Святая преданность

ГЛАВА 17

– Мэм, мне не хочется будить вас…

Вилла проснулась сразу же, как она делала каждый раз, когда Чарли будил ее. На этот раз Билли Коу склонился над ней.

– Все хорошо… – Она тихонько спустилась со стола вниз и посмотрела в угол, где Смит расстелил свое одеяло. Он уже ушел.

– Миссис Иствуд бредит и мечется ужасно. Она совсем обезумела.

– У нее ужасная боль. Который час?

– Рассвет, мэм. Петух кричит.

– Я должна дать ей несколько капель опиума, надеюсь, это поможет, пока не приедет врач.

– Старухе не нравится мое присутствие. Я оставил парня держать ее на кровати, – сказал Билли, когда они поднимались по лестнице.

– Разве Чарли все еще там?

– Я говорил ему вернуться в барак, но он свернулся калачиком и спал на полу вместе с собакой.

У Мод была высокая температура. Она находилась в бес памятстве и бормотала всякие непристойности. Некоторые из них Вилла слышала и раньше, а некоторые – нет. «Женщина, должно быть воспитывалась в пивной», – подумала мисс Хэммер, пытаясь влить в ее горло воду с опиумом.

Вскоре Мод успокоилась, и Вилла попросила Билли и Чарли выйти из комнаты. Как только мужчины покинули спальню и они остались наедине с миссис Иствуд, Вилла оголила тело женщины и обмыла его холодной водой в надежде снизить температуру.

Мод бормотала о Фанни и Оливере, но большей частью – о Смите.

– Он убьет меня. – Она посмотрела в глаза Виллы и проговорила это спокойно, как будто находилась в здравом уме. – Он убил Оливера, ты знаешь… У него нет права находиться в моем доме после того, что он сделал.

– Его нет в вашем доме. Не беспокойтесь. Смит не причинит вам вреда, миссис Иствуд. Я останусь здесь и позабочусь о вас. – Проговорила мягко Вилла, как будто разговаривала с ребенком.

Вскоре Мод погрузилась в сон, но даже после этого Вилла продолжала класть холодное мокрое полотенце на ее лоб, руки и грудь. Девушка работала до восхода солнца. Потом, подумав, что сделала все возможное, накрыла женщину и опустилась в кресло. Бадди лежал около ног, жалобно скулил и лизал ее икры. Девушка ласково посмотрела на пса.

– Тебе необходимо выйти на улицу, старый друг, не так ли? – Она погладила голову пса, потом устало встала.

Вилла вышла из спальни, закрыла за собой дверь и задула лампу в передней. Бадди последовал за ней вниз по ступенькам на кухню.

Чарли наливал холодную воду в кофейник, а Джо Белл угрюмая с нерасчесанными вьющимися распущенными волосами сидела за столом.

– Ну, мэм, надеюсь, вы довольны.

Вилла озадаченно посмотрела на Джо Белл и резко отвернулась. Она не понимала, о чем говорила девчонка и не имела ни малейшего желания выяснять.

– Доброе утро, Чарли.

– Доброе утро. Кофе готов. Билли сказал, чтобы вы пришли вниз за беконом и сухарями.

Вилла последовала за Бадди через заднюю дверь и постояла некоторое время на крыльце. Было теплое безоблачное утро. Ветер, казалось, уснул и не желал крутить лопасти ветряной мельницы. Куры бросились врассыпную, когда Бадди выбежал во двор, хотя он не обратил на них ни малейшего внимания. Лошадь Смита стояла оседланная перед кухонной хижиной и ожидала хозяина. Зубчатые горные вершины вдали были покрыты нежным багряным туманом.

Девушка сошла с крыльца и пошла вниз по тропинке в уборную, которая находилась в стороне от строений позади кустов. Вилла очень экономно использовала ночной горшок миссис Иствуд, и теперь чувствовала крайнюю нужду, мочевой пузырь ее требовал облегчения. Идя по тропинке, Вилла ожидала увидеть в уборной такие же условия, как в подобном месте на станции Байерса. И приятно удивилась, что, хотя и не лишенная полностью запаха, уборная содержалась в чистоте и была снабжена туалетной бумагой.

Бадди бежал навстречу, когда она шла назад по тропинке к дому. Лошади Смита уже не было. Пленти Мэд, индеец, который напугал Джо Белл сидел у верстака и точил топор. Под навесом лежали дрова, их было так много, что Вилла сразу же вспомнила о длинной холодной зиме впереди. Где же она будет, когда северный холодный ветер принесет снег и морозы в Бигхорн?

