Сыграй любовь

3

— Я переговорил с другими педагогами. Можете радоваться — место ваше, — снисходительно сообщил Гарри.

Стефани оторвалась от мытья посуды, которую за время томительного ожидания успела перемыть раз шесть. Она обернулась и вопросительно посмотрела на Гарри. Она даже не знака, как ей реагировать.

А Гарри тем временем с интересом наблюдал за ее поведением, ожидая, что она ответит. Но Стефани продолжала молчать. Выглядела она довольно нелепо, по крайней мере, так показалось бы ее близким, если бы они увидели ее в данный момент — в фартуке и с руками в мыльной пене. А прислуга бы просто попадала в обморок, так неестественно, не похоже на себя выглядела Стефани.

— Вы серьезно? — наконец спросила она.

— Совершенно. Никаких шуток, — холодно подтвердил Гарри.

— Спасибо, огромное вам спасибо! Это просто замечательно! Я так счастлива! — в восторге тараторила Стефани.

Она подошла к Гарри с намерением поблагодарить его. Стефани взяла его за руку, которая в ту же секунду стала мыльной. Несказанно обрадовавшись известию о своем назначении, Стефани забыла вытереть руки. Увидев, что она наделала, Стефани виновато посмотрела на Гарри и стала извиняться:

— Господи, простите меня!

Гарри же, не обращая на случившееся никакого внимания, вытер руки о джинсы. То же самое проделала и Стефани.

— Итак, позвольте продолжить, мисс Роджерс. Степень вашего сертификата и характеристики, данные вам, нас вполне устраивают. Однако, по правде говоря, в ваших документах есть ряд довольно нелепых пунктов, и слышать от вас, что вы хотите работать именно здесь, так же весьма нелепо. Есть там и не совсем понятные места и положения.

Сердце Стефани забилось быстрее.

— Правда? — неожиданно для себя спросила она.

— Что — правда?

— То, что мой сертификат об образовании вас полностью устраивает?

— Да. Как мы поняли, вы из Англии? — спросил Гарри и пристально посмотрел на Стефани.

Сейчас он казался ей будто сошедшим с одного из полотен художника эпохи Возрождения. Стефани мучительно пыталась вспомнить, кого именно он ей напоминает. Но память отказывалась подсказать ответ. И все же в облике Гарри, в его взгляде было что-то до боли знакомое.

— Не так ли? — вновь спросил Гарри.

— Что?

— Я спрашивал вас: вы из Европы?

— Ах это… Да, я англичанка… У нас семейный бизнес.

— А какого рода бизнес, если не секрет?

Стефани неловко улыбнулась. «Семейный бизнес»… Вновь нахлынули воспоминания о событиях последних месяцев, и Стефани стало очень грустно. Отец днями и ночами пропадал в Палате пэров, сестры ездили по светским раутам и создавали видимость общественной деятельности. Газеты выдавали одну статью за другой обо всех членах семьи герцога.

А Стефани сидела дома и наблюдала за всем происходящим со стороны. Бесконечные разговоры и сплетни о наследнике престола повергали ее в уныние. У ворот замка постоянно толпились папарацци в надежде на очередную сенсацию. Стефани ежедневно видела эту картину из окна своей спальни. Ей казалось, что все летит вверх тормашками, что мир рушится, а люди окончательно сошли с ума.

— Стефани? — обратился к ней Гарри.

Она очнулась.

— Общественные связи, — осторожно сказала она, — государственная работа.

— При чем тут бизнес? — удивился Гарри.

— Вся наша жизнь — один сплошной бизнес, — философски изрекла Стефани.

— С этим трудно поспорить.

— Меня семейные дела никогда не интересовали, и я выбрала профессию учителя. Всегда хотелось приносить людям пользу, а не только заботиться о собственных интересах.

В ее словах не было практически ни капли правды, за исключением заявления о желании приносить людям пользу.

Когда отец Стефани узнал о том, что она собирается на несколько месяцев за границу, он сильно расстроился и они повздорили. Да и все остальные члены семьи отвернулись от нее, так и не попытавшись понять. Герцог Ярдли никак не мог взять в толк, почему Стефани стремится убежать от роскоши. Он не понимал, что для Стефани ее социальный статус был всего лишь бутафорией, декорацией, на фоне которой она должна была ежедневно представать, фальшиво улыбаясь всем подряд.

