Будет ли она занята своими мыслями настолько, что не заметит отсутствие меча у него на поясе? И необычное оружие, лежащее рядом на скамейке?




— Я без сопровождения. Мне было необходимо увидеться с тобой, чтобы попросить не умирать сегодня ночью, — быстро выпалила Беттина.


— Ты пришла сама?


— Да.


— Моя смелая девочка! — Он подхватил еѐ на руки и покружил, прежде чем поставить обратно на ноги. — Моя грудь раздувается от гордости, dragă mea.


Беттина не разделяла радости Треана. Обхватив ладошками его лицо, она притянула Дакийского вниз для поцелуя. Их губы встретились. Ее губы дрожали — поцелуй оказался... агрессивным.


Треан всегда считал, что поцелуи — прелюдия к сексу. А этот оказался другим. Беттина через поцелуй рассказывала ему что чувствует, и


Треан хотел бы ответить ей тем же. Обхватив Беттину за затылок, Дакийский, больше не сдерживаясь, прижался к еѐ губам, вкладывая в поцелуй все чувства, накопившиеся в его душе.


Она жадно отвечала на его поцелуй, пока почти не расплавилась под напором Треана, осела… и, наконец, отступила с криком.


— Вампир?


—Беттина,— прохрипел он, поправляя еѐ маленькую маску, — это был поцелуй висельника.


Еѐ глаза расширились.




— Я... прости. Ты должен сконцентрироваться. Я не должна была приходить сюда. — Она отвела взгляд, хмуро глядя на длинный футляр, лежащий на скамье.


Треан сжал Беттину за подбородок, привлекая к себе еѐ внимание.


— Ты призналась, что заботишься обо мне. Это предел твоих чувств?—


Я-я...


—Ты веришь, что я умру через считанные минуты. Ну же, Бетт. Сжалься надо мной и соври.


—Ты снова манипулируешь мной!


— Да.


Она застонала.


— Как я могу злиться на тебя, если ты соглашаешься со мной, как сейчас? —


Беттина ладошками погладила его по груди. — Хорошо. Я доросла до... ну,


это так...


В недрах святилища, издав рев о готовности к битве, заворочался Гурлав.


Черт возьми!


— Ты должна идти, прямо сейчас. — Треан переместил Беттину к выходу. — Я не могу увести тебя отсюда, но ты должна уйти.




— Со мной все будет в порядке. — Хотя в еѐ голосе слышалась грусть, она заставила себя улыбнуться. — Я… я еще увижу тебя?


Треан хотел бы сказать ей, что увидит, хотел бы успокоить еѐ... но даже этот необоснованный оптимизм жег его горло, как ложь. Поэтому он ничего не сказал, просто стоял в святилище, как в ловушке, смотря вслед уходящей Беттине.


В то время как все внутри кричало ему следовать за ней.


* * * * *


Едва Беттина ушла от Дакийского, как увидела Каса, зависающего с шумной компанией друзей-демонов. Продолжает ли он сердиться на нее после вчерашней ночи? Каспион увидел еѐ. Поздоровается ли он хотя бы с ней?


Оставив своих друзей, Кас переместился к Беттине.


— Ты одна, Тина? Бродишь здесь?


— Я, э-э, должна была кое-что сделать.


— Значит, тебе лучше. Я знал, что тебе всего лишь было нужно увидеть этих Врекенеров мертвыми. — На лице демона отразилось сожаление. — Если бы я мог дать это тебе.


Дакийский сожалел, что не был рядом со мной после нападения.


Беттина нужна каждому из них, но по-разному.




— Могу я проводить тебя до трибуны? — спросил Каспион. — Или ты хочешь остаться в одиночестве?


— Я сделала достаточно, для одного дня. Пойдешь со мной?


Шагая в ногу, они как в детстве петляли по городу. Сколько же всего изменилось с тех пор. Вместо молчаливого взаимопонимания, они чувствуют в компании друг друга неловкость. О чем он думает?


— Тина, я хочу сказать тебе, что сожалею о вчерашнем, — наконец


-то заговорил Кас. — Обо всем, что сказал тебе. Я не хочу воевать с тобой.


— Я тоже, Кас!


— Это неправильно. Можем ли мы снова стать друзьями?


— Друзья. — В прошлом это слово причинило бы Беттине боль. Сейчас она обнаружила, что ей хочется называть Каспиона другом. — Конечно. Ты мой самый лучший друг. Тот, который всегда рядом. Даже когда мы ссоримся, ты остаешься в моем сердце.


— Как и он?— тихо спросил Кас.


— Да. Я беспокоюсь о вампире.


— Я не должен был говорить ничего о Дакийском и соблазнении. Я не могу винить тебя за то, что ты увлеклась первыми романтическими отношениями


— особенно с одним из Дакийцев. Они умеют быть… неотразимыми.


Могла ли какая- то Дакийка заманить Каса к себе в постель? Эта мысль больше не жалила так, как в прошлом.




— Кас, я не хотела, чтобы это произошло, но это так. Завтра я буду переживать за него так же, как и за тебя. И я не могу предугадать свою реакцию на то, что будет происходить сегодня вечером.


— Я понимаю.


Приблизившись к арене, Беттина поняла, что никогда в жизни так не нервничала.


Это происходит на самом деле. Битва Дакийского. Все присутствующие уверены, что он вот-вот умрет.


Разочарование снова нахлынуло на Беттину. Она... скоро станет королевой, которая не может контролировать то, что происходит в еѐ королевстве.


Как только Кас переместил девушку на трибуну, она увидела вопросительный взгляд Раума.


— Я в порядке, — заверила она его.


Я чувствую, что готова кричать!


— Вчера ночью ничего не произошло. — Возможно, я просто влюбилась в великолепного, терпеливого, смелого вампира, который хочет сделать меня своей женой.


И рискует ради меня своей жизнью.


— Хорошо. А то ведь старый демон беспокоится о тебе, Тина. — Раум похлопал еѐ по плечу своей грубой лапой, и повернулся к Касу. — На пару слов, сынок. — Двое мужчин отошли к заднему углу помоста.


Не теряя времени на утешение Беттины, Моргана протянула ей бокал вина.




— Я сказала Рауму, что ты осталась невредимой после вчерашней встречи, но вампиру, возможно, не так повезло. Так что же, моя маленькая глупышка запятнала Принца Теней? Я хочу знать подробности.


— Мы не занимались любовью, если это то, о чем ты спрашиваешь.


— Хм. Ты выглядишь измотанной.


— Знаю-знаю. И в любом случае я не писаная красавица, — фыркнула Беттина, внутренне усмехаясь. Хотя один вампир не может насытиться мной.


— Нет, я не это собиралась сказать. Отношения делают Чародеек прекрасными. И, кажется, ты — живой тому пример... в конце концов.


— Возможно, но я все еще обеспокоена сегодняшним вечером. Этот турнир давит на меня. Как ты думаешь, что должно произойти.


— Благодаря этому турниру твои враги мертвы, жалкая влюбленность вэтого бездельника, — она кивнула на Каса, — прошла, и ты стала даже богаче чем прежде. Однако Беттина до сих пор не вернула свою силу, и сидит за этим столом, как в ловушке, наблюдая, как Дакийский собирается биться не на жизнь, а насмерть.


Смогу ли я смотреть, как он умирает?


Она принялась грызть следующий ноготь.


—Моргана, не можешь ли ты сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему?


— Мы все связаны этими чертовыми правилами. Как я уже говорила тебе, я не могу мыслью, действием или деянием повлиять на исход этого турнира. Хотя я смогу извлечь выгоду из его итогов, — добавила она загадочно.




— Что это значит?


— Я больше не скажу об этом ни слова.


Беттина стиснула зубы.


— Должно быть что-то еще, — настаивала она, отставив бокал в сторону, чтобы он не мешал ей думать.


—Это не просто увлечение, — изумленно ахнула Моргана. — Ты влюблена в вампира!


Беттина не могла одновременно, и бороться с беспокойством, и защищаться от нападок крестной.


— Как я могу? — прошипела она в ответ. — Я почти не знаю его.


— Потому что ты Чародейка, которая может чувствовать своего мужчину.


— Моего мужчину? —


Глупость конечно, но Дакийский говорил Беттине, что она призывала его...

потому что он еѐ суженый.


— Ведь мы не имеем пары.


— Возможно не мистически-предначертанный судьбой. И, тем не менее, что если у нас есть единственный идеально подходящий нам на всю жизнь мужчина?


— Я не знаю, кто ты и что сделала с Морганой...


— Я вполне серьѐзно. Чародеи создают пары на всю жизнь; мы выбираем партнеров по собственной воле. А вдруг что-то помогает нам делать выбор? Иначе как бы мы могли быть связаны столь всецело? Беттина, мы — Чародеи




разделяем… —


Моргана замолчала, потому что одна из инферни жестом привлекла внимание Королевы и вручила ей сообщение.


Беттина изучала гламур спокойствия крестной, идущий вразрез с еѐ развевающимися косами.


—Ну, что там такое?


— Больше докладов о воскрешении Ла-Дорады. Хотя никто не может их подтвердить.


— Ты должна уйти?


— Нет. Сегодня вечером очень важно, чтобы я оставалась здесь.


—Почему?


— Я не буду говорить об этом. На этот раз потому, что я слишком мало


знаю.


Что бы это ни означало. Беттина рассматривала собравшихся зрителей. Она не единственная, кто опасается Детей Ужаса. Толпа поредела к сегодняшней битве, по крайней мере, на трибунах. Сотни демонов заполнили соседние крыши, ругаясь за лучшие места. Присутствующие, которые не могли перемещаться, столпились на верхних креплениях помоста.


Кроме одной чудаковатой темноволосой женщины. Она одна сидела в первом ряду и смотрела на Беттину сверхъестественными золотыми глазами. А потом неожиданно приветственно помахала ей рукой.




— Моргана, кто эта темноволосая дама? — шепотом спросила девушка.


Женщина сложила два пальца вместе и сделала жест учащенного сердцебиения над своей грудью.


— Я ее не знаю, — добавила Беттина, — но, кажется, она определенно знает меня.


— Именно поэтому я, никогда не стану владеть даром предвидения, — ответила крестная. — Это Никс, валькирия прорицательница. Она надеется, что во время этого Приращения Чародеи присоединятся к армии Вертаса, —


фыркнула Моргана. Предстоящее Приращение должно столкнуть всех бессмертных друг с другом, и линия фронта уже намечена. Правус против Вертаса.


Раум и Кас вернулись, оба выглядели раздраженными.


— Время пришло, —


пробормотал Раум. Прервавшись только, чтобы глотнуть из своей кружки, он поднял руки, привлекая к себе всеобщее внимание.—


Сегодня состоится битва, которую вы все ждали! Полуфиналы, смертельные бои не на равных, события которые войдут в историю!


Зазвучали редкие аплодисменты.


— Первым мы представляем Отца Ужаса, короля бессчетных адских территорий!




Гурлав появился из святилища, и направился к арене. Испуганный ропот пронесся над толпой. Многие на трибунах отодвинулась подальше.


Первородный для этого сражения заострил все шесть огромных рогов. Острые шипы торчали из его головы, плеч и локтей. Цепи пересекались на мощной груди, громоздкий металл пристегнут поверх его загрубевшей отвратительной кожи. Желтые глаза не выражали никаких эмоций. Костяные наросты, торчащие из подбородка, выглядели как грязная, окаменевшая борода.


Вот это Моргана и Раум прочат мне в мужья?


