Танцы в тумане

Глава 5

Наверное, то, что произошло с рыжеволосой девушкой, окончательно привело всех нас в чувство. Рыдания стихли. Подобравшись, мы сбились в стайку и, ища друг у друга безмолвную поддержку, брели, куда гнали. При этом чётко следили за тем, куда наступаем, и поглядывали на умертвие.

Многим вид ходячего мертвеца был в новизну.

Рыжая то и дело кидалась на нас и пыталась разодрать когтями. Пустить кровь. Как была при жизни мерзавкой, так и после смерти ею осталась. Рана на её щеке не затягивалась, рваные края плоти чернели и привлекали внимание малочисленных насекомых. Выглядело это ужасно отталкивающе. Словно понимая, как её боятся, она делала всё, чтобы усилить этот ужас в наших душах. Казалось, рыжая получает от этого неведомое нам удовольствие.

Женщины шугались её, отпрыгивали в сторону, лишь бы умертвие до них не дотянулось.

Столько страха таилось в их глазах.

Я понимала этот ужас.

Да, я помнила тот день, когда впервые увидела ходящего.

Мы с сёстрами жили на грани нищеты во всеми забытом поселении у самого тумана. Несмотря на такое соседство, я и представить не могла, как выглядит неупокоенный. В лес всегда ходила Томмали. Моя храбрая самоотверженная старшая сестра. Я никогда даже не приближалась к нему. Если кто из обитателей тумана забредал к нам, то я скрывалась в надёжном доме и не волновалась ни о чём.

Томмали защитит.

Томмали накормит, она же и вылечит, и за дровами сходит.

Всё, что делала я, – это создавала иллюзию порядка. Да и то спустя рукава. Мне стыдно вспоминать об этом, ведь я не ценила, считала, что всё эти россказни о тенях, о мёртвых, слишком преувеличены нашими отцами. Что все эти сказочки рассказываются, чтобы отбить желание лишний раз соваться в туман.

Чтобы не уходили на юг, потому как там страшнее.

«Бабкины сказки» – так я думала тогда.

Да, я действительно в это верила.

Даже смерть матери не вправила мне мозги на место. Ничего меня пробить не могло, я сама придумала красивый мир, и сама же в него поверила.

Я деспотично требовала у сестёр исполнение моих желаний, моих нескончаемых хотелок.

Так продолжалось, пока я на эмоциях не разругалась с семьёй и не предала их. Собрав вещи, отправилась на юг к лучшей, как думала, жизни.

Но моя наивность быстро растаяла как дымка.

Стоило лишь выйти на тракт и примкнуть к небольшой группе таких же, как я, искателей лучшей доли.

То, что они рассказывали, леденило душу. В первый же вечер на нас выскочили неупокоенные. Жуткие покойники со следами разложения кидались на людей как бешеные псы. Мужики валили их на пыльную дорогу и дубинками перебивали шеи, отделяя головы от тела.

Я впала в ступор. Выпучив глаза, смотрела на то, с чем моя сестра сталкивалась ежедневно.

Опорожнив желудок прямо на той дороге, быстро пересмотрела все свои приоритеты.

Да, вот тогда-то я и поняла, что для меня делала Томмали. Как рисковала, и сколько в ней было сестринской любви. Отчего берегла меня непутёвую и младшую Эмбер. Как же погано я тогда себя ощущала. Надавив пяткой на собственную разросшуюся непомерную гордость, рванула обратно в деревню, под её крыло.

Только пятки сияли.

Теперь я стремилась туда, где безопасно, где есть тарелка супа и надёжное плечо, на которое можно опереться.

Я бежала домой.

Да, не судьба. У самой деревни меня перехватили гуроны. Вот такие же долговязые воины с разукрашенными лицами. Вместе с остальными несчастными, что попались им в руки на тракте, нас погнали в туман.

