Тариф на любовь

Глава 1

Сущий бедлам! Но какое счастье!

Ася пребывала в таком настроении всю неделю, с тех пор как получила ключи и переехала в новенькую однокомнатную квартиру. Десять лет она прожила в общежитии и, несмотря на далеко не утешительные истории о махинациях в квартирном вопросе, оптимистично ждала день, когда у нее появится отдельная, собственная жилплощадь. Под ее кроватью в общежитии уже два года лежала разобранная «стенка», ожидая своего места в новой комнате, на счету потихоньку скапливались деньги для обустройства квартиры, а Ася частенько заглядывала в мебельные магазины, присматривалась, просчитывала обстановку своего будущего жилья,

И вот настал долгожданный момент, и Ася может назвать себя хозяйкой однокомнатной квартиры. Далеко в сознании все же сквозила мысль, что решение ее жилищной проблемы несколько запоздало. В двадцать восемь лет для незамужней женщины собственное жилье представлялось чем-то вроде мирского монастыря и угрожало одиночеством. Но Ася гнала от себя такие мысли. У нее есть хорошая работа, подруги, девочки в общежитии не забудут ее. И еще есть Юлик. Юлиан…

Он не говорил об этом открыто, но Ася видела, что его мучает ее жилищная неустроенность. Сам он жил с родителями в трехкомнатной квартире, Асю к себе не приглашал, и она не хотела казаться навязчивой. Из разговоров с Юлианом Ася поняла, что его мать ждала обеспеченную невестку, что и было причиной неясных намеков Юлиана. Иногда ей казалось, что он вот-вот сделает ей предложение, но он умолкал на полуслове, пугаясь собственного красноречия. Ася не винила Юлика, понимая, что ей нечего принести мужу в приданое, лишь изредка тосковала о чувстве, далеком от меркантильности и суетной практичности. И предавалась романтизму в редкие вечера, когда Юлику удавалось «одолжить» у друзей квартиру, чтобы привести туда Асю. Как ни странно, она не смущалась чужих очагов, да им с Юлианом и требовался разве что диван или кровать, иногда хватало подушки на полу. Юлиан был хорошим, добрым, заботливым человеком, и Ася надеялась, что, получив квартиру, они станут отличной семьей.

Теперь уже скоро. Юлиан провел последние две недели в командировке и сегодня позвонил Асе, сообщил о своем приезде и назначил встречу. Главную новость она оставила на потом, сказав по телефону только об отпуске да переменив место встречи, потому что оно теперь находилось почти в другом конце города.

Ася взглянула на часы: пять. Через полчаса она заканчивает работу, а впереди свидание с Юликом и целый месяц отпуска. Она успеет после работы забежать домой, переодеться и предстать перед любимым полновластной хозяйкой квартиры.

Бросив в коридоре сумочку, Ася прошла в комнату.

— Какой бедлам! — в который раз воскликнула она, глядя на многочисленные доски будущей «стенки», книги, стопками уложенные в углу, новенькие стулья вокруг нового полированного стола, на спинках которых висела повседневная одежда в ожидании своего места в шкафу, несколько чемоданов с вещами, коробки, узлы со всякой мелочью, приобретенной за годы работы или подаренной друзьями. Все ждало своего места, и все проблемы упирались в несобранную «стенку». Только тахта с велюровой обивкой шоколадного цвета гордо стояла особняком у стены, являясь образцом чистоты и уюта.

Ася радостно покружилась по комнате и плюхнулась на тахту, примиряя ее с беспорядочным нагромождением комнаты. Сузив глаза, она хитро посмотрела на детали основной мебели. Она уже однажды пробовала собрать шкафы, но ничего не получилось. В другой раз она решила хотя бы рассортировать бесчисленные полки, дверцы — деталей явно не хватало, хотя по инструкции были все. И Ася временно отступилась.

— Ничего, — успокаивала она себя, — Юлик — инженер и мужчина. Он разберется в этом древесном кроссворде. Тем более что он не раз говорил, что помогал собирать мебель и дома, и у друзей.

Ася закрыла глаза и представила любимого в своей квартире. Вот они вместе смеются, собирая мебель, кружатся от счастья под музыку любви, потом он берет ее на руки и несет на тахту; оба падают, охваченные радостью…

— Но только, — капризно остановила свое воображение Ася, — когда он соберет эти деревяшки, не раньше.

