как мудак, гипнотизирую взглядом глагол рядом с ее аватаркой:

Печатает…

Ну печатай! Давай! Быстрее!

Сердце неприятно постукивает в груди.

Не нравится мне это все, а когда я читаю ответ — не нравится еще больше.

Ника

Я уехала на конференцию. Извини, ты не отвечал, вот я и не стала писать.

Какая на хер конференция?!

Вы

Когда ты вернешься?!

Ника

Через неделю.

Вы

В смысле?! Какая на хер конференция?! Какой через неделю?! Ника!

Ника

Прости, малыш. Я сплю. Завтра поговорим

Я продолжаю писать ей претензии, но галочка остается в единственном числе одиноко сереть рядом с сообщениями — отключилась от сети.

Она. Отключилась!

А я опасливо смотрю на второй стакан, и в сердце начинает гореть неприятное, горькое чувство — ревность.

Что-то здесь нечисто…

Глава 15. Один украденный день у реальности

Ника

Из неопытной женщины я внезапно превратилась в искушенную приключениями, молодую женщину, и мне это нравится.

Еще месяц назад я бы и подумать не могла, что с мужчиной может быть настолько хорошо…Мы с Мишей объездили весь Питер вдоль и поперек. Были и в Эрмитаже, и в Русском музее, даже в Мариинке отметились! А еще на «Зенит-арене», когда она горит огнями в Белой ночи, как сотня маленьких светлячков. И в Сосновом бору, где есть очень интимный, ласковый пляж, о котором, судя по всему, знает ограниченный круг лиц. Миша тогда взял огромный джин в аренду, надул матрас, и мы всю ночь ловили звездочки.

Говорили…

Мне нравится с ним говорить. Заниматься сексом и снова говорить. Много и того другого, и с каждым днем кажется, что достаточно не бывает априори.

Но сегодня последний день.

С грустью смотрю на себя в зеркало: на мне красивое платье с открытыми плечами. По-летнему легкое, светлое, милое. Я когда его увидела — обалдела просто! Но самое забавное, что это не платье меня украшает, а я его.

Так странно думать подобным образом…однако, за неделю, проведенную с Мишей, я едва ли хочу и могу думать иначе. Он постоянно говорит, что я самая красивая женщина на свете, а из его уст — это очень много! И я почти верю. Только Ян неприятно теребит что-то в душе, будто поводок накручивает и дергает обратно.

Приземляет.

Он звонит и пишет мне слишком много для человека, который сам предложил свободный брак. Это бесит! Притворное внимание, интерес. Конечно, я сама виновата, что ляпнула про конференцию — дурость. Какая в жопу конференция?! Это вполне разумный вопрос. Однако! Кто бы говорил. Мой муж-придурок, видимо, забыл, что его скидочная карта в любимый, загородный отель ближайшего Подмосковья, привязана к моему номеру телефона, поэтому после его вылазки с бывшей, мне стали приходить недвусмысленные, рекламные предложения.

Романтический уикенд на двоих! Шампанское в номер в подарок! И специально сгенерированное предложение только для вас, основанное на прошлых выборах досуга! Посещение сауны со скидкой! Чтобы было ясно: я сауны ненавижу. Бани — не мое. И когда мы там были, никогда ее не посещали.

Хороша командировка с женщиной на коленях и халявным шампанским, да?! Еще и в нашем месте!

Ну уж дудки. Меня совесть не жрет, и я не жалею. А главное — абсолютно не ревную. Я скорее разочарована, да и Миша вытравил все плохое разом. Я даже не успела сориентироваться «как», а вон уже собираюсь на последнее свидание.

Почему-то так волнуюсь! Глупо…как в первый раз…

Щечки горят, глаза еще ярче! Я улыбаюсь своему отражению, после того, как досконально проверяю каждую загогулинку в своем образе, на миг застываю.

Что-то подташнивает.

Черт.

Надо перестать так много думать и паниковать! Миша меня точно не обидит. Я ему верю.

- Ник? Ты готова?

Слышу голос, от которого мурашками покрываюсь, забываю о всех недугах и тревогах, беру сумочку и выхожу.

Чтобы застыть на полушаге.

Боже!

Какой же он красивый…

Стоит. Во весь свой исполинский рост вытянулся, хмурится забавно. Букет роз подмышкой зажимает и что-то читает в своем телефоне.

Наш номер — это вообще филиал цветочного. Я ума не приложу, куда буду ставить новый букет, да и каким образом вообще увезу все эти сокровища домой? Но мне плевать. Это пустое. Бытовое. Вместо заботе о мелочах, позволяю себе им полюбоваться.

В Сахарове мне нравится все. Как он морщится, как улыбается после, почесывает стеблями роз руку — нелепо немного, но в тоже время трогательно и мило.

И сам он трогательный и милый. Совсем не тот мужчина, каким я представляла его. Не эгоистичен, если только в меру, веселый, иногда через чур, но мне это нравится. Миша знает миллион историй, которые теперь я воспринимаю, как свою личную колыбельную. Но главное не это! Главное – он любит не только говорить, но и слушать. Меня.

- Ты самая красивая женщина в мире, - звучит его тихий голос, и я сбрасываю оцепенение, улыбаюсь.

Подхожу без страха.

Все стеснение давно прошло, а если быть точной, оно исчезло почти сразу. Такое мое поведение тоже можно смело отнести в категорию «впервые», ведь и правда впервые! Обычно я дольше привыкаю к людям, особенно к мужчинам, но, видимо, Сахаров рушит все стереотипы.

Встаю на полупальчики и слегка целую, играюсь. Мне нравится выводить его из равновесия, ведь прекрасно знаю, что будет дальше.

Миша кладет руку мне на талию, притягивает ближе, не дает отстраниться, а вместо того углубляет поцелуй.

И снова эта волна. Она окатывает с ног до головы каждый раз, когда этот мужчина меня касается. Волна трепета, нежности и предвкушения.

- Готова? - шепчет глухо мне в губы, я киваю, глаз не раскрывая, тихо смеюсь.

- Как я перевезу все эти цветы?

- Не волнуйся. Их мы можем оставить горничным — дома подарю еще.

На миг меня смущает такая постановка вопроса, ведь дома между нами появится сложное препятствие в виде моего брака, только думать о Яне не хочу совершенно! Он портит все, а это только мое время! Мое и Миши, и я планирую насладиться им по полной.

- Пошли?

Кивает, берет мою сумку с вещами и идет в сторону выхода. К сожалению, мы сюда уже не вернемся. После свидания нам предстоит долгая дорога домой, и я на миг замираю на пороге номера, где впервые была по-женски счастлива.

Цветы в вазах грустно прощаются со мной, и я прощаюсь с этими мгновениями, когда чувствовала себя просто женщиной. Не посудомойкой, лекарем или кухаркой, а женщиной! Маленькой, хрупкой и нужной.

- Ник?

Перевожу взгляд на Мишу и глупо улыбаюсь, дергаю плечами, а потом закрываю за собой дверь в свой маленький рай.

Прощай, я буду очень скучать…

***

По дороге до места Х мы молчим, но не тяжело. Какое-то расслабление и ничего кроме.

Я держу Мишу за руку, глажу его аккуратно, любуюсь, как солнце отражается от стеклянных сводов зданий и бьет в глаза. Оно уже садится. Миша сказал, что это самый подходящий момент для его сюрприза, да я и не спорю. Мне вообще плевать, если честно! Я готова с ним ехать куда угодно в любое время суток — вообще по боку.

Потому что верю.

Я Мише так безоговорочно, прочно верю, что сама себе удивляюсь, ведь по факту, что я о нем знаю?

Да все!

Вдруг возникает ответ, который поражает своей простатой. И правда ведь — я знаю о нем, если не все, то очень многое, а за эту неделю информации только добавилось! Личной. Бытовой такой.

Во-первых, не смотря на мои опасения, он не неряха. Носки нигде не разбрасывает, пах на диване под футбол не чешет. Миша очень аккуратный для холостяка. Не знаю, притворялся ли? Или реально такой? Но я вспоминаю его квартиру, где не было ни пылинки, и если раньше думала, что он исправно заказывает клининг, сейчас что-то сомневаюсь.

