Температура повышается

Глава 7

Кто-то действительно решил сыграть с ней злую шутку. Она все больше убеждалась в этом, извлекая из коробок и ящиков все новые и новые свидетельства тайного заговора против нее. На первый взгляд свечи с ароматом корицы и фаянсовые подсвечники в форме золотистых купидонов с луками и стрелами выглядели вполне невинно. Однако они наводили на определенные размышления. А подушки в форме сердец? А белый ворсистый коврик, предназначенный для того, чтобы валяться на нем в костюмах Адама и Евы напротив растопленного камина?

Джессика представила, как они станут кататься по нему, обвив друг друга руками и ногами, и чуть было не лишилась сознания. На лбу у нее выступил пот.

Сделав судорожный вздох, она тряхнула головой и прогнала видение. Нет, ее такими шутками не проймешь! Она будет сопротивляться наваждению, не поддастся злым чарам и не уронит честь семьи Нельсон. Шутник будет посрамлен!

Закончив разгрузку, Лукас и Джимми ушли, оставив Джессику и Конора в доме вдвоем. Им предстояло расставить по местам привезенную мебель: пару кресел, платяной шкаф, стол и стулья для кухни, несколько пуфиков и туалетный столик, — а также распаковать коробки с посудой и прочей хозяйственной дребеденью.

Она тайком посмотрела на Конора. Не говоря ни слова, он направился на кухню. Она смекнула, что «муж» проголодался и собирался заглянуть в холодильник, лелея надежду, что его уже кто-то заботливо наполнил съестными припасами и напитками. Джессика с неодобрением посмотрела ему вслед. Как можно в такой момент думать о своем желудке? Неужели никаких иных желаний у него не возникало? У нее, например, на уме было совсем другое. Она возмущенно сложила руки на груди.

Разумеется, мысли ее были заняты не эротическими видениями пикантного свойства, а кражами со взломами.

Из кухни послышался гомерический хохот. Она и не представляла, что Конор способен так смеяться. Он всегда старался сохранять на лице серьезную мину. Что же его так развеселило? Неужели и холодильник им привезли в форме сердечка?

Она на цыпочках подкралась к кухонной двери и заглянула внутрь. Просторная светлая комната смотрела окнами на задний двор. Вдоль стен висели белые полочки, возле окна — деревянный стол с четырьмя стульями. Чуть поодаль располагались разделочный столик и хромированная раковина, над которой кто-то из ее кузенов развесил на крючках медные сковородки. Все выглядело очень мило, совсем по-домашнему. И от этого Джессике вдруг стало страшно.

Слева от двери располагалась плита, дальше — холодильник, у распахнутой дверцы которого стоял ухмыляющийся Конор. Что же его так позабавило? Какой еще сюрприз кто-то поместил в холодильник? Снедаемая любопытством, Джессика подошла к нему поближе и взглянула на полки. Они были сплошь уставлены баночками и коробочками с деликатесами.

— Шампанское, устрицы, клубника, шоколад… Кто же этот волшебник, сделавший нам такой щедрый подарок? — задумчиво произнесла она и, взяв из коробки конфету в серебряной фольге, развернула ее и откусила кусочек. Объедение! Она блаженно зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что Конор жует оставшуюся половинку лакомства.

Как он умудрился похитить кусочек у нее из пальцев? Ароматная малиновая начинка прилипла к ее мизинцу. Он наклонился и слизнул ее языком. Боль, возникшая от этого мимолетного прикосновения в лоне, растеклась по бедрам и ногам вместе с потоками соков. Колени Джессики задрожали. Он удивленно взглянул на нее и спросил:

— Что с тобой, дорогая? Тебе дурно?

— Как ты посмел съесть мою конфету? — прошептала она.

— Супруги должны делиться всем без исключения, — сказал он.

— Я не привыкла ни с кем делиться, — возразила она, млея от его дыхания, сгорая от желания поцеловать его в губы, насладиться вкусом малины и почувствовать во рту его язык. А потом волшебным образом перенестись на матрац в форме сердца и ощутить в себе кое-что поосновательнее.

Не ведая, что она творит, Джессика прильнула к нему и слегка раскрыла рот. Он с рычанием впился в ее губы и сжал пальцами ягодицы. Она тотчас же пришла в чувство.

