Темный Луч. Часть 3

Эмануэль заскрежетал зубами, и Кевин мог бы порадоваться, что ему пришлось держать меня, иначе на этот раз он бы его ударил.

С яростью, написанной на моем лице, я, спотыкаясь, направился к Кевину и чуть не врезался в него.

— Прекрати задавать гребаные глупые вопросы.

Снова вспышки фотоаппаратов.

— И помоги мне найти ее! — взревел я.

Я потерял сознание и упал на землю.

***

Я проснулся в больнице под пристальным взглядом Констанс.

— Ты выписался из больницы всего неделю назад. Хватит, Блейк. Тебе нужно позаботиться о себе. Ты будешь нужен ей, когда она вернется.

— Ты имеешь в виду, если.

— Нет, я имею в виду, когда. Она так и сделает. Я знаю, ты думал, что она недостойна быть твоей всадницей, но она была сильна в чем-то, чего я не могу тебе объяснить.

— Знаю. Я научил ее как заявить на меня права, помнишь? — Я так устал.

— Иногда мне хочется быть частью Дента, чтобы я могла понять. — В ее голосе звучала злость. — Ты не заботишься о себе. Тебе ни до кого нет дела.

— Неправда. Я забочусь о ней. — Я усмехнулся.

— Это не шутка, — закричала она, и слезы наполнили ее глаза.

— Я знаю. Перестань давить на меня. Я пытаюсь найти ее.

— Почему ты был так близко к лианам? Пресса думает, что ты склонен к самоубийству. Это так?

— Пресса будет печатать то, что они хотят. Игнорируй их.

— Она не умерла. Ты не можешь так думать.

— Где Эмануэль?

— Я отправила его домой. Вы сможете поискать позже.

— Хорошо.

Наконец она ушла. Я встал, вытащил из руки капельницу и выпрыгнул в окно.

Она может накричать на меня позже.

Я воспользовался своим Альфа-зовом, чтобы связаться с Эмануэлем, и он присоединился ко мне через несколько минут.

— Блейк, тебе нужен отдых. Нам нужна новая стратегия.

Мы приземлились на горе и трансформировались обратно.

— Мне нужно…

— Мы обыскали все вокруг. Она не хочет, чтобы ее нашли.

— Значит, мы сдаемся? — Я был зол.

— Нет, не сдаемся. Ждем другого знака. Тебе нужно вернуться в Драконию, поработать над устройством, потренироваться и соответствовать стандарту.

Я хмыкнул. Он хотел, чтобы я оставался на месте.

Он схватил меня за шею, и наши лбы соприкоснулись.

— Я знаю, что ты чувствуешь. Я чувствую это с тобой каждый раз, когда мы в небе. Но эта штука с лианами пугает, Блейк.

— Я знаю, но это единственное, что работает.

— Может, и нет, — сказал он. — Звонил Кевин. Он хочет взять интервью. Он чувствует себя виноватым из-за того, что не связался с нами раньше. Все смотрят его шоу, так что я думаю, мы должны это сделать.

— Почему?

— Это могло бы передать сообщение тому, кто ее похитил, или, может быть, даже Елене.

Я подумал об этом и кивнул.

***

Настал день интервью с Кевином. Я был на взводе, но Эмануэль был рядом со мной.

Они пытались накрасить меня, но я оттолкнул даму. Она сказала, что мне это нужно, но я не послушал. Мои глаза были прикованы к камерам, а Кевин примостился в фальшивой гостиной.

Он поприветствовал свою аудиторию, затем его тон стал мрачным. Он описал масштабные поиски и то, как они продолжались более трех месяцев. Затем он сказал им, что у него двое интересных гостей, которые должны помочь донести это сообщение. Он позвал нас с Эмануэлем на сцену. Я выбрал место как можно дальше от него.

Мое сердце бешено колотилось. Мне никогда не нравилось быть в центре внимания, но мне нужна была помощь Кевина.

Толпа продолжала выкрикивать слова надежды, призывая не сдаваться.

Это вызвало легкую улыбку на моем лице, но, честно говоря, я был на взводе. И все же было приятно сознавать, что они поддерживают нашу миссию.

— Добро пожаловать вам обоим, — начал Кевин. — Спасибо за то, что делаете. Как прошли поиски?

Эмануэль ответил, и они разговорились обо всем, что мы делали до сих пор. Я был раздражен. Я сгорбился, поставил локти на колени, подпер подбородок руками и уставился в пол. Они болтали о последних трех месяцах. Они говорили о лианах и о том, что произошло в тот день, когда я разгромил парк.

Кевин спросил:

— Твое чутье подсказывает тебе, что она мертва?

Тогда я поднял глаза, горящие ненавистью.

Он сказал зрителям, что ему нужно дать рекламный ролик, и я чуть не набросился на него.

Эмануэль положил руку мне на плечо.

— Как все это может помочь, Эмануэль? — спросил я.

— Поможет. Поверь мне. Но тебе нужно сохранять спокойствие.

— Она не умерла.

— Я это знаю, а он нет. Может быть, тебе стоит рассказать ему, откуда ты знаешь. Покажи всем, насколько ты силен. Это может напугать того, кто ее похитил, и она может вернуться завтра.

— Они знают, насколько я силен. Я не обязан им этого говорить.

— Хорошо.

Мы вернулись с перерыва. Кевин извинился, и интервью продолжилось.

— Мы считаем, что кто-то удерживает ее, и именно поэтому мы не можем выйти на след в Арисе, — сказал Эмануэль.

Глаза Кевина расширились.

— Ты думаешь, кто-то похитил принцессу?

— Это единственное, что имеет смысл на данном этапе.

Кевин выдохнул и повернулся ко мне.

— Блейк, не хочешь поучаствовать? Если бы ты мог сказать что-нибудь тому, у кого Елена, что бы это было?

Мой разум помутился. Если бы я мог поговорить с человеком, у которого она была, что бы я сказал?

Я повернулся лицом к камере и притворился, что это он стоит в тени.

Гнев пульсировал во мне, когда я сказал:

— У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы вернуть ее мне в целости и сохранности. Если ты вернешь ее, я клянусь тебе, что не буду преследовать тебя. Она должна быть в идеальном состоянии — накормлена, о ней нужно заботиться, и ни один волосок на ее голове не должен пострадать. — Я заскрежетал зубами. — Если ты этого не сделаешь… У тебя есть моя драконья клятва, что я посею тебе боль и тьму так, как тебе и не снилось.

Все члены съемочной группы ахнули.

Я дал свою первую Драконью клятву.

Помолчав, Кевин спросил:

— А не мог бы ты передать сообщение Елене?

На этот раз я не мог смотреть в камеру. Мне было стыдно за то, как я с ней обошелся. Было так много вещей, которые я хотел ей сказать, но если бы мне пришлось выбрать только одну…

Я кивнул и глубоко вздохнул. Я представил, как она сидит прямо там, где сидел Кевин, и меня охватило спокойствие.

— Помнишь, что я сказал на занятии профессора Файзер? Я был неправ. Это не заклинание. Это не порабощение. Все как раз наоборот. — Мой голос дрогнул, и Эмануэль дотронулся до моей спины. — Ты освободила меня от тьмы. Даже если бы я ничего не знал о тебе, для меня этого было бы достаточно… чтобы любить тебя.

Еще больше вздохов.

Я снял микрофон, который они прикрепили к рубашке, положил его на стол и покинул сцену, прежде чем выставить себя на посмешище.

Слезы потекли по щекам. Почему я не мог найти ее? Почему она не могла вернуться домой?

— Думаю, это самое близкое, к чему кто-либо из нас когда-либо приблизится к пониманию того, что значит для них дент, — сказал Эмануэль, когда я уходил.

— Надеюсь, вы найдете ее, и спасибо, что пришли, — пропел Кевин своим гостям.

Эмануэль нашел меня за кулисами.

— Ты в порядке?

Я покачал головой.

— Я не был готов к тому, что это вызовет во мне.

— Эй. — Он положил руку мне на плечо. — Мы найдем ее, но тебе нужно вернуться в Драконию и тренироваться. Стань ее драконом и будь готов, когда она вернется. На этот раз ей понадобишься ты, а не твой отец. Если у нас появятся какие-нибудь зацепки, я приеду за тобой, и мы пойдем. Хорошо?

— Ладно. Спасибо тебе, Эмануэль, за все, что ты сделал за последние три месяца.

— Что ж, я бы предпочел иметь тебя другом, а не врагом. Я имею в виду, что если гребаные лианы не смогли тебя убить, то ничто не сможет.

Я рассмеялся сквозь слезы.

***

Я вернулся в Драконию. Яд все еще действовал, поэтому я следил за ее сердцебиением.

Я встретился с Ральфом. Он поздравил меня с устройством САС и засыпал вопросами о том, что именно я имел в виду. Я рисовал эскизы, чтобы дать ему лучшее представление о том, чего я хочу, а во время наших перерывов я больше писал в дневнике.

Первый прототип потерпел неудачу.

Ральф заверил меня, что это было частью процесса.

— Это не конец света. Мы все сделаем правильно. Это блестящая идея, и она выведет производителей седел из бизнеса. Это также избавит всадников от неуверенности в себе. Я с гордостью назвал это устройство «Рубикон».

Я улыбнулся. Я приготовил его для нее.

— Как продвигаются результаты шоу Кевина? — спросил Ральф.

— Много мистификаций и плохих зацепок. Я следил за всеми ними, пока Эмануэль не увидел, что они со мной делают. Теперь мне запрещено посещать их.

— Мне жаль, что она до сих пор не показалась. Но она появится. В свое время.

Я кивнул.

— Ты пробовал русалок?

— Что? — Я прищурился.

— Сабиан — их правитель, и у него есть жемчужина, которая может определить местонахождение чего угодно. Если ты сможешь подружиться с ним, возможно, сможешь увидеть, где она находится.

У него есть гребаная жемчужина, которая находит пропавшие вещи?

Ральф усмехнулся.

— Как ты мог этого не знать? Ты — Рубикон.

— Ты можешь читать мысли?

— Нет, но у тебя такой же взгляд, как у короля Альберта, когда мой отец упомянул ему об этом.

— Зачем королю Альберту понадобилась жемчужина?

— Он отчаянно пытался найти того, кто мог их предать. Думаю, теперь мы все знаем почему. Он хотел, чтобы Елена вернулась домой. Они оба.

— Он ничего не нашел?

— Нет. Жена Сабиана безумно влюбилась в короля Альберта, поэтому Сабиан отказался позволить ему воспользоваться жемчужиной.

— Подожди, так вот откуда пошли слухи о нем и рыбе?

Ральф рассмеялся.

— Да. Однажды она пыталась убить королеву Катрину, по крайней мере, я так слышал. Королева была силой, с которой приходилось считаться, даже в последние несколько месяцев ее жизни.

— Он никогда мне не поможет, если будет ассоциировать меня с королем Альбертом.

— Но ты — Рубикон. Уверен, он заинтересован в тебе так же, как и ты в нем.

Я кивнул.

— Спасибо, что рассказал мне о шаре, или жемчужине, или что бы это ни было.

— Не уверен, что это поднимет ее настроение, но попробовать стоит.

Я кивнул.

Я позвонил Эмануэлю. Может быть, он знал Сабиана.

***

Эмануэлю захотелось пнуть себя за то, что он сам до этого не додумался. Он много раз извинялся и сказал, что устроит встречу.

Сэмми эта идея не понравилась. Она доставила мне немало хлопот, пока я собирал вещи. Джордж и Дин не слишком волновались и занялись видеоигрой.

— Я должен попытаться, Сэмми. Эмануэль будет там со мной.

— Папа сказал нам, что одна из русалок пыталась убить королеву. Ты думаешь, драконы смотрят на людей как на собственность, а он сказал, что они в двадцать раз хуже.

— Подожди, папа сказал тебе, что русалка пыталась убить королеву Катрину?

— Он рассказывал Елене об этом в лимузине после ее дня рождения.

Я кивнул.

Она коснулась моей руки.

— Знаю, что не смогу отговорить тебя от этого, но, пожалуйста, будь осторожен. Я не хочу терять тебя. Если она вернется, а тебя здесь не будет.

— Я делаю это ради нее.

— Но ты не знаешь Елену так, как я. Иногда она меня пугает. Я должна была догадаться, что она была твоей всадницей. Вы оба энергичны и непреклонны. Она бы взорвала океан, чтобы добраться до тебя.

Это было мило, но моя сестра все неправильно поняла.

Я обнял ее.

— Со мной все будет в порядке, обещаю. Я вернусь. Если у него есть жемчужина, которая может найти Елену, я должен попытаться.

Она сильно шлепнула меня.

— Просто помни, что она не твоя собственность, Блейк.

Я потер грудь.

— Знаю. Я просто говорю, что она связана со мной, и если они рассматривают людей как собственность, то мне, возможно, придется обращаться к ней таким образом, когда я с ними.

Она кивнула.

— Ладно, не забывай об этом.

— Не забуду. Я не дурак.

Стук возвестил о приходе Эмануэля. Я схватил рюкзак и встретил его у двери.

— Удачи. Надеюсь, ты найдешь ее, — крикнул Джордж, не отрывая глаз от игры.

Мы подлетели к одному из входов. Запах был не от мира сего, словно океан и лес смешались в одно целое.

— Ты готов? — спросил Эмануэль.

Я кивнул. Я разделся до плавок, и он сделал то же самое. Он был крут. Неудивительно, что Елена запала на него.

— Ты меня разглядываешь?

— Просто пытаюсь увидеть то, что видела Елена, — сказал я с ухмылкой.

— Ха-ха, — саркастически сказал он. — А теперь запомни, что я тебе сказал. Я не знаю, разрешат ли они нам обоим войти. Требуется несколько серьезных заклинаний, чтобы позволить такому дракону, как я, дышать под водой. И будь вежлив. Сабиан высокого мнения о себе…

— Расслабься. Раньше я был таким же. Я знаю, как с ним обращаться.

Он рассмеялся.

— Не позволяй ни одному из них влюбиться в тебя. Это гребаный кошмар. Кэти чуть не поплатилась за это.

Я усмехнулся.

— Это не смешно.

— Ты прав. Они так мало понимают в нас. Я имею в виду королеву Катрину? Мне жаль женщину, которая думала, что сможет справиться с ней.

Он тоже усмехнулся.

— Нам, вероятно, не стоит упоминать, что она — мама Елены.

— Я не дурак, Эмануэль.

— Просто говорю.

Мы вошли в пещеру и нашли стаю морских обитателей в воде.

— Это только один из входов. Их много, но этот самый близкий к Сабиану, — прошептал он мне, когда мы приблизились.

Эмануэль отвесил поклон и поприветствовал русалку.

