Темный Луч. Часть 3

— Хорошо, — кивнул я.

Гертруда встала.

— Папа, уже поздно. Я уверена, что Блейк и Элль хотят отдохнуть, а завтра будет долгий день. Нам еще многое предстоит сделать до прихода Совета.

— Я могу помочь, — сказал я. — Пока Елена вернется, чтобы раскрутить дело.

Елена пристально посмотрела на меня.

— Блейк, ты делаешь достаточно, — сказала Дейзи.

— Я хочу помочь.

Она кивнула.

— Увидимся завтра, — сказал я, затем повернулся к Елене. — Пару слов наедине.

Она встала.

— Позвольте мне показать вам комнату для гостей, — сказала Гертруда.

Мы поднялись по лестнице, и позади нас раздался взрыв счастья.

— Это правда? — спросила Дейзи.

— Если это устройство работает, я не понимаю, почему бы и нет, — сказал Чарльз.

— А как насчет Лианы и Макса? — В голосе Тома звучала тревога.

— Он сказал «все», Том. — В тоне Маркуса звучала надежда. Она заполняла весь этот дом.

— Большое спасибо за гостеприимство, — сказал я в спину Гертруде.

— Мы должны поблагодарить вас обоих. Теперь мы знаем, почему Элль была в отчаянии, когда подумала, что убила тебя.

В уголках моих губ заиграла улыбка.

— Надеюсь, что это сработает для вас обоих. Это та же самая комната, в которой ты останавливалась раньше, Элль.

— Это прекрасно, — сказал я. — Спокойной ночи, миссис Бенсон.

— Гертруда, — сказала она. — Спокойной ночи, Элль.

— Спасибо, Гертруда, — сказала Елена.

Я поставил ее сумку на пол и вздохнул. Она закрыла дверь. Я окружил нас щитом.

— Ты не думала, что рассказать о том, что твой отец жив, было бы полезно, Елена?

— Он заставил меня пообещать.

— Мне насрать. Люди будут сражаться. Калеб будет сражаться. Нам нужны жители Ариса.

— Он не хочет, чтобы они сражались. Блейк, если мы сможем вытащить хороших людей, Саадедин все равно будет в ловушке. Горан все еще будет в ловушке, и они никогда не узнают. Нам не нужно уничтожать или освобождать Итан.

— И как, по-твоему, мы освободим твоего отца, не поставив никого из них в известность? Ты слышала, что сказала Энни, Саадедин охраняет его.

— Он не хотел, чтобы мы его освобождали. Я даже не знаю, жив ли он еще на данный момент.

— Я не откажусь от своего короля, и ты тоже не должна.

— Я обещала ему. Мы вытащим невиновных, и все.

— Нет! — взревел я. — Наша судьба — освободить всех. Всех, Елена.

— О, всех. Даже плохих, Блейк? Тех, кто убивает и насилует? И этих тоже?

Я вздрогнул от ее выбора слов.

— Я дал тебе слово, что они умрут.

Она саркастически рассмеялась.

— Энни — не единственная твоя семья на этой стороне, не так ли? Ты знаешь кого-то по имени Билли, Блейк? Теперь все имеет смысл. Почему он похож на тебя. Энни, конечно, знала его. Действительно хорошо. Я не думала, что он — член семьи, но теперь… — Она покачала головой.

— Билли? — У меня были кошмарные воспоминания о двоюродном брате по отцовской линии Уильяме. Я опустил щит, открыл дверь и сбежал вниз по лестнице.

— Энни, — сказал я.

— Да? — ответила она.

— Кто такой Билли?

— Блейк. — Ее лицо вытянулось.

— Кто он такой? — спросил я.

— Это Уилл.

— Уилл? Уильям Хендерсон?

Она кивнула.

— Мне жаль, Блейк.

Он всегда был тухлым яйцом. Отец пытался договориться с ним. Он был сыном моей тети Ливайн. Она была драконом, но ее муж был человеком и настолько темным, насколько это вообще возможно для человека.

— Это не имеет значения. — Я вернулся в комнату.

— Я была права, — спросила Елена.

— Это не имеет значения!

— Кто он такой, Блейк?

— Больше не семья.

— Кто он? — закричала она.

— Он был моим кузенром. Сыном сестры моего отца. Его отец был ужасным человеком.

— Это объясняет, почему у него нет драконьей формы, но он очень похож на тебя.

— Это не имеет значения.

— У его семьи была дерьмовая жизнь. Оставалось либо стать злом, либо умереть.

— Оглянись вокруг, Елена. У каждого здесь был такой выбор, но они выбрали по-другому. Он больше не моя семья, и он умрет. Это то, что я обещал, и это то, что произойдет.

— Я не могу говорить с тобой, когда ты в таком состоянии. Я буду спать в комнате Энни.

Я отпустил ее.

Я упал на кровать и просто думал об Уильяме Хендерсоне. Он действительно был занозой в моей заднице.

Потребовалось время, чтобы просто успокоиться. Ее сны? Этот ублюдок был похож на меня. Это никогда не был я, или так оно и было?

Нет, то, как Август и все остальные смотрели на меня. Он был очень похож на меня. Вопрос был в том, насколько?

Мой гнев наконец утих, и я прислушался к разговору Елены и Энни. Они говорили о том, что с ней случилось, но даже с Энни она была замкнута. Она выразила свою озабоченность по поводу того, что Уилл был частью моей семьи.

— О, я знаю, — сказала Энни. — Этот придурок играл с нами, когда мы были детьми. Он обычно обламывал наши детские чешуйки, и это было чертовски больно. В основном я играла с Блейком. Он был таким нежным драконом.

— Правда?

— Я так понимаю, он изменился за последние шестнадцать лет.

— Это еще мягко сказано.

— Насколько он большой? — спросила Энни.

— Огромный.

Повисло молчание, прежде чем Энни сказала:

— Мы так давно не видели дракона. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь раньше чувствовала себя такой счастливой. — Она сделала паузу. — Я с Блейком, Элль. Уилл должен умереть.

Я подошел к комнате Энни и постучал в дверь.

Она открыла и свирепо посмотрела на меня.

— Ты собираешься драться?

— Нет, я устал драться, — надулся я.

Она впустила меня, но Елена даже не взглянула на меня.

— Елена…

— Блейк, я устала. У меня нет на это сил.

— Ты думаешь, мне нравится ссориться с тобой? Поверь мне, я уже сыт по горло твоей ненавистью.

Энни разинула рот.

— Возвращайся. Не думаю, что кузина поймет, когда я выломаю ее дверь, чтобы разбудить тебя.

— Разбудить ее? — спросила Энни. — Тебе тоже снятся кошмары?

Она кивнула.

— Они пройдут, они всегда проходят, — сказала Энни.

— Не могу дождаться этого. — Елена обняла Энни. — Констанс разозлится, найдя тебя в таком состоянии.

— Разозлиться?

— Конечно, она так и сделает. Она скучает по тебе, Энни.

— Она может не принять меня. Я сломлена.

— Ты просто обожаешь солнце, если уж на то пошло, — сказал я. — И та, кто много раз надирал мне задницу, когда мы были маленькими.

Энни хихикнула.

— Я больше не тот дракон, Блейк. Посмотри на меня. С меня картины не писать.

— Это поправимо.

Я притянул Энни к себе, накрыл ее ожог рукой и положил свою голову ей на плечо.

— Что ты делаешь? — В голосе Энни звучало сомнение.

— Тсс, — сказал я и сосредоточился. Я почувствовал, как мой глаз вытянулся и сморщился. Сила, потребовавшаяся, чтобы облегчить ее ожог, ослабила меня, точно так же, как это было в тот день на горе с Эмануэлем.

Мои колени подогнулись, и я рухнул на пол. Я судорожно глотнул воздух. Обмен был подобен удару в горло. С Эмануэлем я такого не испытывал. Я неудержимо закашлялся и обнаружил рядом со мной Елену со стаканом воды в руке.

— Что ты сделал? — закричала Энни.

— Твой глаз… — Елена коснулась ее лица. — Он зажил!

Энни подбежала к зеркалу.

— Нет, — сказала она и побежала обратно ко мне.

— Посмотри на меня! — закричала она.

Я опирался на локти. Я поднял голову.

Она была зла.

Мой взгляд переместился на Елену, когда я взял у нее стакан и залпом осушил его. Она молча уставилась на меня.

Воцарилось неловкое молчание.

Энни наконец спросила:

— Зачем ты это сделал? — Она была близка к слезам.

Это разбило мне сердце. Никто не давал ей передышки с этой стороны, кроме Чарльза и его семьи. Что ж, она была моей семьей, моей кровью.

— Я не могу исцелять драконов, только людей. Но я могу исцелить себя.

Энни разинула рот. Она была смущена и хмурилась.

— Я сотворил заклинание трансформации. К завтрашнему дню это будет выглядеть как большой фингал, а послезавтра я снова стану симпатичным мальчиком.

Она сильно ударила кулаком меня по плечу. Теперь это была та Энни, которую я помнил.

Я потер плечо и рассмеялся.

— Я и забыл о твоем вспыльчивом характере, — поддразнил я.

Елена притянула ее к себе, чтобы обнять. У них была отличная связь. Мир тесен.

— Я так понимаю, это «спокойной ночи»? — сказала Энни Елене, затем повернулась ко мне. — Это было действительно глупо. — Она снова ударила меня, когда я поднялся на ноги. — Но именно таким я тебя и помню. Ты ничуть не изменился. — Она обняла меня. — Спасибо, Смельчак.

Я рассмеялся.

— Давно я не слышал этого прозвища. Уверен, Елена сможет изменить твое мнение о том, насколько я изменился, — пошутил я. — Спи крепко, Желешка, увидимся завтра.

Она кивнула.

— Спокойной ночи. Не позволяйте постельным клопам кусаться. Я серьезно, они огромные.

Мы оба рассмеялись.

Я открыл дверь, и Елена последовала за мной обратно в нашу комнату. Оказавшись внутри, Елена подошла мимо кровати к окну. Она посмотрела на небо.

Я наблюдал за ней. Кожа вокруг моего глаза и челюсти была натянута.

Она продолжала смотреть на небо.

Я видел это небо в ее снах. Никаких звезд. Ее сердце бешено колотилось. Меня бесило, что она боялась. Я не хотел, чтобы она боялась меня, этого места, Билли.

Я думал, она ненавидит меня настолько, что я стал одним из нападавших на нее.

— Значит, в твоем сне был не я? — Я достал из кармана бумажник, положил его на тумбочку и налил еще стакан воды.

— Что? — Она вырвалась из своих мыслей.

Уголки моих губ приподнялись.

— Я думал, ты возненавидела меня так сильно, что я стал одним из них, но это был не я. Это был Уилл.

Она не ответила.

Повисло молчание. Я ненавидел это.

— Не будет ли слишком прямолинейно сказать, что я испытываю облегчение?

Она покачала головой.

— Ты думал, что это был ты?

Я кивнул.

— Я ненавижу эти сны, Елена.

Она отвернулась.

Хотел бы я знать, что творилось у нее в голове. Это было легко, когда я этого не хотел.

— Ты убила двоих?

— Вообще-то, троих, — сказала она и сильно потерла руки друг о друга. — Мой огонь вернулся после того, как Сеймур, Билли и еще двое парней ушли. Я была не в себе. — Она сильно потерла лицо.

Я подошел и сел рядом с ней. Я прислонился спиной к стене, а она обняла колени. Я погладил ее по спине. Мне нужно было прикоснуться к ней. Думаю, мне это было нужно больше, чем ей.

— Ты защищала себя, Елена. Я рад, что ты хоть немного отомстила.

— Блейк, ты не можешь убить его. — Это прозвучало как шепот.

Она никак не могла иметь это в виду. Я поклялся, что убью их, если найду. Медленно. Я бы погрузился во тьму.

— Не умоляй меня сохранить ему жизнь.

— Он — семья…

Я приложил палец к ее губам.

— Семья заботится друг о друге, Елена. Они стараются не причинять друг другу боль. Не имеет значения, какое зло или тьма их окружают. Они заступаются за слабых и поддерживают друг друга, не прося ничего взамен. Даже когда я был темным, и моя семья раздражала меня до чертиков, я бы никогда не причинил им такой боли.

Она уставилась на меня.

— Не могла бы ты сказать мне, Уилл делал что-нибудь из этого с Энни? С тобой?

Она не ответила и не посмотрела мне в глаза.

— Тебе не обязательно отвечать сейчас, если ты не готова. Я знаю, что он был за человек. Могу только представить, каков он сейчас.

Мои мысли вернулись к детству. Муж моей тети был не самым приятным человеком, и отец неоднократно ссорился с ним. Он умолял тетю оставить его, но он был ее всадником.

— Я потерял много детских чешуек, когда он был рядом. — Я фыркнул, вспомнив, каково это было. — Он на собственном горьком опыте поймет, что я не тот беспомощный маленький дракончик, который все время прятался за Энни. Он, наконец, узнает, что такое страх, прежде чем умрет.

Она вздрогнула.

— Ладно, делай, что хочешь. Просто пообещай мне одну вещь.

— Все, что угодно.

— Я никогда больше не хочу его видеть.

— Договорились. — Я, не раздумывая, взял ее за руку. Она не отстранилась. Наши пальцы переплелись. Я поднял костяшки ее пальцев и коснулся их губами. Я давил, и ее сердце бешено колотилось, но она позволила мне. Уголки моих губ тронула улыбка.

— Скажите мне, пожалуйста, что такое дент? — взмолилась она.

— Будь терпелива.

Она вздохнула, но не стала настаивать. Мне никогда не следовало говорить ей, что я хочу быть свободным, или что это было заклинание. Я был таким чертовски глупым. Мне следовало послушаться Джорджа.

Она отпустила мою руку.

— Я так понимаю, здесь нет душа? — спросил я.

— Думаю, снаружи есть, но теплой воды нет. Должно быть, это какая-то лианская штука.

— Что ж, я воспользуюсь своей способностью, которая является Рубиконом, — сказал я с ухмылкой.

Я встал, подошел к сумке, которую перепаковал накануне вечером, и достал пару спортивных штанов, чтобы в них спать.

— Ты это спланировал?

— Я уже говорил тебе раньше, Елена. Я скорее умру, чем позволю тебе вернуться сюда одной. — Я взял полотенце, перекинул его через плечо и направился к двери.

Я бросил на нее последний взгляд. Она все еще смотрела на сумку. Мне стало дурно оттого, что я нарушил одну из самых священных вещей — ее доверие.

Я ненавидел оставлять Елену одну, но понял, что мое лицо было постоянным напоминанием о том, что с ней случилось. Было тяжело осознавать, что кто-то из моей семьи был связан с этим. У него было преимущество. Я мог только представить, через что ей пришлось пройти, встретив кого-то с моим лицом. Этот ублюдок умрет, и все узнают о моем гневе.