Дело зашло слишком далеко! Как она могла допустить это? Почему вовремя не пресекла его похотливые поползновения? Может быть, потому, что не хотела этого? Не желала отвергать ласки самого сексуального мужчины в этом городе? И даже вынашивала втайне план перепачкать его всего шоколадом и медленно слизывать сладкие коричневые потеки с его восхитительного тела? Что за странные желания внушает ей этот самец? Если так пойдет и дальше, их совместное проживание превратится в изощренную пытку.

Нет! Надо сесть на строгую диету, есть только овощи, и никакого шоколада! Не говоря уже о кофе и крепких напитках.

— Я мог бы научить тебя, как получать удовольствие от нашего совместного проживания, — произнес Конор вкрадчивым голосом.

Джессика отпрянула и затрепетала, вытаращив испуганные и удивленные глаза. Как быстро, однако, он перевоплощается из невозмутимого полицейского, лишенного эмоций, в умелого соблазнителя, знатока женской психологии. Нет, определенно она недооценивала этого мужчину.

— Например, мы бы могли сэкономить на расходах на горячую воду, если бы вместе принимали ванну. Или мылись под душем. Я бы совершенно бесплатно тер тебе спину и делал легкий массаж, — продолжал говорить он.

— Я бы тоже могла научить тебя кое-чему, — многозначительно ответила Джессика осевшим голосом, чтобы он не слишком много мнил о себе.

Конор нахмурился, обескураженный таким замечанием. Но почему-то ее не обрадовало, что она поставила его на место.

— Пошли! — строго сказал он и повернулся к ней спиной.

— Куда? — спросила она, не тронувшись с места. Он обернулся и с обворожительной улыбкой пояснил:

— Мы не можем питаться одними конфетами и деликатесами. Надо запастись нормальными продуктами и бельем. Если, разумеется, ты не собираешься спать голодной, голой и на незастеленной кровати.

— Голой? — повторила за ним Джессика и внезапно обмякла. Перед ее мысленным взглядом нарисовался обнаженный Конор, возлежащий на голом матраце во всей своей мужской красоте.

Дрожь пробежала по ее бедрам. Он посмотрел ей в глаза и все понял. Его взгляд стал медленно скользить по ее телу, как бы снимая с нее одежду и внушая ей, что сопротивляться бесполезно. Равно как и спорить с ним по любому поводу.

— А как же нам быть с подозреваемыми? — прошептала она.

— Не можем же мы постоянно находиться в доме! Это неестественно даже для новобрачных и может вызвать у соседей подозрения. Не волнуйся, без присмотра ни наш, ни их дом коллеги не оставят. Ты идешь или нет?

Она бы с большим удовольствием согласилась улечься с ним на голый матрац. Плоть ее требовала немедленного удовлетворения. С тоской, закатив к потолку глаза, Джессика издала протяжный стон. Может быть, прогулка в магазин отвлечет ее от грязных мыслей? Да и заморить червячка им уже давно пора. Иногда Конор говорит дельные вещи и поступает мудро.

В отличие от ее папаши. Надо же ему было додуматься отправить сюда матрац в форме сердца! Вот набор шоколада — совсем другое дело, за это он заслуживает похвалы. Отец знал, что она обожает шоколадные наборы «Годива», и дарил их ей ко дню рождения, на Рождество и в других торжественных случаях. Таким, например, как окончание учебы в академии. Вот и теперь он выбрал важное событие в ее жизни — ее первое оперативное задание. Но если конфетками папочка рассчитывает задобрить ее и поощрить их роман с Конором, то он заблуждается: она полна решимости остаться верной своей клятве не связываться с полицейскими.

Следуя за Конором, Джессика думала, что сделать это будет невероятно трудно. Потому что даже походка у этого полицейского была дьявольски сексуальной, неторопливой и уверенной. А его сильные длинные ноги вызывали у нее дрожь в коленях. Не говоря уже о трепете в других местах, обусловленном созерцанием его крепкого зада. В доме явно становилось слишком жарко. Остановившись у терморегулятора, она переключила его рычажок на отметку «холод», чтобы к их возвращению воздух в помещении стал свежим и прохладным. И вновь взглянула на спину Конора.

— У вас имеются простыни в форме сердечка? — спросил Конор у продавца.

Джессику поразило, что он задал этот вопрос с невозмутимым лицом. Ее бы наверняка перекосило. Она вообще предпочла бы побыстрее покинуть этот магазин, потому что чувствовала себя в нем некомфортно. Во-первых, из-за духоты, но главным образом из-за обилия в зале голых манекенов обоих полов, демонстрирующих нижнее белье. Особенно впечатлил Джессику тот, на котором была черная кожаная набедренная повязка, подчеркивающая мужское достоинство.

