Своенравная красавица

Глава 23

Коул уже позавтракал, когда Мэгги вошла в кухню. Элли поставила перед ней тарелку с овсянкой и блюдце с тонко нарезанным свежим хлебом.

– Коул сказал, что вас можно не ждать ни к обеду, ни к ужину, – известила Элли.

– Ага. Коул рассказал тебе про Тимберлайн?

– Рассказал. Потрясающая история. Если все правда, то скоро город наводнят туристы. Ты уверена, что хочешь отсюда уехать?

– Даже если бы я передумала, то Коул – вряд ли. Он хочет домой.

– Он сказал, что Тимберлайн принесет тебе хорошие деньги.

– Мне наплевать на деньги, Элли. Я хочу покоя, семью и кучу детишек.

– Но, судя по всему, ты можешь получить все желаемое и в Лоуфорде, – усмехнулась Элли.

– Лоуфорд связан у меня с неприятными воспоминаниями. Но если ты передумала ехать со мной, Элли, я пойму. Я знаю, что Лоуфорд для тебя много значит.

– Дом – там, где сердце, – улыбнулась Мэгги. – А мое сердце всегда рядом с тобой, моя девочка.

Мэгги вскочила и обняла Элли.

– Не представляю, что бы я без тебя делала! – воскликнула она.

Растроганная ее порывом, Элли быстро вручила Мэгги корзинку для пикника:

– Вот, возьми, я тут кое-что собрала вам. Коул говорил, что вы хотите найти горячий источник. Бог знает, сколько времени займут поиски и когда вы вернетесь.

– А где Коул?

– Пошел седлать лошадей. Лучше тебе поспешить, а то он уедет без тебя, – улыбнулась Элли.

– Я побежала, пока, Элли! – уже в дверях крикнула Мэгги.

По дороге в Тимберлайн Коул предположил, что отыскать источник будет нелегко.

– Вероятно, на карте указаны места, где он предположительно может находиться, – добавил он.

– Ну а где обычно располагаются такие источники? – спросила Мэгги.

– Обычно где-нибудь на плоскогорье. Но я, честно говоря, не слишком в этом разбираюсь. Я слышал, что их возникновение как-то связано с древней вулканической активностью. Вот и все.

– А там действительно горячая вода?

– Нуда.

– Значит, если мы его найдем, то сможем принять горячую ванну?

– Ты, чертовски права, малышка, – усмехнулся Коул.

Они объездили и обошли весь участок, но ничего не обнаружили. Через какое-то время они решили передохнуть и перекусить, а потом вновь продолжить поиски.

Мэгги сдалась первой.

– Коул, уже темнеет, кажется, наши поиски безнадежны. В конце концов, скоро приедет геолог, вот пусть он ими и займется.

– Наверное, ты права.

– Да и вообще, какое нам дело до источника? Я все равно собираюсь продать Тимберлайн.

– Честно говоря, мне просто хочется закончить дело.

– Хочешь показать Бену, что ты умнее?

– Ох, мисс Маргарет, вы меня раскусили.

– Я давно тебя раскусила, Коул Маккензи, еще в четырнадцать лет.

– Да что ты?

– Ага.

– Ну раз ты меня раскрыла, придется с тобой расправиться, – усмехнулся Коул.

– А ты сначала догони, – поддразнила Мэгги, убегая.

– А вот и догоню. – Коул кинулся за ней.

– А вот и нет! – прокричала Мэгги. – Я всегда убегала от тебя, даже на Аляске.

– Но я все равно рано или поздно ловил тебя.

Они добежали до маленькой рощицы.

– Ты сама загнала себя в угол, Мэгги, дальше бежать некуда, – засмеялся Коул.

Мэгги отступила на несколько шагов и зацепилась за поваленное дерево, но Коул успел подхватить ее, и они упали... прямо в горячий источник.

– Мэгги, детка, мы нашли его! – радостно закричал Коул. – Мы нашли его!

Они начали радостно плескаться, как маленькие дети.

Устав дурачиться, они вылезли из воды. Вся их одежда промокла до нитки. Они сняли ботинки, Мэгги отошла подальше, чтобы раздеться и хотя бы отжать мокрую блузку и юбку. Она уже успела полностью раздеться и разложить одежду на земле, когда каким-то шестым чувством поняла, что Коул рядом. Обернувшись и даже не пытаясь прикрыть наготу, она увидела, что Коул стоит рядом, босой и без рубашки. Мокрые джинсы обтягивали его узкие бедра. На груди и лбу поблескивали капельки воды.