Когда я спускался по лестнице, из гостиной донеслись голоса.

— Блейк? — сказал Август счастливым голосом.

Должно быть, он услышал меня на лестнице, когда увидел мое лицо, его улыбка исчезла. Они все посмотрели на меня. Маркус, Том, Стивен и Чарльз. Никто из них не произнес ни слова. Они смотрели на мой глаз.

— Что случилось с твоим глазом? — спросил Август.

Я усмехнулся.

Чарльз встал.

— Я всегда знал, что Рубикон особенный и обладает другими способностями, но я никогда не знал, что это одна из них. У тебя великое сердце, Блейк. — Он повернулся к Августу. — Он взял ношу Энни и взвалил ее на себя.

— Подожди, что? — Август бросился вверх по лестнице, ведущей в комнату Энни.

Все засмеялись.

— Нужно быть самоотверженным человеком, чтобы сделать то, что ты сделал для девочки, Блейк, — сказал Чарльз.

— Она — моя кузина. Моя любимая.

— Теперь все имеет смысл. Елена увидела в нем хорошее, потому что скучала по тебе. — Чарльз был умен, он уловил мой саркастический ответ.

— На самом деле это была моя вина, — вздохнул я.

— Извини за то, что было раньше, — сказал Том, глядя мне в глаза.

— Прости, что они пялятся как идиоты, Блейк. Мы больше не видим подобных действий со стороны незнакомцев.

— Все в порядке. Поверь мне, завтра все будет выглядеть по-другому.

— Что? — спросил Чарльз.

— У меня есть способности к исцелению. Это была не такая уж большая жертва. Я не могу исцелять других драконов, но я могу исцелить себя, поэтому я взял это. Кроме того, ее мама разозлилась бы, если бы она вернулась домой в таком виде.

Его губы изогнулись.

Август вернулся с выражением шока и восхищения на лице.

— Это было заклинание?

— Нет, Август. Это Рубикон.

Все рассмеялись.

— Все прошло так, будто Энни вообще никогда не обжигали. — Август все еще был в шоке. — Эй, извини за то, что было раньше.

— Да, без проблем. Осел, за которого ты меня принял, родственник, но только по крови.

— Ты знаешь Уилла? — Стивен произнес свое первое слово.

Я кивнул.

— Он мой кузен по отцовской линии. Его отец был чертовым придурком, но ему не обязательно было становиться подобным отцу. Нет оправдания тому, что он сделал с Еленой или кем-либо еще по эту сторону.

Они замолчали, нервно поглядывая друг на друга.

— Эй, можно мне сходить в душ?

— Конечно, если ты любишь холодную воду, — сказал Том. — Мы включаем водогреи только раз в неделю.

— К счастью для вас, у меня есть собственный встроенный камин. Где водогрей? — самодовольно спросил я.

— Ты издеваешься надо мной, — сказал Август.

Том, Чарльз, Маркус и я усмехнулись. Стивен был с Августом. Шокирован. Должно быть, он был слишком молод, чтобы помнить истории о Рубиконе.

— Давай я тебе покажу, — сказал Том.

Я последовал за ним в заднюю часть дома. Все было примитивно.

— Никакой магии, Блейк. Горан узнает.

— Это не магия, если она привязана ко мне, — сказал я, приложил ладонь к водогрею, и розовое пламя согрело мою руку. По толстому металлу разлилось красное свечение, и через минуту я услышал, как закипела вода. — Думаю, этого должно хватить.

Август и Стивен выбрались наружу, чтобы понаблюдать. Им было так любопытно. Август разинул рот.

— Льготы Рубикона. — Я улыбнулся и приподнял брови, ожидая указаний, как пройти в душ.

— Дальше по коридору, третья дверь справа, — сказал Стивен.

Август указал на водогрей.

— Ты хочешь сказать, что у нас есть теплая вода?

— Ага, — сказал я и направился в ванную.

***

Душ был отличным. Когда я закончил, Том и Стивен ждали с полотенцами за дверью.

Они толкали друг друга, направляясь в душ, и я усмехнулся.

Даже рассмеялся.

Из гостиной доносились голоса и смех. Август хотел знать все, что я могу делать, что заставило Чарльза и Маркуса рассмеяться. Это было весело.

— Папа, он разогрел водогрей рукой. Он светился. — Его тон звучал так, словно он произносил это уже в десятый раз. Будто это не хотело впитываться.

Маркус усмехнулся.

— Он — Рубикон, сынок. Однако будь осторожен с пламенем. От его пламени нет лекарства.

Я вошел, и они оба подняли головы.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил Маркус.

— Да. Спасибо. — Я сел на диван, все еще вытирая полотенцем мокрые волосы.

— Там действительно теплая вода? — спросил Август.

Я кивнул. Мысль о том, что у них нет теплой воды, заставила меня осознать, насколько я воспринимал все как должное. Я никогда не думал об Анук или о ком-либо из людей, пытающихся выжить здесь так долго.

— Есть ли способ вернуть людей, которых похитили несколько недель назад? — спросил Август.

— Август, — сказал Маркус.

— Все в порядке, Маркус. — Я повернулся к Августу. — Моя судьба — освободить весь Итан.

— Но Элль сказала…

— Она напугана. У нас было предсказание о Саадедине. Ты случайно не знаешь, кто был носителем, которого они использовали?

Маркус покачал головой.

— Все, что мы знаем, это то, что он охраняет короля Альберта.

— Он действительно жив?

— Это единственное, что заставляет нас двигаться дальше. Горан знает, что если убьет его, то с таким же успехом может убить всех нас. Нет никаких причин сохранять нам жизнь, если наш король мертв. Он — причина, по которой мы держимся. Как поживает твой отец?

— Не буду врать, он сам не свой с тех пор, как потерял короля. В тот день, когда он узнал, что Елена — его дочь, для него все изменилось.

Я настроился на Елену. Она подняла щит. Я вздохнул.

— Мне нужно попросить тебя об одолжении для короля Гельмута, — сказал я.

— Конечно, все, что угодно, — ответил Маркус.

— Не говори Елене, кто такой Горан на самом деле. Попроси и остальных членов своей семьи тоже.

— Она не знает? — с беспокойством спросил Маркус.

Я покачал головой.

— Хорошо, мы не скажем.

— Подожди, кто он такой? — спросил Август. Должно быть, он был совсем младенцем, когда появились лианы.

— Тебе не о ком беспокоиться, и говори потише, — сказал Маркус, нервно поглядывая в сторону лестницы.

Том вышел, что-то проворчал и покачал головой.

— Этот огонь особенный, Блейк. Я уже давно не принимала такого душа.

— Тогда прошу меня извинить. — Маркус встал, потирая руки. — Там меня душ зовет.

Чарльз курил трубку. Мне нравился запах вишни, клена, табака. У него было довольное выражение лица, когда он сидел в задумчивости.

Том сел на стул, который освободил Маркус.

— Блейк думает, что сможет найти Максин и остальных, — сказал Август.

Том спросил:

— Есть ли способ, которым ты можешь найти кого-то, кого похитили много лет назад?

— Я могу попробовать. Если у меня есть что-то, что принадлежало им.

— Возможно, что-то есть на складе. — В голосе Тома звучала надежда.

— Как ее зовут? — спросил я.

— Лиана. Она была для меня всем. Она была беременна нашим первым ребенком, когда они забрали ее. Сомневаюсь, что ребенок выжил.

Я не знал, что сказать.

— Если ты сможешь найти ее, я буду обязан тебе всем, — сказал он.

— Ты мне ничего не должен. Это меньшее, что я могу сделать после того, что ты сделал для Елены.

— То устройство, — перебил Чарльз. — Думаешь, оно сработает?

— Так и будет. Я знаю, что так и будет. — Я кивнул. — Чарльз, ты не единственный, кто будет рисковать своей семьей. — Я вздохнул и потер лицо. Я спросил Тома: — Елена что-то говорила о сборе урожая?

Том отвел взгляд.

— Ты не сможешь скрыть свою драконью форму, Блейк. Если бы ты был таким благородным, каким нас учили, ты бы не смог смотреть и ничего не делать. Ни один дракон не смог бы. Елена потеряла бы тебя.

— Она рассказала мне об этом. Ты знаешь, какую магию они используют?

— Здесь темную. Из тех, кто не проявляет милосердия. Горан хочет тебя, это точно, и он сделает все, что в его силах, чтобы заманить тебя во тьму, если узнает, что ты здесь.

— На меня заявлены права. Я больше не могу стать темным. Елена — мой настоящий всадник, так что он умрет.

— Только не с Саадедином на его стороне.

— Я видел его в нашем предсказании. Он большой, но есть что-то, что мы с Еленой должны найти, что убьет его. — Я рассказал им подробности предсказания. Они, как и прежде, жадно слушали. Я рассказал им, почему я должен был увидеть этот праздник. Это был мой план — выяснить, кто еще жив. Если бы я мог сообщить им, что помощь приближается, и дать им надежду. Они были самыми преданными людьми короля Альберта. Они больше не делали Драконианцев такими. Я не позволю им там умереть.

— Пир — это твой план? — спросил Том.

— Я не буду один.

Я рассказал им об Эмануэле и о том, что он был драконом короля Гельмута. Если они думали, что я свирепый, то они понятия не имели, как выглядит свирепый.

По мере того, как я рассказывал, на их лицах появлялась надежда. Особенно когда я рассказал Августу об Академии Дракония.

Он хотел использовать свои способности, чтобы узнать, на что способен. Чарльз кое-чему научил его, но он не был драконом. Ему еще многое предстояло узнать о том, как заявлять на кого-то права. Это было настоящее искусство.

— Как давно пропала Лиана?

— Около пяти лет. Я понятия не имею, где она сейчас, но два года назад она была в Соверене.

Маркус вышел, постанывая от удовольствия. Это заставило нас всех рассмеяться.

Чарльз встал.

— Моя очередь! — сказал он и практически вприпрыжку направился в душ.

Маркус пошел на кухню и сказал что-то насчет кофе.

— Соверен? — Я вернулся к разговору с Томом.

Он кивнул.

— После этого она словно растворилась в воздухе. — Он нервно потер руки.

Я не хотел думать о том, что он чувствовал. Он знал, где она находится, в течение трех лет, но ничего не мог сделать, чтобы спасти ее.

— Я найду ее, — сказал я.

— Прости, Элль, — извинился Август. — Мы тебя разбудили? Знаю, уже поздно, но…

Елена проскользнула незамеченной.

— Не волнуйся.

При виде нее у меня внутри все перевернулось. Это было странное чувство, но я его приветствовал. Я чувствовал это только в своих снах. Тех, где она появлялась в образе рыжеволосой веснушки.

— Мы только проснулись, когда перешли границу. У них здесь не те дни. На другой стороне день.

Том фыркнул.

— Значит, надежда есть?

— Да, Том, есть. Если мой гардероб не отражает правду, то я не знаю, что будет.

— Я не могу уйти без Лианы.

— Ты не знаешь, жива ли она еще? — Елена задала вопрос, который я не хотел ему задавать.

— Она должна. Она была сильной женщиной. Она никогда не сдавалась и всегда видела луч надежды в самой мрачной туче.

— Я точно знаю, к какому типу девушек она относится, — сказал я, встретившись взглядом с Еленой.

— Какой у нас план? — спросила Елена, проигнорировав мое последнее заявление. — Предполагаю, что у тебя уже есть один.

— Праздник.

Она уставилась на Тома.

— Тот?

Он кивнул.

— Примерно через три недели, — подтвердил Август.

— Ты мог бы найти их, — сказал мне Том. — Судя по тому, что папа рассказывал нам о твоих способностях, твоя способность выслеживать не имеет себе равных.

Никакого давления. Я даже не смог найти Елену.

— Я бы не стал…

— Это правда, — перебила меня Елена. — Он выследил меня здесь, не зная, что я перешла границу, но он знал, что я здесь.

— Я должен знать, все ли с ней в порядке. — Том схватил меня за колено.

— Мне нужно знать все. Как можно более подробно. Все будет хорошо. Обещаю.

— Ты можешь научить меня, как убеждать людей? — спросил Август.

— Август… — В ее голосе звучала тревога.

— Да, — сказал я.

— По-настоящему? — спросил Август с огоньком в глазах.

— По-настоящему. Тебе нужно научиться защищаться. Убеждающие — умелые всадники. Если ты сможешь использовать свои способности, то ничто не сможет тебя остановить.

— Спасибо, Блейк. — К Августу вернулось немного бодрости в голосе.

Елена выглядела окаменевшей.

— Пришло время, Елена. Каждый, кто родился с этим знаком, должен знать, как снова стать всадником или драконом. Эта война станет крупнейшей в истории Пейи.

— Да, я не готова, — сказала она.

— Никто не готов, но это то, что нам нужно сделать, чтобы снова обрести мир.

Повисло молчание.

— О, посмотри на время. Утром я буду трупом, — сказал Том и потянул Августа за собой, проходя мимо его кресла.

— Спокойной ночи, — сказал Том.

— Спокойной ночи, — сказали мы с Еленой в унисон, ко всеобщему удовольствию.

Я слышал, как Август задавал еще вопросы, пока они поднимались наверх.

— Ты готов? — спросил я Елену. — Все отправились спать, и я боюсь отвечать на новые вопросы.

Она усмехнулась и направилась вверх по лестнице. Я последовал за ней.

Она забралась в постель и отвернулась к стене.

Я занял место рядом с ней.

По крайней мере, она доверяла мне лежать рядом с ней.

Я погрузился в свои мысли и уставился в потолок.

— Я знаю, что это был за образ, Блейк.

Она говорила о Саадедине.

— Дракон и птица? — спросил я.

— Да.

— Я тоже так думаю, Елена. Я связан с твоими снами, помнишь? Он легко сломал его.

Я чувствовал на себе ее взгляд, когда лежал, подложив одну руку под голову.

— Как мы его убьем?

Я фыркнул.

— Ты видела себя в этой картине?

— Нет, — сказала она и приподняла верхнюю часть тела, перенося вес на локоть. — Какое это имеет отношение к чему-либо?

— Нет никаких «мы». — Мой взгляд переместился на нее. — Есть только я.

Она запротестовала. Я знал, что она так и сделает. Ее страх перед тем, что я столкнусь с этим в одиночку, был очевиден. Она не хотела терять меня. Прежде чем это переросло в ссору, она прекратила разговор и сменила тему.

— Ты когда-нибудь задумывался, что Ирен видела со мной?

— Она ничего не видела с тобой, она только произнесла эти слова.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я спросил ее, — солгал я. Для нее лучше не знать обо мне и Ирен.

— Когда? — спросила она.

— Когда я обнаружил твое предсказание в Книге теней. — Еще одна ложь.

Она нахмурилась.

— Когда это было?

Я усмехнулся.