Во-вторых, он не считает мое увлечение всякими историческими документалками — дуростью. Это важно! Ян терпеть не может, если я включаю что-то похожее. Он не гнушается отметить, что такие увлечения — к бабкам на скамейку в прямой путь. Миша смотрит с интересом. Опять же, не знаю, притворялся ли, но мне показалось, что нет — и этого вполне достаточно.

В-третьих, мне с ним есть о чем поговорить, и он всегда щедр на поддержку любых идей. Ему нравится их слушать. А еще нравится подсказывать. Я, как представитель малого бизнеса, мечтаю, что когда-нибудь стану кем-то большим, чем дворовая кондитерская, и если муж в таких мечтах смысла не видит — зачем тебе вообще работать?! Миша дает дельные советы по развитию.

Он вообще бесконечный генератор идей! И это касается вообще всего. И жизни, и работы, и постели. Признаюсь честно, что за эту неделю я свой список «выполнить до пятидесяти» проредила знатно. У меня было «это» и в примерочной магазина! И даже в театре! Щечки тут же загораются, и я слегка прикусываю губу, прикрываю мечтательно глаза. Ведь пусть и немного стыдно, однако, в миллион раз приятней. Его касания я до сих пор ощущаю на коже. Запретные, горячие, страстные — взрывные! И сейчас, когда Миша сжимает мне колено чуть сильнее, я вся моментально покрываюсь мурашками и зажигаюсь.

Он тоже.

Вижу по взгляду, которым он смотрит — таю.

- Приехали, малыш. Готова?

Киваю, а потом следую его примеру и вылезаю из машины, только вот…куда мы приехали? Это обычный дом. Вокруг ничего примечательного нет! Конечно, кроме Питерской архитектуры в целом, но так? Это действительно обычный дом, обычная улица, обычное все!

Непонимающе хмурюсь.

- А куда мы приехали?

- Сюрприз. Забыла? - подмигивает мне, за руку берет и важно ведет вперед к подъезду.

Все страньше и страньше, ну да ладно. Я с энтузиазмом следую за Сахаровым, прижимаюсь к нему корпусом, а в старом лифте облокачиваюсь спиной к стеночке напротив и глаз не свожу.

Он с меня тоже.

Я все чаще стала ловить, как он смотрит только на меня. Например, когда мы ходили в театр, там было много людей и очень красивых женщин — а он с меня глаз не сводил. Головой вообще не крутил! И только я как будто существую…

Нас, девочек, такое подкупает. И кому я вру? Он купил меня на все сто. Его внимание, как наркотик, тянет-тянет-тянет. Хочется еще.

Так хочется, что мне опять скручивает внизу живота настолько, что приходится с силой сжать бедра. Господи…я, как кошка, во время течки!

Слава богу створки лифта раскрываются, и он жестом предлагает мне выйти первой. Как джентельмен.

- Какие манеры, Сахаров… - комментирую игриво, за что он сразу щиплет меня за ягодицу и нагло парирует.

- Это мой предел. Дальше пойдут грязные приставания.

И я вот смеюсь, а неуверенна, что будет иначе, чем так. Самое смешное, что я также не могу сказать наверняка, кто именно будет к кому приставать…потому что чувствую внутри пожар.

Господи…ну он реально наркотик. Мой личный сорт Мишинизма, блин…

Выдыхаю тихо и иду следом. Сахаров открывает какую-то квартиру ключом и снова приглашает меня зайти первой. Долго я не думаю — иду, хмурю брови с улыбкой и на него поглядываю.

- Эм…

- Вперед.

Подталкивает меня нагло, будто самому неймется, и я снова иду, только еще больше не понимаю, что происходит! Это обычная сталинка. При том без ремонта.

- Надеюсь… - нервно усмехаюсь, - Ты привез меня не для того, чтобы убить?

Останавливаюсь в большой комнате и хочу обернуться, но Миша подходит сзади, сильно прижимает к себе и глухо шепчет на ухо.

- Тогда мне пришлось бы убить и себя, а для этого я слишком эгоистичен.

Его член уже по-привычному упирается мне в пятую точку, и я тут же взрываюсь парой ударов током. Прикрываю глаза. Откидываюсь ему на плечо и облизываю в миг пересохшие губы.

Че-е-ерт…как же я раньше жила без такой тяги? Без этой…всепоглощающей страсти? Без рук на своем теле, которые так сладко обнимают мою талию? Не знаю…

Как будто мертвой ходила «до»…

- Сейчас я завяжу тебе глаза, - продолжает этот массовик затейник, и я улыбаюсь забавной аналогии, киваю без раздумий.

- Хорошо.

- Хотел спросить, веришь ли ты мне? А ты опередила…

- Верю. Если тебе важно…полностью.

- Отлично. Тогда ничего не бойся!

На мои глаза ложится шелковая повязка, и как только я лишаюсь зрения — все остальные чувства резко напрягаются.

Предвкушение растет.

Тело становится одним сплошным нервом, а Миша играется. Теперь его очередь.

Еле касаясь, он проводит пунктиром по моим рукам, губами по шеи. Я издаю тихий стон, и сразу слышу его ответный выдох.

А потом…

Взвизгиваю! Негодяй хватает меня на руки так стремительно, что я совсем не эротично машу руками в свободном полете, а потом шиплю.

- Миша! Твою мать!

- Прости, малышка, - хихикает нагло, - Но если мы останемся в комнате еще на секунду, до сюрприза не дойдем.

А мы куда-то еще пойдем?!

Я не успеваю спросить, так как в лицо мне бьет свежий ветерок с привкусом сирени.

О боже.

Что происходит?!

Жмусь к нему сильнее, начинаю волноваться. Миша действительно затейник еще тот! Что ему в голову придет дальше?! Я без понятия!

- А говорила, что доверяешь… - притворно-грустно тянет, за что получает оплеуху в виде щипка за шею.

- Очень смешно! Я доверяю, не сбежала же, но…опасаюсь! Кто знает, что тебе в голову придет?!

Хохочет уверенней, а потом ставит меня на что-то…странное. Оно гулко стучит под каблучками, и я совсем как-то теряюсь. Расставляю руки в стороны, хмурюсь — Миша меня аккуратно придерживает со спины и шепчет на ухо.

- Помнишь, ты хотела, как Кейт и Лео?

- Вариант «Ника и Миша» мне нравится больше, - честно признаюсь, а он меня целует аккуратно и кивает.

- Отрадно слышать. Тогда я тебя не разочарую.

Также неожиданно, как он мне подхватил, Миша стягивает с меня повязку и…

Нет, я просто дышать не могу от удивления и всепоглощающего чувства…восторга!

Весь Питер передо мной в уходящих лучах красного солнца. Как на ладони! Горит, переливается, как самый красивый бриллиант.

И Миша — идеально неидеальный мужчина за моей спиной.

- Это все для тебя, Ника… - шепчет, обнимая меня сильнее, - Весь мир к твоим ногам.

О. Мой. Бог.

Я чувствую слезы и даже не удивляюсь им! Обычно, я не такая сентиментальная, но мне в оправдание: такого для меня никто и никогда не делал! Вроде бы и мелочь, а на деле нифига подобного! Он запарился. Нашел квартиру с выходом на крышу. Привез меня. Вижу краем глаза, еще и ужин наколдовал!

Оборачиваюсь и смотрю ему в глаза, а там, такое ощущение, только я и отражаюсь. Где же ты был раньше?…горит на губах, но вместо этого вопроса, который снова оживит реальную жизнь и воздвигнет между нами стены — я его целую.

Нежно, ласково, но в тоже время страстно и с полной отдачей.

- Тихо-тихо… - глухо шепчет, усмехается, когда тормозит меня, - Я рядом с тобой всегда на пределе, а сейчас тем более. Ты такая соблазнительная в этом платье…

- Я хочу тебя.

Отстраняется и поднимает брови, но я уверенно киваю и тянусь к его футболке.

- Сейчас!

- Ник…

- Сейчас же!

Забиваю на футболку, которую он мне снять не помогает, берусь за ремень. Я просто обязана запомнить этот момент и закрепить его последним сексом, где мы просто «Миша и Ника». Без обременений.

Сахаров тем временем тихо смеется над моими жалкими попытками расстегнуть его «врата в Рай». Ничего не получается. Я так нервничаю, что руки трясутся, а его тупой ремень — это вообще пытка! Там такие узенькие дырочки — хоть вешайся!

