Тайные узы

6

— Папа, я не понимаю, что тебе не нравится! — Трейси стояла перед зеркалом и разглядывала свое отражение, одновременно разговаривая по телефону.

— Мне просто непонятно, зачем тебе ехать в Лос-Анджелес, — недовольно проговорил Герберт.

Трейси вздохнула. Вот уже полчаса, как она вела диалог с отцом, но так и не могла уразуметь, почему он против ее нового заказа. Вроде бы все хорошо и у нее отличные перспективы проявить себя как хорошего специалиста. Однако отец высказался против этой затеи и никак не хотел смириться с тем, что все уже решено и изменить ничего нельзя.

— Пап, не я лично рвалась туда. Меня предложили как хорошего специалиста. Не могу же я отказаться только потому, что ты этого не хочешь! — Она старалась говорить терпеливо, но понимала, что надолго ее не хватит.

Отец недовольно засопел в трубке.

— Лос-Анджелес — рассадник разврата, — пробурчал он.

Трейси рассмеялась.

— Ну, за это ты можешь быть спокоен, — мягко заметила она. — Я уже не маленькая девочка и вполне могу отличить черное от белого.

— Так-то оно так…

— Папа, тут уже ничего не изменишь, — произнесла Трейси, пытаясь донести до него эту элементарную мысль. — Я строю свою жизнь, строю карьеру. Ты же не хочешь, чтобы я оказалась списанной со счетов?

— Да, я согласен, что тебе надо работать, — проговорил он. — И все же Лос-Анджелес — это не то место, где я бы хотел тебя увидеть.

Трейси улыбнулась своему отражению. Похоже, что она одержала победу и отец сдался.

— Лос-Анджелес — многообещающий город, где я могу проявить себя, — сказала она.

Он огорченно вздохнул.

— Ладно, все равно я ничего не решаю.

— Не принимай это близко к сердцу, — попросила Трейси. — И не волнуйся, все будет хорошо.

Она попрощалась с отцом и положила трубку. Вздохнув, взяла щетку и расчесала волосы.

Грусть накатила на нее. «Прощай» — это сообщение до сих пор всплывало у нее перед глазами. Правильно ли она сделала, что оборвала начинающиеся отношения? А вдруг Джон оказался бы нормальным парнем?

Трейси тряхнула головой. Нет. Всем мужчинам нужно только одно. И что бы ни говорили другие, она убедилась в этом на собственном горьком опыте.

Пройдя в гостиную, она села на диван. Воспоминания нахлынули на нее. Сколько ей тогда было? Девятнадцать?..

— Ник, послушай, я не виновата, что забеременела!

Она смотрела на него и не могла понять, почему… почему все происходящее кажется ей дурным сном? Скоро предстояло сдавать экзамены в университете. Но все мысли ее были не об учебе, а о том, как преодолеть сложившиеся обстоятельства.

— Скажи еще, что я виноват! — Он презрительно посмотрел на нее. — Может быть, это вообще не мой ребенок.

Трейси распахнула глаза. Как же так?! Они три месяца не отходили друг от друга. И он смеет утверждать, что она могла спать еще с кем-то? Она же любит его! Неужели он этого не видит?

— Что ты говоришь? — прошептала она, чувствуя, как в глазах заблестели предательские слезы.

Он кашлянул.

— Ну, прости. — Он извинился с явной неохотой. — Просто я не могу понять, как такое могло получиться. Мы же почти всегда предохранялись!

Трейси горько усмехнулась.

— Вот именно, что почти.

На некоторое время воцарилось напряженное молчание. Трейси казалось — тишина была настолько ощутимой, что ее можно было потрогать руками. Липкая противная тишина…

Видимо, что-то отразилось у нее на лице. Ник подскочил к ней.

— Тебе плохо? — Он взял ее за руку и подвел к кровати, усадил на край. — Принести воды?

Трейси потерла виски. Дурнота начала отступать.

— Нет, спасибо, — тихо ответила она. — Я сейчас приду в норму.

Ник облегченно вздохнул. Она перевела на него взгляд. Он радовался тому, что не придется ухаживать за ней? Господи, как она могла поверить, что он ее любит?! Как?!

