Связанные (Мэри Калмз) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 4)

– Так ты говоришь, что не позволишь мне убить собаку Яна?

– Да что с тобой такое? – огрызнулся я. – Я имею в виду, правда, какого черта?

Он встал и начал вышагивать, все еще держа пистолет. Я встал, и когда я встал, он направил пистолет на меня.

– Ради всего святого, Гейб, – закричал я на него, – если ты собираешься меня пристрелить, то пристрели меня, черт возьми, но хотя бы не будь при этом психопатом. Сначала скажи мне, почему.

Он стоял на месте, и я видел, как работает его мозг, как он думает, перебирая в памяти воспоминания обо мне. Я звонил ему после увольнения, оставлял сообщения и надеялся, что с ним все в порядке. Я не знал, получил ли он их, потому что он так и не перезвонил, но я сделал попытку.

Мне пришло в голову, что он пытался убить Илая и взорвал бы Яна, но я никогда не обладал над ним властью или авторитетом. Да, я был старшим следователем, но это пришло с годами работы, а не со статусом.

– Извини, – вздохнул он, убирая пистолет в кобуру.

– Ладно, – я вздохнул. – Я отведу Цыпу в свою спальню, чтобы у тебя не возникло желания пристрелить его снова, хорошо?

– Да. Да, хорошо.

– Пойдем, Цыпа.

Он последовал за мной в спальню, где я заставил его войти вперед меня. Он обернулся прежде, чем я успел закрыть дверь - быстро для такой большой собаки, и мне не хотелось оставлять его там, потому что он выглядел встревоженным, пытаясь проскочить мимо меня и выйти.

– Нет, – приказал я, и он сел и заскулил. Я бы предпочел, чтобы он был там со мной, его присутствие успокаивало, но Броди мог его обидеть, а я не мог этого допустить.

Вернувшись в гостиную, я увидел, что пицца уже доставлена и лежит на журнальном столике. Он не открывал ее, ожидая меня.

– Откуда, черт возьми, ты заказал пиццу, что получил ее через... сколько это было, десять гребаных минут?

Он тихонько кашлянул.

– Вообще-то я заказал ее по дороге сюда, – сказал он с овечьей улыбкой. – Как я уже сказал, я не думал, что ты дома.

– И что ты собирался сделать? Вломиться в дом и сидеть здесь на корточках? Заказать еду и чувствовать себя как дома? Какого хрена, Гейб?

– Мне просто нужно было где-то остановиться на пару ночей, вот и все. Я бы оставил тебе денег, чтобы починить окно, которое мне пришлось бы разбить, чтобы проникнуть внутрь, и это место было бы сверкающим.

Он не знал, что у меня есть сигнализация, и это было очень хорошо для меня.

– Ты с ума сошел?

Он говорил потерянно, как ребенок. Это было даже душераздирающе.

– Нет, я не злюсь, но принеси тарелки и бумажные полотенца, ты, животное, – распорядился я, и он быстро удалился. – Но я хочу поговорить о том, что с тобой происходит.

– А нам обязательно?

– Да, черт возьми, – проворчал я. – Какого черта ты хочешь навредить Цыпе?

Он собирал вещи, пока я устраивался в одном из кресел напротив дивана.

– Почему ты злишься на Яна?

Он швырнул две тарелки в своих руках на пол, разбив их на тысячу осколков.

– Из-за него и Илая меня уволили! – закричал он.

Я встал, и его пистолет снова оказался на свободе так же быстро.

– Меня не было там в тот день. Расскажи мне, что случилось.

Его глаза сузились.

– Я так не думаю, Джед. Мне кажется, ты тянешь время, – он поднял пистолет и направил его на меня. – Я прошу прощения за все это, и мне действительно жаль, что ты оказался дома.

Я был мертв. Я видел это в его глазах, как будто его сострадание просто отключилось, оставив его холодным и пустым. Но в ту же секунду моя входная дверь распахнулась, и в ней появился Боди. Он прошел первым, и когда Броди повернулся, чтобы выстрелить, ему в грудь попала пуля из мешка с бобами ^[30] - то, что официально известно под торговым названием «гибкая дубинка». По сути, у нас были дробовики, приспособленные для стрельбы бобами, и да, получать такие пули было чертовски больно, но они не были смертельными. Броди упал, его пуля попала в потолок, а Дорси, Райан, Ямане и Пацци бросились ко мне.

Броди перевернули на живот, и он закричал, потому что его только что ударили в грудь бобовым мешком и, вероятно, при этом задели его нежный нос. Через минуту ко мне подошел Боди.

Его сильно трясло, и я обнял его и притянул к себе.

– Заткнись, – крикнул Дорси на Броди, который кричал на них, поднимая его на ноги, а затем взглянул на меня. – Ты там в порядке?

Я кивнул.

– Кто-нибудь, выпустите Цыпу из спальни, ладно?

Яманэ кинулся к двери, и Цыпа проскочил через нее, бросившись ко мне.

– Ты должен его погладить, – сказал я Боди, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку. – У меня только одна рука, и я думаю, что мне нужно тебя обнять.

– Да, – прохрипел он. – Обними меня.

Я так и сделал, и он погладил Цыпу, который остался сидеть рядом со мной, наблюдая за всеми этими волнениями, когда Габриэля Броди выводили через мою парадную дверь. Райан подошел, пока Боди делал глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

– Мы были бы здесь гораздо быстрее, но мы были разбросаны по всему городу, и Боди никак нельзя было допустить, чтобы он прорывался один.

– Конечно, нет, – согласился я, но задался вопросом, как они вообще удержали его от прихода.

– Нам нужно было иметь здесь глаза и уши, чтобы видеть, что происходит, и мы должны были дождаться спецназа, поскольку Уэс и его команда были в Скоки.

Все это имело смысл. Они были снаружи, а полиция устанавливала микрофон и инфракрасные камеры, чтобы они могли видеть, где я нахожусь в своем доме по отношению к Броди.

– Как сказал Миро твоему напарнику, если бы он пришел сюда один, то мог бы убить и себя, и тебя.

Я кивнул.

Затем вошел Кейдж и направился прямо к тому месту, где мы стояли.

– Мы обычно одеваемся для посетителей, – сказал он мне, и я улыбнулся, потому что да, все остальные были в кевларе, а я - в футболке и пижамных штанах. К счастью, я надел синие с белыми полосками, а не те, что с Капитаном Америкой.

– Да, – согласился я, и он сделал то, чего никогда раньше не делал, - положил руку мне на щеку, быстро похлопал по ней, а затем отступил назад.

– Хорошо, – сказал он, резко выдохнув. – Нам нужна пуля с потолка, поэтому люди с места преступления должны приехать сюда, но после этого отправь нам счет, и мы обо всем позаботимся.

– Обязательно, – ответил я, наблюдая, как он гладит собаку Яна. – Сэр, Уэс в Скоки, потому что он забирает Даррена Миллса?

– Верно. Как ты узнал?

– Броди говорил о нем - сказал, что после того, как его уволили, он связался с Миллсом. Думаю, таким образом он следил за ним.

– Так и есть. Когда ФБР глубоко проанализировало его жизнь, между ними было много контактов. Я был в списках на убийство и Миллса, и Броди, но Миллс ничего не имел против Дойла или Кона. Тем не менее, именно он стрелял в Кона.

– В этом есть смысл. Я никогда не видел, чтобы Броди был каким-то метким стрелком, и никогда не видел его на стрельбище с винтовкой.

– Он никогда не тренировался в стрельбе, – с отвращением сказал Кейдж. – Не знаю, что мы можем сделать со Стэндишем, поскольку он уже уволен, но я собираюсь поговорить с юристом из Минюста и узнать, сможем ли мы предъявить обвинения. Своей некомпетентностью и постоянной практикой перевода проблемных людей он подверг смертельной опасности меня, тебя, Кона и Дойла.

Было бы интересно посмотреть, подтвердятся ли обвинения.

– Ладно. Сейчас вечер воскресенья, и я не хочу видеть тебя в офисе до утра четверга, когда ты и твой напарник явитесь к Джонсу.

Я кивнул.

– Да?

– Да, сэр.

– Хорошо, – сказал он, и я понял по его голосу, что он испытывает огромное облегчение от того, что все закончилось. – Поехали, – рявкнул он остальным.

Когда он выходил, Беккер вошел с Чо и Лопес.

– Где твой ноутбук? – спросил Беккер.

– В моей спальне.

– Хорошо. Некоторые парни оставляют их на работе, когда уезжают в отпуск, и это раздражает меня до усрачки. Мы все знаем, что он тебе понадобится.

– Лучше и не скажешь, – согласился я. – Мы должны были написать отчеты о ситуации, с которой мы столкнулись в Вашингтоне с Люком Стокером.

– Я слышал об этом, – тихо сказал Беккер. – С девочкой все в порядке?

– Да. Конечно.

Он вздохнул.

– Хорошо.

– Мы вдвоем напишем отчеты сегодня вечером.

– Это сработает. Ты стрелял из пистолета?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, убери его.

– Да.

– Я буду здесь с командой.

– Спасибо.

– Миро собирался приехать утром, чтобы забрать собаку. Вас это устроит?

Я кивнул, усаживая Боди на место, а то он просто стоял, не двигаясь, уже не дрожа, но похожий на зомби.