Вокруг кружили тени, рыдали люди, а я познавала реальный мир, от которого меня так тщательно охраняли. Именно там, в тумане, рядом с покосившимся сараем и оборвалась моя жизнь. Тенью я металась по лесу и искала родных сестёр. Я была так зла. Одинока. Мне хотелось жить, но постепенно я свыклась со своей участью и стремилась только защитить, отплатить за ту заботу, в которой я купалась с самого рождения.

Но мне был дан ещё один шанс.

Шанс жить.

И вот так глупо сейчас попасться.

Я зло глянула на гурон. Как же я ненавидела это мерзкое племя. Но я понимала, что виновата сама. Слишком быстро всё стёрлось из памяти. Я позабыла, что за стенами дома всё так же идёт тихая война. Что помимо умертвий и гурон, есть разбойничьи логова, есть южные кланы, которые стремительно теряют власть, с тех земель бегут отчаянные дезертиры, покидающие свои варданы и пытающиеся пристроиться к более сильным вардам.

Все они, что бешеное племя, а я вартеса – слабое звено своей семьи.

Попади я в руки к врагу, и братьям Бессон придётся несладко, потому, как их будут шантажировать моей жизнью.

Как же я так сглупила-то.

Тяжело вздохнув, продолжала идти вперёд навстречу смерти. От гурон очень редко уходят живыми. Бросив украдкой взгляд на умертвие с повязкой на пасти, натолкнулась на пылающие злобой мутные очи. Похоже, и после смерти любовью ко мне она не воспылала. Сглотнув, уставилась себе под ноги. Составить ей компанию мне не хотелось.

Солнце неуклонно сползало к горизонту.

На небе, затянутом сизой дымкой, разгоралось предзакатное пламя.

Наверное, меня уже ищут. Представляю, как злится Обертон и пытается объясниться перед братьями. У Томмали истерика, Вульфрик старается её успокоить. Эм, как всегда, верит в лучшее. Моя младшая сестрёнка никогда не унывает. А Сай бесится, наверное, и грозит Обертону всеми карами на голову. Итан спокоен, но гонца Каилу всё же отослал. Я испортила Мояле праздник, ведь как только она узнает о моём исчезновении, будет уже не до веселья.

Мои мысли снова вернулись к Обертону. Подставила я его, конечно. Если выживу, то такого от него выслушаю. Но я это определённо заслужила.

– Стоять! – раздалось сбоку.

Кто-то с силой дёрнул верёвку, которая мгновенно затянулась на моей шее удавкой. Не поддаваясь панике, я схватилась за неё руками и, потянув, ослабила. Только после этого смогла сделать глубокий вдох. Главное, сейчас не показывать гуронам свою слабость. Не дать им попробовать вкус своего страха.

Они выберут жертву среди нас. Я это знала, наверняка, но я не желала ею становиться.

Бегло оглядевшись, поняла, что мы в самом сердце тумана. Никаких деревьев, кроме вечнозелёного анчара, тут не наблюдалось. В сумраке из земли выглядывали толстые изогнутые корни, сквозь тонкие ветви проглядывался свет заходящего солнца.

А по земле стелился тяжёлый молочный туман. Он, как живой, клубился и расползался щупальцами вокруг гладких стволов деревьев.

Грубо ударив сзади по плечу, меня заставили сесть на землю. Я безмолвно подчинилась и, сдерживая эмоции, старательно убеждала себя, что всё будет хорошо. Вокруг меня, давясь рыданиями, сидели деревенские женщины разных возрастов. Я видела, кто из них слабее, а кто ещё поживёт. Желание помочь им, заставить быть сильнее и не фонтанировать страхом, я давила на корню. Кто-то из нас умрёт сегодня, или завтра. И здесь я бессильна. Даже если они будут сидеть с каменными лицами, прятать свой животных ужас, гуроны всё равно оттащат кого-то в сторону и начнут пытать выбранную жертву.

Этим тварям нужно эмоционально питаться и этого не изменить.

Вот поэтому я старательно отводила взгляд и молчала. Разведя небольшой костёр, захватчики расселись по кругу и о чём-то переговаривались на незнакомом языке.