— Следующий участник — Принц Теней, родом из неизвестных земель! — продолжил Раум.


Дакийский шагнул на арену, его движения были уверенными и точными. Весь его вид выражал холодность, ни единого намека на нервное напряжение или эмоции.


Машина для убийств.


— Никогда бы не подумал, что стану поддерживать вампира, — пробурчал Кас.


— Я бы запятнала его так сильно… — пробормотала Моргана.


Дакийский, как всегда был очень просто одет. Черные кожаные штаны обтягивали сильные ноги. Черная рубашка с длинным рукавом плотно прилегала к мускулистой груди.


Каждому из соперников разрешалось взять с собой что-то из оружия, но только одного вида. Гурлав сжимал в руках меч, имевший в длину около семи футов, в то время как Дакийский держал в руках...




Палку?


— Где его меч? — голос Беттины стал выше на октаву, когда она продолжила, — Это что... это же не посох?


— Что задумал этот вампир? — выдохнул Раум.


— Собирается палкой сразиться против меча? — ошеломленно спросил Кас.


Моргана почему-то радостно засмеялась.


— Оружие. —Ха-ха тоном воскликнула она: — Всезнающая!


Опять же, что бы это ни значило. Дакийский сказал, что единственный удар, который он нанесет Гурлаву — смертельный. Как именно он собирается убить палкой?


О Боги, мой вампир собирается умереть.


За соперниками с лязгом захлопнулись ворота. Тревожным взглядом окинув роту солдат, размещенных за пределами арены, Раум просигналил в горн.


И не было ни черта, что могла бы сделать Беттина, чтобы помочь Треану Дакийскому.


Глава 37


Рог ещѐ звучал, когда Гурлав, переместившись с непостижимой скоростью, нанес первый удар Треану.


Первородный своим длинным мечом рассек воздух еще до того, как его тело полностью материализовалось.




Треан, изогнувшись, отскочил назад, увернувшись от кончика меча всего на несколько дюймов.


Не получится блокировать его.


Вампиру необходимо помнить, что нельзя пользоваться посохом так же, как мечом. Необходимо помнить, чтобы пренебречь всем, чему он учился.


Прежде, чем Треан успел занять боевую позицию, меч просвистел в воздухе еще раз. Боль обожгла его грудь. И кровь закапала из неглубокой раны.


Блять, этот демон очень быстр.


Гурлав притворялся слабым в прошлых раундах. Тело первородного, возможно, и старое, но чрезвычайно натренированное.


А Треан не мог дать отпор.


У меня есть только один шанс... один шанс воспользоваться этим оружием.


Он полу-переместился, став подобно воздуху, а Гурлав сразу же прекратил выпады, чтобы сберечь силы.


Мы будем неделями вести этот бой.


Треану было необходимо, чтобы демон потерял бдительность от самодовольства. А это значит, что я стану мальчиком для битья. Стиснув зубы, вампир полностью материализовался. Гурлав снова начал атаковать, и его меч чуть не задел посох, но Треан успел отдернуть свое оружие. В желтых глазах Гурлава мелькнул интерес. Почувствовал ли он, что Треан защищает свой посох?


Очередной удар.




Проклятье! Теперь демон выбрал своей целью посох.


Придется защищать и себя, и оружие. Иначе я никогда не покину эту арену живым.


Гурлав сделал ложный выпад мечом. Треан увернулся... но в тот же миг демон впечатал кулак-наковальню прямо в грудь вампира. В грудине Треана что-то треснуло, тело взлетело в воздух.


Переместись!


Не получится — он слишком дезориентирован. Вверх? Нет, вниз! Резкое падение. Никогда раньше он не получал таких ударов.


Треан врезался спиной в решетку, и ряд железных шипов впился в заднюю часть тела, прежде чем его отбросило от удара. Когда его вновь подкинуло в воздух, Треан почувствовал, что теряет кровь из пробитого легкого. Вампира снова впечатало в решетку. В уцелевшем легком перехватило дыхание. Перед глазами мелькали черные точки.


Очнись!


Стоп.


Пустые руки?


Где посох?


Гурлав схватил Треана двумя руками, погружая когти в его кожу. Вампира избивали, а он не мог освободиться; смертельный захват первородного не позволял ему переместиться. Единым движением, Гурлав упал на колено и поднял Треана над головой.


Собирается сломать мой позвоночник.




Треан сжал зубы, когда первородный бросил его спиной вниз, на выставленное колено.


Сломан? Пока нет.


Не могу освободиться, не могу переместиться.


Посох... где этот чертов...


Гурлав поднял вампира и снова бросил его вниз.


Хрусь. Треан почувствовал, как что-то внутри него сломалось.


Не мой ли это позвоночник?


Нет, вампир все еще в сознании и может двигаться.


Сражайся!


Молотя кулаками по костяным бокам Гурлава, Треан искал посох.


должен освободиться! Но как? Как?


первородного нет слабостей, чтобы ими воспользоваться.


Он создан для войны. Невозможно осуществить захват, он не чувствует моих


ударов...


Гурлав провел рогом по телу Треана, вспарывая кожу и мышцы.


Теперь он играет со мной.




С откинутой назад головой, вампир был очень уязвим. Но из этой позиции он заметил то, чего никогда раньше не замечал. Возможно ли это?.. Прищурившись, он старался избавиться от помутнения в глазах.


То, что надо. Пульс на шее Гурлава.


Обычно скрытый костяной бородой. Находящийся в пределах видимости, пульс, означает уязвимость.


Используя все силы, которые смог собрать, Треан сжал кулак... и ударил именно в это место; издав дикий рев, Гурлав схватился за шею и попятился.


Освободившись из захвата первородного, Треан отпрянул, неуклюже встав на ноги. Осмотрел арену.


Посох... необходимо найти его!


Все произошло очень быстро. Посмотрев вокруг, он увидел бледное лицо Беттины, ее глаза, полные отчаяния, и тут же заметил угольно-черную полоскуна фоне красной глинистой земли.


Вот он, прямо перед трибуной!


Но первородный проследил за взглядом вампира. Прищурившись желтыми


глазами на Треана, Гурлав напрягся, чтобы переместиться за посохом...


* * * * *


— Я больше не могу смотреть на это! — заплакала Беттина. Вампир ранен в нескольких местах и едва стоит на ногах.


— Приготовься. — Моргана сильно ущипнула еѐ за руку. — Это еще не конец.




Когда Дакийский получил удар, который отправил его в полет через арену, Беттина чуть не рассталась с содержимым желудка. У нее навернулись слезы, когда Гурлав распорол кожу на груди Дакийского.


Рубашка вампира была изорвана в клочья, открывая взгляду зияющие раны и полосы кровавых разорванных грудных мышц. Чем больше крови он терял,


тем меньше мог

контролировать

перемещение. По каким-то

причинам Дакийский,

словно сумасшедший, продолжал возвращаться взгляд

ом к своемупосоху, который, как видела

Беттина, подпрыгивая, катился

все дальше и дальше от него.


Гурлав переместился к посоху. Но каким-то образом Дакийский опередил его. Продемонстрировав невероятную силу, вампир ударил кулаком прямо в, защищенную броней, грудь пра-демона.


Теперь отправился в полет первородный!


Все зрители изумились силе, сохранившейся в избитом теле Дакийского, хладнокровию, с которым он продолжал сражаться.


Гурлав очень быстро снова оказался на ногах. Вампир, набирая скорость, атаковал противника. Взревев, Гурлав принял вызов и рванул через арену,от каждого его шага сотрясалась земля.


Словно два локомотива на одном пути.


Дакийский врезался плечом в демона, словно выбивая дверь. Дробящий кости удар опрокинул Гурлава на спину, и он заскользил по земле, подняв столб глиняной пыли.


Сдавленные вздохи послышались со всех сторон арены. Была ли повреждена толстая кожа первородного? Затаив дыхание, все ждали появления Детей Ужаса. Ожидание…




Никто не появился. Избавившись от противника, Дакийский снова повернулся к своему оружию. Сжав губы, вампир переместился к посоху, но когда наклонился, чтобы поднять его с земли, у него из ран снова хлынула кровь. Выпрямившись, Треан встретился взглядом с Беттиной.


У него за спиной, Гурлав поднялся и, сотрясая арену шагами, побежал на Дакийского.


— Обернись, вампир! — Почему он стоит спиной к врагу?


Что бы Дакийский не увидел в выражении лица Беттины, это ослабило его мрачную холодность, плечи вампира распрямились.


— Обернись! — еще безумнее закричала Чародейка. Гурлав почти рядом с ним! Тем не менее, вампир, не отрываясь, смотрел на нее.—Повернись к нему. Боги, пожалуйста,— прошептала она.


Не больше полуметра.


В последний момент Дакийский переместился с пути Гурлава. Первородного бросило вперед. Позади него вспыхнуло пламя, подобно...подобно


рассвету .


Когда Гурлав обернулся, прикрыв глаза от внезапной вспышки света, Беттина потеряла дар речи.


Вампир держал в руках косу Врекенеров— оружие с мистическим огненным лезвием.


Такую же, как та, что была занесена над Беттиной три месяца назад. Только сейчас вместо черного огня полыхало яркое пламя, какого Беттина не могла себе даже представить, пылавшее жарче, чем солнце.




— Боги, — пробормотала Моргана. — Ты знаешь, что это такое? Легендарное оружие, одно из четырех, которое по слухам существует в Ллоре.


Беттина не узнала простой черный посох — в тот единственный раз, когда она видела эту косу, еѐ глаза были сфокусированы на пылающем черном лезвии.


Дакийский переместился, атакуя Гурлава; коса, пылающая над его головой, представляла собой ошеломляющее зрелище.


Исконный Демон, казалось, был ослеплен пламенем и находился в замешательстве. Он слишком поздно попытался переместиться. Дакийский замахнулся.


Коса разрезала сначала один защитный плечевой рог, затем мясистую шею первородного, а затем другой рог. Словно лазер.


Голова демона отлетела, но его рот все еще продолжал двигаться. Тело рухнуло на землю, как подкошенное. Зрители замерли, страх охватил их. Кас схватил Беттину за руку, готовясь переместить ее в безопасное место. Раум сразу же переместился, присоединяясь к роте демонов-охранников. Обнажая свой меч, он приказал им быть наготове.


Ожидание... Ожидание...


Первородный очень медленно уступал смерти. Обезглавленное тело дергалось и корчилось. Его руки метались, словно в поисках головы.


Однако не было пролито ни единой капли крови. Неестественное пламя прижгло грубую кожу Гурлава.


Прижгло? Нет крови? Значит, Дакийский будет... жить?




Он будет жить!


Это конец! Зрители, должно быть, осознали это вместе с Беттиной — они пришли в неистовство. Вымпелы полетели с трибун вниз. Солдаты облегченно расслабились и заняли позиции для охраны тела; Раум сжимал в медвежьих объятьях всех, кому не повезло находиться рядом с ним.


А победитель?


Дакийский, покрытый собственной кровью, стоял, сжимая в руке этонепости жимое оружие. Освещенный ярким светом, он выглядел словно священный воин. Его обнаженная грудь, покрытая заработанными в бою ранами, тяжело вздымалась. Но вампир, казалось, забыл о ранениях. Его мокрая от пота кожа блестела, жилистые мышцы пульсировали от напряжения.


Дакийский не только уничтожил главаря шайки Врекенеров, но иприхватил с собой один из их источников силы.


И использовал его, чтобы победить монстра.


— Я хочу такого, как он, для себя! — выдохнула Моргана. Треан Дакийский... великолепен.