Пройдя на кухню, я первым делом достал телефон из холодильника - он был холодным, но работал - включил громкость, а затем взял со стойки пистолет. Я вернулся к Боди, взял его за бицепс и повел в спальню, а Цыпа пошел следом.

Я слышал, как Беккер отдавал приказы команде техников, говоря им, чтобы они собирали только то, что им нужно, и не устраивали беспорядка. Он также сказал, что через пять минут после них прибудет бригада уборщиков, так что им лучше быть аккуратными.

В спальне я усадил Боди на кровать, а затем провел большим пальцем левой руки по скользящему затвору и поставил «Глок» на предохранитель, после чего положил его в тумбочку. Присев рядом с Боди, я обнял его за плечи, а Цыпа положил голову мне на колени.

– Я в порядке, – сказал я ему, погладив пса, потому что он был таким хорошим мальчиком.

Он просто сидел, словно в трансе.

– Пожалуйста, поговори со мной.

Тишина.

– Ладно, – сказал я со вздохом. – Пойду принесу тебе воды, хорошо?

Как только я начал двигать рукой, он схватил мою руку обеими своими.

– Боди?

Он тихонько кашлянул, попытался заговорить, издал звук, который нельзя было назвать словом, а затем попытался снова, но безрезультатно.

Но я знал его, поэтому мог помочь.

– Ты был напуган.

Дрожащий вздох.

– Мы были снаружи, в машине спецназа - не транспортной, а другой, со всеми мониторами внутри.

Я кивнул.

– Мы видели вас с Броди в инфракрасном диапазоне, а потом вдруг раздался звук, и я услышал, что он вышел из себя, и ты ведешь себя с ним так хорошо, так спокойно, как всегда в таких ситуациях с заложниками, но у него пистолет, и я не могу отделаться от мысли, что ты с ним наедине, и я знаю, что он сделал с Яном, и если он нападет на тебя, потому что ты не в полной силе, он может очень сильно ранить тебя... Я пытался сказать им, что тебе больно, но никто меня не слушал.

– Ты пришел первым.

– Конечно, я пришел.

Я бы тоже пришел первым. Это был Боди. Когда бы он ни позвонил, я должен был появиться раньше всех. Не то чтобы нам следовало разлучаться.

– Я бы не хотел, чтобы мне было больно. Я ненавижу, когда ты уходишь без меня.

– Я знаю, но с этим ничего нельзя было поделать. Меня убивает то, что я был уверен, что ты будешь в безопасности, как и Кейдж. Ты был вооружен, я включил сигнализацию, когда уходил, а Цыпа был здесь.

– Все в порядке, – успокоил я его.

– Нет, – задохнулся он. В нем было столько боли и сожаления, что они душили его.

Резко отодвинувшись, чтобы ему пришлось отпустить меня, я встал и обошел кровать.

– Сними с меня это, – приказал я. – Броди надел его слишком туго.

Он не надел, все было в порядке, но Боди должен был сделать что-то для меня прямо сейчас. Это было необходимо.

Он оказался рядом со мной через несколько секунд, осторожно снимая его, стараясь не толкнуть меня.

– Он ведь помог тебе и с футболкой, правда?

– Ага.

– Мысль о том, что он прикасается к тебе, касается твоей кожи... Мне хочется убить его и одновременно проблеваться.

В этот момент в нем бурлило столько разных эмоций, и только от меня зависело, как это исправить, как сделать ему лучше.

– Он не причинил мне вреда. Ты же видишь, что нет.

Он просто смотрел на меня пустыми глазами, и, сняв бандаж, я лег на кровать, на бок, и похлопал по кровати, чтобы он понял, где я хочу его видеть.

Следуя моему примеру, он вытянулся так, что мы оказались лицом друг к другу. Ему некуда было смотреть, кроме как в мои глаза.

– Не помню, чтобы мне было так страшно, – признался он.

– Расскажи мне остальное.

– Я объявил, что собираюсь войти, и командир спецназа приказал мне ждать, потому что это звучало хорошо, как будто ты контролируешь ситуацию, а Броди спокоен, но я его знаю. Я помню, как он мог сорваться, каким непостоянным он был, когда работал.

Я тоже, поэтому и продолжала кричать на него. Мы все постоянно были с ним, и это было нормально для него. Обращаться с ним так, будто он все еще член команды, было ключевым моментом.

– Я сказал, что пойду, и командир спецназа снова отказался, и они закрыли дверь, но тут приехал Кейдж с Дорси и Райаном, и, Господи, Джед, я никогда в жизни не был так счастлив, что у меня есть подкрепление.

Мне было знакомо это чувство. Осознание того, что с тобой есть люди, было ошеломляющим.

– А Кейдж принес с собой модифицированный пистолет с бобовыми мешками, Дорси отдал его мне и сказал тем парням, что мы забираем тебя оттуда прямо сейчас, мать твою.

Я улыбнулся, и, что удивительно, получил одну улыбку в ответ.

– Да. Это было здорово. Ты же знаешь, какой Дорси, когда он в бешенстве.

– Он громкий, вот какой он. Удивительно, что я его не слышал.

– Правда?

Он говорил лучше, более похоже на себя. Более живо.

– Кейдж поставил меня впереди и сказал, чтобы я забирался туда. Они боялись, что нам придется ломать дверь, но я отказался, я знал, что ты оставил ее незапертой и что Броди не заметил бы этого.

– Он и не заметил, ты был прав.

– Это потому, что он был сосредоточен на тебе, а не на том, что ты делаешь.

– Мы всегда хорошо ладили.

– Возможно, поэтому он и пришел сюда, – сказал мне Боди.

– Странно, что он знал, где я живу. Мы все еще жили вместе в квартире твоего приятеля Джо, когда его уволили. Он и раньше навещал нас там, но никогда здесь.

– Когда я ехал к тебе, я разговаривал по телефону с Беккером, и он рассказал мне о Миллсе. Он получил информацию обо всех нас. Он снабжал Броди информацией все время, а не только в последние двадцать четыре часа.

– Это ужасно, – я провел рукой по его щеке, затем отодвинул волосы с его лица, просто желая прикоснуться к нему.

– Миллс сказал Броди, что Илай проведет пресс-конференцию до того, как все будет объявлено, и он позвонил Броди, чтобы сказать, что Ян покидает здание. Миллс видел всех нас каждый день, когда мы проходили мимо него в его офисе внизу.

– Я не могу представить, как можно держать такую обиду, – сказал я, придвигаясь ближе, и мне понравилось, что Боди провел рукой по моей шее. – То есть, я понимаю Броди. Карьере, которую, как он думал, ему предстояло сделать, пришел конец. Но Миллса всего лишь понизили в должности. Он по-прежнему работает в службе маршалов. Это безумие, что он связался с Броди.

– Но у них был общий враг в лице Сэма Кейджа.

– Что, опять же, безумие, – ответил я ему, а затем улыбнулся, когда он наклонился вперед и поцеловал меня.

Это не было тем издевательством, которое он устроил мне раньше; это было нежно, но собственнически, и он не торопился и целовал меня тщательно.

– Мы все еще здесь, – позвал Беккер.

Боди прервал поцелуй, чтобы рассмеяться, и я захихикал вместе с ним.

– Эта пицца отправляется в мусор, – крикнул Беккер. – Кто ест это дурацкое ананасовое дерьмо?

– Хорошо, – сказал Боди, поворачивая голову, чтобы ответить. – Это хуже всего.

– Хей, – прошептал я, и его взгляд вернулся к моему.

– Я знаю, что ты испугался.

Он вздохнул.

– Мы просто... Это совсем новое, Джед. Я не могу тебя потерять. Я не могу быть так близко ко всему, что я хотел, и потерять.

Я кивнул.

– У меня было туннельное зрение, когда я вошел.

– Как и раньше, – напомнил я ему. – Если смотреть на все и на всех, можно что-то упустить или пораниться.

– Да, – прошептал он, – но как только он упал и я увидел тебя, я вроде как отключился.

– Ну, – сказал я, ухмыляясь, – нам обоим действительно нужен отпуск.

– Да, нужен, – согласился он, рывком подвинулся ко мне и перевернул меня на спину, так что я оказался под ним, а он навис надо мной, положив руки на кровать по обе стороны от меня.

– О, Боже, пожалуйста, скажи мне, что меня сейчас изнасилуют.

Но в этот момент он повернул голову, и Цыпа лизнул его в нос.

– Серьезно? – сказал он собаке.

Я чуть не задохнулся от смеха.

****

Команда техников получила все, что им было нужно, а это не так уж много. Я был свидетелем, есть запись того, как Броди был в моем доме, а у парней из спецназа, которые следили за Боди, Дорси и Райаном в моем доме, были нательные камеры, которые запечатлели проникновение. Так что отчеты, которые мы написали, были вполне самоочевидны. Мой был длиннее, чем у Боди, поскольку мне пришлось добавить, что произошло до их прихода.

– Почему ты просто не выстрелил ему в лицо, когда он стоял на крыльце? – спросил Боди, наклонившись в сторону, чтобы прочитать мой отчет, когда мы сидели вместе в кровати.

– Ну, для начала, мы не стреляем в людей хладнокровно, – напомнил я ему.

