Так не бывает (СИ)

Глава 10. Оборванные нити.

Июль, 2005 год.

Марина не спала. Несколько раз она пыталась уснуть, но как только закрывала глаза, из подсознания всплывало лицо Туманова. Она промаялась полночи. Остальное время просидела в тёмной пустой кухне.

Вечером звонил Павел - интересовался, вернулась ли Ирма. Хороший парень. Марине он нравился с самого детства. С его матерью Марина дружила со школьной скамьи. Правда, на выпускном они сильно разругались и не общались двенадцать лет, пока вновь не встретились в кабинете директора школы, где учились их дети. Тогда стоял вопрос об отчислении Ирмы из гимназии за прогулы и нежелание соблюдать устав школы. Марине с трудом удалось уладить скандал и спасти не только свою репутацию, но и репутацию матери Павла - тогда следователя прокуратуры. Оказалось, Ирма и Павел сидели за одной партой, прогуливали и хулиганили вместе. И именно Павел с подачи матери образумил непутёвую дочь Марины. Тогда она ещё не могла влиять на эту девчонку. Авторитетом Ирма считала лишь своего отца, несмотря на то, что воспитанием занималась Марина.

Муж был журналистом и вечно мотался по всему миру: то с миротворческой миссией в странах третьего мира, то проводя очередное независимое расследование, то просто в поисках громкой сенсации. Марина могла поспорить, что Ирма знала и помнила отца исключительно по фотографиям и его подаркам, привезённым из бесконечных командировок. Когда-нибудь это должно было плохо закончиться - так и вышло. И практически тогда же, когда погиб отец Ирмы, судьба подкинула Марине прекрасную возможность подчинить себе строптивую девчонку.

Это случилось в девяносто восьмом, когда отцовский детский больничный комплекс накрыла прокуратура. В одной из лабораторий Ирма проходила курс иммунотерапии. По крайней мере, так было написано в официальной истории болезни. А на самом деле раз в полгода отец лечил Ирму от последствий тех экспериментов, которые проводили над её матерью. "Чтобы не проявились бракованные гены", - как он говорил. Марина не возражала, а в суть лечения и экспериментов не вникала. Хватило их на собственной шкуре испытать. Когда нагрянула милиция, отец принялся заметать следы. В первую очередь, нужно было спрятать или уничтожить подопытных. Ирму с ещё одной девочкой тогда заперли в одном из подвалов, куда имели допуск только приближённые к отцу. Обе были без сознания. И Ирма убила только потому, что пришла в себя и приняла человека в белом халате за обидчика. А потом оказалось, что тот был одним из прокурорских.

Марины тогда не было в стране. А когда вернулась - обнаружила в почтовом ящике конверт. А в нём видеозапись с камеры наблюдения, на которой было чётко видно, как Ирма зарезала следака обычным скальпелем, а потом на своих плечах вынесла из палаты другую перепуганную девчонку. Лица Ирмы на записи не видно, но то была несомненна она. И одежда её, и причёска, и серьги, которые ей подарил отец. Марине предложили выкупить плёнку, и она заплатила, сколько просили. А вдобавок к плёнке принесла из клиники окровавленный скальпель и продемонстрировала Ирме. Марина и не ожидала, какой эффект возымеют её "улики". Ирма стала невероятно покорной.

Да и помощь Павла Марина не отвергала - тот был идеальным шпионом. И Марина всегда оставалась в курсе самых мельчайших подробностей личной жизни Ирмы. Пока рядом с ними не появился Алекс.

Марина смяла в пепельнице сигарету и посмотрела в окно. Далеко на востоке всходило солнце. Его лучи скользили по покатым крышам коттеджей и отражались в окнах многоэтажек.

Марина обожала рассветы с их невообразимым буйством красок и необъяснимым ощущением начала чего-то нового и лучшего. Она мрачно улыбнулась и открыла окно. Не по-летнему холодный воздух заполнил кухню, внеся в смесь запахов кофе и табака солёный аромат моря. Накинув на плечи плед, Марина устроилась у окна и вновь закурила, позволяя задорным солнечным лучам ненадолго унести её в прошлое, где она была по-настоящему счастлива.

