Танец теней

Глава 40

Ник занял одну из больничных комнат для посетителей и использовал ее в качестве командного поста, пока добивался у коллег всех возможных одолжений. Даже вытащил Пита Моргенштерна из постели и заставил делать звонок за звонком, отлично зная, что почтенный доктор получит информацию куда быстрее, чем он или Ноа.

Ноа в это время дозванивался к Чеддику в Техас. Чеддик из кожи вон лез ради него. Ноа не знал, как это удалось агенту, но тот пробрался в офис Трамбо и получил несколько предметов с отпечатками пальцев владельца. Одним из этих предметов была кофейная кружка с надписью «Лучший папа в мире».

Чеддик объявил, что едет в лабораторию.

– Что-то должно получиться, через пару часов… по крайней мере я на это надеюсь. Как там Джордан?

– Нормально. Спит.

– Ну и в переплет мы все попали! Стрит сейчас в офисе Запустит компьютерную проверку Трамбо, и посмотрим, что из этого выйдет.

Теперь уже не менее четырех агентов шарили по обширным компьютерным файлам ФБР. Но доктор Моргенштерн первым принес Ноа весьма странные новости.

– Дейв Трамбо родился пятнадцать лет назад. Согласно нашим записям, до этого он не существовал. Новый номер социального страхования, новое имя, словом, все новое.

– Программа защиты свидетелей?

– Возможно, – согласился Моргенштерн. – Ожидаю получить дополнительную информацию. Отпечатки пальцев наверняка сэкономят нам время. Имеется ли какая-то возможность?..

Ноа рассказал ему о Чеддике.

– Он позвонит, как только что-то станет известно. Бьюсь об заклад, его отпечатки есть в картотеке.

Ноа нашел Ника и передал слова Моргенштерна. Ник ничуть не удивился. С полчаса назад он услышал ту же информацию из другого источника.

Каждые несколько минут Ноа заглядывал к Джордан, чтобы убедиться, что она по-прежнему спит. Он успел так хорошо познакомиться с мониторами, что даже не спрашивал, как ее тело реагирует на травму. Пульс и кровяное давление были стабильными. Ритмический, попискивающий звук ее сердца служил ему утешением.

Он не спал всю ночь, а когда часов около семи вновь зашел к Джордан, ее переводили в отдельную палату.

– Совсем рядом с отделением интенсивной терапии, – пояснила сестра. – Она молодец! Держится прекрасно! Как только мы ее устроим, можете посидеть рядом.

Вот это здорово!

Он уже выходил из отделения, когда его догнала сестра.

– Простите… агент Клейборн?

– Да?

– Состояние пациентки должно быть объявлено критическим?

– Совершенно верно.

Сестра встревоженно нахмурилась:

– Боюсь, произойдет утечка. Кто-нибудь обязательно продаст информацию прессе. Такие всегда находятся.

– Верно, но я просто пытаюсь выиграть время.

Ему во что бы то ни стало нужно узнать, кто этот Трамбо, прежде чем и эта новость просочится в прессу.

Позиция Ника со вчерашнего дня претерпела разительные изменения. Теперь он желал объявить срочный розыск Трамбо и показать его снимки по всем телеканалам. Однако Ноа охладил его пыл.

– Пятнадцать лет назад он сменил имя и сочинил себе новую биографию. Он вполне способен сделать то же самое снова, – заметил он. – И мы не узнаем, когда он снова попытается убить Джордан и попытается ли вообще. Нужно ждать звонка Чеддика. Мы оба знаем, что парень по каким-то причинам скрывается, значит, его отпечатки обязательно найдутся в картотеке.

Ноа немного побродил по коридору, после чего отправился в стерильно чистую, белую палату Джордан и, сунув руки в карманы, встал у изножья кровати. Через минуту в комнате появился Ник.

– Слушай, да ты выглядишь хуже нее, – прошептал он.

Оба заметили ее улыбку. Едва заметную, мимолетную… но все же улыбку.

– Ты нас слышишь, Джордан? – спросил Ноа.

Она снова улыбнулась. И снова заснула. В дверь заглянул судья Бьюкенен.

– Как она?

Ноа жестом подозвал его.

– Совсем неплохо.

– Я немного посижу с ней, – предложил отец и, потихоньку выдвинув стул, сел. – А вы отдохните, – приказал он молодым людям, прекрасно понимая, что они не послушаются. Оба направились к дверям, но тут судья окликнул сына: – Николас!