Мысли Аси опять запутались. Не однажды в течение полугода она ловила себя на том, что слишком хорошо контролирует свои эмоции в такие, казалось бы, моменты, когда разум вообще прекращает действовать. Ее не смущали чужие квартиры, но смущало то, что она в любой момент могла прервать любовные игры с Юлианом, и тем более было неловко перед ним, уходящим в страсть с головой. Ну почему она не может просто любить без дурацких условий и сделок, напоминающих торговлю на базаре? Будь это пять лет назад, Ася решила бы, что она просто холодная женщина. Но нет. В ту единственную ночь она чувствовала себя не просто женщиной, но богиней любви.

Нет. Об этом нельзя вспоминать. Ночная богиня утром была низвергнута в преисподнюю. И остается думать, что секс — не главная черта любви, что с Юлианом ее связывают духовные узы и гармония чувств, хотя Ася, как ни старалась, не чувствовала в себе ни гармонии, ни абсолютного счастья. «Это изменится, — твердила она себе, — после того как Юлик сделает мне предложение». И все равно: сначала «стенка», потом — любовь. Нет, сначала надо успеть на свидание.

Ася взглянула на часы, в ее распоряжении остался час, а вычесть время на дорогу — двадцать минут. Она приняла душ, нашла в чемодане выходной костюм. Нежно-голубой шелк удачно сочетался с ее воздушным настроением, влюбленностью в жизнь и бледным небом лета. Тщательно отутюжив наряд и одевшись, Ася остановилась перед зеркалом, критически осматривая себя. Все-таки она правильно сделала, что не послушалась подруг и купила этот костюм. Все в один голос твердили, что к ее зеленым глазам не подойдет голубой цвет, а они смотрелись как иголочки молодой ели на фоне неба, и светло-русые волосы придавали трогательную нежность ее лицу. Небольшие капельки индийского опала в ушах завершили облик изысканной хрупкости и женственности. Оставшись довольной, Ася весело подмигнула своему отражению, взяла сумочку и вышла из квартиры.

Иван снял с огня сковородку с жареной картошкой, оглядел кухонный стол, на котором красовались сочные помидоры, огурцы и лук. В холодильнике стояло полбутылки коньяка, но на четверых здоровых мужиков этого явно не хватит. Иван поймал момент, когда прервался стрекот сварки из коридора, и крикнул:

— Петро, вы еще долго?

— Нет, минут десять, — отозвался громовой бас. — Готовь угощение, начальник.

От раскатистого смеха содрогнулись стены. Иван решил, что хохот Петра с успехом может заменить динамит подрывникам, а вслух сказал:

— Добро. Я успею сбегать в магазин.

— Здесь не пройдешь, — предупредил рабочий, перекрикивая сварочный аппарат.

— Понял. Хорошо, что не девятый этаж, иначе в десять минут не уложусь, — отшутился Иван, автоматическим движением проверил наличие бумажника в заднем кармане джинсов. — Я пошел.

Мельком оценив ситуацию, Иван натренированным движением перескочил подоконник и приземлился… в лужу.

— Ай!

Ася молниеносно отскочила в сторону и… тоже очутилась в жидком месиве грязи. Белые босоножки вмиг утратили чистоту, загорелые ноги покрыли черные подтеки, на голубую юбку страшно было смотреть — по ней с ужасающей быстротой расплывались грязно-серые точки.

— Что… — Ася задохнулась от возмущения и гнева. Тяжело дыша, она разглядывала запачканную юбку, едва удерживая в себе крепкое словцо. Она будет не Ася, если не выскажет все о поступке нового соседа.

— Что вы себе позволяете?! — Она подняла глаза на виновника несчастья. И обомлела. И окончательно потеряла дар речи.

— Ради Бога, простите, милая девушка, — кинулся объясняться Иван. — Секунду назад здесь никого не было. Я не хотел испортить ваш великолепный наряд. Чертовы строители! Никогда порядок не наведут. Простите меня, пожалуйста…

Ася слушала сбивчивые объяснения и все сильнее заливалась пунцовой краской. Казалось, ее затолкали с головой в мешок с ежами. Кровь колко врывалась в каждую пору кожи, а колени вмиг ослабли. Ася прилагала усилия, чтобы не упасть, и во все глаза смотрела на Ивана. Злая упрямица судьба вновь столкнула ее с человеком, которого она хотела забыть, вычеркнуть из своей памяти, как кошмарный сон. Их знакомство и было кошмаром.

— Я вас прекрасно понимаю, — продолжал Иван. — Вы вправе злиться на меня. Я испортил вам костюм и настроение. Мне нет оправдания. Если хотите, я приведу ваши вещи в порядок, постираю юбку… Давайте я помогу вам выбраться из этой грязи.

Иван протянул Асе руку, но она в ужасе отскочила к стене дома, разметав фонтан грязных брызг.

