Тень

Глава 5

Кэти

Теперь моя жизнь стала такой.

Я сидела на кровати, не торопясь раздвинуть шторы. Свет только напомнил бы мне, что комната не моя. Яркие красные стены, плакаты групп, которые я не слушала, черный шкаф с шипами. В сентябре дочь Линды, Джесс, поступила в университет, а самой Линде пришлось ехать через всю страну, чтобы помочь с похоронами. И теперь я обитала в комнате Джесс, как бледный призрак, забившийся в угол.

Я помнила июльский день, когда Линда с мамой пили кофе на нашей кухне. Линда смеялась над тем, что ее дом опустел.

- Чем мне теперь заниматься? – она нервно хихикала. Мама тихо погладила ее по руке.

Мама всегда видела, что на сердце у других людей, даже если они сами этого не знали. Потому она была хорошим журналистом, но строгой матерью. Она всегда знала, когда я вру, потому приходилось говорить лишь правду. Мы говорили обо всем, обсуждали сложные вопросы и проблемы.

Было весело, если подумать об этом. Те проблемы были простыми, по сравнению с потерей мамы.

Сейчас на меня давила гора. Мама больше не могла помочь мне. Но я же смогу ее преодолеть? Мне уже стало немного лучше, прошло уже несколько недель.

Я врала себе, конечно. Я все еще разваливалась на куски. Что бы сейчас сказала мама? Погладила бы меня по руке, налила бы чашку чая. Поговори со мной, Кэти. Ты не взберешься на гору, если не увидишь, куда идешь.

Какое-то время жить с Линдой было неплохо. Началась школа, все возвращалось к норме. Поначалу друзья осторожно затрагивали тему смерти, пробормотали несколько «мне жаль», словно этими словами могли ее убить. Но после нескольких недель вернулись привычные темы: кто и с кем встречается, как учитель химии взорвал класс, как в столовой появились граффити. Но я застряла в прошлом, словно не могла вырваться из оков печали. Порой я пропускала обеды, по щекам катились слезы, когда я шла к Линде. Друзья перестали меня окликать. Они знали, что не добьются от меня ничего, кроме невнятного бормотания, а это было совсем не смешно. Я была в клетке, из нее не было выхода. И куда выходить? Жизнь двигалась по замкнутому кругу, я не могла свернуть не туда, чтобы не разбиться.

Я застряла в странной комнате с красными стенами, потолок давил на меня, даже полки с книгами напоминали, что они не мои.

Комната скучала по хозяйке. Я была вместо нее. Словно подменыш.

В дверь вежливо постучали, повернулась ручка, послышался скрип, и в комнату прошла Линда.

- Эй, Кэти, - сказала она, выдавив улыбку. – Как день?

- Неплохо, - сказала я. Мы были незнакомцами, связанными лишь мамой. Она изображала улыбку, а комната все равно казалась пустой.

- Тебе нравится в комнате Джесс? – спросила она, а взгляд ее упал на мой чемодан в углу. – Было бы еще лучше, если бы ты разложила вещи. Ее шкаф пустой. И ты можешь читать ее книги, хорошо?

- Спасибо, - сказала я. Книги ее я уже видела на первой неделе, но мне не понравилось. Все они были о космических приключениях или о загадочных убийствах. Когда я читала о космосе, мне было тесно в комнате, стоило почитать об убийствах, и я начинала думать о смерти. Красная кровь и черный космос совпадали с цветами в ее комнате, а мне казалось, что они поглощают меня, подстраивают под себя.

Но я слишком отличалась.

- Если хочешь, чтобы я переехала к визиту Джесс… - начала я, вскочив на ноги, словно я собиралась сразу бежать. У меня было лишь несколько своих книг на столе и чемодан в углу. И это выглядело жалко.

- Все хорошо, - улыбнулась Линда. – Тебе и убирать нечего. Но Джесс поспит и на диване.

- Но это ее комната, - сказала я. Чем шире становилась улыбка Линды, тем хуже было мне. Мы обе знали, что я была лишней.

- Не волнуйся, - отозвалась она. – Джесс большая девочка, она здесь всего на пару дней. Пусть радуется, что я не устроила в ее комнате зал для йоги или что-нибудь еще. Может, я уговорю ее перекрасить стены. Красный уменьшает комнату, - словно от этого мне стало бы лучше, но попытка была милой. – Эм, так ты не передумала начать изучение японского вечером?

От упоминания сердце ускорило биение. Я не могла с этим смириться. Начало новой жизни заставляло меня признать, что мамы больше нет.

- Наверное, - сказала я. – Но я… не уверена, что смогу.

- Ладно, - мягко отозвалась Линда. – Но я подумала… - она взглянула на мое лицо, видимо, выглядела я ужасно, потому что ее взгляд смягчился, она попятилась. – Я приду позже, ладно? А ты подумай.

- Конечно, - кивнула я, и она ушла. Я снова одна.

Я рухнула на кровать, глядя на потолок.

- Я не могу, - сказала я ему. – Я не могу остаться здесь.

Дом был слишком маленьким, чтобы в нем могла оставаться и я, а еще я начала прогуливать, комната Джесс навевала на меня мрачные мысли. Порой я могла за весь день лишь проснуться и почистить зубы. Я пропускала все больше уроков, застряла в прошлом. Я видела взгляд Линды, безмолвный намек на то, что я зря так поступаю. Я видела это по ее лицу, словно я предавала маму, когда прогуливала школу.

Я сопротивлялась, а она не знала, как мне помочь. Я была здесь лишней, она была так же запутана, как я.

Признай правду, Кэти. Посмотри на эту гору. Смотри на нее, или ты на нее не взойдешь.

Пора признать правду. Жить у Линды – не выход. Я была лишним кусочком мозаики.

Япония не могла быть хуже, да? Я потянулась к путеводителю на дне стопки книг, что я хранила на полке Джесс. Страницы были смятыми от слез. Диана жила в Шизуоке, что была не на всех страницах. В часе езды от Токио, известен полями с чаем, окружавшими город. А еще прекрасный вид на гору Фудзи, хотя давалась фотография из Камакуры, потому я не была уверена.

Я не знала, смогу ли выйти на урок японского. Я так редко за последние недели покидала комнату, что Линда, наверное, не ожидала, что я даже к входной двери дойду. Я достала учебник и открыла его.

- Боже правый, - выдохнула я, глядя на странные изгибы и линии. Три системы письма – две фонетические, а одна – основанная на китайских иероглифах, кандзи. Чтобы читать газету, нужно было выучить тысячи иероглифов. Я бросила книжку на полку. Та была старой, порой покачивалась ночью, и я боялась, что она упадет на меня, пока я сплю. Гибель от книжной лавины. Не самая худшая.

Через минуту я снова взяла книгу.

А-и-у-э-о.

Может, я справлюсь с этим. Может, я соберу осколки жизни и сделаю из них что-то новое.

Может, стоило сделать такой выбор.

Я часами смотрела на символы, рисовала их по пять раз в тетради, начала с хираганы. Я писала иероглифы снова и снова, пока страница не заполнилась кривоватыми символами, которые у меня удавались все лучше. Страница была полна шанса сделать другой выбор.

Дверь снова открылась, Линда звенела ключами, ее бледное лицо было встревожено. Но она все же спросила.

- Так ты идешь? – сказала она, позвякивая ключами.

Пальцы скользнули по иероглифам, что я рисовала.

- Ага, - сказала я. – Я готова.