Она любила Алекса. Так сильно, как любила только в юности его друга Эльфа. Алексу удалось воскресить в ней ту бесшабашную девчонку, готовую на любые безумства; разбудить давно похороненные чувства. Он сделал её слабой и зависимой от любви к нему, чтобы потом без труда сломать...

...Они встретились в две тысячи втором в Лондоне на медицинской конференции, которую Марина посетила намеренно. Хотела лично познакомиться с владельцем Империи красоты, которой тогда руководила. Да и вообще о нём в те времена очень много говорили. Врач, которым все восхищались. Бизнесмен, которому всегда и всюду уступали дорогу. Самый молодой. Самый удачливый. Самый талантливый. И самый богатый.

Впрочем, многое из того она относила к слухам и преувеличениям, ибо невозможно быть миллионером и честным хирургом в одном лице. В жизни так не бывает.

Оказалось, бывает. И Марина лично в этом убедилась.

Да и на конференции он выступил в неожиданном амплуа исследователя. Алекс читал доклад о новых методах трансплантации. Доклад был изумительным со всех точек зрения. И главное, вполне воплощаемый на практике. Ему задавали уйму вопросов, и он отвечал на все без исключения. Многие изъявляли желание и боевую готовность для работы в данном направлении. Он приветливо улыбался. Спокойно и даже несколько равнодушно принимал комплименты и похвалу.

Марина не собиралась задавать вопросы, просто хотела посмотреть со стороны и найти способ заинтересовать его после конференции. Ей уже давно надоело быть на побегушках у человека, неспособного принять собственное решение. Она всегда считала, что не может владелец огромной сети салонов красоты и клиник пластической хирургии быть настолько кретином, что по малейшим проблемам обращаться за консультацией к кому-то таинственному и могучему. И она не ошиблась, выяснив личность истинного владельца Империи. Тогда-то она и решила познакомиться с ним и заручиться его поддержкой, поэтому и прилетела в холодный и ненавистный Лондон.

Она уже собиралась покинуть зал - её всегда тяготили подобные съезды мировых светил медицины - как Алекс выудил из кармана флэшку, легко и быстро подсоединил к своему ноутбуку, пальцами пролетел по клавишам, и на экране за его спиной высветилась фотография маленькой девочки.

На короткий миг Марина потеряла ощущение реальности, забыла, где находится. Перед глазами не было ничего, кроме большого экрана, с которого на неё смотрела не по возрасту серьёзная девочка. Ни улыбки, ни блеска в слепых глазах. Мир вокруг окрасился в чёрно-белые тона, где единственным ярким пятном резал глаза красный бант в рыжих волосах. Ноги подкосились и, чтобы не упасть, Марина вцепилась пальцами в спинку кресла последнего ряда. Чьё-то прикосновение вывело её из ступора.

-- ...Неделю назад она была у меня на приёме, - говорил Алекс с тёплой улыбкой. Будто о родной дочери. -- Вы не поверите, но она хохотала только оттого, что ощутила тепло кружки с горячим кофе. Поразительно упрямая девчушка...

А это Кирилл Федулов, - на экране появилась фотография юноши с длинными кудрявыми волосами. -- Ему двадцать два. Он безумно талантливый пианист. В пьяном угаре отец перебил ему руки газовым ключом. Его пальцы собирали буквально по кусочкам. Неудачно собрали. Медики посоветовали ему навсегда забыть о рояле. Парень едва не покончил с собой. После этого его невеста обратилась ко мне. Оказалось, во время операции повредили нервы, и парень перестал чувствовать свои пальцы. Через полгода после нескольких операций я был на консерваторском концерте Кирилла. Зал аплодировал стоя...

Марина слушала Туманова с похолодевшим сердцем. Пальцы сводило судорогой, но не от тех кошмаров, что он рассказывал. Марина сталкивалась с более жуткими историями. Нет, её пугали сами дети. Их было девять, и она знала каждого. Все они являлись неудавшимся экспериментом её отца. Расходным материалом, как он говорил. И этот расходный материал должен был сгореть в печах крематория ещё в девяносто восьмом. Марина помнила, как отец пришёл в бешенство, когда ему сообщили, что из лаборатории пропало одиннадцать детей. А на следующий день в клинику нагрянула прокурорская проверка. Многие тогда получили внушительные сроки, но как ни странно на чёрные дела отца это никак не повлияло. Впрочем, он всегда видел в этом благородные цели. Может и так, только среди пропавших тогда детей были и эти девять ребят. И все те травмы и увечья, о которых говорил Алекс, они получили не в авариях, драках или быту, а в тех стерильных лабораториях.

