Температура повышается

Глава 9

Открыв наутро глаза, Джессика тотчас же вспомнила постыдные события минувшей ночи. Жизнь стала ей не мила. Он поймал ее на подглядывании. Какой срам!

Она взглянула на будильник: половина восьмого утра. Потерев пальцами виски, она припомнила и еще одно обстоятельство. Среди ночи Конор растормошил ее и сказал, что он валится с ног от усталости. Полусонная, она сварила себе кофе и, взбодрившись им, уселась с книгой в руках возле кухонного окна. В половине пятого Конор сменил ее на посту, и она пошла досыпать.

Джессика натянула на голову одеяло, готовая пролежать под ним целый день, но темнота породила в ее воображении картину разгуливающего нагишом по спальне Конора. У Джессики моментально разыгрался большой сексуальный аппетит.

Борясь с желанием заморить сексуального червячка легким и банальным образом, она потихоньку встала и на цыпочках прокралась в соседнюю комнату. Но ни там, ни в ванной, дверь которой был а распахнутой, Конора не оказалось.

Это ее вполне устраивало. Уже хотя бы потому, что давало ей возможность окончательно проснуться и собраться с мыслями. Джессика выпустила воздух из надувного матраца, свернула его и засунула в стенной шкаф. Потом бегом помчалась в ванную.

Из настенного зеркала на нее глядело измученное и взлохмаченное огородное чучело. Быстро стянув с себя трусики и хлопчатобумажную майку, она повернула кран и встала под душ. Горячие струйки мгновенно оживили ее занемевшие мышцы, она с горечью подумала, что теперь по ночам неудобства ей предстоят еще долго, пока воров не арестуют. Сомнений в том, что это случится быстро, у нее почему-то не возникало.

Неохотно закончив утреннюю водную процедуру, она вытерлась полотенцем, мятной пастой почистила зубы, надела темно-зеленые лосины, кроссовки, топ, а поверх него свободного кроя белую безрукавку. Заколов зачесанные назад волосы позолоченной заколкой, .она снова взглянула на свое отражение и расстегнула на вороте верхнюю пуговицу. Теперь вид у нее стал вполне приемлемым, соответствующим настроению и ситуации. Она собиралась держаться с Конором так, словно бы ничего особенного не случилось. Ну, подумаешь, она видела его мужской причиндал и голую задницу. Великое дело!

Однако возникшее тотчас же эротическое видение этих частей его великолепного тела вызвало у нее утробный стон. Как же теперь она будет смотреть на Конора, если он вызывает у нее ассоциации с его великолепной эрекцией и необоримое желание немедленно воспользоваться ею? Джессика погрозила своему отражению пальцем и решительно направилась на кухню, откуда уже доносились дразнящие ароматы яичницы с беконом и перезвон посуды.

— Доброе утро, — сказал Конор, скользнув по ней рассеянным взглядом, и снова занялся фасолью, аппетитно булькающей в кастрюльке. — Кофейник на раздаточном столике, чашки в буфете слева. Сейчас угощу тебя яичницей и гренками.

Он выглядел удивительно домовитым и хозяйственным, хлопоча у плиты в переднике в синюю полоску. Его кулинарные способности стали для Джессики приятным открытием. Конор держался так естественно и непринужденно, словно бы ровным счетом ничего особенного не произошло минувшей ночью. И на душе у нее сразу же полегчало.

— Вообще-то обычно по утрам я ничего не ем, только пью кофе, — сказала она, открывая крышку кофейника и нюхая сваренный им напиток.

— Ты шутишь? — спросил он, колдуя с яичницей.

— Нет, я говорю вполне серьезно. По утрам я привыкла совершать пробежку. Согласись, что бегать трусцой на полный желудок не очень приятно.

— Не хочешь сделать исключение из своего правила? Яичница удалась на славу!

— Благодарю, нет! — отказалась Джессика и налила в чашку кофе. В животе послышалось протестующее урчание.

— А как насчет фирменной фасоли? — продолжал уговаривать ее Конор.