— Я кое-что увидел, когда ты начала меня слышать. Когда ты думала, что это Пол. Я должен был провести расследование.

— Значит, ты шпионил за мной?

Я смущенно улыбнулся.

— Я не шпионил. Это было больше похоже на то, чтобы держать своих врагов поближе.

— Я — враг? — Она не смотрела на меня.

— Елена, тогда у меня был беспорядок в голове, и я испытывал тягу ко всему темному. Так что, да, я видел в тебе своего самого большого врага.

— Что сказала Ирен?

— Она рассмеялась, когда я спросил ее об этом. Она спросила меня, откуда я узнал, и я рассказал ей. — Все произошло не так, но Елена должна была перестать видеть во мне того идиота, которым я был тогда.

— Ты сказал Ирен, что я — твой всадник?

— Я тебе тоже говорил.

— Нет, не говорил. Я бы это запомнила.

— Той ночью в лагере, когда я был пьян. Ты пялилась на мои губы, так что не слышала ни слова из того, что я говорил.

— Ты сказал мне?

Я кивнул, и мы немного поговорили о той ночи. Что бы случилось, если бы я поцеловал ее прямо тогда? Люциан убил бы меня, но все было бы по-другому. Он бы не умер, и Кара никогда бы не проснулась.

Мы даже поговорили об Ирен и о том, какой она была после инцидента с гиппогрифом.

Каким-то образом разговор вернулся к особому ингредиенту. Она была непреклонна в том, что сделает все это со мной, что это тоже ее судьба. Я больше не мог с ней спорить. Она истощала меня аргументами. Кроме того, я слишком долго прожил без нее. Я не хотел ссориться теперь, когда мы снова были вместе.

Мы замолчали и уставились в потолок. Я бы все отдал, чтобы поцеловать ее, но я не хотел давить на нее. Вместо этого я закрыл глаза.

Я думал о романе с Ирен. Я думал, что любил ее. Это была не любовь. Тогда я заботился только о себе. Мне нравилось то, кем она была для чудовища. На самом деле мне было на нее наплевать.

Елена никогда бы не посмотрела на меня, если бы узнала обо мне и Ирен. Я чувствовал себя ублюдком, лгущим ей.

Мои мысли переключились на Саадедина. Кого использовал Горан, чтобы сделать Саадедином? Я мало что знал об этом процессе. Мне следовало быть более внимательным на уроках.

Темы проносились у меня в голове. Моя семья, люди, застрявшие здесь, миссия, праздник и Уилл. Он пойдет ко дну. Я дал эту клятву, и не имело значения, был ли он членом семьи или нет.

Он не был человеком, он был далек от этого.

— 40~

На следующее утро я позволил Елене поспать.

Я нашел Чарльза и Маркуса на кухне с Гертрудой. Она собиралась готовить завтрак.

— Чашечку кофе, Бле… — Она уставилась на меня. Ее глаза заблестели.

— Я бы с удовольствием, спасибо.

Я сел. Чарльз взял меня за подбородок и повернул мое лицо так, чтобы получше рассмотреть мой глаз.

— Я же говорил, что утром все будет по-другому, — сказал я.

Гертруда поставила передо мной чашку кофе, пока Маркус рассказывал ей о вчерашнем разговоре. Я рассказал ему о плане пира, так как в это время он был в душе.

— Блейк, видеть это не для дракона твоей лиги. Ты поставишь под угрозу миссию, — сказал он.

— Ты говоришь как Елена.

— Элль знает, какая душевная боль здесь происходит, — сказала Гертруда.

— Что с ней случилось? — спросил Чарльз.

— Сеймур. — Я покачал головой.

— Они напали на нее, не так ли? — спросил Маркус.

— Это еще мягко сказано. То, что эти свиньи сделали с ней… — Я не смог закончить. — Но она вернулась ко мне. Дорога была нелегкой. Все еще нелегка.

— Мне жаль, что ты вот так потерял ее. Я могу только представить, что творилось у тебя в голове. — Гертруда положила руку мне на плечо.

— Нет, это была моя вина. Я слишком упорно боролся с дентом, и когда, наконец, сдался, было слишком поздно.

Они хранили молчание.

— Они заплатят за то, что сделали с ней. — Я многозначительно посмотрел на всех троих. — Я умоляю вас не смотреть на нее по-другому. Она нужна здесь, и прошло много времени с тех пор, как она чувствовала это.

Чарльз коснулся моей руки.

— Мы не скажем ни слова. Обещаю.

— Спасибо.

— Итак, — сказал Маркус. — Ты готов увидеть поля?

— С удовольствием.

— Разве у твоего отца здесь не было земли?

— Да, но мы не были сильны в сельском хозяйстве.

Они оба рассмеялись. Маркус чмокнул Гертруду в щеку, и мы вышли из дома.

Они повели меня прогуляться по фруктовым рощам. У них было все, от винограда до вишен. Теплицу немного подновили, как и сарай.

Они показали мне убежище и рассказали, как Елена спасла всем им жизни, когда ее и Энни похитили. Они не понимали, как она это сделала, но всегда будут благодарны ей за это.

— Думаю, это Рубикон, — сказал я.

— Что? — спросил Чарльз.

— Она думает, что это волшебство, но это не так. У меня есть способность смешивать цвета, которую я только что обнаружил. Держу пари, это то, чем она воспользовалась.

— Ты можешь исчезать? — спросил Маркус.

— Среди прочего. Самое приятное, что все, кто находятся со мной, когда я это делаю, тоже исчезают.

Они уставились на меня.

— Если с буйо ничего не получится, я позабочусь о безопасности малышей. Обещаю.

— Спасибо тебе, Блейк. За все, что ты делаешь, и за все, что собираешься сделать. Фермерство — не работа для одного человека, — сказал Чарльз.

Я понял, к чему он клонит.

— Я здесь, чтобы помочь вам в любом случае.

Мы вернулись в дом позавтракать, и Маркус попросил меня снова разогреть водогрей. Пока оба мужчины смотрели через мое плечо, я положил руки по обе стороны бака. Чарльз ухмыльнулся, а Маркус уставился на мои сияющие руки. У него было такое же выражение лица, как у его сына прошлой ночью.

— Энни никогда не разогревала его для вас? — спросил я.

— Энни многое потеряла. Жар — одно из этого.

Я ненавидел то, как это место сломало ее.

— Я собираюсь принять душ, — сказал Чарльз и исчез в коридоре.

Я последовал за Маркусом обратно на кухню. Приближаясь, мы услышали голоса. Он поднялся наверх, а я продолжил путь на кухню.

— Он может это сделать? — спросила Дейзи.

— Мы не были самыми большими поклонниками друг друга. Он возненавидел меня, когда я впервые ступила на землю Пейи.

Я застыл. Елена никогда не забудет этого обо мне. Они сидели за столом. На коленях у Елены сидела красивая маленькая девочка.

— Возненавидел тебя? — В голосе Энни звучало сомнение, и я вошел на кухню. — Блейк?

Я улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Я же говорил тебе, Элль может изменить твое мнение обо мне. — Так ее здесь называли. Честно говоря, это было довольно запоминающееся выступление.

— Смельчак, что ты сделал?

Все смеялись над этим прозвищем.

— Я действительно стал темным, — ответил я.

Она с беспокойством смотрела на меня, когда я стоял перед столом.

— Насколько темным?

— Это больше не имеет значения. Я увидел свет.

Она рассмеялась.

— Кто это? — прошептала маленькая девочка, которая могла быть родственницей Елены.

— Он — мой эгоистичный дракон. Тот, о ком я думала, попал на небеса, — ответила Елена.

Я разразился лающим смехом. Небеса?

— Он вернулся? — спросила маленькая девочка.

— Да, я думаю, небеса вышвырнули его вон.

— Они это сделали? — Ее глаза были огромными.

— Нет! — Я присел на корточки перед девочкой, когда она сидела на коленях у Елены. — Они этого не сделали. И я не эгоист. Больше. — Я протянул руку, чтобы поприветствовать милашку. — Я — Блейк. Ты, должно быть, Кэсси.

Она спрятала лицо в плече Елены.

— Ладно, может быть, слишком рано. — Я встал и, пристроившись поудобнее, помог Дейзи убрать посуду.

Дейзи уставилась на меня.

— Ты как луч солнца, не так ли?

Елена рассмеялась. Это было музыкой для моих ушей.

— Что-то в этом роде, — сказал я.

— То, что ты сделал для Энни… — сказала она.

— Я могу исцелить себя. Это ничего не значило.

Дейзи рассмеялась.

— О, но это так. Даже обладая способностями к исцелению, большинство людей не взяли бы на себя что-то подобное.

— Ладно, ты должна остановиться.

— Это замечательно. Спасибо тебе, — серьезно сказала она.

— Она моя кузина, Дейзи. Я бы сделал все, что угодно, ради семьи. Запомни это. — Я многозначительно посмотрел на нее.

Казалось, она понимала, что я включаю ее в состав своей семьи.

Вошел Чарльз. Его волосы все еще были мокрыми, но аккуратно причесанными. Только что из душа.

— У твоего дракона, несомненно, есть свои таланты, Элль, — сказал он.

— Что я могу сказать? — Я пошутил. — Я здесь всю неделю.

Раздался смех.

— Теплый душ, — благоговейно произнес Чарльз.

— Ты снова разогрел бойлер? — спросила меня Елена.

— Ага. — я ухмыльнулся.

— Сегодня вечером я приму настоящую ванну. Просто собираюсь отмокнуть, — сказала Дейзи.

Мы все рассмеялись.

***

Завтрак был восхитительным.

И все, кто принимал душ, благодарили меня. Я взглянул на кузину и обнаружил, что она задумалась, с несчастным видом уставившись в стол. Она вернет себе свой огонь. Это было самое меньшее, что я мог сделать.

Чарльз рассказывал мне о других семьях на ферме. Им нужно было сказать, что Элль вернулась, и что я был с ней. Им нужно было понять, кто мы такие и какой у нас план, независимо от того, были ли это Буйо или я.

Я обнаружил, что Стивен снова пристально смотрит на Елену. Она, казалось, ничего не заметила. Неужели между ними что-то произошло, пока меня не было, и Елена теперь холодно относится к нему?

Мне это не понравилось, но мой взгляд не задержался на нем слишком долго.

Я узнаю об этом позже, когда ее не будет рядом.

Я снова прислушался к их разговору.

Маркус ушел, что-то бормоча о том, чтобы собрать глав каждого домохозяйства.

Елена и Энни шутили друг с другом, убирая со стола. Елена улыбнулась, принимая мою тарелку, и ее тело слегка коснулось моей руки. Я ухмылялся как идиот, когда заметил, что Чарльз наблюдает за нами ястребиным взглядом.

Пока Маркус и Август мыли посуду, Кэсси плюхнулась ко мне на колени. Ее застенчивость исчезла, и она задавала мне самые разные вопросы. Она хотела знать, действительно ли я — дракон. Я показал ей свои чешуйки, преобразив небольшое пятно на моей руке. Она погладила их, и я рассмеялся.

Чарльз изумился их размерам.

— Ты — один большой ревущий дракон, — спросила Кэсси.

— Да.

— Что случилось с твоим глазом?

— Кэсси, — строго сказала Дейзи.

— Не волнуйся, ей любопытно. Напоминает мне одну малышку, которую я знал давным-давно. Мне это нравится, — сказал я.

Энни наклонилась рядом с Кэсси.

— Он забрал у меня «ой». Смотри. — Она показала Кэсси свое лицо. — Но это оставило его с этим.

Кэсси коснулась лица Энни, затем в замешательстве уставилась на меня.

— Зачем ты это сделал?

— Кэсси! — повторила Дейзи.

— Все в порядке, — сказал я Дейзи через плечо. — Ну, потому что Энни — моя семья, как Август, Том и Папа — твоя.

— Энни — твоя семья? Но она и наша семья тоже.

— Тогда, я думаю, это также делает нас семьей.

— Я — твоя семья? — Она улыбнулась.

Я усмехнулся и обнял ее.

— Да, это так.

От входной двери донесся голос Маркуса, за которым последовали многие другие.

— Это правда? Элль вернулась? — спросила какая-то женщина. — Рубикон, остальная часть Пейи, все это?

Чарльз выбежал им навстречу в гостиную.

— Да, Оливия, — сказал Чарльз.

— Кэсси, — сказала Дейзи, беря ее за руку.

Маленькая девочка спрыгнула с моих колен и подбежала к матери.

Елена подошла и села на стул рядом со мной.

— Они на кухне, — сказал Чарльз.

Вошел мужчина, посмотрел прямо на меня, и его лицо окаменело. Затем он заметил Елену, и его лицо расслабилось.

— Элль, я так испугался, когда они забрали тебя и Энни.

— Не надо, мне жаль Макс. Я верну их обратно. Обещаю, — сказала она.

Вошла женщина, и Елена тоже обняла ее.

— Мы вернем их обратно.

Все их взгляды переместились на меня.

— Ты точно любишь ввязываться в драки, не так ли? — спросила женщина с темными волосами.

Я усмехнулся.

— Да, они все думали, что я — Билли.

Бенсоны ахнули, все, кроме Чарльза, он покатился со смеху.

— Я так понимаю, вы, ребята, его не избивали? — спросила она.

— Нет! Ради всего святого, он вылечил глаз Энни, — сказала Гертруда. — И теперь он исцеляет себя сам.

— Что ты сделал? — потрясенно спросила темноволосая женщина.

— Она — моя кузина, и она не хотела так выглядеть, поэтому я помог ей. Любой бы так поступил. — Последнюю фразу я адресовал Дейзи, которой, я был уверен, нашлось бы что сказать.

— Я ничего не говорю. — Дейзи подняла руки.

Темноволосая женщина фыркнула и покачала головой.

— Насчет этого ты ошибаешься. — Она села напротив меня и уставилась на меня. — Я никогда не думала, что увижу Рубикона. Мы думали, что потеряли вас всех.

— Должно быть, тяжело было не иметь надежды, — сказал я.

Я попробовал это на вкус, пока Елена отсутствовала, но жить так годами.

— Так оно и было, но я должна была как-то выжить ради своих детей.

Я коснулся ее руки.

— Мы вернем ее, обещаю. И мы вытащим вас всех отсюда. Даю тебе слово.

— Они узнают, — сказала она.

— Нет, — сказал Чарльз.

Все расселись и обратили свое внимание на Чарльза. Он рассказал им об устройстве Буйо. Они впитывали все. Устройство должно было вывести тех, кто не собирался сражаться, и заменить их обученными мужчинами и женщинами.

Предстояло проделать еще много работы.

— Значит, ты — ключ к проходу сквозь лианы? — женщина, которую, как я наконец узнал, звали Оливия, спросила Елену.

Она кивнула.

— По какой-то причине они не причиняют мне вреда.