— Только Рубикон, — сказал один из них с греческим акцентом.

— Прости, Блейк.

— Нет проблем. — Я поставил рюкзак на землю. По крайней мере, я мог дышать под водой без всяких заклинаний.

Я забрался в пруд. Вода была самой светло-голубой, какую я когда-либо видел. Она отражалась, как бриллианты, на стенах пещеры. Она охватила меня. На моей шее образовались жабры, а между пальцами проросли перепонки. Мои глаза покрылись слоем пленки, чтобы защититься от морской воды, и зрение приспособилось по мере того, как я погружался все глубже в океан. Все, что мне было нужно, — это хвост, и я мог бы легко слиться с ними.

Нас окутала тьма, но я мог разглядеть окружающие меня сооружения.

Следуя за русалкой, я увидел, как другие заходят в то, что, как я предположил, было их домами. Они, казалось, настороженно относились к посетителям и пристально наблюдали за мной.

Свет засиял в конце нашего пути. Сначала он был небольшим, но затем течение понесло нас вперед с головокружительной скоростью. Я изо всех сил старался держаться прямо, и мои проводники протянули руки, чтобы поддержать меня, пока не пришло время уходить.

Мы попали в ослепительный город кораллов и разноцветных скал. Моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к перемене освещения. Там были статуи знаменитых морских обитателей размером больше меня и огромный замок из золота. Всевозможные морские обитатели, некоторых из которых я никогда не видел, разбегались во всех направлениях.

На вершине замка находился стеклянный купол.

Все было тихо, и я понял, что во всем королевстве никто не разговаривал. Как я смогу что-нибудь объяснить?

Я последовал за водяными через вход в замок. Передо мной стояла внушительная фигура с зелено-голубым хвостом, длинными серебристыми волосами, ниспадающими вокруг него, и трезубцем. Сабиан.

Я чувствовал себя так, словно попал в сказку.

Он протянул руку, и когда я протянул ему свою, его голос прогремел у меня в голове.

«Рад познакомиться с тобой, Рубикон. Я много чего слышал о тебе.»

«Полагаю, только хорошее», — сказал я с усмешкой.

Он усмехнулся.

«Чему обязан таким удовольствием?»

«Я потерял кое-что дорогое для себя и надеялся, что ты позволишь мне найти это в твоей жемчужине». — В моем голосе звучала неуверенность, когда я произносил последнюю часть. Я не был до конца уверен, как работает жемчужина.

Он опустил голову, отпустил мою руку и поплыл прочь.

Один из моих проводников склонил голову набок, приглашая меня следовать за королем. Мы проплыли по коридору.

Была ли это Атлантида? Это действительно было похоже на легенды.

Он был быстр, но я не отставал, когда коридор пошел под уклон вверх. Он подождал меня у двери, и мы вошли вместе. Это была комната, полностью сделанная из стекла. Я понял, что мы находимся внутри купола, который я видел раньше.

Сабиан положил руку мне на плечо и указал на центр комнаты.

«Жемчужина», сказал он.

Жемчужина размером с футбольный мяч переливалась всеми оттенками радуги на своей безупречной молочной поверхности. Она находилась в огромном моллюске.

Я подплыл к нему, и моллюск открылся шире.

Сабиан плюхнулся на край, пока я любовался моллюском.

«Что ты потерял, Рубикон?»

«Мою всадницу», сказал я.

«Значит, слухи правдивы. На тебя заявили права».

Я покачал головой, вспоминая, что сказала Сэмми.

«Я позволил ей заявить на себя права. Я должен был это сделать, иначе я бы уничтожил все и вся в этом мире.»

«Понятно, а как она потерялась?»

«Пока я спал. Полагаю, что ее похитили.»

«Спроси жемчужину».

Я дотронулся до моллюска. Я чувствовал, как его энергия пульсирует во мне.

«Мне нужна твоя помощь, чтобы найти местонахождение моей всадницы, Елены Уоткинс».

Жемчужина закружилась в моллюске, и появилась голограмма, похожая на Кэмми. Вращение, казалось, набирало скорость.

«Это поиск,» — сказал Сабиан.

«Сколько времени это займет?»

«Может продолжаться несколько дней».

«Ты серьезно?»

«Даже месяцев. Он не остановится до тех пор, пока не найдет то, что ищет.»

Я тонул. Это может занять месяцы.

Сабиан рассмеялся.

«Вот что я тебе скажу, ты можешь возвращаться, когда захочешь. Он будет искать ее местоположение до тех пор, пока не найдет.»

«Благодарю. Я у тебя в долгу.»

«В данный момент мне ничего не нужно, но я дам знать, если понадобится».

Я кивнул, в последний раз взглянул на жемчужину и выплыл из комнаты.

ЧАСТЬ 2

— 23~

Мы с Эмануалем возвращались к Сабиану раз в неделю, но жемчужина по-прежнему не прекращала вращаться. На третьей неделе я познакомился с его эксцентричной дочерью Ксалин. Она не хотела разговаривать, и что-то в ее радужном хвосте напугало меня. Она плавала кругами вокруг меня, и ее голос затуманивал мой разум. Меня поглотили морские водоросли. Это истощало меня, а она, казалось, была под кайфом.

Она пыталась украсть мои силы?

Водоросли плотно обвились вокруг моих лодыжек и запястий. Я начал терять зрение.

Голос Сэмми проник в мой разум — Елена взорвала бы океан, чтобы найти меня.

Следующее, что я осознал, — это то, что я задыхался и отплевывался. Эмануэль склонился надо мной.

— С ним все в порядке, — сказал он и откинулся, тяжело дыша.

«Моя дочь жаждет власти. Должно быть, она почувствовала силу Рубикона и захотела его себе. Вам нужна мазь?» — сказал Сабиан, положив руку на каждого из нас.

Мы вернулись ко входу. Как я туда попал?

— Какая мазь? — спросил я, когда Сабиан сел на край пруда.

— Нет, — сказал Эмануэль. — У него есть способности к исцелению.

«Ради твоей же безопасности, Рубикон, не возвращайся. Если только не хочешь остаться навсегда».

Я вздрогнул.

«Я пришлю весточку, когда жемчужина остановится».

— Благодарю вас, ваше величество, — сказал Эмануэль.

«Еще раз приношу извинения за действия Ксалин». — Он грациозно скользнул обратно в воду.

— Что, черт возьми, произошло?

— Хвост его дочери может поглощать способности. Тебе повезло, что Сабиан был поблизости и пришел посмотреть, что за шум.

— Шум? Там, внизу, все спокойно.

Он рассмеялся.

— Для нас. Они слышат по-другому.

Он помог мне подняться, и я поморщился. Моя кожа была словно обожжена. Это была раздражающая боль.

— Жемчужина не перестала вращаться? — спросил Эмануэль.

Я покачал головой.

— Что-нибудь найдет ее, Блейк. Это всего лишь вопрос времени. Как бы то ни было, ты, должно быть, нравишься Сабиану. Я никогда не видел, чтобы он извинялся.

— Откуда ты его знаешь?

— Давным-давно Гельмут искал союза с ними. Ему также нравится Гельмут. Мы пришли сюда после смерти Люциана, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти гиппогрифа, но жемчужина не сработала. В гиппогрифе было что-то такое, что ей не нравилось.

— Это же жемчужина.

— Не только, это что-то другое.

***

От морских водорослей у меня на лодыжках и запястьях появились волдыри. Но яд также помог мне услышать сердцебиение Елены. Оно билось быстрее, чем раньше, это напугало меня до чертиков. Боялась ли она? Был ли это адреналин? Тренировалась ли она? Вопросы крутились в моей голове по кругу.

Я вернулся к занятиям.

Все хотели услышать о моем опыте с лианами и о том, что произошло в последние два раза с русалками. И отметина на моей спине была похожа на боевую рану. Шрам от любви и попыток найти свою всадницу.

Яд морских водорослей был сильнее, чем у лиан, и к тому же держался дольше. Через несколько дней после моего возвращения ее сердцебиение пришло в норму. Это вселило в меня надежду. Может быть, она была в безопасности.

Таблоиды потеряли интерес к поискам. Они верили, что она не вернется. Разделы новостей с каждым днем становились все меньше и меньше.

Но Сэмми и Бекки отказывались терять надежду. Они знали, какой она была сильной. Иногда я задавался вопросом, увижу ли я ее когда-нибудь снова.

Прошло восемь дней с момента нападения Ксалин, и я все еще слышал ее сердцебиение.

— Что ты делаешь? — спросила Бекки.

Я открыл глаза.

— Ты спишь?

— Нет, я не сплю, — раздраженно сказал я.

— Тогда что ты делаешь?

— Настраиваюсь.

— На что?

— Мисс, у которой всегда есть комментарий, не о чем беспокоиться.

Джордж рассмеялся и швырнул в меня салфеткой.

— Я не мисс, у которой всегда есть комментарий.

— Уверена? Кажется, тебе всегда есть что сказать, особенно когда никто из нас не хочет этого слышать.

— Так уж я устроена, ясно?

— Конечно, как скажешь.

Она вздохнула. Время от времени мы немного посмеивались, но тяжесть того, что Елены все еще нет, обрушивалась на нас. Прошло четыре месяца.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Блейк? — спросила она с искренним беспокойством.

— Бекки, она не умерла.

Я знал лучше.

— Хорошо, что ты это знаешь. Я просто хотела бы знать, где она, черт возьми, находится. Если ты даже не можешь ее найти?

— Бекки, — одновременно произнесли Джордж и Сэмми.

Я ухмыльнулся.

— Я чувствую ее сердцебиение. — Я отправил в рот кусочек фрукта, встал и вышел из кафетерия.

За мной последовало несколько шагов, когда прозвенел первый звонок.

— Что значит «ты слышишь ее сердцебиение»?

— Не слышу, а чувствую. В этом есть разница. Это то, чему меня научил Эмануэль. Не изводи себя, Джордж. Это приходит с веками совместной жизни.

— О, но ты уже можешь это делать?

Я пожал плечами.

— Я — Рубикон. Я могу сделать все. — Мои плечи поникли. — Кроме как найти Елену.

— Ты найдешь ее. Если ее сердце бьется, ты найдешь ее. — Джордж хлопнул меня по спине, когда мы вошли в класс профессора Файзер.

Я закрыл глаза и снова настроился. Этот мягкий ритм был подобен музыке для моих ушей. Она все еще была жива.

— 24~

Приближался четырехмесячный рубеж.

Я летал каждую ночь.

— Ты пробовал следовать своей интуиции? — спросил Джордж.

— Да, а как, по-твоему, я оказался в лианах?

Он уставился на меня.

— Что?

— Может быть, она мертва.

— Я слышу, как бьется ее сердце.

— Чувак, я не сомневаюсь в том, что ты можешь это делать, но что, если это не ее сердцебиение? Что, если это всего лишь твое воображение?

— Джордж.

— Прошло четыре месяца. Мы обыскали всю Пейю. Ее нигде нет.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Ты веришь тараканам? Что я пытаюсь покончить с собой?

— Мы — Денты, Блейк. Я бы сделал то же самое, если бы Бекки больше не было в этом мире.

— Я должен верить. Кроме того, я пообещал Эмануэлю, что дождусь доказательств того, что она мертва, прежде чем сделаю какую-нибудь глупость.

Вокруг нас воцарилась тишина.

Мы вернулись в Драконию около трех часов ночи и рухнули на свои кровати.

На следующий день, когда я настроился, сердце Елены все еще билось. На обед мне принесли тарелку с едой. Той ночью мы собирались продолжить поиски. Эмануэль получил еще одну главную роль в шоу Кевина. Он думал, что она прочная. Я сел есть, и сердцебиение Елены отдавалось у меня в ушах. Страх зародился у меня внутри.

— Что-то не так с Еленой, — сказал я едва слышным шепотом.

Все три пары глаз устремились ко мне.

— Что? — спросила Бекки.

Затем меня охватила боль. Я не мог дышать. Мне казалось, что мое сердце вот-вот взорвется.

Все плохо.

— Блейк, — закричала Бекки, когда я рухнула на пол. — Поговори со мной, что случилось?

Я закричал, когда боль пронзила меня насквозь. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Мои крики разнеслись по всему кафетерию.

— Я позову Констанс, — сказал Джордж.

С моего места на земле было видно, как подошвы ботинок Джорджа выбегают из кафетерия.

Елена нуждалась во мне. Она была в опасности. Я пытался превозмочь боль, но больше не слышал биения ее сердца.

Я снова закричал. Прикосновение холодного пола к моей щеке не слишком помогло. Жар моего огня разгорался внутри, становясь все сильнее, и я не мог его унять. Это должно было убить меня.

— Блейк! — Констанс упала на колени рядом со мной.

— Я… — с трудом выдавил я. Боль была невыносимой.

— Когда это началось? — сказал мастер Лонгвей у нее за спиной.

— Несколько минут назад. Все произошло быстро. Он ел, потом сказал, что с Еленой что-то не так, а потом упал, — сказала Бекки.

Моя сестра плакала.

— Уведи ее отсюда, — удалось мне произнести сквозь стиснутые зубы, глядя на Дина снизу вверх.

Он кивнул и вывел Сэмми на улицу.

Мое тело содрогнулось, и гортанный стон сорвался с губ.

— Елена в опасности? — спросил мастер Лонгвей.

Огонь царапнул мою грудь.

— Отпусти силу, Блейк, — сказал мастер Лонгвей. — Если ты не уверен, как это сделать, превратись в дракона. Сейчас. Она нужна Елене.

Я не стал раздумывать дважды. Я изменился. Пространство было слишком маленьким, и мой хвост сильно ударился о стену. Она сдвинулась и рассыпалась.

Кафетерий наполнился криками, и все разбежались.

Я мог дышать. Боль прошла. Елена нуждалась в ее дарах. Почему? Ей никогда раньше не приходилось просить… Я почувствовал отвращение к самому себе. Это была все моя вина. Она не могла получить доступ к своим дарам из-за сомнений; я заставил ее поверить, что они не ее, что она забрала их у меня.

Я нужен ей.

Я зарычал и вскочил, но моя энергия резко иссякла. Как бы сильно мой разум ни старался быть сильным, пойти и найти ее, я не мог. Я снова рухнул на землю.

— Елена… — Это было последнее, что слетело с моих губ перед тем, как мир погрузился во тьму.

***

Я очнулся в лазарете Академии. Я вернулся в человеческий облик. Как? Я понятия не имел. Должно быть, кто-то мне помог.

Эмануэль сидел на стуле рядом с больничной койкой. Я сел, и он подошел, чтобы успокоить меня.

— Успокойся, — мягко сказал он.

— Ей нужны были ее дары.