Она покосилась на булькающее коричневое варево и поморщилась:

— Фу, какая гадость! Кофе тоже пить невозможно, он чересчур крепкий. — Она вылила половину содержимого чашки в раковину и добавила горячей воды. — Будет лучше, если каждый из нас станет сам готовить себе завтрак.

— По-моему, это как-то не вяжется с общепринятым представлением о супружестве, — заметил Конор. — Спим мы уже раздельно. Не кажется ли тебе, что со стороны это выглядит подозрительно?

— Ты прав, об этом нужно подумать, — сказала Джессика и тотчас же пожалела об этом. Конор мог неверно истолковать ее слова. — Я хочу сказать, что… — Она осеклась.

— Кстати, — непринужденно промолвил Конор, — а с какой стороны кровати ты предпочитаешь спать? Как твой муж, я должен знать все твои привычки. Согласись, будет обидно, если из-за какой-то мелочи мы провалим операцию.

У Джессики пересохло во рту. Она прочистила горло и сказала:

— Мне это безразлично.

Конор пожал плечами и, положив яичницу на тарелку, сел за стол. Джессика уставилась в свою чашку. Он густо полил яичницу кетчупом и стал уплетать это кровавое месиво за обе щеки. Джессика бросила украдкой взгляд на его тарелку и почувствовала рвотный позыв. Нацепив на вилку кусочек бекона, Конор задумчиво посмотрел на него и произнес:

— Между прочим, мы уже много знаем друг о друге.

На что он намекает? На ночное происшествие? Если так, то в его словах имелась толика правды: она действительно увидела больше, чем предполагала.

Конор отправил кусок в рот, прожевал и проглотил его, вытер губы салфеткой и добавил:

— Например, я знаю, что ты имеешь привычку вертеть пальцами верхнюю пуговицу на блузке, когда нервничаешь. Вот и сейчас того и гляди ее оторвешь!

Покраснев от смущения, Джессика оставила пуговицу в покое, разгладила пальцами ткань и пролепетала:

— Не стану отрицать, я не лишена недостатков.

— Не подумай, что я тебя в чем-то упрекаю, но ты еще и храпишь во сне, — сказал Конор и отправил в рот кусочек хрустящего гренка. — Зря ты отказалась от завтрака!

— А ты чавкаешь! — выпалила она, улыбнувшись.

— Но я тоже не ангел, — сказал с улыбкой он. — И не принимай все это близко к сердцу. Подобные мелочи, как правило, не становятся главной причиной развода.

Джессика чуть было не задохнулась от возмущения. Они еще не поженились, а он уже рассуждает о разводе. Нет, определенно он не джентльмен. Порядочные мужчины не оголяются, зная, что в соседней комнате находится дама, которая может случайно стать свидетелем их раздевания.

Она вдруг с ужасом почувствовала, что ощущает колоссальное сексуальное возбуждение, сопровождающееся обильным выделением соков лона, и заерзала на стуле.

Конор положил свою руку поверх ее руки и серьезно произнес:

— Скажи, пожалуйста, а какие блюда ты вообще предпочитаешь? Мне важно это знать. Если целый день пить только кофе, можно испортить себе не только желудок, но и нервы. А нам нужно сохранять спокойствие.

О каком спокойствии он говорит, положив на ее пальцы свою горячую и крепкую ладонь? Джессика отдернула руку и встала, едва не перевернув стол. Ее затрясло как от удара током. Схватив со стола кофейник, она подбежала к раковине и вылила в нее бурую безвкусную бурду, от которой у нее во рту остался отвратительный привкус. Переведя дух, она бросила через плечо:

— Я люблю китайскую и мексиканскую кухню.

— Все любят китайскую кухню, — философски сказал Конор. — Китайцы едят все, что передвигается по суше, летает и плавает.

