Темнейшая ночь (ЛП)

Глава пятнадцатая.

Черт, черт, черт.

Время убегало от него. Мэддокс полностью изнурился, пока расставлял ловушки по горе: ямы, что упасть, колья, силки. Следовало давно это сделать, но они не хотели поранить кого-нибудь из курьеров доставки, или женщин, разыскивающих Париса.

Каждый раз едва Мэддокс полагал, что закончил дела, Люциен давал ему новое задание.

Сейчас уже одиннадцать тридцать и не было времени повидать Эшлин. Поцеловать или обнять ее. Если он решиться опять увидеть ее, мрачно подумалось ему. После своего сегодняшнего взрыва, он будет дураком, если приблизится к такой невинности опять. Все же он хотел быть подле нее. Жаждал этого. Конечно же, был способ. Пока что он держал себя в руках при ней.

Но что произойдет, если она столкнет его за грань разума? Не если, а когда. Что он будет делать, когда дух вырвется, что неизменно произойдет?

«Пусть боги улыбнутся нам этой ночью» пробормотал Люциен.

Мэддокс, Рейес и Люциен пробежали по запутанным коридорам крепости в направлении спальни Мэддокса. Всегда лучше заранее его приковать. Так меньше шансов на разрушения. Его живот уже побаливал.

Рейес прихватил меч – тот самый которым Мэддокс убил Пандору столько лет назад.

Он висел у воина на боку, поблескивая в проникающем сквозь окно лунном свете, даже сейчас насмехаясь над Мэддоксом.

Минуя спальню Люциена он провел кончиками пальцев по двери. Эшлин была внутри. Чем она занималась? Думала ли она о нем?

Они завернули за угол, ближе…ближе… Я не готов, проскулил дух. Впервые, хотя жажда крови всегда утоляла его. Мэддокс тоже не был готов умирать. Не на этот раз.

Шаги отражались зловещим ритмом войны.

Он прошел мимо последнего окна в коридоре, самого большого. Оно выходило на гору, открывая вид снежных крон деревьев. Что бы он ни отдал за то, чтоб пробежаться под этими деревьями, ощутить скольжение снега по своей коже. Что бы он ни отдал за то, чтоб увести туда Эшлин, прямо сейчас, и любить ее на холодной, твердой земле, где она будет выкупана в лунном свете как дриада. Никакого насилия. Только страсть.

«Возможно, мы можем убедить Титанов освободить тебя от этого проклятия», сказал Люциен, отвлекая его от размышлений.

В первый раз за сотни лет он ощутил проблеск надежды. Может быть, невзирая ни на что, Титаны освободят его, если он попросит. Однажды они жаждали мира и гармонии на земле. Конечно же – тебе лучше знать. Вспомни, что они заставляют совершить Аэрона.

Надежда Мэддокса улетучилась, словно листва опала с древа. Титаны уже доказали, что они более грубы, чем когда либо были Олимпийцы.

«Не думаю, что хочу пробовать»

«Возможно, есть альтернатива богам» сказал Рейес.

Если так, то они уже нашли бы ее, но он не произнес этого во всеуслышание. Через пару секунд трио вошло в его спальню, распахивая толстую деревянную дверь.

Страх согрел кровь Мэддокса пока он ложился на кровать. Свежие хлопковые простыни были холодны, без запаха, и не носили и следа Эшлин. Все же у него были воспоминания.

В прошлый раз, лежа здесь, он держал ее в своих объятиях, утешал ее. Вдыхал ее аромат. Намеревался любить ее. Наслаждался ее вкусом.

Его страх возрос, когда Рейес приковал его запястья и Люциен щиколотки.

«Когда покончите с этим» сказал он «проверите как там Эшлин. Если она в порядке, то оставите ее в комнате с другими женщинами. В противном случае, заприте ее в другой комнате, а я позабочусь о ней утром. Но без подземелий на этот раз. Хватит жестокости. Накормите, но не давайте вина. Понятно?»

Оба мужчины напряженно переглянулись, как делали это ранее и ступили на шаг назад от кровати, вне его досягаемости.

«Рейес» процедил Мэддокс, с предостережением. «Люциен» чертыхаясь, добавил он. «Что происходит?»