— Нет! Не прикасайтесь ко мне!

Иван добродушно улыбнулся:

— Я не собираюсь усугублять свое злодейство новым. Хотя, если вы не выберетесь из воды, вам грозит простуда.

Поняв по-своему легкий шок девушки, Иван взял ее за руку и попытался вытащить из лужи. Ася содрогнулась от его прикосновения, но Иван лишь сильнее сжал ее пальцы и потянул к подъезду, объясняя по пути о сварочных работах в дверях и вынужденном своеобразном выходе из дома. Он нажал кнопку лифта, не прерывая свою речь. Ася молчала в нерешительности. Она хотела избавиться от него, а он просто не оставлял пауз для возражения. Речь текла гладко и вольно, как будто он выучил заранее составленный текст и демонстрировал перед ней великолепную память.

К счастью, последняя оказалась не столь великолепна, если он не вспомнил Асю. Ведь за пять лет она вряд ли очень сильно изменилась. В какой-то миг Ася огорчилась этой мысли; кольнула обида быть неузнанной, а ведь ее узнавали даже те, с кем она рассталась в детском саду.

Надтреснуто скрипнул трос, и с тяжелым вздохом раздвинулись двери лифта. Ася уже открыла рот, чтобы остановить поток его слов… Господи, она чуть не высказала благодарность, пусть холодно-вежливым тоном, но все же… Говорить «спасибо» за то, что он испортил костюм, заставил вернуться (хоть Ася не верила в приметы, но не нарушала их), за то, что отнял время и теперь она опаздывает на свидание к Юлику, за то, что вообще он появился на ее пути вторично? Нет, у нее точно шок. Помешательство.

Иван подтолкнул Асю в кабину лифта и, когда двери закрылись, спросил:

— Какой этаж?

— Мне… — Ася взяла себя в руки. — Я сама поднимусь.

— Я не монстр. — Иван вложил в улыбку все очарование, на какое был способен. — Не нужно меня так бояться. К тому же я обещал привести в порядок испорченную одежду. Начнем с девятого этажа.

Только теперь Ася поняла, что он до сих пор держит ее за руку. Иван нажал кнопку верхнего этажа, а Ася вырвала свою руку. Он снова улыбнулся:

— Вообще женщины не пугаются меня. Я был бы в полной растерянности, если б не ситуация, в которой мы столкнулись. Но в самом деле, это не конец света. Мне не позволительно такое говорить, но отнеситесь к происшествию с юмором. Уверен, у вас замечательный смех.

— Я живу на пятом этаже, — невпопад сказала Ася. Да и какой смысл скрывать, если он рано или поздно узнает.

— Вот видите! — засмеялся Иван. — Я восхищен вашим умением здраво рассуждать в самой сложной ситуации, и с юмором у вас тоже все в порядке.

Ей было не до смеха, но губы поневоле растянулись в слабой улыбке.

— Послушайте, мы с вами не встречались раньше?

Лифт стал до невозможности тесен, воздуха не хватало, чтобы вздохнуть. Ася затравленным зверьком вжалась в угол и ошалело посмотрела на Ивана. Он отступил в противоположный угол, скрестил руки, дав понять о вполне миролюбивых намерениях.

— Не поймите меня превратно. Я не пользуюсь такими банальными способами для знакомства.

— В таком случае вы уже знаете мой ответ. — Твердости в голосе Ася не почувствовала, он дрожал.

Иван рассмеялся:

— Мне действительно кажется, что мы уже встречались. Кстати, раз уж мы заговорили об этом, разрешите представиться. Верховин Иван Дмитриевич. Можно просто Ваня.

Он выжидающе посмотрел на Асю, и она почувствовала, что снова краснеет, и отвела глаза.

— Вы не хотите ответить? — галантно спросил он.

— Что мне приятно? — отважилась съязвить Ася. — Вряд ли.

— Вы неповторимы, сударыня! И логичны. Но я надеюсь услышать ваше имя.

— Это не обязательно, — окрепшим голосом ответила она, но не решилась посмотреть Ивану в глаза.

— Вы так думаете? — Иван, казалось, очень удивился, хотя так и было на самом деле, но быстро изменил тон. — Мы же соседи и должны знать друг друга хотя бы по именам.

— Мы достаточно узнали…

Дверь лифта открылась после недолгой задержки, Ася шагнула к выходу.

— Дальше я пойду одна.