— Пожалуйста, не уточняй, иначе меня стошнит! Я пошутила. Китайские блюда я ненавижу с детства! — Джессика стала споласкивать чашку под краном. — Может быть, не будем обсуждать наши гастрономические вкусы? Давай лучше поговорим о твоих спортивных увлечениях. Ты любишь футбол? В нашей семье все мужчины футбольные фанаты. Их невозможно оторвать от экрана во время матча. Они и меня заразили своим увлечением, хотя раньше я предпочитала смотреть любовные сериалы.

Лицо Конора расплылось в улыбке, и Джессика сообразила, что опять наговорила лишнего. Для дочери полицейского это вполне нормально. Она обвела взглядом кухню, высматривая бумажные салфетки, чтобы вытереть мокрые руки. Куда же они подевались?

— Я люблю спорт, — сказал Конор. — Но предпочитаю участвовать в игре, а не смотреть ее трансляцию по телевизору. Вот, возьми салфетку! — Он достал из нагрудного кармана чистую салфетку и протянул ее Джессике.

Пока она вытирала руки, он встал и, подойдя к раковине, начал мыть грязную посуду, говоря при этом:

— И еще я люблю выезжать теплыми весенними деньками на природу. Как славно попировать в компании друзей или красивой подруги, устроившись на пледе! Отведать хорошего сыра, выдержанного вина, жареного мяса. А потом предаться с любимой плотским радостям под сенью раскидистого дерева и щебетание птиц. А ты любишь пикники, Джессика?

Он вперил в нее выразительный взгляд.

В кухне зависла гробовая тишина. Казалось, что стихло даже пение птиц за окнами, перестали урчать холодильник и биться о стекло мухи. Джессика молча шевелила губами.

— Я люблю жареных цыплят, — прошептала она, вытаращив глаза.

Ей стало тесно, жарко и душно в маленькой кухне, которую заполнил этот невыносимый самец. Кто же он? Злой волшебник? Магистр черной магии? Гипнотизер? Почему он обладает над ней такой властью? Как ему удается вгонять ее в оцепенение? Неужели на нее так подействовал один лишь вид его волшебной палочки? Нет, скорее, жезла!

Она облизнула пересохшие губы и промямлила:

— Пожалуй, я выйду прогуляюсь… То есть пробегусь трусцой. Я делаю это каждое утро.

— В нынешней ситуации это нецелесообразно, — сказал он.

Что он хотел этим сказать? Неужели у него возникли идеи получше? Например, относительно их совместной разминки на кровати, достаточно основательной, до мота и приятной усталости. Ее потребность размяться была так велика, что она не выдержала и спросила дрожащим голосом:

— Что ты хотел этим сказать? У тебя имеются какие-то предложения?

— Я предлагаю тебе не рисковать и остаться дома. Снаружи могут случиться непредвиденные ситуации. Например, к тебе может приблизиться кто-то из подозреваемых.

Джессика даже покраснела со стыда. Полицейский всегда остается полицейским. И Конор в этом не исключение.

— Благодарю за заботу, офицер Ричмонд, — сказала она. — Только ваши опасения беспочвенны. Вы просто плохо меня знаете. Вам кажется, что я легкая добыча для преступников. Но вы заблуждаетесь, на самом деле я…

— Хорошо-хорошо! — Он замахал руками. — Я знаю, что ты окончила полицейскую академию и даже пару раз патрулировала улицы. Но все равно рекомендую тебе не забывать об осторожности. Держись подальше от гнезда этих уголовников, на всякий случай.

Джессика вспыхнула, но возражать не стала. Объяснять что-либо этому толстолобому мужлану было бессмысленно, у него в мозгах слишком мало извилин. Ни слова не говоря, она повернулась и выскочила из кухни, на ходу расстегивая безрукавку. Швырнув ее на кушетку в коридоре, она выбежала на крыльцо.

Свежий воздух всегда действовал на нее благотворно. Она запрокинула голову, глубоко вздохнула и улыбнулась. Туман у нее в голове начал рассеиваться. Хорошая пробежка должна была вернуть ей бодрость и самоуверенность. И помочь ей изгнать из своего воображения Конора, парализовавшего ее волю и пробуждавшего в ней нездоровую похоть.

