Темный принц

Глава 15

Ночной воздух обдувал тело Рейвен, когда ее несли по небу в неизвестном направлении. Она испытывала головокружение и слабость, ее сознанию было трудно сконцентрироваться на чем-либо одном. Сначала, она попыталась сосредоточить свое внимание на каком-либо ориентире, который могла бы передать Грегори, но спустя некоторое время не могла даже вспомнить, почему и, главное, что она делает. На каком-то уровне, Рейвен знала, что это из-за наркотиков она плохо понимает, что происходит и чувствует себя больной. Но думать о том, куда вампир несет ее и как собирается поступить с ней, когда они прибудут на место, становилось все труднее.

Ярко светила луна, проливая свой свет на верхушки деревьев, превращая все в сюрреалистический сон. Мысли, не задерживаясь, протекали через ее сознание. Слова, произносимые тихим шепотом, сливались в непрерывное бормотание, которое она не могла разобрать. Это казалось таким важным, но Рейвен слишком устала, чтобы разбираться во всем этом. Неужели ее сознание разлетелось на кусочки после выслеживания последнего серийного убийцы? Она не могла вспомнить, что произошло с ней. Ветер радостно обдувал ее тело, очищая его. Она замерзла, но это, казалось, не имело никакого значения. Огни танцевали, цвета кружились в водовороте, а над головой брильянтами сверкало небо. Под ними подобно хрусталю сияло огромное озеро. Это было так прекрасно, но ее голова, тем не менее, ужасно болела.

- Я устала. - Наконец, сказала она, желая понять, может ли она говорить. Возможно, так она могла бы разбудить себя, если бы, конечно, находилась в гуще сна.

Руки вокруг нее чуть сжались.

- Я знаю. Скоро ты будешь дома.

Девушка не узнала голос, и что-то в ней противилось этой близости. Ее телу было неприятно чувствовать рядом с собой его. Она его знает? Ей так не казалось, хотя он держал ее так, словно имел на нее все права. Что-то ускользало от нее, что-то, что она не могла уловить. Каждый раз, когда ей казалось, что все части мозаики начинают выстраиваться в единую цепь, ее голову тут же пронзала такая острая боль, что она вообще переставала думать.

Неожиданно она обнаружила, что они идут под звездами, а над ними тихо колышутся деревья; его рука обнимала ее за талию. Рейвен смущенно моргнула. Разве они все время шли? Никто не может летать, это абсурдно. Ей неожиданно стало страшно. Неужели она сошла с ума? Она бросила взгляд на человека, шагающего рядом с ней. Он был щедро одарен физической красотой, его бледное лицо было чувственно прекрасным. Но когда он улыбнулся ей, его глаза оставались пустыми и холодными, его зубы угрожающе блестели в его алом рте, от чего страх пронзил ее сердце. Кто он такой? Почему она с ним?

Рейвен задрожала и попыталась отодвинуться от мужчины легким, едва уловимым движением. Но она была очень слаба и без его поддержки наверняка бы упала.

- Ты замерзла, моя дорогая. Мы скоро будем дома.

От его голоса волна ужаса прошлась по ее телу, отвращение свернулось в животе. Злорадная торжественность слышалась в его голосе. Хотя с виду он казался заботливым, у Рейвен было ощущение, словно гигантская змея обернулась вокруг нее своим холодным телом, гипнотизируя своими глазами. Ее сознание куда-то потянулось, изо всех сил стараясь выйти на связь. Он придет. Михаил . От охватившей ее агонии, она закричала и упала на колени, сжимая руками голову, боясь двинуться, боясь подумать.

Холодные руки обхватили ее и поставили на ноги.

- Что случилось, Рейвен? Давай, расскажи мне, и может быть, я сумею помочь тебе.

Она презирала его голос. Он раздражал ее, посылая мурашки по ее коже. В нем слышалась власть и порочность, затаенное веселье, словно он точно знал, что происходит с ней, и наслаждался ее страданиями, ее незнанием. Но как бы ей не были противны его прикосновения, она не могла стоять самостоятельно и была вынуждена прислониться к его сильному телу.

- Тебе необходимо питание, - почти небрежно заметил он, но она почувствовала его скрытое волнение в этом заявлении.

Рейвен прижала руку к животу.

- Мне плохо.

- Это потому что ты голодна. У меня приготовлен для тебя особый сюрприз, моя дорогая. Банкет в твою честь. Гости нетерпеливо дожидаются нашего возвращения.

Рейвен остановилась и уставилась в его холодные, издевательские глаза.

- С тобой я не хочу никуда идти.

Его глаза сузились, став жестокими. Его губы сложились в какую-то пародию на улыбку, бездушно блеснув клыками. Она увидела его рецессированные десны, удлинившиеся резцы. Он оказался не таким красивым, каким почудился в начале, а мерзким и жестоким на вид.

- Рейвен, тебе больше некуда идти. - И вновь в его голосе прозвучали легкое издевательство и тошнотворная заботливость.

Рейвен вырвала свою руку из его и резко села на землю, когда ее ноги подогнулись.