Он хмыкнул.

Боже, он был милым.

– Не милый, – хмыкнул он.

– Я что, сказал это вслух?

После того как уборщики ушли около часа ночи, Боди приготовил для меня еду, чего раньше никогда не делал. Я получил яичницу с сыром - сыром, посыпанным сверху, а не внутри. Все эти штуки с переворачиванием были не в его репертуаре. Зато был бекон, к которому Цыпа захотел присоединиться, хотя уже поел, и тосты, которые он приготовил в духовке, так как нарезал для меня закваску. Был яблочный сок, потому что он любил именно его, а не апельсиновый, утверждая, что яблочный легче для желудка.

– Почему ты улыбаешься? – спросил он, когда мы ели на моем кухонном островке.

– Потому что ты приготовил для меня. Ты никогда не готовил для меня раньше.

– Ну, не привыкай к этому, – хмуро сказал он. – Ты готовишь, а не я.

Я на мгновение замолчал.

– Что?

– Ты бы предпочел, чтобы мы переехали в твою квартиру - раз уж в моей поселились Броди и криминалисты? – спросил я нерешительно, не желая переезжать и надеясь, что мне не придется этого делать.

– Нет, – ответил он, улыбаясь мне. – Здесь даже пули не летали - ну, кроме той, что в потолке, и той, что из бобов.

– Это правда, – согласился я.

– Техники вытащили пулю из потолка, а уборщики хорошо все проверили. То есть, если не считать раздражающего соседей пылесоса, работающего после полуночи, мне кажется, что все обошлось без происшествий.

Я кивнул, чувствуя надежду.

– И я думаю, что если немного зашпаклевать и покрасить потолок, он снова станет идеальным, без малейшего намека на то, что Броди здесь был.

– Именно этого я и хочу, – сказал я ему. – Но если ты будешь думать о Броди каждый раз, когда входишь в дом, я этого не хочу.

– Нет, не буду, – пообещал он, наклоняясь ближе, чтобы поцеловать меня. – К тому же, по сравнению с этим, дом Миро и Яна был в гораздо худшем состоянии, и каждый раз, когда я прихожу туда, я не думаю о том, что здесь был серийный убийца.

Я покачал головой.

– Что? У них там был Крейг Хартли. Кто еще может сказать такое?

После еды, когда желудок был полон, а адреналин в крови иссякал, как будто из него выдернули пробку, Боди, спотыкаясь, побрел в спальню и отключился. Я укрыл его легким пледом, а затем вывел Цыпу на прогулку, которая состоялась поздно вечером, а теперь уже очень рано утром. Стояла полная луна, улицы были пусты, только я и он, и я не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя таким довольным.

Дома я поставил будильник, выключил свет и, сняв бандаж, лег в кровать рядом с Боди. Мне хотелось обнять его, но я ограничился тем, что прижался к нему и уткнулся лицом в его волосы. Цыпе, растянувшемуся на краю кровати, тоже было приятно. Я понял, что нам, вероятно, понадобится собака, а не кошка. Я скажу Боди утром. Или более поздним утром.

Часть 11

Около десяти утра следующего дня Миро и Ян пришли за своей собакой. Я был удивлен, что Яна выписали из больницы, но, как он мне сказал, несколько швов - это не повод для нытья. Миро все еще выглядел изможденным.

– Спасибо тебе за все, что ты сделал, Джед, – сказал мне Миро. Мы пили кофе за моим кухонным столом, а Боди и Ян сидели на диване и разговаривали.

– Это работа, ты же знаешь.

– Да, но если бы Броди сбежал, а я бы все еще думал, что он может появиться в любой момент и навредить Яну, я не уверен, что смог бы терпеть этот страх изо дня в день.

Мое лицо заставило его захихикать.

– Что за взгляд?

– Это бессмысленно. За тобой охотился Крейг Хартли. Я думаю, это было бесконечно хуже, чем Габриэль Броди.

– Да, но Хартли охотился за мной, а не за Яном. Он никогда бы не причинил ему боль, чтобы навредить мне. Он не видел в этом смысла. А после того, как он спас жизнь Цыпе, когда его подстрелили, я уже не боялся, что он хочет меня убить.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Как бы странно это ни было, но Броди был гораздо более невменяем, чем Хартли.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Броди абсолютно убежден, что наш босс - дьявол. Он считает, что Сэм Кейдж разрушил его жизнь, и не принимает никакой ответственности за то, что спустил свою собственную жизнь в унитаз.

Это было правдой.

– Хартли всегда знал, что делает. Он никогда не выходил из-под контроля. Люди всегда говорят, что он заблуждался, и некоторые вещи, в которые он верил, могут подтвердить это, но он был абсолютно вменяем.

– Ты думаешь, Броди нужно поместить в психиатрическую клинику?

– Я думаю, что его заблуждения идут откуда-то извне, а не просто от того, что он был придурком, как все всегда думали. Я думаю, там есть травма, и я надеюсь, что они разберутся с ней, а не просто отправят его в тюрьму и выбросят ключ.

– Покушение на жизнь не одного, а трех федеральных маршалов... Не думаю, что в обозримом будущем он будет дышать свободным воздухом.

– Согласен.

Я вздохнул.

– А что насчет Миллса?

– Он помог организовать нападение на Яна, и именно он стрелял в Илая и промахнулся. Он тоже отправится в тюрьму.

– На очень долгий срок, – сказал я, изучая его лицо.

– Ты как-то странно на меня смотришь. В чем дело?

– Ты действительно никогда не боялся Хартли?

– Когда он впервые ударил меня ножом, да, – сказал он мягко, задумчиво. – Когда он похитил меня, о да. Но, опять же, после того как кто-то спас твою большую придурковатую собаку, трудно испытывать ужас при мысли о нем ^[31].

Я на мгновение замолчал.

– Знаешь, многие думают, что, поскольку вскрытия не было, он все еще жив.

– Да, но их там не было. Я уверяю тебя, Крейга Хартли больше нет.

Я отпил кофе и согласился с тем, что Боди прав - я действительно склонен делать его консистенции сырой нефти.

– Ты все еще смотришь на меня так, будто у меня выросла еще одна голова, – сказал Миро, улыбаясь.

– Ты только что говорил почти грустно.

– Странные у нас с Хартли были отношения. Я имею в виду, что до конца жизни мое имя будет связано с его именем.

– Тебе постоянно поступают предложения дать интервью некоторым из самых известных людей в индустрии. Все хотят знать, что ты знаешь о Хартли. Было столько передач, статей и книг, но никто не знает больше, чем ты.

Он кивнул.

– Могу я спросить?

– О его хранилище?

– Да. Ты когда-нибудь собираешься поехать в Швейцарию и заглянуть внутрь ^[32]?

– Честно говоря, я еще не решил - и спасибо, что сохранил этот секрет. Не все знают, – затем он похлопал меня по плечу. – Я так понимаю, Пацци сказал, что тебя подстрелили, потому что его там не было.

Я застонал.

– Кто тебе сказал?

– Чо, – ответил он со смехом. – И когда я сказал об этом Яну, он позаботился о том, чтобы в четверг, когда вы с Боди явитесь ко мне, Пацци и Ямане отправились в отдел конфискации имущества.

– О, чувак, это просто подло.

– Как маршал, ты должен знать, когда нужно держать рот на замке, а если ты не можешь вспомнить, то за тебя это должен сделать твой напарник.

– Значит, Ян дает урок обоим парням.

– Да. К тому же, знаешь, ему нравится отправлять людей в подвал, как и Кейджу.

– Власть сводит с ума, – прокомментировал я.

– Без сомнения, – согласился Миро, а затем прочистил горло.

Я знал, что это произойдет.

– Да? Хочешь что-то сказать?

– Что? Я? – он хихикнул. – Просто приятно видеть, как все это наконец-то начинает работать.

– Это?

– Да, Джед. Это. Ты и Боди. Я имею в виду, Господи Иисусе, если бы это не случилось в последнюю минуту, а? Или ты думал, что подождешь до сороковой годовщины его свадьбы?

– Смешно. Ты такой смешной.

– Разве я не знаю?

Мы помолчали мгновение.

– Но на самом деле, – сказал он, улыбаясь мне, – я горжусь тобой. Пришло время.

– Давно пора, и все, кто меня знает, это понимают.

– Да, но ты сорвался, Джед. Я уже начал волноваться.

Я нахмурился.

– Я всегда знал, что ты его любишь.

– Ну, разве ты не умница?

– Так говорят люди, – сказал он, ухмыляясь.

Я лишь покачал головой.

****

Боди отправился к себе домой за чистой одеждой и другими необходимыми вещами, а по дороге позвонил агенту по продаже недвижимости. Продать его квартиру будет несложно, поскольку район пользовался большим спросом. Я сказал ему, что он должен оставить ее и сдавать в аренду, но он не хотел быть домовладельцем.

– Ты принимаешь много решений очень быстро, – заметил я, когда он вернулся с одеждой, которую нужно было развесить в моем большом шкафу. Я использовал только четверть шкафа, что его очень устраивало.

– Разве не так мы всегда поступаем? – спросил он, ухмыляясь. Он прошел мимо кровати, неся корзину для белья, наполненную бутылочками разных размеров, в ванную, и тут я услышал, как он открывает шкафы и раскладывает вещи.