— Принц Теней, — начала скандировать толпа могучих Демонов Смерти.


Несколько прекрасных мгновений Беттина находилась в эйфории от победы Дакийского, от гордости за своего вампира, от рева народа.


Прищурившись, она посмотрела на небо.


Я призываю Врекенеров к атаке.


Отпустив руку Беттины, Кас привлек к себе внимание девушки.




— Это была хорошая битва, — буркнул он. — И умный ход. Неудивительно, что все сейчас скандируют его имя.


Как же трудно, наверное, было для Каса сказать эти слова. Его детство среди Демонов Смерти прошло в унижении, но за последние недели, они начали петь ему дифирамбы.


Но симпатии толпы непостоянны. Внимание, которым Кас наслаждался, перешло к вампиру, его сородичи требовали Дакийского.


Беттина хотела, чтобы Каса признавали с такой же радостью. Хотела, чтобы у него были демонессы, поклоняющиеся ему, чтобы они бросали ему подвязки и сжимали его мускулы...


У неѐ перехватило дыхание. С этой мыслью Беттина осознала правду и приняла еѐ: чувства к Касу не такие, как она предполагала…Приветственные крики зазвучали громче, когда Дакийский убрал огонь обратно в посох, управляя оружием противника с абсолютной уверенностью.


— Я должна заполучить этот аксессуар, — пробормотала Моргана.


— Как думаешь, с его помощью ты смогла бы вернуть мою силу? — быстро спросила Беттина.


— Если бы все было так просто, глупышка. Это всего лишь связующий элемент, канал, предназначенный для переноса силы в хранилище. Но Чародей, обладающий косой Врекенеров? Как же это разозлит их! И как сплотит нас!


Вместо того чтобы наслаждаться вниманием толпы, Дакийский не сводил глаз с приза, глядя на Беттину темным, завораживающим взглядом.




Раньше, в конце каждого тура, выражение его лица говорило:


Я сражаюсь за тебя. Скоро ты будешь моей.


Сейчас его выражение кричало:


Я иду за тобой. Ты моя.


Боги, он выглядел свирепо. Беттина сглотнула. И немного пугающе.


— Будь осторожна, глупышка, — посоветовала Моргана, заметив выражение лица вампира. — Мужчины Ллора становятся очень грубыми после сражения за свою женщину. Им необходимо войти в нее.


Засадить, если хочешь. Они полностью теряют свой моральный облик.


— Моргана! — воскликнула Беттина, прокручивая в голове все, что произошло. Совершенно ясно, что Дакийский жив. И также ясно, что он будет сражаться с Касом. Девушка посмотрела на демона, осознавая, кем он для нее был: советчиком, спасителем, наставником.


Лучшим другом.


— Я не знаю что сказать, Кас.


— Наслаждайся сегодняшней ночью с вампиром, Беттина, — проскрежетал Демон. — Она у него последняя. —


Сказав это, Кас переместился.


От его уверенности, Беттину начал бить озноб. Еще неделю назад заявление Каспиона обрадовало бы еѐ. А сейчас?..




Она не может потерять ни одного из них.


Моргана схватила Беттину за руку.


— Пойдем. Ты должна подготовиться.


— К чему?


— Принц Теней придет за тобой, — сказала, сопровождаемая инферни, Чародейка, уводя Беттину с арены. — Чтобы заявить свои права на тебя.


— Моргана, пожалуйста, я не в настроении для этого.


— Это была решающая битва, —настаивала крестная. — Убийство Каспиона завтра — просто формальность.


— Перестань так говорить! — Мужчина, в которого она влюбилась, был жив, и выворачивающий внутренности страх, который она испытывала за него, моментально растворился. Но на место облегчению, вновь вернулась тревога.


— Твой демон слишком молод, слишком мало убийств у него в активе. У него нет ни одного шанса против этого вампира. — Затащив крестницу обратно в замок, сказала Моргана, — Принц Теней больше не принц, дорогая. Он, можно сказать, король этого королевства.


Глава 38


Три долгих часа прошло с тех пор, как Беттина вернулась в свои покои, но не было никакого намека на Дакийского.


Она проводила время с Морганой и Салемом. Оба были уверены, что Беттина и Принц Теней сегодня ночью перейдут на новый уровень отношений, поэтому решили подождать, присматривая за ней... и давая ей указания.




Беттина не была уверена, что это произойдет.


Я просто хочу поговорить с ним, узнать его мнение.


Она точно знала, что скажет ему: «Хорошо, ты был прав, вампир. Кас просто друг, но самый лучший и давний. Я не могу потерять его. Заняться в первый раз сексом... с мужчиной, который собирается обезглавить моего лучшего друга... слишком сложно, и просто не укладывается в моей голове. Твои предложения? Комментарии?»


—Кажется, ты говорила, что он придет, — сказала Беттина, скрестив руки на груди.— Тебе не терпится оказаться под вампиром? — хихикнула Моргана, расположившаяся в ногах кровати Беттины, с бокалом вина в руке. Подвыпившая, расслабленная и такая счастливая, какой Беттина никогда прежде еѐ не видела.


Салем, удобно устроился на еѐ головном уборе.


— Ты не пойдешь к нему... это будет крик отчаяния, — сказала Моргана. —


Он скоро придет.


Глаза Беттины расшились от внезапной мысли. О, Боги, что если травмы Дакийского хуже, чем она предполагала? Девушка вскочила с кровати.


— Сядь на место или Салем сейчас запрет двери. Ведь так, Салем?


— Ты права, Моргана, — радостно промурлыкал он в ответ.


Сердито взглянув на них, Беттина неохотно села обратно. Когда это они успели стать друзьями?




— Кроме того мы не закончили наш разговор, — протянула Моргана. Имея в виду лекцию о пестиках-тычинках. — Я как раз добралась до самой интересной части.


Беттина знала, что как бы она не пыталась выкинуть все мысли из головы, слова Чародейки о «благоразумии» она никогда не забудет. Также как и


комментарий Салема.


Среди прочего, она узнала о......периоде невосприятия у бессмертных мужчин: «Вамп в расцвете сил? Мы поговорим лишь несколько секунд, крошка».


...нечастых фертильных периодах Чародеек: «Твои лодыжки никогда раньше не кусали? Поверь, Принцесса, вампирское отродье будет кусать твои лодыжки. А твои ноги будут отплясывать веселую джигу».


...И о каком-то смертном по фамилии Грѐфенберг: «Ах, это чувствительное местечко!» Хотя Беттина с трудом переваривала эту информацию, она допускала, что лучше уж убивать время в ожидании Дакийского, слушая их, чем в одиночестве под звуки тиканья часов.


—Вы, на самом деле, предполагаете, что я буду спать с вампиром?


—Нравится тебе это или нет, он придет за тобой, — сказал Салем. —


Думаю, он просто приводит себя в порядок. Позволим его ранам немного исцелиться.


— Ага, дух бодр, но плоть слаба? — усмехнулась Моргана.


Салем хихикнул.


— Я смотрю, вы оба счастливы, празднуете, — прищурилась Беттина.




— Да, крестница, — невозмутимым тоном, ответила Моргана. — Мы очень рады, что ты не станешь женой гигантского жабо-подобного существа. Они


оба усмехнулись.


— Завтра я потеряю одного из них, — серьезно сказала Беттина. —Я увижу, как он умрет.


— Кас взрослый мальчик, — рявкнул Салем. —Захочет выжить, разобьется в кровь, но узнает, как победить вампира. Я сталкивался с худшими трудностями.


В такие моменты, Беттина понимала, что Салем тверже... и холоднее... чем она изначально предполагала. Он мог быть и игривым, и дразнящим, но под этой маской скрывался жестокий воин-фантом. Беттина уже открыла рот, чтобыспросить его о проклятии...


Дакийский без предупреждения переместился в комнату.


Беттина вскочила на ноги.


— Мне нужно многое обсудить с моей королевой наедине, а ты находишься в наших покоях, — не теряя времени, обратился вампир к Моргане.


Наших покоях?


— Приказываешь мне? В данный момент почтение может сослужить тебе хорошую службу, — прошипела Моргана, все признаки расслабленности сменились гневом, когда она поднялась на ноги.


—Тот факт, что я дразню Беттину тем, что ты без-пяти-минут король Аббадона, еще не означает, что ты можешь действовать как таковой. На




данный момент, ты король лишь на основании преждевременно сделанных выводов.


— Чего ты хочешь?


— Кажется, я преграждаю тебе путь к тому, что ты желаешь... махнув рукой в сторону Беттины, стоящей с широко раскрытыми глазами возле кровати, Моргана продолжила: — И я могу отложить ваше общение на неопределенный срок.


— Попытайся удержать меня от того, что принадлежит мне, и я покончу ст обой, Моргана.


Беттины вытаращила глаза от тона вампира. Рауму сходили с рук пустые угрозы в адрес Морганы, потому что они всегда заканчивались только словами. Но эта тихая угроза, исходящая от Дакийского была из совершенно другой оперы.


— Я уже поставила тебя однажды на колени, и легко могла бы сделать это снова, но сегодня я великодушна. Давай заключим сделку? Я закрою глаза на вашу маленькую связь. Но взамен я хочу получить косу.


Второй натурой Морганы было «обладание».


— Для чего она тебе нужна?


— Я сентиментальна. Отдай ее мне... — она снова махнула в сторону Беттины, — и наслаждайся.


— Ты не можешь торговать мной, — шокировано воскликнула Беттина. —


Я не разменная монета.




— В действительности, это именно то, чем ты являешься, глупышка.


Пока Беттина распалялась для ответа, Дакийский исчез. Мгновение спустя он вернулся, резко швырнув посох Моргане.


— Мудрый выбор. — Поймав его одной рукой, она стала вращать посох, словно дубинку. — Как раз мой размерчик!


— Не делайте ничего, чего не стала бы делать я, — направившись к двери, сказала Моргана. — Что, в конечном счете, означает, что вы можете делать все, что угодно.


После чего она ушла.


Дакийский направился к Беттине, но почти сразу остановился иприщурился.


—Сильф.


Салем остался?


— Сегодня вечером я узнал способ, как убить неубиваемого, — прорычал


вампир. — Если продолжишь подсматривать за моей королевой в ванной, я узнаю, как выглядят кишки сильфа. Убирайся, сейчас же.


— Как скажете, Ваше Высочество, — с усмешкой сказал Салем, но все-


таки исчез. Беттина с Дакийским остались одни.


— Чтобы почувствовать себя вещью, нет ничего лучше, чем быть обменянной на оружие, — рявкнула Беттина. — Ты не лучше Морганы.


— Я хочу тебя как мою жену, моя королева. Но я хочу, чтобы ты отдалась добровольно. — Он начал наступать на нее с, потемневшим от голода, безумным взглядом. — Я представляю, как поразил бы…




Сглотнув, она начала отступать.


— Я отдал кое-что очень ценное, чтобы получить возможность убедить тебя, что ты моя.


— Я-я не могу быть с тобой. Не так.


Вампир шел за Беттиной, вокруг кровати.


— Когда я в первый раз был с тобой в этой постели, я верил что займусь с тобой любовью. В последний раз, когда мы были здесь вместе, ты мечтала о том, чтобы я взял тебя. Почему ты отказываешь нам?


* * * * *


— Это из-за него, ведь так? — Треан с пониманием прищурился. Чуть ранее, вместо того, чтобы восхищаться Дакийским после его победы, Беттина скользнула взглядом по Каспиону, и ее большие глаза были полны печали.


