Танцующие (СИ)

10.4 Санкт-Петербург

10.4 Санкт-Петербург

За круглым столом под абажуром было необыкновенно хорошо.

То, что Алёна деду понравится, Вит не сомневался.

Как она могла не нравиться? Когда улыбалась так искренне. Когда подкладывала ему в тарелку еду. Когда рассказывала про учёбу.

Они вышли на берег Финского залива. Солнце в соснах, ветер с моря. И любимая девушка рядом.

Иногда Виталий ловил себя на мысли, что боится, вдруг это счастье у него кто-то или что-то может отобрать.

Он много ошибался в жизни. И, видит бог, добился многого сам, а не просто воспользовался знаменитой фамилией. Теперь надо было быть сильным за двоих. И осторожным.

Ему хотелось сделать Алёну счастливой, эта мысль наполняла жизнь особым смыслом.

То, что он старше, не давило грузом. Будь ему сейчас тоже восемнадцать он наверное пошёл бы напролом, форсировал бы их взаимоотношения. Но нет. Сейчас хватало сил быть терпеливым.

Они с уважением относились к родителям, не позволяя себе даже целоваться в их присутствии.

Проведя вечер у деда, ребята уехали ночевать в пустующую питерскую квартиру. Оттуда надо было забрать вещи.

Алёна с трепетом переступила порог этого дома. Вит взял её за руку, провел по квартире.

Кончиками пальцев пробежала она по корешкам книг в огромном книжном шкафу, рассмотрела портреты бабушки и дедушки Кирсановых и бабушки Анастасии Валевской, которых уже не было в живых.

Этот дом окутывал её, словно одеяло. Ей было уютно и тепло среди этих вещей.

Тихо сзади подошёл Виталий. Спустился горячими ладонями с плеч до запястий. Поцеловал ладонь.

Алёна замерла. Запомнить бы этот момент. Не упустить бы ни одной детали, ни одного ощущения.

Какие у него волосы, как здорово закрыться в них пальцами. И губы такие тёплые и нежные.

Как чудесно ощущать себя в его руках. Какая горячая кожа у него на груди. И отчаянно хочется провести ладонью по кубиками пресса, прижаться губами к его плечу.

И почти не страшно. Он же не сделает ей больно.

Виталий дрожал. В его руках таяла его Алёна, грёза, мечта. Столько раз во сне он позволял себе многое. Но сейчас в темноте комнаты куда-то растворилась его смелость.

Он впитывал кожей её прикосновения. Целовал нежно. Боялся спугнуть порывы.

Одно дыхание на двоих, один вскрик, слившиеся тела, соединенные души, бесконечное доверие друг другу.

Как две сплетенные лианы, они уснули вдвоём на узкой кровати в комнате Виталия.