Марина перевела взгляд на Алекса - смотреть на экран не было никаких сил. Стройный, в джинсах и белом вязаном свитере с высоким горлом; привлекательный, если не видеть его изуродованного шрамом рта, с зачёсанными назад блестящими чёрными волосами, самоуверенный.

Туманов заставлял аудиторию любого класса и масштаба слушать его с первого слова. Она не понимала, как у него это выходило. Как не могла взять в толк, как эти дети с ним связаны? Почему он врал о причинах их травм? Ведь он не мог не знать, потому что все до единого ребята были сиротами. Или его обманули? И что ему известно на самом деле? Желание получить ответы затмило первоначальный повод для знакомства.

Однако Алекс опередил её. Он подошёл к ней сам и пригласил в ресторан. Марина согласилась, не раздумывая. Только ни в какой ресторан они в тот вечер так и не пошли.

Потом она спрашивала, почему он подошёл именно к ней и с ходу пригласил на свидание. Он отвечал, что она давно нравится ему, и вот подвернулся такой удачный момент. А спустя три дня их британского загула случился её День рождения. Алекс поздравил её первым. Вместо завтрака принёс на подносе ключи и сонную вытолкал на балкон. Марина едва запахнула халат, но завязать пояс так и не успела. Она увидела его - свою мечту.

Прямо на тротуаре под окнами отеля стоял "Харлей Дэвидсон". Слегка наклонившись в бок, он словно насмехался над снующими мимо прохожими, в изумлении разглядывающими его со всех сторон. О да, посмотреть там было на что! Солнце яркими бликами играло в хромированной стали задранного руля и в спицах широких колес. Марина до сих пор помнила тот шок, который испытала, увидев мотоцикл. Об этом железном звере она мечтала с четырнадцати лет, когда ещё носила "кожанку" и грезила "Металликой". Да только об этой мечте знал всего один человек на планете, но его давно нет в живых. Тогда как об этом узнал Алекс? Марина спросила, а он не ответил. Да и она не особо выспрашивала, наслаждаясь таким забытым ощущением счастья...

...Теперь Марина понимала, что именно "Харлей" влюбил её в Алекса. Намертво привязал к мужчине, который обратил её душу в пепел. И хоть мотоцикл она давно разбила, чувства к Алексу до сих пор причиняли ей мучительную боль. Особенно теперь, когда он так неожиданно женился на Ирме. Зачем?

В его любовь к Ирме, даже как теоретическую, Марина не верила. Алекс не того поля ягода, чтобы в свои почти сорок потерять голову от неопытной девчонки. Нет, увлечься он мог вполне. Ирма молода, красива, даже слишком. Неопытна, наивна как многие красотки и совсем не похожа на неё, Марину. Идеальное сочетание для Туманова. Закрутить роман с такой девочкой - одно удовольствие. Но жениться? Нет, для брака ему нужна совсем другая женщина. Мужчина, однажды страстно влюблённый в успешную бизнес-леди, не может воспылать большим и светлым чувством к её полной противоположности.

Ирма абсолютно непохожа на Марину. Во всём. Их вкусы сошлись лишь в одном. Они обе попались в западню Алекса Туманова. Марина по собственному желанию, а Ирма?

Влюбиться Ирма не могла. Да и близости между супругами явно не было. Влюблённых видно на расстоянии. Ирма с Тумановым не очень походили на счастливых молодожёнов. По крайней мере, Ирма.

Что же тогда между ними? Фиктивный брак?

Глупость какая-то. На каких условиях? О чём они могли договориться? На чём сойтись?

Ну, с Ирмой всё ясно. Алекс мог посулить ей головокружительную карьеру, роскошную жизнь, уважение и независимость. А что могла пообещать Ирма? Что она могла ему предложить? Разве что саму себя. Больше нечего.

Неужели Туманову понадобилась она сама - просто Ирма Дубравина?