— Я слышал, и ты их освободили.

Слезы текли по моим щекам.

— Они всегда принадлежали ей. Сколько раз они ей были нужны?

— Тсс, настройся.

Я пытался, но в голове у меня был полный кавардак. Зачем ей понадобились ее дары? В какой опасности она находилась?

Я покачал головой, и взгляд Эмануэля опустился в пол.

— Ты устал. Это не значит…

— Это могло случиться! — взревел я. — У меня ничего не получается, Эмануэль. — Я уже представлял себе, как влетаю в лианы и сдаюсь, позволяя им разорвать меня на куски.

— Ты раскрыл ее дары. Ты должен верить, что она смогла ими воспользоваться, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Ты сказал, что будешь ждать.

— Что? — Из прихожей донесся пронзительный голос моей тети.

Тогда я понял, что только что произошло. Я заговорил в гневе и озвучил свои мысли. Блядь. После этого меня посадят в карантин. Тетя и все остальные собирались продолжать наблюдать за мной, как ястребы.

Мое тело начало сотрясаться от беззвучных рыданий.

Я столько раз подводил ее и даже не мог найти. То, что произошло в тот день, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Успокойся, Блейк, успокойся.

Я взял себя в руки и вцепился в капельницу, наполненную веществом, чтобы вернуть себе энергию.

— Прекрати, — сказала тетя, когда хотела поставить капельницу на место.

— Мне нужно найти ее, — прорычал я.

— Блейк, успокойся, — Эмануэль тоже был рядом со мной. Он дотронулся до моего плеча и сильно сжал. — Где? Я проверил последнюю зацепку. Ее там нет.

— Мне нужно найти ее, — снова крикнул я.

Он отстранился, когда мои ладони наполнились розовым поцелуем.

— Успокойся, Блейк, — сказал он, и я почувствовал укол в шею. Мой огонь исчез, и я почувствовал сонливость.

Констанс сказала:

— Тебе нужен отдых, Блейк.

Я вообще ее не видел. Она была такой быстрой.

— Зачем ты это сделала? — взревел Эмануэль. — Он не темный, Констанс. Ему больно.

Мое зрение затуманилось, когда тетя накричала на него из-за того, что я озвучил, и все — я отключился.

***

Около трех часов ночи я поднял голову. Казалось, что она весит сотню фунтов. Это было действие успокоительного, которое дала мне Констанс.

Разум был полон беспокойства. Зачем ей понадобились дары? В какой опасности она находилась, если чувствовала, что должна убить, чтобы защитить себя?

Мне казалось, что внутри я схожу с ума, но тело превратилось в кашу.

Я потянулся к ее сердцебиению, но ужасная боль пронзила мою грудь. Это было похоже на сердечный приступ. Слезы наполнили глаза. Я заслужил эту боль.

Я продолжал пытаться, и каждый раз результат был один и тот же. Это меня убьет, если я продолжу давить. Они будут круглосуточно у меня дежурить, чтобы убедиться, что я не покончу с собой.

Я освободил для нее дары. Почему она ими не воспользовалась? Была ли она все еще жива? Я знал, что бы я сделал, если бы она не выжила.

Боль исчезла, как только мастер Лонгвей сказал мне, что мне нужно сделать. Елене нужны были ее способности, и я должен был дать свое согласие.

Это вызывало у меня отвращение. Они даже не были моими. Они никогда не были моими, и она нуждалась в них больше.

Связь с ее разумом все еще была заблокирована. Я был в неведении, представляя себе наихудшие из возможных сценариев. Если бы только я мог достучаться до ее разума. Раньше это было легко. Это было так, будто она возвела вокруг себя стены, сквозь которые я не мог пробиться.

Я втянул ее в эту передрягу и не смог вытащить.

Я встал с кровати и пошел в свою комнату.

Когда я вошел, кровать Джорджа была пуста. Вероятно, он прокрался ночью в комнату Бекки.

Я упал на кровать и просто попытался еще раз услышать биение ее сердца. Я чувствовал себя таким слабым. Я не мог даже пошевелиться, так что у меня не было другого выбора, кроме как позволить действию успокоительного идти своим чередом.

Шли часы, и, наконец, в окно хлынул дневной свет. Ветерок, влетавший в открытое окно, был холодным, но освежающим. Мои часы показывали половину седьмого.

В мою дверь настойчиво постучали. Я встал с кровати и открыл ее.

Констанс стояла прямо передо мной.

— Они нашли Елену. Она в больнице в Тите.

Что?

Она вернулась. Я не стал дожидаться, чтобы услышать остальное. Я распахнул окно и выпрыгнул наружу. Мне было все равно, хватит у меня сил или нет. Моя воля была достаточно сильна. Я трансформировался как раз в тот момент, когда земля приблизилась, и в два взмаха оказался в пути. Я летел так, словно от этого зависела моя жизнь.

Констанс не последовала за мной.

Мое сердце бешено колотилось в груди, но я не останавливался. Я должен был увидеть ее, узнать, что с ней все в порядке, и что все кончено. Елена нуждалась во мне, и я был близко.

С каждым взмахом ко мне возвращались силы. Вот почему она дала мне успокоительное, чтобы я не мог превратиться в дракона. Вот какие было противоядие от успокоительного, которое она мне дала. Моя драконья форма была противоядием.

Я прибавил скорость, и сквозь облака показались башни Тита. Я испугался. Я не так уж долго пробыл в воздухе. Я знал, что стал быстрым, но и представить себе не мог такой скорости. Я пропустил посадочную площадку больницы на милю, и мне пришлось возвращаться. Я спустился и сбавил скорость.

Пара врачей ждала меня на крыше. Они, должно быть, знали, что я приду. Я приземлился, мои лапы едва коснулись земли, когда я трансформировался. Я подбежал к персоналу больницы и схватил синюю медицинскую форму, которую один из них протянул мне. Сначала я натянул брюки и последовал за ними через вход на крыше в больницу, просовывая руки в рубашку.

— Ее привезли час назад. Сейчас с ней врачи, — сказала мне одна из них, пока мы шли, ее удобные каблучки отрывисто поскрипывали при каждом быстром шаге.

— Кто принес ее сюда? — спросил я, поправляя рубашку.

— Это была пара. Они были на утренней пробежке и нашли ее под деревом.

— Они все еще здесь? — спросил я.

— Блейк. — Выражение ее лица было серьезным. — На ней почти не было одежды.

Я остановился.

Нет, нет, нет.

Вот почему ей нужен был мой огонь. Почему ее сердце так билось? Какая-то часть меня сломалась и захотела вернуться во тьму.

Я схватился за волосы и, сжав губы, приглушил крик.

Так много людей обращались с ней. Я никогда не смог бы напасть на след ублюдка, который сделал это с ней. Но был и другой способ.

— Где эта пара? — спросил я.

Я использую свою способность Коронохвоста. Она была еще не так сильна, но этого должно было хватить. Мне нужно было увидеть и понюхать, что у них было, когда они нашли ее. Это был единственный способ отомстить за то, что с ней сделали. Я молился, чтобы один из них был драконом; ни один человек не справился бы с этим процессом, а список невинных жизней, отнятых мной, был уже слишком длинным.

— Они в комнате ожидания на одиннадцатом этаже. Они спасли ей жизнь, Блейк.

Я сбежал по ступенькам на одиннадцатый этаж и всего лишь легким толчком заставил дверь сильно удариться о стену. Персонал подпрыгнул.

— Комната ожидания, — рявкнул я двум девушкам, которые завизжали при моем решительном появлении. Одна из них указала мне направление вправо. Я последовал указателям в зал ожидания и ворвался в двери.

— Кто ее нашел? — спросил я.

— Мы не причинили ей вреда, — сказал человек, подняв руки в знак защиты.

Его другом был дракон. Он был тощим и прятался за спиной своего всадника, грызя ногти. От него разило страхом.

Я подошел прямо к нему и обхватил его голову руками. Он закричал. Несколько человек пытались оттащить меня от него, но я почти проник в его сознание. Мельком увидел, как они бегают, отпускают шуточки. Я знал это место. Я много раз бывал там в поисках ее. Это было недалеко от границы Тита.

На изображении дракон пронзительно закричал, и его всадник наклонился к полуобнаженной Елене, лежащей под деревьями. Мое сердце разбилось. Она была изможденной, а ее тело было покрыто синяками.

Тот, кто сделал это с ней, умрет, черт возьми!

Я впитывал все ароматы. Пот и что-то отвратительное, сажа, тошнотворно-сладкий одеколон, еще больше пота… Сколько их там было? Я помолился о силе и вдохнул еще больше ароматов.

Я насчитал семь. Семь! Злые слезы затуманили мне зрение. Гнев, который был направлен на меня и животных, которые сделали это с ней.

Я отпустил его голову, и он упал на пол.

Мое тело сотрясалось от слез.

— Что ты сделал? — закричал его друг.

— Прости. Я должен был увидеть то, что видел он, чтобы понять, что произошло. С ним все будет в порядке. — Мой голос прерывался от слез, которые я пыталась сдержать.

Он пристально посмотрел на меня, оценивая мое состояние. Я вытер слезы.

— Спасибо. Я у тебя в долгу. Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. — Случайная слеза скатилась по моей щеке.

Я отправился на поиски Констанс. Мне нужно было увидеть Елену. У меня закружилась голова от всей собранной информации, и к горлу подступила желчь. Мне пришлось остановиться и сосредоточиться на том, чтобы избавиться от тошнотворного ощущения в животе.

Ко мне подошла медсестра.

— Вы в порядке?

— Не надо, — рявкнул я. — Где Констанс?

— Она с принцессой. Позвольте мне помочь вам. То, что вы сделали там, отняло у вас все силы. Вам нужно присесть.

— Нет, мне нужно ее увидеть!

Она подвела меня к стойке регистрации и дала стакан сока. В горле у меня было как в пустыне, поэтому я проглотил его.

— Где она? — спросил я, допивая последнюю каплю. Я едва мог сдерживать эмоции.

— Врачи все еще заняты ею. Позвольте им делать свою работу.

Я ущипнул себя за переносицу и попытался успокоиться.

Дверь лифта открылась.

— Блейк, — сказала моя мать. Она обвила руками мою шею. — Мы приехали, как только услышали. Ты ее видел?

Я покачал головой.

— Жаль, что я не могу избавить тебя от этого. Кто нашел ее? — спросил мой отец.

— Пара, которая сегодня утром отправилась на пробежку. Она была близко к границе. Нам нужно доставить Мэтта сюда. Она… она была… — Я не мог этого сказать.

Моя мама ахнула.

— Кто, Блейк? — спросил мой отец сквозь стиснутые зубы.

— Я не знаю. Запахи были незнакомыми.

— Запахи? — спросила мама со слезами на глазах. — Сколько их?

Я покачал головой.

— Девять, но два принадлежали паре, которая ее нашла.

Она прикрыла рот ладонью.

— Итак, семь?

— Гребаные ублюдки, — сказал отец. — Я свяжусь с Мэттом.

Я кивнул, когда он нажал кнопку вызова лифта. Когда она открылась, вышла королева Маргарет. Она едва заметила моего отца и побежала прямо ко мне.

— Они нашли ее? — спросила она.

Мы с мамой кивнули.

— Где она, мы можем ее увидеть?

— Врачи все еще с ней, — сказал я. — Я ее еще даже не видел.

Я не хотел слушать, как мама объясняет королеве то, что мы знали. Я прислонился спиной к стойке администратора, скрестив руки на груди. Мне больше не нужно было придумывать сценарии. Я мог объяснить, почему ее сердце так колотилось. Мужчины без лиц сменяли друг друга.

Они все умрут, черт возьми. Даже если это будет последнее, что я сделаю. И я хотел бы сделать это как можно более болезненным так долго, как только смогу.

Я почувствовал чью-то руку на своем плече. Я поднял глаза и увидел королеву Маргарет со слезами на глазах.

— Мне так жаль, — сказала она

— Блейк, — позвал Эмануэль с той стороны, откуда я пришел раньше. Рядом с ним стоял король Гельмут.

Я упал в объятия, которые предложил мне Эмануэль. Я больше не мог оставаться сильным и спрятал лицо у него на плече. Мое тело сотрясалось от рыданий. Меня не было рядом, чтобы защитить ее. Я не выполнил свой долг как ее дракон.

Его руки были сильными и удерживали меня прямо.

— Это не твоя вина. Никогда так не думай. Ты пытался найти ее, и я позабочусь, чтобы она знала об этом.

Я вытер слезы, и гнев закрался мне в душу… гнев, которого я не испытывал с тех пор, как появился Дент.

— Что… — начал было спрашивать король Гельмут.

— Не спрашивай меня, что случилось. Я не могу.

— Теперь она в безопасности, Блейк, — сказал Эмануэль.

Медсестра отвела нас обратно в комнату ожидания.

Королева Маргарет отвела короля в более уединенное место, чтобы ввести его в курс дела. Я чувствовал нетерпение Эмануэля. Он хотел знать, что случилось с Еленой, но я не мог повторить это снова. Пока нет. Уверен, он был сбит с толку тем, почему я был в таком состоянии, ведь ее нашли живой.

— Ты можешь сказать Констанс, что я жду? — спросил я медсестру, когда она уходила.

— Думаю, она уже знает это, но я напомню ей.

— Спасибо.

Я съежился. Пара, которая нашла ее, все еще находилась в комнате ожидания. Дракон выглядел неважно, но он был в сознании.

— Я должен был это сделать. Твой всадник не смог бы с этим справиться. Ты в порядке?

— Со мной все будет в порядке. Пока это показывает тебе, что мы не причинили ей вреда, ты можешь делать все, что тебе, черт возьми, заблагорассудится.

— Феликс, — сказал его друг.

— О, милый. — Феликс взял своего всадника за руку, и только тогда я понял, что они пара. — По крайней мере, я могу сказать, что Рубикон был у меня в голове. — Усталый смешок слетел с его губ.

Его парень закрыл глаза и покачал головой.

— Так вот что это было, верно? — спросил Феликс. — Ты оставил меня с ужасной головной болью. — Он поднес руку к голове.

— Я должен был знать. Еще раз, мне очень жаль.

— С ней все будет в порядке? — спросил его парень.

— Будет… в конце концов.

— Это то, что, как мы думаем, с ней случилось?

Я кивнул.

— И когда я найду их, они испытают ад.

— 25~

Король Гельмут вернулся за Эмануэлем. Я надеялся, что он расскажет ему.

В голове у меня потемнело. Что я сделаю с этими семью ублюдками, когда они попадут ко мне в лапы. У меня не было достаточных способностей, чтобы сделать с этими подонками то, что я хотел.