Резко отстраняюсь, шумно выдыхаю и убираю волосы с лица.

- Ненавижу твой ремень!

Ржет еще больше.

- Хватит ржать!

- Отчего же? Только что чуть не состоялся второй раунд драки за бананы.

Теперь не могу сдержаться уже я. Усмехаюсь, но смиряюсь — что в первый раз не получилось, что во второй. Лажа всех времен и народов — здрасте, это я.

Грузно опускаюсь на стул и с тоской смотрю на красивый фарфор. Вы посмотрите…здесь сладости разные и…чай! Он решил устроить чаепитие?!

- Серьезно? - не выдерживаю, Миша плечами жмет, пристально взглядываясь в мое лицо.

- Домой же ехать. Вино нельзя.

- Ну да…

При упоминании дома я окончательно сникаю, а солнце заходит за горизонт. Все еще красиво, но момент упущен — реальность рушит мою сказку жестоко и с размаха.

Домой…что же это за дом такой, если мне «в гостях» лучше?

Миша все еще стоит. Я бросаю на него взгляд украдкой, силюсь улыбнуться, чтобы он не расценил мою кислую мину неправильно, шепчу.

- Ну чего ты стоишь? Садись.

Только он не спешит выполнять мою просьбу. Щурится сильно-сильно, потом резко с места срывается и направляется куда-то в сторону дома.

Теряюсь.

В первый миг я хочу побежать следом за ним, чтобы объясниться, но слышу, как он матюкается и топает назад — улыбаюсь. Не бросил бы он меня! Я знаю…и правда ведь не бросил! Идет назад еще решительней, в руках тянет три пледа.

Теперь даже интересно становится.

Хмурюсь, жду, чем дело кончится.

Первый плед Миша накидывает на правый заборчик, второй на левый, а третий расправляет прямо на крыше и резко поднимает на меня глаза.

- Иди сюда.

- Но…

- Ника! Сейчас!

Ну…ладно. Спускаюсь на колени и сажусь рядом, чтобы сразу попасть в его руки. Он целует меня отчаянно, жадно и не дает даже слова вставить! Хотя я очень хочу объясниться. Мне кажется, что я облажалась на полную катушку!

Он все-таки неправильно меня понял…черт…

Но я правда не успеваю. Через мгновение уже на лопатках, а еще через одно он мне на ухо рычит:

- Раздевать тебя не буду ни за что! Заболеешь.

Усмехаюсь, хочу парировать, только этой возможности лишаюсь по-Сахаровски. Его пальцы касаются моей плоти там, где пульсирует уже по факту его нахождения рядом, и он ловит мой стон губами. Снова целует. Глубоко, страстно. Умеючи и знающи.

- Миша… - шепчу в полубреду, впиваясь ему в спину ногтями, - Если ты не хочешь…

- Да замолчи же ты, женщина! - рычит в таком же состоянии, наспех расстегивая свой ремень, - Сумасшедшая девчонка…

Двигает меня ближе, отодвигает белье и через мгновение я опять задыхаюсь, когда чувствую себя полной.

Небо алеет.

Фиолетовые разводы то тут, то там подчеркивают всю трагичность смерти этого последнего дня…

Над нами где-то очень высоко пролетает самолет, за ним стая птиц, а я цепляюсь за Мишу изо всех сил, и молюсь, чтобы это никогда не кончалось…

С его именем на губах…

Я знаю, что этот момент не продлится долго, но получаю из него максимум. Это последний глоток чистого воздуха, и мне так внезапно страшно, что он действительно последний…

Хочется рыдать.

Я цепляюсь за Мишу сильнее, когда он совершает резкие, завершающие толчки, вслушиваюсь в его стоны и рык, клянусь себе, что непременно это запомню. Да и как забыть? Они теперь мой любимый звук...

- Я хотела сказать… - запускаю ему в волосы пальцы и прикрываю глаза, - Что мне очень понравился сюрприз — такого для меня никто и никогда не делал, Миш…

Миша упирает руку в крышу рядом с моей головой, отгибается и улыбается во все тридцать два зуба. Сам дышит часто-часто.

- Знаю, что тебе понравилось. У тебя глаза еще ярче сияли.

- Можно…

Замолкаю на миг, прикусив губу.

- Ну же, Ника…я мысли читать не умею. Помнишь? Мы же договорились — ты мне все рассказываешь прямо.

И правда…обо всем, что меня волнует, Миша просил говорить прямо, так как в женщинах мало что понимает. Мне, конечно, с трудом в это верилось, однако…судя по тому, что за эту неделю я успела понять, это действительно правда.

И чему я удивляюсь? Холостяк, как он есть. Куда ему разбираться в наших сложных материях, если мы сами порой в них блуждаем, как во тьме?

- Я не хочу возвращаться домой, - шепчу еле слышно, - Можно мы поедем к тебе по возвращению в Москву?

Миша застывает. Мне на миг кажется, что я борщанула и явно перегнула палку, так что я спешу оправдаться, но он меня обгоняет.

Выдыхает смешок и шепчет также тихо…

- Я уж думал, ты не попросишь…

И так я ворую у реальности еще один день…так я остаюсь с ним еще ненадолго…

Глава 16. Предатели

Ян

Ника не появилась дома сегодня, хотя обещала.

За последнюю неделю она успела здорово меня задолбать, если честно. На сообщения отвечает односложно, сухо, иногда вообще не отвечает. О звонках говорить глупо в принципе! Будто я не ее муж, а какой-то проходимец с улицы! Который дико-дико нервничает.

Мне не нравится быть одному. Квартира без жены выглядит какой-то потерянной, пустой и холодной. Нет привычных завтраков, обедов и ужинов — приходится жить на доставке! И не с кем поговорить, когда я эту самую доставку жру у телека перед сном.

А телефон молчит.

Меня дико раздражает эта сранная тишина! Режет, взрывает, потрошит. Я привык, что Ника всегда тепло мне отвечает, интересуется моей жизнью, и без этого теперь чувствую, что у меня нагло отняли что-то очень важное.

Ее внимание.

Ее в принципе.

Почему-то у меня стойкое ощущение, что Нику у меня медленно, но верно забирают и…

Да нет! Быть не может! Ника никогда в жизни не наставит мне рога! Она верная! Я когда предлагал свободный брак, на это расчет и делал. Погулять немного на стороне без зазрения совести, а потом вернуться к истокам и жить заново начать.

От жены уходить не хочу от слова совсем — я ведь люблю ее. Привык. И мне с ней хорошо, а секс? Все необходимое можно спокойно получить где-то в другом месте. Из него не строится вся жизнь. Он — не залог счастья.

Откидываю голову назад, издаю стон сквозь плотно сжатые зубы, а потом натягиваю волосы Иры на кулак и сильнее давлю на голову. Злостно так. Мы ведь снова поссорились…

Ох, черт! Этот вулкан доведет меня до инфаркта совершенно точно! Жить с ней? Нет, спасибо. Я предпочту спокойную, тихую гавань, а не этот вечный нерв! Но мирится с ней приятно…

Слегка улыбаюсь, а она стучит мне по бедру, но я не сразу ее отпускаю. Помучайся еще немного, сучка, раз мозг мне весь вынесла! Ира хочет отношений. Она прямо не ставит ультиматум, лишь потому что прекрасно чувствует, что я на него не пойду, но психи свои показывает стабильно. Лицо морщит неприятно. И говорит о Нике. Некрасиво так говорит, что мне не нравится — сучка, одним словом.

Она резко подается назад, вырываясь из моей хватки, и теперь смотрит на меня также злобно, как перед ссорой, которая ко всему этому нас и привела.

- Что? - веду бровью с ухмылкой, она слюни вытирает с подбородка и щурится.

- Ничего!

Вы посмотрите только — терпит. Молчит. Говорю же, эта женщина прекрасно чувствует, когда надо заткнуться, и в этом ее плюс. Ну, еще в глубоком, горловом, разумеется, и во всей ее страстности в принципе. Вообще, если сложить все ее плюсы вместе — она действительно идеал. Жаль, что больная на голову.

- Тогда не смотри на меня так, а продолжай. Я хочу кончить.