Более того, ей показалось, что манекен ей подмигивает!

Она зажмурилась, тряхнула головой и снова посмотрела на лицо манекена. На этот раз оно выглядело бесстрастным, чем-то похожим на физиономию Конора. Итак, на почве недосыпания и продолжительного сексуального воздержания у нее начались зрительные галлюцинации. Что дальше?

— Тебе снова нездоровится, дорогая? — участливо спросил у нее Конор.

Джессика надменно вскинула подбородок и сказала, наморщив носик:

— Здесь душновато.

Она предпочитала заказывать кружевное сексуальное белье и интимные игрушки по Интернету либо по каталогу. Там всегда был огромный выбор, на любой вкус. Своими приобретениями Джессика была довольна, но думать об этом, стоя рядом с Конором, ей не хотелось. Она и без того уже разгорячилась.

Между тем он чувствовал себя здесь спокойно и непринужденно, словно бывал в отделе белья регулярно. Вид у него был просто ангельский. Джессике же почему-то хотелось спрятаться под прилавок. Ей казалось, что остальные покупатели внимательно следят за ними и ловят каждое их слово.

Продавщица перестала жевать резинку, обернулась и крикнула на весь зал:

— Эй, Миртл! У нас остались простыни в форме сердца?

— По-моему, есть только наволочки! — крикнула в ответ другая продавщица.

— А простыни и пододеяльники есть?

— А какого цвета?

— Да какая разница! — в сердцах воскликнула Джессика. — Пусть она наконец ответит, есть у вас простыми или нет!

Конор зашелся тихим смехом. Джессика надула губки: почему-то он смеялся только тогда, когда у нее сдавали нервы. Несомненно, он видел в ней исключительно объект для насмешек. Любопытно, почему он ей представляется главным образом как участник их жарких сексуальных забав? Нет ли во всем этом чего-то патологического? Не пора ли ей навестить своего психоаналитика?

Миртл надела на нос очки, недовольно закряхтела и присела на корточки перед ящиком за прилавком.

— Остались одни красные! — крикнула она. — Зато не хлопчатобумажные, а шелковые. На них приятно спать голой…

Она выпрямилась и выложила упаковку на прилавок.

Джессику чуть было не стошнило, когда продавщица представилась ей в обнаженном виде, во всей красе своего преклонного возраста. Она схватила упаковку в охапку и воскликнула:

— Это мы возьмем!

— Тебе нравится кумачовый цвет, дорогая? Не будешь ли ты чувствовать себя на таком белье как на пожаре? — вкрадчиво спросил Конор. — Может быть, поищем в других местах что-нибудь в голубых тонах? Под цвет твоих глаз?

— Нет, эти вполне нас устроят, — огрызнулась Джессика, покраснев до корней волос, и быстро пошла в направлении кассы. Конор последовал за ней, как она и рассчитывала. С трудом дождавшись, пока он оплатит покупку, она пулей выскочила из торгового зала на свежий воздух.

— От твоих неуместных шуточек и жары в магазине у меня расшалились нервы и закружилась голова, — капризно заявила она, глядя на ухмыляющуюся физиономию своего спутника. —Ты должен искупить свою вину и угостить меня ужином! Еда всегда меня успокаивает. За весь день я съела только сандвич с яйцом. У меня уже бурчит в животе.

— Что? — Конор изумленно вскинул брови. — Это я еще и должен угощать тебя? После того как позволил тебе взять алое белье? По-моему, это ты должна меня угостить.

— Размечтался! А кто заставил меня выслушивать, как вопят на весь зал эти придурошные продавщицы? Нет уж, за такие мучения ты мне должен купить не только ужин, но и завтрак! — заявила Джессика.

Бешено вращая глазами, Конор молча распахнул дверцу машины. Она проскользнула в салон. Кинув пакет с простыня ми на заднее сиденье, Конор сел за руль. Однако прежде чем включить мотор, он обернулся и спросил:

— А как насчет того, чтобы я подал тебе завтрак в постель?

Джессике потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, к чему он клонит. Ну конечно же, Конор был в своем репертуаре! В очередной раз попытался запугать ее, заставить отказаться от затеи своего папочки и с криком «Караул!» бежать без оглядки из дома, арендованного для наблюдения за матерыми ворами. Но он просчитался и недооценил ее врожденного упрямства.