— Это из-за ее крови, — сказал я. — Я сам это видел. Сначала на горе, когда мы потеряли меч Короля Лиона.

— Подожди, меч Короля Лиона исчез? — спросил Люк.

— Теперь у нас есть топоры, и с помощью Елены, — сказал я, взглянув на нее. — Любое оружие может стать оружием Короля Лиона.

Все ахнули.

— Родословная Мэлоунов особенная. То, что течет в их венах, — это сама магия, — сказал я.

— Их кровь превращает любой клинок в меч Короля Лиона?

Я кивнул. Я рассказал им о том, что произошло на горе, и о том, как мы косвенно сражались с Гораном. Он знал, как мы выглядим, поэтому мы не могли показать ему, что мы там были.

— В тот день мы потеряли дорогого друга. Хроматического по имени Брайан. Горан ударил Елену ножом. Он понял, кто она такая, просто взглянув на нее. Тогда я был еще темен, поэтому никогда не признавался, кто она такая. — Я вздохнул. — Если бы я не был эгоистом, многие люди не умерли бы.

— Блейк. — Елена коснулась моего плеча. — Это в прошлом.

Я покачал головой. Я не мог даже взглянуть на нее.

— Когда он ударил ее ножом, я подумал, что нам всем конец. Но Брайан подскочил и отвлек Горана. В ту же секунду, как я освободился, я схватил ее топоры, которые были измазаны в ее крови, и швырнул их в него. Когда они соединились, ее топоры превратили тело, которое Горан принудил, в пыль.

Они все замолчали.

— Вот как я узнал, что слухи были правдивы, и их родословная была тем, что делало меч особенным. — Я усмехнулся. — Было трудно скрыть правду. Я был уверен, что они выведут ее на ринг со мной, но они этого не сделали, и я ничего не сказал.

Все с восхищением уставились на Елену. Люк заговорил первым.

— Оружие короля Лиона было особенным из-за твоей крови.

— Да, — ответила она.

— Меч потерян. Горан неоднократно пытался уничтожить его. В прошлый раз ему это удалось, но он также, должно быть, сложил два и два. Жизнь Елены постоянно была в опасности после того, как он увидел ее, — сказал я.

Их глаза расширились.

— Тогда Элль должна стать нашим главным приоритетом, — сказал Люк. — Если она умрет…

— Это будет только через мой труп, — закончил я его фразу. Их взгляды снова переместились с Елены на меня. — Я несу за нее ответственность. Я буду защищать ее.

— Я знаю, что ты — Рубикон, — сказала Оливия. — Но ты всего лишь один дракон.

— Думаю, тебе пора познакомиться с большим парнем. — Я одарил ее озорной ухмылкой, встал и вышел из кухни.

— Он настоящий?

— Да, — в голосе Елены звучало беспокойство, и она побежала за мной. — Блейк.

Я толкнул входную дверь.

— Со мной все будет в порядке, Елена.

— Мы не знаем, где начинаются лианы.

— Успокойся. Я не дурак. Я несколько раз имел с ними дело, — сказал я.

— Я никогда не просила тебя разбираться с ними. — Она казалась расстроенной, и в ее голосе было что-то, чего я никогда раньше не слышал. Чувство вины.

Я остановился.

— Знаю. Я не это имел в виду. Им нужно увидеть мою драконью форму. Это вселит надежду на то, что эта миссия увенчается успехом, и что они будут свободны.

Я отправился в местечко у небольшого леса, которое видел раньше.

— Ты превращаешься в дракона? — спросила Энни.

— Тебе страшно, Желешка?

— Нет, но я с Еленой.

— Успокойся. Они меня не увидят. Это то, что мне тоже нужно показать тебе и Елене.

— Нет? — спросила Елена и поспешила ближе.

— Да, пожалуйста, успокойся, твое сердцебиение выводит меня из себя.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Энни ударила меня по руке.

— Ой! — Я усмехнулся. — Для чего это было?

— Ты ведешь себя как гребаный идиот. Я вижу, что это не изменилось.

— Прости. — Я пожал плечами.

Все собрались поближе к деревьям, но Елена осталась сзади с Оливией.

Сначала я снял рубашку.

— Крепкий парень, — прошептал кто-то Чарльзу.

Несколько дам тоже высказали свои замечания.

Елена рассмеялась.

Я снял джинсы и протянул их Энни. Затем я пошел дальше в лес.

— Куда ты идешь? — спросил она.

— Елене некомфортно в наготе.

— Но ты же дракон, — сказала Энни, посмеиваясь.

— Знаю. — Люди поблизости захихикали, и я пошел глубже, чтобы найти нужное дерево.

Я поднял глаза. Деревья были выше меня, и все равно они были прекрасны. Я не мог видеть этого заклятия. Оно было великолепно и пугающе, если подумать о магии Горана.

Я закрыл глаза и изменился.

Птицы с пронзительным криком поднялись в воздух, но держались на расстоянии от лиан. Деревья задрожали, когда мое тело соприкоснулось с несколькими из них. Когда я полностью преобразился, я низко пригнулся, словно ползком, чтобы не разрушить красоту этого маленького клочка леса.

Когда я добрался до опушки леса, послышались вздохи. Некоторые попятились. Я слышал, как учащенно бьются их сердца. Моя кузина была единственной, у кого в глазах стояли слезы, а на лице играла улыбка.

Это превратилось в смех, когда она подбежала ко мне.

— Ладно, Елена не лгала, когда сказала, что ты вырос.

— Присоединяйся ко мне, — сказал я.

Выражение ее лица увяло.

— Ты же знаешь, я не могу.

— Однажды, обещаю.

— Блейк, хватит! — закричала Елена.

— Я почти закончил, Елена.

— Ей действительно это не нравится, не так ли? — спросила Энни.

— Да. — Я усмехнулся.

— Ты великолепное животное, Блейк. Ты не покажешь мне ту штуку, о которой мы говорили раньше? — спросил Чарльз.

— Ты можешь переводить? — спросил я Чарльза.

Он кивнул.

Я сказал им, что то, что я собираюсь им показать, поможет, независимо от плана. Это было то, что я обнаружил недавно, и это было всего лишь Рубиконом.

Все рассмеялись над переводом Чарльза.

Я закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы слиться с лесом. Все ахнули. Я исчезал у них на глазах.

Я почувствовал прикосновение чьей-то руки, запах подсказал мне, что это Энни.

— Это техника смешения, Желешка, а не заклинание невидимости. Я все еще здесь. — Я отпустил ее и появился снова, затем отступил под пристальным взглядом Елены и отодвинулся назад. После этой перемены я почувствовал себя крошечным. Я натянул боксеры, а когда добрался до Энни, влез в джинсы и натянул рубашку.

— Я никогда не видел такого большого дракона, как ты, — сказал Люк, скрестив руки на груди.

— Думаешь, теперь можешь немного больше доверять мне?

— Они бы заметили случайные деревья, появляющиеся из ниоткуда.

— Это не обязательно должно быть в лесу. Я могу быть холмом или горой. Я могу вписаться в любое окружение. Они не владеют такой драконьей магией, и они определенно не знают, что я могу это делать. Они будут в безопасности, если Буйо потерпят неудачу.

Люк кивнул.

Елена держалась на расстоянии.

— Как кто-то вроде Элль смог заявить на тебя права?

— Я вырос за последние несколько месяцев.

— Ты все еще растешь? — Голос Чарльза звучал потрясенно. — Как она будет ездить на тебе?

— Уже работаю над этим, — сказал я.

Все рассмеялись.

Наконец-то их настроение поднялось.

Мой взгляд остановился на Августе и Стивене. Их лица были бледны.

Том поддразнивал их.

— О, отвали, — сказал Август. — Драконы, которых я видел раньше, были не такими уж большими. Кто он такой?

— Альфа всех драконов, — сказал Том.

— Это уж точно. Элль повезло, что он ее, — сказал Стивен. Этот парень сбивал меня с толку до чертиков.

— Они не принадлежат тебе, Стивен, — предупредил Том. — Мы принадлежим им. — Он шутливо толкнул его локтем.

— Ха-ха, — сказал Стивен.

— Мой дракон тоже будет таким большим? — спросил Август.

— Они не домашние животные, братишка. Они — нечто большее. Драконы отдадут свой последний вздох своему всаднику. Они чувствуют больше, чем мы, любят сильнее, ненавидят сильнее. Мне жаль любого, кто навлекает на себя его гнев.

— У них не будет ни единого гребаного шанса. Даже у виверн, — сказал Август.

— Это точно, — согласился Том.

Я отключился от их разговора и прижал к себе кузину, когда мы направлялись обратно к дому.

Елена шла впереди.

— Ты действительно собираешься мне помочь? — Энни остановила меня, приложив руку к моей груди.

— Да. — Я улыбнулся. — Может быть, Эмануэль оказал бы больше помощи. Он на сто процентов Солнечный Взрыв. Я всего лишь на десять.

— Кто такой Эмануэль?

— Мой лучший друг и одно из самых нежных созданий, которых я когда-либо встречал. Он часто играл с нами, когда мы были маленькими.

Она посмотрела на меня скептически.

— Дракон короля Гельмута?

— О, Энни, он тебе понравится.

Она усмехнулась.

— Мне нужно поговорить с Еленой, — сказал я. — Увидимся позже.

— Иди. — Она пнула меня по заднице, когда я побежал к Елене.

Я отвел Елену в сторону, чтобы поговорить с ней, когда она собиралась войти в дом. Я поднял щит.

— Хватит выпендриваться, — сказала она прежде, чем я успел вымолвить хоть слово.

— Они должны были это увидеть, Елена.

Она кивнула.

— Я хочу, чтобы ты вернулась и продолжила переброску сюда первых войск. Ты должна поговорить с королем Гельмутом. Скажи ему, что это должно произойти до следующего визита Совета.

— Только не говори мне, что ты остаешься.

— Если Буйо не сработают, Елена. Ты видела, на что я способен. Я единственный, кто может защитить малышей и всех остальных, о ком они не знают.

Она вздохнула.

— Я здесь нужнее.

— Ладно, прекрасно.

Судя по голосу, она была не в порядке. Когда бы мы перестали так ссориться? Я ненавидел это.

Она вышла из-под моего щита и ушла, даже не взглянув на меня. Мне казалось, что я ничего не могу сделать с ней правильно. Я смотрел, как они уходят.

Я нашел Чарльза и спросил, могу ли я поговорить с ним наедине. Он повел меня в свой кабинет. Он не мог перестать улыбаться каждый раз, когда смотрел на меня. Моя драконья форма делала это с каждым, кто видел ее в первый раз.

— Садись, Блейк. О чем ты хочешь со мной поговорить?

— Энни. Моя тетя уже потеряла мужа. Я не могу рисковать и ее дочерью тоже. Елена может забрать ее обратно сегодня вечером?

Чарльз уставился на стол.

— Я знаю, это ужасно — просить тебя об этом. Ты хочешь, чтобы все были свободны. Елена должна вернуться, Чарльз. Если Горан найдет ее сейчас, вся миссия окажется под угрозой срыва. Я не могу потерять ее вот так, и лианы не обращаются со мной так, как с ней.

— Хорошо.

— Она подготовит всех с помощью Буйо, и мы выведем отсюда столько людей, сколько сможем, прежде чем они придут.

— Блейк, это будет не так просто. Эти люди знают меня, они знают всех здешних рабочих.

— Тогда ты говоришь — они следуют твоему примеру. Это обученные солдаты. Большинство из них — драконы.

Он кивнул.

— Я верю, что ты не убьешь моих людей.

— Если дело дойдет до драки, я их сожгу. Я буду сражаться. Я больше не буду стоять в стороне. Обещаю.

Мы обняли друг друга, и он заплакал. Видеть, как гордый человек плачет подобным образом, тронуло меня.

— Я такой старый дурак, — сказал он.

— Тебе следовало бы уйти на пенсию. Отдыхать со своим драконом в его прекрасном домике. Ты не должен так жить. Скоро, Чарльз. Обещаю.

Он рассмеялся.

— Спасибо тебе, Блейк.

— Это моя судьба. Она была таковой еще до того, как вылупилось мое яйцо.

— С Элль все в порядке?

— Будет. Она не очень довольна мной, но я дал клятву, что ей не причинят вреда. Я исполняю свою клятву.

***

Мы с Чарльзом работали и отправились на работу после нашей встречи. Он ушел в поле, я работал в амбаре и не нуждался в особой помощи. На полпути Том принес мне расческу Лианы. Ее ДНК все еще была там, и в ней даже содержался ее запах — фиалка. Это напомнило мне о Констанс.

В его глазах была печаль.

— Я не могу обещать, что она все еще жива, но могу обещать, что найду ее.

Он кивнул.

Мы работали вместе до пяти. Я чувствовал себя хорошо. Сарай был почти отремонтирован. Мы смеялись над нашей тяжелой работой, когда завыла сирена. Я заткнул уши, а Том рассмеялся.

— Энни тоже жаловалась на звук.

— Сколько у вас здесь драконов?

— Не так уж много. Может быть, три? Это трудно запомнить, потому что они больше не изменяются.

— Они изменятся. Это еще не потеряно. Они снова поднимутся в воздух, как только мы избавимся от лиан.

— Я видел эту отметину у тебя на спине. Думал, ты исцеляешься?

— Да, и если бы я не был Рубиконом, я бы сейчас здесь не стоял.

— Что случилось?

— Каждый раз, когда я следовал своей способности выслеживать, это вело меня к лианам. Однажды я подобрался к ним слишком близко. Отметина у меня на спине от лианы, которая вцепилась в меня.

— Ты действительно проследил за ней с другой стороны до этого места?

— Я думал, что теряю надежду. Я не доверял своему выслеживанию, потому что оно всегда вело меня к лианам.

Он фыркнул.

— Теперь ты ему доверяешь?

— Какая-то часть меня — нет. Знаю, это жалко. Это одна из моих старейших и сильнейших способностей. Я справлюсь.

Том рассмеялся.

— Пошли. Они оставят наши задницы здесь, — сказал он.

Нас подвезли на одном из грузовиков.

***

Когда мы добрались до дома, все были там, кроме Елены. Гертруда приготовила огромное блюдо, которое мы с аппетитом съели.

Вошла Энни, вытирая полотенцем волосы. Она осмотрела мой глаз, который почти зажил.

— Хотела бы обладать этой способностью.

— Не каждый может быть таким крутым, как я, Желешка.

Она ударила меня кулаком в живот, и я хрюкнул.

— Энни! — рявкнула Гертруда.

— Ты видела, какой он огромный. — Она наклонилась и поцеловала Гертруду в макушку, стащила кусочек хлеба и отправила его в рот.

Я сел за стол и просмотрел свой контрольный список. Доверие придет, но пока я был на верном пути.

Не хватало только одной вещи. Ингредиента. Это была не кровь Елены. Я чувствовал это нутром. Какой бы волшебной ни была ее кровь, это было что-то другое.