«Насчет женщины» начал Люциен, не глядя ему в лицо. Наряженная пауза.

«Я стараюсь сохранять спокойствие», сказал он, несмотря на застилающую его зрение черную дымку. «Скажи, что вы ничего ей не сделали»

«Не сделали»

Он выдохнул, зрение вернулось в норму.

«Мы ничего не сделали», продолжал Люциен «но собираемся»

Это обещание ударило по ушам Мэддокса, а через миг дошло до его мозга.

Он взбрыкнул.

«Освободите меня. Тотчас же!»

«Она Наживка, Мэддокс» тихо произнес Рейес.

«Нет» Чувствуя панику, словно застрял в беспробудном ночном кошмаре, он рассказал им о ее способности и своем подозрении, что за ней тайком следили. «Она проклята, точно также как и мы. Проклята слышать древние разговоры»

Люциен мотнул головой.

«Ты слишком увлечен ею, чтобы признать правду. То, что она обладает странной способностью, лишь подкрепляет мою уверенность в том, что она Наживка, точно так же как и голос, услышанный тобою сегодня. Как лучше разузнать про нас? Как лучше разведать способ победить нас?»

Мэддокс вытянул голову вперед, едва не разрывая сухожилия.

«Навредите ей, и я убью вас. Это не угроза, а клятва. Я проведу остаток своих дней в поисках мучений и погибели на ваши головы»

Рейес запустил руку в волосы, и взъерошил чернильные завитки своей гривы.

«Ты сейчас не мыслишь трезво, но когда-нибудь будешь нас благодарить за это. Мы заберем ее в город. И используем для выманивания Ловцов. Об этой части плана мы не рассказывали тебе»

Ублюдки. Предатели. Он и не подозревал, что его друзья, те самые разделявшие его несчастье воины, будут способны на такое.

«Зачем рассказываете мне теперь? Зачем делаете это?»

Рейес взглянул в сторону, но не ответил.

«Мы постараемся изо всех сил, чтоб вернуть ее обратно в том же состоянии»

Еще раз Мэддокс дернулся в цепях, прикладывая всю свою мощь. Он не повредил невероятно крепких оков – боги собственноручно творили эти цепи – но согнул металлическое изголовье. Ярость пульсировала в нем, так горячо и зловеще, что он не мог видеть, не мог дышать. Должен был добраться к Эшлин. Должен был защитить ее. Она была невинна, хрупка, и ни за что не выживет, если начнется битва.

А если враг захватит ее…

Он взбрыкнул и взревел и еще немного рванулся вперед.

«Эшлин!» вопил он. «Эшлин!»

«Я не понимаю, как он может так неистовствовать из-за женщины» едва расслышал слова Люциена.

«Такая преданность опасна» ответил рейес.

Он заглушил звуки их болтовни «Эшлин!» Если она услышит его, она прибежит, снимет цепи, а он сможет защитить ее. Он сможет – нет. Она была заключена внутри комнаты Люциена, и именно он поместил ее туда. Он убедился, что она не сбежит. И даже если она доберется сюда, эти двое, которых он когда-то считал друзьями, нападут на нее?

Он прикусил язык. В течение часов – минут? секунд? – воин, молча, сопротивлялся, но не смог высвободиться. Люциен с Рейесом без слов наблюдали эту картину, безжалостно. Он проклинал их взглядом, обещая отмщение.

«Помоги Эшлин спрятаться», молился он. «Пусть она укроется пока я не смогу прийти за ней».

Острая боль пронзила его бок.

Наконец-то наступила полночь.

Он взревел. Дух бурлил внутри него, ядовитым ураганом, снопами молний, разрушительной бурей. Человек и демон спаянные общим устремлением. Выжить, чтоб защитить свою женщину.

Но Рейес навис над ним с мечом в руке. Его лицо было лишено эмоций.

«Прости», прошептал он.

Когда лезвие впилось ему в живот, разрезая кожу, органы, кости, Мэддокс больше не мог сдерживать своих воплей.

Дверь спальни медленно отворилась, и все кроме Эшлин с Даникой отпрянули как можно дальше. Они схватились за руки. Весь вечер Эшлин кипела потребностью взглянуть в лицо Мэддокса. Даника желала увидеть Рейеса. Вместо этого они закончили тем, что поделились историями своих жизней.