- Ты не… - Имя ускользнуло от нее, отозвавшись взрывной болью в голове. Кровавые капельки выступили у нее на лбу и потекли по лицу.

Неторопливо, вампир склонил голову и прошелся шероховатым языком по ее щеке, по следу, оставленному ее кровью.

- Ты больна, моя дорогая. Ты должна доверять мне, потому что я лучше знаю, что необходимо тебе.

Рейвен заставила себя оставаться спокойной, отодвигая тонкую паутину, сковывавшую ее сознание. Она обладала редким даром. Была умна. А это два неоспоримых факта. Она не сомневалась, что находится в огромной опасности, не представляла, как оказалась здесь с ним, но ей необходимо было подумать. Девушка подняла лицо к луне так, что в ее длинных черных волосах заиграли синие пряди.

- Я в полном смятении, я даже не могу вспомнить твое имя. - Она заставила себя выглядеть и чувствовать виноватой, чтобы умиротворить его, если он может читать ее мысли, что, как она боялась, вполне возможно. - Что случилось со мной? У меня ужасная головная боль.

Он предложил ей руку, его манеры неожиданно стали более благородными, намного снисходительнее теперь, когда она оперлась на него.

- Ты повредила голову. - Он поднял ее, обхватив руками за тонкую талию. На этот раз Рейвен заставила себя принять его прикосновение без содрогания.

- Я сожалею. Я в таком смятении, и это заставляет меня чувствовать себя глупой и бояться, - призналась она. Ее большие синие глаза стали огромными, а сознание - невинным и чистым.

- Я Андре, твой истинный Спутник Жизни. Другой выкрал тебя у меня, и когда я спасал тебя, ты упала и ударилась головой. - Его голос был музыкальным, гипнотическим.

Истинный Спутник Жизни. Михаил. На этот раз, когда боль ударила по ней, она приняла ее, позволила омыть себя. От этого у нее перехватило дыхание и боль, словно от тысячи иголок, пронзила череп. Но она постаралась сделать так, чтобы ни один намек на агонию не отразился на ее лице или в ее сознании. Собрав всю силу воли, до единой унции, она сосредоточила свое сознание.

- Михаил? Где ты? Ты настоящий? Я боюсь . - Этот путь был таким родным, и она пользовалась им с такой легкостью, словно всегда делала это.

- Малышка. - Ответ был слабым и далеким, но таким реальным, чем-то, за что можно было уцепиться в этом мире безумия.

- Кто со мной? Что произошло? - Она заставила себя облокотиться на поддерживающего ее мужчину, сохраняя в своем сознании видимость замешательства. Ее поразило то, что ее сознание способно работать на нескольких уровнях одновременно.

- Андре - вампир. Он забрал тебя от меня, но я приду за тобой.

Что- то было не так. Оно было рядом, стоит только потянуться. Рейвен верила этому далекому голосу, чувствовала тепло и любовь в обнимающих ее сильных и надежных руках. Она знала это ощущение, этот голос. Который был немного не таким.

- Ты ранен? Как ?

В своем сознании Михаил воспроизвел все последние события. Рейвен резко вздохнула, ощущение было таким, словно кто-то ударил ей прямо в живот.

- Михаил.

- Грегори превращается в какого-то тирана. Я бы не рискнул умереть.

Воспоминания были бледными, и она испугалась. Девушка постаралась разделить свои мысли. И поскольку вампир дотрагивался до нее поверхностно, читая лишь те мысли, которые она хотела, чтобы он узнал, то Рейвен предстала перед ним дрожащей и смущенной женщиной - такой, какой, по его мнению, она и должна была быть.

Раны Михаила на ее взгляд выглядели плохо. Он находился в пещере, окруженный остальными Карпатцами. Грегори занимался его повреждения, и Рейвен не сомневалась, что он поместит Михаила в землю, и она останется без якоря спасения. Она вздернула подбородок. Может наркотики на мгновение и затуманили ее рассудок, но она сможет сделает то, что должна сделать.

- С Андре я справлюсь. Не беспокойся обо мне . - Она постаралась показать больше бравады, чем чувствовала на самом деле.

И незамедлительно подавила всплеск облегчения. Воспоминания, все еще частично фрагментированные, вернулись в полном объеме после успокаивающего прикосновения Михаила. Михаил или Грегори, а может быть и оба, придут за ней независимо от того, что произойдет. Михаил закупорит свои раны и поползет, если только так сможет добраться до нее.

- Что-то ты притихла, - испугал ее Андре.

- Пытаюсь вспомнить, но от этого только головная боль.

Они находились на вершине плато. Лишь спустя несколько минут, Рейвен смогла разглядеть небольшой каменный дом, одной стороной построенный вплотную к горе. Он, казалось, мерцал в свете луны - то мираж, то четкое строение, то снова мираж. Девушка часто заморгала, запоминая каждую деталь и передавая все это Михаилу. Трюк заключался в том, чтобы не позволить вампиру узнать, что она думает о Михаиле. Именно Андре наказывал ее болью, когда узнавал об ее мыслях. Сбитая с толку наркотиками, она некоторое время находилась под его влиянием. Теперь же ей было просто плохо, и кружилась голова. И очень, очень страшно.