Узнав о решении дочери покинуть дом, отец попытался быстро выдать ее замуж, но у него ничего не вышло. Стефани твердо стояла на своем и не собиралась сдаваться.

Гарри открыл рот, собираясь, вероятно, что-то сказать, но Стефани опередила его:

— Раз вы решили, что я могу остаться, почему бы вам не показать мне сейчас школу? Будем считать, что это мой первый рабочий день. Как вы на это смотрите?

Стефани затаила дыхание в ожидании ответа. Гарри молчал, не зная, как реагировать на столь решительное заявление Стефани.

— Хорошо, — наконец согласился он и добавил: — Вы можете перегнать свою машину на стоянку для преподавателей.

Стефани глубоко вздохнула и с какой-то непонятной радостью в голосе произнесла:

— Как это здорово: у учителей — своя стоянка! Есть в этом что-то старомодное, не правда ли, Гарри?

Гарри пожал плечами.

— Не знаю, почему вы называете это старомодным, ведь стоянка для преподавателей — элементарное удобство. Были времена, когда к учителям относились, как к святым. То, что происходит сейчас, просто несравнимо, например, с античностью или с восточной традицией передачи учения. Тогда учитель был всем, истиной в первой инстанции, почти Богом. А современные дети не только не относятся к учителю с должным почтением, но и норовят подчас навязать ему собственное мнение.

Речь Гарри приятно поразила Стефани. Она и не подозревала, что он философ. И вот он оказался весьма умен, показал себя интересным собеседником. Стефани с неподдельным интересом смотрела на него, ожидая продолжения.

— Совсем не похоже на те времена, не правда ли? — спросил Гарри.

— Да, сейчас все иначе. Все совсем по-другому.

Стефани не хотелось говорить самой. Сейчас она прежде всего хотела слушать Гарри. Она поймала себя на мысли, что он нравится ей. Но Гарри не произнес больше ни слова и просто смотрел на Стефани.

Она была уже готова рассказать ему историю своей жизни, только бы прервать это мучительное молчание, но все-таки сумела удержаться.

Гарри же в свою очередь наслаждался созерцанием Стефани. Ему не хотелось ничего говорить, хотя вроде бы ситуация предусматривала диалог и Стефани ждала от него каких-то слов.

— Сейчас я возьму свои вещи, и мы поедем, — наконец произнесла Стефани и ушла в свою комнату.

Через несколько минут они уже стояли возле ее машины, которая немного пострадала минувшей ночью. Однако повреждения были столь незначительными, что их могли бы заметить разве что очевидцы вчерашних событий. Просто похожий скорее всего не обратил бы на машину никакого внимания, разве что отметил бы, что машина не из дешевых.

Но это здесь, в Кендалхилле. Если бы подобное приключилось со Стефани дома, все было бы иначе. На следующий же день первые полосы газеты пестрели бы громкими заголовками о ночном происшествии и подробно смаковали его подробности, придумывая недостающее на свой вкус.

Они сели каждый в свою машину. Впереди ехал Гарри на стареньком грузовичке, за ним чинно катил слегка поцарапанный, но несомненно дорогой «форд-зефир» последней модели.

Стефани не предполагала, что дорога окажется неблизкой, ей казалось, что школа должна находиться в радиусе мили от дома Гарри. На деле все оказалось иначе. Дорога бесконечно петляла и никак не желала заканчиваться. Вокруг все еще было зелено, но все же красота лета уже успела поблекнуть, листья готовились опасть, а некоторые деревья навсегда засохнуть. Медленно наступала осень.

Стефани узнала дорогу, по которой ехала накануне ночью, и ей вновь стало жутковато. Она старалась больше не вспоминать свои вчерашние страхи и изо всех сил гнала воспоминания о них прочь.

Наконец они свернули с шоссе на маленькую узенькую дорожку без признаков асфальта. Затем машины пробирались сквозь лесные заросли, пока не очутились на небольшом открытом поле, в центре которого находилось маленькое симпатичное здание школы.

Вокруг располагались коттеджи, а также площадка для игры в футбол. Естественно, Стефани знала, что такое футбол и как в него играют, но на этом ее познания об этой игре оканчивались. В ее кругу культивировался большой теннис, в этой игре Стефани успела стать практически профессионалом.

Глаза Стефани ярко блестели, она была приятно удивлена увиденным. Было видно, что недавно здание школы ремонтировалось. Чистенькое, ухоженное, оно выглядело весьма симпатичным.