Затем она поспешно ушла с трибуны, не сказав ни слова, не одарив его каким


-либо вознаграждением.


Треан же с трудом осознавал победу, и даже свои раны, пока они продолжали кровоточить. Он приказал своему оруженосцу перебинтовать грудь и заставил себя подождать для достаточной регенерации, чтобы остановить потерю крови.


Треан не чувствовал боли, потребность овладеть Беттиной подавляла еѐ. Теперь, когда он мог утвердить свои права на Невесту без последствий, ничто не будет стоять у него на пути.


Ничто и никто. И менее всего Каспион Охотник.




— Будь осторожна, женщина. Однажды лимит моего терпения будет исчерпан. И ты убедишь меня, что хочешь его, как никого другого. — После прошлой ночи Треан надеялся, что они достигли взаимопонимания.


Может ему только показалось, что она переживала за него во время битвы; может он желал этого так сильно, что вызвал в своем сознании видение. Неужели он никогда не добьется Беттины?


Возможно, не еѐ любви...но после сегодняшней победы, она принадлежала ему по праву.


Я почти выиграл этот турнир.


— Это не так, — ответила Беттина. —


Я уже объясняла тебе, почему чувствую себя так плохо. Я не могу заниматься любовью с мужчиной, который убьет моего лучшего друга.


Лучшего друга?


Возможно ли?..


— Я очень переживала сегодня ночью, — полным отчаяния голосом, сказала


Беттина. — Я не смогу пройти через это еще раз! — Она потерла лоб, сдвигая свою маску, и в этот момент, его сердце предательски дрогнуло.


Черт!


— А если я скажу тебе, что есть способ, чтобы и Каспион, и я выжили завтра? — выдохнув, спросил Треан.


— Как? — Беттина перестала пятиться. — Это возможно?




— Уступишь ли ты мне сегодня ночью?


— Скажи мне, как! — бросилась она к нему.


— Я нашел лазейку в правилах. Я все объясню, позднее… я слишком сильно хочу тебя, и едва себя контролирую. Ты доверяешь мне?


— Можешь ли ты поклясться мне, что вы оба останетесь живы?


— Клянусь.


— И ты, и Кас уцелеете?


— Да. Теперь ты уступишь...


Беттина бросилась в объятия Дакийского, обвиваясь вокруг него, целуя его лицо. Руками она стиснула его раненую шею, а грудью прижалась к егопе ребинтованной груди; но Треан не чувствовал ничего, кроме удовольствия.


* * * * *


Впервые, с того момента как начался этот ужасный турнир, у Беттины появилась надежда.


Дакийский сказал ей, что и он, и Каспион останутся живы. А он не мог


лгать.


— Я верю тебе, вампир. Я доверяю тебе.




Когда он переместил еѐ на постель, Беттина засмеялась ему в губы.


Треан усмехнулся в ответ.


— Моя очаровательная Чародейка. Все будет хорошо. — Сняв с нее маску, Треан убрал еѐ к себе в карман.


— Ты так добр ко мне, Дакийский.


— Зови меня Треан.


Беттина убрала темную прядь волос со лба вампира, осознавая, что смотрит на него мечтательно.


— Треан.


— Я буду защищать тебя, Бетт. Не будет королевы более почитаемой, чем


моя. — Даже когда он говорил нежные обещания, чувствовалось напряжение, излучаемое его телом. — Завтра ты станешь моей женой. А сегодня я сделаю тебя своей навсегда.


Навечно. — Треан прижался к губам Беттины в яростном поцелуе.


Я действительно собираюсь заняться любовью?


Первое знакомство со страстью только разожгло еѐ любопытство.


Встретив его ожесточенный поцелуй, Беттина вспомнила, как член Дакийского пульсировал под еѐ языком. Почувствует ли она что-то похожее, когда он будет внутри нее? Она вспомнила ощущение горячего семени вампира на своей руке, и как он кончал себе на живот. Когда их




языки сплетались в страстном поцелуе, Беттина представляла себе, как сперма Дакийского разливается глубоко в еѐ теле, заполняя еѐ.


Чародейка стала влажной лишь от одной мысли об этом.


Поцелуи Дакийского становились более требовательными, заставляя Беттину позабыть обо всем. Между чувственными атаками на еѐ рот, вампир начал раздевать свою Невесту. Она нетерпеливо ему помогала.


Беттина выгнула спину, помогая ему снять с нее сорочку. Подняла руки, позволив ему обнажить еѐ грудь. Приподняла бедра, когда он срывал с нее трусики.


Когда он оторвался от нее, чтобы снять свою одежду, Беттина открыла глаза и увидела, что он снял с нее все, кроме драгоценностей.


Как только Треан вернулся в постель, она заметила раны, покрывающие тело еѐ могучего воина. Его грудь была крепко перевязана бинтами.


— Очень больно?


— Немного. —Его голос стал хриплым, челюсти сжаты. Он очень напряжен. Его глаза почернели, когда он посмотрел на обнаженное тело Невесты.


Возбуждение Беттины угасало... она чувствовала, что Дакийский


теряет контроль. Он выглядел так, словно собирался наброситься на нее.


Еѐ подруги среди обычных людей рассказывали о потере девственности и боли, которую они испытывали, а ведь их первый раз был не с тысячелетним вампиром, достаточно сильным, чтобы победить первородного демона!




Дакийский посмотрел на венку, пульсирующую на шее Беттины. Сейчас он смотрел на нее не просто с похотью — вампир выглядел изголодавшимся.


Беттина понимала, что первый секс может оказаться болезненным. Но должна ли она позволить Дакийскому укусить себя? Слишком много


опыта для одной ночи, после всего, что она уже пережила, это казалось… чрезмерным.


Когда вампир поймал взгляд Беттины и положил ладонь между еѐ грудей, девушка почувствовала, как напряжение отступает под уверенным прикосновением его руки.


— Откройся мне, любимая.


Беттина нерешительно раздвинула ноги. Дакийский опустился между ними на колени, его эрекция нетерпеливо выступала меж его узких бедер. На


головке члена виднелись следы семени. Когда вампир уперся кулаками по обе стороны от головы Беттины и наклонился над ней на прямых руках, его толстый член уперся ей в живот.


Девушка не могла не заметить, что сейчас он выглядел еще большим, чем вчера ночью.


Глаза вампира цвета оникса снова опустились на жилку пульса.


— Скажи мне, что я могу делать с тобой все, что угодно.


Если вампир очень голоден или неопытен…


— Хм, подожди, Дакийский. — Всѐ желание, которое испытывала Беттина, начало испаряться, вытесняемое тревогой. — Я не могу этого сказать.


Глава 39




— Мы ведь можем совершить некоторые серьезные шаги позже, правда? —


просила она Треана. — Возможно, в ближайшем будущем. Но не сегодня.


Невеста должна отдаться ему! Вместо этого она собирается сказать ему, что не хочет, чтобы он вошел в нее.


Отрицает мои права?


Лежащая по ним, Беттина выглядела прекрасно: блестящие косы, разметавшиеся на подушке; дерзкие груди, дразнившие Треана, искушая прикоснуться к ним; сияющие глаза, смотрящие прямо на него. Она — его


сокровище.


Comoara mea.


А сейчас казалось, что она отдалилась от него.


Он хотел, чтобы они всецело соединились, но чувствовал, что Беттина находится, словно за тысячи километров от него.


Могла быть лишь одна причина ее сомнений.


— Серьезный шаг, — глухо повторил Треан. Снова и снова он упускал свой совершенный приз.


Нет, только не сегодня.


— Я имею в виду, может, мы могли бы просто...


Она даже не может произнести эти слова. Она не настолько глупа, чтобы сказать это!




—Можем ли мы просто заняться любовью? — выпалила, наконец, Беттина.


Ослабевшие руки Треана задрожали, заставляя его облокотиться на локти.


—Ты сбиваешь меня с толку, Бетт. О каком серьезном шаге ты говорила?


—Э-э, игры с укусами, — ответила она, смотря куда угодно, только на него.


— Извини?


— Потеря... девственности — серьезный шаг для меня. Может быть, мы могли бы оставить первый укус на потом. Я не говорю никогда, только не все сразу.


Треан с облегчением выдохнул.


— Игры с укусами? —даже во власти малодушной необходимости своего тела… даже не смотря на ранения... Треан подавил усмешку, не желая смущать еѐ.


— Может мы могли бы поэкспериментировать с такими вещами позже?


Моя девственная Невеста, лежит обнаженная подо мной и рассуждает об экспериментах. Что же будет дальше?


— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, — Беттина покраснела от прилившей к щекам крови, искушая Треана укусить еѐ. Хотя он не собирался делать этого даже до того, как она выразила свои опасения. — Я-я


действительно хочу тебя. Мне просто нужно время, чтобы принять все остальное.




Теперь, когда Треан понял, о чем говорила Беттина, он заметил, притупляющее желание, напряжение в еѐ теле. Невеста не нервничала... она боялась.


— Посмотри на меня, любимая. —Когда она сделала это, он сказал ей: — Я в любом случае не стал бы пить из тебя. То, что я сделаю сегодня, свяжет нас навечно.


— Не стал?


— Я должен контролировать себя, чтобы сделать все


идеально.


— Треан собирался заниматься с ней любовью до рассвета, чтобы оставить эту ночь в еѐ памяти навечно... и заставить чувства Беттины стать сильнее.


Воспользоваться еѐ страстью...


Если все пойдет по плану, она влюбится в него. Он должен верить в это.


— Помнишь, я говорил тебе, как часто представлял это? Я никогда не собирался кусать тебя в наш первый раз.


—Ты не думал об этом?


Треан невесело рассмеялся.


— Беттина, это моя пылкая фантазия. И она останется таковой на данный момент. Потому что идеал сегодня труднодостижим.


Уже сейчас травмы доставляли ему неприятности. Треан боялся, что если он одновременно пронзит и членом и клыками тело Невесты, то, скорее всего, тут же кончит, и после этого ослабнет еще сильнее.




Беттина ослепительно улыбнулась ему.


—Значит, ты понимаешь? — расслабилась она. — Мои человеческие подруги рассказывали мне, что в первый раз им было больно… а ведь они занимались любовью только со смертными мужчинами.


—Я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе было не больно, — отодвигаясь, чтобы сесть, сказал Треан. — Иди ко мне. — Он протянул ей руку; груди Беттины колыхнулись, когда она привстала на колени и подалась ему навстречу. Посадив еѐ боком к себе на колени,


Треан прислонился к спинке кровати, зашипев от боли в раненой шее и от удовольствия, когда попка Невесты скользнула по его напряженному члену.


Обняв Беттину, Треан приник своим лбом к еѐ.


— Я буду прикасаться к тебе внутри, чтобы подготовить тебя.


Положив руку ей между ног, он начал ласкать еѐ.


Томно прикрыв глаза, Беттина кивнула.


Так доверчиво. Так невинно.


Треан ласково дразнил подушечкой указательного пальца еѐ клитор. Когда он немного набух, вампир пальцем проник в еѐ лоно, в самую сердцевину, возбуждая.


— Тебе нравится? —


В нее впервые проникли так глубоко…




— Да!


— Глубже?


В ответ Беттина сильнее раздвинула бедра.


Треан скользнул пальцем глубже, ошеломленный обволакивавшим его словно перчатка, теплом. Беттина была уже влажной… но очень тугой. Его член дернулся.


Как и я, он рвется изучить еѐ девственную плоть.


— О! Это так... хорошо, — выдохнула Беттина, когда палец Треана проник глубже. Еѐ веки отяжелели, дыхание участилось. Глаза Беттины сверкали.