Вернувшись в кухню, девушка вымыла руки, ополоснула лицо. Она посмотрела на себя в зеркало, когда вытиралась льняным полотенцем. Большие темные круги вокруг глаз. Тяжелая работа и бессонная ночь наложили свой отпечаток.

– В кофейнике есть кофе, – сказал Чарли.

Он вместе с сестрой сидел на конце длинного стола. Спальный мешок Смита был удален, и стол снова покрывала скатерть, хотя и висела неровно, с одной стороны ниже, чем с другой.

– Я лучше посмотрю, спит ли миссис Иствуд, – Вилла хотела пойти наверх.

– Не беспокойтесь, я позабочусь об этом.

– Спасибо, Чарли. Обязательно закрой дверь.

– Вы не хотите убивать курицу, которая несет для вас золотые яйца, не так ли, мэм? – проговорила Джо Белл, когда Вилла наполняла кружку.

– Что ты имеешь в виду?

– Если она умрет, у тебя не будет причины оставаться здесь!

Вилла не ответила. Она пристально посмотрела на Джо Белл. Но за спокойной внешностью, мысли ее были наполнены суматохой. Она не знала, как долго сможет терпеть эту маленькую дрянь. Она продолжала пристально смотреть на девчонку в течение нескольких минут, потом медленно отвернулась, как будто то, что сказала Джо Белл, не имело никакого значения. Это еще больше разозлило Джо Белл.

– Вы слышали меня, мэм? Если она умрет, то тебя выгонят из этого дома быстрее, чем гусь глотает яблочные кусочки! Ты поняла?

Вилла некоторое мгновение изучала злобное лицо Джо Белл, потом просто пожала плечами. Девчонка стремилась поссориться. Отлично понимая это, Вилла сжала зубы, чтобы удержаться от перебранки. Однако, ее молчание не обескуражило маленькую дрянь.

– Вы только прихлебатель здесь, мэм, и не забывайте об этом. Не ваша родственница владеет особняком. Я и Чарли близкие родственники дяди Оливера. Папа выяснил это. Он говорил, что мы претендуем на этот дом и землю. Я думаю, что после смерти дяди Оливера у нас еще больше прав. Когда эта старуха умрет, дом станет нашим! Думаю, сегодня, дай Бог, это случится. Я пошлю Смита собирать вещи. Что вы тогда будете делать, мэм? Что?

Вилла заметила, что Чарли стоял на пороге. Он смотрел на свою сестру, как будто та потеряла рассудок.

– Я буду ругаться, Джо Белл. Я сто раз говорил тебе выбросить эту пустую затею из своей дурной головы. Ты совсем помешалась!

– Если бы ты сам не был так болен головой, то понял бы несколько простых вещей и не старался удержать старуху живой. – Джо Белл посмотрела на брата. Ее губы сжались в презрении.

– Не думаю, что ты сможешь рассчитывать на получение ранчо, когда миссис Иствуд умрет. А случится это, видимо, не скоро. – Спокойно произнесла Вилла. – У нее есть дочь, которая является прямой наследницей.

– Вы ничего не знаете об этом. Так что… заткнитесь! – Джо Белл вскочила с места, уцепилась руками в стол и злобно посмотрела на Виллу. – Мне надоело, что вы вмешиваетесь в мои дела, мэм!

– Я вовсе не вмешиваюсь… Я только указала тебе на твое истинное место в этом доме…

– Очень даже вмешиваетесь… И… Вы… никто, чтобы говорить мне или моему брату отцовские порицания! Вы сука! Вот вы кто! Стар говорила, что проституткам платят, сукам – нет! Это все, что я о вас думаю!

Ярость заставила Виллу вскочить с места.

– Заткни свой поганый рот! – Закричал Чарли на сестру.

– Не смей мне затыкать рот! Я говорю правду! Она была здесь со Смитом всю ночь! Что, ты думаешь, они делали, болван? Держались за руки? – Она посмотрела на Виллу, глазами, полными ярости. – Чем он заплатил вам, мисс Гадкая Красавица? Или ты ублажала его на этом столе бесплатно? Если да, то это доказывает, что ты сука, как и говорила Стар!

Первый раз в своей жизни Вилла почувствовала неуправляемую ярость, эта ярость привела в движение ноги, а ее глаза не могли оторваться от усмехающегося лица Джо Белл.