Да, он говорил ей красивые слова, шептал их на ушко в моменты страсти. Но она… она же здравомыслящая девушка! И угораздило же ее попасться в такую банальную ловушку!

— Трейси, пойми, — начал Ник, взяв ее руку в свои, — мы не можем позволить себе родить этого ребенка. Нам надо окончить обучение. Мы же только в начале пути. Впереди карьера. Забыть про все это ради какого-то существа, которое, еще не родившись, уже устроило нам столько проблем?

Трейси судорожно вздохнула. Она уже поняла, что выход только один.

— У меня нет денег на аборт, — прошептала она.

— Ну займи у кого-нибудь, — посоветовал он. — Если хочешь, я тебе дам денег. Отдашь, когда сможешь.

Она подняла на него глаза. Ужас! И с этим парнем она мечтала построить свое будущее! Господи, за что ей все это?! Рыдания подкатили к горлу. Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

Медленным движением освободив свою ладонь, Трейси поднялась, посмотрела на Ника сверху вниз.

— Я сама найду деньги, — тихим твердым голосом произнесла она. Повернувшись, направилась к двери.

— Ты не так меня поняла! — долетел до нее его возглас.

Обернувшись, она еще раз взглянула на него. Трус. Трус и подонок. Как она не разглядела этого раньше?

— Удачи, Ник! — произнесла Трейси, из последних сил сдерживая слезы, готовые брызнуть из глаз.

И она вышла…

Трейси вздохнула. Все это было так давно. Но даже сейчас при воспоминании об этом сердце ее сжималось от пережитой когда-то боли. Никто не помог ей. Никому она не могла сказать о том, что с ней произошло.

Ей удалось занять денег: родителям Трейси не рискнула поведать о случившемся. Они могли не понять ее. А она очень дорожила их мнением.

Что она пережила за те две недели? Анализы, аборт, затем осложнение…

Трейси старалась, чтобы никто ничего не узнал. Ей это удалось. И она до сегодняшнего дня не понимала как. Никто ни о чем не догадался. Наверное, помогло еще и то, что она не успела с кем-нибудь сдружиться…

Ее отсутствие на занятиях было замечено лишь преподавателями. Но Трейси быстро сумела наверстать упущенное, как только вернулась к учебе. Да…

Первым, кого она увидела после своего вынужденного отсутствия, был Ник. Он шел в обнимку с Шелли Макферсон (одной из местных красоток, не оставлявших в покое Ника все время, пока он и Трейси встречались). Трейси столкнулась с ними нос к носу. И ей стоило огромных усилий не показать виду, насколько ей больно.

— Привет, Трейси! Хорошо выглядишь! — Шелли старалась быть дружелюбной по отношению к поверженной сопернице.

Трейси через силу улыбнулась.

— Ты тоже, Шелли, — ответила она и прошла мимо.

Ника она словно не заметила, хотя он с интересом поглядывал на нее. Видимо, ожидал какого-то всплеска эмоций с ее стороны. Но Трейси сдержалась. Она шла, сцепив зубы, и улыбалась встречающимся знакомым.

А вечером пошла в клуб. Она хотела забыться. Пусть ненадолго. Трейси еще не знала тогда, что это ложное спасение. В то время она даже предположить не могла, что вся прошлая ситуация отразится на ее дальнейшей жизни, оставив в ней глубокий шрам…

— У вас вряд ли будут дети, мисс Кроули. К сожалению, проведенная операция негативно сказалась на организме. — У врача, проводившего осмотр, был сочувствующий взгляд, от которого хотелось просто лезть на стену.

Одевшись, Трейси прошла к столу, за которым доктор вносил необходимые записи в ее карту.

— Это утверждение или предположение? — сухо спросила она, стараясь, чтобы он не заметил, как больно ранили ее произнесенные им слова.

Доктор поднял на нее задумчивый взгляд.

— Девяносто процентов… — Он вздохнул.

Она готова была его ударить. Господи, ну за что судьба к ней так?!