И это было правдой. На самом деле мы всегда так поступали. Мы оба прыгнули, не глядя, и последовали друг за другом.

– Хей, – позвал он. – Скажи, не нужны ли тебе обезболивающие.

– Нет, я в порядке, – сказал я, садясь. – Но не мог бы ты снять с меня этот слинг, когда у тебя будет секунда?

Он быстро оказался рядом, осторожно освобождая меня от слинга, который я уже начал ненавидеть. С бандажом все было в порядке, но слинг обездвиживал меня еще больше.

– Ты ненавидишь слинг, – сказал он, улыбаясь.

– С чего ты взял? – раздраженно поддразнил я.

– Ну, слинг нужен, чтобы дать конечности отдохнуть, верно? Иначе она просто висела бы у тебя под боком.

– Доктор сказал, что я должен пользоваться им весь месяц?

– Нет, обязателен только бандаж, но давай оставим его хотя бы на целую неделю.

Но если я скажу, что он мне не нужен...

– Ты думаешь, почему он просто не слушает меня?

Я встретил его взгляд.

– Это то же самое, как когда ты решаешь за меня что я думаю, когда речь идет о работе маршалом.

– Ладно, – сказал я со вздохом. – Клянусь, это не то, что я пытался сделать.

– Я знаю, но все же, – подтолкнул он меня, наклоняясь ближе. – Я знаю, что для меня лучше.

– Да, – согласился я, навсегда закрывая дверь для своих предположений о его карьере и будущем. Если бы меня спросили, я бы высказал свое мнение, но на самом деле никому не нравится, когда кто-то другой решает за него. Боди всегда особенно ненавидел это. Именно поэтому он и его семья - родители, два брата и сестра - были в разладе. Все они считали, что ему следовало выбрать другой путь и в карьере, и в сексуальной жизни. И я понимал, что они боялись, что он станет маршалом, или думали, что это не то, чего они хотели для него, но то, с кем он хотел спать, было заложено в его ДНК, это не был выбор, который он сделал. Но быть похожим на них, думать, что я все знаю лучше, - это не то, чего я хотел между нами. Я бы никогда не поставил еще одну преграду между нами, когда теперь, наконец, их не было. – Прости меня.

– Ты прощен, – сказал он, и я увидел, как потеплели его глаза, когда он посмотрел на меня. – Потому что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, и я знаю, что, если я просто скажу тебе, ты послушаешь.

– Это правда. Я обещаю.

Его ухмылка вдруг стала озорной, и мое сердце перевернулось.

– И, со своей стороны, мы можем не надевать этот слинг до конца сегодняшнего дня, а утром ты скажешь мне, если захочешь надеть его снова. Да?

– Да.

Он скрестил руки и посмотрел на меня сверху вниз.

– Есть кое-что еще.

Это было действительно нечто, как он мог читать микровыражения на моем лице, тонкие нюансы, которые никто другой не мог уловить.

– Скажи мне, – потребовал он, но это было мягко, легко.

– Я хочу сказать тебе, что я отдохнул, и хотя ты должен быть осторожен с моей рукой, я обещаю тебе, что не сломаю ее.

– Понимаю.

– Ты не причинишь мне вреда, – повторил я.

– Ты очень ясно даешь это понять.

– Да.

– Потому что?

– Я знаю тебя почти шесть лет, – сказал я.

Он кивнул.

– Сначала я хотел тебя, а потом ты меня, но мы никогда не совпадали. Никогда не были на одной волне.

– До сих пор, – поддразнил он меня, приподняв бровь.

– О, ради всего святого, – прорычал я на него. – Может, ты уже просто набросишься на меня?

– Так агрессивно.

Я разочарованно вздохнул.

– Отлично, – снисходительно сказал он. – Думаю, я могу оказать тебе услугу.

Я задохнулся, а он фыркнул от смеха, затем опустился на кровать и переполз ко мне, захватив мой рот в поцелуе, от которого я застонал от счастья.

– Это то, чего ты хотел? – спросил он между поцелуями.

– Да, спасибо, ты очень добр ко мне.

– Просто подожди.

Я обхватил его за спину, прижимая к себе и удерживая нас вместе.

Его губы были бесконечны, они поглощали мои, принадлежали мне. Я принадлежал этому, с ним, ему, и все глубоко внутри меня успокоилось, потому что это был наш дом в нашей жизни. Он был в моей постели, в моей комнате, которая теперь была нашей постелью, нашей комнатой. Мне нужны были эти гарантии, чтобы почувствовать перемены, и теперь они у меня были.

Приподнявшись, он медленно, чувственно перелез через меня, двигаясь так, словно был без костей, пока не оказался сидящим, прижавшись задницей к моему паху и облокотившись на мои бедра.

– Ты хочешь меня, – сказал он, глядя мне в глаза.

– Да, – пробормотал я, когда он задвигался вперед и назад, прижав одну руку к моей груди. Там все еще было немного больно, но не настолько, чтобы я хотел, чтобы он остановился. – Ты можешь уже взять меня?

Когда он поднял ногу и перекатился на бок, я собрался было протестовать, но он тут же начал вытряхивать себя из одежды.

Я проделал то же самое со спортивными штанами и трусами, в которые переоделся, снимая их с каждого бедра, а затем стягивая и снимая. Я застрял на футболке, и он захихикал, распутывая меня, - звук был настолько плотским, что мой член мгновенно принял его к сведению.

– Ты такой красивый, Джед, – сказал он хрипло, его голос был тяжелым.

– Наоборот, это ты такой, – заверил я его, обхватывая рукой его шею и притягивая к себе для очередного поцелуя.

Его язык раздвинул мои губы и проник внутрь, а он обхватил меня рукой, нежно, но настойчиво поглаживая от яиц до головки.

– О, Джед, пожалуйста, – прошептал он, его дыхание согревало мое лицо, когда он говорил, взяв в руку свой и мой член и поглаживая нас вместе.

Я понял, что пять лет тоски вот-вот достигнут кульминации в абсолютном сгорании, потому что один только взгляд на него, кристально чистое желание в его глазах, заставили меня кончить.

– Я весь твой, – сказал я ему, – но, пожалуйста, не думай, что я плох в постели только потому, что я не смогу долго продержаться в первый раз, когда ты прикасаешься ко мне.

– То же самое, – согласился он и снова поцеловал меня, жадно, его рука заставила меня извиваться в его хватке, и в сочетании с его горячим членом, прижимающимся к моему, это было слишком. Я сильно кончил, подавшись вперед, мое тело конвульсивно сжалось в спазме, и я задергался, весь напрягся в тот момент, когда я застонал в его руке.

С любым другим человеком я бы смутился от того, что жаркие поцелуи и рукоблудие так быстро вывели меня из равновесия, но это был Боди, который тихо засмеялся в мои волосы, а затем наклонился, чтобы попробовать на вкус нас обоих, вместе. Он лизнул головку моего члена, и по всему телу мгновенно пробежала дрожь.

– Все должно было быть именно так. Ни один из нас не выдержал бы такого напряжения, – сказал он, прежде чем захватить мой рот.

Я почувствовал вкус себя в его рту, и его, и захотел всего этого, перевернул его на спину, чтобы лежать над ним и целовать его в свое удовольствие. Он дрожал подо мной, весь трепеща от потребности, и в этот момент я понял, что то, чего мы хотели и в чем нуждались в постели, никогда не было определенным, пока мы не оказались там.

Я прервал лихорадочный поцелуй и проговорил ему на ухо.

– Мне кажется, ты хочешь, чтобы я был внутри.

– Я никогда, – сказал он, и его дыхание перехватило, его ноги сжали мои бедра, его руки крепко обхватили мое плечо и бедро - все это сказало мне больше, чем его слова.

– Я знаю, – ответил я, чувствуя, как его твердый член упирается мне в живот. – В тумбочке есть смазка. Я собираюсь слезть с тебя, а ты возьми ее и передай мне.

Его взгляд был затуманен страстью, которую я никогда не ожидал увидеть, но теперь она была нужна мне до конца жизни. Я так быстро впал в зависимость.

Боди сказал:

– Если мне понадобится, чтобы ты остановился...

– Тогда мы остановимся, – пообещал я, отстраняясь от него и перекатываясь с одного бока на другой, чувствуя, как между нами высыхает горячая, липкая сперма. – Это я. Ты не должен ничего от меня скрывать.

– Да, – согласился он и принялся открывать ящик, доставать тюбик и передавать его мне, ожидая, задыхаясь, возбуждаясь и колеблясь одновременно.

Открыв тюбик, я наклонился над ним, выдавил немного на ладонь, а затем взял его в горло, осторожно введя в него палец.

Его вздох, когда он произнес мое имя, был очень приятным звуком, его требовательные руки в моих волосах удерживали меня, пока я сосал и лизал, делая всасывание сильным, одновременно массируя его мышцы, а второй палец позволял мне открывать его, совершая медленные, бесконечные круговые движения.

Он согнул колени, нуждаясь в рычаге, чтобы приподняться, желая глубже проникнуть в мое горло.

– Пожалуйста, Джед.