Более того, его новая неуклюжая попытка пофлиртовать с ней совершенно не разозлила, как он, очевидно, предполагал, а напротив, пробудила у нее желание попросить его уточнить, чем собирается он ее попотчевать и в каком будет при этом костюме. От эклера или трубочки с кремом, предложенных голым агентом полиции, она бы не отказалась, как и от чашечки ароматного мокко. Это придало бы ей бодрости на весь день и вдохновило на подвиги.

Разумеется, Конору в своих тайных желаниях она не призналась, а вместо этого строго взглянула на него и спросила:

— Тебе не кажется, что твои шуточки неуместны? Ведь нам поручено ответственное задание. Я начинаю сомневаться в твоей профессиональности.

Конор прищурился и отчетливо произнес:

— Вот и я о том же, дорогая! Мы имеем дело с законченными преступниками. А ты никак не хочешь этого понять, витаешь где-то в облаках, пребываешь в нездоровом заблуждении. Из-за твоей беспечности мы рискуем не только провалить операцию, но и погибнуть.

Если бы только он знал, каким становится соблазнительным, когда злится! Джессика плотнее сжала колени, более не в силах спокойно смотреть в его темно-зеленые глаза, на которые упал непослушный вихор. Разве можно было винить его за то, что она сходит с ума от желания расцеловать его?

Джессика попридержала полет своих эротических фантазий, рассудив, что теперь для них не самое подходящее время. Конор прав, им сейчас не до развлечений. Но какая, однако, жалость, что он полицейский! Она судорожно вздохнула и сказала:

— В таком случае, офицер Ричмонд, прекратите со мной флиртовать! Это отвлекает меня от мыслей о задании.

— Если у вас расшалились нервишки, мисс Нельсон, рекомендую как можно быстрее пройти курс лечения. И для начала ретироваться подобру-поздорову с места тайной операции, предварительно устроив там семейный скандал, — сказал Конор, повернувшись к ней своей сексуальной спиной и поворачивая ключ в замке зажигания.

Внутри у Джессики тоже что-то перевернулось и заурчало.

Но не от голода, а от негодования. Ей захотелось рвать и метать. Однако чутье подсказало ей, что лучше схитрить и лишний раз солгать, коль скоро она и так уже обречена гореть в геенне огненной за свои прегрешения. Взяв себя в руки, она заявила:

— Так я и поступлю, выбрав для ссоры подходящее время. Соседство с опасной публикой не доставляет мне особого удовольствия. Но я буду терпеть все неудобства ради спасения своего отца, над репутацией которого нависла нешуточная угроза.

— О'кей, договорились, — сказал Конор, отъезжая от края тротуара. Джессика оказалась даже более упрямой, чем он предполагал. Но с этим ему придется смириться. Как и с муками, которые ему предстоит вытерпеть ночью. После сценки в магазине все его сомнения относительно ее непорочности рассеялись. Умудренная сексуальным опытом женщина не смутилась бы так от одного только вида нижнего и постельного белья. Да, Майк был прав, говоря, что она сущий ангел.

Ему вдруг стало поразительно стыдно за то, что он привел ее в зал, где расставлены голые манекены в образцах эротического белья. Но ведь должен же кто-то наконец открыть ей глаза на голую правду этого грешного мира! Показать ей изнанку жизни. Как знать, быть может, эта миссия предназначена ему высшими силами? В конце концов, в ее возрасте давно пора расстаться с девичьими иллюзиями и взглянуть обнаженной реальности в глаза! И то, что эта реальность приняла форму пластмассовых манекенов, в общем, не гак уж и плохо.

— Где бы тебе хотелось поужинать? — спросил он, желая переменить направление своих мыслей.

— В любом заведении, где предлагают еду на вынос. Меня вполне устроит пицца, — ответила Джессика не задумываясь.

Конор молча кивнул.

Они притормозили возле бакалейного магазина, купили кое-какие мелочи и поехали в ближайшую пиццерию. Не прошло и часа, как они уже возвращались домой.

Джессика молчала всю дорогу, чем немного обеспокоила Конора. Несколько раз взглянув в зеркальце, он понял, что она нервничает, поскольку вертит пальцами пуговицу на блузке. Он бы с радостью заверил ее, что волноваться ей не о чем, пока он рядом, но воздержался, опасаясь, что она истолкует его слова превратно и разнервничается еще сильнее.