Мне нравится чувствовать себя сволочью, это помогает убрать негатив из-за внезапной перемены в семейной жизни, а еще, если уж совсем честно, я мщу Ирине. За все. За прошлое, за настоящее, и за, не сомневаюсь, будущее. Эта женщина когда-то свернула меня в бараний рог. Теперь мы поменялись местами, и это кайф.

Улыбаюсь, когда чувствую ее губы на своей головке, снова откидываюсь на спинку кресла и блаженно прикрываю глаза.

Ника-Ника-Ника…что же ты задумала? Это попытка заставить меня отказаться от «свободы» в нашем браке? Я ведь уверен, что ты ни с кем не спишь. Ты просто не сможешь! И…

Внезапный звук сообщения вырывает из похоти и мыслей.

Хватаюсь за телефон. Я жду сообщения от нее, жду уже несколько часов, и вот наконец госпожа Хрусталева сподобилась.

Жена

Я уже дома, прекрати истерику

Сука!

Согласен, я переборщил сегодня с утра, когда поклялся объявить ее в розыск, если она мне не ответит! Но хамить?! Ника, ты охерела.

Резко встаю, оттолкнув Ирину, застегиваю брюки и быстро иду к выходу из кабинета.

- Хрусталев!

- Прости, дела. Сбереги свой запал. Вернусь — продолжим.

Закрываю дверь и слышу, как из кабинета доносится поток таких маршрутов в такие эротические путешествия, в которых не бывали и бомжи на вокзале.

Улыбаюсь еще ярче. Мне нравится ее злить и опускать с небес на землю. Нравится! Моя очередь.

В общем, домой я гоню в приподнятом настроении. Смакую выражение лица разъяренной фурии, которую оставил на ковре с голой грудью, но еще немного волнуюсь. Почему-то чувствую, что встреча с женой будет другой. Не такой, как раньше. И она другой будет — а это страшно. Мне не нужна другая. Мне нужна моя.

Так, ладно. Без паники. Ты слишком много думаешь и накручиваешь себя. Да, облажался с картой, да, скорее всего она все поняла, но это ничего не значит! Ника неспособна на подлость и измену. Она просто не может!

Так, убедив себя в этом, я наконец-то открываю дверь и тут же вдыхаю незнакомый запах духов. Странно…Ника такими не пользуется. У нас гости?

- Ника?

Слышу, как из спальни доносится глухой удар, тихо усмехаюсь. Наверно, я ее напугал, и она что-то уронила — моя девочка. Разуваюсь, снимаю пиджак и следую на звук, где ее, собственно, и застаю.

Только не моя она.

Я по первому взгляду это понимаю — другая. Чужая. Красивая до боли, глаза ярко светятся, даже не смотря на то, что она словила ступор и теперь просто лупит в меня ими. Молчит, губу кусает, руки за спиной сжимает.

Это уже ненормально. Что такое?!

Выгибаю брови и упираюсь плечом в дверной косяк.

- Ну привет, блудная жена.

Тут же она сбрасывает морок и фыркает. Отворачивается. Разбирает чемодан, а я просто глаз от нее отвести не могу — что-то изменилось! И это не ее запах, только что конкретно понять не могу! Одежда вроде та же, волосы, кожа — все то же, но другое. Понимаете? Другое.

- Привет, - сухо здоровается, любовно расправляя юбку на черном, коротком платье.

Ему она улыбается, когда вешает на вешалку, смотрит какое-то время, потом тихо вздыхает и присаживается обратно к чемодану.

И что это было?!

Хмурюсь, сердце в груди начинает неприятно вошкаться.

- И это все? - начинаю злиться.

А она — холоднее льда.

- Что еще ты хочешь?

Простите?! Мы не виделись неделю! Что еще я хочу?!

Выдыхаю шумно и подхожу к ней вплотную, но не касаюсь, а она делает вид, что не замечает. Продолжает перебирать вещи, белье…почему мне кажется, что я его раньше не видел?

- Это новое?

- М?

- Белье, Ника. Оно новое?

- Да, и что? - дерзко поднимает глаза, бросая мне вызов, а меня только сильнее бесит.

Что за хрень происходит?! Чертовы бабы! Как вас понять то вообще?!

- Где ты была? - зачем то спрашиваю, хотя поклялся себе молчать.

Невозможно это! Чуйка шепчет, что нечисто здесь все! Все! От «А» до «Я».

- Тебе то что за дело? - меланхолично дергает плечами, встает и подходит к ящику со стопкой футболок, - Я же не спрашиваю, где ты бы…

Ну все!

Срывает чеку.

Меня так бесит ее поведение, что я не могу контролировать то, что делаю дальше.

В один шаг пересекаю расстояние между нами, хватаю за руку и заставляю обернуться. Ника пугается, но быстро берет себя в руки и морщится. Ершится, как ежик, который готов прямо сейчас выпустить все свои иголки разом.

- Ты охренел?! Не хватай меня!

Вырывается и отходит на безопасное расстояние, а я бешусь еще больше. Какое в жопу «безопасное» расстояние то, а?! Я твой муж! Муж!

Делаю решительный шаг, снова рушу дистанцию, прижимая ее к полкам, смотрю сверху вниз.

- Какого черта происходит?! - грубо рычу, Ника нос выше задирает.

- А что происходит?!

Сучка…

Тихо усмехаюсь и киваю пару раз.

- То есть…Ничего не происходит? Я правильно понимаю?

- Ничего, что заслуживает твоего внимания.

- И что же не заслуживает моего внимания?

Ника тяжело вздыхает и трет показательно-театрально глаза.

- Ян, отстань от меня, пожалуйста. Я устала.

- От чего же?

- От дороги! - взрывается, - Хватит допрашивать уже! И отойди! Не дави на меня!

Уперев ручки в грудь, Ника пытается меня с места сдвинуть, но я не даюсь. Хватаю ее за запястья и дергаю на себя так, что через мгновение между нашими лицами остается считанные сантиметры.

- Не давить? Я соскучился, Ника.

По ней как будто идет рябь. И что это за фокусы?! Ника морщится слегка, будто сожрала горькую таблетку! И я срываюсь окончательно.

Сгребаю ее в охапку и нападаю с поцелуями.

Не знаю, что в этот момент со мной происходит, потому что таким я бывает редко. Нет, не так. Я веду себя так никогда. С ней точно. Раньше только Ирина могла вызвать во мне такие страсти, и я уж точно не ожидал, что почувствую тоже самое к собственной жене.

Которая со всей силы жахает меня за губу, выкручивается из рук, а потом еще оплеуху отвешивает!

- Козел! Никогда не смей меня трогать! - орет Ника, пока я пребываю в шоке и неком ступоре.

Я правда от себя такого не ожидал, да и от нее не ожидал! Теперь наблюдаю безвольным зрителем, как жена хватает свою сумочку, телефон и выбегает из комнаты, чтобы через мгновение так вдарить входной дверью, что стекла дрожат еще пару мгновений после.

Вот тебе и фокусы. Вот тебе и смена полюсов…

Я честно жду Нику до вечера, хожу из угла в угол, даже проверяю ее чемодан на наличие чего-то, чего сам не знаю.

Что я ищу? Ника не могла завести себе любовника! Она просто не могла!

Но с каждым часом в это мне верится все сложнее и сложнее…

Сердце неприятно сжимает, ревность подрывает кровь. Черт возьми!

Не выдерживаю в какой-то момент и звоню ей — в ответ короткие гудки. Сбрасывает. Ага. Прикольно.

Вы

Ника, где ты? Давай поговорим

Ответ приходится ждать почти десять минут.

Жена

Не сегодня. Я не готова тебя увидеть

Хрена с два! Ты не готова меня увидеть?! Или просто повод нашла, чтобы сбежать к своему ебырю?!

Звоню — в ответ опять тишина.

Да что за херня происходит?!

Я почти швыряю телефон в стену, мне удается чудом успокоится в последний момент. Прикрываю глаза, дышу.

Надо с кем-то поговорить.

У меня для этих целей всегда один маршрут — добрый, старый друг Миша.

Недолго думая, хватаю ключи от машины и выхожу из дома. Это лучший выход. Если сейчас здесь останусь — чокнусь нахрен или разобью весь так долго и любовно выстроенный уклад супруги. А это точно не поможет. Нет.