Прошлое Эшлин скорее уменьшило подозрения, чем отпугнуло Данику. Взамен Эшлин была рассержена Даникиным похищением. Как странно, что в этой обители смерти и ужаса, Эшлин нашла не только первого потенциального возлюбленного, но и первую настоящую подругу.

Ангел вошел в комнату.

Серебристые волосы создавали нимб вокруг его головы; зеленые глаза сверкали подобно изумрудам. Демон не должен быть так прекрасен. Но он был облачен в черное, как Эшлин и ожидала, черная рубашка, черные брюки и черные перчатки. Хуже того, в одной руке он держал пистолет.

Она видела его прежде в комнате Мэддокса. Вчера ночью – это было только вчера? – когда Мэддокса закололи. Этот участия не принимал, но он наблюдал. И не пытался помочь.

«Эшлин» произнес он, ища ее взглядом.

Страх сдавил ее горло. Он знал ее имя? Почему пришел не Мэддокс? Он уже умыл руки? Хотел теперь ее смерти?

Стараясь не захныкать, она оттолкнула Данику за себя.

«Я здесь» сумела выдавить девушка. Часть ее ожидала быть пристреленной сию же секунду.

Этого не последовало.

Мужчина остался на месте, его взор прошелся по комнате, минуя кровать и туалетный столик, пока не столкнулся с ее.

«Поймем со мною»

Она замерла, пуская корни в пол, образно говоря.

«Зачем?»

Он торопливо взглянул на нее поверх плеча.

«Объясню по пути. Поторапливайся. Если они заметят, то я не смогу спасти тебя»

Даника внезапно оказалась перед ней, пылая гневом.

«Никуда она с тобой не пойдет. Никто из нас не пойдет, неважно, сколько пистолетов бы ты не наставлял. Ты со своими дружками можете катиться к такой-то матери»

You and your buddies can go fuck yourselves. (А она невероятно воспитанная девушка. Даю оригинал, чтоб был понятней ответ Торина)

«Может быть позднее» сухо ответил он, не сводя глаз с Эшлин. «Пожалуйста. У нас мало времени. Ты хочешь снова увидеть Мэддокса или нет?»

Мэддокс. Одно только звучание это имени заставило затрепетать ее сердце. Я должно быть самая глупая девушка в мире. Она обняла Данику и прошептала.

«Я буду в порядке» так она надеялась.

«Но»

«Поверь мне». Она выскользнула их рук девушки и подалась вперед. Беловолосый ангел отпрянул от нее, словно она была ящиком динамита.

«Никому не двигаться», приказал он, практически поспешно отбегая, чтобы сохранить меж ними дистанцию. «Я сначала выстелю, а потом буду задавать вопросы» по-прежнему разглядывая ее, он остановился в коридоре.

Когда Эшлин оказалась пред ним, добавил «Не прикасайся ко мне. Плохие вещи происходят, когда люди трогают меня. Даже не приближайся ко мне на такое расстояние, чтоб зацепить меня, если оступишься» его тон был чрезвычайно серьезным.

«Ладно», удивленно согласилась она. Все же сцепила руки за спиной, на случай если забудет, и ждала, чтоб он указал путь.

Мужчина обошел ее широким кругом, держа пистолет наготове, затем закрыл и запер дверь. Эшлин не пыталась торопить его. Страх снова приковал ее к полу.

«Какие именно плохие вещи?» она не могла не спросить, когда он опять повернулся к ней.

Он двинулся с места, бросив через плечо «Болезнь. Агония. Смерть». Заткнул пистолет за пояс.

«Моя кожа не может соприкоснуться с другим живым существом не вызвав чумы»

Господь Всемогущий. Было или нет это правдой, но самой мысли о таком было достаточно, чтоб она держалась на расстоянии. Однако, она подозревала, что он сказал правду. Каждый раз, когда она видела его, он изо всех сил старался держаться поодаль ото всех вокруг него. Не подобно злому человеку, но человеку, заботящемуся более о других, чем о себе. Ее сердце смягчилось. Глупая идиотка.

«Как твое имя?»

«Торин» сказал он, казавшись удивленным, что ей не все равно.

«Ты не собираешься убивать меня, правда, Торин?»

Он хмыкнул.