— Но это девятый этаж. — В один миг Иван очутился между Асей и дверью. — Вы говорили, что живете на пятом. — Он улыбнулся, нажимая нужную кнопку, и Ася вновь почувствовала жар на щеках. — Нам по пути. Ведь вы не против того, что я останусь? Я хотел сбегать в магазин — ребята заканчивают работать, а у меня для них мало угощения. Лучше воспользоваться лифтом, как вы думаете?

Двери закрылись, и Иван беззвучно вздохнул и с облегчением прислонился плечом к стене.

— Как же вас зовут?

Упорствовать не было смысла. Ася приняла надменно-горделивую позу, насколько ей позволял грязный костюм, и холодно ответила:

— Анастасия.

— Настя, значит, — обрадовался Иван. — Настенька, — нараспев повторил он, словно пробовал ее имя на вкус. — Очень красиво!

Ася коротко усмехнулась. Среди сверстниц это имя было распространено, и она не любила, когда ее звали Настей. Друзья называли ее только Асей, но Иван никогда не будет ей другом, так же как и для нее не станет Ваней. Маленькая тайная месть развеселила Асю, и она почувствовала себя увереннее, несмотря на изучающе-пристальный взгляд мужчины.

— И улыбка у вас красивая, Настенька.

Ася мысленно одернула себя и стала серьезной. Какое счастье, что она не живет на первом этаже! Вместо того чтобы ехать в автобусе к Юлику, она катается в лифте с ненавистным ей человеком.

Когда кабина остановилась, Иван пропустил Асю вперед и вышел вслед за ней.

— Я не нуждаюсь в сопровождении, — остановила его Ася.

— Нет, конечно, — подхватил Иван. — Но я нуждаюсь в вашем прощении. Скажите, Настенька, что больше не сердитесь на меня.

Его вежливая предупредительность выводила девушку из равновесия. Несчастная Ася чувствовала себя полнейшей дурой. Как она скажет, что не сердится, когда она ненавидела и презирала его — а заодно и себя — все пять лет со дня их знакомства? Но смешно хранить обиду за испачканный костюм.

— Все нормально, — после паузы ответила она. — Можете быть спокойны.

— Правда?

Иван сделал шаг навстречу, и Асе пришлось призвать все свое мужество, чтобы не отступить.

— Да. Не беспокойтесь.

— Тогда пригласите меня в свой дом, — улыбнулся Иван. — Люблю смотреть новые квартиры.

— У меня нет времени. И без того я уже опаздываю.

Ася подошла к двери, ища в сумочке ключ. Иван не отступал.

— Я не задержу вас, Настенька. Зато буду уверен, что вы простили меня.

«Настырный пижон!» — ругнулась про себя Ася, раздражаясь на сладенькое «Настенька», и прошла в комнату, предоставив Ивану самому разбираться в своем упрямстве. Но его это вряд ли заботило; взглядом хозяина он осмотрел прихожую, небольшую вешалку, на которой висели пальто и плащ, зеркало с тумбочкой. Пройдя в комнату, он мысленно усмехнулся: здесь царил женский дух генеральной уборки — смесь чистоты и беспорядка. Темный линолеум на полу матово сверкал и гармонично перекликался с новенькой софой и полированным столом посередине комнаты. А на стульях висели, лежали вещи всех сезонов и погод; коробки, чемоданы, надувшись от обиды, смотрели на доски, сложенные у противоположной стены.

— Пробовали собрать мебель? — предположил вслух Иван.

Ася вздрогнула и резко убрала пальцы с пуговицы жакета, который собиралась расстегнуть. Впервые за много лет и последнюю неделю она пожалела, что у нее только одна комната и негде скрыться от этого человека.

— Да, — сухо подтвердила она, взяла платье, не требующее глаженья, и пошла в ванную.

Шум воды снял напряженную скованность с обоих. Ася переключила внимание на себя, а Иван медленно прошелся по комнате, посмотрел за окно на соседнюю стройку, снова обратил взгляд на комнату. Трудно по совершенно новой обители судить о ее хозяйке, скорее всего она сама еще чувствует себя гостьей, оптимистичной и нерешительной. Должно пройти время, чтобы это жилище стало домом. И каким он будет тогда?..

Ася появилась внезапно, и Иван поймал себя на мысли, что у него слишком разыгралось воображение, чего с ним не случалось очень давно.

— Посмотрели? — спросила Ася, пытаясь скрыть растерянность и недовольство, что в ее квартире беспорядок.

Иван оценивающе осмотрел ее новый наряд.

— Вы шли на очень важную встречу? — спросил он.

— На свидание, — не без злорадной колкости поправила Ася.

Иван удивленно вскинул брови. Хотя чему удивляться? Наивно думать, что эта девушка не имеет мужчины, может, и замужем была или собирается замуж. Последнее предположение не понравилось Ивану, но он не хотел задумываться почему.