Я вздохнул. Я был грязен, но мне было приятно надрывать задницу. По мере того, как слова того дня заполняли мою голову, образы, промелькнувшие в моем сознании, уже тускнели. Я мог вспомнить только поле и замок в Итане. Все выглядело совсем не так, как я помнил. Когда-то это было величественное здание, но половина башен была разрушена.

Елена умирала. Этого никогда не могло случиться.

— Блейк?

Я выпрыгнул из своих мыслей.

— А?

Гертруда рассмеялась.

— Ты собираешься умываться?

— Думаю, Елена все еще принимает ванну. Я за ней, спасибо.

— Наконец-то, кто-то, кто не думает, что вселенная вращается вокруг подростковых гормонов.

Я рассмеялся. Если бы только она знала меня лучше.

— Привет, маленькая птичка. — Сеймур наблюдал за Еленой, когда она принимала ванну. Я бросился наверх.

Я ворвался в дверь и обнаружил Елену спящей в ванне.

— Елена, проснись! — закричал я.

Энни была рядом со мной.

— Помоги мне разбудить ее, — взмолился я.

Она бросилась к Елене.

Вода выплеснулась через борт, когда Елена подпрыгнула, ее сердцебиение ускорилось до тысячи миль в минуту.

— Это был сон, ты в порядке? — спросила Энни.

Я услышал, как она вздохнула.

— Когда это прекратится?

— Рано или поздно это произойдет. Она проснулась, Блейк. Она у меня.

— Ты в порядке? — Я должен был узнать это сам.

— Да, извини.

— Не извиняйся, Елена. — Я ненавидел этот сон. Я вернулся вниз.

Гертруда и Дейзи, держа Кэсси на бедре, ждали у лестницы. Было очевидно, что все эти люди заботились о Елене.

— Как ты узнал? — спросила Дейзи, когда я вернулся на кухню.

Август сидел за столом, выглядя безупречно.

— Э, это? Я все еще связан с ее снами. Будто то, что отгораживает меня от мира, исчезает, когда она засыпает.

— Ты действительно мог слышать ее мысли?

Я кивнул.

— Потрясающе, — сказала она.

— Теперь это сломано, благодаря моему прошлому.

— Твоему прошлому?

— Я был ужасен по отношению к ней. — Я снова сел на стул напротив Августа.

Дейзи и Гертруда тоже сели за стол.

Я настроился, чтобы посмотреть, все ли с ней в порядке. Энни рассказывала ей об их снах.

— Через что вы, ребята, проходите, когда встает дент?

— Я мог бы сказать тебе, но тогда мне пришлось бы убить тебя.

Дейзи подняла руки:

— В таком случае, мне не нужно знать.

Мы все рассмеялись.

— Что случилось с Элль? — спросил Август.

— Это не имеет значения. Она пройдет через это. Обещаю.

— У нее есть штрих-код, не так ли?

Я кивнул.

— Ублюдки.

— Август! — укоризненно произнесли Дейзи и Гертруда. — Язык, — добавила Дейзи, закрывая уши Кэсси.

— Кэс, не повторяй этого, — сказал он племяннице и пожал плечами сестре.

Дейзи покачала головой.

— Макс, наверное…

— Не думай так. Как долго ее не было?

— Около двух с половиной недель.

— Я найду ее, Август. Это обещание.

Он кивнул, когда Чарльз, Маркус и Том вошли в кухню. Две женщины встали, чтобы накрыть на стол, а мужчины заняли свои места.

— Ты сегодня проделал потрясающую работу над сараем, — сказал Маркус.

— Что я могу сказать, я — дракон со многими талантами, — пошутил я.

— Таки есть. Как Елена ездит на тебе?

Я рассмеялся. Получилось не так, как он хотел, но ладно.

— Мы еще не пробовали. Я всегда ношу ее.

— Держу пари, это поездка всей моей жизни.

— Ты никогда не летал на драконе?

— Нет, я не родился с этой меткой. Но отец сказал мне, что это удивительное чувство. Я могу только догадываться.

— Метка — не единственный фактор. У короля Альберта не было метки, но он заявил права на Ночного Злодея.

— Ты сравниваешь меня с величайшим королем, который когда-либо жил?

Мы рассмеялись.

— Как дела у твоего отца и Лиги драконов?

— Лиги больше нет. Это была одна из первых вещей, которые исчезли на другой стороне. Без моего отца… — Я покачал головой. — Он был в полном беспорядке. Вряд ли это тот дракон, которым он был раньше. Я не знаю, как на него подействует эта новость. Она могла вселить надежду или довести его до безумия. Я не могу думать об этом.

— Тогда пока держи его существование в секрете.

— Ты не понимаешь. Король Альберт был тем клеем, который скреплял Пейю воедино. Арис тоже. — Я фыркнул. — Потеря его затронула всех, не только моего отца.

— Тебе нужен Арис, чтобы сражаться, — сказал Чарльз. — Насколько я помню, у Ариса и Итана были лучшие солдаты.

— Да, но они не самые большие поклонники Елены. Калеб перепробовал все, чтобы лишить ее титула. Гельмут — единственный, кто стоит рядом с ней, но его недостаточно. Он потерял обоих своих детей.

— Что? — спросили все они.

— Дейзи умерла около одиннадцати лет назад, когда виверны обманули их, заставив думать, что они хотят заключить союз. А Люциан. Год назад Люциан был убит другой Виверной, утверждавшей, что он — дракон Елены.

— Я не понимаю, — сказал Чарльз. — Ты — ее дракон.

— Она никогда не знала, что я ее. Тьма во мне не верила, что Рубикону нужен всадник, поэтому я позволил ей поверить, что он был ее драконом. Мой лучший друг умер из-за этого.

— Мне жаль, — сказал Том.

— Я не шутил, когда сказал, что не заслуживаю ту девушку наверху.

— Чепуха, — сказала Гертруда. — Возможно, мы и не знали твою темную сторону, но ты явно больше не темный. Она это видит.

— Надеюсь. Она упрямая девочка, когда хочет быть такой.

Все они рассмеялись.

Елена спустилась вниз, ее волосы все еще были мокрыми. Гертруда сжала ее плечо, когда Энни села на стул напротив меня. Елена взяла тот, что стоял рядом с ней.

— Думаю, теперь моя очередь мыться. — Я хлопнул в ладоши и встал.

— Да, пожалуйста, сделай это, — сказала Елена. — От тебя ужасно пахнет.

Я рассмеялся, выходя. По крайней мере, она разговаривала со мной так, как раньше в горах, когда Кара все еще была с ней.

Это было только начало. Признак надежды.

***

После ужина мы рассказали всем о плане.

Энни возвращалась с Еленой на другую сторону, чтобы приготовить Буйо.

Конечно, Энни запротестовала. Она не хотела покидать семью, которую создала на этой стороне.

Нам с Чарльзом пришлось их успокаивать. Объяснить им весь план было нелегко. Я не знал, как быстро Эмануэль сможет добраться сюда с первыми войсками.

В ту ночь я спал как убитый. Я сомневался, что Елена хотела разговаривать, но я не выпускал ее из виду.

Около часа ночи у Чарльза заверещала сигнализация. Это звучало как сирена старой школы. В тот момент я ненавидел свой обостренный слух.

Я встал, но Елена лежала на кровати спиной ко мне. Она все еще была расстроена из-за этого плана, но я дал клятву.

Я легонько подтолкнул ее локтем.

— Проснись, Елена.

— Я почти не спала.

— Ты не могла уснуть?

— Я борюсь на этой стороне. — Она перевернулась на спину и вытерла глаза. — Кое-что, с чем у тебя, похоже, нет проблем.

Дерьмо.

— Я что, храпел? — спросил я.

— Я бы не назвала это храпом, — сказала она и встала с кровати.

Я оделся, добавив толстовку с капюшоном на случай, если мне придется прятать лицо.

Я достал свою одежду из ее сумки и положил ее в ящик.

Ей нужно было побыть одной, чтобы подготовиться. Я задержался у двери. Она все еще сидела на кровати и выглядела измученной.

— Одевайся, Елена.

Я закрыл за собой дверь и услышал рыдания, доносящиеся из комнаты Энни.

Я постучал в ее дверь и распахнул ее, не дожидаясь ответа.

— Желешка. — Я заключил ее в свои объятия.

Она затряслась от слез.

— Ты увидишь свою мать. Ты будешь в безопасности.

— Эти люди тоже моя семья. Мама даже не знает, как я выгляжу. — Она шмыгнула носом. Ее одежда была разбросана по кровати. — Я знаю только ее драконью форму, а она знает только мою. Она даже не узнает, что это я.

— Она узнает, — сказал я со слезами на глазах.

— Я сломлена.

— Черт возьми, Энни. Ее это не будет волновать. И остальных из нас тоже. Пришло время исцелиться. Елена не оставит тебя, и я буду присматривать за всеми здесь.

— Мне неловко оставлять их здесь. Они были моей семьей, Блейк.

— Я их вытащу. Обещаю.

— Тебе лучше оставить это.

Я кивнул и прижал ее к своей груди.

— Я обещал твоей матери, что верну тебя, если найду.

— Она действительно попросила тебя?

— Нет, она меня не просила. Она приказала мне. Так что, пожалуйста, собирайся.

Она усмехнулась и кивнула.

Я закрыл за собой дверь и спустился вниз.

Все, кроме Кэсси и Дейзи, сидели за столом. Они говорили о возвращении Елены и Энни.

— Ты уверен, что лианы не причинят вреда Энни?

— Они этого не сделают. Она привела меня сюда. Она вытащит Энни отсюда.

Раздался стук в дверь.

— Это, должно быть, Люк. Он хочет увидеть это своими глазами. — Чарльз встал, чтобы открыть дверь.

Громкий голос Люка заполнил дом, и он вошел на кухню вслед за Чарльзом.

Август встал, чтобы уйти.

Люк коснулся его руки.

— Прекрати это, Август.

Август почувствовал себя виноватым. Выражение его лица было слишком знакомым. Я знал этот взгляд, чувство сожаления.

— Мне следовало спрятать ее. Я мог бы это сделать, если бы знал, как использовать свои способности. Я подвел тебя.

Люк обнял его.

— Это не ты потерпел неудачу, а я. Я — ее отец. Тебе всего семнадцать. Это не твоя вина.

Он кивнул, но все же ушел.

Повисло молчание.

— Он винит себя?

Люк кивнул.

— По крайней мере, он может посмотреть в глаза отцу девушки, которую любит, и извиниться.

Люк коснулся моей руки.

— Ты тоже это сделаешь. Я знаю, что сделаешь.

Я слегка улыбнулся ему. Они понятия не имели, что нависло над моими плечами.

Дверь Елены открылась, и я услышал ее шаги, спускающиеся по лестнице.

Она вошла в кухню с рюкзаком на плече.

— Готова? — спросил Чарльз.

— Нет, не совсем, но, думаю, у меня нет выбора. — В ее голосе звучал сарказм.

Я закрыл глаза.

Что я делал? Я приказывал ей вернуться.

— Где Энни? — спросила Елена.

— Она прощается с Дейзи. — Тон Гертруды был мягким.

Мы ждали Энни. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она наконец вышла из комнаты Дейзи.

Я попытался поймать взгляд Елены, но она не обращала на меня внимания. Она уставилась в свою чашку с кофе. Я обнаружил, что Гертруда с беспокойством наблюдает за нами. Казалось, она знала, как это тяжело для меня.

Если Елена думала, что расставание с ней было легким, она понятия не имела, что я чувствовал. Я вздохнул. У меня будет все время в мире, чтобы показать ей это после того, как мы спасем Итан.

— Не забывай о нас. — В голосе Дейзи звучали слезы.

— Никогда. Ты мне как сестра. Ты и Кэсси. Я тебя так люблю. Я чувствую себя как собака, бросающая тебя здесь, — сказала Энни.

— Тсс, ты же знаешь, что у нас нет выбора. Верни этих людей обратно, чтобы мы могли выбраться из этой адской дыры.

Я смотрел в потолок, стараясь не показывать им, каким слабаком я стал.

Для Энни это было совсем нелегко. Энни спустилась вниз, выглядя взволнованной, но испуганной. Она обняла Гертруду и попрощалась. Гертруда расцеловала ее во все лицо.

— Скажи своей матери, как ей повезло, что она тебя вынашивала, Анук.

Энни сжала ее крепче.

— Ты и моя мать тоже. Я не хочу уходить вот так.

— Иди. Дейзи права… у тебя нет выбора. Теперь твоя очередь. Ты уже достаточно настрадалась. Ты знаешь, что они заберут тебя обратно, если найдут, и будут задавать слишком много вопросов о том, как зажил твой глаз. Это не ограничится вопросами.

Она кивнула.

Гертруда обратила свое внимание на меня.

— Ты защищаешь их до тех пор, пока они благополучно не пройдут.

— Да, мэм. — Я слегка отдал честь.

Оглянувшись на Энни, она сказала:

— Скоро увидимся.

Мы вышли на улицу, и Елена разговаривала с Чарльзом.

— Она расстроена из-за тебя, — сказала Энни. — Я могу сказать. Тебе следует пойти и поговорить с ней.

— Да, она расстроена, и именно поэтому я не хочу с ней разговаривать.

Энни свирепо посмотрела на меня.

— Прекрасно! Я пойду поговорю с ней. — Женщины.

Я сбавил скорость, когда мы приблизились к Елене. Энни отпустила мою руку и отправилась воевать рядом с Чарльзом и Люком.

— Ты можешь сделать это, Елена, — сказал я.

Она даже не взглянула на меня.

— Я не поэтому боюсь, Блейк.

— Тогда почему?

— Ты знаешь почему. Это не входило в план. Ты выводишь меня из себя, — прошипела она. — Тебе не следовало приходить.

— Елена, я могу позаботиться о себе.

— Да, неважно. — Она хмыкнула и ускорила шаг, чтобы идти рядом с Энни.

Она привела меня в ярость, когда сбежала.

— Вы со Смельчаком снова поссорились? — спросила Энни, оказавшись рядом с ней.

— Только потому, что Смельчак упрям, как бык. Он даже не должен был идти со мной, а теперь…

Она даже не смогла закончить свое предложение. Она была действительно взбешена.

— Он — Рубикон, Елена.

— Как ты думаешь, почему я волнуюсь? Если Горан найдет его…

— Все еще здесь, Елена, — сказал я, пытаясь разрядить обстановку.

— Тогда отключись! — рявкнула она.

Маркус и Том рассмеялись.

История моей жизни. Мы бы боролись до тех пор, пока не перестали бы это делать. Сколько времени это займет? Если бы только я знал.

— 41~

Мы добрались до лиан, и было похоже, что они спят.

Все по-прежнему держались от них на расстоянии.