Рычание и удар кулаком вывели меня из мрачных мыслей. Затем послышались рыдания Эмануэля. Гельмут рассказал ему.

Я отправился на его поиски. Король Гельмут крепко обнимал его. Он искал вместе со мной, так что я знал, что он чувствовал к Елене. Сколько раз он говорил мне, что она не девица в беде? Как, черт возьми, это произошло? Почему она не могла отбиться от них? Она заявила на меня права за то, что я громко плакал, и тогда меня это сильно ударило. Причина, по которой ей нужны были мои способности, ее способности.

Я вернулся в комнату ожидания. Я сел на один из ужасно неудобных стульев, прислонился головой к стене и закрыл глаза.

В конце концов Эмануэль успокоился, и дверь открылась, показав покрасневшие глаза разъяренного дракона. Он сел в кресло рядом со мной.

— Все, что тебе нужно, чтобы я сделал. Я здесь, — хрипло произнес он.

Я кивнул.

В зале ожидания воцарилась тишина. Наконец прибыли Бекки, Сэмми, Джордж и Дин с мастером Лонгвеем.

Моя мать отвела Сэмми и Бекки в сторону, чтобы рассказать им, что случилось с Еленой. Они обе плакали и были сердиты.

Сестра подбежала ко мне, слезы катились по ее щекам. Она обвила руками мою шею, влезая коленями на стул рядом со мной. Она долго ничего не говорила, просто плакала навзрыд.

— Обещай мне, что они заплатят, — наконец произнесла она сквозь рыдания.

Я стиснул зубы, чтобы сдержать свое опустошение так сильно, что слова не могли вырваться наружу.

Никто больше не произнес ни слова, пока мы ждали Констанс. Я закрыл глаза и позволил мрачным мыслям поглотить меня. Их запах все еще витал во мне.

Чья-то рука коснулась моего плеча, и я открыл глаза.

Эмануэль выглядел так же, как я себя чувствовал.

— Тебе нужно сделать заявление, Блейк. Они не хотят ничего слышать ни от Гельмута, ни от меня. Они хотят знать, что ты собираешься делать.

— У меня нет времени…

— Она — принцесса, а ты — ее дракон. Тебе нужно что-то сказать.

— Хорошо. — Я протопал вниз по лестнице.

Снаружи было море репортеров. Елена была права, они действительно выглядели как нашествие тараканов. Когда я подошел, врач стоял на трибуне и разговаривал с ними.

Они толпой устремились ко мне. Их камеры светили мне в лицо, и все они одновременно выкрикивали свои вопросы.

— Блейк, с принцессой все в порядке? Ты ее видел? Правдивы ли эти слухи? Правда ли то, что сказал доктор? Что ты будешь делать?

Доктор отступил в сторону, чтобы дать мне возможность ответить.

— Она в безопасности, но ей нужен отдых. Ответственные за это люди дорого заплатят за эту ошибку. Я не успокоюсь, пока не найду их и не устрою им ад. Это моя Драконья клятва. А пока дайте ей время подлечиться. Идите домой. Она с близкими людьми.

Последовали новые вопросы, но я вернулся в здание.

— Это не то, что я имел в виду, — сказал Эмануэль.

— Стоп, — рявкнул я, когда мы вошли в лифт.

— С ней все будет в порядке.

— Как, Эммануэль? Перестань так говорить. Меня не было рядом, когда она больше всего во мне нуждалась. Она никогда не будет доверять мне.

— Тогда ты начнешь с самого начала. Поддержишь ее, станешь другом, покажешь ей, что она может тебе доверять.

— В этом-то и фишка доверия. Как только оно сломано. Ты никогда полностью не получишь его обратно.

— Просто будь там. Будь таким, каким она хочет, чтобы ты был.

— А это ничего не значит. — Двери лифта открылись, и Бекки бросилась ко мне.

— Она проснулась, но Констанс пришлось дать ей что-нибудь успокоительное.

— Что?

Слезы катились по лицу Бекки, и Джордж крепко обнимал ее.

— Я никогда раньше не слышал, чтобы она так боялась. Это не Елена. Елена ушла. Они сломали ее, — сказала она.

— Бекки, пожалуйста, — сказал Джордж.

В глубине зала ожидания мой отец крепко обнимал Сэмми, а мама разговаривала с Констанс. Я протиснулся мимо Бекки и Джорджа, чтобы подойти к Констанс.

— Что случилось?

— Она проснулась, но я не знаю, что творится у нее в голове. Она боялась Гельмута.

— Что? — Я смерил Гельмута убийственным взглядом.

— Блейк, — мягко сказал Эмануэль.

Но я уже был сверху на Гельмуте, схватив его за рубашку.

— Что ты сделал? Почему она тебя боится?

— Блейк, прекрати это, — закричал Эмануэль, пытаясь оттолкнуть меня от себя.

— Я не знаю. Клянусь. Я сам искал ее. Мой дракон искал вместе с тобой день и ночь. Я не имею к этому никакого отношения.

Вокруг нас собирались люди. Я отпустил его. Мой разум помутился.

— Успокойся, черт возьми, — сказал Эмануэль. — Мы не знаем, в каком настроении она находится. Я обещаю, Гельмут не имеет к этому никакого отношения. Я бы знал. Подожди, пока она не придет в себя, чтобы рассказать нам.

В тот момент я возненавидел его. Если его всадник….

— Наберись терпения. Она здесь. Она жива. Дай ей время. Возможно, есть еще одна причина, по которой она боится Гельмута.

Я медленно кивнул.

— Лучше бы он был невиновен в этом. Я клянусь тебе, Эмануэль.

— Знаю. — Слезы навернулись у него на глаза.

Я вытер лицо и вернулся к Констанс.

— Могу я ее увидеть?

— Блейк, у нее обезвоживание и…

— Я видел, как она выглядела, когда ее нашли. Поверь мне, мои воспоминания хуже твоей картинки.

Она кивнула и повела меня в комнату Елены.

Я вошел, и у меня чуть не подогнулись колени. Она была избита. Сломана. Она была такой худой, что скулы выступали на ее лице острыми углами. Констанс ждала, пока ее состояние стабилизируется, и тогда она вылечит ее должным образом. Это не имело бы значения. Ласточкокрылые могли исцелять только тело, но не разум.

Мое тело затряслось, когда я уставился на нее.

— Мне так жаль, — сказал Эмануэль, обнимая меня.

Я перестал плакать, придвинул один из стульев к ее кровати и плюхнулся на него. Я коснулся ее нежной руки, и по моим щекам покатились новые слезы.

— Обещаю, что они заплатят за то, что сделали с тобой.

***

Она находилась в отключке два дня. Бекки и Сэмми по очереди сидели с ней, и я никогда не отходил от нее.

Констанс подробно рассказала мне, что сказала Елена, когда проснулась. В этом не было никакого смысла. Она боялась, что Совет накажет ее. Вот почему она боялась Гельмута.

Мэтт приезжал на три дня после того, как они нашли ее. Он взял показания у пары, которая нашла ее, и взял образцы, пока она спала. Я должен был дать согласие, что казалось неправильным. Они обращались с ней так, словно она была моей собственностью. Я ненавидел это.

Мы все думали, что Мэтт знал, что Елена была принцессой, но он, очевидно, занимался сложным делом, не имея представления о том, что происходит в Пейе. Он был взбешен тем, что я солгал ему в ту ночь, когда он спросил меня напрямик. Дракон всегда знает.

Тогда я был другим драконом.

Слезы навернулись мне на глаза, и мне было все равно, что она чувствует ко мне. Я должен был знать, что она настоящая. Я коснулся ее щеки и прижался своей головой к ее.

«С тобой все будет в порядке, я обещаю».

Я найду способ убедить ее, что это не какое-то дурацкое заклинание. Я не знал, как это исправить, и винить в этом мог только себя.

— Блейк, — прошептала мама.

Сэмми и Бекки обе спали. Было раннее утро, никто из нас не хотел отходить от нее. Это было так, как если бы она нашла свой собственный личный совет, который никогда не выпускал бы ее из виду.

— Мэтту нужно с тобой поговорить.

— Мама.

— Это единственный способ, которым он может попытаться найти их.

Я кивнул и вышел вместе с ней.

Он был в приемной с моим отцом и поднял глаза, когда я вошел.

— Обещаю, что это займет всего несколько минут.

— Все в порядке. Я дам показания. — Я рассказал ему все, включая все запахи, которые получил от пары, которая нашла ее. Когда я подробно описал запах, он остановился и уставился на меня.

— Почему бы тебе это не записать? — сердито спросил я.

— Сколько там было нападавших?

— Семеро.

Он глубоко вздохнул. Я видел, что он наконец-то понял, что мы все чувствовали.

Он закончил брать у меня показания, и я был благодарен, когда мы закончили.

Он положил свою ладонь мне на плечо.

— Обещаю тебе; я не успокоюсь, пока не найду каждого из ублюдков, которые сделали это с ней.

— Ты скажешь мне, если что-нибудь найдешь. Их наказание — это моя работа, слышишь?

Его глаза расширились, но он кивнул.

— Договорились.

Рыдания Сэмми донеслись до приемной, и я выбежал посмотреть, что происходит. Я нашел ее и Бекки возле комнаты Елены.

Бекки держала Сэмми на руках и шептала:

— С ней все будет хорошо, с ней все будет хорошо.

— Она такая сердитая. Почему она отталкивает нас? — воскликнул Сэмми.

— Тсс, успокойся. С ней все будет в порядке.

— Она проснулась?

Они кивнули, но Бекки схватила меня за руку.

— Блейк, может быть, тебе не стоит…

— Не указывай мне, что делать, Бекки, — сказал я. Я слышал крики, доносившиеся из ее комнаты. Я открыл дверь.

Елена кричала:

— Что со всеми вами не так?

Она увидела меня, и я увидел неприкрытый страх на ее лице, когда она уставилась на меня.

— Елена, — мягко сказал я.

— Что он здесь делает? Уберите его отсюда. Выведите его, пожалуйста! — Она умоляла Констанс. Она была в состоянии паники.

Почему она боялась меня?

— Елена, успокойся, — сказал я.

Она спряталась за Констанс, ее глаза были дикими. Она вцепилась в халат Констанс так крепко, что побелели костяшки пальцев.

Она была в ужасе.

— Нет, этого не может быть. — Елена выглядела смущенной. — Это ведь ненастоящее, да? — сказала она почти про себя.

Констанс крепко обняла ее, положив свою голову на макушку Елены.

— Тсс.

— Я хочу к маме, — сказала Елена.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе сказала Констанс.

К маме? Это разбило мне сердце.

— Позовите мою маму! — кричала она сквозь рыдания.

— Твоя мама умерла, Елена, — сказала она прерывающимся голосом.

Елена отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Констанс.

— Я не умерла?

Констанс покачала головой.

Ее взгляд переместился на меня.

— Тогда что он здесь делает? — Она указала на меня. — Я убила его!

— Блейк, уходи, — сказала Констанс.

— Я не уйду.

— Я сказала, уходи! — сказала она немного громче и повернулась так, чтобы я не мог видеть Елену.

Я медленно двинулся к Констанс.

— Ты никого не убивала, — сказала ей Констанс. — Этот поцелуй заставил встать дент. Это было то, что должно было произойти давным-давно. Кровь была просто побочным эффектом.

Это было не так. Я сказал Констанс правду.

— Побочный эффект? Нет, я пощупала пульс. Он был мертв.

— Елена, — сказал я. Я хотел рассказать ей о сердцебиении.

— Мне казалось, я велела тебе уйти, — рявкнула Констанс.

— И я сказал тебе, что я не уйду, — сказал я. Мои глаза встретились с глазами Елены. Я медленно придвинулась ближе, выставив руки перед собой, будто приближалась к дикому животному. — Я не мертв, ясно? Я прямо здесь.

Она немного отступила, растерянно глядя на меня, но я не останавливался. Я потянулся к ней и прижал к своей груди. Мои руки обвились вокруг нее. Она была в безопасности. Она всегда будет в безопасности.

Ее тело расслабилось.

— Я настоящий, и я никогда не…

Она оттолкнула меня.

— Ты был жив все это время! — закричала она.

— Елена.

— Не Еленкай мне. Ты был нужен мне! Где ты, черт возьми, был?

— Я…

— Убирайся к черту из моей комнаты!

Я уставился на нее.

Она была взбешена.

— Уходи. Ты не мой дракон.

Вес приказа взял верх. У меня не было другого выбора, кроме как уйти. Я попытался ухватиться за что-нибудь, чтобы остановиться. Приказ был слишком сильным.

Это прекратилось, когда я оказался за пределами ее комнаты.

Во мне поднялся гнев, и моя рука наткнулась на кучу папок. Они заскользили по всему помещению и заставили пару медсестер подпрыгнуть.

Если бы я был старым Рубиконом, я бы что-нибудь испепелил.

В моей голове промелькнули воспоминания о том, как сильно она пыталась заставить меня заботиться о себе. Я швырнул все эти попытки обратно ей в лицо. Я опустился на корточки и зарычал от злости, пряча лицо в ладонях.

Все это время она думала, что я мертв.

Сэмми дотронулась до моей руки. Я понял, что это была она, по сладкому аромату лилии, который несколько мгновений назад наполнил мои ноздри.

Она обняла меня, а я тихонько затрясся.

Внезапно боль, ненависть и гнев Елены по отношению ко мне разлились по моему телу. Я чувствовал это только однажды, когда они насильно засунули этот мир ей в глотку. Связь исцелялась? Я пытался прислушаться к ее мыслям, извиниться, но ничего не было. Все было наперекосяк. Я чувствовал себя разбитым.

— Она никогда не простит мне этого, — сказал я Сэмми.

— Ты не делал этого с ней.

— Нет, сделал. Мои действия вынудили ее убежать, и это произошло потому, что я не смог ее найти.

Она оттолкнула меня назад, так что я оказался лицом к ней. Она была зла. Что-то такое, что обычно могли показать только Табита или прежний Блейк.

— Мы это уже обсуждали, Блейк. Ты пытался.

Я выпрямился.

— Недостаточно сильно.

— Чушь собачья. Пару раз ты чуть не умер. Если бы там не было Эмануэля… — Она не смогла закончить фразу. — Я заставлю ее увидеть. Я расскажу ей, и все остальные тоже.

Я сделал глубокий вдох. Если я скажу ей, это не заставит ее доверять мне. Это будет ошибкой. Она оттолкнет их еще дальше, и сейчас ей нужно, чтобы все прошли через это.

— Нет, ты этого не сделаешь.

Сэмми уставилась на меня.

— О чем ты говоришь? Не говорить Елене, что ты чуть не погиб, пытаясь найти ее?