— Ваш жених не заметит перемены, — утешительно сказал он. — Вы прекрасны в любом наряде.

Ася выжидающе молчала, всем видом давая понять, что спешит. Видя нервозность и холодность девушки, Иван тем не менее хотел ее развеселить, увидеть ее радостной и улыбающейся.

— Давайте я помогу вам собрать шкафы, — предложил он. — Со своей мебелью я помучился, но зато теперь имеется опыт. Вы одна ее не соберете.

— Мне есть кому помочь, — решительно заявила Ася. — И я очень спешу.

— Ах да! Свидание… Можно я помою руки? — Иван шагнул от окна и смущенно показал ладони. — И еще я обещал почистить ваш костюм.

— Не надо. Я сама приведу его в порядок.

— Но руки-то хоть можно вымыть?

Она пожала плечами и указала на дверь ванной комнаты. Пару минут уединения Ася использовала на то, чтобы осмотреть себя в зеркале и поправить макияж. Иван, выйдя из ванной, застал девушку подкрашивающей губы. Несколько мгновений он молча наблюдал за чисто женской процедурой и, когда Ася, заметив его в зеркале, деловито закрыла помаду и положила в косметичку, сказал:

— На месте вашего жениха, Настенька, я запретил бы вам красить губы.

— Почему?

В тот же миг Ася пожалела, что поддалась на разговор. Ей нужно было как можно скорее расстаться с этим человеком и впредь постараться избегать встреч с ним. Иван улыбнулся обольстительной улыбкой, от которой, Ася была уверена, сходили с ума многие женщины.

— Люблю естественный вкус губ. — Его глаза остановились на коралловых губах Аси. — Ваши, должно быть, как трава, терпко-сладкие и очень свежие, как апрель. — Иван посмотрел Асе в глаза. — И глаза у вас цвета апреля.

На один миг их взгляды приковались друг к другу. Потом Ася резко отвернулась.

— Я тороплюсь, — сдавленным голосом произнесла она и почувствовала, что хочет заплакать.

— Не смею задерживать, — встрепенулся гость. — До свидания, Настенька. — И уже на пороге добавил: — А мебель я вам соберу, только скажите когда. Я в отпуске и в любое время в вашем распоряжении. До встречи.

Он улыбнулся на прощание и, не взглянув на лифт, побежал вниз по лестнице.

Ася издалека увидела Юлиана. Он шел в ее сторону, высокий, чернявый, красивый, с тонкими благородными чертами лица, и не замечал ее. Ася окликнула его на расстоянии нескольких шагов. Юлиан огляделся, нашел взглядом Асю и повернул к ней.

— Что случилось?

— Ничего, — удивилась она.

— Ты решила, что можно просто опоздать? — По его голосу трудно было понять, переживает он или сердится.

— Мне запачкали костюм, — оправдалась Ася. — Пришлось возвращаться домой. Я нарушила твои планы?

— Нет. Ты никогда не опаздывала, вот я и подумал… Впрочем, я очень устал сегодня, и в голове несусветная чушь. Пойдем посидим в кафе.

Они перешли на другую сторону улицы, увиливая от машин, нашли маленький тихий бар и устроились за столиком, привыкая к затемнению в зале после яркого солнца на улице. Подошла официантка. Юлиан заказал Асе ликер, себе коньяк и кофе.

— Юлик, ты не голоден? — заботливо спросила Ася.

— Перекусил немного.

— Понятно. — Ася скрыла легкую разочарованность, что он не предложил ей закуски. Она не успела поесть дома, надеясь, что они вернутся к ней и Юлик посмотрит новую обитель. — Знаешь, а у меня шикарная новость.

— Знаю: твой отпуск, — с шутливой важностью ответил Юлиан.

— Не только это.

— Тогда ты едешь в кругосветное путешествие.

— С чего ты взял? — рассмеялась Ася.

— У тебя такой вид, будто выиграла миллион. — В усталых глазах Юлика блеснул лукавый огонек, и он не смог сдержать ответную улыбку на Асин смех. Из-за него Юлиан обратил внимание па милую блондинку полгода назад, и до сих пор этот смех, девически-озорной и добродушный, возбуждал его, звал припасть к губам и найти тот потайной колокольчик, дающий радость наслаждения.

— Я выиграла квартиру, — сквозь смех сказала Ася.

Подошла официантка, расставила на столе приборы,

Юлиан лениво достал бумажник и рассчитался.

— Так что ты выиграла? — переспросил он, когда они остались одни.