Сейчас он казался неотразимым.

Коул не мог отвести взгляда от ее обнаженной груди. Каким-то тайным женским чутьем Мэгги поняла, что момент настал. Сейчас или никогда. И видит Бог, она все на свете отдаст за то, чтобы это произошло.

Его сапфировые глаза обещали ей неземное наслаждение. О, как давно она мечтала очутиться в его объятиях, изведать сладость его любви, стать его женщиной! Мэгги задержала дыхание и сделала уверенный шаг вперед.

Он порывисто привлек ее к себе. Их горячие тела прильнули друг к другу, как будто притянутые магнитом. Он легко коснулся языком ее приоткрытых губ, породив в ней бурю эмоций. Она погладила его по щеке и прижалась губами к его губам.

Он обнял ее крепче. Настойчивый поцелуй заставил ее забыть обо всем на свете. Его горячий язык исследовал каждый уголок ее рта, Мэгги показалось, что она попала в центр могучего урагана. Он целовал ее снова и снова, и оба изнемогали от едва сдерживаемого желания.

Неожиданно Коул отстранился. С закрытыми глазами Мэгги слушала, как он прошептал ей на ушко:

– Я мечтал о тебе с того момента, как увидел в Лоуфорде.

– Я тоже о тебе мечтала, – пробормотала она. Он гладил ее шею, спускаясь все ниже, к груди.

– Мэгги, ты правда этого хочешь?

– Ничего в жизни я еще не хотела так сильно. – Глаза его потемнели от желания.

– Бог мой, Мэгги, как ты прекрасна!

Голос его слегка дрогнул от напряжения, и Мэгги поняла, что с каждой секундой хочет его сильнее.

Коул сбросил джинсы.

Мэгги впервые обозревала полностью обнаженного мужчину. За исключением тех нескольких секунд, когда видела Коула голым в ванной, но тогда она так смутилась, что ничего не успела рассмотреть. Сейчас вид напряженного мужского естества заставил ее инстинктивно отпрянуть.

Почувствовав ее тревогу, Коул шагнул к ней и взял за руку.

– Я не причиню тебе боли, Мэгги.

– Но, Коул, у меня еще никогда...

– Я понял, любимая. Я все понял, – пробормотал он. – Еще не поздно остановиться.

– Нет! – воскликнула она. – Нет, я не хочу останавливаться, Коул!

Он нежно провел пальцами от ее локтя до запястья и осторожно привлек к себе. Когда она вновь оказалась в его объятиях, то забыла обо всех страхах.

Сначала он целовал ее очень нежно, потом.его губы становились все настойчивее. Он взял ее груди в обе ладони и стал слегка сжимать их, поглаживая соски. Мэгги застонала от наслаждения.

Ее сладкие стоны еще больше возбудили его. Он впился ей в губы горячим поцелуем, подхватил на руки и опустил на траву. Теперь остановить его стало невозможно. Продолжая одной рукой ласкать ее грудь, он обвел языком вокруг другого соска и стал слегка посасывать его, как младенец. Мэгги возбужденно выгнула спину, и он начал ласкать губами другую грудь. Мэгги вновь застонала.

По ее телу пробежала сладкая дрожь, когда он нежно раздвинул ее бедра. Продолжая целовать грудь, он быстрыми дразнящими движениями стал ласкать ее горячее лоно, затем резко вошел в нее, заглушая глубоким поцелуем ее стон.

Боль ушла. Теперь они двигались с каждой секундой быстрее, поймав общий ритм. Страсть все нарастала и вылилась в мгновение сладкой истомы и блаженного, истинного наслаждения.

Когда все закончилось, Коул осторожно лег рядом. Они долго молчали, лежа в абсолютной тишине. Наконец Мэгги открыла глаза и взглянула на Коула.

Он подложил руку под голову и с улыбкой смотрел на Мэгги. Она застеснялась, покраснела и отвела взгляд.

– О, узнаю реакцию надменной мисс Маргарет, – поддел он. – Что-то не так? – шепнул на ушко.

Его прикосновение вновь вызвало в ней бурю эмоций. Если бы у нее еще оставались силы, она бы разрыдалась.

– Поверить не могу, что мы любили друг друга, – прошептала она.

– Жалеешь? – Он отодвинулся и прикрыл глаза. Мэгги воскликнула:

– Что ты, конечно, нет! – Она обняла его. – Я пережила самые потрясающие ощущения в моей жизни. – Она поцеловала его и прижалась к его груди, нежно заглядывая в глаза.

Коул хмыкнул.