Он сжал мои пальцы и поднялся к моему рту, движения становились все быстрее, дыхание прерывистым. Когда я добавил третий палец, его дыхание перехватило и на мгновение замерло от последовавшей за этим дрожи.

Я откинулся назад, и его член выскользнул из моих губ.

– Да?

– Да, – застонал он, глаза его были прикрыты, только прорези блестящей голубизны, ноги скользили по моим бедрам, пытаясь притянуть меня ближе.

– Возьми мою подушку, – жестко приказал я, медленно, осторожно вынимая пальцы из его сжимающегося канала, считая в уме, чтобы не потерять контроль, - никогда в жизни мне не хотелось входить в кого-то сильнее. – Подложи ее под бедра.

Он мгновенно подчинился, и я, взяв в руки свой член и совместив головку с его отверстием, подался вперед, чувствуя, как пульсируют мышцы вокруг меня. Я наблюдал, как он открывает рот, взял его за член и начал поглаживать его в том же ритме: я входил и выходил, с каждым разом все глубже, повторяя движения, пока сжимания не ослабли и не начались рывки, а его тело не отпустило меня.

Когда я вошел в него до самого основания, он вскрикнул, и я на мгновение замер, опешив, но мое имя вырвалось из его горла, как молитва.

– Хорошо? – спросил я, желая ворваться в него, испытывая первобытную потребность взять то, что принадлежит мне, показать ему, что только мне принадлежит место там, внутри него, глубоко погребенное.

– Я не... Я думал, это будет... Покажи мне, Джед.

Подавшись назад, я толкнулся внутрь, сильнее, чем раньше, и мы оба услышали шлепок кожи о кожу.

– Хорошо?

– Больше не спрашивай.

Во второй раз я не стал выходить, мне это никогда не нравилось, вместо этого я предпочел остаться на месте, засунуть член внутрь и войти так глубоко, как только мог.

Его рука крепко обхватила мое плечо, и он снова приподнялся, чтобы опуститься, а я брал его снова и снова, желая всего, всего его, потому что Боди Каллахан наконец-то стал моим.

Когда я опустился на него сверху, нуждаясь в моменте, чтобы не кончить, я целовал его, задыхаясь, пробуя на вкус, посасывая его губы, перекатываясь вперед и назад, раскачиваясь, толкаясь, медленно и уверенно, пока не перестал, чувствуя, что оргазм уже близко.

– О, детка, ты должен кончить, – я с трудом выговорил эти слова, дрожа от потребности.

Он разрывался подо мной, его мышцы сжимались так сильно, что я едва мог пошевелиться, но этого было достаточно, чтобы снова толкнуться вперед, надавить на его простату и услышать, как он выкрикивает мое имя.

Наблюдать за тем, как он кончает, откинув голову назад, закрыв глаза, отдаваясь ощущениям, проходящим через его тело, было прекрасно. Он покрыл мой живот, и я кончил внутрь него, выплеснув теплый, влажный жар, заставивший меня зарычать от гордости.

Он раскрыл объятия, и в этот раз я был осторожен и нежно накрыл его, но от толчков я вздрогнул, когда он крепко прижал меня к себе.

– Ты так нежен со мной, хотя все должно быть наоборот, – пробормотал он.

– Ты всегда заботишься обо мне, – напомнил я ему. – На этот раз моя очередь.

– Я люблю тебя, – сказал он мне на ухо, слизывая капельки пота с моей кожи. – Очень сильно. Давай отдохнем секундочку и повторим.

Я был до смешного доволен собой и потребовал поцелуя.

Он крепко поцеловал меня, давая понять, что все, на что я претендую, он тоже сделает.

– Ты весь мой, Джосайя Редекер.

В этом никогда не было никаких сомнений.

Часть 12

Поскольку с Яном всегда может случиться что угодно - он может быть прав или ошибаться, все зависит только от дня, - я решил с осторожным оптимизмом отнестись к его словам об опекунстве в WITSEC. Я надеялся, что не буду каждый вечер возвращаться домой и плакать из-за того, что ребенок был потерян для системы. Но, как ни удивительно, он оказался прав на сто процентов. В прошлый раз, когда я работал с Миро, или, технически, на Миро, все было в полном беспорядке. Но теперь, когда за его плечами были годы работы, отдел работал без сбоев. Миро Джонс действительно точно знал, что происходит со всеми детьми под его руководством. И, что еще лучше, за те две недели, что мы с Боди уже отработали, новых детей не поступало.

Поскольку в нас не было необходимости, Ян пересадил нас обратно за обычные столы, но поскольку я пока не мог выходить на улицу, мы стали постоянными сотрудниками офиса. Обычно, поскольку все мы были следователями, нас чередовали. Но так как я был птицей с подрезанным крылом, а Боди - хранителем этой птицы, он застрял со мной.

– Нет, – ныл я, садясь за свой стол, который стоял напротив стола Боди.

– Извлекай из этого пользу, – предложил он, даже когда принял телефонный звонок от агента ФБР, который хотел, чтобы мы отправили одного из членов нашей команды на поиски клоуна с родео в Монтане.

– Нет, – сказал Боди и повесил трубку.

Я насмешливо сказал.

– Этот звонок пройдет мимо твоей головы к Яну.

Он не выглядел обеспокоенным.

Два часа спустя, проходя мимо моего стола, я услышал, как Ян разговаривает по мобильному.

– Нет, у вас есть полевой офис в Бозмане. Мы охотимся за беглецами, а не за подозреваемыми. Дайте мне знать, если вам понадобится, чтобы я принес вам чертов словарь.

– Не думаю, что это поможет, – сказал я ему.

– Родео-клоун, твою мать.

На этом все и закончилось.

****

Боди оказался прав. Как только его дом был выставлен на продажу, он был продан за три дня на восемьдесят тысяч больше, чем он за него заплатил. Он был в восторге от двенадцатипроцентной прибыли, тем более что, в отличие от меня, он ничего не делал с таунхаусом. Но это был очень востребованный и процветающий район, поэтому не было ничего удивительного в том, что он так быстро ушел.

Как и было предсказано, наши друзья помогли ему переехать ко мне. Они сделали это за пиццу и пиво, но нам пришлось пережить и нытье.

– Что это вообще такое? – спросил Илай, указывая жестом на кованую скульптуру Боди.

– Это сердце, – сказал я ему.

– Что?

– Видишь, грудная клетка открыта, а сердце там?

– Это отвратительно, – вынес он приговор.

– Искусство - в глазах смотрящего, – объяснил ему Келсо, его жених.

Илай медленно повернулся к нему.

– Это так, – Келсо защищался.

– Я отказываюсь перевозить это, – сказал Илай. – Она должна остаться здесь для новых жильцов.

В итоге он отправился на задний двор, где превратился в скульптуру на газоне.

– Винил мертв, – заверил Шарпа Боди, собирая свою обширную коллекцию пластинок.

– Это кощунство то, что ты только что сказал, – заверил его Райан. – Несовершенство пластинок - это то, что делает их уникальными.

– Гораздо проще подключить свой iPod.

Илай был в ужасе.

– Почему у тебя нет растений? – поинтересовался Дорси. – Они должны быть у каждого. Это наши маленькие фотосинтезирующие друзья.

Ян не понимал, почему на кухне у Боди так пусто. Ни кастрюль, ни сковородок, только столовое серебро и, возможно, три стакана.

– Какого черта?

– Знаешь, в твоем возрасте жить так, будто ты еще учишься в колледже, - это плохой знак, – сказал ему Миро.

Боди жестом указал на меня.

– У меня всегда были вещи Джеда.

– И теперь они снова у тебя, – сказал Келсо, ухмыляясь. – Как удачно, что ты влюбился в парня, у которого есть тарелки.

Боди глубоко вздохнул.

– Ни капли сарказма.

Келсо хихикнул и отошел.

– Твой жених - козел, – сообщил Боди Илаю.

– По крайней мере, у него нет сомнительных скульптур.

– Да, – подхватил Ян. – Что это вообще такое?

– Знаешь, – крикнул из кухни Уайт, – никто не должен есть столько детских хлопьев. Весь этот сахар тебя убьет.

Боди плюхнулся на свой диван, который отправлялся домой вместе с Дорси.

– Следи за диваном, парень, – крикнул ему Дорси. – Он больше не твой.

– Чувак, почему у тебя так много туалетной бумаги? – поинтересовался Шарп, выходя из ванной.

– Что еще важнее, – вклинился Уэс, высунувшись еще дальше, поскольку он тоже был там, – сколько дерьма тебе нужно намазать на волосы? И сколько смазки и презервативов нужно одному мужчине?

Я был при смерти.

Боди выглядел так, будто хотел кого-нибудь убить.

Как ни странно, заказ пиццы оказался самой утомительной частью дня: Илай не мог есть ветчину, а сыр был ограничен, так что в итоге он согласился съесть вегетарианскую вместе с Миро и Боди. Ян хотел, чтобы на его блюде было только мясо и абсолютно ничего зеленого. Келсо пришел в ужас и спросил, кто хочет разделить с ним пирог с хаварти и артишоками. Никто не согласился. Дорси и Райан могли взять колбасу, но только не острую, потому что у них изжога, и никто не хотел ананасов. Шарпу понравилась пицца с чизбургером, но только пара человек сочла ее вкусной, а Уайт не понимал, почему нельзя просто пепперони. В итоге нам досталось гораздо больше, чем нужно, что было вполне нормально, потому что каждый забрал домой то, что заказал.