«Едва ли. Мэддокс вырежет мое сердце и зажарит его на завтрак»

«Ладно, это немного больше информации, чем мне требовалось» сказала она, испытывая невероятно глупое подростковую радость. Значит, Мэддоксу она не безразлична? Хотя бы чуть-чуть? Если так, тогда где же он? Почему он сам не пришел за ней?

Торин вел ее по коридорам, тихо, даже его шаги звучали приглушенно. Пару раз он останавливался и прислушивался, затем жестом приказывал ей прятаться в тени.

«Оставь при себе» сказал он, когда она раскрыла рот, чтоб задать вопрос.

«Когда тебе будет угодно заговорить, я с радостью выслушаю про то, что здесь происходит» прошептала она.

Он проигнорировал ее.

«Мы почти на месте»

«Где» чем дальше она шла, тем больше ей казалось, что она слышала…что бы это было?

Секундой позже, она поняла.

Ее живот свело, шум становился все отчетливей. Полные боли вопли агонии. Она слыхала подобные звуки только раз, и это уже становилось слишком частым.

«Мэддокс», выдохнула она. Только не снова!

Она была так близко сейчас, что могла различать глубинные интонации в его голосе, и во втором, иногда пробивавшемся сквозь него, оба надрывные и ломающиеся. Ее затошнило. Потребность пульсировала в ней. Девушка едва ни обогнала своего поводыря, но сдержалась, опасаясь, что он потянется останавливать ее.

«Поторапливайся Торин. Пожалуйста, поторапливайся. Я должна ему помочь. Мы должны их остановить»

«Сюда» сказал он, открывая двери и отступая с ее дороги. Она влетела в комнату, оглядываясь в поисках Мэддокса. Она увидала старинный сундук, покрывала из медвежьей шкуры, ложе с балдахином, но не Мэддокса. Удивленно и с нарастающей тревогой она обернулась.

«Где он?» ей надо к нему. Несмотря на то, что он ей сделал, или как к ней относился, он не должен так страдать.

«Не переживай за Мэддокса. Ты же знаешь, что он будет в порядке. Переживай за себя. Они намеревались увести тебя в город, а я не мог им этого позволить. Мэддокс бы убил нас в наших собственных постелях. Так что ради спасения моей, если не своей жизни, сиди тихо. У них нет много времени на твои поиски. Послушайся меня и сможешь выжить» Он закрыл дверь у нее перед носом с мягким смешком.

Раздался звук закрывшегося замка.

Опасения, ужас и неуверенность боролись в ней за главенство. Она не ведала, говорил ли Торин правду, да и ей было безразлично. Ей надо было к Мэддоксу. Еще один из его криков пронзил воздух, и казалось, пробился сквозь камни, окутывая ее.

Слезы наполнили ее глаза. Она помчалась к двери, пытаясь повернуть ручку дрожащими пальцами. Та не поддавалась. Проклятье! Она будет вести себя тихо, но не останется в этой комнате.

Эшлин обернулась и опять осмотрела комнату, стараясь увидеть ее взглядом вора. Все было покрыто пылью, словно комната была годами заброшена. Отмычек не было. Ничего, что бы сгодилось для открытия замка.

Она подошла к окну и раскрыла шторы, мгновенно увидев гору, белую и величественную. Терраса вела – она увидела, задохнулась. Вниз, вниз, вниз. Если только ты упадешь. Благодаренье небесам, двойное стекло легко открылось. Не обращая внимания на резкий порыв морозного ветра, она выглянула направо, затем налево. В нескольких футах ниже была другая терраса.

Мэддокс ревел, снова и снова.

С потеющими ладонями она подбежала к кровати, обдумывая появившуюся идею. Опасную идею. Глупейшую идею.

«Единственную идею» пробормотала она, стягивая покрывала и простыни.

Пыль забила ее нос и рот, она закашлялась, но не остановилась. Связала их концы.

«Так делали в кино. Все будет нормально» Может быть. У актеров была страховка и дублеры. У нее не было ни того, ни другого.

Новый рев.

Ее живот задрожал, когда она вернулась к окну. Футболка и штаны не по размеру, надетые на ней, едва ли защищали от холода, но она встала на террасу без сомнений и зашипела на вдохе. Под ее босыми ножками камни были просто ледяными, а ветер жалящим.