- Это наш дом? - Спросила она, тяжело опираясь на него.

- Мы пробудем здесь достаточно долго, чтобы пообедать, моя дорогая. - Вновь послышалось странное злорадство, которое она находила отвратительным. - Оставаться дольше небезопасно. Остальные могут выследить нас. Тебе необходимо питание, чтобы стать достаточно сильной для побега.

Намеренно доверчиво она обхватила пальцами руку вампира.

- Я попытаюсь Андре, но мне на самом деле очень плохо.

Рейвен сделала шаг к порогу дома, когда ощутила инстинктивный протест Михаила. Она неуклюже споткнулась и упала рядом с дверью, оставшись лежать жалкой кучей. Проклиная все на свете, Андре попытался поднять ее на ноги и затолкать в дом, но Рейвен стала вялой, неспособной двигаться самостоятельно. Тогда вампир поднял ее на руки и внес в дом.

Каменный дом состоял из большой передней комнаты и ниши в дальнем углу, откуда лестница вела к находящейся внизу спальне. Комната была холодной и сырой. В трещинах росла плесень. В ней находился стол и длинная церковная скамья. Взмахом руки Андре зажег несколько свечей. Сердце Рейвен почти остановилось, а затем забилось с удвоенной силой. К ближайшей к столу стене были прикованы мужчина и женщина, чьи глаза расширились от ужаса. Они были грязными и в рваной одежде. На прорехах в платье женщины и рубашки мужчины остались пятна крови. Оба были в синяках, а у мужчины чуть ниже правой щеки было еще несколько ожогов.

Улыбка вампира была жестокой и издевательской, когда он осматривал свои беззащитные жертвы.

- Обед, моя дорогая, только для тебя. - И осторожно усадил Рейвен на скамью, словно она была сделана из фарфора.

Андре медленной грациозной походкой прошелся по каменному полу, его красные бездушные глаза остановились на женщине. Некоторое время он наслаждался ее ужасом, смеясь над бессильной яростью ее мужа. Когда он схватил женщину, освободив от цепи, мужчина начал бороться и угрожать, проклиная Рейвен. Андре потащил женщину в сторону девушки, заставил опуститься на колени и крепко держал, одной рукой схватив за волосы, открывая горло.

Его палец прошелся по бьющемуся пульсу.

- Питайся, моя дорогая. Почувствуй, как теплая кровь вливается в твои вены, делает тебя сильнее. Когда ты заберешь ее жизнь, то почувствуешь такое могущество, какого еще никогда не знала. Это мой подарок тебе. Безграничная власть.

Женщина рыдала и стонала от ужаса. Ее муж умолял, ругался, сражался со сковывавшими его цепями. Рейвен медленно села прямо, дрожащей рукой отбрасывая назад густую копну своих волос. Андре мог соблазнить свои жертвы, привести в состояние транса, так что они с радостью встретили бы свою смерть, но он испытывал восторг от вида человеческого страха. Наполненная адреналином кровь соблазняла, дурманила. Создавалось ощущение, что каждый ждал ее реакции. Она чувствовала в себе Михаила, неподвижного и безмолвного, неиствующего от того, что его нет рядом с ней, чтобы защитить от принятия такого жуткого решения.

Ее большие сине-фиолетовые глаза поднялись к лицу Андре, выразительные, невероятно яркие, словно она едва сдерживала слезы. Ее ладонь успокаивающе скользнула по руке женщины. Она была необычайно нежной, стараясь успокоить без слов.

- Ты сомневаешься во мне. Почему? Что я такого сделала? Я честное слово не помню. Я бы никогда не смогла сделать этого - отнять жизнь таким способом, также как и ты. Почему ты проверяешь меня именно таким образом? Разве я совершила преступление, о котором не помню? Почему ты так жесток со мной?

Лицо Андре потемнело, красные глаза вновь стали темно-карими.

- Не надо так расстраиваться.

- Скажи мне, Андре. Я не выдержу неизвестности. Кто-то заставил меня сделать то, что ты не можешь мне простить? - Она опустила голову, словно ей было стыдно. Ее голос стал тише. - Забери мою жизнь, Андре. Излей свой гнев на меня, а не на эту бедную женщину. Я уйду, если ты не захочешь больше связывать свою жизнь с моей, хотя я не знаю, куда мне еще податься. - Девушка посмотрела в его глаза, чтобы он понял, что она серьезна. - Забери мою жизнь, Андре.

- Нет, Рейвен.

- Тогда ответь мне: зачем эта проверка? Потому что я не совсем такая, как ты, потому что я не могу уйти под землю или менять форму? Ты стыдишься меня и хочешь наказать.

- Естественно нет.

Рейвен обняла женщину.

- Я не уверена, но помнится, ты заявлял, что нанял надежных слуг. Эта женщина - одна из тех, о ком ты говорил? - Вдруг ее лицо омрачилось. - Она твоя любовница? - Это прозвучало почти истерично, но ее ладонь на руке женщины оставалась нежной.

- Нет! Нет! - Запротестовала женщина, но в ее глазах появились растерянность и заря надежды. - Я ему не любовница. Вон тот мужчина - мой муж. Мы не сделали ничего плохого.