Она не помнила, как сдержалась, как шла домой, как провела ночь. По дороге она купила бутылку вина. И, после того как та опустела, жизнь показалась легче. Но ненадолго…

Проснувшись утром, окунувшись в реальность, Трейси плакала навзрыд. Она теперь словно оболочка. У нее никогда не будет детей. Никто не назовет ее мамой, не улыбнется ей счастливой улыбкой. За что ей все это?

Прошло много лет…

Трейси так и не смогла забыть прошлое. Каждый раз, когда она знакомилась с кем-нибудь из мужчин, словно что-то останавливало ее… Во всех мужчинах она видела врагов.

Порой она спала с ними. Но редко. И сразу же вычеркивала их из своей жизни. Так было всегда.

Джессика пыталась бороться с этой жизненной позицией своей подруги, но терпела поражение за поражением. Трейси была непоколебима. Она шла проторенной дорожкой, не допуская даже мысли, что может быть по-другому. Она не замечала вокруг себя иную жизнь, любовь, счастье. Все это было словно из другого мира… мира, в котором не было ее самой.

Однако в последнее время многое изменилось. Знакомство с Джоном перевернуло устоявшиеся принципы, заставив Трейси пересмотреть свои взгляды.

Она вспоминала их поцелуй… Это было так прекрасно… Но она все равно была уверена, что просто не имеет права на этот кусочек счастья. Даже если Джон действительно серьезно ею увлекся… им все равно будет лучше расстаться. Она не сможет родить ему ребенка, когда придет время. Она не женщина… лишь ее подобие.

И от этих мыслей стало так тошно, что даже предстоящая поездка показалась бессмысленной и какой-то ненужной. Будто судьба подсластила горечь разочарования.

Судорожно вздохнув, Трейси постаралась взять себя в руки. Она справится. Она уже много лет жила с этим. И ничего. Выстоит и сейчас.

Однако она сознавала, что теперь это будет во сто крат тяжелее. Потому что впервые она встретилась с человеком, который затронул ее душу. Встретила и потеряла… Сама…

Вздохнув, Трейси отправилась собирать вещи.

Стефани сцепила зубы. Как же ей это выдержать?!

— Ты просто не имеешь права так поступать! — орал Герберт в трубку.

Стефани закатила глаза, разглядывая белоснежный потолок своей спальни с красивой лепниной по периметру. Неужели она любила его когда-то? Теперь то чувство, оставшееся в прошлом, казалось ей иллюзией.

Йен… Вот мужчина всей ее жизни. Беззаветно преданный, он любил ее. Именно с ним она узнала, что такое настоящее крепкое чувство.

— Заткнись, Герберт! — не выдержав, она прервала поток его ругани. — Ты и так достаточно озолотился за мой счет. Теперь я хочу, чтобы все дивиденды получала Трейси. Она моя дочь. И она заслуживает этого. Но не ты!

— Ты обещала мне, что никогда не увидишься с ней! — рявкнул он.

— Да, — вздохнула Стефани. — И это было моей ошибкой. Потому что только теперь я осознала, сколько упустила времени.

— Ты просто не посмеешь так поступить! — прошипел он.

Стефани снисходительно усмехнулась.

— Я уже это сделала, Герберт, — с иронией в голосе заметила она. — Если ты еще не заметил.

— Она все равно не простит тебя! Ты бросила ее, когда ей нужна была материнская любовь и ласка!

Его слова больно резанули душу. Но Стефани сдержалась. Не стоило уподобляться этому недалекому человеку.

— Это мы обсудим с ней сами, — спокойным голосом произнесла она. — И ты никак на это не повлияешь. Трейси выросла. И теперь в состоянии сама решать, как ей поступить.

— Черт с тобой! — сказал, словно выплюнул, он и отсоединился.

Стефани задумчиво посмотрела на телефонную трубку, из которой слышались короткие гудки.

— Ты опоздал, Герберт, — прошептала она. — Со своими пожеланиями ты опоздал.

Вздохнув, она постаралась сдержаться и не расплакаться. Она будет сильной. Она выстоит. Она Женщина! Женщина, которая многого добилась в этой жизни. Она справится…