— А какой вид у человека, выигравшего миллион? — в свою очередь спросила Ася.

— Смесь восторга и испуга.

— Значит, это не я. Все это было две недели назад, а сейчас я — хозяйка отдельной квартиры.

— Да ты что? — Юлиан чуть не подпрыгнул на стуле. — Ася, ты серьезно? Ты получила квартиру?

— Однокомнатную, — подтвердила Ася, сдерживая торжество улыбкой и хитрым озорством взгляда.

Усталости как не бывало; Юлиан подвинул стул ближе к Асе, взял ее за руку и начал задавать бесчисленные вопросы о квартире, о планах Аси на будущее с плохо скрываемой радостью, что он будет частый гость у нее и не нужно искать чужие углы для их любви.

— Я приглашаю тебя сегодня, Юлик, чтобы ты сам во всем убедился и посмотрел.

— Только посмотрел? — с наигранным разочарованием произнес Юлиан, лаская длинными пальцами шею и ухо девушки.

— Остальное ты должен заслужить, — отшутилась Ася.

— Только скажи — как?

— Мне надо собрать мебель. Ты сможешь?

— А до того никак? — Его губы потянулись вслед за пальцами. — Нам хватит места.

— Нет, — мягко возразила Ася, намеренно забыв о диване. — В комнате и метра нет свободного. Все вещи на полу.

— Мы подвинем.

Ася не ожидала такой настойчивости, ее обуяли разочарование и обида, что приходится упрашивать Юлиана о этой малости и чисто мужской помощи. Она не раз уже давала понять, что хочет видеть квартиру, обставленную с учетом его вкуса, так почему он не может уделить немного времени и внимания месту, где они будут вместе жить?

— Юлик, я не хочу, чтобы мы чувствовали себя как в камере хранения.

— У тебя богатое воображение. — Он отстранился, задетый ее словами, в голосе прозвучала обида.

Ася попыталась успокоить его:

— Но мы не допустим, чтобы воображение стало действительностью. Поехали?

— Не сегодня.

Юлиан сосредоточил внимание на кофе.

— Юлик, ты обиделся?

— Нет. Сегодня был трудный день. — Он не отрывал глаз от чашки. — Я еще не был дома.

— А где же твои вещи? — удивилась Ася.

— Заехал только на минутку, — после паузы ответил он. — Поэтому дома знают о моем приезде и ждут. Будут волноваться.

— Да. Наверное.

Ася вдруг почувствовала огромную усталость и грусть. Но ведь это только сегодня. Нельзя быть эгоистично-требовательной.

— А завтра? Мы не будем встречаться — ты приходи ко мне.

Юлиан то ли задумался, то ли поморщился и, выждав минуту, ответил:

— На выходные не получится. У нас намечается семейное торжество, и я обязан быть.

Он мотнул головой и недобро усмехнулся, но Асе показалось, что он скрывает неловкость. Она прикусила губу, чтобы не вырвались тысячи «почему».

Почему он не хочет прийти? Ведь торжество будет не два дня без перерыва. Есть утро, день… Почему он не приглашает ее и говорит так, словно боится, что она станет напрашиваться? Юлик темнит. Но почему?

— И какое торжество, если не секрет? — не удержалась Ася.

— Да так. Юбилей племянника, — нехотя бросил Юлиан и переменил тему. — Давай я позвоню тебе в понедельник, и мы договоримся конкретно, идет?

— Я в отпуске, — напомнила Ася. — А домашнего телефона нет еще.

— Что ж это за квартира без телефона? — весело подмигнул Юлиан.

Но Ася не склонна была воспринимать подобные шутки, в ней взыграло чувство собственничества.

— Это моя квартира, — гордо сказала женщина, — и мне она нравится и без телефона. — Ася встала из-за стола. — Пойдем, мне далеко ехать.

Юлиан предложил ее проводить, но она отказалась. До автобусной остановки он, как мог, успокаивал Асю, ссылаясь на свою усталость и ее недостаточное чувство юмора. На прощание Юлиан записал Асин новый адрес, пообещал обязательно прийти во вторник и подсадил в автобус, так и не поцеловав на прощание. Асина отстраненность и явное желание побыстрее уехать не улучшили его настроения, и неудобная совесть снова напомнила о давнишних проблемах.

Скованная напряженность не покидала девушку в течение всей дороги. Свидания, в сущности, не состоялось. За полгода Ася вообще-то привыкла к «незапланированной» занятости Юлиана и его ответственности и заботе о своей семье. Но тогда была причина: если Юлиан спешит, значит, им негде притулиться для любви. Теперь такой причины не было, а дома — если забежал «на минутку», мог бы предупредить, что возвратится позже. Не настолько же его родня беспомощная, чтобы не провести пару часов без сына, брата и дяди. Он же взрослый человек в конце концов и имеет право на личную жизнь.