Господь свидетель, до встречи с этим племенным жеребцом она не была так сексуально озабоченной. У Конора из всех его пор сочился тестостерон, этот секс-символ ростом под два метра напрочь вытеснял из ее головы все здравые мысли, оставляя только одну — о долгом и бурном сексе с ним. До полного умопомрачения и упадка сил.

Пульс Джессики резко участился. Она подняла над головой руки, делая глубокий вдох, потянулась и стала выполнять наклоны влево и вправо, широко расставив ноги. Затем она немного попрыгала на месте и побежала трусцой по улице, наслаждаясь теплым ветром и солнечным светом, ласкающим ее кожу. С каждой минутой настроение у нее улучшалось. Однако голый Конор все еще маячил перед ее мысленным взором, похожий на легендарного героя-любовника из мифов Древней Греции.

Джессика завернула за угол дома и побежала к парку, расположенному в полумиле от ее старта. Достигнув тенистой липовой аллеи, она прибавила шагу и вскоре почувствовала, что в ее жилах забурлил адреналин.

Деревья слились в одно размытое пятно. Сердце бешено застучало у нее в груди. Но она продолжала стремительно бежать вперед, стремясь вырваться из плена эротических фантазий. Конечно, она понимала, что свобода будет нелегкой, однако жаждала даже короткой передышки. У нее уже не было сил думать об этом роковом мужчине, ей хотелось набраться сил перед новой встречей с ним. хоть на миг почувствовать себя свободной и независимой женщиной.

Внезапно из-за дерева вышел незнакомец. Джессика резко остановилась, едва не потеряв равновесие и не упав на дорожку. Мужчина сразу же вызвал у нее подозрение, он не был похож на местного жителя, совершающего утреннюю прогулку по парку. Его грязные взлохмаченные космы и затасканная одежда наводили на мысль, что он бездомный бродяга. Да и душок от него исходил весьма характерный. Незнакомец улыбнулся, обнажив гнилые желтые зубы.

Джессика попыталась обойти его справа. Он перегородил ей путь. Это ей не понравилось. Стычка с уличным хулиганом не входила в ее планы на это утро.

— Послушайте, не стойте столбом у меня на пути! Отойдите в сторону! — решительно сказала она, не спуская настороженных глаз с нахального оборванца.

— Гони монету! Наверняка у тебя в кармане найдется мелочь, — рявкнул негодяй. — Живо! Иначе у меня могут возникнуть и другие желания, милашка! Ты такая аппетитная! — Он демонстративно потер рукой свое причинное место.

— Да как ты смеешь, вонючий бездельник, так со мной разговаривать? С какого перепугу я стану тебе что-то давать? Только попробуй дотронуться до меня своими немытыми лапами, пожалеешь! — рявкнула в ответ Джессика.

— Заткнись, цыпочка! Иначе я сверну тебе шею. Я — Большой Маки всегда беру то, что мне нравится. Мне никто не осмеливается перечить!

Джессика усмехнулась:

— В последний раз предлагаю тебе, козел, посторониться и пропустить меня! Больше я повторять не стану.

Он грубо схватил ее за руку. Это стало его первой ошибкой. Джессика не испугалась, а даже обрадовалась неожиданной возможности выпустить пар. Отработанным приемом она перекинула бродягу, словно мешок с мусором, через плечо. Он треснулся всей своей вонючей тушей о землю, грязно выругался, но, будучи крупным и крепким, тотчас же вскочил на ноги.

Джессика встала в боевую стойку и приготовилась продолжить свой урок хороших манер. Она чувствовала себя в отличной форме.

Здоровяк потряс лохматой башкой и ринулся на нее, словно разъяренный бык. Джессика в последний миг отступила в сторону и сделала ему подсечку. Он упал и треснулся лбом о ствол дерева, шумно отравив при этом воздух своими миазмами.

— Что, получил? Хочешь еще?

— Проклятая сучка! Дай мне только ухватить тебя покрепче! Тебя мама родная не узнает. Я вышибу тебе мозги! Но сначала выверну тебя наизнанку вон в тех кустиках. И никто не помешает мне вволю с тобой позабавиться, — прорычал бродяга, брызжа слюной и вращая налитыми кровью бешеными глазами.

