Тайна куртизанки

Глава 36

Она тенью скользнула вниз по лестнице в одних туфлях, держа сверток с одеждой под мышкой. У нее в запасе минут десять – пятнадцать. Грей шевельнется во сне, чтобы почувствовать ее руку, и поймет, что кровать пуста.

В конце коридора горел желтый свет в ламповом стекле, но она давно сосчитала все ступеньки и могла пройти этот путь, даже будучи слепой. Под ногами скрипнуло битое стекло – Фергюсон не смог вымести все осколки. Зато сегодня по коридорам не бегала ужасная собака в поисках человеческого мяса.

Дверь в прихожую была заперта, но Грей уже открывал ее тайным рычагом с другой стороны. Значит, такой же механизм должен быть и с этой стороны. Если один человек изобретает два устройства, они похожи. Но там рычагом был подсвечник на стене. А здесь? Зеркало в конце коридора отражало ее голову, пока она занималась поисками. Узкий инкрустированный стол был так придвинут к стене, что она едва просунула туда пальцы. Левая задняя ножка поднималась. Тайная задвижка открылась, дверь в прихожую скрипнула, ворвался холодный сквозняк из разбитых окон. Фергюсон оставил у стены метлу, и она прихватила ее с собой. Прошло две минуты с тех пор, как она встала с постели.

Анник двигалась бесшумно. Сломанную мебель отодвинули к стенам, зато ужасный буфет не пострадал. Как на поле битвы, где самые отвратительные предметы оставались невредимыми. За фортепьяно никто уже больше не сядет. Одна согревающая мысль среди полного разрушения.

Через сколько таких разрушенных комнат она прошла? Она видела богатые дома вроде этого, разграбленные, с открытыми дверями, разбитыми окнами…

Да, окно. Решетки выглядели черными линиями на фоне серого тумана, освещенного уличными фонарями. Анник скользнула пальцами по мраморному подоконнику. Она видела, как сюда палили из ружей снова и снова. Вот, средний прут двигался в своем гнезде. Она согнет его, клетка откроется, и птица улетит.

Использовав метлу Фергюсона в качестве рычага, Анник попыталась отогнуть прут. Не вышло. Пыталась несколько раз, тяжело дыша от усилий. Свинец, крепивший железо в мраморе, крошился. Прут двигался.

Следующая попытка. Она уперлась ногами в стену, напрягла каждый мускул, всю силу воли. Прут с ужасной медлительностью согнулся.

Еще попытка. Это было не первое в ее жизни препятствие, которое она преодолела. Как и многие другие, оно ей уступит.

Еще попытка. На этот раз, когда рука соскользнула, Анник отступила, измерила брешь. Этого достаточно. Люди, ставившие решетки, никогда бы не поверили, как мало нужно пространства, чтобы протиснуться сквозь них, если ты маленькая и знаешь, как это делать.

Прошло десять минут. Она бросила сверток с одеждой на улицу. Затем обувь.

Джайлс с Фергюсоном выбили оставшиеся стекла, чтобы подготовить окна к завтрашнему визиту стекольщика, но кое-где все же торчали осколки. Анник порезала ладонь, влезая на подоконник. Голая, в крови, она протиснулась между прутьями. Несмотря на ее худобу, вылезти оказалось не так легко. Железные края оцарапали кожу. Твердый камень и металл оставили синяки. Она запретила себе думать о боли.

Скоро Грей проснется и обнаружит рядом пустое место. Эту боль тоже следует изгнать из души.

Согнув ноги, Анник сильно оттолкнулась и прыгнула далеко вперед, мимо кухонной лестницы с маленькими острыми пиками, на тротуар за ней. Приземление. Калейдоскоп боли. Камни, стекло, острые края.

Несколько секунд она лежала в полубессознательном состоянии. Под ней была ледяная мостовая. Над ней возвышался покинутый ею дом. За ним висел шар луны. Когда она повернула голову, перед ней тянулся ряд уличных фонарей, которые мерцали и расплывались, потому что она плакала. На слезы нет времени. Совсем.

Четырнадцать минут.

Анник с трудом поднялась и начала одеваться. Шпионам на этой улице она покажется горбатым бледным призраком. Сначала белая рубашка. Потом незаметное темное платье.

Надо торопиться. Грей ищет ее. Наблюдатели уже подкрадываются. Чулки. Туфли. Она детально спланировала побег. У заключенных масса времени.

Перебежав через дорогу, она нырнула в узкий проход между домами. Низкую ограду легко перепрыгнуть, а конюшни за ней выходят на Брэдли-стрит.

Там ее ждали.

Анник увернулась от них и бежала, пока не заболели легкие. Потом резко остановилась и шмыгнула в задний сад. Беззвучно, даже не разбудив собак. По переулку на следующую улицу. Опять бег, но уже в другом направлении.

Это была игра, в которую она играла давно и хорошо. Она снова Лисенок, перехитривший всех. Но сегодня Анник не радовалась этому. Сегодня игра причиняла ей боль, которая усиливалась с каждым шагом.

Ночь была полна шпионов. От некоторых она убежала, других обошла, кого-то обманула. Но лучшие продолжали ее преследовать, чего она и ждала, позволив им, в конце концов, загнать ее в угол за магазином. Это были решительные и умелые люди, которые не причинили ей особого вреда. Они были французами.

Эйдриан держал лампу так, чтобы они могли видеть брешь в решетке.

– Она может быть у Леблана. Или у Сулье, Римз оставил четырех морских пехотинцев на Брэдли-стрит. Русские продолжают вынюхивать. И Лазарус. Это самое вероятное.

– Лазарус зол на тебя.

Резкость Грея объяснялась его холодным страхом. Кроме других преступных занятий, Лазарус покупал и продавал женщин. Все знали, что он с ними делал.

– Если это Лазарус, то у нас есть время. Он сегодня не причинит ей вреда. Он просто… – Эйдриан взглянул на Грея и умолк. – Мой приход их не обрадует, но я могу выяснить, там ли она.

Гальба, вышедший в домашнем халате, коснулся решетки.

– Джайлс, найди цепь и закрой это. Роберт, каковы шансы, что она пройдет через строй преследователей скроется из Лондона?

– Никаких. – Он передвинул руку Эйдриана. Кровавые отпечатки пальцев Анник на подоконнике и решетке были еще влажными. – Она не пробежит и мили. Если Судье не поймает ее, это сделает Лазарус. Он знает, как она важна для Эйдриана, а у него сотни воров и убийц, чтобы пустить их по ее следу.

– Куда мы пошлем наших людей? – спросил Гальба. Смотря в ночь, Грей призывал себя к хладнокровию и рассудительности, чтобы не слышать настойчивый голос безумца, собиравшегося убить кого-нибудь.

– Мы идем к Сулье. Одевайся, Ястреб. У нас не так много времени.