– Ты… ответишь за свои оскорбления!

Голос Виллы дрожал. Она прилагала массу усилий к тому, чтобы не закричать. Девушка взмахнула рукой и ударила девчонку по лицу так сильно, что та упала на стул.

– О, оо… – Джо Белл прижала руки к щекам, глаза округлились от изумления.

– Из уважения к Чарли и к тому, что сделал для меня твой отец, я терпела тебя, чертово отродье, и твой поганый язык. Но теперь довольно! Хватит! Если ты, маленькая дрянь, когда-нибудь еще назовешь меня одним из этих слов, я вырву все волосы с твоей головы или, по крайней мере, попытаюсь это сделать. Ты поняла меня? Ты, тупая и избалованная, думаешь, мир вращается вокруг тебя и все обязаны делать только то, чего ты вдруг хочешь, – Вилла схватила черные пряди волос и запрокинула голову Джо Белл так, что смогла смотреть ей в лицо.

Девчонка испугалась.

– Я прошу… прощения… – «Фиолетовые» глаза сверкали ненавистью. – Простите, – прошептала она снова, – пожалуйста, простите.

– Ты, самоуверенная и бесчувственная, ты надоела мне до смерти.

– Вы злитесь потому, что вы старая и некрасивая. Мужчины не смотрят на тебя, когда я рядом, – сказала Джо Белл ядовито, хотя отлично понимала, что неправа, и это ее очень бесило.

– Я лучше буду безобразной внешне, чем безобразной и злой внутри, как ты!

Дымясь от ярости, Вилла освободила волосы Джо Белл и вышла на крыльцо. Прислонившись к колонне, она вдруг в полной мере почувствовала слабость от ярости и унижения. Она подняла дрожащую руку, чтобы убрать волосы со лба.

– Вилла…

– Прости, Чарли. Она вывела меня из себя.

Вилла обратила свой взгляд на высокого с серьезным лицом парня.

– Не беспокойся о ней, – старался поддержать девушку Чарли.

– Меня учили в каждом человеке видеть хорошее, но я не могу найти ничего хорошего в твоей сестре.

– Я… думал, что она исправится…

– Она и не собирается изменяться, Чарли. Чем больше ты стараешься, тем больше она отвергает твою заботу. Ты должен отпустить ее одну, попытаться уйти от нее. Иначе она потянет тебя на дно вместе с собой или убьет.

– Ей запало в голову, что мы получим этот дом, если тетя Мод умрет…

– Она просто принимает желаемое за действительное. У миссис Иствуд есть дочь, и, может быть, внуки. – Плечи Виллы устало опустились.

– Будь так добр, принеси мне что-нибудь поесть, Чарли. Я не хочу оставлять миссис Иствуд одну.

– Я прикажу Джо Белл присмотреть за ней…

– Нет, – быстро сказала Вилла. – Лучше я сама все сделаю.

Чарли сошел с крыльца, потом обернулся. Его юное лицо омрачилось.

– Смит сказал, что Джо Белл с этого дня должна оставаться в доме. Мужчины возвращаются, и он не хочет, чтобы она им мешала.

– Это забота Смита. Я ухаживаю за миссис Иствуд. Вилла наблюдала, как парень молча направился к кухонной хижине. Бадди послушно следовал позади. В этот момент Смит въехал во двор, спешился и подошел к дому.

– Доктор будет через полчаса, – сказал он, не поздоровавшись. – Я обнаружил его кабриолет на равнине внизу.

– Миссис Иствуд несколько минут назад еще спала, Чарли заходил к ней. – Вилла не поднимала глаз, когда говорила. Слова Джо Белл как-то загрязнили то, что произошло между ними. – Я пойду посмотрю, – проговорила она, открывая дверь и переступая через порог.

– Вилла, – Смит подождал, пока она обернулась и посмотрела на него. – Я поставил ловушку в уборной в конце передней. Держи дверь закрытой. Может быть, есть еще несколько мышей, но не думаю, что крысы вновь побеспокоят тебя…

– …Несколько мышей, – прервала она язвительно. – Я скажу, что есть больше, чем несколько!

– Я пошлю Пленти в Баффэло купить мышеловки.

– Он только что был там. Как это далеко?

– Пара часов, если срезать путь через предгорье, и около трех часов, если ехать по дороге.

– Доктор, должно быть, выехал до рассвета.