Ася не на шутку обиделась на Юлиана, чего раньше за ней не замечалось. Но неимущей грех обижаться; женщина с квартирой могла себе позволить маленькие капризы. И еще этот дьявольский Верховин. Иван Дмитриевич. Надо же! Пять лет назад он не представлялся так официально. Или она не так хороша оказалась для него в постели? А какая разница? Деньги не имеют ни лица, ни страсти. За деньги можно с Бабой Ягой переспать… И чего, спрашивается, она вспомнила о нем? А как не вспомнить, если соседом будет платный любовник. Мало того, она так по-глупому стала его «клиенткой».

Это было на последнем курсе института. Ася познакомилась с одной заочницей, точнее, заочница подошла к ней сама и предложила поступить на работу на ее место. Ира, так ее звали, собиралась уволиться, но ей поставили условие найти преемницу. Почему она выбрала Асю, один Бог знает. Слово за слово, они обо всем договорились. Ира показала ей СМУ, где Асе предстояло работать, познакомила с начальницей, рекомендации подготовила отменные (чуть ли не ректор института сам во всем советуется с Анастасией Федоровной). Приняли Асю на удивление тепло и радушно, пошли на все условия, даже предложили больше. В итоге Ася приобрела отличную работу в пол смены до окончания института (условие Аси), при сохранении полной ставки за ненормированный рабочий день и работу в выходные (решение начальницы), место в общежитии и очередь на квартиру, как молодой специалист. И естественно, запрос в институт о направлении ее, Одинцовой Анастасии Федоровны, на работу в СМУ-8 города Одессы.

По этому случаю Ира пригласила Асю к своей подруге на вечеринку.

Асин гардероб не блистал, и, чтобы выглядеть не совсем уж бедно, она одолжила платье у одной из подруг в общежитии. Долго колебалась, но все-таки надела серьги с жемчугом, которые, поклялась она себе, вернет бывшему жениху.

Особого повода для вечеринки, как поняла Ася, не было. И сам вечер проходил непривычно для нее, без накрытого стола; гости приходили и уходили. В общем, Асе было скучно, пока к ней не подошел на редкость красивый мужчина. Рубашка обтягивала широкие плечи, а полотняные брюки подчеркивали тонкую талию. Наряд не скрывал скульптурную пропорциональность и крепость торса и удивительно гармонировал с приветливым, слегка скептичным взглядом сапфировых глаз — они будто оценивали и одобряли того, на ком задерживались. В этот вечер они смотрели на Асю.

После знакомства он без паузы предложил ей потанцевать. С этой минуты мир перевернулся в Асиных глазах. Ваня обладал на редкость подвешенным языком; он говорил без умолку о самых романтичных вещах, делал цветистые комплименты, которым позавидовали бы наигалантнейшие кавалеры эпохи блистательного Людовика XIV. Вместе с тем Ваня внимательно слушал, когда говорила Ася, подхватывал выбранную ею тему с легкой непринужденностью.

Вскоре они распрощались с хозяйкой дома и ушли. Ваня как бы невзначай пригласил Асю к себе. Она невзначай согласилась. Он помог ей выйти из такси и не отпустил ее руку, пока машина не уехала. А потом поцеловал. После поцелуя звезд на небе стало вдвое больше — она была в этом уверена.

Воспитанная в строгой морали, наученная горьким опытом первой любви, Ася тем не менее легко дала уложить себя в постель. Она была уверена, что Ваня — ее судьба. Он так восхищался ее характером, умом, красотой, чувствительностью… Говорил ей такие теплые слова и так нежно ласкал, о чем Ася и мечтать не могла. Первый ее опыт был не то чтобы неудачный — вообще никакой. Кроме болезненных ощущений и жалости к любимому, который уходил в армию, она не чувствовала ничего. Ваня поднял ее в заоблачные высоты, где сияло солнце и счастье, где она была богиней, окутанной розовым туманом любви. Да, она полюбила Ваню и готова была отдать ему свою жизнь.

Жизнь Аси ему не потребовалась. Утром он приготовил кофе, пока Ася выплывала из объятий Купидона. Стоя возле кровати с подносом в руках, он оценивающим взглядом следил за пробуждением девушки. Открыв глаза и натолкнувшись на мужское пристрастное разглядыванье ее тела, Ася залилась густой краской стыдливости. Вдруг она испугалась, что он неправильно поймет ее доступность. Ваня в ответ обаятельно улыбнулся, поставил поднос ей на колени и приник к ее губам долгим, глубоким поцелуем.