***

До Миши ехать где-то полчаса, но из-за пробок я трачу почти два. Спокойствие, как вы понимаете, от таких выкрутасов не нарабатывается, а только тает.

Так. Ладно. Спокойно.

Дышим.

Вхожу в его подъезд, поднимаюсь на нужный этаж и звонюсь в дверь. Знаю — он дома. Мишина машина стоит на его месте, я ее сразу заметил и немного выдохнул. Сейчас поговорим, он меня успокоит, вернет уверенность в себе и здравый смысл.

Так.

Да какого хрена ты не открываешь дверь?!

Звонюсь еще, но требовательней и наконец-то слышу шаги.

Дверь распахивается.

Только вот еще кое что примечательное: вместо радушной улыбки меня встречает оскал. Привычно голый торс в наличии, а вот его «обычного» в помине нет.

- Не в настроении? - усмехаюсь криво, - Мы синхронизировались тогда.

Делаю шаг в сторону квартиры, но Миша встает наперекор и хмурится сильнее.

- Не сегодня.

- В смысле?!

- Что не понятного?! Я сказал: не сегодня! Поговорим потом. Я занят.

- И чем же? - усмехаюсь теперь зло, - Очередной розой?

- Тебя это ебать не должно! - рычит также зло, а потом отпихивает и закрывает дверь перед носом, бросив напоследок, - В следующий раз звони!

Да что сегодня со всеми?!

Хлопаю глазами, как мудак, а точнее, как выброшенный на обочину щенок, который не понимает, за что с ним так?!

Фу.

Веду плечами, сбрасывая неприятное чувство жалости к себе. Еще чего! Расклеиваться из-за такой херни! Счаз-з-з!

Фыркаю и разворачиваюсь на выход, а вот когда сажусь в машину, тут уже не спрячешься.

Обидно.

Жена сбежала и кинула, лучший друг сделал тоже самое! С ним то что?! Миши в городе не было, он уезжал по работе. Один раз ему позвонил, он грубо отрезал, что занят. И что же? Неудачно сгонял? Очередной пинок под зад получил от своих инвесторов, на мне теперь злость срывает?! Красота вообще! Да пошел ты! Не моя вина, что ты время и жизнь тратишь на абсолютную херню!

Завожу машину и резко выезжаю с территории, а по пути набираю Ирину. Что ж…раз вечер свободен, почему бы его не заполнить?! Но и там меня ждет полный коллапс.

- Извини, - едко цедит, - У меня дела. Сбереги свой запал. Освобожусь — продолжим.

И сбрасывает!

Сука!

Я долблю пару раз по рулю, но делать нечего.

Послан всеми, не нужен никому.

Наверно, за долгое время это первый раз, когда я чувствую себя настолько ничтожным и одиноким. Домой ехать желания нет — что там меня ждет? Пустые квадратные метры с холодными стенами? Где не будет привычного ужина и улыбки женщины, которую я так люблю? К родителям тоже желания нет, к Мише путь заказан, даже любовница отфутболила! Прекрасно.

Чтобы хоть как-то выгнать противные мысли, я гоняю по ночной Москве. Наматываю круги. Мне честно такое бесцельное времяпрепровождение вообще никуда не уперлось, но куда деваться? Волком выть готов, брак свободный проклинаю, а еще обещаю себе завязать с Ириной. Пошла она!

Точно!

Говорят, самые умные мысли приходят с рассветом. Где-то в пять утра на набережной Москвы реки до меня доходит, как нужно поступить, чтобы снова сделать свою жизнь идеальной.

С Ириной — точка. Она мне не нужна, если по сути говорить. Ну как? Нужна для секса, но его можно и с Никой выстроить! А вот от нее я уходить не хочу. Ребенок нужен. Да. Надо прекратить давать ей противозачаточные, которые я в тайне сыпал ей в сок с утра.

Да, гадко, но, если честно, достаточно быстро я понял, что дети — не мое. Вообще, это случилось не спонтанно, если что. Одна из подружек Ники с учебы позвала нас к себе в гости, а у них с мужем трое детей.

Какой-же-это-ад!

Я только тогда и понял.

Супруги друг на друга рычат. Дети орут дурниной. Везде грязь, все сладкое и не в хорошем смысле слова! Не жизнь, а тюрьма. Кандалы. Я этого не хочу! Я дышать хочу! И без того вечно всем должен: и лицо держать, и ответственным быть! Да какого черта то, а?! Я жить хочу! Как Сахаров, который вообще об ответственности знает только из социальных плакатов!

Но ради Ники…ладно. Один ребенок — это неплохо. Это не катастрофа. Его я смогу вынести.

Да.

Сегодня же приеду к ее работе и скажу все это. Ну…в плане…про отмену «свободы» в браке, про свое желание завести потомство — остальное ей знать необязательно.

Точно.

Киваю самому себе, а потом уверенно еду домой, где позволяю себе поспать пару часов. Ника открывает свою кондитерскую в десять. Конечно, я это знаю, и конечно, в десять я уже стою у дома, держа в руках огромный букет каких-то пестрых цветов. Не помню, какие ее любимые, но думаю, что она оценит.

Дождь идет.

Неприятно морщусь, глядя в небо, хмурюсь. Бесит, если честно. Мало того, что мне надо сейчас пресмыкаться! Так еще и парковаться пришлось в начале дома, так как здесь мест не было вообще.

Чертова кондитерская.

На кой черт она ее держит?! В деньгах не нуждается, а даже если и да, то что?! Будто она смогла бы прожить на эти гроши, которые здесь зарабатывает.

А то как же.

Выгребная яма — ее бизнес. Ну да ладно. Чем бы дитя не тешилось…

Выдыхаю дым и поворачиваю голову на звук клаксона, а потом замираю. По двору катит хорошо знакомая тачка. Еще бы мне ее не знать! Вчера перед домом лучшего друга ее видел! Что он здесь забыл?!

Резко ухожу за угол. Зачем-то. А сам выглядываю, как вор, будто жду! Снова: чего я жду?! Не знаю. Хотя нет, вру, знаю. Я знаю…просто не хочу этого признавать.

Но глаза не обманешь.

Машина тормозит недалеко от входа, но Ника выходить не спешит. Она о чем-то говорит с Мишей, потом смеется, оттягивая футболку, а через мгновение… он ее целует. Просто притягивает МОЮ жену, будто она ЕГО! И целует.

Ника не отталкивает.

А я полыхаю.

Первый порыв — подойти, вытащить его из тачки и разбить морду, но я не двигаюсь с места. Просто прирос к нему и не шевелюсь! Как будто по темечку ударило молнией…

Вот тебе раз…

Ебанный мудак! Конечно!

В голове моментально складывается пазл: их не было в городе в одно время. Они ведут себя странно. Оба не отвечают. Конечно! Она была с ним! Разумеется! Кто еще способен был развернуть Нику на сто восемьдесят градусов, кроме этого знатока женских задниц?! Особенно если учесть тот факт, что он их видел больше, чем унитаз!

Мразь…

Задыхаюсь от желчи предательства, а голубки, как ни в чем не бывало, выходят из машины. Ника одета в его шмотки, светится вся, он тоже не хуже! Аж пузырится от гордости. Трахнул жену друга! Дайте ему премию! Сука!

- …Ты точно решила? - спрашивает Сахаров, Ника замирает на миг, поворачивается, а сама пальцы ковыряет.

Что решила?! О чем речь?! Липкий холод по спине подсказывает: тебя касается.

И да. Он не ошибается в своих раскладах.

- Да. Я хочу подать на развод.

Ох-ре-неть.

Развод, значит, захотела?!

Сплевываю, кидаю сигарету, которая уже жжет мне фаланги и разворачиваюсь в сторону, где оставил свою машину.

Букет летит в мусорку.

Нет, я не унижусь так! Ты никогда не узнаешь, что я здесь был, сука! А развод?! Это мы еще посмотрим. Вы оба посмотрите!

Едко улыбаюсь, прыгаю в свою тачку и выжимаю из нее максимум.

И выкинуть бы тебя на хер, сучка, но тогда он подберет! Не бывать этому! Вы никогда не будете вместе, клянусь!!! Чертовы предатели!

Глава 17. Во что я верю?