— Не говори ей ничего о том, как я изменился или кто я сейчас, — взмолился я. — Это ничего не изменит.

Я хорошо знал Елену. Она была не из тех девушек, которые верят в сказки; она бы подумала, что я пытаюсь манипулировать ею, чтобы она доверяла мне, используя друзей. Сейчас она нуждалась в них больше, чем когда-либо.

— Блейк, ты этого не знаешь.

Я хотел сказать, что знаю, но она просто задала бы еще больше вопросов, и я не смог бы на них ответить. Я скорее умру, чем раскрою процедуру дента. Я не стану подвергать Елену еще большей опасности только потому, что хочу ее.

— Не говори ей.

Она переместила свой вес и выставила бедро.

— Это безумие.

— Я серьезно. Если она собирается доверять мне, она должна сделать это на своих условиях, и потому что я этого заслуживаю.

— Ты действительно этого заслуживаешь.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— По ее словам, нет, так что, пожалуйста, держи рот на замке.

— И что потом? Слушать, как она говорит о тебе всякую чушь, даже ненавидит тебя?

— Если это тот способ, которым ей нужно справиться с этим, тогда да. Послушай ее и будь хорошим другом. Это могло бы помочь ей избавиться от части своего негодования.

— Кто ты такой и что ты сделал с моим братом?

— Я буду таким, каким ей нужно, чтобы я был. Умоляю тебя, сделай это для меня.

— Это просто смешно. Ты ведь знаешь это, верно? — В ее глазах было много замешательства.

— Не имеет значения, что мы думаем. Ей нужно увидеть, что она может доверять мне, а это произойдет только со временем. Что бы вы, ребята, ей ни сказали, это не ускорит процесс.

— Блейк…

— Доверься мне.

Она взглянула на комнату Елены. Шторы были задернуты.

— С ней все будет в порядке? — спросила она и вытерла слезу, скатившуюся по ее щеке.

— Моя способность заглядывать в будущее все еще немного отстой. — Я держал указательные пальцы в нескольких дюймах друг от друга.

Она рассмеялась тихим грустным смехом.

Я обнял ее.

— Но в конце концов она будет в порядке. Это обещание.

***

Мы вернулись в комнату ожидания. Я заставил всех пообещать ничего не рассказывать Елене — о том, как мы с Эмануэлем искали ее, о том, как я чуть не умер, ничего. Все, кроме Джорджа, запротестовали. Он понял. Мои родители и Бекки боролись изо всех сил, но в конце концов все они дали обещание.

Бекки метнула на Джорджа яростный взгляд. Она не понимала, и это ее расстраивало. Он также не рассказал ей о процессе дента. Джордж был похож на Елену — поступки говорили громче слов.

Я сел рядом с мамой на потертый стул у двери. Эмануэль пристально смотрел на меня с другого конца комнаты, но я избегал встречаться с ним взглядом. Он задавался вопросом о разных вещах, он всегда думал. Он мог бы быть крутым Коронохвостом со всеми своими теориями.

Он занял это место как мой лучший друг, и мне нужна была от него еще одна услуга — быть рядом с ней всякий раз, когда она в нем будет нуждатиться. Как бы тяжело это ни было для меня, она чувствовала себя с ним в безопасности, и это было то, что ей нужно. Он никогда бы не воспользовался ею. Он был слишком добр.

Я расхаживал по комнате ожидания, пока дверь не открылась и не вошла Констанс.

Она вздохнула и плюхнулась на стул, на котором я сидел несколько минут назад.

— Она была в одном из городов Виверн. Она не знала названия, но сказала, что дела плохи. Действительно плохи.

— Виверны сделали это с ней?

Эмануэль внезапно оказался рядом со мной.

Она кивнула.

Я знал, что нам следовало обыскать города виверн, но Древние не хотели начинать войну.

Я тоже видел сожаление в глазах Эмануэля.

— Древние услышат об этом! Они гребаная кучка лицемеров, — сказал я сквозь стиснутые зубы.

— Блейк, — сказала Констанс, и слезы наполнили ее глаза. — Дело сделано. Мы не можем вернуться назад и что-то изменить.

Я отвел взгляд. Она была права. Я не мог сейчас пойти на убийство.

— То, что она узнала, что не убивала тебя… — Она покачала головой.

— Знаю.

— И ты не хочешь, чтобы мы ей что-нибудь говорили? Кто ты сейчас и что ты сделал для нее, — вмешалась Бекки.

— Бекки, — сказал Джордж.

— Нет, Джордж. Это просто смешно.

— Блейк знает, что лучше, ясно? Просто делай, как он, блядь, просит.

Она вздрогнула.

Джордж выбежал из комнаты.

— Это правда? — спросила Констанс.

— Да, я надеюсь, ты ничего не сказала.

— Она не хотела слышать.

— Видишь, — сказал я Бекки.

Она покачала головой, скрестила руки на груди и то и дело поглядывала на дверь.

— Она рассказала тебе, что произошло? — спросил я Констанс.

Она покачала головой.

— Но я знаю, что это будет нелегкий путь. Ей приходится иметь дело с большим количеством гнева и травм. Это не исчезнет быстро.

— Я могу с этим справиться.

— Блейк.

— Констанс, она в безопасности. Она жива. Она там, где я могу ее видеть. На данный момент этого достаточно.

Она шумно выдохнула, и ее губы задрожали. Слезы потекли по ее щекам. Я подошел к ней и обнял.

— Обещай мне, что найдешь того, кто сделал это с ней, — сказала она мне в плечо.

— Обещаю, и я заставлю их пожалеть, что они вообще родились. Я сделаю все, что потребуется, чтобы заставить их почувствовать ту боль, которую мы все сейчас испытываем.

— 26~

Мэтт был в ее комнате.

Я не заходил в ее комнату, пока она бодрствовала, но я прокрадывлся туда, когда она спала. И я продолжал прислушиваться к биению ее сердца. Оно всегда было быстрым. Мне не понравилось, что она все еще была напугана. Все это было нелегко. Мое тело чувствовалось странным, связь все еще отсутствовала.

Мэтт вышел из ее комнаты и посмотрел, как я себя чувствую — бесполезным.

— Что она сказала? — спросил Эмануэль, успокаивающе положив руку ему на плечо.

— У нее все еще есть свой юмор, и это хорошо, но… — Он покачал головой. — Она отказалась сказать, в каком городе Виверн.

— Тогда я уничтожу их всех, — сказал я.

— Блейк, не надо. У нее нет сил пережить войну, — умолял он.

— Ты хочешь, чтобы я ничего не делал?

— Не «ничего», просто не начинай войну. Ты нужен ей здесь.

— Она не хочет иметь со мной ничего общего, Мэтт.

— Просто будь рядом с ней.

В комнате воцарилась тишина.

Я вздохнул. Я был взбешен, но в то же время опустошен.

— Я поработаю над прогонкой ДНК по всем базам данных, включая те, что находятся на другой стороне. Может быть, это приведет к какой-то зацепке.

— Да, конечно, — сказал я побежденно.

— Эй, мы найдем их. Это обещание. И я клянусь тебе, я приведу их живыми. Они совершили серьезную ошибку и заплатят за это.

Я устало кивнул.

— Есть еще кое-что, — продолжил он. — То, как она говорила о городе — закон совершенно неправильный. Люди там, по сути, пленники, а виверны безжалостны.

— Люди? — спросил я. — Я не думал, что в городах виверн есть люди.

— Знаю, но я ей верю. Должно быть, она нашла кого-то, о ком мы не знаем. Она сказала, что у них есть всадники, Блейк.

Виверны с всадниками?

— Я буду искать подобный город виверн, — сказал Эмануэль.

— Я помогу, — сказал я.

— Нет, — строго сказал он. — Твоя работа — оставаться рядом с Еленой, хочет она того или нет. У нее все еще есть обязанности, и вам нужно будет взять их на себя, пока ей не станет лучше. Совет скоро захочет ее увидеть, и тебе нужно сказать им, что этого не произойдет.

Я кивнул.

— Ты нужен ей здесь, даже если она еще не знает об этом.

— Я услышал тебя в первый раз, — сказал я ровным тоном.

— Я соберу флот драконов, мы найдем их.

— Как?

— У тебя есть способность Коронохвоста, Блейк, используй ее на мне.

— Это еще не сильная способность, Эмануэль. Я серьезно причинил много боли тому дракону, пытаясь получить данные от него.

— Я могу справиться с болью.

Я хмыкнул.

— Мы найдем этот город.

Да, как будто мы нашли Елену. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не сказать это вслух.

***

Следующие шесть дней я оставался рядом. Днем я был на крыше, ночью караулил, пока она спала в своей комнате.

Пресса была просто невероятной. Один нашел способ проникнуть внутрь и смог сделать снимок. Об этом трюке было написано все, что касалось Кевина, и как бы сильно мне ни хотелось выследить его и выбить из него все дерьмо, я остался.

Эмануэль был прав… я был нужен ей здесь.

На следующий день ее фотография, на которой она выглядела намного лучше, появилась на первых полосах всех газет. В углу была фотография, на которой я охранял крышу больницы.

Радио эфир был заполнен людьми, рассуждавшими о том, что бы я сделал. Люди звонили, утверждая, что точно знают, через что я прохожу. У многих из них были послания для меня, чтобы я был сильным, и если я найду их, то устрою им ад.

Ее поддерживали все, но она не подавала никаких признаков жизни. Она едва обращала внимание на своих посетителей.

Джордж и Бекки, Сэмми и Дин приходили каждый день, но она не разговаривала с ними.

Эмануэль получал такое же отношение. Он сказал мне, что позаботился о том, чтобы Сабиан знал, что она найдена. Эта жемчужина была бесполезна.

Джимми и Моник тоже пришли. Он хлопнул меня по спине, и слезы навернулись ему на глаза. Моник обняла меня.

— Оставайся сильным, Блейк.

Я кивнул.

— Поговорим позже, хорошо? — сказал Джимми, когда они уходили.

Ей снились кошмары. Я мог только догадываться, о чем они. Часть меня желала, чтобы я все еще был связан с ее разумом, но другая часть была рада, что я не мог точно видеть, через что она прошла.

С моим отцом все было по-другому, и это меня раздражало. Его она видела каждый день. Она действительно сияла, когда видела его, пока он не начинал задавать все вопросы. Он настаивал на названии города виверн, любом названии, и это приводило меня в ярость.

— Прекрати, — сказал я ему.

— Сынок, нам нужно знать, где она была.

— Она не знает названия, иначе уже сказала бы. Я найду свой способ, но то, что ты так на нее давишь, не помогает.

Наконец он кивнул и отпустил ее.

Затем, наконец, появились слухи о ее выписке.

— Блейк, — сказала Констанс, отводя меня в сторону. — Она не готова к встрече с прессой.

— Я знаю. Они разорвут ее на части.

— Нам нужно придумать план, как ее перевезти. Мастер Лонгвей хочет, чтобы вы оба вернулись в Драконию, где она будет в безопасности.

Я кивнул.

— У них будет напряженный день с ее выпиской, и я не знаю, что она может сделать. Она так зла и, кажется, махнула на все рукой. Я волнуюсь.

— Я тоже, — сказал я. — Ей нужно время, чтобы разобраться со всем. Поверь мне, это самый лучший способ. Позволь ей смириться с этим.

— А что, если она не сможет?

Констанс меня не слышала. Она подумала, что я строю догадки.

— Я разберусь с прессой. Не волнуйся.

Она кивнула и ушла.

Мне понадобится всеобщая помощь для осуществления плана, который формировался в моей голове.

***

На восьмой день я попросил свою новую банду встретиться со мной во дворце. Был только один человек, которому мы с Еленой доверяли в равной степени, — Эмануэль. Мне нужна была его помощь в этом деле.

Нам пришлось ждать, пока он вернется с поручения короля Гельмута.

Он приземлился со свистом. Это заставило меня скучать по нашему совместному времяпрепровождению в поисках Елены, но я был рад, что она наконец-то дома.

Увидев меня, он ухмыльнулся. Сначала он поприветствовал всех остальных, а затем по-братски обнял меня.

— Как она?

— Ее выписывают через два дня. Мы должны держать их подальше от нее, чтобы это не попало в газеты.

— Есть какие-нибудь идеи?

Я кивнул.

— Мы организуем ее выписку.

— Что? — Бекки взвизгнула. — Это и есть твой план?

— Это сработает.

— Кевин на это не купится, — сказал Эмануэль.

— Тогда я буду вести переговоры с этим ублюдком.

— Как, Блейк? — спросила Бекки.

— Я что-нибудь придумаю, хорошо?

Мы провели мозговой штурм и разработали план. Мы обсудили роль каждого человека и убедились, что всем ясно, что делать. Я не упомянул Эмануэля в части обмана. Мне нужно было попросить его сделать что-то гораздо более важное и личное. Я не знал, сделает ли он это, но я должен был попытаться.

— Ладно, это может сработать, — сказала Бекки.

— Это сработает, — сказал я.

Она закатила глаза, но улыбнулась.

— Что мне делать? — спросил Эмануэль. Ему не терпелось получить роль.

— Помоги мне не убить Кевина.

Он искренне рассмеялся, и мы все присоединились к нему.

— Хорошо, но, возможно, я не подхожу для этой задачи. Я мог бы на самом деле подержать его.

Было хорошо, что у меня была такая группа друзей, которые могли помочь. И было хорошо, что она вернулась, даже если она не хотела меня видеть. Надеюсь, это пройдет.

***

Несколько часов спустя мы встретились с Кевином на пустом складе. Мы приехали пораньше, чтобы я мог убедиться, что в здании никто не прячется и не услышит, о чем мы собирались просить этого подонка. Он появился один, и мы с Эмануэлем объяснили ему план.

— Вы не можете ожидать, что я буду держаться подальше от этой больницы через два дня. Жители Пейи хотят знать, все ли с ней в порядке.

— Они уже знают, благодаря одному из твоих репортеров два дня назад.

— Это был не я. Я просто заплатил кучу денег за эти фотографии. Кроме того, ты не можешь винить меня. Жители Пейи хотят увидеть ее, услышать каждую мелочь о тебе и о ней.

Я хмыкнул. Вероятно, нас с ней никогда бы не было. Эмануэль взял меня за руку, и Кевин отступил на шаг.

— Я думал, это дружеская встреча, если нет, я просто пойду своей дорогой.

— Кевин, подожди, — сказал Эмануэль. — Мы умоляем тебя. Она не готова к появлению на публике.

— Это не моя проблема, Эмануэль, — сказал он, собираясь уходить.

Эмануэль схватил меня за руку.

— Эксклюзив, только с тобой.

Это заставило Кевина обернуться. Я уставился на Эмануэля. Что он говорил?