— Пей кофе, скромница, а я побреюсь пока.

Он вышел из комнаты. Ася, румянец которой приобрел другой оттенок и другую причину, подняла чашку, поднося ее ко рту, и вдруг заметила листок под блюдцем. С веселым любопытством достала его, развернула, орудуя одной рукой, и…

Это был счет.

Четким почерком были перечислены все услуги, начиная с первого танца, поцелуя вплоть до утренней чашки кофе в постель. Внизу под итоговой чертой красовалось трехзначное число, равное еще не полученной зарплате.

Дальнейшее Ася помнила смутно. Только ощущение, будто тебя опустили в огонь ада и любой ценой надо вырваться оттуда. Одно Ася запомнила четко: в последний момент она решила расплатиться серьгами, для чего пришлось возвратиться в эту торговую палату любви. И ужас. Смертельный ужас показаться на глаза этому… Она даже сейчас, пять лет спустя, не может подобрать слово, подходящее для него и его поведения, даже не знает, как называются такие, с позволения сказать, мужчины.

Так Ася и жила с позорным унижением, пока не встретила Юлиана. Теперь она осторожничала. Три месяца он не смел поцеловать ее и — ни-ни! — позволить какие-то вольности. И первый поцелуй Юлиана, и первое свидание наедине, когда Ася решилась доверить ему себя, не пересилили ее давнего страха. Она все время ждала какого-то подвоха. Возможно, это сказалось на ее чувственности — в постели с Юлианом она могла расслабиться, но удовольствия не получала. Каким бы сильным любовником он ни был, Ася оставалась где-то на полпути между наслаждением и раздражением.

«Но это временно, — думала она, подходя к дому. — Все пойдет хорошо, когда Юлиан сделает предложение и мы поженимся. Вот только как быть с соседом?»

— Добрый вечер.

Ася испуганно замерла и огляделась вокруг. Иван отошел от балконной двери и оперся руками о перила.

— Я напугал вас, Настенька?

— О Господи! — против воли вздохнула она. — Это опять вы!

— Получается, — с веселым сожалением подтвердил Иван. — Вышел подышать воздухом, чтобы как-то развеять скуку, и увидел вас. Как дар Фортуны.

— Спокойной ночи, — одумалась наконец Ася.

— Постойте! — остановил ее Иван. — Не уходите так быстро.

Асе и самой не хотелось заходить в душный подъезд. Впервые за весь день она почувствовала прелесть летнего вечера, тишину неба, мягкое свечение звезд. И захотелось расслабиться, раствориться в прохладном воздухе, вдохнуть полной грудью и запрокинуть голову к небу.

— Такой тихий вечер, — словно в продолжение ее мыслей сказал Иван. — Хочется забыть суету света и наслаждаться покоем и милой беседой. Давайте поговорим немного, Настенька. Завтра суббота, и можно позволить себе не торопиться домой.

— Я не пою серенады по ночам, — со злостью сказала Ася.

Черт! Почему сегодня весь день навыворот? Почему она не может позволить себе то, что хочется, а все делает наоборот, против желания. За ответом далеко ходить не было нужды — он стоял на балконе первого этажа и весело смеялся на ехидное замечание девушки.

— Я с удовольствием спел бы серенаду для вас, Настенька, ведь я ваш должник. Но не смею предложить поменяться со мной местами, а петь под вашим балконом — слишком шумный спектакль. Соседи не поймут. Кстати, как прошло ваше свидание?

— Замечательно, — не меняя тона, ответила Ася.

— И это значит, что никто не заметил подмены вашего наряда.

Ася открыла рот, чтобы ответить, но не проронила ни звука. Вопрос ставил ее в тупик: отвергнуть его значило сознаться в размолвке, хотя она и не касалась ее опоздания и будничной внешности; согласиться — подтвердить намек, что Юлиан не обращает внимания на Асину внешность. Что, собственно, и правда. Тема одежды возникала только в моменты ее обнажения, как раздражающий фактор.

— Или все же воспользуетесь моей помощью для сборки мебели? — продолжил Иван, не дождавшись ответа.

— Нет, — резко отказала она. — Я сказала, что у меня есть… — Она запнулась на слове «помощник». Здесь опять таилась ловушка. — Кому собрать мебель. Извините, мне надо идти.

— Жаль, — донесся до нее тихий голос Ивана, и уже в дверях подъезда она услышала более громкое: — Вы все же подумайте, Настенька. И приятных вам снов.