После того как все ушли, Боди сказал:

– На деньги, вырученные от продажи моей квартиры, мы сможем поставить мансардные окна. И мы можем начать озеленение заднего двора. Я думаю о гортензиях. Мне нравится цвет «Лаймлайт». А тебе?

– Будут ли цветы компенсировать страшную скульптуру?

Он бросил на меня взгляд.

– Ты должен стать единым целым с искусством.

Как он захочет. Если цветы делали его счастливым, я тоже был счастлив. Если скульптура, которую нужно было объяснять всем, делала это для него, это тоже было хорошо. Он также хотел отремонтировать кухню и добавить уголок для завтрака.

– Мне нравятся уголки, – заверил я его.

За это меня обняли, так что я действительно был согласен.

****

На следующей неделе дату слушаний по делу Крауза перенесли, что, по моим прогнозам, пойдет ему на пользу, и я оказался прав. Им нужно было, чтобы он вернулся на работу. Я понял это по тому, что они не задавали мне вопросов о той ночи. Все, о чем они хотели поговорить, - это о его героизме.

– А ФБР выдает медали? – поддразнил я его.

Обычно он бы отмахнулся от меня, но поскольку я только что говорил от его имени, вместо этого я получил объятия и обещание, что он всегда будет меня прикрывать.

Но я и так это знал.

****

Мы с Боди осмотрели его квартиру, прежде чем он передал ключи, и я спросил его, уверен ли он, что хочет жить со мной, а не я с ним.

– Твой дом - это дом, – заверил он меня, а потом прищурился. – Но теперь это наш дом, да? Мое имя будет записано в акте, не так ли?

– Конечно, будет, – пообещал я, улыбаясь ему. – Мы сделаем это завтра утром перед работой. Но ты же меня знаешь. Даже если проблем не будет, я должен попытаться их создать.

– Это правда. Ты лучше всех, кого я знаю, умеешь поднимать вопросы, которые уже решены.

Это был дар, но мне повезло, и ему тоже.

****

Три недели спустя он сидел за своим столом и хихикал.

– Что?

Развернув газету, я увидел объявление о том, что Хейден Бердин Третий вступает в брак с Дэвисом Уорреном. Свадьба была назначена на пятнадцатое декабря в семейном доме на Мерсер-Айленде.

– Ни хрена себе, – сказал я.

Боди удивленно вздернул брови.

Я вздохнул.

– Ты нормально к этому относишься?

– Ты шутишь? Я чувствую себя отлично. То есть я знал, что не подвел Хейдена, когда отменил свадьбу, но теперь я точно знаю, что он был заинтересован не больше, чем я.

Я кивнул.

– Я не думал, что ношу в себе чувство вины, но, похоже, так оно и было, так что теперь я в порядке.

Я был рад. Я не хотел, чтобы над нами что-то висело.

Энджи написала мне через час, сообщив, что, когда они объявили об этом, никто не удивился. Это было вполне логично. Более того, она, Зак и дети собирались навестить его родственников в Висконсине в феврале и хотели, чтобы мы с Боди встретились с ними там. Я заверил ее, что от Чикаго до Милуоки рукой подать, и мы это сделаем. Я не мог дождаться встречи с ней.

Мередит собиралась привезти Стеллу к нам с Боди на следующей неделе после Хэллоуина, и нам не нужно было беспокоиться о встрече с Хейденом, так как он уже переехал обратно в Вашингтон.

Боди усмехнулся.

– Это было быстро.

– Ты рад за него? – спросил я его той ночью в постели.

– Да. Все получилось именно так, как и должно было быть, – сказал он, потянувшись ко мне.

****

Через два дня мы отправились на мероприятие по усыновлению, организованное приютом в Техасе, чтобы взять кошку. Но как только мы туда пришли, я увидел черно-белого питти ^[33], и могу поклясться, что он мне улыбался. Его звали Гордо - так значилось на наклейке, висевшей на табличке, - и он боялся людей после того, как его использовали в качестве собаки-приманки ^[34], а потом бросили умирать на улице.

Я присел рядом с вольером, и он поднялся со своего места под столом и подошел ко мне. Женщина, стоявшая там, чтобы загонять других собак, задохнулась.

– Он не усыновлен? – спросил я.

– Нет. То есть да. Да, – поправила она себя, и ее глаза мгновенно наполнились радостью. – Я просто... Он боится людей, но он... – Гордо просунул нос сквозь проволочную сетку, чтобы попытаться коснуться моей руки. – Боже мой, пожалуйста, скажите, что вам нужна собака.

– Мы приехали за кошкой, – ответил я ей, протягивая руку через верх вольера и поглаживая его.

– Ладно, – сказала она, ее голос дрогнул.

Тогда ко мне присоединился Боди, и Гордо сделал несколько шагов назад.

– Привет, дружище, – поприветствовал Боди собаку. – Ты просто красавчик.

Гордо склонил голову набок, Боди сделал то же самое, а затем Гордо устремился вперед и поднял лапы на вольер, чтобы поприветствовать человека, которого я любил.

– Знаешь, – сказал Боди, повернувшись ко мне, – мне кажется, он хочет пойти с нами домой.

Леди, отвечающая за вольер, полностью согласилась.

****

– Тебе показались съедобными те собачьи лакомства, которые они продавали? – спросил я в те выходные, когда мы гуляли по фермерскому рынку с Гордо, который выглядел очень хорошо в своей желтой бандане. Настолько хорошо, что люди все время хотели его погладить, а он уже был не против, пока мог нас видеть. – Почему они были зеленые?

– Они были наполнены овощами, – сказал он мне.

– Должны ли собаки есть так много овощей? Миро говорит, что Цыпа выплевывает брокколи.

Он захихикал, а потом неожиданно сказал:

– Может быть, когда ты уйдешь на пенсию, а я в отставку, чтобы мы ушли одновременно, мы сможем придумать, что нам делать во второй части нашей карьеры.

– Откуда это?

Он пожал плечами.

– Просто задумался о нашем будущем.

Я усмехнулся, потому что это всегда хорошо.

– Может, мы переедем в какой-нибудь маленький городок в Орегоне, я стану новым шерифом, а ты купишь бар и будешь раздавать жизненные советы за пивом.

– Серьезно

– Что? Это так же хорошо, как если бы я занимался гончарным делом в своем доме на озере, – весело сказал он.

– Я никогда больше ничего тебе не скажу.

Но он засмеялся, и это был действительно хороший звук, а когда он взял меня за подбородок и повернул для поцелуя, я просто не смог отказать.

Гордо просто терпеливо сидел и ждал, все время виляя хвостом. Он был очень хорошим мальчиком.

****

– Не ерзай, – приказал мне Боди еще две недели спустя, сидя рядом со мной на кушетке в кабинете доктора Нкоси. За два дня до этого мне сделали МРТ плеча, и я пришел за результатами. Я надеялся, что это хорошие новости, потому что хотел отпраздновать это событие так, чтобы для этого точно понадобились две руки.

– Жонглируешь? – поддразнил он меня.

– У тебя истерика.

Он рассмеялся, и я потянулся к его лицу, повернув его голову так, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Эй, мне нужно кое-что сказать, – сообщил я ему, а затем поцеловал его.

– Мммм, – хмыкнул он, целуя меня в ответ.

– Я хочу, чтобы мы поженились, – произнес я между поцелуями.

– Хорошо.

Он выглядел не в своей тарелке.

Я откинулся на спинку кресла и уставился на него.

– И это все? Так? Никаких переполняющих чувств радости и счастья? Я ничего не получаю?

– Я счастлив, ты счастлив, – сказал он мне, безумно улыбаясь. – Я люблю тебя, ты любишь меня, я знаю, ты знаешь, все знают. Ты носишь мое кольцо последние три, почти четыре года, так что да. Конечно, я выйду за тебя. Мы должны сделать это в доме твоей сестры, когда поедем на Рождество. Маленькая свадьба, только мы и ее семья. Подойдет?

Я даже не мог говорить. Это было идеально.

– После этого тебе придется носить дурацкое кольцо с осьминогом на правой руке, потому что на левой у тебя будет большое золотое.

– Золотое кольцо? – шепотом спросил я, потому что это было так просто, традиционно и именно то, что я хотел.

– Да, – ответил он, его голос хрипел от сдавленного смеха.

– Что смешного?

– Ты, думал, что я не догадаюсь, что ты хочешь толстое кольцо без камней. Вот почему мы ставим белый забор вокруг двора - потому что ты хочешь, чтобы все это счастье было со мной.

– Хочу. Ты знаешь, что хочу.

Он кивнул.

– И кольцо с осьминогом - это не глупость, – уточнил я.

– Я знаю. Именно так я понял, что несмотря ни на что, мы в конце концов станем тобой и мной. Ты так и не снял его.

– Я не мог. Это была та часть тебя, которую я мог иметь.

– Я всегда был только твоим.

И я надеялся на это тогда, но, что важнее, я знал это сейчас.

Известие доктора Нкоси о том, что у меня будут две рабочие руки, чтобы держать его до конца жизни, стало вишенкой на вершине торта.