— Когда? — спросил Кевин.

— Когда она будет готова, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — И если я найду в какой-либо газете фотографии, на которых она выходит из больницы, сделка расторгается.

— То, что собираются делать другие репортеры, — не моя проблема.

— Твоя. У тебя есть свои хитрые способы обмануть знаменитостей. Хоть раз используй это на своих приятелях, или, клянусь, я разобью каждую гребаную камеру, которую ты когда-нибудь снова направишь в ее сторону.

Левый глаз Кевина дернулся, когда он обдумывал это предложение.

— Хорошо, но что я буду делать до истечения двух дней? Просто доверься мне, иначе можешь забыть о том, что в этой больнице не было никаких репортеров.

— Прекрасно, — сказал Эмануэль.

— Елена — это новость. Ты сам это сказал, — сказал Кевин. — Я должен обмануть своих, так что позволь мне делать свою работу.

Я кивнул один раз. Я был не в восторге от того, что он, возможно, скажет на этом своем шоу, но неважно.

— Помните о нашем уговоре, ребята. Эксклюзивное интервью со мной.

— Когда она будет готова, не забудь эту часть, — прорычал я.

— Конечно, и я имею в виду наедине, Блейк.

Я зарычал.

— Все будет хорошо. Елена долгое время имела дело с его задницей, и у нее это действительно хорошо получается. Маргарет, с другой стороны…

Мои губы изогнулись. Если бы я не был так раздражен, то рассмеялся бы.

— Есть кое-что, о чем я должен тебя попросить, — сказал я.

— Я знал, что Кевин был не единственной моей задачей, так в чем же дело?

— Мне нужно, чтобы ты принес Елене драконью клятву.

Он замер.

— Блейк, она не моя всадница.

— Она должна знать, что находится в безопасности. Я не могу этого сделать, потому что она мне пока не доверяет. Так что, пожалуйста. Сделай, и я сделаю ее вместе с тобой. Если она сломается, это все будет на моей совести.

Он сильно потер лицо, думая об этом.

— Пожалуйста, Эмануэль. У вас с ней другая связь. То, что я хотел бы забрать у тебя, но не могу. Просто сделай это для меня, пока не придет подходящее время.

— Для вас, дентов, это действительно так просто, не так ли?

— Ну, я не Джордж, но да, это так. Я не могу себе представить, как я мог когда-либо так с ней обращаться. Я был таким гребаным идиотом.

— Мне действительно нужно знать, что это такое, Блейк.

Я покачал головой.

— Ты же знаешь, что я не могу.

Он вздохнул.

— Хорошо, я сделаю это. Если это то, что тебе нужно, чтобы я сделал, я сделаю это.

Я поморщился.

— Есть еще кое-что.

— Хорошо, — сказал Эмануэль, его челюсть отвисла, будто его поразило внезапное осознание того, что его работа — это нечто большее, чем то, чем я руководил.

— Мне нужно, чтобы именно ты отвез ее обратно в Академию.

— Ты думаешь, она настолько мне доверяет?

Я кивнул.

— Они наблюдают за мной, моим отцом и Констанс, как ястребы. Ты единственный, кто не беспокоил ее с тех пор, как она вернулась. Ты отличный друг для нас обоих, и я доверяю тебе не только свою жизнь, но и ее.

В его глазах светилось много эмоций. Я был Альфой, и я сказал ему, что доверяю ему жизнь своей всадницы.

— Это — честь для меня.

***

Ранним утром в день ее выписки мы собрались в пустой палате рядом с палатой Елены. Мама Бекки, Люсиль, была там, чтобы помочь с преображением и заменить Бекки. Она хотела заглянуть к Елене, но та по-прежнему ни с кем не встречалась, поэтому Люсиль предоставила ей пространство. Мне нравилась мама Бекки, она всегда была добра ко мне.

Люсиль превратила Бекки в Елену, и мое сердце дрогнуло.

— Осторожно, она моя, — пошутил Джордж.

Все рассмеялись.

— Я приму это как комплимент, — сказала Люсиль.

— Не надо, — сказал я Бекки с ухмылкой. Одному богу известно, что она собиралась сказать.

Она хихикнула и взяла сумку Елены, чтобы завершить образ.

— Мне нравится этот жакет, — саркастически сказала она, понюхав его и сморщив нос. — Хорошо, давайте сделаем это. — Она надела темные очки и взяла меня под руку.

— Полегче, тигр, — сказал я. — Ты должна быть напугана и…

— Да, да, как скажешь. — Она пренебрежительно махнула рукой.

Я надеялся, что у нас все получится.

Мы заняли свои места, и я стряхнул руку Бекки со своей. Джордж ухмыльнулся от уха до уха.

— Пойдем, Джорджи, — сказала Люсиль, возвращаясь в комнату в одежде Бекки. Она была точной копией своей дочери в бейсболке и солнцезащитных очках.

Они вышли первыми, и вспышки фотокамер отразились от стен. Джордж преобразился, и Люсиль забралась ему на спину. Следующими были Дин и Сэмми.

— Готова? — прошептал я Бекки.

— Готова настолько, насколько когда-либо буду. Давай сделаем это. — Она натянула свою толстовку и опустила лицо.

Я крепко прижал ее к себе, накрыв рукой, и повел сквозь толпу.

— Принцесса, — спросил Кевин. — Не могли бы вы рассказать нам, каково было там, где вы были? Жители Пейи должны знать.

Я раздавил камеру Кевина одной рукой. Им ни хрена не нужно было знать.

— Блейк, с ней все будет в порядке? — спросил другой репортер.

Я не ответил, преобразился и раскрыл лапу, чтобы Бекки могла забраться внутрь, пока фотографы делали свои снимки. Когда мои крылья освободились, я взмыл в воздух.

Сердце Бекки билось со скоростью мили в минуту. Это был ее первый полет с кем-либо, кроме Джорджа, а я был огромным Рубиконом.

Я надеялся, что план сработал.

Мы приземлились в Академии, высадили наших пассажиров и один за другим вернулись обратно.

— Думаешь, сработало? — спросила Бекки и сорвала с себя парик.

— Надеюсь на это, — сказал я.

Я не рассчитывал, что Кевин будет там. Последние два дня он уделял им неподходящее время. Его отсутствие там, вероятно, стало бы сигналом о том, что это была не она.

Мастер Лонгвей, мои родители, король Гельмут и королева Маргарет ждали нас, чтобы поприветствовать. Несколько студентов также задержались на периферии.

— Я так понимаю, план сработал, — сказал мастер Лонгвей.

Я кивнул.

— Тебе нужно было разбивать камеру Кевина? — спросила Бекки.

— Да, у нас была сделка. К тому же, так было более реалистично.

Кевин будет взбешен, но он хотел эксклюзива с Еленой и тем, что случилось с ней в Итане. То, что я разбил его камеру, было всего лишь тонким напоминанием о нашем соглашении. Теперь все, что мы могли сделать, это подождать и посмотреть, сработало ли это.

— 27~

Елена и Эмануэль добрались до Академии.

Моя сестра и Бекки пришли, и она пошла в ванную, чтобы ее вырвало.

Я набрал номер Бекки.

— Щит, — сказал я, как только она ответила.

Она поставила щит и сказала:

— Это полный бардак, Блейк. Мы не можем даже прикоснуться к ней.

— Тебе нужно быть сильной. Если бы я мог занять твое место, я бы так и сделал. Не настаивай на ответах. Она расскажет, когда будет готова.

— Обещай мне, что ты найдешь этот гребаный город.

— Я так и сделаю. А теперь успокойся и скажи моей сестре, чтобы она перестала плакать.

— Хорошо.

— И не дави, — предупредил я, прежде чем отключиться.

Раздался стук в мою дверь. Я открыл ее и обнаружил Эмануэля, прислонившегося к стене.

Я жестом пригласил его войти.

— Хочешь пива? — спросила я, когда он сел.

— Да, конечно. — Голос у него был скучающий.

— Как она?

— Напугана. Даже мной, Блейк. Но она все еще там. Это проявляется то здесь, то там.

Это была хорошая новость. Я протянул ему пиво, и он сделал несколько глотков.

— Ты дал клятву?

Он кивнул.

— Она была в бешенстве.

— Почему?

— Она знает, что значит клятва Дракона.

Я вздохнул. Что плохого в том, чтобы попытаться заставить ее чувствовать себя в безопасности?

— Ну, теперь моя очередь. — Я протянул ему руку.

Он взял его.

— Я обещаю, что я должен защищать жизнь Елены. Любая клятва, которую ты ей дал, будет на мне. Это мое слово и мои обязательства. Эта клятва обязательна и будет нарушена только после того, как с ней будет заключена новая клятва. Спасибо тебе, Эмануэль, за то, что ты дал клятву всаднику, который даже не твой.

Слезы выступили у нас обоих на глазах, когда тяжесть клятвы Елене покинула его плечи и легла на мои.

Это было похоже на одеяло вокруг меня, клятва стала тяжелее, когда соединилась со второй, которую я сделал перед журналистами — устроить этим семи придуркам ад. Нести ее было несложно, но ноша была реальной. Если я не смогу защитить ее, моя жизнь будет кончена.

Эмануэль тяжело дышал, и слезы катились по его щекам.

— Обещай мне, что найдешь их и заставишь заплатить.

— Обещаю. Ты не встанешь у меня на пути, когда этот день настанет?

— Я задержу их.

Мы допили пиво, и он подробно рассказал мне, каково ему было перевозить Елену из больницы. Моя связь с ними была сильной. Он чуть не проболтался, но чувство, возникшее у него в животе, когда он собирался выступить в мою защиту, было похоже на жжение в желудке.

Я рассмеялся.

— Это чуть не вырвалось у меня. Надеюсь, что ты прав насчет этого, Блейк. Думаю, она должна знать, что ты делал последние четыре месяца после ее исчезновения.

Я покачал головой. Он был так неправ.

— Поверь мне. Все будет хорошо. С ней все будет в порядке.

Он поставил свою пустую пивную бутылку на стол и направился обратно во дворец.

***

Следующие несколько дней были самыми тяжелыми.

Бекки и Сэмми постоянно находились в нашей комнате.

Елена высасывала весь воздух между ними.

Я умолял хотя бы одну из них вернуться и быть с ней. Джордж был моим единственным компаньоном, когда девочки были с Еленой.

Она спала день и ночь, и я беспокоился.

Я постоянно хотел получить обратную связь о том, как у нее идут дела, и они говорили мне одно и то же снова и снова — она не в порядке.

Она не выказывала никакого желания присоединиться к живым. Вялая и незаинтересованная, ее взгляд был пустым. Депрессия была чертовски страшной.

Мастер Лонгвей вызвал меня к себе в кабинет.

— Совет отправил три повестки для Елены, я пытаюсь их задержать, но они хотят ее видеть.

— Она не готова, мастер Лонгвей.

— Тогда тебе нужно идти. Скажи им, что они могут поговорить с тобой, пока она не будет готова.

Я кивнул.

***

Лонгвей сопровождал меня в мэрию Элма. Мы вошли вместе и обнаружили пятерых Древних на тронах. Они смотрели на меня с плохо скрываемым отвращением, хотя Елены с нами и в помине не было.

— Где Елена? — спросил Дюклин.

— Она не готова, — выплюнул я. — Вам нужно дать ей больше времени. Она имеет дело с чем-то гораздо худшим, чем любой из нас может себе представить.

Они невозмутимо уставились на меня. Глаза ее прадеда были закрыты. Он был единственным, кто, казалось, что-то чувствовал к ней.

Я достал из кармана самую последнюю повестку и разорвал ее в клочья.

— Не давите. Дайте ей время.

— Блейк, у нее есть обязанности.

— С которым Гельмут и Калеб способны справиться. Если они не смогут, тогда можете поговорить со мной.

— Ты не член королевской семьи. — Калеб ухмыльнулся.

— Пока нет. — В моем голосе звучала уверенность, и это стерло ухмылку с лица Калеба.

— Она не была бы в таком состоянии, если бы вы позволили нам обыскать города Виверн. Но ты не смог сделать даже этого. То, через что она проходит, происходит из-за вас. Всех вас. — Я многозначительно уставился на ее предка. Он был частью Древних. Он мог бы сделать что-нибудь, чтобы изменить их мнение.

Я ушел.

Мы добрались до Драконии, и я немедленно настроился на Елену.

Ее сердцебиение было таким же. Как долго это будет продолжаться?

***

Прошло несколько следующих дней, и Констанс, казалось, волновалась не меньше меня.

Елена ничего не ела, и Констанс пришлось сделать ей внутривенное вливание.

Бекки и Сэмми умоляли, но никто их не услышал.

Мы с Джорджем сидели в кафетерии, когда вошла Бекки. Она плюхнулась на подушку и заплакала.

Джордж обнял ее одной рукой.

— Бекки, — мягко сказал я.

Она не смотрела на меня и не переставала плакать.

— Бекки, пожалуйста, — взмолился я.

Она энергично вытерла слезы.

— Такое впечатление, что она хочет умереть. Ты должен что-то сделать.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Скажи мне, и я сделаю это.

Она не ответила. В тот момент я больше ничего не мог сделать. Она вычеркнула меня из своей жизни. Она верила, что я не искал ее и не пытался найти.

— Тебе нужно что-нибудь съесть. Хочешь, я принесу тебе тарелку?

Она вздохнула и кивнула.

— Спасибо, — сказал Джордж.

Я направился к буфету.

— Как она? — Рядом со мной раздался голос Табиты.

— Она висит на волоске, но с ней все будет в порядке. Спасибо, что спросила, Табита.

Она кивнула.

— Это ненастоящее — то, что ты чувствуешь к ней. Но я не могу бороться с этим. Заклинание слишком сильное.

Я вздохнул и закрыл глаза.

— Хорошо, Табита, — сказал я. Я слишком устал, чтобы ссориться с ней.

— Я здесь, если тебе что-нибудь понадобится. Я всегда буду ждать тебя.

Я ничего не сказал. Слезы навернулись у нее на глаза, и она ушла.

Я отнес тарелку, которую приготовил для Бекки. Она ела медленно. Казалось, она затягивала трапезу, так что ей не пришлось возвращаться к Елене.

Она понятия не имела, как быстро я поменяюсь с ней местами.

***

Все боролись за то, чтобы Елена жила. В такие моменты я жалел, что Люциан мертв.

Однажды ночью я разрыдался в ванной. Я был так слаб. Она была моим источником силы, и без нее мне было плохо. Она заняла место тьмы, но у нее была своя собственная тьма, с которой нужно было бороться.

Я никогда раньше не чувствовал себя таким бесполезным.

Я плакал до тех пор, пока не уснул на холодном кафельном полу.