– Пленти сказал, что это новый доктор. Старый врач умер. Я думаю, он напился до смерти. Вообще-то, неплохой путь умирать. Ты не чувствуешь тогда боли. – После этих слов он стоял без движения, изучая ее холодными жесткими глазами. Это был испытывающий взгляд, от которого Вилле стало очень неуютно.

– Надо же, а я не знала, потому что никогда не напивалась до смерти, до бесчувствия. Если человек трусит смотреть жизни в глаза, тогда пьянство, как и любой другой способ, поможет отвернуться от действительности. – Она спокойно посмотрела на него.

Не было и следа от того человека, который обнимал ее так покровительственно, так надежно, и который с такой заботой успокоил ее. Она к тому же не видела даже намека на того Смита, который так нежно целовал ее и разбудил в ней желание любить и быть любимой.

– Держи сегодня девчонку в доме…

– У меня достаточно работы по уходу за миссис Иствуд…

– Я не хочу видеть ее в бараке.

– Разреши ей остаться в хижине за бараком.

– Это моя хижина, и я не потерплю эту дрянь там.

– Я не имею на нее влияния. Так что обо всем скажи ей сам.

Вилла встретила острый взгляд Смита с высоко поднятой головой и самообладанием, которое только смогла собрать. Смит продолжал смотреть на нее, словно хотел прочитать мысли бедной девушки… Она была бы глупой, если бы позволила ему знать, что поцелуй, которым они обменялись, был для нее очень важен. И она безмятежно ожидает его продолжения.

– Я ей так скажу! – произнес он и сглотнул. Во рту необъяснимо пересохло.

«Стоп думать об этом», – приказал он себе. Этого никогда не должно случиться. Но он не мог остановиться думать о том, как чудесно она подошла к его объятиям. Он не мог оторвать взор от ее густых волос, больших чисто-голубых глаз и губ. Боже! Ее губы были такими розовыми и мягкими, и они оказались слаще всего, что ему когда-либо доводилось пробовать раньше. Смит взглянул на руки Виллы, сжатые впереди. Они были маленькими, запястья – тонкими… И эти руки ласкали его голую грудь?..

Она самая красивая и самая хорошая… Он не стоил ее руки, и все же прижимал ее тело к себе и целовал ее снова и снова. О чем еще в мире он мог думать? И если каким-то чудом у нее возникли особенные чувства к нему, он будет только причиной ее несчастья и разочарования.

Молчание между ними было нарушено скрипом двери.

Вилла вошла в кухню. Джо Белл не было. Дверь, ведущая в другую часть дома, была закрыта. Вилла вспомнила, что Чарли оставил ее открытой, так они могли бы слышать миссис Иствуд, если бы она вдруг позвала.

Вилла поспешила наверх, едва осознавая, что Смит вошел за ней в дом. Вилла добежала до лестницы, подняла двумя руками юбку и побежала вверх по ступенькам на второй этаж, не останавливаясь, пока не открыла дверь в комнату Мод.

Джо Белл стояла возле кровати и сверху вниз смотрела на женщину. Девчонка медленно повернула голову. Таинственная улыбка появилась на ее губах, глаза ярко блестели.

– Она безобразная, как свинья…

– Кто ты! – Потребовала Мод.

– Я Джо Белл Френк. Дядя Оливер… был братом моей матери… Я и мой брат приехали навестить вас.

– Уходи! Проваливай!

Вилла втянула в легкие воздух, обогнула кровать и встала возле Мод. Сердце трепыхало.

– Врач будет через несколько минут. Мне нужно подготовить миссис Иствуд к приему доктора.

– Так подготавливай. Тебе за это платят деньги!

– Я бы хотела, чтобы ты по-хорошему вышла вон…

– У меня больше прав оставаться здесь, чем у тебя.

Смит стоял на пороге позади Джо Белл. Вилла посмотрела на него, потом окунула тряпку в чашу с водой, отжала ее и положила на голову Мод.

– Тебе нужна помощь? – Голос Смита был мягким, но с резким раздражением.

– Убийца! Ублюдок! Уйди из моего дома! – Закричала Мод.

– Нет! – Пронзительно крикнула Вилла, чтобы ее услышали.

Джо Белл повернулась кругом, натренированная улыбка осветила ее лицо.

– Доброе утро, Смит.

– Уходите отсюда. – Раздражение в ее голосе стало более резким. – Сейчас же!