Но едва лишь он выпрямился, издав утробное рычание, как Джессика подпрыгнула и с огромной силой ударила обеими ногами его по физиономии. Хулиган рухнул, стукнувшись затылком о землю, раскинул в стороны руки и захрипел, пуская кровавые сопли.

Не дав ему прийти в себя, Джессика ударила его носком кроссовки по печени, присела и завершила серию приемов рубящим ударом ребром ладони по сонной артерии на шее. Охнув, грабитель и насильник закрыл глаза и затих.

— Отдохни немного, — сказала Джессика, выпрямляясь.

— Вот это удар! — раздался у нее за спиной мужской голос. — Высший класс!

Она резко обернулась, приготовившись к новой схватке.

Молодой человек попятился:

— Спокойно, леди! Я спешил к вам на помощь. Но вы управились сами. Отличная работа! Ему надолго запомнится этот урок. Вы молодец.

— Благодарю, — с облегчением сказала Джессика, разглядывая юношу. На вид ему было не более шестнадцати лет. Высокий, симпатичный, с обаятельной улыбкой, он должен был нравиться молоденьким девчонкам.

— Я позвонил в Службу-911, — добавил он. — Вы занимаетесь карате?

— У меня черный пояс, — с улыбкой похвасталась Джессика, лихорадочно ища выход из тревожной ситуации. Если парень вызвал полицию, значит, патрульная машина примчится сюда через минуту. Пресса и телевидение тоже наверняка здесь вскоре появятся. А внимание к себе общественности ей привлекать не хотелось. Поэтому она сказала: — Послушайте, юноша, я тороплюсь. Сделайте одолжение, скажите полицейским, что я убежала, прежде чем вы успели меня хорошенько рассмотреть.

Парень удивленно вытаращил глаза:

— Вы, наверное, какая-то знаменитость? Суперженщина или что-то в этом роде. Я много читал о людях, обладающих необыкновенными способностями. Вы вообще-то, случайно, не инопланетянка? — Он даже покраснел от волнения.

— Нет, я самая обыкновенная женщина, умеющая постоять за себя. Советую и вам заняться восточными единоборствами.

Где-то неподалеку завыла полицейская сирена.

— Все, пока! Мне пора бежать, — сказала Джессика. — Спасибо за помощь. Вы славный юноша. Вам за это воздастся.

С этими словами, повергшими молодого человека в оторопь, Джессика шмыгнула в кусты и была такова.

Настроение у нее после случившегося резко поднялось. Но, даже сорвав злость на хулигане, она не воспылала желанием вернуться на службу в полицию. Ей хотелось чувствовать себя не суперженщиной, а леди, хрупкой, нежной и притягательной для истинных джентльменов и недосягаемой для бродяг и грабителей. Однако пока суровая реальность доказывала, что в мире, где насильники выскакивают в парке из-за деревьев, витать в облаках смертельно опасно. Надо всегда быть начеку, как того требует служебная инструкция.

Конор застилал постель в спальне, когда снизу послышался звук захлопнувшейся с силой входной двери. Он понял, что это вернулась с пробежки Джессика, и принялся взбивать подушки и разглаживать покрывало. Еще не хватало, чтобы она обозвала его лентяем и неряхой!

Окинув взглядом комнату, он остался доволен наведенным порядком. Даже в душевой он не только насухо вытер тряпкой пол, но и повесил на сушилку мокрое полотенце Джессики. Испытанное при этом волнение, переросшее в эротическое видение, заставило его в очередной раз задуматься, не скатывается ли он в омут порока. Все чаще воображение рисовало ему картины голой Джессики, принявшей пикантную позу. И все болезненнее протекала у него эрекция. Было в этом нечто постыдное и нездоровое…

Да, вел он себя в последнее время как-то странно, нес всякую чушь о пикниках, футболе и соитиях под сенью векового дуба и трели соловьев. Чего он стремился этим добиться? Напугать ее? Нет, скорее, склонить к разврату! Конор положил ладони на раковину и уставился в зеркало. Глядевший на него человек со взглядом сексуального маньяка определенно мог сорвать операцию.