Я был в лесу и что-то искал. Елена промчалась мимо меня в платье.

— Елена, — крикнул я и побежал за ней. Я был переполнен желанием обладать ею, которое не имело ничего общего с любовью. Это была такая глубокая похоть, что меня затошнило.

Виверна остановил ее. Я произносил слова, которых не понимал, но слышал раньше. Это был вивернский. Виверна кивнул. Другой парень подошел слева от нее и перекинул ее через плечо. Она боролась всю дорогу. У пары парней уже были синяки на теле.

— Она заплатит за это, — сказал я парню справа от меня.

Он запрокинул голову и рассмеялся, обнажив синий синяк на подбородке.

Изображение изменилось. Я удерживал Елену, пока один ублюдок разговаривал с ней.

Какого черта?

Он расстегнул ремень и назвал ее своей маленькой птичкой.

Я наблюдал, как он насиловал ее.

Она смотрела прямо на меня и умоляла. Мне хотелось кричать, но мне не было грустно. Я чувствовал… предвкушение. Я ждал своей очереди.

Наконец он закончил, и я занял свое место. Я был следующим. Я как раз расстегивал ремень, когда резко проснулся.

Я вернулся в ванную. Я закашлялся, и меня вырвало в унитаз.

Что за хрень!

Почему мне это приснилось?

Джордж ворвался в комнату, когда меня продолжало тошнить.

— Блейк. — Он присел на корточки рядом со мной. — Ты в порядке?

— Нет, я не в порядке. — Я оттолкнул его. — Все это не в порядке.

Я оттолкнулся от пола и подошел к шкафчику, где хранил выпивку.

Мой разум вызвал их в воображении. Должно быть, так оно и было. Я всегда думал о том, что хочу выяснить, кто они такие, так что мой разум заполнил пробелы.

Однако это не объясняло, почему я занял место одного из них.

***

На следующий день я отправилась в офис тети. Этот сон медленно сводил меня с ума.

Я обнаружил, что она вытирает слезы, когда я плюхнулся на стул перед ее столом. Она уставилась в окно.

Я чувствовал себя усталым, разбитым, бесполезным и раздраженным. Просто присутствие кого-то близкого ей помогало.

Наконец она вздохнула. Мы говорили о древних. Они все еще призывали ее. Мастер Лонгвей проигнорировал их, поскольку они должны были вызвать меня.

Что касается Елены, то у нас вроде как произошла еще одна неприятная ссора, поскольку никто из нас не мог до нее достучаться. Но у Констанс был план, который заставил меня почувствовать себя так, словно я понятия не имел, кто она такая, черт возьми. Это вывело меня из себя, и я выбежал из ее кабинета.

***

Позже той ночью Бекки подралась с Еленой. Констанс сказала, что мой план позволить ей самой разобраться с этим не сработал. Мне нужно было позволить моей сестре и Бекки попытаться достучаться до нее.

Я решил попробовать.

Мне не следовало этого делать. Это была ошибка.

Констанс появилась во время их ссоры. Тетя видела, что способ Бекки не работает, но Бекки не отступала. Я встал с кровати, когда услышал шум, несмотря на то, что был очень сосредоточен, так как комнаты были звуконепроницаемыми.

Джордж пошел со мной, и их спор звучал громко, когда мы поднимались по ступенькам женского общежития. Я пробежал по ним по две за раз. Джордж был совсем рядом.

— Тогда скажи мне. Заставь нас понять! По крайней мере, ты бы что-то сделала, Елена. Это жалко. Смирись с этим, как ты всегда поступаешь, и живи дальше, черт возьми, своей жизнью.

— Черт возьми, Бекки, — тихо произнес Джордж.

— Иди, — я подтолкнул Джорджа к их двери, как раз дойдя до нее.

Он открыл ее.

— Бекки, хватит! — заорал он.

Я следил за разговором, стоя за закрытой дверью. Я хотел, чтобы Елена увидела, что я уважаю ее желания.

— Убирайся к черту из моей комнаты. Она должна это услышать.

— Нет, не должна, — сказал он.

— Джордж, я серьезно.

— Пожалуйста, Бекки, — проворчал он.

Она хотела рассказать ей все обо мне, о том, как я изменился после дента. Я видел это по ее лицу. Джордж попытался остановить ее.

— Нет. Я разберусь с последствиями. Она должна знать правду. Елена, пожалуйста…

Я ворвался в комнату.

— Оставь меня в покое, — взмолилась Елена сквозь слезы и упала на свою кровать спиной ко мне.

Она становилась все худее.

Глаза Бекки вспыхнули.

— Убирайся к черту из моей комнаты.

Я ничего не сказал, когда она подошла к ней. И вот тогда-то я и услышал это, щит вставший вокруг Елены. Ее глаза закрылись. Констанс стояла на коленях перед ее кроватью и качала головой. Она выглядела так, словно на ее плечах лежала тяжесть всего мира. Я бы все отдал, чтобы оказаться на месте Констанс.

— Ты обещала, — сказал я Бекки. Я взвалил ее на плечо и вынес из комнаты.

— Блейк, отпусти меня! — закричала она и заколотила кулаками по моей спине.

Мы проходили мимо девушек, которые пришли послушать шум.

Я поставил ее в вестибюле.

— Обещание не должно быть нарушено, — взревел я.

Джордж добрался до нас и только наблюдал, на этот раз он не вмешивался.

Она толкнула меня.

— Ты ничего не делаешь. Она должна знать правду, Блейк. Что тебе не все равно, и ты пытался найти ее, и ты обыскал всю гребаную Пейю. Но ты не даешь нам сказать ей. Ты еще более жалок, чем она.

— Да, ну, я думаю, мы похожи. Не говори ей, черт возьми. Ты только сделаешь все хуже. Я умоляю тебя держать рот на замке.

— Ты ошибаешься на этот счет, Блейк. Она никогда не встанет с этой кровати, и это будет на твоей совести. — Она сильно ударила меня плечом, проходя мимо, и потопала на улицу.

— Вы, блядь, развлекаетесь? — Я накричал на всех собравшихся студентов.

Все они поспешили прочь.

Я вздохнул и обнаружил, что Джордж просто стоит там, чувствуя то же, что и я.

— Давай, Джордж. Я знаю, ты хочешь пойти за ней.

— Нет, она должна знать, как мы относимся к обещаниям.

— Уходи, пожалуйста. Я хочу побыть один.

Он кивнул и последовал за Бекки. Он хотел уйти, и я его не винил.

Это был полный бардак. Я понятия не имел, каков будет результат. Я надеялся, что был прав насчет этого и с ней все будет в порядке, но каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел только ее худенькую фигурку на кровати. Она была занята тем, что исчезала.

***

Учеба продолжалась. Совет наконец-то вызвал меня. Я сказал им, что пока нет. На самом деле, я сказал им, что позвоню им, когда она будет готова. Они хотели назначить встречу. Я назначил ее через четыре года и повесил трубку.

Все спрашивали, как у нее дела. Как будто я знал.

Эмануэль звонил каждый вечер и сообщал последние новости. Они не смогли найти город виверн, в котором использовались всадники.

Это не имело смысла, но я верил в то, что она сказала. То, через что она прошла, было реальным.

Все были встревожены, даже профессора. Я старался сохранять позитивный настрой и погрузился в учебу, но этого было недостаточно.

Они снились мне каждую ночь, и я постоянно думал о них в течение дня. В ротацию вошли еще две версии «сна».

Они были интуитивными, но не имели никакого гребаного смысла. В одном из них мы были в пещере, где умер Люциан. Мы с Полом шутили. Парень из леса — тот, кто называл ее своей маленькой птичкой — тоже был там. Мы все шутили о том, как бы мы ее убили.

Я проснулся, когда Люциан вбежал через вход. Его присутствие ощущалось даже после смерти.

Другой сон был в отеле. Я не узнал в нем того места, где бывал раньше. Я прятался за углом. Я наблюдал, как Маленькая Птичка приставал к ней. Он был во всех них, и я думал, что это он подтолкнул ее к краю пропасти. Он говорил ей отвратительные вещи, особенно о том, что хотел с ней сделать. Его слова должны были злить меня, но я наслаждался этим.

Маленькая Птичка всегда грубо обращался с ней и пытался сломить ее дух. И я в своих снах наслаждался этим. Я подскакивал в постели, и мне требовалось несколько мгновений, чтобы взять под контроль свое дыхание. Сны были такими извращенными.

После этого меня всегда тошнило.

Почему мне снилось это дерьмо?

Мой разум был слишком силен. Я хотел найти этих ублюдков, но детали были слишком реальны. Это всегда были те три сна. Лес, пещера, отель. Я всегда был рядом.

***

Пролетели еще несколько дней.

Они просто дали ей спать.

— Я умоляю тебя, не сдавайся, — сказал я Констанс.

— Я пыталась урезонить ее, но больше не могу видеть ее такой.

— Ты не знаешь, что она справится. Было так трудно просто схватить Бекки и унести ее оттуда к чертовой матери. Я бы все отдал, чтобы быть так близко к ней.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Вытащила ее из постели? Тогда ты бы вцепился мне в глотку за это. На днях ты унизил Бекки.

— Она перешла все границы.

— Возможно, но иногда людям приходится слышать то, чего они не хотят. Ты не единственный, кто заботится о Елене.

— Тогда не отказывайся от нее.

— Это не так, но я должна отойти в сторону. Как мама-дракон, которая учит своих малышей летать. Я буду там, когда придет время.

Я кивнул и закрыл глаза.

— Есть кое-что, о чем я должен тебя спросить. Я знаю, это звучит странно, но я не знаю, что это такое?

Она прищурилась, ожидая, что я продолжу.

— Я испытываю странное дерьмо, и я не знаю, мое ли это воображение или реальность. — Я покачал головой. — Не бери в голову. Забудь, что я что-то сказал.

Я повернулся, чтобы уйти.

— Нет, иди сядь. Возможно, я и не смогу помочь Елене, но тебе я могу помочь. — Она указала на стул, который я только что освободил. — Расскажи мне все, начни с самого начала. Что ты испытываешь?

Я снова сел.

— Не знаю. Возможно, это мои демоны настигают меня.

— Блейк, поговори со мной.

— Мне снятся эти сны, даже когда я полностью бодрствую. Некоторые из них о вещах, которые я не узнаю, а некоторые — это воспоминания. Но воспоминания неправильные и искаженные, и совсем не такие, как они были на самом деле. — Я вздохнул. Я неправильно это объяснял.

Она уставилась на меня, нахмурив брови.

— Я знаю, это звучит странно.

— Продолжай, — сказала она, и ее взгляд смягчился.

— То, чего я не узнаю, — это версия того, что случилось с ней в моем мозгу. Это безжалостно.

— Опиши то, чего ты не узнаешь?

Я молчал, пытаясь собрать слова воедино. Когда это было только в моей голове, это было легко, но озвучить их было так трудно.

— Я вижу ее в лесу, окруженную людьми, которых я никогда раньше не видел, и я один из них. Но то, что я делаю…Я бы никогда так с ней не поступил.

— Чем ты занимаешься?

— Прямо перед тем, как проснуться, я всегда… расстегиваю штаны.

Констанс вздрогнула.

— Это отвратительно, правда?

— Все сны такие?

Я покачал головой.

— Один — внутри пещеры, где умер Люциан. Там мы с Полом большие приятели. Там также есть кто-то еще. Он есть во всех них, но я никогда в жизни его не видел.

Вероятно, невинный парень, которого я убил, когда был еще темным.

Я глубоко вздохнул и продолжил:

— Мы все шутим и придумываем планы, как ее убить. — Я сделал паузу и погладил себя по лицу. — В последнем — этот парень, который присутствует во всех них, домогается ее в отеле. Я ничего не делаю. Я наблюдаю за этим из-за угла, но я во сне наслаждаюсь этим. — Я фыркнул. — Это мои демоны возвращаются, чтобы преследовать меня за все дерьмо, которое я натворил. Да?

Она уставилась на меня, затем ее лицо просияло.

— Елена во всех трех?

Я кивнул.

— Когда ты испытываешь это?

— В классе, за обедом, вечером. Это не имеет значения. Они есть, независимо от того, как сильно я пытаюсь перестать думать о них. — Я покачал головой. — Я вынужден думать об этих ужасных вещах, а потом бац… они прекращаются.

Она смотрела мимо меня, нахмурив брови.

— Странно, правда?

— Нет. — Она чуть улыбнулась.

— Что?

— Блейк, я думаю, связь возвращается.

— Но я бы смог услышать ее мысли. Я бы знал, через что ей пришлось пройти, если бы это было правдой.

— Это ее сны. Что бы она ни использовала, чтобы блокировать тебя, когда бодрствует, оно ослабевает, когда она спит. Ты видишь ее сны, ее воспоминания.

Я должен был быть счастлива, но нет.

— Ее сны?

— Эй, это хороший знак.

— Хороший знак? Она выставила меня одним из придурков, которые сделали это с ней? — Я саркастически усмехнулся. — Она, должно быть, ненавидит меня до чертиков. — Я вылетел из медкабинета.

— Блейк! — крикнула мне в спину Констанс.

Я больше не хотел с ней разговаривать. Если это были сны Елены, я ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

— 28~

Слабый свет просачивался сквозь ветви наверху. Четыре лапы были рядом с моей головой, и голоса подзадоривали Маленькую Птичку.

Я открыл глаза.

Еще один сон.

Как я мог избежать снов? Должно быть, она проснулась, потому что я больше не видел этого дерьма. Я встал и налил себе выпить. Мне захотелось подышать свежим воздухом, и я решил прогуляться. Когда я добрался до первого этажа мужского общежития, прошел через вестибюль и свернул в главный коридор, который вел ко входу. Я услышала быстрые шаги, доносящиеся из женского общежития, бросился к золотой статуе и спрятался за ней.

Пусть это будет не Табита.

Я почувствовал запах ванили и меда — аромат Елены.

Она прошла мимо статуи. Куда она направлялась? Ее сердце забилось так быстро, что она даже оглянулась. Было слишком темно, чтобы она могла меня разглядеть. И все же сердце подсказывало ей, что кто-то прячется в тени.

Она боролась с дверью, но сумела ее открыть. Когда дверь закрылась, я пошел за ней. Я тихонько приоткрыл дверь. Елена обнимала мою тетю и плакала.

Моя тетя нежно погладила Елену по спине.

— Шшш, все будет хорошо.

Они долго стояли там, пока я, прислонившись к двери замка, наблюдал за ними, потягивая свой напиток. Слезы затуманили мне зрение, затем Констанс повела ее в лазарет.

Я подошел поближе, сел на скамейку под деревом и прислушался. Стены были звуконепроницаемыми, но я мог слышать каждое слово, точно так же, как я все еще слышал биение своего сердца.