— Еще один палец? —


прохрипел Треан. Прикусив губу, она кивнула.


Треан осторожно ввел второй палец, продолжая исследовать ее влажные глубины. Большим пальцем он тер еѐ клитор, пока Беттина не начала извиваться от удовольствия.


Когда Треан начал осторожно толкаться пальцами в еѐ лоно, Беттина выгнулась, а еѐ грудь призывно подалась к нему навстречу, так и напрашиваясь на ласки. Были ли эти маленькие сосочки когда-нибудь такими твердыми? Вампир лизнул одну из выпирающих вершинок, а потом, сомкнув губы, начал посасывать еѐ.


Беттина отвечала на его ласки, бесстыдно встречая каждый толчок. Еѐ попка так терлась о его ноющую плоть, что Треан чуть не кончил.


Нет! Я должен сделать все идеально. Моя Невеста, моя награда.




Подведя ее к самому краю, когда она лишь бессвязно шептала:


«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», Треан убрал пальцы. Положив Беттину на спину, он опустился на колени меж еѐ бедер.


Больше нет шелка, чтобы преградить мне путь.


Беттина потянулась к нему с распростертыми объятиями. Проведя по его груди нежными ладошками, она прикрыла сверкающие глаза. Страстный голод в еѐ взгляде потряс Треана, ему хотелось рычать от удовлетворения.


Дрожащими руками он направил свой член вниз...


Влажное тепло встретило его головку; член пульсировал, а кончик скользил вверх и вниз по влажной расселине, поглаживая еѐ, целуя.


Я убил бы, чтобы оказаться здесь...


Сопротивляться инстинкту, требующему войти в тело Невесты, стало почти невозможно. Его член пульсировал от этих влажных поцелуев, но он сдерживался, чтобы одним толчком не войти внутрь.


Хочу войти!


Нет, контролируй себя, Треан!


Сдержанность победила. Его тело содрогалось, пот бисером покрывал кожу. Вздрогнув от невероятного удовольствия, он не торопясь продвинулся к еѐ девственности.


Такая тугая. Шелковые складки жадно сжимают головку. Не повреди еѐ нежные маленькие ножны…




— Треан, я нуждаюсь... я нуждаюсь в тебе, — Беттина подалась бедрами ему навстречу, насаживаясь на головку члена. Его безумный взгляд пригвоздил еѐ к месту.


— Eşti a mea! Eternitate. Ты моя! Навечно.


—


Осторожными толчками в еѐ тело, Треан утверждал права на свою Невесту.


* * * * *


Глаза Беттины слезились от тянущего давления. Вдруг она ощутила чувство всепоглощающей наполненности.


Член вампира входил в нее так туго, что она чувствовала, как он пульсирует внутри.


Каждый мускул Треана был натянут от напряжения, лицо сосредоточено.


Измученным взглядом он посмотрел на Беттину. Она ответила ему тем же.


Раньше удовольствие. Теперь боль.


Треан отступил, выходя из нее; странное покалывание, разливавшееся внутри, немного заглушило еѐ боль.


— Еще, Бетт? —


голос Дакийского изменился до неузнаваемости.


— Хм... хорошо?


Когда он снова медленно направил свой член в еѐ лоно, Беттина затаила дыхание, пытаясь понять, нравится ей это или нет.




Трудно сказать.


Треан снова почти вышел из нее.


— Любимая, я собираюсь... сделать это... жестче.


Когда она неохотно кивнула, Треан застонал и толкнулся в нее; Беттина не


знала чего ожидать: боли или...


Удовольствие!


На этот раз она почувствовала тепло, наполненность, скольжение. Впиваясь ногтями в его плечи, Беттина притянула вампира ближе к себе.


—Я-я люблю это! — воскликнула она сдавленным голосом. От каждого слова и движения Беттины, во взгляд Треана все больше проявлялась мука.\


— Я ждал тысячу лет. Теперь я хочу, чтобы мы занимались этим всю ночь.


Треан, забирая свою твердость, вышел из нее. Приподняв бедра, Беттина последовала за ним.


— Dragă, остановись! — обхватив еѐ за талию, Треан положил Невесту назад.


— Ты не должна двигаться!


Она замерла.


К счастью, он не остановился. Продолжая входить и выходить из еѐ лона, пока у нее не участилось дыхание.




— Еще, вампир!


Он даст ей это.


— Ах, глубже.


— Вот так? — он вошел в нее так глубоко, как только мог, скользнув по еѐклитору ласкающим, нежнейшим движением. — Скажи, что тебе нужно, любимая, — прохрипел Треан, его акцент стал сильнее, чем когда


- либо раньше. Его тело было натянуто как тетива, мышцы под ногтями Беттины стали очень твердыми. — Я дам тебе это… клянусь.


—Так! Продолжай делать так...


Еѐ клитор жаждал больше прикосновений, и он дал их ей, вращая бедрами и двигая телом, как в своих самых смелых мечтах.


Так много восхитительных прикосновений.


Еѐ голова металась из стороны в сторону, ноги сомкнулись на его талии.


— Я ведь говорил, Бетт... что буду в тебе так глубоко, — круговое движение бедрами, — и так сильно, как тебе будет нужно.


Она не могла ответить ему... все удовольствие вдруг сконцентрировалось водной точке, разливаясь по всему телу ослепительной волной.


Словно в бреду Беттина слышала, как выкрикивает имя вампира. Она бесконтрольно извивалась под ним и, вцепившись руками в его волосы, терлась сосками о его, покрытую потом, кожу.


Ей ли принадлежал этот хриплый голос, бесстыдно умолявший вампира?




— Не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся.


— Никогда!


Влажная от возбуждения, Беттина содрогалась в оргазме от настолько сильных спазмов, что Треан чувствовал, как они утягивают его все глубже и


глубже... бесконечное соединение…


* * * * *


Треан начал терять контроль.


Нет, не следуй за ней!


«Задержи семя, сдерживайся», — как мантру, повторял он себе, — «Ты должен контролировать себя».


Кто из мужчин смог бы противостоять столь восхитительным тискам?


Кто-то лучший, чем я.


А еѐ страстность?


Она выкрикивала мое имя, извиваясь на моем члене! Как-то Треан смог взять себя в руки, несмотря на бурную реакцию Беттины на омывающие еѐ волны оргазма.


Широко распахнув глаза и затаив дыхание, она спросила:


— Ты мог... ты чувствовал то, что происходило со мной?


Она спрашивает меня, почувствовал ли я ее оргазм.




Треан вздрогнул. Ее невинный вопрос, заданный столь страстны голосом…


— О, боги, Бетт, да! Да, я чувствовал все слишком хорошо.


Влажный жар еѐ кульминации манил Треана, погрузиться ещѐ глубже в лоно Беттины.


Он успешно контролировал свою эякуляцию, но все имело свою цену. Не находившее высвобождения, возбуждение начало подстегивать первобытные инстинкты Треана, с которыми он прежде успешно боролся.


Капелька пота скользнула с его лба, стекая вниз по шее Беттины; он проследил за ней глазами, задержавшись взглядом на бьющейся жилке пульса. Треану приходилось теперь бороться не только с возможностью раньше времени оставить свое семя внутри Невесты, но и с навязчивым желанием прокусить еѐшею.


Оба инстинкта кричали внутри него.


Отметь еѐ шею, утверди свои права на Невесту! Кончи в неѐ. Дай ей всѐ: укус, оргазм, женское счастье.


Пока она полностью не сдастся.


Взглянув на Беттину, Треан ошеломленно обнаружил себя, удерживающимеѐ запястья над головой.


Захвати еѐ, обладай ею. Господствуй над ней!


Он чувствовал себя не Дакийцем, а обезумевшим вампиром. И это ощущалось...хорошо.


—Треан


Нет! Он не какой-то там вампир Орды. Он может контролировать свои первобытные инстинкты!




Почему же тогда он чувствовал себя так, словно отвергал что-то крайне необходимое?


Треан смутно осознавал, что торгуется сам с собой: «просто попробуй еѐ на вкус — царапни клыками, когда будешь кончать».


Фантазия юности, наконец, воплотится...


—Т-ты сказал, что не причинишь мне боль.


Она боится меня?


Треан вспомнил о ее разбивающей сердце мольбе, когда они впервые были вместе. Каким-то образом ему удалось собрать остатки самообладания, заставляя себя отвести хищный взгляд от еѐ шеи и сосредоточиться на мерцающих глазах.


— Никогда не причиню тебе боль, — отпустив запястья Беттины, Треан переплел свои пальцы с еѐ. Когда он продолжил толкаться в еѐ нежную расселину, девушка настороженно смотрела на него. —Лучше?


Вместо ответа она расслабилась, подавшись ему навстречу и страстно встречая его толчки. С еѐ губ сорвался жалобный стон.


Следующая сделка, которую Треан заключил сам с собой: «Когда она кончит снова, ты последуешь за ней. Чтобы еще раз удовлетворить Невесту, вампир вбивался в еѐ нежную расселину, заставлял Беттину извиваться под ним от наслаждения.Еѐ глаза изумленно расширились.


—С -снова, вампир?




—О, Боги, снова, моя сладкая, — сквозь сжатые зубы, уверенно ответил Треан. Раньше, чем Беттина закричала, Треан почувствовал, как она сжала его плоть. От давления семени его член еще больше увеличился, мышцы напряглись, сознание затуманилось. — Ты — моя! — проревел Треан, когда спазмы еѐ оргазма вознесли его на вершину наслаждения. Он больше не мог сопротивляться своим потребностям.— Eşti a mea!


Запрокинув голову от удовольствия, Треан выкрикнул еѐ имя и кончил глубоко внутри своей женщины. Обжигающие струи семени выплескивались в нее... снова и снова... пока Треан не охрип, а тело полностью не освободилось.


Никогда не отпущу тебя, женщина. Никогда!


С ошеломленным стоном, Треан рухнул на нее.


— Беттина, eternitate,


— между вздохами прохрипел он.


Глава 40


Утром на улице лил дождь, ветер хлестал по башне Беттины, повсюду сверкали молнии.


И все равно она чувствовала себя уютно внутри своей мастерской; напевая, Беттина полировала самую важную драгоценность из всех созданных ею. Обручальное кольцо для сегодняшней церемонии.


Она принялась за него сразу же, как Дакийский на рассвете ушел от нее. До этого они часами разговаривали, трогали и изучали тела друг друга в еѐ постели. На самом деле, теперь это их постель в их комнате. Он утвердил свои права и на них.




С появлением в еѐ жизни Дакийского, Беттина неожиданно стала считать свою башню не тюрьмой, а их с вампиром убежищем ото всего мира.


— Я не знаю что за мелодию ты мурлыкаешь, — сказал Салем, появившись рядом с ней, — но, готов побиться об заклад, текст, примерно, такой:


«я-люблю-секс».


Беттина загадочно пожала плечами, решив не становиться той, кто рассказывает о своих любовных связях. И да, она и в самом деле теперь


любила секс. Решив так после первого раза, она с энтузиазмом убедилась в этом после второго и третьего.


Они с Дакийским, возможно, насладились бы и четвертым, но это было затруднительно из-за его еще не затянувшихся ран. Прежде чем переместиться утром, он уложил еѐ в постель. Его волосы были взъерошены, а глаза дьявольски блестели.


— Есть несколько вещей, о которых я должен сегодня позаботиться. Но я уже с нетерпением ожидаю сегодняшнего вечера.


Беттина широко раскрыв глаза, с благоговением смотрела на своего любовника-вампира.