Он был так счастлив после того, как мы узнали новость, практически сиял и поцеловал меня в машине на парковке у больницы. Это было как-то по-другому, по-собственнически, с претензией, и его рука на моей шее держала меня неподвижно, его хватка была жесткой, он брал то, что хотел.

– О Боже, – простонал я, когда он позволил мне дышать, чувствуя, как жар возбуждения лижет мою кожу, и желая отстегнуть ремень безопасности и забраться к нему на колени.

–Что? – спросил он с грязной усмешкой.

– Это было безумно горячо, – сказал я, улыбаясь ему.

– Ты выглядишь одурманенным.

Я определенно чувствовал это.

На полпути его рука нашла мое бедро и скользнула вбок, выше, пока не достигла моего паха.

– Что с тобой, – прохрипел я, поглаживая его по уже утолщенному стволу, упирающемуся в молнию.

– Я просто хочу тебя, и ты должен это знать.

С тех пор как мы закрепили наши отношения, прошло уже много времени. Это было то, что ему было нужно, чего он хотел, и он любил это так же сильно, как и я, - он не мог подделать свою страсть, - но даже если он жестко скакал на мне, это все равно был я, погруженный в него, а не наоборот.

– Мне нравится быть внизу, – сказал он мне, продолжая ласкать меня через джинсы, отчего я заерзал на своем месте. – Я не думал, что смогу, но мне очень нравится. И я достаточно умен, чтобы понять, что ни с кем другим это не будет так же.

– Нет, не будет, – твердо заявил я.

Он рассмеялся.

– Как будто тебе нужно беспокоиться.

– Я знаю, – пробормотал я, потому что так и было. Он любил меня, это было видно любому.

– Ты талантлив в постели, – заверил он меня. – И подчиняться было моим удовольствием.

– Но, – прошептал я.

– Но ведь бандаж снят, тебе больше не больно, и я могу немного пошалить с тобой.

О Боже, пожалуйста, - почти взмолился я, но проглотил это и вместо этого сказал:

– Да, хорошо. Давай так и сделаем.

– Ты уверен?

– Очень уверен, – сказал я хриплым голосом.

Он поцеловал меня на следующем светофоре, слегка прикусив шею.

– Ты принадлежишь мне, – прошептал он, и я понял, что после стольких лет слова в сочетании с действием были необходимы. – Правда, Джед?

– Да, – согласился я, глядя на него.

Он лукаво улыбнулся, изогнув губы, ему нравилось контролировать меня.

– Помни об этом, когда я буду тебя удерживать.

Я издал звук, которым не гордился, что заставило его непристойно захихикать. Такой приятный звук.

Припарковав машину и заглушив ее, когда дверь гаража закрылась, он набросился на меня, притянув к себе для поцелуя, который быстро перешел в сосание моего языка и зубы на моей нижней губе, пока он расстегивал мой ремень.

Мой стон прозвучал громко в салоне его внедорожника, но я все равно услышал, как расстегнулась моя молния, прежде чем его рука опустилась на переднюю часть моих джинсов, натягивая и оттягивая их, даже когда он продолжил горячую, влажную атаку на мой рот.

– Мы должны остановиться, – с трудом выдавил я. – Я кончу, если мы этого не сделаем.

– Только от этого? – спросил он, задыхаясь, прежде чем снова поцеловать меня.

Я был перевозбужден, я слышал биение собственного сердца, как барабан в ушах, и когда он разорвал поцелуй, я чуть не набросился на него, пока не понял, что он откинулся от меня только для того, чтобы отодвинуть водительское сиденье. Я быстро стянул кроссовки, радуясь, что надел их вместо ботинок, а затем выпутался из джинс.

– У нас есть кровать наверху, – подколол он меня, включая верхний свет с помощью кнопки на панели рядом с левой рукой.

– Выключи свет, – ответил я, перебираясь со своего места на его и опускаясь к нему на колени, оставляя на его футболке мазки предэякулята.

– Нет, блядь, – прорычал он, открывая среднюю консоль и доставая упаковку со смазкой. – Я хочу увидеть, как ты разрываешься на части.

– Я вижу, ты готов.

– Чтобы заняться с тобой сексом в этой машине? – он разорвал упаковку и выдавил всю смазку себе на ладонь, прежде чем крепко взяться за свой член. – Да, Джед. Я готов заниматься с тобой сексом в любое время и в любом месте, где ты захочешь.

– Такой заботливый мужчина, – пробурчал я себе под нос, наблюдая, как он гладит себя от яиц до головки, какой он толстый и длинный, любуясь венами и широкой головкой.

– Я такой, – согласился он, вытирая руку о футболку, прежде чем его расплавленный взгляд встретился с моим. – А теперь приподнимись и прими меня.

– Вот так просто?

Он закрыл глаза, и я понял, что он тяжело сглотнул, потому что увидел, как напряглись мышцы его горла, как сильно сжалась его челюсть, а затем услышал, как перехватило дыхание.

– Я думал, ты хочешь включить свет, чтобы видеть меня.

Его глаза распахнулись, и он обхватил мое правое бедро и свой член, удерживая его неподвижно, даже когда из него потекла смазка.

Приподнявшись, одной рукой опираясь на спинку его сиденья, а другой - в крышу машины, я почувствовал, как его головка скользнула между моих ягодиц, а затем прижалась к моему входу.

– Не спеши, – приказал он так тихо, что я едва услышал его, в то время как его взгляд встретился с моим, и он крепко обхватил мои бедра.

Боль была резкой, и мой вздох был бы громким, но он проглотил этот звук, обхватив мою шею и притянув меня к себе для еще одного упоительного поцелуя. Другой рукой он обхватил мой член, большим пальцем размазал влагу по головке, а затем начал неторопливые поглаживания.

Я чувствовал, как во мне разгорается желание, когда я медленно опускался на него, поднимаясь и опускаясь, как на волне, а его рука двигалась вместе со мной, пока я не оказался полностью насаженным, а он не погрузился по самые яйца в мою задницу.

– Господи, Джед, – сказал он, и в его голосе прозвучал рваный, хриплый стон. – Видел бы ты свои глаза.

Слова были невозможны, только чувства. Мои мышцы, которые боролись с проникновением, боролись с тем, чтобы принять его в себя, теперь сжимались вокруг его длины. Когда я двигался, продвигаясь вперед, желая, чтобы он вошел глубже, ощущения были невероятными: растяжение, жжение и немедленная пульсация потребности сделать это снова.

– Мне следовало затащить тебя наверх, в нашу постель, – прохрипел он.

В нашу постель. Нашу.

Я никогда не принимал как должное то, что он был моим, особенно когда мне напоминали, как сейчас, что все могло быть совсем иначе, если бы я держал слова «Я люблю тебя» запечатанными в своем сердце, вместо того чтобы признаться ему в этом.

– Я хочу, чтобы ты лежал под мной в нашей постели.

– Так нехорошо? – спросил я, приподнимаясь, чтобы снова опуститься на него, наслаждаясь ощущением полноты.

– Это лучше, чем хорошо, – сказал он так, будто ему было больно. – Но я долго не протяну, а я так долго мечтал о тебе.

– Ты можешь иметь меня каждый день до конца своей жизни, – пообещал я, улыбаясь ему, прежде чем приподняться и опуститься, снова и снова, движение было бесконечным.

– Блядь, – стонал он, извиваясь подо мной. – Я хочу... Джед.

– Чего ты хочешь, любимый? Скажи мне.

– Мне нужно... это больше... мне нужно, чтобы ты кончил, – потребовал он, и я медленно поднялась с него, потому что двигаться, покидая его, было пыткой. Наконец я отстранился и скользнул с его коленей.

Он быстро переместился на пол рядом со мной, все еще в трусах и джинсах на коленях, толкнул меня вперед через сиденье, а затем взял меня сзади, его вторжение было таким быстрым и глубоким, что у меня перехватило дыхание.

– Я сделал больно...

– Нет, не останавливайся, – умолял я его.

Самодовольное мужское ворчание, прежде чем начались его удары. Я принимал его целиком, наслаждаясь каждым мгновением, желая, чтобы у него хватило выдержки, в которой я нуждался.

– Я никогда не чувствовал себя так, Джед, ты знаешь, почему?

Я не смог бы ответить, если бы от этого зависела моя жизнь.

– Потому что это ты, и я люблю тебя, и ты единственный.

И действительно, сомнений никогда не было.

– А теперь возьми свой член, потому что я хочу, чтобы ты кончил, – прошептал он мне на ухо, его дыхание обжигало мою шею, он входил в меня, погружаясь глубоко, а затем отступая назад, его движения были бесконечным скольжением, с каждым разом проникая в мое сердце.

Я вцепился в сиденье вместо того, чтобы следовать его указаниям, - дополнительная стимуляция была ненужной, нежелательной, важна была только сила, которую он проявлял, - требование для него, толчки для меня.

– Джед, мне нужно, чтобы ты кончил сейчас же, – почти прорычал он, положив руку мне на бедро и на плечо, чтобы удержать меня на месте, когда мои мышцы сжались вокруг него, и я сильно кончил.

Он был в нескольких секундах позади меня, его грудь прижалась к моей спине, и он стал вколачиваться в меня, слова любви и похвалы срывались с его губ, пока мы продолжали двигаться, переживая последствия моего оргазма и его собственного содрогающегося освобождения.