Добравшись наконец до дома, они открыли багажник и, взяв из него пакеты с покупками, неторопливо пошли по дорожке к крыльцу. Конор умышленно пропустил Джессику вперед, чтобы лишний раз полюбоваться ее стройными ножками и легкой походкой, узкой талией и округлой попкой, заинтриговавшей его, как только он впервые увидел ее на улице. Более сексуального женского атрибута ему видеть еще не доводилось. Не менее привлекательно выглядела Джессика и в доме своего отца; одетая по-домашнему и с волосами, стянутыми на затылке в хвостик, она походила на ласковую пушистую кошечку, которую так и тянет погладить и приласкать.

Сегодня Джессика была одета как леди, что послужило причиной возникновения у него новых эротических фантазий. Бесследно подобные суровые испытания пройти не могли, его здоровье медленно, но верно расшатывалось. Единственным выходом ему представлялось принудить Джессику уйти.

И действительно, как он мог сосредоточиться на работе, когда аромат ее духов кружил ему голову?

Конор покосился на соседний дом: на этот раз кто-то действительно наблюдал за ними, прячась за занавеской. Проклятые похитители чужой собственности! Неужели они сомневаются, что их новые соседи действительно молодожены?

Джессика поставила пакеты на крыльцо, обернулась и сказала:

— Отопри дверь лучше ты, мне не хочется рыться в сумочке.

Ни слова не говоря, он поставил свои пакеты на крыльцо и заключил ее в страстные объятия, исключительно из соображения конспирации, разумеется. Ее губы показались ему сегодня особенно сладкими и податливыми. По всему ее телу пробежала легкая дрожь, глаза засветились мистическим светом. Он крепче прижал ее к себе, вынужденный пойти на это в силу оперативной необходимости. И умница Джессика не стала вырываться и сопротивляться.

Напротив, она прильнула к нему настолько плотно, что он ощутил все ее женские достоинства. Особенно хороши были ее торчащие соски, уткнувшиеся ему в грудь, как рожки молодой игривой козочки. Руки Конора пришли в хаотическое движение, ощупывая все выпуклости и вогнутости ее горячего тела. Не заставила себя ждать и мощная эрекция, от которой Джессика сомлела.

Это обстоятельство пробудило в нем естественное желание сорвать с нее одежду, расстегнуть бюстгальтер и в полной мере вкусить сладость ее роскошного бюста.

Легкий стон Джессики привел его в чувство. Прервав затянувшийся до неприличия поцелуй, Конор молча уставился в ее бездонные глаза, готовый утонуть в них.

— Не знаю точно, что ты затеял на этот раз, но только это не пройдет, — пролепетала она, продолжая дрожать.

— За нами наблюдают, — прошептал он.

— Понимаю! Это очередное тактическое представление. Любопытно, они там не мастурбируют, подглядывая за нами?

Ему не понравилась ее злая ирония. Но Джессика пошла дальше, она изловчилась и больно ущипнула его за ягодицу.

Конор взвизгнул и подпрыгнул.

— Если уж показывать им эротическое шоу, то почему бы не приправить его толикой садизма для остроты ощущений? — сказала скверная девчонка и принялась нахально и бесцеремонно ощупывать его зад и мошонку, проявляя при этом поразительную осведомленность в анатомии.

У Конора перехватило горло и полезли глаза на лоб.

Он с трудом сдерживал назревающую эякуляцию.

Джессика прижала его спиной к двери и ухватила за причинное место. Такой прыти от ангела во плоти Конор не ожидал и от отчаяния зарычал:

— Довольно! Мне кажется, все выглядело достаточно убедительно. Прекрати немедленно, пожалей мой новый костюм!

Она легонько укусила его за мочку уха и прошептала:

— Запомни, дорогой, ты связался со взрослой девочкой, которую не так-то просто удивить и напугать. Я сама умею показывать фокусы и трюки, какие тебе даже не снились. И учти: по правилам я играть не намерена, эта игра без правил!

С этими словами Джессика вынула ключ из сумочки, ловко отперла дверь и проскользнула в прихожую, оставив за собой шлейф дурманного аромата духов.

Естественные физиологические причины мешали Конору последовать за ней с той же легкостью и непосредственностью. Он насупил брови. Будь проклят этот лживый Майк, заморочивший ему голову! Невинное создание не стало бы хватать мужчину за его гордость при свидетелях. И вряд ли осмелилось ущипнуть его за ягодицу. Оно бы вырвалось в панике и убежало в ванную.

Значит, ему пора менять свою тактику! Больше никакого флирта, никаких острот! Пришло время применять тяжелую артиллерию, шарахнуть из своего грозного крупнокалиберного орудия. А с ее кузеном у них будет отдельный разговор. Конор подхватил с крыльца пакеты и решительно шагнул через порог.