Она остановила машину и вышла. Гарри уже ждал ее у входа в школу. Стефани подбежала к двери и резко дернула за ручку — столь велико было ее желание поскорее увидеть интерьер.

Гарри наблюдал за ней с легкой улыбкой, как за ребенком, и с каждой минутой Стефани нравилась ему все больше и больше, но он старался не думать об этом.

— У вас есть ключи? — спросила Стефани, обнаружив, что дверь заперта.

— Конечно, есть, — Гарри добродушно улыбнулся, — ведь я глава школьного совета. Может, лучше сначала осмотрите свой коттедж?

— Это подождет. Сначала я хочу увидеть школу.

Гарри достал из кармана связку ключей и открыл дверь, после чего отошел в сторону, пропустив Стефани вперед. Она вошла в здание и в очередной раз поразилась.

— Боже, да у вас все оборудовано по последнему слову! Я этого никак не ожидала. Новые столы, стулья, доски — откуда все это? Я и не подозревала, что в такой глуши заботятся о школьном оборудовании.

Гарри приятно было слышать похвалу, но в то же время замечание Стефани слегка задело его.

— А что вы ожидали увидеть? — обиженно спросил он. — Первобытную пещеру с каменными плитами и камнями?

Почувствовав, что сказала что-то не то, Стефани покраснела от смущения. Затем она поняла, что на самом деле Гарри просто дразнит ее, и примиряющим тоном сказала:

— Не обижайтесь. Вы даже не догадываетесь, как мне здесь нравится.

— Помимо классов и кабинетов у нас также имеется комната отдыха для учителей. Ну а дети, естественно, предпочитают резвиться на улице.

Стефани смотрела на него почти с нежностью. Гарри не на шутку испугался этого ее взгляда — он боялся, что влюбится в Стефани. Он чувствовал, как с каждой минутой в нем разгорается огонь, и, если он не хочет сгореть в нем без остатка, следует держаться подальше от Стефани.

— В таких условиях и работать приятно, — сказала Стефани.

Они вошли в кабинет, где Стефани увидела горы бумаг, тетрадей и книг. Все говорило о приближении учебного семестра.

— Кстати, я как-то помогала виноделу мистеру Бевинсу в инвентаризации его товаров, — неожиданно для Гарри и прежде всего для себя сказала вдруг Стефани.

Она смущенно осмотрела кабинет, стараясь отвести взгляд от Гарри, который пытался понять, при чем здесь какой-то мистер Бевинс.

Стефани поняла, что должна быть осмотрительнее, иначе невзначай может выдать себя, обнаружить свое происхождение. С каждой минутой ей нравилось здесь все больше и больше, и она не хотела расставаться со всем этим.

— Винодел? — переспросил вдруг Гарри.

— Что?

— Вы работали у винодела?

— Да, но это было достаточно давно…

Стефани проклинала себя за слетевшие с языка слова, которые уже породили у Гарри массу ненужных вопросов, вопросов, на которые ей совсем не хотелось отвечать.

— А кто такой этот Бевинс?

— Просто хороший человек. А вы в детстве ходили в эту школу? — спросила Стефани, пытаясь сменить тему разговора.

Гарри ее уловка явно не понравилась, он хотел выяснить побольше подробностей о прежней жизни Стефани, но вынужден был повиноваться. Гарри отдавал себе отчет в том, что Стефани ему очень симпатична и что чувство это усиливается с каждой минутой.

— Да, в детстве я посещал эту школу какое-то время. Но потом ее закрыли по причине аварийного состояния здания, и нас перевели в другую школу. Это очень далеко, чтобы добраться до нее, нужно было потратить немало усилий. Обычно дети ездили туда на лошадях, а те, у кого не было лошадей, вынуждены были ходить пешком. У моего отца… — Гарри умолк.

Сам он как раз добирался до школы пешком. Гарри неприятно было вспоминать об этом, так как у его отца не было лишней лошади, из-за чего он часто пропускал школьные занятия.

Стефани посмотрела в его потемневшие глаза. Она все прекрасно поняла и без слов. И, главное, как сильно ее детство отличалось от детства Гарри!

— Так что же у вашего отца? — спросила все же Стефани и тут же пожалела об этом, поняв, что лезет не в свои дела.

— Да нет, ничего. Я, наверное, утомил вас своей пустой болтовней.