Андре явно оказался в трудном положении. Он захватил Рейвен в отчаянной попытке спасти себя. Если он заставит ее убить, тогда она станет такой же темной и потерянной, как и он. Что-то внутри него перевернулось, когда он посмотрел в ее невинные глаза.

- Женщина говорит правду, Рейвен. Она для меня никто. Служанка, если тебе так хочется. - Его голос звучал потерянно и одиноко, почти неуверенно.

Рейвен потянулась к его руке. Его сознание было по-настоящему дьявольским, гнилым и испорченным. Тем не менее, Рейвен жалела его. Когда-то он был хорошим, не отличался от Михаила или Жака, но темнота его одинокого существования заставила его пойти по неверной дорожке. Андре отчаянно хотел чувствовать, быть в состоянии противостоять утреннему солнцу, а затем становиться свидетелем заката. Он хотел смотреть в зеркало и не видеть рецессированных десен и разрушительного действия, оставленных его развратным существованием. Но это было невозможно, ни один истинный вампир не мог смотреть на себя в зеркало и не испытывать при этом огромной боли. Рейвен была его единственной надеждой, и он вцепился в нее. Он хотел чуда. Но потому что она была человеком, он не имел понятия, что она способна делать, а что нет.

- Прости меня, Андре, если я сделала что-то, что заставило тебя сомневаться во мне, - тихо проговорила она, ей было так жаль его, что хотелось плакать. Она бы не смогла спасти его, даже если бы не принадлежала Михаилу. Никто не смог бы. Он был слишком сильно испорчен ложным чувством власти, слишком зависим от адреналина, появляющегося при вселяющих ужас убийствах. Она ненавидели себя за то, что обманывала его, но ее жизнь и жизнь человеческой пары висела на волоске.

Его рука приласкала ее шелковистые волосы.

- Я не злюсь на тебя, моя дорогая, но ты слаба и нуждаешься в питании.

Женщина застыла, ее лицо превратилось в маску ужаса. Она стояла молча, ожидая ответа Рейвен. Девушка выглядела смущенной.

- Но я не могу питаться. - Преднамеренно она позволила имени Михаила замерцать в своем сознании, а затем от адской боли обхватила голову руками. - Не понимаю, почему я не могу думать. Мне кажется, что те - другие - что-то сделали, чтобы я испытывала все это.

Андре поднял женщину, схватив ее за волосы.

- Я вернусь через несколько минут. Позаботься, чтобы Рейвен не пострадала. - Его глаза были пустыми и холодными. - И не пытайтесь покинуть это место. Я все равно узнаю.

- Андре, постой, - прошептала Рейвен, цепляясь за него вопреки самой себе.

Он отшатнулся от нее и бросился вон - прочь от света, назад в мир смерти и безумия, который был ему так знаком.

Женщина вцепилась в Рейвен.

- Пожалуйста, отпустите нас. Он - дьявол, он убьет нас, сделает своими рабами, пока наш страх не перестанет забавлять его.

Рейвен заставила себя подняться, отчаянно сражаясь с головокружением.

- Он узнает. Легко увидит в темноте, унюхает, услышит каждое биение ваших сердец. - Комната была холодной и пахла плесенью, что действовала угнетающе. Воздух был застоявшимся и говорил о смерти. Благодаря своей чувствительности, Рейвен почти могла услышать крики его бесконечных жертв, которых приносили сюда и приковывали цепями к стенам. Она была также напугана, как и человеческая женщина. - Кто вы такие?

- Моник Чанселе. Это мой муж, Александр. Почему вы помогаете мне?

- Огради свои мысли, Моник. Он может услышать их.

- Он мерзкий носферату. Вампир. - Это больше походило на утверждение, чем на вопрос. - Мы должны покинуть это место.

Рейвен с трудом стояла на ногах, и, держась за спинку стула, за стол, подошла к двери. Она посмотрела на звезды, неторопливо оглядела окружающий ее ландшафт в каждом направлении, запоминая каждую каменную стену, которые скалами возвышались за домом. Она изучила и сам дом, окна, двери, структуру стен, уделив особенное внимание широкому открытому пространству, простирающемуся перед домом.

- Пожалуйста, пожалуйста. - Вцепилась в нее женщина. - Помогите нам.

Рейвен заморгала, стараясь сосредоточится.

- Я и пытаюсь помочь. Успокойтесь и старайтесь не попадаться ему на глаза. По возможности привлекайте к себе как можно меньше внимания. - Она закрыла дверь, выполнив то, что и надеялась сделать. Теперь Михаил и Грегори будут иметь максимально точную информацию, какую она смогла передать.

- Кто вы? - Подозрительно спросил Александр. Он так сильно натянул свои цепи, что она увидела раны на его запястьях.

Рейвен потерла свои ноющие виски, в животе начала подниматься тошнота.

- Плохая идея показывать ему открытые раны. - Она чувствовала запах крови, а ее тело было таким слабым и нуждающимся в питании. Не обращая внимания на тихо рыдающую в углу женщину, Рейвен приблизилась к мужчине, чтобы посмотреть, удастся ли ей облегчить его страдания. Но когда она наклонилась, чтобы осмотреть запястье, его вторая рука схватила ее за волосы, дернув так сильно, что у нее на глазах выступили слезы. Он притянул ее к своей груди и обеими руками сдавил горло, его пальцы впились в нежную кожу.