Со стороны лестницы послышались голоса. Конор нахмурился, обернулся и распахнул дверь, недоумевая, с кем это Джессика разговаривает. Может быть, она встретила знакомую во время пробежки? Но зачем ей понадобилось приводить в дом постороннего человека? Это ведь грубейшее нарушение конспирации, неоправданный риск! Конор поджал губы, подкрался к перилам и посмотрел вниз. Увиденное повергло его в замешательство.

Странным ему показалось уже то, что на Джессике была надета не свободная белая безрукавка, в которой она выходила из кухни, а куцый эластичный топ, напоминающий бюстгальтер. Стараясь не задерживать взгляд на ее пупке, он переключил свое внимание на ее спутницу, белобрысую грудастую вульгарную деваху в обтягивающей короткой юбке и прозрачной блузке в зеленую полоску.

Ткань ее наряда была полупрозрачной, видимо, пышнотелая красотка хотела, чтобы окружающие в полной мере могли оценить ее прелести, лишь символически прикрытые шелковой лентой, заменяющей трусики. Бюстгальтера же на ней вообще не было.

Она по-свойски хлопнула Джессику ладонью по спине и воскликнула:

— Я хочу взглянуть на вашу спальню!

Отдышавшись после неслабого удара, Джессика сказала:

— Там ужасный кавардак! Мне даже неудобно показывать тебе комнаты наверху, Труди. Взглянешь в другой раз, когда я наведу там порядок.

— Ерунда! Если у тебя в спальне кавардак, то у нас с Джорджем настоящий бардак! — Секс-бомба зашлась звонким смехом. — Мы практически не вылезаем из постели. Ведь и мы недавно поженились, у нас сейчас медовый месяц.

Молодая супруга Джорджа выглядела так же карикатурно, как и ее прилизанный муженек, с его фальшивым золотом и итальянским акцентом. Эти двое чудаков составляли идеальную пару. Представив себе их на брачной церемонии, Конор едва не прыснул со смеху.

— Мне бы хотелось взглянуть на ваш балкон. С него, наверное, открывается чудесный вид! — воскликнула гостья.

— Но сначала позволь показать тебе комнаты на первом этаже, — беря ее под локоток, сказала Джессика.

Конор попятился в спальню и тихонько затворил за собой дверь. Какого дьявола Джессика влипла в эту дурацкую ситуацию? Не надо было отпускать ее на пробежку! А вдруг вместо Труди ей случайно встретились бы Джордж или Барри? Эти негодяи были падки на смазливых молодых женщин и способны на любую низость. Сумела бы она защититься от сластолюбивого громилы? Вряд ли! Конор в волнении прошел в соседнюю комнату, интуитивно почувствовав, что надувной матрац находится в стенном шкафу, достал его оттуда и унес в семейную спальню, преисполненный решимости восстановить должный порядок в отношениях с Джессикой. Он больше не собирался идти у нее на поводу и попустительствовать ее капризам. Раз уж по оперативной легенде они супружеская чета, то и спать обязаны вместе. Мало ли кто еще к ним внезапно нагрянет? Все должно выглядеть естественно и не вызывать никаких подозрений.

Но куда же спрятать ее проклятый матрац? Он был довольно громоздким. А не засунуть ли его под кровать? Там ему самое место! Сказано — сделано! Он согнулся в три погибели и стал запихивать матрац под огромное любовное ложе. Проклятый матрац не поддавался. Звук женских голосов становился все громче. Они поднимались по лестнице.

Конору живо представилось, как изумится жена Джорджа, застав его за этим занятием. Она наверняка почует неладное и поделится своими сомнениями с мужем и другими родственничками. Воры всполошатся и незаметно исчезнут. Отца Джессики с позором выгонят со службы. Конора прошиб пот. Он сунул руку в карман и достал оттуда нож.