— Нет, что вы. Ваш рассказ чрезвычайно интересен. Здесь все так интересно и необычно.

— Думаю, городскому жителю здешние места кажутся чем-то вроде другой планеты.

— Да, вы правы, что-то вроде того.

— Город — это одна жизнь, а деревня — совсем другая, — вздохнув, констатировал Гарри.

— А теперь, Гарри, покажите мне, пожалуйста, мой дом. Я готова приступить к работе сразу, как только устроюсь, — деловито сказала Стефани.

Гарри с облегчением вздохнул, поняв, что Стефани больше не будет задавать ему вопросов. Весьма милосердно с ее стороны. Гарри в такой ситуации повел бы себя иначе — настаивал бы на ответе, задавал прямые вопросы — и, соответственно, не мог в полной мере оценить благородства Стефани.

Стефани конечно же хотела подробнее расспросить Гарри о его жизни, но, поняв, что ее вопросы причиняют ему боль, сумела остановиться. Да и с чего он должен изливать ей душу, ведь они познакомились совсем недавно и были просто коллегами, а их отношения в будущем должны оставаться чисто деловыми.

Стефани, предположив, что ее разместят в одном из близлежащих коттеджей, хотела взять из багажника свой чемодан, но Гарри жестом остановил ее. Он снова сел в машину, и Стефани пришлось последовать его примеру. Они снова принялись петлять по дороге и наконец остановились возле симпатичного маленького домика неподалеку от дома Гарри.

Гарри повернул ключ и открыл дверь. Перед глазами Стефани предстала небольшая комната, обстановка которой состояла из кровати, старого, довольно обшарпанного стола, его ровесника шкафа и нескольких стульев.

— Обычно матери наших учеников убирают и готовят комнаты к приезду учителей, — оправдываясь, произнес Гарри, — но, так как вы приехали раньше, извините, комната еще не готова.

— Все в порядке, — заверила Стефани. — Я сама с удовольствием приведу все здесь в порядок.

Несмотря на невзрачность и скудость обстановки, комната понравилась Стефани. В ней не было ничего лишнего, все стояло на своих местах, что создавало уют. Оставалось лишь навести порядок.

Улыбаясь, Стефани прошла в кухню, где обнаружила небольшой обеденный стол и два стула, аккуратно придвинутых к нему. Ванная также была небольшой, но очень удобной. В этом доме было лишь самое необходимое — ничего лишнего, никакой роскоши.

Этому помещению было далеко до апартаментов, к которым с детства привыкла Стефани, но все же ей все здесь нравилось, для нее это было чем-то новым, почти экзотическим.

Гарри с интересом наблюдал за реакцией Стефани. Ее восторг порядком удивил его. Если человек безмерно рад такому простому дому, он, должно быть, провел детство в каких-нибудь трущобах, рассудил Гарри. Но по виду Стефани, по ее манере держаться, по тому, как она строит фразы, не скажешь, что она вышла из самых низов. Так что ее восхищение очень и очень странно.

— Этот коттедж пустует уже несколько лет, — сказал Гарри. — Раньше здесь жила одна из наших преподавательниц, но, выйдя замуж, она переехала жить к своему супругу. — Гарри еще раз осмотрел комнату и развел руками. — Конечно, не дворец, но жить можно.

— Да, не дворец, — с легкой улыбкой согласилась Стефани.

Она вспомнила родительский дом, где насчитывалось более двухсот роскошно отделанных комнат, каждая из которых была обставлена антикварной мебелью. Дворец обслуживала многочисленная прислуга.

— Да, определенно не дворец, — уверенно подытожила Стефани.

Теперь Гарри стало казаться, что она всю жизнь прожила во дворце. Но тогда как она оказалась в такой глуши?

— Это единственный свободный коттедж. Мой дом больше и удобнее. Он, конечно, далековато от школы, но все же ближе, чем ваш, да и на машине можно доехать довольно быстро. Я бы пригласил вас к себе, но Патрик и Джон не дадут вам жить спокойно. Они от сегодняшнего завтрака будут отходить еще целую неделю.

Гарри и Стефани одновременно засмеялись.

— Я и не думала их соблазнять, — сквозь смех проговорила Стефани.

— Этого и не нужно делать. В этих краях мужчины волочатся за каждой юбкой. А если женщина еще и красива… Да, Стефани, если вы все-таки хотите получить эту работу, вам надо основательно приготовиться. Все же вы еще окончательно не утверждены.