Ника

- …Тебе точно никуда не надо?

Не скрою, что спрашиваю у Миши с некой надеждой, ведь дико стесняюсь своих скромных владений.

Он ни разу здесь не был, и я бы хотела, чтобы так было дальше, но Сахаров — упрямый черт. Он подмечает смену моего настроения и прет, как танк, уверенно протиснувшись между мной и дверью.

Звенит колокольчик.

О нет.

- Здравствуйте! - бодро приветствует Сашка — моя сотрудница из всего «разнообразия» кадров (то есть из трех человек), которые на меня работают, и это значит, что отступать некуда: позади Москва.

Слегка закатываю глаза и захожу следом, чтобы наблюдать дальше картину маслом.

Сашка потекла.

Вижу, как глядя на Мишу ее размазало по стойке, что хоть ведра неси из служебного помещения! Улыбка дурацкая на губах играет, щеки алеют, глаза блестят — поня-я-ятно! Обаяние Сахарова зашло следом, так что тут без шансов. Ясно.

Поднимаю брови и жду, чтобы мне, как боссу всех боссов, уделили достаточное количество внимания! Да черт! Хотя бы крохотульку! Но куда там?! Саня пошла в атаку.

- …А еще у нас есть просто чудесные пирожные! Наша хозяйка сама рецепт придумала! Очень вкусно! Советую!

Миша улыбается шире, потом на меня смотрит, и только благодаря этому мою персону замечают в принципе.

Ну что ж. Спасибо хоть на этом?

- Ой! Вероника Сергеевна! Здрасте! Я вас не узнала… - ага, как же, - …Богатой будете!

Какое чудное предсказание. Тянет на китайское, фирменное печенье по своему наполнению — также "к месту" и "в точку".

А Сахарову все смешнее. Он довольно смотрит на меня, лыбится, а потом брови свои кустистые поднимает и, как кот при виде сметаны, тянет.

- Так как я фанат твоей фантазии, думаю, что твое пирожное будет в моем личном топе.

Почему я вижу здесь намек?! Ох, черт…

Краснею густо тут же, а еще очень хочется ему вдарить, но я терплю. Поджимаю губы, киваю пару раз, а потом не выдерживаю и издаю глупый смешок.

- Очень остроумно.

- Спасибо, но я не шутил. Только условие. Как клиент, я же могу озвучивать свои пожелания?

- А то как же. Будто мой отказ что-то поменяет, а?

- Ты права. Не поменяет. Приготовь его для меня при мне. Свое пирожное.

Нет, я его убью! Сахаров дергает бровями, разворачивается и нагло прет на кухню, а я ступор ловлю! Вы понимаете?! Уже все рамки переходит! Какого черта?!

А действительно? Какого? Ты же не злишься на самом деле, вон как улыбаешься — дуре-е-е-еха… Нравится тебе его наглость и упертость, что строит из себя непонятно кого! Да боже! Тебе все в нем нравится. Ладно. Миша делает такие вещи с особым шармом, тут уж ничего не поменяешь…остается только «смириться».

Вздыхаю и перевожу внимание на Сашу, а та рот открыла и на меня требовательно пялится!

- Кто это?!

Вообще, у нас есть субординация, не подумайте. Я со своими работницами общаюсь хорошо, но рамок не перехожу.

Это явно не тот случай.

Видимо, все рамки Миша тоже с собой унес вместе с моим вниманием, правилами приличия и вообще всем здравым смыслом!

Черт!

Держи себя в руках! Ты взрослый, разумный человек и…и…и вообще!

Делаю супер строгое лицо, которое возвращает Сашку с небес на землю: она тупит взор, губу кусает и краснеет погуще, чем до этого, кивает.

- Простите, Вероника Сергеевна. Меня что-то занесло…

- Ничего страшного. Как дела?

- Ой, хорошо. Клиентов много, все довольны! Вы — талант! Кстати, там вам сделали пару больших заказов на тортики…

- Та-а-ак…

- Мы все записали и оставили у вас на столе! - рапортует, шутливо приложив ладонь ко лбу, вызывает у меня улыбку.

Нет, милая она все-таки.

Я позволяю себе даже посмеяться, пока иду на кухню, где скрылся Сахаров, но ровно до того момента, как мне в спину не прилетает.

- Простите еще раз за вопрос, просто он такой… - медленно поворачиваюсь и вижу мечтательное выражение на красивом личике своей сотрудницы.

Которое меня бесит.

Какого черта ты тут слюни уже распустила, твою мать?!

- …А вы замужем и…ну должны понимать! Я уже по всем меркам старородящей буду! Надо как-то шевелиться...

Весь этот бред забивается мне в уши, как вата, которая попадает в мозг, облепляет его и стимулирует на психоз!

Просто…

ЧЕРТ, КАК ЖЕ БЕСИТ!

Поэтому…простите…

- Расслабься, Саш, он гей.

Девушка тут же замирает, а я просто жму плечами и тихонько усмехаюсь. Едко так, знаете? Мол, нос утерла.

- При том закоренелый. У него муж есть. Они летали в США, где и поженились!

Что. Ты. Несешь.

Помогите!

- Черт…- досадливо выдыхает Саша, качая головой, - Ну как так то?! Я уже ребенка от него мысленно поимела!

Криво улыбаюсь, потому что я мысленно тебе по башке настучала.

О боже. Тормози. Куда тебя несет, Ника…

- Жаль, не выйдет.

- Ну может я его излечу?

- Не советую даже пытаться. У него муж — чемпион MMI! Маленький, да удаленький! Так накостыляет, что от свадьбы ты откатишься еще дальше...Если, конечно, не встретишь свою судьбу в травме.

- Ой...серьезно?!

- А ты как думала?

Тормознула, а то как же. Ага. Во мне проснулся кровожадный сказочник! Я, кажется, и дальше готова трепать, лишь бы защитить свое...

Ты сказала свое?!

Морщусь, как при зубной боли.

Куда меня несет — уже спрашивать глупо. Смысла ноль. Да, я решила, что мой брак закончен, ну и что?! Это разве как-то влияет на нас? Мы не обсуждали наши отношения и наше будущее...только если я сама его обсудила с собой же. Мысленно.

Вздыхаю и в тяжелых думках толкаю дверь, где меня сразу ловят сильные руки.

- Ах я — гей?! - шепчет на ухо тихо, чтобы не смущать еще одного кондитера-Любу.

Она у меня женщина взрослая, умудренная опытом, так сказать, поэтому сразу отворачивается, конечно, но улыбку я срисовываю все равно.

Да чтоб тебя! В кафе все знают, что я замужем! При том, спорю на что угодно, думают, что замужем счастливо. Ян у меня гость редкий, ему вечно некогда, но когда «есть когда» вроде ведет себя прилично. Ну как? Холодно и отрешенно, как он всегда ведет себя с подчиненными. Это же ничего не значит…

- Поговорим у меня! - шиплю, Миша тут же хихикает.

- Ну веди!

Чувствую очередную подставу и сарказм, но решаю, что развивать беседу дальше на глазах у публики не готова. Киваю и указываю на свою скромную обитель.

Это ведь и не кабинет даже, а так…коморка. Небольшая комнатка с маленьким окошком, столиком и кучей бумаг. В одной стопке бухгалтерия по кондитерской, в другой еще какие-то документы, в третьей всякие, новые рецептики, которые надо будет попробовать и, возможно, если они пройдут мой личный тест-драйв, ввести в меню.

Фу-у-ух…

Тяжело вздыхаю и пропускаю его вперед. Так нервничаю…спорю на что угодно, что у него в клубе кабинет по-другому назвать и нельзя просто! Он у него шикарный. Как у повелителя мира!

- Тут скромно, - зачем-то объясняюсь, когда закрываю дверь, но говорить — это не то, что мы тут делать будем.

Ясно.

Просто предлог нашел, чтобы снова затащить меня в темный угол и зажать. Сегодня ночью мало было, с утра явно тоже.

Мда-а-а… ты точно не гей. С твоим то темпераментом и любовью к моей груди.

- Миша, ты… с ума сошел? - шепчу, пока он меня спиной прижимает к своей груди и в шею целует.

- Гей я, значит?!

- Пусти! Нельзя! Там! Мои сотрудники!

Тихо смеется

- Неубедительно.