– Мисс Маргарет следовало бы проявлять большую сдержанность в отношении с мужчинами, а?

– Нуда. Конечно же. Само собой разумеется. Но ведь для тебя я всегда оставалась просто Мэгги, правда же? Для тебя я всегда считалась маленькой девочкой.

– Но только не теперь. Ты убедила меня, Мэгги О'Ши. Ты настоящая женщина. – «И еще какая женщина!» – добавил он про себя.

Она заглянула ему в глаза.

– Коул, тебе так же хорошо со мной, как и мне?

– О да.

– Тогда давай повторим.

– Мэгги, да ты просто роковая женщина, – усмехнулся Коул. Он начал говорить, что с их стороны неразумно продолжать, но Мэгги заставила его замолчать поцелуем. Ее сладкие поцелуи, прикосновения тела, аромат страсти снова разбудили чувственные желания.

Поскольку Коул никогда не вел монашескую жизнь, он научился обращаться с женщинами. Но чувства, которые вызывала в нем Мэгги, не походили ни на какие другие.

Мэгги оказатась прилежной ученицей. Она ласкала его, покусывая соски так же, как это делал он. Коул расслабился и мурлыкал от удовольствия, не думая ни о чем.

Мэгги училась на ходу. С каждым движением ее ласки становились все смелее и смелее. Легкими прикосновениями языка она умело доводила его до крайнего возбуждения, как будто уже давно овладела всеми тонкостями науки любви.

Повинуясь порыву страсти, он резко опрокинул ее на спину и вошел в нее.

Их переплетенные тела с каждым движением все теснее и теснее прижимались друг к другу. Коул ощущал, как ему в грудь упираются ее напрягшиеся затвердевшие соски. Ритм движений все убыстрялся, и наконец они оба замерли, наслаждаясь моментом.

Когда Коул опять лег рядом с Мэгги, его лоб усеяли крупные капельки пота. Он хотел встать и ополоснуть лицо, но у него совсем не осталось сил, чтобы двигаться. Он повернул голову, прикидывая расстояние с того места, где они лежали, до источника. «Неужели он всегда находился так далеко?» – тоскливо подумал Коул, пересиливая себя, чтобы подняться на ноги.

Кое-как доковыляв до источника, он с облегчением погрузился в теплую воду. Какое удовольствие смыть с себя соленый пот и расслабиться. Конечно, хорошо бы еще окунуться и в холодную воду, чтобы прийти в себя, но до реки слишком далеко, да и солнце уже село, так что пора возвращаться домой.

Выбравшись из воды, он пошарил на берегу в поисках джинсов, натянул их на мокрое тело и пошел к Мэгги.

А Мэгги уснула. Коул любовался ее прекрасным телом, но, взглянув на ее лицо, опять почувствовал себя жестокосердным искусителем. Она выглядела такой чистой, такой невинной. Но он тут же оборвал свои мысли. Мэгги выросла, она уже взрослая женщина. Только что она со всей страстью отдавалась ему, и видит Бог, он еще никогда не ощущал себя так хорошо, как сегодня!

Ему достаточно обнять и поцеловать ее, как она тут же загоралась огнем страсти. Невероятная женщина! Ему захотелось снова любить ее, но рассудок говорил «нет». Он сдержал свой порыв, подошел и тронул ее за плечо:

– Мэгги, просыпайся.

Она открыла глаза и улыбнулась.

– Неужели я заснула? – Увидев, что он одет, она нахмурилась. – Почему ты уже одет?

– Нам пора двигаться к дому. Скоро стемнеет.

– Нам правда нужно? – Она потянула его за руку. – Ой, ты весь мокрый!

– Я искупался в источнике. – Он поднял ее на ноги. Мэгги обиженно надула губки.

– Что же ты не разбудил меня раньше? Мы бы искупались вместе.

«Да уж, если бы мы пошли купаться вместе, то не уехали бы отсюда до рассвета», – подумал Коул, представляя себе Мэгги в виде прекрасной обнаженной нимфы, плещущейся в темной воде. Видение вновь вызвало в нем волну возбуждения.

Он еще никогда не занимался любовью в горячем источнике. Почувствовав, что уже еле сдерживается, он остановился.

«Немедленно прекрати! – требовательно сказал его внутренний голос. – По-моему, на сегодня более чем достаточно. Ты хоть понимаешь, что ведешь себя как мальчишка, дорвавшийся до запретного удовольствия? Подумай о Мэгги, сегодня она впервые была с мужчиной, ты что, хочешь уморить ее?»