Ее плач терзал меня. Меня не было там, чтобы защитить ее, спасти. Ничто из того, что я делал, не было достаточно хорошим.

— Я не знаю, как это сделать, — наконец сказала Елена.

— Делай один шаг за другим, а время сделает все остальное. Здесь люди, которые хотят помочь, Елена, позволь им.

— Я так зла на них, — выплюнула она.

— Милая, — сказала моя тетя. — Почему? Думаешь, они не пытались тебя найти? — Она вздохнула. — Поверь мне, они пытались. Ты растворилась в воздухе. Дождь той ночи почти уничтожил твой запах, и Джордж смог выследить тебя только до границы Ариса. Как ты вообще туда попала, было загадкой.

— Джордж пытался?

Мы все.

— Бекки, Сэмми и Дин тоже пытались. Не говоря уже обо всей Пейе. Ты их принцесса и последняя представительница истинной королевской семьи. Эти люди сделают для тебя все, что угодно.

Она не упомянула ни моего имени, ни имени Эмануэля.

— Почему они не смогли найти меня? — Голос Елены стал тоньше.

— Я не знаю. Мы пытаемся выяснить, но ты не помогаешь, Елена.

Я допил остатки напитка.

— Я не могу, Констанс.

Я мог слышать страх. Почему? Потому что она мне не доверяла? Она боялась меня так же сильно, как и тех монстров в своих снах. Она не знала, что я разорву их на куски и буду наслаждаться каждой частичкой этого.

— Хорошо, — сказала Констанс. — Тогда, когда будешь готова. Ты добьешься своего, Елена. Я обещаю Не сдавайся.

Тишина

— Ты голодна? — спросила Констанс.

Тишина.

— Оставайся здесь. Я позвоню шеф-повару…

— Не надо. Все спят. Я не хочу…

— Прекрати. Он сделает все в мгновение ока, Елена.

Это был первый шаг.

Она собиралась что-то съесть. Она встала с кровати. Она подавала признаки того, что хочет жить.

— Привет, Пит, ты не против приготовить Елене что-нибудь поесть?

— Что? — спросил он потрясенным тоном.

— Она здесь, со мной, и готова покорить весь мир, но она немного голодна…

— Это не проблема, Констанс. Что-нибудь конкретное, чего бы она хотела?

Тишина.

— Удиви ее, — сказала Констанс и отключила звонок.

— Видишь, вот так просто. Тебе нужно было только попросить, милая.

Я помогу Питу приготовить все ее любимые блюда.

Я использую все возможные шансы, чтобы показать ей, что мне не все равно. Я нашел его на кухне. Он подпрыгнул, когда увидел меня, и схватился за сердце.

— Блейк, ты напугал меня.

— Ну, я — Рубикон. Нужна какая-нибудь помощь?

— Ты знаешь… конечно, знаешь.

Я усмехнулся.

— После ее возвращения мне пришлось вести себя немного подло, просто прятаться в тени и, ну, в общем, ждать этого дня. — Я выдавил мягкую улыбку.

Шеф-повар тоже улыбнулся.

— Мы все ждали этого дня.

Он налил нам обоим бренди, пока мы готовили любимые блюда Елены.

— Это что-то вроде Рубикона или Дента?

Я усмехнулся, но ничего ему не ответил.

— У меня есть несколько теорий о том, что такое дент.

— Ты не веришь, что это заклинание?

— Ни капельки.

— Хорошо, это не так. Итак, что же это за теории?

Он раскладывал их, пока я нарезал ингредиенты. Я посмеялся над большинством из них, но его последняя была довольно близка к истине.

— Эта теория нравится мне гораздо больше, чем все остальные, — сказал он. — Это объясняет, откуда ты так много знаешь о своих всадниках.

— Это классная теория, Пит, но дент — гораздо больше.

Он хмыкнул.

— О, Блейк, любопытство убивает меня.

Я рассмеялся.

— С ней все будет в порядке. Я знаю это, — серьезно сказал он.

— Да, я просто не понимаю, почему ей пришлось пройти через все это, — сказал я.

— У меня также есть теория на этот счет.

— Ты уверен, что ты не Коронохвост?

Он рассмеялся.

— Я жду.

— Ничто не происходит без причины.

— Знаю. — Я сел на один из стульев на его кухне, пока он ставил в духовку все маленькие блюда, которые приготовил для Елены.

— Ужасно то, что с ней случилось, но думаю, это был единственный выход.

Он начинал выводить меня из себя.

— Единственный выход для чего?

— Чтобы ты наверстал упущенное.

Я покачал головой. Мне не понравилась эта теория.

— Я помню, как увидел Елену в первый раз, — продолжил он. — Она была похожа на маленькую мышку, до смерти напуганную тем, что оказалась в стране, наполненной магией и драконами. Но с каждым днем она становилась сильнее. И когда все выяснилось, кто она такая, маленькой мышки больше не было. Там был дракон. Больше, чем Рубикон. — Слезы наполнили его глаза. — Я гадал, как, черт возьми, ты мог ей когда-нибудь понадобиться? Ей никто не был нужен. Поэтому думаю, что-то настолько плохое, как это, должно было случиться. Что-то должно было сломать того человека, которым она стала, чтобы ты мог восстановить ее. Вырасти вместе с ней в сильное целое. Это единственный способ для такой, как она, когда-либо в ком-то нуждаться.

Слезы навернулись мне на глаза, когда он закончил. Я вытер их. Это была моя вина, все это было по моей вине. Но шеф-повар был добр, и мы обсудили его теорию. Мы даже немного подробнее поговорили о том, кем была Елена, когда она впервые приехала в Пейю, и как он видел Елену со своей точки зрения.

Духовка зазвенела, и шеф пошел вытаскивать все противни.

Я подумал о том, что он сказал о том, что она слишком сильна для меня. Я мог любить ее, этого было достаточно. Но она больше не была тем человеком. Она была измучена до мозга костей. Хуже всего было то, что она не нуждалась в моей помощи.

Шеф выложил все ее любимые блюда на поднос.

— Ты идешь?

— Не-а, — сказал я. — Мне нужно хорошенько выспаться.

Мы вышли, и наши пути разошлись у лестницы. Я поднялся по ступенькам обратно в свою комнату, а слова Пита все еще крутились у меня в голове. Я устраивал беспорядок везде, куда бы, блядь, ни пошел, и самым большим беспорядком для меня была она и то, кем она была сейчас.

Я никогда не прощу себе этого. Никогда.

***

На следующий день я сказал Бекки, чтобы она успокоилась. Ее настроение убивало меня.

— Это не смешно, Блейк.

— Она связалась со мной прошлой ночью, королева драмы.

Они все уставились на меня.

— Не со мной, с Констанс. Она наконец-то поела, и я надеюсь, что в ближайшие несколько дней она снова будет готова к жизни. Дай ей время и не мешкай.

Началось первое занятие. Все профессора знали, что Елена сделала шаг в правильном направлении. Все они были полны надежд. Это было хорошее начало.

Миа была взволнована больше всех. Когда мы пришли на урок Искусство войны, она сказала:

— Меньше чем через месяц у тебя может появиться другой спарринг-партнер.

— Да, конечно. Давай начнем, — сказал я, надевая жилет. Драконам не нужны жилеты, но мы всегда тренируемся против наших всадников в человеческом обличье. Я поднял меч, направленный на нее. — Твоя задница — моя.

— Обещания, обещания. — Она ухмыльнулась.

Я отразил ее первый удар. Она была быстрой и отличным спарринг-партнером. Она держала меня в напряжении.

Миа остановилась, и я проследил за ее взглядом.

Вошла Елена.

Ее глаза встретились с моими. Я чувствовал себя виноватым и колебался. Должен ли я уйти?

Джордж наблюдал за мной, Бекки лучезарно улыбалась, а я покачал головой.

— Елена, — сказала Миа. — Мило с твоей стороны, что ты заглянула.

— Извини, я опоздала. Проспала, — сказала она.

— Все в порядке. Я рада, что ты здесь, — сказала Миа. — Готова сразиться с большим парнем?

— Нет, я просто понаблюдаю, если не возражаешь.

— Уверена? Он знает все мои ходы.

— Уверена. Спасибо, Миа. — Ее голос звучал строго, но она слегка улыбнулась Мие.

— Не за что, — мягко проговорила Миа.

Елена заняла место на трибунах. Я уставился на нее, как потерявшийся щенок, но она не смотрела на меня. Я подошел к шкафу, где мы хранили припасы. Я не знал, что делать. Уйти или остаться?

— Куда, по-твоему, ты направляешься, мистер? — сказала Миа, указывая на меня своим мечом. — Я с тобой еще не закончила.

Класс засмеялся.

Ладно, Миа, давай устроим ей шоу.

Мы начали, но я отвлекся, и меня несколько раз шлепнули по заднице. Класс зааплодировал, но Елена не смотрела. Она рисовала в блокноте для рисования. Миа рассмеялась, помогая мне подняться.

Мы продолжали спарринг, и я старался не обращать внимания на Елену. Раздался глухой удар, и мы все остановились.

Елена выбежала из комнаты.

Миа крикнула ей вслед, но я покачал головой. Она отпустила ее, и я попросил Бекки не преследовать ее.

— Блейк, — прошептала Бекки.

— Поверь мне, просто отпусти ее, — сказал я, поднимая с земли ее альбом для рисования. Я перевернул его и увидел свое лицо.

Я закрыл глаза и стиснул зубы.

Я вырвал бумагу и скомкал ее в комок. Появился мой огонь и превратил рисунок в пепел. Тот разлетелся по ветру, когда я раскрыл ладонь.

— Блейк. — Миа коснулась моего плеча.

Я вытер слезы.

— Все будет хорошо, Миа. Дай ей пространство.

Она кивнула.

***

Я принял душ перед нашим следующим занятием. Вид рисунка Елены преследовал меня. Ей так не понравилось, что она нарисовала меня, что она швырнула альбом на землю и выбежала вон. Неужели она так сильно ненавидела меня? И сколько раз она рисовала меня?

Я открыл огромную деревянную дверь библиотеки. Библиотекарь разговаривала с кем-то по телефону, говорила о Елене.

Была ли она в библиотеке?

Я натянул толстовку и настроился, проходя между стеллажами.

Ее сердце, как всегда, билось быстро и громко. Она определенно была здесь. Я крался, прячась в тени. Она была в разделе карт, и на столе перед ней были разложены по меньшей мере четыре карты. Она низко склонила над ними голову, вглядываясь.

Она пыталась найти город Виверн… сама.

Это вызвало новый страх. Хотела ли она искать его одна?

Нет, она не могла. Я должен остановить ее, даже если это означало отсутствие сна.

Она просмотрела три разные карты, прежде чем прозвенел звонок. Пришло время для Полета, но я хотел выяснить, куда она смотрела. Она не ушла, и я тоже. В течение следующего часа она проработала еще несколько карт, затем прозвенел звонок на обед.

В животе у меня заурчало, и я отступил подальше в свое укрытие, боясь, что она это услышала. Она взглянула на часы, нарисовала звездочку на карте, которую смотрела, и сложила ее обратно, чтобы положить на полку. Мог ли город Виверн быть на этой карте?

Я пошел по следующему проходу, и Елена прошла мимо. Она подняла глаза в тот момент, когда я появился в поле ее зрения. Я закрыл глаза и пожалел, что не могу исчезнуть. Блядь. Она увидит меня и разозлится.

Я ждал ее гнева, но ничего не произошло. Я приоткрыл глаза.

Она прищуривалась и смотрела прямо на меня, но казалось, что вообще меня не видит.

Ее сердце бешено колотилось. Должен ли я что-нибудь сказать?

Она закрыла глаза, несколько раз моргнула, затем огляделась. Она должна была увидеть меня. Я был прямо здесь, на краю того же островка.

— Все в порядке, принцесса? — спросила библиотекарша.

— Все в порядке. Пожалуйста, зовите меня Еленой. — Она прошла вперед огромными шагами и вышла из библиотеки.

Что, черт возьми, это было?

Я вытолкнул себя из мыслей и бросился к картам. Я снял ту, на которой была звезда, и засунул ее в штаны, позволив рубашке упасть поверх нее. Я быстро просмотрел две других. На одной была карта Тита, а на другой — граница Ариса.

Она пыталась точно определить свое местоположение. Почему она положила их обратно?

Я засунул их обратно на полку, когда в отдел вошла группа детей, выглядевших занудами. Я натянул капюшон и ушел.

Войдя в кафетерий, я увидел, что она сидит с Сэмми. Дерьмо. Я догадался, что мне нужно будет найти новый обеденный стол.

Я подошел к буфету, поздоровался с шеф-поваром и наполнил свой поднос.

— Вчера поздно вечером? — спросил Джордж, стоявший рядом со мной в очереди.

— Ты меня знаешь. Я ночная сова, — пошутил я.

Бекки приветствовала Елену, когда мы шли к столу.

— Что, черт возьми, теперь? — спросил Джордж.

Он знал, что я не смогу сидеть с ними. Елена наверняка сбежала бы.

— Не волнуйся, — сказал я. — Я не возражаю. У нее появляются признаки улучшения. Я посижу где-нибудь в другом месте.

— Я должен спросить, что она нарисовала?

— Не беспокойся об этом.

— Город виверн, да? — сказала Бекки Елене, когда я проходил мимо.

Я почувствовал, как мое хорошее настроение упало куда-то вниз.

— Серьезно? — закричала Елена.

Все замолчали. Вилка с силой упала на тарелку.

— Видишь, вот почему я не хотела выходить из комнаты. Ты не знаешь, когда остановиться. Всегда давишь и давишь. — Она убежала в облаке рыданий, вероятно, обратно в свою комнату.

Я свирепо посмотрел на Бекки.

— Это был невинный вопрос, — крикнула она мне. — Не смотри на меня так. Я не давила.

— Извини, приятель, — сказал Джордж со вздохом.

Я покачал головой и сел за первый попавшийся свободный столик. Мне хотелось придушить Бекки, но я был не в настроении ссориться с Джорджем. Я слышал, как он отчитывал ее, пока я жевал свою еду.

Я вернулся в комнату, чтобы свериться с картой. Ее альбом для рисования все еще лежал на моей кровати, и я пролистал его. Мое сердце сжалось при виде первых нескольких рисунков. Она нарисовала все символы драконов, а мои заполнили последнюю страницу. Там была картина входа в Священную пещеру. Она была действительно талантлива. Я пролистал страницы. Она любила рисовать драконьи крылья. Большинство из них были металлическими, но я узнал и крылья Лунного Удара. Я вообразил, что Джордж позировал для этого рисунка.