Дрожащими пальцами, забывая дышать, она привязала конец самодельной веревки к ограде террасы. Два узла. Три узла. Подергала.

Узлы держались.

Но выдержат ли они ее вес? Вывернувшись на изнанку этим утром, она, должно быть, утратила пару фунтов, так что это было одно очко в ее пользу.

Дрожа еще неистовей, она перебралась через металлические прутья. Ржавчина оставляла грязные следы на ее одежде. Она смотрела только вниз.

«Тебе не о чем беспокоиться. Это не прыжок с десятимиллионной высоты»

Спустила веревку. Треск. Дребезжание. Ее сердце почти остановилось.

«Мэддокс нуждается в тебе. Возможно, ты ему даже не безразлична. Или он может считать тебе лгуньей и злой убийцей, ты можешь даже не нравиться ему и он мог пытаться выманить у тебя ответы – но если и так, он не заслуживает этого. Ты единственная здесь, кто так думает, так что ты его единственная надежда»

Боже. Я говорю как принцесса из Звездных Войн.

Но девушка отчаянно хотела наполнить столь ценимую нею тишину. Иначе, она будет раздумывать о падении и смерти – хуже того, о неудаче.

«У тебя хорошо получается. Так держать»

Она онемела, обнаружив, что свободно висит. Комок застрял в ее горле. Пожалуйста, Боже. Не дай мне упасть. Не дай моим рукам вспотеть еще больше.

Она наклонилась вперед, раскачивая простынь…на дюйм. Проклятье. Отклонилась назад. Еще дюйм. Вперед, назад. Вперед, назад. Вскоре она приобрела неплохой размах. Но простынь немного соскользнула – или это сама она – и девушка завопила.

Еще немного. Я могу сделать это. Набирая скорость, она продолжала покачиваться вперед и назад. Наконец-то, она оказалась достаточно близко ко второй террасе, чтоб дотянуться и уцепиться – проклятие! Промахнулась.

Со следующим приближением она снова потянулась. Ее пальцы ударились о перила, но не смогли схватиться. Девушка отлетела назад, сползая еще на сантиметр.

Сосредоточься, Дэрроу. Она снова потянулась и на этот раз крепко ухватилась, не разжимая пальцев, даже когда веревка потянула ее назад. Сопя, девушка подалась вперед всем телом, хватаясь другой рукой и отпустив простынь. А затем ошиблась, глянув вниз.

Нижняя часть ее тела висела на высоте пятидесяти футов над зазубренной скалой.

Девушка не смогла сдержаться – взвизгнула.

В течение нескольких минут она мотала ногами, пытаясь обвить ними перила, так же как и пальцами. Соскальзывала…соскальзывала…Наконец-то ее колени замкнулись вокруг перил.

Мышцы пекли и напрягались, пока она подтягивалась. На улице было холодно, да, но она вспотела. Ее ноги тряслись, пока она старалась раскрыть окно, ведущее в новую комнату. Оно не поддавалось. Ей пришлось потратить пару минут на удары и толчки, прежде чем преуспеть в этом. Девушка влезла вовнутрь, едва не валясь с ног от облегчения.

Комната была темная и пыльная, как и предыдущая, но ей опять были слышны стоны и крики Мэддокса. Пожалуйста, пусть я не опоздаю. Уже близко…так близко…

Она подкралась к двери и приоткрыла ее. В коридоре было пусто. Неожиданно голос Мэддокса стал спокойным. Слишком спокойным. Она прижала руку ко рту, чтоб не закричать. Послышалось бормотание.

«…не стоило ему рассказывать»

«Ему нужно время, чтоб успокоиться. Теперь оно у него есть»

«Он может никогда не угомониться»

«Не имеет значения. Это был правильный поступок» пауза. Вздох. «Я жажду покончить с этим и сбросить хотя бы одну ношу с наших плеч. Берем девчонку и идем»

Дрожа, она вжалась в стену и спряталась в тени. Раздались шаги. Дверь распахнулась, затем закрылась. Снова шаги, теперь удаляющиеся от нее.

Эшлин двинулась с места. Выбежала в коридор, мельком увидела двух мужчин поворачивающих за угол и отворила дверь в Мэддоксову спальню.