Донесшийся до него звук захлопнувшейся двери заставил его навострить уши. Он поставил пакеты на пол и вышел на крыльцо. Джордж, вынимавший почту из ящика, помахал ему рукой и широко улыбнулся, обнажив золотые коронки.

Так вот, значит, кто прятался за цветастой занавеской!

Конор улыбнулся негодяю в ответ и тоже помахал ему рукой, мысленно послав ему пламенный привет, чтобы тот сгорел.

Джессику он обнаружил на кухне, она яростно швыряла продукты на полки буфета. Вид у нее был сосредоточенный и сердитый. Впервые взглянув на нее другими глазами, Конор понял, что шутки с ней действительно плохи.

— Не обижайся, Джессика, — примирительно произнес он. — Так было надо для дела.

— Тогда и ты на меня не сердись, милый, — язвительно сказала она, прищурив голубые глаза. — Но в другой раз постарайся хотя бы подать мне знак, прежде чем тискать и лапать меня на глазах у этих мерзавцев. Хочу повторить еще раз: тебе не удастся меня обескуражить! Я не наивная девственница.

— Это я уже понял, — сказал Конор. — Странно, почему твой кузен Майк убеждал меня в обратном?

— Ах вот оно что! Тогда все понятно!

Джессика широко улыбнулась. Глаза ее засветились лукавством. Она облизнула губы и, выдержав паузу, спросила:

— Значит, ты ему поверил?

Конор поставил пакеты на стол, переступил с ноги на ногу и ответил:

— Разумеется. Ведь он твой кузен. Ему лучше знать…

Джессика подбоченилась и вскинула бровь:

— Неужели я похожа на святую невинность?

У Конора подкатил к горлу ком: на ангелочка в этот момент она действительно не была похожа, скорее, она походила на избалованную мужским вниманием легкомысленную девицу. Где же были его глаза раньше? Что за странное нашло на него умопомрачение? Нет, напрасно он не доверился своему первому впечатлению. Под шелковой блузкой отчетливо обозначились полные тугие груди с набухшими сосками, напрашивающимися на поцелуй. Короткая белая юбка подчеркивала привлекательность ее стройных ног. А туфли на высоких каблуках придавали икрам особую эротичность. Он сглотнул ком и хрипло промолвил:

— Давай прекратим этот нелепый разговор. Я полагаю, что он просто подшутил надо мной, а я на это клюнул.

— Не наводит ли это тебя на мысль, что ты заблуждался не только относительно моей девственности?

— Скажи честно, Джессика, в скольких тайных операциях тебе уже доводилось участвовать? — спросил, в свою очередь, Конор.

Она задумчиво пожевала губами, как бы припоминая, потом глубоко вздохнула и спокойно ответила:

— Эта первая.

Он прокашлялся и наставительно произнес:

— Следовательно, ты признаешь, что не имеешь опыта в таких делах. Поэтому лучше доверь выполнение этого задания профессионалу. То есть мне. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы твоего отца уволили со службы без выходного пособия.

Она прислонилась к дверному косяку, сложила на груди руки и невозмутимо сказала:

— Я нахожусь здесь именно потому, что хочу помочь своему любимому отцу. Если я замечу, что от меня больше вреда, чем пользы, я тотчас же уйду. Даю тебе честное слово.

Конор окинул ее изучающим взглядом и понял, что это не пустые слова. Уходить отсюда она явно не собиралась, а то, что она отвлекает его своими соблазнительными формами, ее совершенно не беспокоило. Что же ему оставалось предпринять в таких обстоятельствах?

Он глубоко вздохнул и сказал:

— Только посмей мне помешать! Пожалеешь! А пока схожу-ка я за остальными пакетами.

Ситуация в корне переменилась. Ему надо было решить, как теперь вести себя с Джессикой, оказавшейся и действительности не девственницей вопреки горячим заверениям ее кузена. Направляясь по темному коридору к выходу, он споткнулся и больно стукнулся лбом о косяк. Перед глазами у него поплыли оранжевые круги. Но в их центре угадывалось очертание матраца в форме сердца, на котором возлежала в соблазнительной позе обнаженная Джессика. Конор чертыхнулся, потер ладонью ушибленное место и вышел на крыльцо.

Свежий воздух принес ему некоторое облегчение. Он бросил ненавидящий взгляд на соседний дом и подумал, что если дело пойдет так и дальше, он сам превратится в преступника. Сумерки быстро сгущались. На душе у Конора стало тревожно.