Да понятное дело…у меня все тело мурашками покрылось, а дыхание тут же сбилось — вот так я на него реагирую. Стоит только запах его почувствовать, как зажигаюсь.

- Миша… - пищу, когда одна его ладонь нагло забирается под футболку и медленно ведет к резинке его же спортивных брюк. Хорошо, что в моде "оверсайз", а то выглядела бы нелепо...

О боже.

Откидываюсь на грудь, прикусив сильно губу. Адреналин только подстегивает ощущения, аж кожу зажигает маленькими, токовыми разрядиками.

Сумасшедший…и я рядом с ним такая же.

- Просто будь тихой, моя сладкая девочка…

Следую совету, раскрываясь перед ним. Не препятствую, как бы не орала о морали. Ноги шире расставляю и позорно, тихо стону.

Его пальцы, получив полный карт-бланш на разврат, проникают под второй бастион — резинку трусиков, который падает еще быстрее первого.

Хоть бы ради галочки повозилась и попыталась, но как это сделать, если я так долго была на жесткой диете? Сейчас вот сорвалась на все сто процентов, раз позволяю ему все.

Миша укладывает меня на стол, почти бережно, если такое слово здесь уместно, снимает штаны, которые теперь глупо болтаются в зоне коленок. За ними следуют трусики.

Он часто дышит. Задирает футболку, и пока расстегивает свои джинсы, осыпает сладкими поцелуями каждый миллиметр моей кожи. Выгибаю спину. Хватаюсь за край стола.

- О боже…

- Всего лишь гей, который женился в Штатах…и как там было? У него маленький, но опасный муж?

Улыбаюсь.

- Очень опасный...

- Чемпион MMI. Понятное дело...

Зацепило что ли?! В смысле, очевидно, да, но чтобы настолько?! Ты же прекрасно знаешь, что я о тебе думаю и в каких позах.

Дурак…

Хочу ему это сообщить, чтобы хоть как-то парировать, да только не успеваю. Миша наполняет меня размашистым движением, и из меня рвется достаточно громкий стон, чтобы я покраснела.

- Тише, мой маленький командир, - глухо шепчет на ухо, прикрыв ладонью рот, - Мы же не хотим, чтобы кто-то задумался о твоей безопасности?

Мне сейчас плевать. Я выгибаюсь снова, но чтобы повернуться на него и поцеловать, а он толкается глубже.

И я улетаю…

***

Миша зависает со мной чуть ли не до вечера. Сначала он требует пирожные, которые были ему обещаны, потом ест их. А потом просто сидит на столике рядом и смотрит, как я работаю. Параллельно общается с Любой. Вы не поверите! О закрутках!

На серьезных щах Сахаров поддерживает беседу о помидорах и огурцах, даже умудряется поделиться какими-то тонкостями, а еще не гнушается откровенно вымогать рецепт у Любы.

«Для мамы!»

А это уже мило. На мой непонимающий взгляд, Миша просто пожал плечами и сказал, что мама его увлеклась всякими там закрутками и теперь собирает различные рецепты в книжечку.

Трогательно.

И хобби, и такая откровенная забота сына даже в мелочах. А еще он это знает! И это много, поверьте.

У Хрусталева таких отношений с родителями нет. Мне вообще всегда казалось, что отношений там просто нет — его мать…кхм, как бы объяснить, чтобы понятней было? Женщины холоднее, чем моя свекровь, сыскать сложно. Я искренне сомневаюсь, что она умеет хотя бы улыбаться…Свекр? Тому просто плевать. Он почти такой же чопорный, далекий сноб, как его жена, но если ей хотя бы мизерное дело есть, ему — на все насрать. Лишь бы не позорили имя, а там хоть деритесь, хоть колитесь, хоть бухайте. Главное! Двери поплотнее закройте.

Вот так…

А мне же хотелось семьи…

Вот с Мишей я чувствую эту семью, как бы это глупо не звучало. Мы с ним провели всего неделю вместе! И чего только может не быть дальше, а я на это все болт кладу.

Тянусь к нему. И отпускать не хочу!

Так что решение о разводе — правильное оно, одним словом. Когда я переступила порог квартиры Яна, захотелось сбежать обратно в лофт. Мне там лучше. Мне там хочется быть, не смотря на то, что он выглядит, как холостяцкая берлога, а квартира — гнездышко. В этом гнездышке главного нет: любви, понимания, уважения.

А в лофте есть.

Конечно, не любви…вряд ли же это любовь, да? Не может же она так резко возникнуть…

Или она была все эти десять лет?…

Короче, это сейчас неважно. Мы с этим разберемся. Основополагающее — когда Ян меня коснулся, меня чуть не стошнило. Потому что не мой он больше муж! По бумагам — да, а душа к другому на всех парах несется.

Я не храню верность супругу, но храню ее другому мужчине. И странно бы, да только как бы ни было — так это.

Еще и Любка добавила…

Она, когда Сахаров все-таки уехал в клуб «решать вопросы», сказала:

«Хороший он мужик. Между вами все так и искрит. Не то, что между тобой и твоим этим…отмороженным…»

Остудить бы, да сегодня день такой, видимо: субординация уступила место откровенности, и если бы другие обстоятельства…я бы…! Что-нибудь точно сделала! Но язык не повернулся.

Люба все-таки взрослая, а мне так мамы не хватает, бабули, чтобы спросить совета. Поэтому я позволяю себе тихо урвать немного мудрости у другой женщины...

«Могу спросить, но чтобы между нами?»

«Ник, ты же знаешь: я — могила!»

«Я хочу развестись с мужем…»

«Наконец-то!» - я подняла брови, не ожидая такой реакции, на что Люба улыбнулась и мягко погладила меня по руке и кивнула, - «Не смотри так, начальница, не пара он тебе. Прости, если не в свое дело лезу все-таки, но не твое. Ты с ним рядом не горишь, а с этим…очень. И он тобой горит, как сумасшедший. Глаз не сводит! В любви чувствами надо жить. Не головой. Сердцем! Только так счастлива будешь…»

И то верно.

Я окончательно собираюсь, когда открываю входную дверь квартиры, где провела десять лет, и тут же сталкиваюсь с непониманием.

Ян дома.

Рано…

Немного тушуюсь, медлю, а потом слышу тихий голос мужа с кухни.

- Ну заходи, чего ты там встала? Я тебя уже давно жду.

Не нравится мне все это…

Хмурюсь слегка, но все-таки иду. В конце концов…хватит уже голову в песок прятать! Пора и взрослой быть. Раз я приняла взрослое решение о разводе — пора.

Хрусталев сидит за столом. Он крутит в ладонях стакан с коньяком, смотрит на него, хмурится.

- Что-то случилось?

Слышу тихий смешок.

- А нет? Если моя жена спит с моим лучшим другом…

Кровь резко отливает от лица, а потом с силой бьет в виски. Я теряюсь на миг в пространстве и первый порыв — защититься. Опровергнуть! Но я торможу.

Не надо этого.

Просто не надо.

- Не будешь даже отрицать? - тихо спрашивает, я жму плечами.

- Нет.

Повисает пауза. Ян отпивает из своего стакана, а я смотрю на него с какой-то горькой жалостью. Только вот не о том, что наш брак себя изжил, а что я так долго цеплялась за то, что давно умерло…

- Я соберу свои вещи и уйду.

- К нему?

- Прости меня, Ян.

Разговор окончен. Больше смысла продолжать не вижу, разворачиваюсь и хочу уйти в спальню, чтобы снова наполнить еще не до конца разобранный чемодан, как вдруг…

- Ты явно не думаешь, что торопишься, но, Ника, Мишу ты совсем не знаешь.

Замираю.

Не слушай его! Уходи! Уходи!!!

Однако, я не могу. Поворачиваюсь и резко спрашиваю.

- О чем ты?!

Ян усмехается.

- А он тебе не рассказал? Миша еще десять лет назад на тебя глаз положил, только знаешь? Это ведь не любовь. Ты просто незакрытый гештальт…та, что от него ускользнула…

- Замолчи…

Подняв брови, Ян смотрит мне в глаза. Не улыбается. Только горько если…

- Прости, но это так. У него хобби такое: уводить чужих женщин. Это почти дело его чести! Разрушить чужие отношения — как понежить собственную самооценку. Так что в вашей интрижке нет никаких чувств. Он просто трахает тебя, Ника, но он…

- Замолчи!