- Александр, остановись, что ты делаешь? - Закричала Моник.

- Моник, найди ключи к этим наручникам, - приказал Александр, его сильные пальцы зажали трахею на горле Рейвен, от чего комната перед ее глазами закружилась.

Рейвен чувствовала его страх, его отчаянную попытку спасти свою жену и себя. Он боялся, что она тоже является вампиром, жестоко играя с ними с каким-то порочным наслаждением. Рейвен не могла винить его за это, но его рука выдавливала из нее жизнь.

- Рейвен ! - Крик раздался совсем недалеко, волна ярости прошла сквозь нее.

Руки Александра были оторваны от ее горла; раздавшийся громкий треск сообщил о сломанных костях. Мужчина врезался в стоящую за его спиной стену так, что его ноги беспомощно болтались примерно в четырех футах от пола. Моник закричала, когда из легких ее мужа вырвался весь воздух. Он начал задыхаться, его глаза вылезли из орбит.

- Отпусти его, Михаил! О, Господи, пожалуйста. Я не желаю быть ответственной за еще одну смерть. Я просто не смогу. - Рейвен опустилась на пол, подняла колени и уткнулась в них, покачиваясь. - Пожалуйста, - прошептала она вслух. - Отпусти его.

Михаил боролся со своей убийственной яростью, стараясь подавить ее, чтобы освободить человека от своего ментального нападения. Он с шумом несся по воздуху - идти по следу Рейвен было легко. Он едва осознавал, что слева, не отставая от него, мчался Грегори, что Айдан и Байрон двигались чуть позади него, а еще чуть дальше, стараясь не отстать, находились Эрик, Тьенн и несколько других мужчин. Но ничто это не имело для него никакого значения. Он охотился на вампиров в течение многих веков и всегда чувствовал какое-то нежелание, может быть даже жалость. Теперь ничего этого не было.

Михаил, наконец-то, подавил свою ярость, загнав глубоко в себя, и она теперь кипела и бурлила в нем, подобно магме в вулкане, ищущей путь на свободу везде, где это только возможно, нуждающейся в жестоком взрывном освобождении. Если он позволит ей просочиться на свободу, то отреагирует земля, ветер и все животные в горах. Это будет открытым предупреждением вампиру. Он не чувствовал боли и получил хорошее питание - Грегори проследил за этим лично. Комбинация их древних кровей была могущественной сверх всякой меры. Тем не менее, пятно крови все же просачивалось сквозь белые перья совы, в облике которой он двигался. Инстинктивно, Михаил развернулся и полетел по ветру, чтобы даже легчайший ветерок не донес до вампира его запах.

В ночи раздался крик, наполненный полнейшим ужасом, и дьявольский смех, содержащий злорадное торжество. Каждый Карпатец почувствовал вибрацию жестокости, дисбаланс силы, круговорота жизни и смерти. Рейвен, будучи психически чувствительной, неожиданно обнаружила, что ее сознание потянулось к месту насилия.

- Отступи, Рейвен , - приказал Михаил.

Она прижала ладони к вискам. Андре смеялся, слетая с ветки дерева на женщину, старающуюся отползти от него. Более маленькое тело лежало, съежившись у подножия дерева, бледное и безжизненное - там, где он бросил его. Женщина застонала, умоляя пощадить ее. Но вампир снова ужасно рассмеялся, а затем отшвырнул ее от себя, только для того, чтобы заставить ползти к нему, умоляя разрешить служить ему.

- Андре! Нет, не надо! - Громко выкрикнула Рейвен, появляясь в дверях.

Она выбежала в ночь, сделав круг в поисках направления. Но на нее накатила слабость, и она тяжело упала, оставаясь неподвижно лежать в траве.

Моник последовала за ней, опускаясь рядом с ней на колени.

- Что случилось? Я знаю, вы не та, за кого вас принял мой муж. Я знаю, что вы пытаетесь спасти нас.

По лицу Рейвен побежали слезы.

- Он убил ребенка, он издевается над матерью. Он убьет и ее тоже. Я не могу спасти ее. - Рейвен постаралась успокоиться, как могла, когда женщина положила ее голову к себе на колени.

Моник прикоснулась к темным синякам на горле Рейвен.

- Прошу прощения за то, что Александр сделал с вами. Он обезумел от ярости и страха за нас. Вы невероятно рисковали. Этот монстр мог бы убить вас.

Рейвен устало закрыла глаза.

- Он все еще может. Мы не сможем сбежать от него.

Ночь вокруг них несла следы жестокости. Где-то глубоко в лесу, закричало от ярости животное, упустившее свою жертву. Прошипела сова, прорычал волк.

Рейвен вцепилась в руку Моник, с облегчением почувствовав, что может шевелить ногами.

- Пошли. Нам нужно вернуться внутрь. По возможности молчите, и не показывайтесь ему на глаза. Вернувшись, он будет сильно возбужден и непредсказуем.