— Вчера ночью я утвердил на тебя свои права как на Невесту, а сегодня ночью я сделаю тебя своей женой, — пробормотал он, поцеловав еѐ волосы.


Беттина Дакийская?


Вместо неизбежных тяжелых потерь, ожидаемых от этого турнира, она чувствовала лишь эмоциональное возбуждение. Стать его женой? Чтобы ее бессмертная жизнь была полна таких ночей, как предыдущая, теряться в его глазах цвета оникса?..




Беттине не спалось; она бросилась в свою мастерскую и начала изготавливать для него золотое кольцо. Простого дизайна, чтобы он пришлось ему по вкусу.


Сейчас Беттина понимала символичность бесконечного круга больше, чем


когда-либо раньше.


— Да, кстати, спасибо тебе за пресловутый носок на дверной ручке, соседка,— сказал Салем, устраиваясь на спинке. — Мне некуда было пойти.


— Я удивлена, что ты не вернулся в мою комнату, подглядывающий фантом.


— Конечно, я вернулся. Я бы остался. Но вчера ночью вы с вампом были


такими любящими... и, ох, такими развратными... что мой рассудок просторасплавился бы. — Он издал дрожащий звук.


— Кажется, ты покончила с Касом очень быстро. Покойся с миром, демон. Проститутки всего мира наденут траур.


Беттина подкатила глаза.


— С Касом ничего не случится. Дакийский нашел лазейку в правилах, потому что он замечательный. Главное, что они останутся живы.


Она засунула полировочную ленту в бархатный мешочек для хранения.


Вместо того чтобы разделить еѐ радость, Салем просто сказал:


— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.


—Вампир не может лгать, а он сказал, что они оба уцелеют.




Однако комментарий Салема заставил еѐ задуматься. Результат, возможно, будет таким, как хочет она, но реакция толпы может быть непредсказуемой.


Если в конце будет ничья, шумные и пьяные Аббадонцы могут поднять бунт. Некоторые из окружения павших участников все еще не уехали...могут ли они обвинить Рун в фальсификации турнира?


Думаю как королева?


Пожалуй, ей следует принять некоторые меры предосторожности. Она могла бы назначить солдат следить за окружением, затем увеличить численности охранников, подготовленных контролировать толпу.


Должна ли она ограничить демонов выпивкой? Нет, это вызовет крайне негативную реакцию. Она постучала пальцем по подбородку. Но бесплатная выпечка могла бы неплохо нейтрализовать действие алкоголя. Беттина начала быстро записывать свои решения.


— Так ты думаешь, что «ничья» идеально решит все проблемы? —спросил Салем.


— Возможно, да, — спокойно ответила Беттина.


— А как же напряженность в отношениях между вампом и Каспионом? Дакийский все- таки убийца, что удержит его от убийства Каса сразу после турнира?


— Я. Вампир знает, что я никогда не смогу простить его за это.


Она по неосмотрительности сказала Дакийскому слишком много всего.


Салем переместился со спинки в ближайшее сверло.




— Ладно, предположим, пиявка, и правда, даст демону

уйти.

Ты

же

не думаешь, что эти двое просто будут жить-поживать

и

станут

закадычными друзьями. Два альфа-самца, размахивающие

членами?

Ты


очень ошибаешься, если думаешь, что они не вцепятся друг другу в глотки.


— Этого не произойдет. Я не позволю этому случиться, — сказала Беттина, как будто привыкла получать все, что хочет. Возможно, так не было в прошлом, но в будущем…


— Не будь дурой. Вампир выгонит Каса из королевства... и твоей жизни... в ближайшее время.


— Они оба останутся в моей жизни, Салем. Мой муж и мой лучший друг. В конце концов, я заставлю их изменить мнение друг о друге.


— Дай знать, когда это произойдет, милая…Беттина почувствовала, что к еѐ покоям приближается Моргана.


— Крестная здесь.


Беттина все ждала, когда же она появится и начнет выведывать последние сплетни.


Беттина и Салем ожидали Моргану в гостиной, когда двери со свистом распахнулись.


— Вина! Подробностей!


Сегодня утром Моргана выглядела как-то иначе, чем обычно. Она всегда,


словно светилась изнутри, но сегодня она выглядела счастливой...




Взяв с собой вино, Чародейки расположились на диване, а Салем уютно устроился в головном уборе Морганы.


Вместо сладострастного отчета, ожидаемого Морганой, Беттина рассказала ей о новых обстоятельствах, благодаря которым и Кас и Дакийский выживут в сегодняшней битве. Крестная, похоже, не слишком удивилась новостям.


— Очень


интересно,— рассматривая кончик своей косы, ответила она.— Сообщи мне, когда дойдешь до самой приятной части.


— Отлично! Я переспала с вампиром, и это было чудесно, о`кей?


Посмотрев на шею Беттины, Моргана спросила:


— Он не укусил тебя?


— Нет, я попросила его подождать…и он согласился.


— Интересно, — повторила Моргана.


— О, она надлежащим образом воспользовалась состоянием пиявки, — объяснил Салем. — Попроси она его достать с неба звезду, он сделал бы это за секунду. Кажется, у нашей крошки имеются некоторые скрытые таланты, о которых мы и не подозревали…


— В любом случае, — залившись выразительным румянцем, твердо прервала его Беттина, — мне многое нужно успеть сделать. Мне необходимо убедиться, что мы готовы к любой реакции толпы.


— О, это скверное время? Похоже, ты слишком важничаешь, Глупышка. Большое дело. А?




— Одна ночь секса, и она считает себя Мадонной, — язвил Салем.


— Ты, очевидно, занята, — игриво сказала Моргана. —


Думаю, мне надо подождать более удобного времени, чтобы поговорить о твоей силе.


—С-силе?


— События приняли новый оборот. Это Приращение усилит Чародеев. Благодаря косе.


—Как? Что ты имеешь в виду? Т-ты сказала, что не можешь получить назад мою силу с помощью этого оружия. Что это всего лишь канал, предназначенный для переноса силы в хранилище.


— Я солгала. Тогда я не была уверена, что это возможно, а в моих правилах: выполнять данные обещания. Я использовала свои несравненные способности и всю мощь моей магии, чтобы... как бы это сказать?.. развернуть поток в противоположном направлении. Пришлось пожертвовать всего лишь двумя девственницами и корзиной щенков.


Беттина сглотнула, надеясь, что Моргана шутит.


— Ты вернула силы всем Чародеям?


— Естественно, я оставила себе парочку способностей — это своего рода налог на моих подданных, так сказать, для всеобщего блага. Хотя большинство сил всѐ-таки будут возвращены законным владельцам.


Сердце Беттины бешено заколотилось в груди.


Что значит, законным владельцам?




— Кстати, после того как я забрала все эти силы, я послала мерзкое маленькое заклинание для наших врагов- Врекенеров.


— Какое заклинание?


— Скажем так: могущественное? Ох, как они будут падать. И это все, что я скажу по данному вопросу. Беттине было все равно, еѐ мысли сосредоточились лишь на одной вещи.


— Я получу свою силу обратно?


— Сначала ты должна кое-что пообещать. Беттина чуть было не крикнула: «Что угодно!». Но осознала, что она уже нета девочка… которая станет умолять, которая сразу же согласилась на турнир.


— Что именно, Моргана?


—Ты никогда не станешь использовать свою силу против Валькирий. По


крайней мере, до окончания этого Приращения.


— Что? Почему?


— Именно Валькирия- прорицательница предсказала, что в этом турнире вступит в игру коса Врекенеров. Она открыла Рауму и мне скрытое знание,


— сказала Моргана, сухо добавив, — правда она забыла упомянуть, что оно станет пророческим для нас обоих.


Валькирия стала поворотным рычагом?


— Черноволосая? Но ты ненавидишь Валькирий.




— Ненавижу? Только потому, что тайно желаю им смерти? Это никогда не было личным.— Моргана махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху.


— Кажется, Септ Чародеев теперь на стороне хороших парней. Судя по всему, команда Вертас не считает, что я зло. Раз ты станешь королевой Абаддона, предлагаю тебе взять соответствующий курс для королевства, чтобы моим новым лучшим подругам Валькириям и мне не пришлось уничтожать тебя.


— Команда Вертас, — Беттина немного помолчала. Она думала о том, чтомогло бы быть и хуже. Великая Сабина и еѐ новоиспеченный муж тоже союзники фракций «хороших парней». — Я согласна на твои условия.


— Хорошо. Теперь, когда мы позаботились о мелочах, — руки Морганы начали излучать свет. — Хочешь ли ты стать цельной?


Во рту Беттины пересохло, она кивнула. Как же ей хотелось, чтобы Дакийский сейчас был здесь — вместе с ней. И Кас. И Раум.


Она посмотрела в направлении Салема.


— Давай же Принцесса, получи назад свою сердце-останавливалку!


Беттина подошла к крестной; Моргана подняла руку, из которой полилось еще больше света. Горячий воздух окружил тело Чародейки, еѐ золотые украшения вибрировали.


Необычный порыв ветра хлестал по башне, распахнув балконные двери.


Капли дождя залетали в помещение. Пламя люстры зашипело и погасло. Ветер кружил по комнате как торнадо, разбрасывая намокшие бумаги и шелка.




— Ты готова? — перекрикивая шум, спросила Моргана.


Воздух стал почти осязаемым от магии; кожу Беттины покалывало. Еѐволосы трепал ветер.


— Готова! — глубоко вдохнув, ответила она.


Неожиданно свет в руке Морганы погас. Ветер стих, магия рассеялась.


— Ты знаешь, я только что вспомнила, как ты сомневалась во мне. Думаю,


этот турнир стал для тебя просто чудесным. А ты постоянно жаловалась на такие незначительные детали, как многочисленные смерти. Сука, сука, сука…


— Моргана!


— Кто твоя любимая крестная? Кто лучшая Чародейка во всем Ллоре? Ответь.


— Моргана лучшая Чародейка во всем Ллоре, — закатив глаза, пробормотала Беттина.


—Тогда наслаждайся, — смягчившись, сказала крѐстная.


Она прижала свою ладонь ко лбу Беттины. Пламя, словно выпрыгнуло из руки Чародейки. Снова завыл ветер.


Тело Беттины оторвалось от пола, еѐ спина выгнулась, руки и ноги скрутило. Моргана, удерживая девушку в воздухе, продолжала, словно в пустой сосуд, вливать в неѐ магию.




— Почти готово, Глупышка. Почти...


Невесомость. Прилив жара.


Мышцы Беттины натянулись так сильно, что она боялась, как бы они не лопнули…


— Готово! — отпустив еѐ, сказала Моргана.


Хватая ртом воздух, Беттина ухватилась за плечо крестной, стараясь сохранить равновесие.


Вернулась? Я снова полноценна?


Салем рассмеялся.


— Это было чертовски замечательно, леди! И, как ни странно, возбуждающе. Если бы у меня было тело, то прямо сейчас у меня был бы стояк.


Янтарный свет наполнил ладони Беттины. Мучительная пустота, от которой она так страдала, исчезла. Счастье затопило еѐ, проявляясь в вихрях магии вокруг нее.


— О, золото. Она...вернулась.


Беттина пошатнулась, прежде чем нашла устойчивое положение.


Возможно, я, наконец, нашла свое положение?


— Считай, что это мой свадебный подарок. — Моргана поправила волосы.— Итак. Что ты оденешь на свою свадьбу?


* * * * *


Моргана ушла несколько часов назад, шторм давно утих, а вампир все ещѐ не вернулся.