Сделав над собой усилие, он напялил рубашку, надел носки и завязал ботинки. Надо уезжать отсюда как можно скорее, иначе он будет уже не властен над своими желаниями.

Тем временем Мэгги тоже искупалась в источнике и вернулась к нему. Он отвел глаза, чтобы зрелище прекрасной обнаженной женщины вновь не выбило его из колеи. Быстро собравшись, он направился к лошадям.

Вскоре подошла Мэгги.

– Ты готова? – Она кивнула.

– Я все-таки не понимаю, к чему такая спешка? – спросила она, когда он помогал ей забираться на лошадь.

– Уже поздно, – бросил он, запрыгнув седло, и они отправились домой.

– Объясни, что случилось? – настаивала Мэгги по пути в Лоуфорд.

– Мэгги, ты же понимаешь, если бы мы остались там, то снова занялись любовью.

– Надеюсь.

– Но мы должны остановиться!

– Что ты говоришь? Почему?

– Хотя бы потому, что ты... ты можешь забеременеть.

– Ну и что, Коул? – В ней стала подниматься волна раздражения.

– На самом деле такое обстоятельство пугает меня больше всего.

– Тогда, может быть, тебе следовало подумать об этом раньше?

– Мэгги, ты вправе винить меня за случившееся, но пойми, сейчас я просто не готов вступить в брак. Ни с тобой, ни с кем-нибудь еще.

– А я просила тебя? – Она пришпорила лошадь. Он перегнулся и схватил ее лошадь под уздцы.

– Нет, ты не просила, но если родится ребенок, я буду обязан...

– ...будешь обязан жениться на мне, да? Вот что тебя пугает, да, Коул?

– Поскольку я твой первый мужчина и если ты после... после всего случившегося забеременеешь, то понятно, что я женюсь на тебе.

– А если я не захочу? Боже, благородство тебя погубит, Коул. Но вот что я хочу, чтобы ты для себя уяснил. Я сделала все по доброй воле, по собственному желанию, ясно? Ты ничего мне не должен.

– Черт, какая разница... Я же говорю о другом...

– Нет, мы говорим об одном и том же. Запомни хорошенько, Коул Маккензи, даже если у меня будет куча детишек, я никогда в жизни – слышишь, никогда! – не стану твоей женой. Ты всегда говорил, что мне пришла пора вырасти, да? Так вот я выросла. И на всю жизнь уяснила для себя, что от таких мерзавцев, как ты, надо держаться подальше. Ты только говоришь об ответственности, но на самом деле для тебя дороже всего твой собственный покой. Так вот и оставайся с самим собой. Я навсегда вычеркиваю тебя из жизни, ты слышишь? Навсегда. Прощай!

Мэгги со всей силой вонзила шпоры в бока лошади и понеслась вперед. Она боялась, что Коул вновь ее остановит, но он даже не сделал попытки. Они приехали домой, спешились и вместе вошли в дом. Мэгги старалась не смотреть на Коула. Ей казалось, что если только она поймает его взгляд, то тут же расплачется, а она сейчас должна держаться.

Она поднялась к себе в комнату, разделась и натянула ночную сорочку. Слезы стояли в глазах, подступали к горлу, душили. Она чувствовала себя преданной, обманутой, покинутой.

Она взяла расческу, села перед зеркалом и стала расчесывать волосы. Она думала о Коуле. Вспоминала, как они любили друг друга возле горячего источника. Вспоминала его поцелуи и ласки. Вспоминала, как сама горела от страсти.

Но для нее главное заключалось не в страсти. Она сделала так, потому что любила Коула и надеялась, что он тоже... полюбит ее. Но нет, с его стороны не возникло никаких чувств.

Она отложила расческу и легла в постель. Ее успокоила мысль, внезапно пришедшая в голову: Мэгги пожелала Коулу Маккензи однажды встретить еще более жестокую женщину, чем он сам. Однажды и ему кто-нибудь разобьет сердце так, как он разбил сердце Мэгги. Рано или поздно он встретит такую женщину.

Проснувшись наутро, Мэгги приняла два важных для себя решения. Во-первых, о Коуле Маккензи надо забыть как о страшном сне. Не хватало еще, чтобы он сделал ей великое одолжение, предложив себя в мужья, а точнее, в отцы ее ребенку. Нет уж, увольте. Если он не любит ее, значит, нечего о нем и думать.

Во-вторых, надо подумать наконец-го и о себе. В Лоуфорде рядом с ней есть человек, который по-настоящему любит и ценит ее.

Она оделась и вышла из дома.