Тамара. Магические перекрёстки двух, миров.

Глава 14

Ловчих было десять, значит, кто-то подойдёт немного попозже, заберёт стажёра после распределения команды. Ничего удивительного, ловчие люди занятые. Я снова и снова переводила взгляд с одного лица на другое. Интересно с кем же из этих ребят мне доведётся работать?

Майфренн Фурхат водрузил шляпу прямо на стол.

— Ну что, ребятки, кто тут смелый?

Мы все прямиком ринулись к столу, преподаватель предупреждающе поднял ладонь, останавливая. А затем ещё и усмехнулся.

— Ну нет это совсем неверный вопрос для ищейки. Подходите по очереди, и не толпитесь. Без ловчего не останется. Иран, давай!

Щуплый Иран опустил руку в шляпу, зашуршал бумажными листочками.

Один из мужчин хмыкнул, с недоверием разглядывая нашего умного, но до того тщедушного однокурсника.

— А мы можем отказаться, если что-то пойдёт не так?

— Вы ведь знаете, Майфренн Торнили что как бы вам этого хотелось, но ответ будет нет. Право случая не может отменить даже сам ректор!

— Майфренн Рандг, – дрожащим голосом прочитал Иран.

Молодой и симпатичный ловчий кивнул. Подошёл и хлопнул Рику по плечу.

— Правило только одно – это слушаться! Думаю, мы с вами сработаемся, парень!

Я даже успела пожалеть, что Майфренн Рандг достался к сожалению не мне: по всему видно, что он приятный и добрый человек. А вот попадается мне на вроде кого-то язвительного...

Пока я находилась в размышлениях, все листочки с именами уже успели расхватить. Эх, снова я считала ворон.

— Ну что же, Тамара. – Преподаватель поднял шляпу повыше и встряхнул её: крошечная бумажка с именем вспорхнула и снова упала на дно. – Твоя судьба тебя уже ждёт!

Радовало меня только одно: суровый ловчий выпал Милане. И уже что-то грозно ей выговорил: наша дама злилась красной краской по самые уши.

Я опустила руку в шляпу и дотронулась до маленького свитка. Даже мне как-то не верится! Я почти что стажёр!

За моей спиной открылась дверь. Видно, подоспели остальные ловчие, и среди них – мой будущий напарник.

— Ну же, Тамара, давай скорее читай! – Дайтл приплясывал на месте от нетерпения.

Я развернула листок и прочитала его. Вернее, хотела прочитать. Горло перехватил спазм. Я просто не верила своим глазам.

— Нет не волнуйся так, Тамара! – Преподаватель забрал из моих рук бумажку и прочитал её сам: – Майфренн Мелорин. Отлично. А вот как раз он и сам подоспел.

Я обернулась. На пороге стоял Адид и внимательно разглядывал своего нового стажёра. То есть меня.

Строгий костюм Адид сменил на видавшую виды курток из толстой кожи, всю покрытую царапинами. На рукавах блестели острые серебряные шипы, и такие же виднелись на высоком воротнике, который сейчас был небрежно расстегнут.

Он выглядел совсем иначе, чем вчера на балу. И всё же это был он. Всё тот же серьёзный взгляд. А волосы-то и на самом деле взъерошены! Я не удержалась от улыбки, но тут же прикусила губу.

Ой что же будет, что же теперь будет! По моим натянутым нервам бежали искры, меня бросало то в жар, то в холод. Адид так пристально рассматривал меня, что я почти поверила в то, что он меня узнал.

— Майфренн Мелорин – это я – кивнул он. – А как же зовут моего нового стажёра?

— Меня зовут Тамара, – представилась я.

Я надеялась выглядеть взрослой, умной и достойной напарницей.

— Тамара, – рассмеялась Милана, – ты на носочки зачем встаёшь? Хочешь показаться выше? Ничего у тебя не получится, ты все равно малышка!

— Зато у меня чутье получше, чем у некоторых, – ответила я, не удостоив однокурсницу взглядом. – Если ты помнишь, в прошлом году я выиграла турнир, а кто-то оказался на последнем месте.

— Госпожа Валененсия вы слышите? – тихим шёпотом произнесла Кэтэлин.

— Нет я ничего не слышу.

— На улице я слышу женский плач.

— Я слышу за окном только вьюга завывает, может быть мне так кажется, но можно пойти посмотреть вдруг снова крючок слетел, вот её туда-сюда и мотыляет, – вполголоса проговорила госпожа, Кэтэлин тоже прислушалась к её словам, но чувство тревожных мыслей не покидали юную девушку.

— Нет, это калитка скрипит, а из сада доносится что-ли кошачье мяуканье, что-ли плач маленького ребёнка, – возразила Кэтэлин поднимаясь со старого, протертого кресла.

— И что ты собралась туда идти? – с недоумением пробормотала Валененсия, тоже поднимаясь следом, за Кэтэлин – там такой дождина зарядил да и ночь уже на дворе.

— Вы можете не ходить за мной.

— Ага, так я тебя и отпущу посреди ночи одну, из дома – фыркнула Валененсия предостерегающим тоном добавив, – бабка Маргарита как-то тут на днях говорила, что в этой деревне уже много-много лет назад жила женщина которую все прозвали ведьмой, она завидовала юным девушкам их необычной красотой, а потом выпивала из них жизненные, силы, чтобы омолодиться.