Несмотря на шокирующий поворот судьбы, в Беттине росла тревога.


Нет, думай о чем-нибудь другом. Например, о своей свадьбе!


Сегодня ночью, после финальной битвы, она вернется сюда и переоденется, а затем Раум сопроводит еѐ ко двору.


Беттина посмотрела на свадебный ансамбль, выложенный на еѐ постели. Он принадлежал Элеаре. Юбка со шлейфом состояла из слоев тюли с шелковой


подкладкой цвета слоновой кости. Короткие перчатки под цвет платья. Верх представлял собой элегантное бюстье, изготовленное из... чего же еще?.. белого золота.


Использовав свои чары, Моргана внесла несколько дополнительных штрихов и освежила ткань. Потом набросила гламур на свое лицо, скрывая


затуманившиеся от слѐз глаза.


Время после полудня было чудесным; даже Моргана сказала:


— Я думаю, что мы очень сблизились. Это привязанность?


Почему же тогда Беттину одолевала тревога? Почему Дакийский не показался? Что если его план срывается именно в этот момент? Что если Кас не в безопасности?


В любом случае, она должна быть осведомлена о планах вампира, чтобы сообщить новости Рауму — действующему судье. Решившись отправиться в шатер Дакийского, Беттина накинула плащ. Онапрошла мимо Салема, читающего журналы.


— Эй! Тебе нужно сопровождение? — спросил он.


— Я в порядке, — ответила Беттина.




Я думаю. Посмотрим.


— Теперь, когда ты снова Королева Сердец, думаю у тебя и правда все в порядке.


Беттина нахмурилась. Кас предполагал, что она стала храбрее, потому что Врекенеры были мертвы. Салем думал, что еѐ ободрила вернувшаяся сила.


Конечно, эти вещи уже не были больными вопросами. Но Кас и Салем не понимали — даже несмотря на это, Беттина совершила бы эту прогулку.


После двух последних ночей с вампиром, что-то изменилось в еѐ сознании. Не потому, что сильный, сексуальный вампир сказал ей: «в тебе есть величие»... а из-за того, что Беттина начала думать, что он, возможно, прав...


— Я скоро вернусь, — сказала она Салему.


Здания на улице не выглядели больше такими уж устрашающими. Может, чем больше она будет подталкивать себя, тем легче будет?


Легче мышь за хвост подвесить.


Дойдя до шатра Дакийского, Беттина осторожно вошла, чтобы непропустить внутрь солнечные лучи. Она нашла его в одиночестве, выглядевшим так, словно его прервали на полуслове.


Беттина осмотрелась.


— Они только что были здесь, не так ли? Твои кузены?




— Да. Они поздравили меня с успехом: с завоеванием тебя и короны этого королевства.


Беттину испугало то, как вампир выглядел. В то время как она освежилась и набралась сил, он выглядел расстроенными усталым, совсем не таким, как всего лишь несколько часов назад. Его лицо стало бледным, под глазами залегли темные круги.


Создавалось такое впечатление, словно он похудел за один день, и его, сшитая на заказ, одежда болталась на нем. Хотя почему бы и нет? Большая часть его крови окрасила глиняную землю на Железной Арене. Если он не пил, чтобы восстановиться...


— Также они рассказали новости о Лотэре. Кажется, он нашел способ сделать свою Невесту бессмертной. Они связаны.


— Это замечательно.


— Прошло немало времени. Мы проголосовали за установление их в качестве правителей. По крайней мере, мои кузены проголосовали.


Подойдя к нему, она положила руки ему на грудь.


— Должно быть, для тебя это горькая радость.


— Мне много чего нужно… осознать. Всего лишь за несколько дней: я


отказался от одного королевства, чтобы стать королем другого; покинул Сферу Крови и Тумана ради Абаддона, земли моей Невесты.


— Я сделаю тебя счастливым здесь, вампир. Ты не пожалеешь об этом. Когда ты в последний раз днем спал?




Казалось, что внутри он зверски напряжен. Так сильно, что Беттина могла чувствовать это.— Недели назад, — его губы изогнулись, но улыбка не коснулась глаз.


—Я должен был много сделать в связи с этим турниром и последними обязательствами перед Дакией. В любом случае, я высплюсь, когда сделаю тебя своей женой. Мы не будем покидать постель несколько дней.


Хотя это звучало божественно, она все еще переживала за его здоровье.


— Ты пил?


Его взгляд снова замер на еѐ пульсе. Мысль о том, что его слабость и жажда приведут к укусу, беспокоила Беттину.


Может, я должна позволить ему укусить себя. Всѐ остальное он сделал просто восхитительно; почему же здесь все должно оказаться по-другому? Сегодня вечером, она обнажит свою шею для него.


Сейчас она подошла к буфету и налила в бокал крови из хрустального графина. Возможно, в прошлом она нашла бы это неприятным, но сейчас это источник жизненных сил для еѐ вампира.


—Возьми, Треан. Выпей.


Он заворчал... как типичный мужчина... но взял бокал, с гримасой неудовольствия опустошив его.


— Вся кровь отвратительна на вкус, после того как я попробовал твою. —


Он нахмурился. — Почему ты здесь? Что-то не так?


Наверное, она расскажет ему о своей силе позже. Его голова и так




слишком забита другими вещами.


— Мне нужно знать больше о твоем плане на сегодня.


— Зачем?


— Во-первых, потому что этои меня касается. И я больше не собираюсь играть вслепую.


Вампир оценивающе склонил голову.


— Очень хорошо. — Он переместился к толстому свитку контракта, поднимая его одной рукой. — Я прочитал каждое крохотное слово этого текста, каждое правило.


— Но разве он написан не на старом Демонском?


— Все верно. Его, как оказалось, трудоемко переводить — еще одна причина


моей усталости. — Он пожал плечами. — Хотя написано все на Демонском языке, правила основаны на древних законах Чародеев: времен ах, когда ваш народ высоко ценил отвагу. Здесь есть пункт о милосердии.


— Что это значит?


— Если один из соперников сталкивается с неминуемой смертью,


женщина-награда может даровать ему милость, дисквалифицировав из турнира, но даровав жизнь. Когда над Каспионом будет занесен мой меч, ты попросишь о милосердии для него. Турнир будет окончен.


Милосердия?




— Но, я думала, что есть какой -то способ, и между тобой и Касом будет


ничья.


—Тогда ты ошибалась. Победитель должен быть.


— Я не представляю, как поступит Кас. Вампир, он очень гордый. Он —


подкидыш, ему пришлось пробивать себе путь в жизни. Такая ситуация может стать невыносимой для него. Он может взбеситься.


Кас становился сильнее с каждым убийством. Беттина не питала иллюзий, что он сможет победить вампира, но все же Каса будет не так уж и легко укротить, не причинив ему вреда.


— Все будет хорошо, — сказал Дакийский. —У меня все под контролем.


Если бы она узнала все немного раньше, она попыталась бы объяснить Касу сложившиеся обстоятельства, и убедить его согласиться с их планом. Сейчас же ей крупно повезет, если она вообще сможет найти его до начала битвы.


— Неужели нет никакого способа, чтобы закончить битву в ничью?


Дакийский запустил пальцы в еѐ растрепанные волосы.


— Я нашел способ спасти жизнь демона, но он недостаточно хорош для тебя? — спросил он, повышая голос с каждым словом.


— Я-я просто сожалею, что не узнала подробностей раньше.


Он никогда раньше не повышал на нее голос.




— Почему? Что бы изменилось? — его глаза почернели от ярости. —


Прошлая ночь в твоей постели?


Беттина сглотнула.


— Я-я знаю, что ты находишься под большим давлением. И я не хочу ругаться с тобой. Думаю, мне следует позволить тебе отдохнуть.


— Ты собираешься найти Каспиона!


Она подумывала соврать, при сложившихся обстоятельствах это стало бы идеальным средством для сглаживания ситуации. Но она отказывалась быть запуганной им. Если вампир хочет разделить с ней жизнь, то ему лучше понять, что Кас всегда будет занимать в ней место.


— Сначала я иду к Рауму, и ставлю его в известность о том, что нужно закончить битву, как только он услышит мольбу о милосердии. А затем я


собираюсь поговорить с Касом, и все ему объяснить. В противном случае он может сделать что-то сгоряча и атаковать тебя. Я просто хочу быть уверена, что вы оба выйдете из турнира невредимыми.


От вампира исходила угроза.


— Ты не доверяешь мне контролировать происходящее на арене в битве с таким щенком, как он?


— Щенком?


Его высокомерие раздражало.


— Я прошу тебя довериться мне, Беттина.




Она вздернула подбородок.


— А я прошу тебя, дать мне возможность проинформировать моего друга, исключительно ради предосторожности. Клыки Дакийского заострились, поблѐскивая в свете огня.


— Ты всегда думаешь о Каспионе!


Возможно, она заблуждалась, думая, что сможет сократить дистанцию между Дакийским и Каспионом.


— Успокойся, пожалуйста…


— Успокоиться? Ты хоть представляешь себе, сколько раз меня просили об этом? Никогда. Ты заставляешь меня ходить по лезвию ножа, Принцесса! —


горько усмехнувшись, он пробормотал, — Отступничество.


Она не знала, что истощенный недостатком крови, обессиленный, ревнующий вампир будет выглядеть...так. Беттина попыталась еще раз все ему объяснить:


—Треан, я благодарна тебе за то, что ты сделал. Я должна была сказать тебе это. Я уже говорила: я не хочу ругаться с тобой. Но есть вещи, которые необходимо учитывать. Я просто пытаюсь подготовить всех участников.


Я, как никто, знаю каково это —быть неподготовленным.


Глубоко вдохнув, вампир, явно прилагая усилия, старался обуздать свой нрав.


— Я поговорю с Раумом. А после этого сопровожу тебя на трибуну.




—Нет, это будет неправильно. Может, сегодняшняя битва — просто формальность, но…


—Eşti a mea, Bettina!—схватив еѐ за плечи, Треан приблизил к ней свое лицо.

— Ты уже моя. Ты навсегда принадлежишь мне!


Она вспомнила слова Салема: «Холодные одиночки умеют добиваться успеха».


— Вампир, имей совесть. Люди могут взять с меня пример и начать поддерживать тебя еще больше, чем они уже это делают.


Никто не станет болеть за Каспиона? Он отважно сражался, чтобы продвинуться так далеко в этом турнире, неоднократно рисковал жизнью —


он заслужил хоть немного уважения.


И он вот-вот потеряет так много.


—Твои люди должны брать с тебя пример.


—Я имею в виду, все подумают, что я на твоей стороне, а не на его. —


Осознай реальность.


— Так и есть! Она покачала головой.


— Всѐ не так просто.


— Просто! Значит, ты выбираешь его, а не меня?


Он уже начал вбивать между ними клинья!


—Не говори так! И не надо пытаться уличить меня в чем-либо!




Будь она проклята, если допустит такое к себе отношение.


Своими действиями ты учишь других, как относиться к себе.


— Кас будет присутствовать в моей жизни всегда, смирись с этим.


— Ты выбираешь меня или нет?


— Ты не справедлив ко мне, и не слышишь меня! —


Такое ощущение, что каждое, сказанное ею слово Треан интерпретировал как: «Я хочу Каса».


— Я выбираю вас обоих, но по разным причинам. Треан, я не могу отвернуться от него только из-за моих чувств к тебе…


—Рылом он не вышел! — огрызнулся вампир, и добавил чуть мягче: — в твоей жизни, Бетт, будет только один мужчина — я. Сегодня вечером на арене я объясню это Каспиону. К тому времени как его кости срастутся, он будет бояться, даже смотреть на тебя.