— Ты готова, Желешка? Готова увидеть свою маму? — спросил я.

— Нет, — ответила она с натянутой улыбкой. — Не совсем, но я не могу дождаться, когда смогу зажить нормальной жизнью.

Я обнял ее.

— Возвращайся с нами, — прошептала она мне на ухо.

— Нет, Энни. Елена должна усвоить, что у меня есть и другие обязанности.

— Идиот! — закричала Елена. — Все совсем не так. Ты, как никто другой, должен это знать.

Энни хлопнула меня по плечу.

— Перестань наслаждаться этим.

— Ой! — Одна вещь не изменилась. — И мне это не нравится.

— Не похоже.

— Береги себя, Энни.

Она крепко обняла меня.

— Скоро увидимся.

— Конечно. — Я погладил ее по спине. Другая сторона была проще простого. С ней все будет в порядке.

Затем она обняла Августа и Тома, затем Чарльза. На это было тяжело смотреть. Он сказал ей, что с ней все будет в порядке, и что с другой стороны нет никакой опасности. Было очевидно, что ему с трудом удавалось держать себя в руках.

— Оставь для нас местечко, Энни. — Он приложил руку к сердцу.

— Держу пари, я так и сделаю. — Она снова обняла его, крепче.

Люк был последним, а затем она вернулась к Елене, которая ждала.

— Ты не прощаешься? — Она посмотрела на Елену.

— Нет, все люди, с которыми я прощаюсь, в конечном итоге умирают, так что никаких прощаний.

— Тогда как насчет «увидимся позже»? — спросил я. — Никогда не знаешь, что…

— Видишь. — Она была зла. — Вот почему… — Слезы навернулись у нее на глаза.

Я все делал неправильно. Она отвела взгляд.

— Просто забудь об этом. Пойдем, Энни. — Она взяла ее за руку и повела к лианам. Энни колебалась.

— Елена, — позвал я, следуя за ними.

Энни остановилась и мотнула головой в мою сторону.

— Хорошо, что? — Елена фыркнула.

— Ты же знаешь, что это не так. Со мной все будет в порядке, и ты увидишь меня снова.

— Да? Что, если они придут завтра без предупреждения? Что, если недели не будет? Что тогда? Я не могу освободить этих людей в одиночку. Я не могу убить Саадедина в одиночку. Ты ведешь себя как идиот, и именно поэтому я расстроена. Мне нужно вынести так много вещей, и знаешь что, я продолжаю чувствовать, что мне всегда придется нести их одной.

Ее слова задели меня сильнее, чем она предполагала.

— Елена…

— Не надо. Я подумала, что, может быть, только может быть, наконец-то все будет по-другому. Пошли, — сказала она Энни. — Постарайся держаться подальше от неприятностей, пожалуйста, — крикнула она мне через плечо, когда они уходили.

Я с силой потер лицо.

— Держи глаза закрытыми, с тобой все будет в порядке, — сказала она Энни.

Одна из лиан проснулась, и все дружно затаили дыхание. Она вернулась на место, и я немного расслабился.

— С ними все будет в порядке, — сказал я, пытаясь успокоить их всех.

Затем лианы раздвинулись, и они исчезли в них. Я наблюдал, пока они не закрылись.

— Она действительно сделала это, — сказал Август.

Я был не в настроении разговаривать и направился обратно к дому.

— Блейк, можно тебя на пару слов? — спросил Чарльз у меня за спиной.

Я сбавил скорость.

— Не мог бы ты накрыть нас этим щитом? Это не для всех ушей.

Я кивнул и натянул на нас щит.

— Великолепно, — пробормотал он.

Я даже не смог улыбнуться его реакции. Я разочаровывал Елену, а ведь обещал, что не буду этого делать. Я все еще не выполнял свой долг как ее дракон.

— Ваша связь не так сильна, как она хотела, чтобы мы верили, не так ли? — спросил Чарльз.

Я покачал головой.

— Раньше была. Когда я этого не хотел. Я мучил ее, чтобы она освободила меня после заявления прав. Я заставил ее поверить, что дент — заклинание. Я отказывался воспринимать это как священную связь, которой это и является.

Чарльз прищурился.

— И сейчас я все еще разочаровываю ее. Она изменилась. Самое печальное, что это произошло у меня на глазах. Я довел ее до этого и даже не заметил. Итак, короче говоря, я понятия не имел, кто такая Елена. Сомневаюсь, что наша связь когда-нибудь заживет и будет функционировать так, как должна.

— Блейк. — Он усмехнулся. — Заживет. Я только беспокоюсь, что у нас нет времени. Вам двоим нужно быть сильными и доверять друг другу. В противном случае, я не понимаю, как ты сможешь победить Саадедина.

— Ты его видел?

— Нет, — сказал он. — Но до меня доходили слухи. Что он мерзкий и огромный, и он охраняет короля Альберта.

— Да, это все, что мы знаем. — Я потер лицо.

— Тебе следовало пойти с ней. Знаю, это не то, что ты хочешь услышать, но Элль хрупкая. На нее напали Сеймур и Уилл, так что ты можешь быть уверен, что она сломлена. Эти парни не уважают ни одну женщину. Посмотри, что они сделали с твоей кузиной. В течение нескольких месяцев мне снились кошмары о том, как Сеймур смотрел на Элль, когда видел ее. Она сопротивлялась, но это длилось недолго. У них нет никакого уважения к женщинам, Блейк. А Элль, она выглядела как женщина. С того момента, как он положил на нее глаз, они были похожи на хищника и жертву. Когда Энни вернулась без Элль, я подумал, что она мертва. Я плакал из-за нее. Никогда бы за миллион лет я не подумал, что она вернулась на ту сторону. Если бы я знал, кем она была на самом деле, я бы боролся в тот день усерднее.

— Это не твоя вина. То, как она относится ко мне, зависит от меня.

Мы добрались до дома и отправились в его кабинет, чтобы закончить этот разговор.

Гетруда приготовила нам кофе и принесла его.

Она мягко улыбнулась мне и ушла.

Я рассказал ему, как я раньше относился к Елене. Он слушал и, казалось, не осуждал меня. Это был нелегкий разговор, но мне нужен был совет такого мудрого человека, как Чарльз, о том, как это исправить.

— Если бы она прибыла в Пейю на два месяца раньше, это была бы совершенно другая история. Тогда я еще мог держаться. Но как только я достиг второй фазы своей тьмы, я не мог думать ни о всаднике, ни о возвращении к свету. Я идиот. Она права во всем, что сказала. Это еще одна вещь, с которой мне нужно разобраться, прийти в себя и попытаться помириться с ней.

Чарльз просто бросил на меня сочувственный взгляд.

Я ненавидел это, потому что дома тоже получал сочувствующие взгляды от всех.

Я встал.

— Спасибо за этот разговор. Мне действительно это было нужно.

— С удовольствием, Блейк. — Он улыбнулся.

— Я собираюсь прилечь. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Блейк. — Он улыбнулся, но я мог видеть беспокойство, отразившееся на его лице, во всем его существе.

Я закрыл за собой дверь кабинета и направился к лестнице.

Я нашел Маркуса.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, я в порядке. — Но я не был в порядке. Слова Елены преследовали меня. Из всех вещей, которые, как я думал, она должна была почувствовать, это было последнее. Мне казалось, что мое сердце может разлететься вдребезги. Мне нужно все исправить.

***

На следующий день мне захотелось пнуть себя за то, что я остался. Я должен был вернуться к Елене. Пресса могла напутать, и у них, вероятно, был напряженный день, когда она возвращалась одна.

Я с головой ушел в работу и был занят ремонтом сарая, пока фермеры ухаживали за полем.

За обедом Дейзи принесла мне тарелку с едой.

— Мы заметили, что ты почти не позавтракал и забыл взять обед.

Я улыбнулся.

— Извини, я погрузился в свои мысли. Спасибо, ты должна была просто позволить мне поголодать.

Она усмехнулась. Это было мило. Ее улыбка исчезла.

— Том рассказал мне, что произошло. Ты в порядке?

— История о нас с Еленой? Она во многом винит меня, и у нее есть на это полное право.

— Не говори так. Я вижу, как она смотрит на тебя, когда ты не смотришь.

— Это не то, что ты думаешь. — Я жевал бутерброды, которые она приготовила. — Она пытается понять нового Блейка. Тот, кого она знала, был мудаком мирового класса.

— Не может быть! — пошутила Дейзи.

— Да.

— Ну, я знаю Элль. То, как она говорила о тебе, когда думала, что ты мертв. Ей вообще было нелегко.

Я прищурился.

— Часть меня желает, чтобы я был мертв. Тогда, по крайней мере, она бы мне доверяла.

Она шлепнула меня по руке.

— Не смей так говорить. Это последнее, чего бы она хотела. Ты ведь знаешь, почему она сказала все это, верно? Она не шутила насчет драконов на этой стороне. Мы говорим о темной магии. Из тех, что разрывают драконов на части. Я знаю, потому что они сделали все это публичным мероприятием. Тяжелее всего было наблюдать за смертью отца Энни. Он руководил небольшим восстанием. Это был последний раз, когда у нас была надежда. Мы все думали, что они добьются успеха, и что король Альберт будет свободен. Мы даже приготовили для них место, чтобы они могли отдохнуть и восстановиться, но Горан был слишком силен. — По ее щеке скатилась слеза. — Я все еще слышу крики Ли. — Она вздрогнула. — Элль права, когда боится, что ты остался. Твоя смерть стала бы для нее концом. — Она вышла из сарая.

Я был так сбит с толку.

Я ей нравился и в то же время нет, потом Дейзи сказала что-то в этом роде.

Это было то, что я чувствовал к Елене.

Если она умрет, я тоже могу умереть. Нет, я тоже умру.

Я доел ланч и продолжил работу в сарае. Я думал о своем дяде Ли. Он был настоящим чертом. Самым храбрым драконом, которого я когда-либо знал. Они больше не были такими. Мне было жаль мастера Лонгвея и Констанс.

Потом я подумал о том, каково, должно быть, было Елене, когда она думала, что я мертв. А потом появился Уилл, похожий на меня, и… это была моя вина.

Я изо всех сил старался отодвинуть эти мысли на задний план, но в моем воображении возникали крики дяди Ли. Драконьи вопли было трудно выбросить из головы.

Когда в пять прозвенел звонок к обеду, я был почти на полпути.

Я едва держался на ногах, когда сел за обеденный стол. Кэсси уставилась на меня, поедая кусочки своего блюда.

— Сарай выглядит великолепно, — сказал Маркус.

— Это самое меньшее, что я могу сделать.

— Может быть, Совет перестанет приказывать нам его чинить. Ты оказываешь нам огромное одолжение, — сказала Дейзи.

— Они приказали вам починить свой собственный сарай?

— Нам больше ничего не принадлежит, — сказал Чарльз. — Теперь все принадлежит Горану.

Что за придурок. Подумать только, я хотел быть его драконом, а не драконом Елены.

Остаток ужина прошел в тишине. Закончив, я посмотрел на Чарльза.

— Могу я, пожалуйста, поговорить с тобой наедине?

Он кивнул.

Я последовал за ним в его кабинет, и он жестом пригласил меня сесть в кресло перед его столом.

Я вздохнул и поиграл руками.

— Другая сторона пока не может знать, что король Альберт все еще жив.

Его лицо вытянулось, когда он уставился в стол.

— Чарльз?

Он вздохнул.

— Каков наш план, Блейк?

— Привлечь информаторов, установить наблюдение за всем Итаном и освободить всех, я не могу этого сделать, если мой отец узнает, что его всадник все еще жив и нуждается в нем. Пожалуйста, я умоляю тебя. Даже Дэвид, Чарльз.

Он кивнул.

— Я чувствую себя так, словно предаю Величайшего короля.

— Это не так. Я вытащу его отсюда. Елена не может потерять обоих своих родителей, но нам нужен план. Тот, который сработает, и если мой отец обнаружит, что его всадник все еще жив, — вздохнул я, проводя руками по волосам. Одна мысль об этом вызывала в моем сознании образ, который пугал меня до смерти.

— Хорошо, я сообщу всем в течение следующей недели. Нам нужно быть осторожными, Блейк. Если кто-нибудь узнает, что ты здесь.

— Все еще не веришь в меня? — Я улыбнулся.

Его губы изогнулись.

— Я видел, на что ты способен. — Он провел рукой по волосам. — Просто каждый раз, когда мы надеемся, совет находит новые способы вырвать это у нас.

— Не в этот раз.

Он кивнул.

— Спасибо, Чарльз.

— Эй, не нужно меня благодарить. Это мы должны благодарить тебя и Элль.

— По этому поводу я хочу поблагодарить тебя лично. Ты заботился о ней, как о своей, когда она, спотыкаясь, пробиралась сквозь эти заросли. Если бы она наткнулась на какую-нибудь другую сторону, все могло бы быть совершенно по-другому.

— Не нужно благодарить меня за это, Блейк.

— Нет, нужно. Ты позаботился о ней, когда она в этом нуждалась, Чарльз. Обо всем. Ты просто дай мне знать, если что-то тебе будет нужно, хорошо?

Он улыбнулся.

— Ты даешь нам свободу, Блейк. Долг уплачен.

— Нет, это мое предсказание.

Он рассмеялся.

— Я серьезно, — сказал я, и он, наконец, кивнул.

Я извинился и пошел спать. Я смертельно устал, но заснуть не мог. Я даже не мог позвонить Эмануэлю, так как не было сигнала. Я даже не мог смотреть на луну и представлять, что Елена смотрит на ту же самую, потому что это было неправдой.

Я наконец понял, что он имел в виду, говоря, что дни по эту сторону кажутся длиннее. Мои часы показали, что с тех пор, как я проснулся, прошло почти 36 часов. Таким образом, полтора дня были их полноценным рабочим днем.

И то, что они прибудут на следующей неделе, было больше похоже на десять дней, а не на семь или пять.

Мне нужно было подробно поговорить с Чарльзом о сроках, чтобы я мог точно знать, сколько дней у нас есть, чтобы освободить людей на фермах, прежде чем они придут.

Наконец я задремал, и прямо передо мной оказались чешуйки размером с мои лапы. Я был в своей драконьей форме, устало хлопал крыльями, мой огонь угас, все мои способности исчезли, а затем острые зубы вонзились в мою плоть и начали дергать за крыло. Боль от оторванного крыла пронзила мое плечо.

Я проснулся от толчка.

Саадедин вселил в меня ужас. Ужас, на который способна только тьма. Я не был уверен, что из них хуже.

Я не мог вот так потерять Елену.

На следующий день повторилось то, что было накануне.

Чарльз пришел поговорить со мной около четырех.

— Блейк, тебе нужен перерыв.

— Я в порядке, Чарльз.

— Это не так. Ты не должен быть вдали от нее. Ты учишься этому на собственном горьком опыте.