– Да, сэр?

Судья поднялся и вышел за ними в коридор, чтобы не разбудить дочь.

– Твоя жена хотела бы с тобой поговорить.

– Она проснулась? – удивился Ник и поспешно глянул на часы. – Уже начало восьмого?! Мне казалось… – Он покачал головой. – Я совсем потерял ощущение времени. Куда девалось четыре часа? Лорен знает о Джордан?

– Знает. Когда мы с твоей матерью пришли, она смотрела новости.

– Но я выключил телевизор из сети…

– Очевидно, кто-то успел его включить. Твоя мать сейчас сидит с ней, и обе хотят знать о состоянии Джордан.

Ник поднялся наверх, в палату Лорен, а Ноа вернулся в комнату для посетителей, чтобы позвонить Чеддику. Он связывался с ним каждые полчаса и, возможно, довел беднягу до белого каления, но сейчас ему было плевать. Он отстанет от Чеддика, только когда получит необходимую информацию.

В дверях возник доктор Моргенштерн. Ноа услышал голос Чеддика и предостерегающе поднял указательный палец, прося подождать.

– О'кей, я узнал его имя, – выпалил Чеддик.

– Кто он?

– Пол Ньютон Пруитт.

Ноа повторил имя Моргенштерну.

– Никогда о нем не слышали? – продолжал Чеддик.

– Нет. Рассказывайте.

– Прежде всего он мертв уже пятнадцать лет. То есть не мертв, конечно. Я просто пересказываю прочитанное. Пруитт завяз по самую маковку. Он свидетельствовал против крупного мафиози Черноффа. Рэя Черноффа. Уж о нем-то вы наверняка знаете. Показания Пруитта позволили упрятать Черноффа за решетку до конца жизни. Пруитт предположительно должен был оставаться под защитой закона и выступить еще на двух процессах, после чего его должны были включить в программу защиты свидетелей.

– И что же случилось? – осведомился Ноа, растирая затекшую шею.

– Пруитт исчез. Агент, которому было поручено охранять его, нашел в квартире лужу крови, совпадавшей по группе с кровью Пруитта. Тела, однако, не обнаружили. После продолжительного расследования детективы посчитали, что его убил один из сообщников Черноффа и так надежно запрятал тело, что теперь его никогда не найдут.

– Он инсценировал собственную смерть и начал новую жизнь.

– И до сих пор ему это прекрасно удавалось, – добавил Чеддик.

– А процесс Черноффа освещался прессой? – спросил Ноа.

– Разумеется.

– И телевидением? Много было камер?

– Насколько я припоминаю, нет. Мы старались защитить свидетелей, но вы же знаете, как это бывает. Папарацци проникают в каждую щель. А что?

– Джордан говорила, что профессор Маккенна хвастался своей фотографической памятью. Вроде бы он никогда не забывает хотя бы раз увиденное лицо или текст. Бьюсь об заклад, профессор увидел Пруитта и узнал его. Вот оно! – воскликнул Ноа.

– Банковские вклады. Маккенна шантажировал его. Какая гнусность! – пробормотал Чеддик. – Мне кажется, этот чертов Джей-Ди шантажировал половину города. Я никак не мог понять, откуда у профессора такие доходы, но получается, что и он нашел, на чем нагреть руки.

Ноа плюхнулся на диван и пробормотал в трубку:

– Теперь мы знаем.

– Говорю вам, теперь по его следу пустят всех, кого только можно. Город будет просто наводнен агентами, которым не терпится запустить свои когти в Пруитта. А если и остатки банды Черноффа услышат о чудесном воскрешении Пруитта, значит, ему точно несдобровать. Искренне надеюсь, что он еще не успел забраться в какую-нибудь нору.

– Нет, – решительно сказал Ноа. – Он все еще здесь.

– Уверены? – бросил Чеддик и, не дожидаясь подтверждения, сообщил: – Я вылетаю в Бостон следующим рейсом. Хочу тоже в этом участвовать. Я разговаривал с Трамбо… то есть с Пруиттом. Черт, я пожимал ему руку!

– Вы это серьезно? Летите сюда?

– Еще как! Вам тоже не терпится его прикончить?

На первый взгляд это казалось забавным: Чеддик, предполагающий, что Ноа отыщет и прикончит Пруитта. Но на самом деле именно таковы были намерения Ноа.