Моник помогла Рейвен встать на ноги и обхватила за тонкую талию.

- Что вы сделали с Александром, когда он причинил вам боль?

Рейвен неохотно зашагала назад к каменному дому.

- Я ему ничего не сделала. - Она дотронулась до синяков на своем горле. Александр все усложнил. Андре не сможет не заметить эти отметины на ней.

- Вы чувствуете вещи, о которых мы не имеем понятия, - смущенно предположила Моник.

- Это не совсем приятный дар. Вампир сегодня ночью совершил убийство. Лишил жизни женщину и ребенка. Я заставила его уйти, и, тем самым, обменяла наши жизни на их.

- Нет! - Не согласилась Моник. - Вы не имеете никакого отношения к тому, что он предпочел сделать, точно также как мой муж не несет ответственности за то, что этот монстр сделал со мной. Александр считает, что должен был найти способ защитить меня. Он никогда не простит себя. Не уподобляйтесь ему, Рейвен.

Девушка остановилась на каменной ступеньке и осмотрела купающуюся в лунном свете землю. Подул ветер и мерцающий серебром свет зловеще потемнел Моник сделала резкий вдох, вцепилась в Рейвен и попыталась затащить ее в относительную безопасность дома. Красное пятно, появившееся на ночном светиле, становилось все больше и больше, затягивая, полностью закрывая луну. Ветер донес тихий стон, который становился все громче, пока не перешел в вой. Это волк поднял морду к окрашенной в кровавый цвет луне и предупреждающе завыл. К нему присоединился второй. Даже сами горы зловеще загрохотали.

Моник развернулась и побежала к мужу.

- Помолись вместе со мной, помолись.

Рейвен закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

- Не впадай в отчаяние, Моник. У нас есть шанс, если мы сможем задержать его.

Александр бросил на нее взгляд, в защитном жесте обняв жену, его рука опухла и выглядела воспаленной.

- Не слушай ее, Моник. Она чуть не задушила меня, перед этим отбросив к стене с невероятной силой. Она - нежить.

Рейвен раздраженно закатила глаза.

- Я начинаю жалеть, что не обладаю той властью, которой вы меня наделили. Я бы нашла способ заставить вас замолчать.

- Он боится за нас, - примирительно сказала Моник. - Разве мы не можем снять с него цепи?

- Он попытается напасть на Андре в тот же момент, когда тот вернется. - Рейвен скорчила Александру рожицу, не скрывая, как сильно зла на него. - Это только подтолкнет того к убийству. - Она задрожала, уставившись воспаленными глазами на Моник. - Он приближается. Сохраняйте спокойствие, чтобы не произошло. Не привлекайте его внимания.

Снаружи завывал ветер, и с жутким одиноким звуком затих вдалеке, оставив после себя неестественную тишину. В наступившем вакууме Рейвен могла расслышать биение своего собственного сердца. Только она шагнула вперед, как дверь раскололась, разлетевшись на щепки. Свечи вспыхнули ярким пламенем, отбрасывая на стены тени - причудливые и жуткие, - а затем свет погас.

- Пошли, Рейвен. Мы должны уходить. - Андре щелкнул пальцами и протянул руку. Лицо вампира раскраснелось от свежевыпитой крови. Его глаза злобно светились, а рот жестоко изогнулся.

Рейвен осмотрела Андре своими большими обвиняющими глазами.

- Почему ты пришел ко мне в таком виде? Скажи, что происходит.

Он начал двигаться с размывчатой скоростью, и лишь в последний момент, Рейвен вспомнила, что тоже способна на такой фокус. Она ощутила на себе его горячее, мерзкое дыхание, запах смерти, исходящий от него. Его острые как бритва ногти вцепились в ее руку, когда она попыталась увернуться. Девушка забилась в угол.

- Не пытайся добиться от меня уступчивости, когда и так все ясно. И ты пожалеешь о своем вызывающем поведении, - фыркнул он и отшвырнул церковную скамейку со своего пути так, что она ударилась об стену и разлетелась на щепки в каких-то дюймах от дрожащей пары.

Тихий стон ужаса вырвался из горла Моник, от чего вампир незамедлительно повернулся к ним, его глаза были красными и мерцали силой.

- Ты поползешь ко мне, как собака, какой ты и являешься, - его голос был тихим, завораживающим, глаза - гипнотизирующими.

Александр рванулся из цепей, стараясь остановить Моник, которая, повинуясь, опустилась на пол в чувственной и раболепной манере. Рейвен же спокойно пересекла комнату и опустилась на колени рядом с Моник.

- Услышь меня, Моник. Не делай этого. - Ее сине-фиолетовые глаза уставились прямо в глаза старшей женщины. Голос Рейвен был красивым, чистым, тихим и околдовывающим. На его фоне голос вампира казался мерзким и отвратительным. Смущение, замешательство и стыд проступили на лице Моник.

Вампир перешел к действиям. Преодолев расстояние до Рейвен одним прыжком, он схватил ее за волосы, отдергивая назад, почти лишая точки опоры под ногами.