Марина стряхнула столбик пепла и усмехнулась.

Чушь несусветная. Да и Ирма вряд ли купилась бы на обещанные золотые горы.

Карьеру она в состоянии сделать сама. Марина только составила ей небольшой список рекомендуемых ВУЗов, из которого в обязательном порядке исключила журфак. Медицинский Ирма выбрала самостоятельно.

В роскошной жизни Ирма тоже не нуждалась. У неё всегда всё было. Положение Марины обязывало обеспечивать девчонку, и не только материально.

Выходит, единственное, что могло заинтересовать Ирму в предложении Туманова - независимость. И в первую очередь от неё, Марины Нежиной. Вот это больше всего походило на правду.

Марина взяла со стола чашку, глотнула кофе, и скривилась. Холодный кофе непередаваемо мерзкий на вкус. Она отставила чашку и натянула сползший плед. Теперь всё сходилось. По крайней мере, относительно Ирмы. Девочка нашла себе защитника и влиятельного покровителя. Алекс Туманов мог абсолютно всё, даже самое невероятное. Но для этого Ирме необходимо было рассказать нечто такое, что убедило бы привередливого Туманова дать ей защиту. Но что? Правду? Жалостливую ложь?

Тяжко вздохнув, Марина выбросила окурок в окно. Хватит гадать - нужно действовать. Для начала нужно выяснить, что подтолкнуло Ирму сменить кавалера и расторгнуть свадьбу с Павлом? Или кто?

Для этого необходимо поговорить с самим Павлом. Нет, сперва позвонить Машке Полуниной, гинекологу Ирмы. Та оставила ей кучу сообщений на автоответчик с просьбой срочно перезвонить, а у Марины вылетело из головы. А уж потом с Павлом и Ирмой. С Ирмой обязательно. И плевать на угрозы Туманова. Она его не боится и никогда не боялась.

Ирма прежде всего. Она вернёт девчонку под свой контроль любой ценой. Слишком много сил Марина угрохала на её жизнь, чтобы одним махом от всего отступиться.

Марина взяла трубку и набрала номер...

...Амина вышла из ванной и брезгливо посмотрела на спящего Павла. Заснул счастливый и удовлетворённый. Его самодовольная улыбка говорила о превосходстве.

Она усмехнулась, застёгивая блузку.

Этой ночью его превосходство прочно укоренилось в нём самом. Она всего лишь поддакивала ему, тешила его мужское самолюбие.

За верёвочки дёргает кукловод, а не тупая самовлюблённая кукла! Кукловодом всегда оставалась она, Амина. А Паша у неё на коротком поводке. Отец незадолго до смерти передал Амине свой архив. Много лет он собирал досье на "оборотней" в погонах и тех, кто близок к этому. Досье Павлушиной матери было в том архиве. И стоит только Амине обнародовать его - прокурор Соколова загремит на нары. С помощью этого Амина и манипулировала Павлом. Пока он был ей нужен.

Швырнув на пол мокрое полотенце, она покинула спальню. На кухне сварила кофе. Сделала глоток и покосилась на чёрную папку, лежащую на столе. Хищный блеск появился в её колючих глазах. Улыбка слегка коснулась накрашенных алым губ.

Как же вовремя ей подвернулся этот профессоришка со своим компроматом. Ущербный, жалкий человечишка, предавший лучшего друга. Паразит, живущий за чужой счёт. Ему безразлично, кем питаться. Важно одно: высосать как можно больше благ для себя, при этом по максимуму навредить. Таких людей Амина ненавидела. Такие опасны тем, что умело маскируются под близких и верных. И они неконтролируемы, в отличие от "планктона". Паша. Типичный представитель серых неудачников, не способных противиться обстоятельствам и достойно справляться с неприятностями. "Планктоном" управлять легко. Паша стал идеальной марионеткой, которая в нужный момент превратится в козла отпущения.

Амина в два глотка выпила горячий кофе.

-- Ну что ж, Пашенька, командуй парадом. Она должна ответить за всё, что у меня украла. И она ответит.

Оставив на столе чёрную папку, Амина поспешно покинула квартиру любовника...