Ее едва не вырвало.

Он лежал на кровати, на той самой, где так нежно обнимал ее лишь пару часов назад, кровь лужей растекалась вокруг него. Его грудь была обнажена и девушка могла рассмотреть шесть дырявых ран на месте ударов меча. Могла видеть его внутренности. О Боже. Она закрыла рот руками.

В потрясенном трансе, она обнаружила себя подходящей к нему.

«Только не снова», думала она. «Только не снова». Жестокость была поражающей.

Зачем эти мерзавцы продолжают делать с ним подобное? Он демон, они демоны, но это не достаточная причина.

«Нет достаточной причины» зарыдала она. Жестокие и бессердечные, вот какие они.

Эшлин медленно протянула руку и провела по брови Мэддокса. Его глаза были закрыты; кровь запачкала лицо, разбрызгавшись случайными узорами. Нет, не случайными. Эшлин показалось, что она видит очертания бабочки.

Кровь стекала даже по его запястьям и щиколоткам там, где он натягивал свои оковы.

Новое рыдание родилось в ее груди и вырвалось наружу. Ее колени подогнулись, и она упала подле него.

«Мэддокс» надрывно прошептала она. «Я здесь. Я не покину тебя» Она осмотрелась в поисках ключа, чтоб расковать его, но ничего не нашла.

Она взялась за его безжизненную руку. Он был бессмертен. Он очнулся после этого раз. Он может сделать это опять. Правда?

Языки пламени лизали его. Жгли как кислота. Такие горячие. Плавя его, разрушая по кусочкам. Воздух был тяжелым, черным и наполненным распадом его тела. Столько боли.

«Мэддокс»

Он услыхал голос – знакомый, сладкий – и перестал корчиться от боли, внезапно позабыв о жаре.

«Эшлин?»

Он осмотрел глубины ада, в который вернулся, но увидел лишь кострища. Расслышал только стоны и крики. Что Эшлин умерла? Ее тоже водворили сюда страдать?

Это могло только означать, что Люциен и Рейес убили ее.

«Ублюдки!» закричал Мэддокс. Они убили ее, а теперь ему придется убить их. «С наслаждением», прорычал дух.

«Я здесь» сказала она. «Я не покину тебя» на этот раз послышалось рыдание.

«Эшлин» позвал он. Он заключит сделку с новыми жестокими богами. Он вытащит ее отсюда. Чего бы это ни стоило. Даже согласится остаться здесь навечно. Все что угодно, чтоб вызволить ее.

«Я не отпущу тебя. Я буду здесь, когда ты очнешься. Если ты очнешься. Господи»

Его брови удивленно изогнулись, прежде чем снова растаять. Ее голос раздавался не внутри ада. Это было эхо в его голове. Но это не имело смысла. Это не было возможным.

«Как они могли такое сделать с тобой? Как?»

Она была…у его тела? Да, понял он минутой позже. Да, была. Он почти чувствовал ее руку на своей, ее теплые слезы, капающие на его грудь. Он почти ощущал ее сладкий медовый аромат.

Пока его обугленная плоть сгорала и восстанавливалась, девушка шепотом утешала его.

«Проснись опять, Мэддокс. Проснись ради меня. Ты должен многое объяснить, а я не отпущу тебя, пока ты не скажешь мне правды»

Он желал подчиниться и сбежать из глубочайшей преисподней, где находился, стараясь вернуть дух в свое тело. Он хотел увидеть ее, обнять, защитить. Но огонь окутывал его пылающим объятием, задерживая. Он стиснул зубы, напрягаясь, сражаясь, борясь снова и снова. Он будет биться всю ночь, если придется. Он будет сражаться, пока Люциен не придет за ним.

Он будет с Эшлин опять.

Его связь с ней была слишком сильной, слишком глубокой, слишком укоренившейся, чтоб не замечать ее или отрицать. За такой короткий промежуток времени она каким-то образом стала центром его вселенной. Его единственной причиной жить. Словно она принадлежала ему. Словно была рождена лишь для него.

И теперь, когда он нашел ее, ничто не встанет меж ними.

«Я пробуду здесь всю ночь» сказала она. «Я не собираюсь отпускать тебя»

Он улыбался, когда пламя вновь пожирало его.