— Я должен защитить ее.

— Она твоя опора, и ты был не в себе с тех пор, как она ушла.

— Я привык быть неуравновешенным.

— Да, но так больше не должно быть. Нам было хорошо и без тебя здесь. Всадник всегда приходит первым. Это то, чему я научился у Дэвида. Как он?

— Когда Елена упомянула, что встретила тебя, радость в его глазах была чем-то, что я понял. Я ощущал эту потерю всего четыре месяца. Она же с ним давно.

— Ты ощущаешь ее и последние два дня. Моя семья ходит вокруг тебя на цыпочках.

— Извини, это не…

Он усмехнулся.

— Мы знаем. Но ясно, что ты уже не тот, когда ее нет рядом. Тебе не следует скрывать это от нее.

— Она не доверяет денту. Я сказал ей, что это было заклинание, и что я никогда не смог бы так ее хотеть.

— Тогда признай эту ошибку. Признай, что был неправ, и говори от души… так, как может только дракон. Это поможет ей немного больше доверять тебе.

Именно это и сказал Эмануэль.

— Я так понимаю, дент — это не заклинание.

— Нет, отнюдь, — сказал я, взял молоток и вернулся к ремонту сарая.

Чарльз ушел, не попрощавшись.

На следующий день я должен был приступить к работе в теплице. Они пытались выращивать травы и фрукты, но климат, созданный Гораном, был испорчен.

Я подумал о своих извинениях. Это казалось невыполнимой задачей, но Чарльз был прав, я должен был попытаться.

***

После ужина я изо всех сил старался быть более вежливым. Я даже помог Дейзи мыть посуду. Было приятно дать Гертруде заслуженный отдых.

Ужин был восхитительным. Что эта женщина могла сделать всего из нескольких ингредиентов.

Было уже поздно, когда пришел Люк, и Чарльз пригласил нас посидеть на веранде. Они рассказали мне, что пытался сделать Ли, как они пытались уничтожить лианы в те первые годы. Ничего не помогало. В тот день, когда он пал, Дейзи рассказывала то же самое, и после этого все просто пошло наперекосяк. Все они потеряли надежду, но вид короля, все еще живого, давал им хоть какую-то надежду держаться.

Я нашел время спросить их, сколько у нас осталось времени до прихода Совета. Они были шокированы, когда я сказал им, что их рабочий день состоит не из двадцати четырех часов, как обычные дни, а скорее из тридцати шести-сорока часов.

Чарльз сказал мне, что Итан находился в полной темноте, по ощущениям, недели, возможно, месяцы, прежде чем все снова начало функционировать. Они не знали, почему это заняло так много времени, и у меня возникло ощущение, что Горан, должно быть, был слаб все это время. Ему нужна была сила.

Когда все перезагрузилось, почти все заработало, кроме часов. Ни одни часы не шли.

Это было загадкой.

А потом, в конце концов, они снова начали работать, но казалось, что секунды тянутся, часы тянутся.

Настроение было удушающим, и я понятия не имел, как кто-то из них мог пережить все это.

Но он дал мне ответ. Через девять дней.

Это было почти пятнадцать дней. У нас было достаточно времени, чтобы вытащить их оттуда.

Я поднял им настроение и рассказал истории о другой стороне, о музее Итана, о том, что дракон все еще оставался драконом, и Древние правили большинством слушаний, в которых два короля не могли разобраться.

Затем одна за другой женщины вернулись внутрь. Маркус ушел с Августом учиться, и Том тоже ушел. Чарльз и Люк продолжали разговаривать, пока я сидел, погруженный в свои мысли.

Краем глаза я уловил движение и сел, но промолчал. Я пока не хотел пугать этих двоих мужчин.

Здесь кто-то был, но это мог быть кто-то, кто жил на ферме, просто вышедший на ночную прогулку.

Когда приближающиеся очертания стали отчетливее, я ахнул.

— Елена? — Я сбежал вниз по лестнице. Мне хотелось обнять ее, но я держал руки при себе. Мой взгляд переместился на парня позади нее и нашел Эмануэля. — Что ты здесь делаешь?

Эмануэль рассмеялся.

— Планы изменились. Елена наделала много дерьма.

— С этим я разберусь, — отрезала она.

— Конечно, принцесса, — сказал Эмануэль.

— Я говорила тебе не называть меня так. — В ее голосе звучало раздражение.

— Какого рода дерьмо? — спросил я Эмануэля.

Елена протиснулась мимо меня.

— Это не имеет значения. Я разберусь с Древними.

Древние.

— Эмануэль?

Елена поздоровалась с Люком.

— Они хотели поместить Энни в карантин, а Елена угрожала им, — прошептал Эмануэль.

Мой гнев поднялся на триста градусов, и я стиснул зубы.

— Что?

— Нам нужны семьи, желательно побольше детей. Дети все смягчают, — сказал Эмануэль.

Чарльз спросил то же самое, что и я, и Елена сказала им, что они хотели поместить Энни в карантин. Старик с силой потер лицо.

— Эй, только через мой труп. — Елена коснулась его плеча.

Эмануэль уставился на нее, как на идиотку. Это раздражало меня, но он никогда бы не переступил эту черту. Не теперь, когда я был на борту.

— Ты бы ее видел. Гельмут, даже Лонгвей, струсили.

— Что? — спросил Люк.

— Может, она и похожа на своего отца, но это действительно дочь Катрины.

Я сглотнул. Королева Катрина пугала меня до полусмерти.

Я представил Эмануэля Люку и Чарльзу.

— Мне показалось, я узнал тебя. Ты не постарел ни на день. — Чарльз пожал руку Эммануэлю.

Он рассмеялся.

— Драконья штука.

— Не произноси это слишком громко, — предупредил Чарльз. — Драконы редки на этой стороне, ну, те, кто все еще умеют изменяться.

Мой взгляд был прикован к Елене, как у ястреба. Я был рад, что она вернулась, но это была еще одна вещь, которую она могла добавить к списку причин, по которым я был таким разочарованием.

Мы последовали за Люком и Чарльзом в дом и обнаружили, что Гертруда занята рукоделием, а Дейзи читает книгу.

— Элль! — Гертруда встала. — А это кто такой?

— Эмануэль. — Он потянулся к ее руке. — Дракон короля Гельмута. Приятно с вами познакомиться.

— Мне показалось, что ты показался мне знакомым. Я — Гертруда.

— Елена? — Я коснулся ее руки и подтолкнул локтем, чтобы перекинуться парой слов наедине.

Направляясь в кабинет Чарльза, я посмотрел на него, молча спрашивая его разрешения, он мягко кивнул.

Она прислонилась к столу Чарльза, скрестив руки на груди. Она явно все еще была зла. Я потер лицо, думая о Древних. Я даже расхаживал вперед-назад, обхватив руками шею. Угроза Древним была огромной, и я сомневался, что она понимала, насколько.

— Что именно ты сказала Древним?

— Они хотели поместить ее в карантин, Блейк. Я была зла, ясно?

— Что ты сказала? — снова спросил я.

— Я сказала им, что если они не уйдут через два часа, я натравлю тебя на них, — прошептала она последнюю часть.

Что?

Она доверяла мне самым странным образом.

Я выдохнул. Мне хотелось рассмеяться, но ей нужно было знать, насколько серьезны были Древние. Я скрестил руки на груди и уставился на нее в ответ.

— Они — Древние, Елена.

— Мне насрать, кто они такие, Блейк. Она — твоя кузина. Что ты хотел, чтобы я сделала, позволила им забрать ее? Она достаточно натерпелась, и здесь нет никаких эпидемий.

— Ладно, полегче, — сказал я. — Все, что я хочу сказать, это то, что ты понятия не имеешь, что натворила. И теперь это ставит меня в другую ситуацию.

— Ну, мне чертовски жаль, что я испортила твои планы, — прорычала она. — Я разберусь с ними сама, как и со всем остальным. — Она выбежала из комнаты.

— Елена, это не…

Она захлопнула дверь прежде, чем я успел закончить.

Гертруда спросила, все ли с ней в порядке.

— Я в порядке. — Ее тон сразу же изменился. — Мы должны начать вытаскивать кого-нибудь из детей и родителей, Эмануэль.

Эмануэль не ответил.

— Не смотри на меня так, — сказала она. — Он остается. Это то место, где он действительно хочет быть. Я сама разберусь с Древними.

— Елена.

— Прекрати! — закричала она.

— Древние? — спросил Чарльз.

Я пошел на кухню. Они все разговаривали с Еленой.

— Это долгая история. Со мной все будет в порядке.

— С тобой все будет не в порядке, Елена. — Эмануэль повысил голос. — Не говори глупостей.

Это было слишком.

— Это не я… — Она остановилась, когда я вошел на кухню.

— У тебя есть люди на другой стороне, готовые поменяться местами? — спросил я.

Эмануэль кивнул.

— Сколько буйо? — Я заметил, что у него уже был такой на груди.

— Блейк? — Чарльз посмотрел на меня с беспокойством.

— Сначала мы покажем тебе, Чарльз, — сказал я.

— Десять, — сказал Эмануэль. — Включая меня.

— Хорошо, подготовь десять взрослых к отъезду. Все дети, о которых они не знают, пойдут с нами сегодня вечером.

— О, теперь это мы? — съязвила Елена.

— Ты угрожала Древним, Елена. Даже я не знаю, как с этим справиться. — Я был честен.

Ее лицо вытянулось. Она наконец-то поняла, что ей следует беспокоиться.

— Нам нужно сделать это быстро, — сказал я Эмануэлю.

— Нам вдесятером нужно собирать вещи? — спросила Гертруда.

Я кивнул.

— Но сначала нам нужно кое-что проверить.

***

Мы собрали всех в гостиной.

Эмануэль взял у Чарльза волосок и вставил его в шар в середине жгута Буйо. Он закрыл крышку, и шар засветился. Эмануэль закрыл глаза и превратился в Чарльза прямо у всех на глазах. Все ахнули.

— Подойди сюда, Чарльз, — сказал я.

Эмануэль хранил молчание.

— Говори в устройство. — Я постучал по средней части, на которой был забавный черный шар.

— Что? — спросил Чарльз, не сводя глаз с Эмануэля.

— Вот. — Я указал на записывающее устройство. — Назови свое имя.

Чарльз наклонился и откашлялся.

— Я — Чарльз Бенсон.

Устройство воспроизвело запись еще раз, затем голос Эмануэля изменился. Он говорил точь-в-точь как Чарльз.

— Достаточно хорош для тебя? — спросил я.

Чарльз внимательно посмотрел на Эмануэля. Все смотрели, включая Елену.

— Великолепно, — сказала Елена, придвигаясь ближе и заглядывая ему в глаза.

— Это все еще я, принцесса.

— Только больше не похож на себя.

— Таков план, верно?

Она улыбнулась.

— Да, я думаю, да.

— Ты чувствуешь себя старым? — спросил Чарльз.

Мы с Эмануэлем рассмеялись.

— Нет, я все еще чувствую себя собой. Это устройство для создания внешнего вида. Они защищают его, потому что в чужих руках оно может привести ко многим ужасам.

— Могу понять как, — сказал Чарльз.

Елена переводила взгляд с Эмануэля на Чарльза.

— Ученые работают круглосуточно, чтобы закончить первые сто пятьдесят экземпляров. Мы будем использовать ферму в качестве нашей домашней базы, — сказал Эмануэль.

— Кто будет работать на фермах? — В голосе Гертруды звучало беспокойство. — Если вы заберете нас всех, Совет узнает к следующему…

— Расслабься. Елена рассказала мне о том, на что это похоже здесь.

Я резко повернул к нему голову. Когда она успела сообщить ему об этом?

— Ревнуешь, да? — Эмануэль ухмыльнулся, поймав мой взгляд.

— Просто хотел убедиться, — сказал я.

Все засмеялись.

Елена закатила глаза и покачала головой.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос, — сказала Гертруда.

— Магия, — ухмыльнулся Эмануэль.

Она улыбнулась.

— Магия? — скептически спросил Чарльз.

— Сейчас военное время, Чарльз. В каждой войне есть жертвы. Я не хочу, чтобы это были те люди, которые помогают принцессе.

Эмануэль. Я потер лицо. С ним ее было не переубедить. Он только что заполучил ее.

Чарльз и Эмануэль рассмеялись.

— Дай угадаю, я вырвал эти слова прямо из твоих уст? — спросил он.

— Заткнись. Ты все еще заноза в заднице, — пробормотал я.

— Девять уходят сегодня вечером? — спросила Дейзи.

— Вы с Кэсси должны пойти, — сказала Елена.

— Элль, если они хотят поместить нас в карантин…

— Этого не произойдет, Дейзи, — сказал я.

— Обещаешь? Я не хочу, чтобы Кэсси боялась еще больше, чем то, к чему она уже привыкла.

— Свобода — это то, что мы предлагаем, и свобода — это то, что получит каждый из вас.

Дейзи уставилась на меня.

— Хорошо, я тебе доверяю.

— Я тебя не разочарую.

Она кивнула.

***

Я повел Эмануэля на прогулку и расспросил его обо всем. Он рассказал мне все. То, что она сказала Гельмуту, Лонгвею и Древним.

Я показал ему окрестности.

— Насколько здесь плохо?

— Сейчас все выглядит нормально, но в глазах этих людей много страха. Я еще не встречал виверн, которые придут через пятнадцать дней. Их дни здесь тоже не те. Дольше, чем двадцать четыре часа.

— Насколько?

— Скорее, сорок часов.

Он вздохнул.

— Ты не можешь быть здесь, Блейк.

— Ты хочешь, чтобы я сидел в стороне?

— Ты дал свою клятву Елене. Если вы нападете, то поставите под угрозу все.

Он был прав.

— Как поживает моя кузина?

— Она в безопасности. Обещаю.

Над нами воцарилась тишина.

— Здесь все изменилось, — наконец сказал он.

— Знаю, даже озера больше нет.

Мы только смотрели на лианы.

— По какой-то дурацкой причине они чувствуются моими друзьями, — сказал он.

— Это не так.

— Как дела у Елены?

— Я не знаю, — сказал я. — Иногда мне кажется, что уже слишком поздно. Мы постоянно ссоримся. Я всегда говорю что-то не то.

— Поговори с ней, Блейк. Она беспокоится о тебе, несмотря на весь этот гнев. Есть вещи, за которые стоит бороться.

— Я не говорил, что остановлюсь. Она — моя опора, Эмануэль.

Он улыбнулся.

— Я буду таким, каким ей нужно, чтобы я был, — добавил я.

— Ты сказал ей об этом?

— Нет, я бы и это испортил. Она бы услышала что-нибудь еще, поверь мне.

— Просто поговори с ней. Расскажи ей все.

Я одарил его взглядом типа «Ты-издеваешься-надо-мной».

— Не сдерживайся, — добавил он.