...Павла разбудил телефон. Он проснулся мгновенно. Ему снился кошмар, и выпутаться из его плена оказалось невероятно сложно. Всё было так живо, словно наяву. И страх, липким потом выступивший на лбу, тоже был настоящим. Неожиданный звонок стал его спасением от смерти во сне и кошмара наяву. Взъерошив волосы, он нащупал под подушкой мобильник и ответил.

-- Доброй ночи, Паша, - прозвучавший в трубке жёсткий женский голос вызвал новую волну страха. -- Это Марина Викторовна, мать Ирмы.

-- Да, я узнал, - запинаясь, проблеял Павел. Эта женщина всегда была верной спутницей Дьявола, которым для него оставалась Амина. С Мариной Викторовной они бы стали идеальной парой. Павел вытер со лба пот.

-- Прости, если разбудила, - продолжала тем временем Марина. -- Но у меня к тебе очень серьёзный разговор.

-- Что-то случилось с Ирмой? - Павел сел на край кровати, спустив босые ноги на стылый пол.

-- Это я и хотела у тебя узнать. Понимаешь, я всё никак не могу взять в толк, почему она вдруг вышла замуж. Не за тебя, - после короткой паузы добавила Марина.

-- По-моему, это лучше спросить у неё самой, вам не кажется? - Павел нашарил под кроватью тапочки и всунул в них замёрзшие ноги.

-- Да, я понимаю. Но может, ты что-то знаешь. Вы же дружите с детства, - её голос потеплел. Или Павлу показалось?

-- Дружили, - поправил он, встав с постели, -- до первого поцелуя. Не думаю, что я знаю больше вашего.

-- А о беременности ты тоже не в курсе?

-- Беременности? - переспросил Павел, застыв на пороге кухни. -- Ирма беременна? Как же...

-- Ну тебе виднее, - ехидно заметила Марина. -- Это ведь твой ребёнок, не так ли?

-- Мой? С чего вы взяли? - он покосился на брошенную на столе чёрную папку. Он не мог быть отцом этого ребенка. Он вообще не мог быть ничьим отцом.

-- По сроку. Ей рожать зимой.

-- Зимой... - эхом повторил Павел.

Не в силах стоять, он опустился на табурет. Грудь сдавило раскалёнными цепями, обожгло лёгкие. Сердце стучало и замирало, на короткий миг обрывая его жизнь, чтобы снова зайтись в привычном ритме. Ирма обманывала его столько времени. Выходит, она давно спуталась с этим докторишкой. Настолько, что тот успел её обрюхатить. Теперь и Павлу стали ясны причины её выбора. Лживая дрянь! Пальцы до скрежета сдавили трубку мобильника. А он ещё себя считал виноватым, что обидел бедную невинную девочку. Невинную, ха! Строила из себя невинность, а сама трахалась с этим. Тварь! А он её святой считал, идиот! Правильно Амина смеялась над ним. Они все одинаковые. И Ирма не стала исключением, скорее закономерностью. Яблочко от яблоньки... Кстати, о яблоньке...

Павел положил ладонь на папку, криво усмехнувшись, и поднёс к уху мобильник.

-- Марина Викторовна, - резко оборвал он пламенную речь женщины, распинающейся о большой любви к дочери. Павел не верил ей. Он давно убедился, что Ирма для матери не больше, чем инструмент в покорении очередной вершины. -- Давайте встретимся. У меня есть для вас интересная информация о Туманове.

Марина молчала долго, и Павел уже решил, что она откажется. Но он ошибся.

-- Завтра в десять утра в пиццерии напротив кинотеатра "Россия", - сухо отчеканила она и разъединилась, не прощаясь.

Павел провёл рукой по гладкому кожаному переплёту. Завтра он отдаст эту папочку Марине, а та непременно выложит всё дочурке. И тогда Ирма узнает, каково это, когда любимый человек лжёт. А потом он докажет, что лучше Туманова во всём. Он вновь заполучит Ирму, чтобы дольше насладиться вкусом мести.

Павел прокрутил папку на столе и, не колеблясь, набрал на телефоне одиннадцать цифр. Ответили сразу, словно ждали его звонка. А может, действительно ждали? Не зря же мать дала именно этот "одноразовый" номер на крайний случай. Вот он и настал.

-- Доброй ночи, - уверенно произнёс Павел. -- Я хочу сделать заказ...