Мир вокруг них взорвался жизнью. Сама ночь, казалось, пребывала в ярости, ветер кричал и завывал, проносясь через открытое пространство, чтобы ударить в стекла. Темное торнадо спустилось с бурлящего неба и пробило крышу строения; крутящаяся масса поднимала мебель и разбрасывала накопленные за долгие годы сокровища.

Моник громко завопила и пододвинулась поближе к Александру, и они обняли друг друга. Голоса что-то шипели и шептали, что-то бормотали: сердито, обвинительно, осуждающе. Гора зловеще загрохотала, отчего самая дальняя стена лопнула, осыпавшись камнями и известкой, словно от взрыва динамита.

Михаил стоял в самом центре свирепого шторма, его черные глаза были такими же холодными, как сама смерть. Он был высоким и элегантным, несмотря на алое пятно, расплывающееся по его шелковой рубашке. Его тело было расслабленным и неподвижным. Он поднял руку, и рев ветра затих. Михаил довольно долго рассматривал Андре, а затем произнес.

- Отпусти ее. - Его голос был тихим, но вселял настоящий ужас в сердце тех, кто его слышал.

Пальцы Андре судорожно сжались в шелковистых волосах Рейвен.

Ответная улыбка Михаила была жестокой.

- Ты желаешь, чтобы я добился твоей уступчивости? Чтобы ты мог приползти ко мне, умоляя о смерти, точно так же, как ты заставлял делать свои жертвы?

Пальцы Андре разжались, и его рука дернулась, как у марионетки. Он с ужасом уставился на Михаила, так как никогда еще не встречал такой силы, такого ментального воздействия на Карпатца .

- Подойди ко мне, Рейвен . - Михаил не отрывал глаз от вампира, удерживая его в беспомощном состоянии одним своим сознанием. Его ярость была так велика, что он едва осознавал, что Грегори слился своим сознанием с его, помогая ему.

Один за другим появлялись мужчины-Карпатцы, их лица превратились в маску осуждения. Рейвен чувствовала, как страх завладевает человеческой парой, приближая их к безумию. Она, пошатываясь, подошла к ним и защищающе обняла Моник.

- Он спасет нас, - прошептала она им.

- Он такой же, как и остальные, - прохрипел Александр.

- Нет, он хороший. Он спасет нас. - Рейвен сказала им об этой простой истине со всей своей уверенностью.

Неожиданно Михаил отпустил вампира. Андре огляделся и его рот сардонически сжался.

- Неужели тебе для охоты нужна армия?

- Тебе будет вынесен приговор за все твои преступления, Андре. Если мне это не удастся, то приговор выполнит другой. - Михаил ткнул пальцем в двух Карпатцев и кивнул в сторону Рейвен. Его высокая фигура излучала власть и уверенность. - Ты не ребенок, Андре. - Его голос был ровным, низким и бархатисто-мягким. - Неужели ты надеешься победить того, кто сражался во многих битвах, но я, так и быть, предоставлю тебе шанс, которого ты так добивался. - Его черные глаза сверкали от ледяной ярости.

- Возмездие, Михаил? - Саркастически спросил Андре. - Как похоже на тебя. - Он бросился вперед, острые как бритва когти удлинились, с клыков капало.

Михаил просто растворился, и вампир обнаружил, что вылетел из дома и оказался лежащим на земле, зловещая ночь сомкнулась над ним, а мужчины-Карпатцы встали вокруг него в большом свободном круге. Андре повернулся в ту сторону, куда глядели остальные. Михаил стоял в нескольких футах от него, черная ярость горела в его немигающих глазах.

Айдан подошел к Рейвен, его блестящие глаза - золотые и пронзительные, - пристальным взглядом прошлись по смертным, съежившимся позади нее.

- Пойдем с нами, - резко приказал он, - Михаил желает, чтобы мы проследили за твоей безопасностью.

Рейвен не узнала его, но печать уверенности, которую он нес, его полное самообладание были ей знакомы. Его голос был низким и гипнотическим, почти завораживающим.

- Вы видели, куда Андре положил ключ? Нам нужно освободить Александра. - Спросила Рейвен Моник, пытаясь обойти Карпатцев, стоящих у нее на пути.

Без всякого предупреждения, глаза Рейвен расширились, и она схватилась за бок, сдавленный крик застрял у нее в горле. Она тяжело опустилась на пол и изогнулась в агонии, темно-красное пятно появилось на ее лбу, и кровь тонкой струйкой начала стекать на глаза. Моник бросилась на пол рядом с молодой женщиной. Но Рейвен этого не увидела. Ее уже не было в стенах дома, она ничего не знала об Айдане или Байроне, и даже о Моник и Александре. Она была снаружи, где ей светила кроваво-красная луна, перед лицом демона невероятной власти и силы. Перед демоном, чьи глаза горели красным пламенем, чья улыбка сама по себе была жестокой. Он был совершенно безжалостен. Он был высоким, грациозным, невероятно уверенным в себе, и она знала, что он убьет ее. Какая-то животная красота была в том, как он двигался. Смерть и вечные муки горели в этих бездушных глазах. Он был совершенно непобедимым. Он нанесет ей смертельную рану и ускользнет с немыслимой скоростью. В нем не было ни сострадания, ни сочувствия. Он был безжалостным, жестоким, беспощадным и не имел угрызений совести.