- Тебе больно? Я знаю. Видел такое не раз. Он ведь никогда не остается с женщинами, которых увел. Просто по носу щелкнул парней и до свидания. Ты не исключение. Он меня на лопатки уложить хочет...

- Я тебе не верю!

- Не веришь? Неужели ты еще и в верность его поверила? Ха! - Ян едко усмехается и кивает, - Ну у меня для тебя новости: Сахаров верность не умеет хранить в принципе. Априори. У него каждый день новая женщина — еще один вопрос чести. Что ты ему сказала? Что сегодня ты дома?

Тушуюсь. Я и правда это сказала: мне предстоял серьезный разговор, и так как я рассчитывала на разум Хрусталева, то надеялась тихо собрать вещи и выехать завтра. Без спешки.

Он это явно понимает. Все-таки мы вместе давно, чтобы знать чужие мысли и просчитывать поступки…

- На что поспорим, что у него уже сегодня будет кто-то в постеле?

- Ты…

- Ника, я не желаю тебе зла, - говорит тихо, проникновенно, - Я люблю тебя. Знаю, что поступил херово, но мы все сможем исправить.

- Что ты несешь…

- Я не хочу терять наши отношения из-за глупости. Моей. Я в этой ситуации виноват, поэтому не злюсь. А не веришь? Убедись сама.

Не понимаю…

- Езжай к нему, - кивает Ян, - Там ты увидишь правду. Сахаров не тот, кем ты себе его нарисовала… Езжай и убедись в правдивости моих слов. А потом поговорим…

***

Я не знаю, что привело меня к Мишиному подъезду. Больное любопытство? Страх? Недоверие к такому внезапному счастью? Неуверенность в себе? Или все вместе? Но я здесь.

Захожу по данному Яном коду, поднимаюсь на его этаж, а когда заворачиваю в коридор…там, как по часам то, чего видеть я не хотела бы никогда…

Мишина дверь резко распахивается, так что я только волей случая и страстями в квартире, успеваю прижаться к стеночке в углу, чтобы меня не заметили.

Слышу обрывок разговора…

- ...Ты как был козлом, так им и остался!

- Пошла ты! - усмехается Миша, - Я вообще тебя сюда не звал. Сама приперлась!

- А ты будто не рад?

- Вали. Все уже. Мне добавить нечего.

- Понравилось?

- Конечно. Захочешь повторить? Всегда к твоим услугам!

Дверь шарахает о дверной косяк, а в догонку слышится, как ножом по сердцу.

- Импотент!

Мимо меня проносится злая девушка, как смерч, сметая все на своем пути.

И можно было бы оправдать его. Разговор — двусмысленное нечто! Если бы я уже не видела похожую сцену…

Господи, неужели все так? Так, да?

Ответа на этот вопрос я так и не нашла в тихом коридоре, да и пока в такси ехала, а домой вернулась ни живая, ни мертвая. Слезы из глаз так и лились ручьями, и когда Ян меня встретил, я безошибочно увидела в нем полученное удовольствие.

Он получил кайф, пока я не могла дышать...Жестокий, циничный кайф, как способ свести счеты.

Ян знает меня, это правда, но я также знаю его, чтобы понимать: слова о прощении просто слова. Он не отпустил бы эту ситуацию без мести никогда в жизни! И он мстит...

- Убедилась? - хмыкает, стоя над душой, пока я разуваюсь, - Миша такой человек, Ника. Это его природа. Ты не виновата, что…

- Пожалуйста, просто зат…кнись… - шепчу еле слышно, а потом не глядя иду в спальню.

Ян было шагает следом.

Нет! Не хочу! Я это четко понимаю: нет никакой разницы увидела я что-то или нет — наши отношения закончены.

- Я хочу сегодня поспать одна, - говорю все также тихо, только вот благоразумно на этом обрываюсь.

Знаю, что если я сейчас точку поставлю, он меня в покое не оставит, а так…есть ночь привести свои мысли в порядок.

Одна ночь.

Чтобы уйти. Куда? Я пока не знаю, но то, что уйду — уверена на сто процентов.

Каким бы Миша не был, он подарил мне многое из того, что муж так и не смог. Кстати, это касается не только эмоций…

Когда я остаюсь в комнате одна, плотно закрыв за собой дверь, после того, как плачу долго и горько, уткнувшись в подушку лицом и вырубив телефон, на который Сахаров пишет…глубокой ночью я вспоминаю кое о чем важном.

О том, как работает женский организм, если быть точной. И о том, что мой работает с явным сбоем…

Ян уже спит, когда я захожу тихонько в ванную и достаю из ящичка заветный тест.

Руки дрожат. Дыхание сбивается. Я в зеркало на себя посмотреть боюсь, а еще боюсь передумать! Спрятаться…! Нет! Я должна знать! И делаю тест на беременность впервые с четким осознанием, что на этот раз я точно не буду разочарована результатом.

Так и выходит.

Глядя на круглое блюдце Луны в черном небе, усыпанном миллиардами звезд, я улыбаюсь, ведь наконец-то вижу заветные две полоски. И это не сон.

Пусть все плохо складывается, пусть! Но наша неделя с Мишей того стоила. Я беременна…

Глава 18. Высота

Ника

Я думала, что у меня больше времени, но реальность возвращает меня с небес на землю грубо и достаточно скоро, чтобы не успеть уложить все в своей голове, как надо.

Просыпаюсь от громких голосов.

Сначала мне сложно уловить смысл сказанного, сложно разобрать слова, но потом, когда сознание возвращается из блуждающих снов, я начинаю соображать лучше…

- …Я сказал — пропусти меня!

Миша? Что он здесь делает?

Сажусь, тру глаза и хмурюсь.

А Ян орет в ответ.

- Ты совсем ебанулся?! Пошел вон из моего дома!

- Я хочу ее увидеть!

- Мою жену?! Да на каком основании, а?!

- Пропусти меня, Хрусталев! Клянусь Богом, не отойдешь, я тебе ребра пересчитаю хорошенько, но зайду все равно!!!

- Пошел ты на хер! - шипит, как змея, почти-бывший муж, - Ты к ней не приблизишься!

- И кто меня остановит?! А?!

- Я!!!

Возня, которая почти сразу обретает оттенки вполне серьезного столкновения.

Слышу, как валятся какие-то вещи, как звучат отборные матюки, толчки, даже удары! А потом откровенный, благой мат и громкий стук дверью.

- Ебанный мудак!!! Еще раз здесь появишься, я полицию вызову!!!

Кажется, Хрусталев победил. Это, однако, не кажется мне хорошей новостью. Я за эти пару секунд успеваю взвесить все, что вчера увидела и услышала, а еще надавать себе по шапке. Среагировала я откровенно «чересчур», и это даже отрицать не следует — так и есть. Увы и ах! Так и есть…Надо было поговорить с ним, а не вести себя, как истеричка, конечно, но наверно такой психоз можно объяснить теперь более адекватно?

Я — беременна. Это залог бурного всплеска ярких, странных, неконтролируемых эмоций.

Что ж, приятно, когда свою неуверенность можно прикрыть чем-то вполне себе адекватным и даже гордым.

Закатываю глаза. Надо все это прекращать, поэтому тянусь к телефону, чтобы набрать Мишу и сказать, что я сейчас выйду, но тут в спальню заходит Ян. Он прижимает к лицу пакет со льдом, крадется, а как только видит, что я проснулась — выпрямляется.

- О, ты уже встала.

- Сложно спать под такой аккомпанемент.

- Ну…в этом весь Сахаров.

Я читаю в этой фразе немой упрек, мол, кто в этом виноват? Только не выйдет у тебя нихрена: я себя не караю за то, что сделала. Ни за что в жизни не стану! Мой ребенок не позволит. Наш ребенок…

Ян тем временем фиксирует внимание на моих руках. Заметил телефон. Ой-ойо. Что-то мне это не нравится, хотя я понять не могу почему?! Ну почему?! Неужели я…боюсь его? Да нет…быть не может. Такая глупость ведь! Ян — самый безопасный мужчина из всех, кого я знаю, куда бояться то?! Не дури…