Стефани захотелось убить Гарри за чрезмерную любовь к порядку и правилам. Уже всем давно было понятно, что она принята, и только один Гарри продолжал сомневаться.

— Когда ваше жилище будет приведено в порядок, я пока сказать вам не могу. Но я надеюсь, вы как-нибудь перетерпите.

— Вы перестанете, наконец, занудствовать?! — не выдержала Стефани. — Разве я сказала, что меня что-то не устраивает? Все в порядке, все просто замечательно.

Чтобы доказать Гарри, что дом ей очень нравится, Стефани подошла в кровати и с размаху села на нее.

— Все замечательно! — прокричала она. — Жизнь прекрасна и удивительна! И дом прекрасный, только нуждается в небольшой уборке.

Гарри удивило ее поведение. Оказывается, она еще и взбалмошная, подумал он. Только этого не хватало! Уж не знаю, каких еще сюрпризов ждать от нее.

— Гарри, я не нуждаюсь в вашей помощи. Я все уберу сама, — уже совершенно спокойно сказала она.

— Да я вам, кажется, ее и не предлагал, — съязвил Гарри.

— Меня удивляет одна вещь… — вздохнув, проронила Стефани и умолкла.

— И что же это за вещь? — иронично осведомился Гарри.

— А то, что у вас нет своих детей, и, соответственно, вы не умеете с ними обращаться. И при этом вы являетесь главой местной школы. Как такое могло произойти?

— Ну, то, что я встал во главе школы — простая случайность. Рано или поздно все здесь занимают этот пост.

— Это как же так?

— Просто у нас очень маленькая община, квалифицированных специалистов мало, и поэтому каждый год мы вынуждены меняться должностями. В этом есть и свой плюс.

— Какой же?

— Работа не приедается и не надоедает. Каждый год что-то новенькое. В прошлом году я занимался водоснабжением, а с этого года им занимается Дейв Крамер, а я в свою очередь занял его место.

— Но как же вы можете хорошо выполнять свои обязанности, если не любите эту работу?

— Я люблю всякую работу, когда она есть.

В комнате наступило молчание.

— Вы можете оставить мне ключи от коттеджа, дальше я разберусь во всем сама. Спасибо за экскурсию, — улыбаясь, поблагодарила Стефани.

Гарри молча смотрел на нее, явно не собираясь уходить.

— Я в состоянии сама позаботиться о себе, — сказала Стефани, словно подталкивая его уйти.

— Ну хорошо. — Гарри будто очнулся. — Только прежде чем уйти, мне нужно подключить газовый нагреватель, а также ввернуть пробки. Без этого вы не сможете обойтись.

— Спасибо.

— Да, чуть не забыл. Продукты мы покупаем обычно в городе, если хотите, составьте список, и я пошлю в город Патрика и Джона. Они готовы на все ради вас.

— Огромное вам спасибо, я сама позабочусь об этом. Мне все равно придется ехать за чистящими средствами, в коттедже надо основательно прибраться.

— Ну, тогда до скорого. — Гарри направился к выходу. — Счастливо оставаться!

С этими словами он удалился.

Он чувствовал себя идиотом. Зачем он сказал Стефани, что она могла бы жить в его доме, если бы не Патрик и Джон? Она, вероятно, решила, что я хотел соблазнить ее, подумал Гарри. Стефани нравилась ему, но он почему-то делал все наоборот: вместо того, чтобы быть вежливым и приветливым, постоянно язвил, вместо того, чтобы сразу же принять ее на работу, тем более что другого выхода у него не было, нудно разглагольствовал о контракте и обязательствах. Сейчас Гарри сожалел о своем поведении, но в то же время не был уверен в том, что при следующей встрече со Стефани поведет себя иначе.

Гарри достал из багажника машины нужные инструменты и обошел дом. Подключение газа и электричества заняло у него не больше десяти минут. Гарри хотел зайти в дом, чтобы убедиться, исправны ли газовая колонка и электроприборы, но передумал, опасаясь, что Стефани может неправильно понять его.

Вообще, я должен подальше держаться от нее, сказал себе Гарри, иначе ничего хорошего меня не ждет. Да, она симпатичная, и даже, наверное, нравится мне, но мы совершенно разные люди. Она — городская штучка, я — типичный деревенщина, что у нас может быть общего?

Гарри сел в машину и поехал домой.