— Да. Это не так-то просто. Я знаю, почему ей снится, что я вытворяю с ней это ужасное дерьмо.

— Почему?

— Это был не я. Это был мой кузен Уильям. Помнишь его?

— Тот придурок, который вырывал твои чешуйки?

Я кивнул.

— Теперь он похож на тебя?

— Очевидно.

Он вздохнул.

— Что ты собираешься делать?

— Как ты и сказал, я дал клятву. Он больше не член семьи.

— Блейк?

— Нет, Эмануэль. Ты, как никто другой из драконов, должен это понимать.

— Я знаю, но ты говоришь здесь о своей крови.

— И это все, чем он является. Он не моя семья.

Я направился обратно к дому, и Эмануэль последовал за мной.

Я показал ему сарай.

— Ты все это починил?

— Да, не слишком убого, а?

Эмануэль дотронулся до балок и слегка потряс их, будто не был уверен.

Я уставился на него, разинув рот.

Он усмехнулся.

— Просто шучу. Плотник? Кто бы мог подумать?

Я вздохнул.

— Как ты это делаешь?

— Что именно?

— С ней.

— Это просто, Блейк. Ты доберешься туда.

***

Когда мы вернулись, было принято решение, кто войдет в десятку. Десять взрослых будут заменены Буйо, и большинство детей, о которых они не знали, просто пройдут.

Я также вернулся собирать вещи. Она не могла противостоять Древним в одиночку. Не в этот раз.

Около двенадцати семьи попрощались со своими близкими. Мы все ушли с Эмануэлем, Чарльзом, Маркусом и Томом.

Мы с Эмануэлем присматривали за всеми, кто не принадлежал к этому кругу.

Было тихо.

Когда мы добрались до лиан, Елена крепко обняла Кэсси.

— Елена, — сказала Дейзи.

— С ней все будет в порядке, — сказала Елена. — Закрой глаза и спой мне эту песню. Хорошо?

Я погладил Дейзи по руке.

Она была в ужасе и спрятала голову у меня на плече. Она не могла смотреть.

Они исчезли в зарослях лиан.

— Она ушла, — сказал я.

— Что? — Дейзи подняла голову.

— Круто, да?

Она выбила у меня из руки печенье.

— Извини, я — идиот. Всегда говорю неправильные вещи.

— Она действительно там?

— Ага. Однако внутри все великолепно. Никаких кошмаров для Кэсси.

Мы ждали минут десять.

Лианы раскрылись, и вышел Рэймонд, неся Елену на руках.

Я хмыкнул.

Эмануэль затрясся от беззвучного смеха.

Рэймонд поставил Елену на землю. Его лицо посуровело, когда он увидел, что я пристально смотрю на него. Он подошел к Эмануэлю, который спрятал лицо в ладони.

— Пойдем, Дейзи, — сказала Елена.

— Иди, с тобой все будет в порядке. — Я толкнул ее в плечо.

Она кивнула один раз, затем прижалась к Елене, когда та повела ее внутрь. Она захныкала, когда они тоже исчезли.

Подошел Рэймонд.

— Я пробежал весь путь до конца, если от этого станет лучше.

Я рассмеялся.

Чарльз и Том присоединились к ним.

— Он действительно похож на медведя, когда ее нет рядом, — сказала Оливия.

Еще десять минут, и вышел парень с мышиными светлыми волосами. Я взглянул на Эмануэля. Если он приказал им всем нести ее, я надеру ему задницу.

Он поставил ее на землю, и Елена жестом подозвала дочку Оливии.

— Все будет хорошо. Держись поближе к Элль, — сказала Оливия.

— Мне страшно, мама, — плакала та.

— Посмотри на меня. — Оливия убрала волосы с лица. — Они не приближаются к Элль. Она поможет тебе пройти через это.

Малышка кивнула.

Елена крепко обняла девочку за плечи.

— Закрой глаза и уши. Я скажу тебе, когда можно смотреть. — Она взяла ее в руки. Как бы ни была напугана девочка, лианы отступили.

Через десять минут женщина вернулась с Еленой. Они смеялись.

Холодный озноб пробежал у меня по спине, и я настороженно огляделся.

Эмануэль уловил это.

— Что? — спросил он с того места, где стоял.

— Я не знаю. Какое-то чувство.

— Рэймонд, Дикки. — Он кивнул. Они побежали в поле в противоположных направлениях на поиски.

Я оставался на своем месте, пока Елена продолжала выводить людей и приводить других обратно.

Это чувство усилилось.

— Эмануэль, что-то не так.

— Успокойся. Я не улавливаю никакого движения, кроме Дикки и Рэймонда.

— Хочешь, чтобы мы посмотрели? — спросила женщина.

— Тейлор, оставайся на месте.

— Эмануэль, — возразила она.

— Я сказал, оставайся на месте.

— Хорошо.

Я прищурился. В чем дело?

— Позже, — сказал Эмануэль, отвечая на вопрос, который я не задавал.

Я все еще был в состоянии повышенной готовности, и мне это ни капельки не нравилось.

Внезапно лиана бросилась на Елену, когда она попыталась вытащить следующего ребенка. Она попятилась без моей просьбы, но я все равно оттащил ее назад. Что-то было не так.

Неужели они тоже почувствовали опасность?

Лианы были в ярости.

Она опустила ребенка на землю.

— Что с ними происходит? — спросила она.

Они притихли.

Ни за что, черт возьми.

Должно быть, что-то отразилось на моем лице, потому что она спросила:

— Блейк?

— Сколько человек вышло?

— Пять человек, о которых они знают.

— Сколько их всего?

Она сосчитала.

— Десять.

Лианы были умны.

— Умные ублюдки, — сказал Эмануэль.

Елены дернула головой в сторону лиан.

— Они умеют считать?

— Да, лианы умны. Ты привела десятерых, только десять могут уйти, — сказал я.

— Нет! — Она вздохнула.

Я оглядел всех остальных детей, которые все еще были там.

Ее взгляд встретился с моим.

— Все будет хорошо.

— Елена, ты угрожала…

— Знаю. Я была там, ясно? — Она была расстроена. — Думаю, мне нужно что-нибудь придумать.

Она двинулась к лианам, и они расступились.

— Это не смешно! — Я закричал и смотрел, как она исчезает. — Черт, черт, черт!

Эмануэль коснулся моей руки.

— Успокойся, — прошептал он. — Давай подождем. Может быть, она найдет кого-нибудь другого, кто сможет помочь.

— Без буйо?

— Мы что-нибудь придумаем, Блейк. Ты нужен ей на слушании. Они все это понимают.

Я кивнул.

Большинство людей ушли. Они вернулись на ферму после того, как Эмануэль рассказал им, что делают лианы. Он пообещал им, что с ними все будет в порядке.

Бенсоны остались. Солдаты, которых привела Елена, последовали за остальными обратно на ферму.

— Это полный бардак, — сказал я. — Если Совет соберется раньше, у них будет по двое от каждого человека на этой ферме.

— Это большая ферма, — сказал Эмануэль. — Кроме того, к тому времени выйдет еще больше. Я уверен в этом.

Я сделал глубокий вдох.

Пока мы ждали возвращения Елены, воцарилось молчание. Это было неправильно. Обещать им свободу только для того, чтобы их поместили в карантин. Ничто из этого не облегчало жизнь Елены, а это значит, что в конце концов она тоже будет винить меня за это.

— Елена поймет, Блейк.

Я фыркнул. Эмануэль блестяще умел читать меня.

— Лео был прав, — сказал я.

Эмануэль снял с себя сбрую.

— По поводу чего?

— Я продолжаю портить с ней отношения. Я должен был вернуться к ней в первый раз, тогда ничего подобного не случилось бы.

— Перестань корить себя. Ты не знал, что они умеют считать.

— Тогда почему я так себя чувствую? Ты знаешь, на что похожи древние, Эммануэль. Я здесь в ловушке, я даже, черт возьми, не могу защитить ее. Я не справляюсь с ролью ее дракона.

— Ты хочешь, чтобы она нашла в себе силы. Теперь я это знаю. Она может это сделать.

— Но какой ценой? — Я не хотел, чтобы она сталкивалась с ними одна. — Если она не вернется…

— Прекрати. Они не глупы. Они знают, что она единственная, кто может пробраться сквозь лианы в одиночку.

— Только не она. Ее кровь.

Шок на его лице сказал мне, что он понял, почему я боялась, и почему я был так недоволен собой.

— Они этого не сделают, Блейк. Она — дочь короля Альберта.

— Они ненавидят ее так же сильно, как раньше ненавидел я.

— Тогда мы подождем. Кто-нибудь займет твое место, я это знаю.

Я вздохнул.

Долгое время было тихо, и я продолжал вырывать пучки травы.

— Она все еще думает, что ты в чем-то ее ненавидишь, — в конце концов сказал Эмануэль.

Я вздохнул.

— Она что-то сказала?

— Вроде того. Перестань постоянно ссориться с ней и скажи ей, что ты чувствуешь.

Я ненавидел это. Я не хотел ссориться, но временами она приводила меня в ярость.

Мне казалось, что дент был совершенно напрасным. Это должно было показать нам, кто наши всадники. Она превратилась в другого человека прямо у меня на глазах, а я не обратил внимания.

Эмануэль знал ее лучше, чем я.

— У нас еще есть время, Блейк.

— Не знаю. Будто мы никогда туда не доберемся.

— Не сдавайся сейчас. Ты был рядом, даже когда ты был последним человеком, которого она хотела. Теперь ты нужен ей, так что просто будь рядом.

Я кивнул, надеясь, что у меня будет такой шанс.

Лианы зашипели.

— Видишь, я говорил тебе, что кто-нибудь займет твое место. Перестань бороться с ней. Встань рядом с ней.

— Эмануэль. — Я свирепо посмотрел на него.

Мы все замерли, услышав этот звук.

Дэвид вышел с Еленой. Взгляд Елены встретился с моим, но она быстро отвела глаза. Она даже не почувствовала облегчения, ничего.

Чарльз, наконец, заметил и замер.

Дэвид еще не видел его и побежал прямо к нам с Эмануэлем.

— Снаружи ужасно, но внутри…

Эмануэль рассмеялся.

— Кто бы мог подумать, верно?

— Дэвид? — сказал Чарльз.

Двое мужчин некоторое время смотрели друг на друга, а затем побежали навстречу друг другу, едва сдерживая радость.

— Я думал, что потерял… — начал Дэвид.

— Шшш, — сказал Чарльз. — Мы тоже так думали.

Дэвид был на расстоянии вытянутой руки, чтобы посмотреть на Чарльза.

— Когда Елена сказала мне, что ты был в Алкадине… — Он плакал и смеялся одновременно.

— Я получил документ за день до этого. У вас с Конни была эта штука, поэтому я ушел, думая, что позвоню тебе позже, чтобы сказать, что добрался до безопасного места.

— Позже не было, — сказал Дэвид.

Они обнялись.

Елена сияла, вытирая слезу.

— Не сопротивляйся, — сказал Эмануэль и сильно ударил меня по спине.

Я зарычал на него и подошел к Елене.

— Почему ты ждал? — спросила она.

— Потому что я знал, что кто-то займет мое место на другой стороне.

— Хорошо, пошли, — сказала она и повела меня к лианам.

Она была зла.

Я нет. Я поднял ее и понял, что она этого не ожидала.

— Кажется, все остальные делали так, — пошутил я.

Она закатила глаза.

— Принцесса никогда не закатывает глаза, Елена.

— Заткнись. Ты не Стэн.

Я закрыл глаза, когда они зашипели, и ускорил шаг. Она обвила руками мою шею, и у меня внутри все перевернулось. Почему каждый день не может быть таким?

— Ты их боишься?

Я усмехнулся.

— Ты удерживаешь их от того, чтобы оторвать мне голову, как думаешь? — Стало теплее, и я открыл глаза. Мы были внутри. Это было великолепно, повсюду свисали виноградные лозы, а с их корней свисали самые яркие розовые и пурпурные цветы, которые я когда-либо видела.

— Забавно, Эмануэль даже не вздрогнул, — поддразнила она.

— О, заткнись. — Я обхватил ладонями ее затылок и притянул ее лицо ближе к своему. Наши губы соприкоснулись. Этого она тоже не ожидала.

Ее поцелуи сводили меня с ума. В моем сознании возникли образы наших переплетенных тел, и я почувствовал, что вот-вот взорвусь. Я ничего не мог с этим поделать.

Наши губы приоткрылись, и она запыхалась.

— Если ты скажешь мне, что он целуется лучше, тогда мне придется убить его, — сказал я.

— Нет, он был идеальным джентльменом. Ты, с другой стороны, чрезвычайно жадный.

— Я не был бы собой, если бы это было не так.

— Верно.

Лианы зашипели, и я постарался не вздрагивать. Я чувствовал на себе ее взгляд. Мы оба разразились смехом, когда выходили.

Дневной свет просачивался сквозь них.

Это было так странно.

Я подбежал к грузовику и опустил ее на землю. Я не мог поверить, что мы выбрались наружу. Энни все еще была жива и должна была воссоединиться со своей матерью. И Древние пожалеют, что вообще предложили карантин.

— 42~

Я нашел Энни на пассажирском сиденье грузовика. Елена забралась в кузов грузовика вместе с остальными.

— Вы, ребята, готовы? — Они выглядели испуганными.

— Расслабься, ничего не случится. — Я запрыгнул в машину и поехал обратно в сторожку.

Энни придвинулась ко мне и взяла меня под руку. Я на секунду взглянул на нее сверху вниз и снова перевел взгляд на дорогу. Елена разговаривала с Дейзи, развеивая ее страхи.

— Как дела, Желешка?

— Я не хочу в карантин.

— Анук, ты думаешь, твоя мама это допустит?

Она не ответила. Встреча с мамой спустя семнадцать лет, казалось, тяжелым грузом лежала у нее на душе.

— Мне даже не довелось ничему научиться в Драконии, — сказала она.

— Ну, мы с твоей мамой проведем для тебя ускоренный курс. Есть много драконов, которые помогут тебе.

— Теперь ты говоришь как Элль. Прости, Елена.

— С Элль все в порядке. После того, через что она прошла, сомневаюсь, что она хочет, чтобы ее называли Еленой.

— Она такая сильная женщина, Блейк. Непреклонна и поступает по-своему. Мне следовало бы догадаться, что она — дочь королевы Катрины.

— Нет, не говори так.

Энни рассмеялась.

— Я и забыла, как ты ее боялся.

— Из-за того, как она раньше смотрела на меня.

— Думаю, теперь мы знаем почему. Она знала, что однажды ее дочь должна будет заявить на тебя права.

— Да, — сказал я.

— Должно быть, ей было тяжело. Она любила детей, но у нее не было шанса стать матерью.

— Да, я помню.

— Пообещай мне одну вещь. Если ты увидишь их… беги.