Мы задыхались в темноте, сперма стекала по внутренней стороне моих бедер, его лицо прижалось к моей шее, прежде чем он начал хихикать.

– Что? – я зарычал на него.

– Ты весь мой, Джосайя Редекер, – почти прорычал он. – И Боже, я так сильно тебя люблю. Так сильно. Ты даже не... Ты не знаешь.

– Да?

– Да, – глухо ответил он, его голос сорвался, когда он обхватил меня руками и крепко прижал к себе.

Я понимал его, потому что чувствовал то же самое, все это время, проведенное вместе, но врозь, а потом он чуть не вступил в брак, а Габриэль Броуди пытался убить меня. Путь был долгим, но теперь мы вместе. Я чувствовал себя невероятно счастливым и знал, что он тоже. И иногда... это было немного чересчур.

После нескольких минут тишины, когда мы оба успокоились и дыхание выровнялось, он осторожно освободился из моего тела, только чтобы отвернуться.

– Хей, – сказал я, взяв его за плечо и удерживая его на месте, пока я скользил вокруг, чтобы встретиться с ним взглядом. – Что происходит? Почему ты плачешь?

Он мгновенно нахмурился.

– Я не плачу.

– Это я, идиот, – поддразнил я его, взяв его лицо в свои руки. – Расскажи мне.

Он сделал дрожащий вдох.

– Я просто... иногда это очень сильно, в моей груди. Я чувствую тяжесть.

Я улыбнулся ему.

– Потому что мое сердце чувствует, что там слишком много, – сказал он, вытирая слезу.

Я наклонился вперед. Я поцеловал его глубоко, крепко, давая ему почувствовать, что со мной происходит то же самое. Он был для меня. Навсегда. Это был он с самого начала.

Оторвавшись от его губ, я увидел, как он улыбнулся, а затем услышал сопровождающий это вздох. Более довольного, цельного, счастливого в своей коже Боди Каллахана я еще не видел. И дело было не в сексе, а в произнесенных и услышанных словах.

– Ты любишь меня в ответ, – сказал он, и это было утверждение, когда он потянулся ко мне.

– Всегда любил, – ответил я, прижимаясь лбом к его лбу. – И всегда буду.

– Ты обещаешь мне это?

– Ты знаешь, что обещаю.

– Да, – согласился он. – Знаю.

Примечание к части

Когда я только начала переводить эту книгу она была последней в серии. Но буквально вчера я узнала, что автор опубликовала 7 книгу, так что нас ждет еще одна прекрасная история в серии "Маршалы"

notes

Сноски

SWAT (изначально аббревиатура обозначала английскую фразу Special Weapons Attack Team — штурмовая группа со специальным вооружением; в настоящее время расшифровывается как Special Weapons And Tactics — специальное оружие и тактика) — подразделения в американских правоохранительных органах, которые используют лёгкое вооружение армейского типа и специальные тактики в операциях с высоким риском, в которых требуются способности и навыки, выходящие за рамки возможностей обычных полицейских.

Исправительный центр Метрополитен, Чикаго (MCC Chicago) - это федеральная тюрьма США в Чикаго, штат Иллинойс, в которой содержатся заключенные мужского и женского пола всех уровней безопасности до и во время судебных разбирательств в Северном округе Иллинойса, а также заключенные, отбывающие кратковременные сроки. Им управляет Федеральное бюро тюрем, подразделение Министерства юстиции США.

1393,5 кв.м.

Идиома, означающая быть влюбленным в кого-то

Почему-то сокращенно она назвала его Jed, в оригинале полное имя Josiah Redeker

Скорее всего отсылка на Страдания юного Вертера. Если кратко Вертер покончил жизнь самоубийством из-за невозможности быть с любимой женщиной так как она была замужем за другим. Эта книга дала название синдрому (эффекту) Вертера, который обозначает повышение количества самоубийств в случае публикаций в СМИ информации о них. Очень советую посмотреть выпуск Почему депрессия стала модной на канале Faust21century, там об этом хорошо рассказано.

Анти Террористическое Спецподразделение

зажаренный на углях и нарезанный тонкими ломтиками стейк

пряный соус

OCTF (Organised Crime Task Force) — это важный стратегический форум в борьбе с организованной преступностью. Этот многоагентный форум объединяет всех тех, кто занимается активным поиском организованных преступных групп, привлечением их к суду и удалением их криминальных активов.

Пол Дже́ксон По́ллок — американский художник, идеолог и лидер абстрактного экспрессионизма, оказавший значительное влияние на искусство второй половины XX века. Он был широко известен своей техникой наливания или разбрызгивания жидкой бытовой краски на горизонтальную поверхность (техника капельного орошения).

Отсылка к фильму «Неприкасаемые». Фильм повествует о противостоянии группы специальных агентов министерства финансов США и подпольной империи гангстера Аль Капоне в 1930-е годы в США. Нитти – это Фрэнк Нитти — итало-американский гангстер из Чикаго. Один из соратников Аль Капоне, наследовавший ему в качестве босса Чикагской мафии.

Миксолог - это человек, глубоко изучивший историю и науку о смешанных напитках и коктейлях. Хотя часто путают с барменом, между ними есть заметные различия. Миксолог более специфичен, чем бармен. Хотя все миксологи могут быть барменами, не всех барменов можно классифицировать как миксологов. Разница сводится к навыкам, необходимым для смешивания уникальных напитков. Миксологи должны обладать глубокими знаниями о том, как различные ингредиенты взаимодействуют при смешивании и какие ароматы они создают вместе. Этот опыт позволяет миксологам применять свои навыки различными способами.

Коктейль-аперитив Международной ассоциации барменов. Смешивается в бокале на основе бурбона, скотча или ржаного виски. В качестве гарнира украшается долькой апельсина и коктейльной вишней. Входит в число официальных коктейлей Международной ассоциации барменов (IBA), категория Незабываемые

Примерно 2320 кв.м.

Сквиртл - это жаргонное слово, которое часто используется для описания акта эякуляции во время полового акта. Термин происходит от имени персонажа-покемона Сквиртла, который атакует с помощью воды. Этот термин обычно используется подростками и молодыми взрослыми как способ обозначения мужской эякуляции в игривой и юмористической манере.

6 футов это 182 см, значит прошла она около 2х метров

Смартфон Flip — это устройство, у которого экран складывается сверху вниз вдоль горизонтальной стороны телефона. Такие модели обычно имеют один главный дисплей и один дополнительный на внешней стороне возле блока камер.

Амброзия - американская разновидность фруктового салата, происходящая из юга Соединенных Штатов. Большинство рецептов амброзии содержат консервированный (часто подслащенный) или свежий ананас, консервированный мандарин ломтиками или дольки свежего апельсина, миниатюрный зефир, и кокос.

система для приготовления напитков для домашнего и коммерческого использования

9 кг

5 см

Термин «101» - это сленговый термин, который использовался в различных контекстах на протяжении многих лет. В целом он обозначает базовый или вводный уровень знаний по какому-либо предмету

Отсылка к мему. Источником этого мема был фрагмент из 6-го эпизода сериала «Одни из нас», где Джоэл переживает паническую атаку. В нем Педро Паскаль так хорошо изобразил страх героя, что фрагмент сразу же разлетелся по всему Интернету и стал олицетворением «боли интроверта» и других страданий.

В оригинале имя Harold и слово herald (герольд, вестник)

Он же Гавриил

Тут скорее всего имеется в виду, что они небрежно относились к защите свидетелей, которых считали недостойными защиты или с которыми будет трудно

В оригинале «буу» пишется как boo, а Джед использовал для этого звука две буквы BU, звучит одинаково, но пишется по разному

Бородой называют девушку-прикрытие у геев

Да, такие пули в виде мешочков заполненных фасолью и пушки, стреляющие ими, действительно существуют. Их часто используют охотники за разыскиваемыми преступниками. Бьют больно, даже очень, но не смертельно

Если вдруг кто-то не читал предыдущие книги или не помнит. Крейг Хартли это серийный убийца, которого Миро арестовал, когда работал в полиции. В тот раз Хартли ударил его ножом, но Миро закрыл Хартли от своего напарника и из-за этого Хартли заинтересовался им. После, когда Хартли сидел в тюрьме, Миро был единственным с кем он соглашался говорить. Потом он сбежал, похитил Миро, чуть не убил его, потом опять чуть не убил, а потом снова, но в последний раз спас Цыпу, которого подстрелил другой преступник. Закончилось все тем, что Хартли закрыл Миро от пули и умер у него на руках. Но прежде чем произвели вскрытие произошел взрыв и тело было уничтожено. Поэтому есть те, кто думают что он еще жив (я если честно надеюсь на это, он интересный персонаж)

Хартли оставил Миро в наследство ключ от какого-то хранилища в банке в Швейцарии. Никто не знает что там - автор пока не раскрыла эту информацию, по крайней мере в серии книг "Маршалы". Есть у меня подозрение, что эта информация всплывет в какой-нибудь другой серии

В оригинале pittie - это сленговое слово, которое используется для обозначения пит-булл-терьера

Собака, которую используют для проверки боевого инстинкта другой собаки. При этом «приманку» ранят или убивают