— Хм... – Валененсия подавилась смешком, надевая на ноги галоши, – это ты себя к молодым что-ли приписываешь?

— Конечно, мне всего-то сорок два годика, я может, ещё даже замуж захочу выйти, чтобы в шкафу висело белое платье, а у окошка стоял белоснежный конь, а на нём прекрасный принц – заявила Кэтэлин, накидывая пальто.

— Угу, а Димитрия своего куда денешь? Он, между прочим, тебя и твой характер уже более десяти лет терпит, – рассмеялась госпожа Валененсия, просовывая руки в рукава куртки.

— Так, я за него и выйду, тем более я и сама знаю что выбора у меня никакого нет.

— Я просто восхищаюсь твоим мужем, как он тебя столько времени терпит.

— Любит и терпит, – хмыкнула Кэтэлин, тут-же вздрогнув от пронизывающего холодного ветра, который чуть не сдул нас назад в дом моей госпожи, – ох чего-то так холодно? Ведь июнь месяц на дворе, может и правда ведьма колдовством занимается.

— Я так скажу тебе поменьше слушай эту бабку Маргариту, сколько себя помню, всегда такие сказки мне мама рассказывала. Летом я часто у бабули гостила и ни разу здесь никаких ведьм не встречала.

— Так, ты же самая настоящая ведьма, – завистливо рассмеялась Кэтэлин, – нельзя в пятьдесят выглядеть на тридцать.

— Ага, ещё скажи что мне двадцать, – усмехнулась Валененсия, резко остановившись, вот – опять, слышишь?

— Да, кажется, из сада доносится этот звук, но на плач маленького ребёнка что-то совсем не похоже.

— В том углу, кроме старой берёзы и нет больше ничего, – пробурчала Нэтэлин, чувствуя, что куртка нисколько не помогла укрыться от дождя.

— Эта та, берёзка, что уже давно высохла? Так её до сих пор никто не спилил.

— Жалко, – неопределённо пожала плечами, будто Кэтэлин могла рассмотреть, меня в этой кромешной темноте, – там столик со скамейкой да ещё тот стоит, мы с бабулей и мамой частенько чаёвничали под старой березой.

— Угу, лет пятнадцать назад... Вот опять слышишь, громче, кажись стало.

— Да, немного если пройтись за яблоню то там будет берёзка, – подтвердила, Валененсия пробираясь через заросли кустов крыжовника, выругалась, – ох-ох колючая зараза.

— И к тому же ещё и высокая, щеку разодрала это дрянь такая.

У некогда раскидистой берёзки мы ненадолго замерли и затаили дыхание, пытаясь расслышать сквозь шум дождя и завывание ночного ветра тот самый плач, который так и не давал мне никакого душевного покоя. Но время от времени, шло кберёзы, кроме стона покачивающих на ветру сухих веток больше ничего не доносилось.

— Всё пошли, если и был тут кот, то давно уже бы убежал услышав наше приближение.

— Да наверное, вы правы – рассеяно проговорила, нехотя поворачиваясь спиной к дереву.

— Нет, он не сбежал, – сердито буркнула Нэтэлин, резко остановившись, она задрала вверх голову, рыкнула, – и где ты мелочь пузатая здесь прячешься?

— Так вот же он. Видите чёрное пятно у самой макушки.

— А лестница есть?

— Там в сарае.

— Нет, до него ещё дойти нужно, – заворчала Кэтэлин, – ладно я лезу, а ты меня за зад придерживай чтобы я не упала.

— Ну ага, конечно, – возразила, выбирая, за чтобы ловчее ухватиться, – уж простите, госпожа Валененсия, но я вас не удержу.

— Кэтэлин и не стыдно тебе?

— Мне ни капли, – хмыкнула, зная, что Кэтэлин гордится своим внушительным габаритом, уверяя, что все мужчины при виде её красоты дар речи теряют, – лезу я, а ты следи, чтобы чёрный никуда не сбежал.

— Кэтэли там крыше мокро и скользко, может пусть там, сидит.

— Жалко, его – проговорила, подпрыгивая, мысленно удивилась своему везению, что с первого раза удалось уцепиться за ветку.

— Валененсия, вы только будьте осторожны, ладно? – обеспокоенно проговорила Кэтэлин, расставив руки, словно уже готовилась ловить госпожу Валененсию.

— Хорошо, – пообещала я, пыхтя карабкаясь всё выше и выше.

А забираться пришлось очень высоко, берёза была старенькая, её ещё мой прапрадед посадил. Ствол большой не объять руками, а это животное, как назло, забралось на самую макушку.

В одном месте веток не оказалось и Валененсии пришлось опереться на трутовик, но нога предательски соскользнула на мокрой шляпке гриба, а сама ветка, за которую госпожа Валененсия так уверенно держалась, с громким оглушительным треском обломилась.

— Кэтэлин! О нет лови меня! – прокричала она сверху, пытаясь ухватиться за пролетающие мимо неё ветки старой берёзы, но госпожи Валененсии всё никак не удавалось зацепиться. Падая прямо на ругающуюся матом Нэтэлин, пискнула от прострелившей мой затылок боли и прежде Валененсию покинуло человеческое сознание, перед глазами вспыхнул ярко-ослепителный свет.