- Увидеть его таким, каков он есть, - убийцей, охотником, как на людей, так и на Карпатцев . - Шептал в ее сознании Андре. - Узнай его монстром, каков он и есть. Перед тобой он предстает в образе образованного человека, но при этом контролирует тебя своим сознанием. А вот это - настоящий Михаил Дубрински. Он охотился на сотни из нас - своих людей - возможно, на тысячи, и убивал. Он убьет и нас и не почувствует ничего, кроме радости от своей безграничной власти .

Сознание Андре полностью слилось с ее, так что она смотрела его глазами, чувствовала его ненависть и страх, чувствовала его боль от ответного удара Михаила, когда Андре напал на него. Рейвен старалась вырваться из той хватки, которой вампир держал ее сознание, но Андре понимал, что умрет, поэтому полный решимости вцепился в нее. Она была его последней местью. С каждым полученным Андре ударом, с каждой обжигающей раной, которую Михаил нанесет ему, Рейвен будет ощущать туже самую боль. По крайне мере, с помощью этой боли вампир сможет-таки одержать победу.

Рейвен ясно видела его план, знала, что Михаил почувствовал первоначальную волну боли, охватившую ее. Она едва могла дышать, но хотела пощадить его, стараясь отстраниться от него. Но Михаил был намного сильнее и не позволял ей ускользнуть от него. Она чувствовала его совершенно холодную ярость, полнейшее отсутствие милосердия, его желание сражаться, потребность убить изменника. Она ощутила его внезапную нерешительность, когда он понял, что задумал вампир.

- Рейвен. Услышь меня . - Грегори. Спокойствие в эпицентре бури. Его голос был красивым, завораживающим, успокаивающим . - Уступи мне. А теперь ты будешь спать.

Грегори не оставил ей выбора в этом вопросе, но, тем не менее, она добровольно, с признательностью поддалась этому гипнотическому голосу и немедленно заснула, удаляя последнюю угрозу Михаилу со стороны Андре.

Долгое тихое шипение вырвалось из легких Михаила. Он двигался с такой скоростью, что его едва было видно. От его удара тело Андре отлетело назад. Треск, раздавшийся в сверхъестественной тишине, был очень громким. Андре с трудом поднялся, его мутные глаза дико искали врага.

- Я победил. - Он сплюнул кровь изо рта и прижал дрожащую руку к груди. - Она видела тебя таким, каков ты есть. То, что ты сделаешь сейчас, не сможет изменить этого. - Он не отрывал своего пристального взгляда от тела Михаила, не моргая, не осмеливаясь сделать это.

Просто поразительно, что Карпатец оказался таким быстрым. Что-то ужасное было в этих беспощадных глазах. Без Рейвен, бодрствующей и в сознании, в этих глазах не было ни капли жалости или сочувствия.

Андре сделал осторожный шаг назад, сосредотачивая свое сознание и нацеливаясь. Огненный свет затрещал и зашипел, а затем ударил в то место, где до этого стоял Михаил. Грохот был невероятным, удар сотряс землю. Электрический разряд зашипел и отступил, оставляя позади себя клок почерневшей и обезображенной земли. Андре закричал, когда что-то ударило его сзади по голове, и огромная открытая рана появилась на его горле, из которой на землю фонтаном брызнула яркая отравленная кровь.

Четвертый удар пробил Андре грудь, пройдя сквозь кости и мышцы к сердцу. Черные безжалостные глаза смотрели в глаза Андре без всякой жалости, когда Михаил вырывал сердце из его груди. Мужчина с презрением бросил все еще пульсирующий орган на землю рядом с безжизненным телом, убедившись, что вампир не сможет вновь подняться. Он стоял над поверженным врагом, стараясь подчинить монстра, живущего в нем, дикий всплеск радости, пьянящую волну власти, которая сотрясала его тело. Он не чувствовал своих прежних ран, только радовался ночи и своей победе.

Дикость в нем опасно увеличивалась, распространяясь подобно жидкому огню. Поднялся ветер, неся с собой запах.

Рейвен.

Кровь Михаила горячо бурлила, клыки ныли, а чувство голода росло. Он почувствовал людей, один из которых дотрагивался до его Спутницы Жизни. Жажда крови потрясла его, и Карпатцы сделали шаг назад, поскольку сила, с которой от него веяло властью, могла сравниться с нахлынувшей на него потребностью убивать. Ветер кружился вокруг него в постоянном водовороте, но запах Рейвен оставался неуловимым и слабым.

Рейвен .

Его тело сжалось, пылая.

Рейвен .

Ветер шептал ее имя, и шторм, кипящий в нем, начал утихать.

Сознание Михаила потянулось к свету, уходя из мира жестокости.

- Уничтожьте это, - коротко бросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. Он собрал с неба энергию и очистил свои руки, удалил отравленную кровь со своего тела. И со всей скоростью направился во внутрь развалин логова вампира, появляясь из воздуха и склоняясь над Моник, державшей в своих руках безжизненное тело Рейвен, покачивая его.