– Ну, пустяки. Я только хотела помочь моей… тетушке.

Слова катились с языка Джо Белл с заметным южным акцентом. Она трепетно и с интересом смотрела на высокого мужчину.

– Пойдем, – он подтолкнул ее в переднюю и закрыл дверь. Затем схватил девчонку за руку и потащил вниз в холл, в заднюю комнату.

– Что?.. Отпусти меня. – Джо Белл боролась, но никак не могла освободиться.

– Вот то место, где ты останешься. – Смит открыл дверь коморки и втолкнул ее внутрь. – Ты можешь вычистить эту комнату, а можешь оставить все, как есть. Тебе здесь сидеть.

– Я не останусь здесь! Здесь… паутины и грязь.

– Нет, останешься! И если я узнаю, что ты опять причиняешь Вилле беспокойство, я переверну тебя и отшлепаю по заду!

Джо Белл повернулась к нему.

– Если ты тронешь меня хоть пальцем, я… я… застрелю тебя.

– Ты надоела уже всем до смерти, «дорогая». Чарли давно пора сделать это, я имею в виду, пристрелить тебя. Такой фурункул, как ты, принесет ему только горе, – Смит повернулся спиной к Джо Белл и пошел назад в холл. Он был обут в мокасины, и его ноги не производили никакого шума.

«Очень плохо, что Фуллер все же не забрал эту дрянь, – подумал Смит, усмехаясь, – они оба стоят друг друга».

Когда врач въехал во двор, Смит Боумен подошел к его лошади, отцепил уздечку от упряжки и зацепил ее петлей за перила.

Доктор вышел из кабриолета, удалил запыленное полотно и положил его на сидение. Он был красивым мужчиной лет двадцати семи, солидный и коренастый. На его щеках всегда присутствовал румянец, карие глаза светились живым огоньком, а пушистые усы красноречиво говорили о добродушном нраве их хозяина.

– Здравствуйте, – произнес Смит. – Вы, должно быть, выехали из Баффэло еще до рассвета?

– Я провел ночь на ранчо на полпути между Этоим и Баффэло. – Врач взял из кабриолета черную сумку. – Дети Матеуса там внизу заболели ветряной оспой.

– Я Смит Боумен.

– Я доктор Хендрикс. Джон Хендрикс. Я занял место доктора Гудмена.

– Да, Пленти, индеец, который принес вам записку, рассказал, что старый доктор умер.

Смит смотрел мужчине прямо в глаза и ждал, когда тот протянет руку, чтобы поздороваться. Когда же врач не сделал этого, волна старой болезни нахлынула на Смита. Это разозлило его, но вида он не подал. Смит подумал, что должен был бы уже привыкнуть к тому, что его выгнали из общества. Хвастун доктор наверняка уже слышал о нем и счел недостойным подать руку. «А что бы сделал этот докторишка, случись ему пережить то, что пережил я?» – подумал Смит Боумен.

Смит отступил и кивнул по направлению к дому. А когда заговорил, то сдерживал слова, и голос его был окрашен враждебностью.

Доктор, казалось, был удивлен холодностью Смита. Молчание между ними становилось неловким. Он посмотрел на большой дом, потом снова на мистера Боумена.

– Это хороший дом.

– Вы так думаете? – Смит не отрывал холодного взгляда от лица доктора Хендрикса. – Дайте необходимые инструкции мисс Хэммер, а когда закончите ваша плата будет лежать на столе в кухне.

Джон Хендрикс, обычно самый терпеливый из мужчин, почувствовал раздражение, которое побудило его сказать:

– Вы не знаете моего гонорара.

– Не беспокойтесь. Будет достаточно.

– А почему я должен беспокоиться?

Доктор ждал ответа, а когда его не последовало, поднял бровь и направился к дому. Его предупреждали, что Смит Боумен очень обидчивый, как гремучая змея. Он, должно быть, сказал что-то, что могло рассердить его… Если бы он знал, что это было, то, наверняка бы, извинился.

Джон Хендрикс слышал о ранчо Иствуд и о женщине, которая живет там. Ему рассказывали, что она не выходила из дома с тех пор, как убили ее мужа. Боумен, приемный сын Оливера Иствуда, находился в тот роковой день вместе с ним. Он не уделил особого внимания этим рассказам. Но сейчас, увидев этот дом и встретившись с Боуменом, был бы не прочь еще раз и более подробно послушать эту историю.