— Хватит! — воскликнула Беттина. — Что с тобой? — Где ласковый, нежный вампир, который любил меня вчера ночью? — Ты получишь все: победу, Невесту, королевство. Кас не получит ничего! Ты хочешь растоптать его? Перед нашим народом? Я этого не позволю! Прояви хоть немного сострадания!


—Так вот что ты чувствуешь к нему! — Вампир схватил еѐ за затылок, смотря на нее глазами черными, как смоль. — Какие еще чувства сохранились?


— Конечно, я жалею его! Мы дружим много лет.




— Это мое право — стать сегодня победителем!


— Да… но это не означает, что нужно унижать моего лучшего друга.


— Однажды Беттина, я дойду до своего предела. — Он откинул еѐ волосы назад и поправил маску. Несмотря на резкие слова, его прикосновения были нежными. — Лучше тебе попросить для него милосердия прежде, чем я голыми руками разорву его на куски.


Сказав это, Дакийский переместился.


Глава 41


Все еще потрясенная его поведением, Беттина нашла Раума и поспешно рассказала ему об одном из условий договора. Крестный казался потрясенным, но, согласился, полагаясь на Беттину... словно она уже стала королевой. Будто не мог дождаться того, чтобы ввести новое правило. Это немного тревожило.


Беттина отправилась искать Каса и нашла его у входа на арену. Беспутные друзья хлопали его по плечам, подбадривая:


«Выпусти кишки чертовой пиявке!», «Пусть эта пара клыков станет началом твоей коллекции!»


Они таранили Каспиона рогами, разжигая его инстинктивную потребность убивать.


— Кас, мне нужно с тобой поговорить.


— О чем? — спросил он, переместившись к Беттине. — Я уже собирался идти.




К сожалению, не было ни одного легкого способа преподнести помягче, то, что она собиралась ему рассказать.


— Что если я скажу тебе, что в договоре турнира есть пункт о милосердии для одного из участников?— Что ты имеешь в виду?


— Если Дакийский занесет над тобой меч для смертельного удара, я могу


попросить о милосердие и спасти твою жизнь. Но ты будешь дисквалифицирован из турнира.


— Не смей так со мной поступать! — взбесился Кас.


— Подожди...


— Ты думаешь, у меня нет чести?


— Это не так!


Схватив Беттину за руку, Каспион переместился подальше от своих друзей.


— Я родился никем... мне пришлось чертовски много работать, раз за разом, рискуя своей жизнью, чтобы меня начали уважать. Ты решила уничтожить все, чего я достиг, именно сейчас, когда я на пике? Ты готова меня так сильно унизить?


— Ты — мой лучший друг. Я не могу позволить тебе умереть


— Не делай этого, — он потер лоб: — я думаю... думаю, что возненавижу тебя.




— Возненавидишь? Ты правда хочешь такого конца своей жизни? В 25 лет? За женщину, которую никогда не любил?


— Тина, я знаю, что ты отдалась вампиру. Боги, я чувствую на тебе его запах.


Покраснев, девушка отвела взгляд.


— Но я лучше умру с честью, чем так поступлю.


— Я не позволю тебе умереть. Пока вы с вампиром рисковали своими жизнями, я, наблюдая за каждой схваткой, беспомощно сидела в стороне. Наконец-то я могу сделать что-то, чтобы помочь тебе.


— Помочь мне... предпочтя его всем остальным? Дакийского?


Да, Салем, очевидно я обманывалась насчет них. Она никогда не знала двух других мужчин, которые бы так ожесточенно ненавидели друг друга...


имея для этого настолько мало оснований.


— Знаешь, Чародейка, волнуйся лучше за него! — зло выкрикнул Кас; таким разъяренным Беттина никогда раньше его не видела. — Я уничтожу Дакийского. Я не могу проиграть. Откуда такая уверенность?


— Ты что не видел, как вампир расправился с Первородным? Будь реалистом, Кас. Дакийский на много старше тебя.


— Это не будет иметь никакого значения, когда я использую против него его слабость.


— Какую слабость? У него их нет.




— Каждое существо имеет слабости, — настаивал Кас. — Ты должна позволить мне выиграть! Я — Демон Смерти, борющийся за свою честь... и покажу всем, на что я способен!


— Он — тысячелетний Дакиец, который сражается за предначертанную ему судьбой Невесту. Это я втянула тебя в этот турнир, Кас. И я сделаю всевозможное, чтобы это исправить, — с этими словами она ушла, оставив его с друзьями — несколькими демонами, продолжавшими скандировать


«убей вампира»


.


* * * * *


Треан пожалел о своих резких словах почти сразу же, как сказал их. Он вернулся к шатру, но она уже ушла.


Беттина обвинила Дакийского в том, что он не слышит ее, и, скорее всего, она права. Даже упоминание имени демона, приводило Треана в ярость.


Он вдохнул и выдохнул. Ему необходимо объясниться с Беттиной:


Понимаешь, Бетт, я истощен, обескровлен, и мой разум помутнен. Сегодня я узнал, что у Дакии наконец-то появится новый король, и впервые за прошедшее тысячелетие я знаю точно, что им стану не я. Я многим пожертвовал, чтобы получить возможность быть с тобой, и потому глупо надеялся, что ты безропотно покоришься мне.


Треан хотел бы сказать ей это сегодня вечером, перед церемонией, сглаживая эти вопросы. А после, они бы поженились, он брал бы еѐ раз за разом, смакуя блаженство, которое она подарила ему вчера ночью. От воспоминания об отказе Беттины, его, изголодавшееся по крови, тело задрожало, желая большего.


Кроме сомнений на счет укуса, Беттина полностью отдалась ему, удовлетворяя его неисчислимыми путями. Когда он брал еѐ в последний раз, Треан посмотрел ей в лицо и осознал:




Беттина este viaţă.


Беттина — это жизнь.


Он никогда не сможет вернуться к своему прежнему существованию.


Сегодня ночью, после того как он заявит права на свою жену, Треан заставит себя выпить немного крови и поспать, надеясь, что его мысли, наконец-то, прояснятся.


Хуже стать не может.


Сегодня ничто не имело смысла. Треан был очень напряжен и находился в отвратительном настроении. Его тело ослаблено, кружится голова.


Со мной что-то не так.


Возможно это из-за того, что он не завершил кровное связывание со своей Невестой? Согласно книге по физиологии, вампиру необходимо укусить свою суженную.


Но Треан не просто вампир. Он по-прежнему Дакиец.


Сейчас он жалел об этом. Треан никогда бы не поверил, что станет завидовать такому, обезумевшему красноглазому вампиру, как Лотэр, который, видимо, прокусил шею Невесты, заявляя о своих правах.


Кровное связывание.


Лотэр повиновался инстинкту; Треан ему сопротивлялся.


Враг Древних исцеляется; а я продолжаю отрицать свою сущность.


Треан чувствовал себя... больным. Его горло горело, язык казался распухшим и прилипшим к нѐбу. Общая слабость тела перешла в озноб, голова раскалывалась, он чувствовал, как немеют его конечности.




Все что нужно — победить в этой битве.


Все, чего Треан желал, все, что принадлежало ему, было совсем близко. Чертовски близко, осталось просто пойти и завладеть этим.


Треан посмотрел в сторону арены.


Мой приз ждет меня с широко открытыми глазами.


Готовый к битве, он расправил плечи, повел ими.


Он понял, что что-то определенно не так, когда переместившись в святилище... врезался лицом в стену.


Глава 42


— Не надо быть Чародеем, чтобы ощутить необыкновенную атмосферу ночи,

— пробормотала Моргана со своего места на трибуне.


Беттина была с ней согласна. Пока Раум приветствовал толпу, она смотрела на арену. Дождь превратил землю в болото из красной глины. Клубы тумана скользили над клеткой, сочась из земли и проникая сквозь решетку.


Полная луна пронизывала туман дрожащими копьями света.


Когда Раум объявил участников финального сражения, толпа приветствовала их, но реакция зрителей была несколько притупленной, словно все вокруг ощущали какое-то зловещее предзнаменование, витавшее в воздухе.




Каспион и Дакийский вышли на поле, перемещаясь через грязь. Беттина очень хотела, чтобы они оба сейчас оказались в безопасности. А с последствиями можно было бы разобраться позже.


Пока Раум продолжал рассказывать... о свадебной церемонии, которая состоится сегодня в полночь, предстоящих празднествах и прочем... Беттина смотрела на вампира.


В каждом этапе турнира он демонстрировал образец хладнокровия. Пристальный взгляд, сосредоточенное выражение лица. Мужчина, устраняющий преграды на пути к своей цели.


Сейчас же его лоб и виски были покрыты капельками пота. Зрачки расширены, а из уголков глаз текли тончайшие струйки крови.


Когда Дакийский тряхнул головой и чуть не потерял равновесие, Беттина схватила за руку Моргану:


— Посмотри на вампира!


— Что?


— Посмотри на его глаза.


Моргана, прищурившись, посмотрела на вампира.


— О, ради золота! Ты, наверное, шутишь.


— Он отравлен! — прошипела Беттина. Она знала симптомы отравления так же хорошо, как и сидящая рядом Чародейка.


— А твой бездельник поумнел, — удивленно хихикнула Моргана.




— Нет! Кас не сделал бы этого, — уверенно сказала Беттина, не смотря даже на необоснованную уверенность демона в своей победе.


Завтра он умрет... Я не могу проиграть... Я использую против него его

слабость...


— Возможно, Каспиону кое-кто помог спланировать это отравление? —


резанула Раума взглядом Моргана.


Мошенничество процветает.


Это было темой, которую они с Каспионом обсуждали вчера ночью? Отравление соперников правилами не запрещалось.


Потом Беттину озарило. Это должно быть сделали кузены Дакийского! Он говорил ей, что они все время пытаются убить друг друга, а сегодня кузены приходили к нему в шатер.


—Твоему вампиру дали что-то действительно мощное, — отметила Моргана. — По шкале от одного до пяти... пять очень редкий токсин, который мог и бессмертного убить... я дала бы этому средству четыре балла.


— Четыре? Что мне делать? Что я могу сделать?


— Надеяться, что он сможет восстановиться от столь сильной дозы.


Очевидно, пытаясь сделать это, Дакийский снова тряхнул головой. Он едва не свалился, пытаясь восстановить равновесие. Вампир казался растерянным, его ноги заплетались в густой грязи.




Ему становится хуже.


Беттина обернулась к Касу. Он рвался в бой: рога грозно распрямились, клыки выпирали. Выхватив меч, он крепко сжал его; на руках от напряжения взбугрились мускулы. Его друзья вопили на трибунах, сильнее подначивая Каспиона.


Дакийский протер глаза рукавом, потом еще раз, словно его взгляд был затуманен. Доставая свое оружие, он снова пошатнулся.


Ворота лязгнули в последний раз. Прежде чем Беттина смогла произнести хоть слово, Раум подал сигнал к началу битвы. Девушка снова оказалась беспомощна, прозвучал финальный рев рога...


Кас тут же напал, замелькал его меч. Дакийский едва успевал вовремя отражать удары. Их мечи громко лязгали, в тишине ночи эхом раздавался металлический перезвон.


Кас снова ударил; Дакийский машинально блокировал удар. Реакция вампира ухудшалась, в то время как демон становился быстрее и сильнее, чем Беттина могла бы вообразить...


Внезапно сделав выпад, Кас нанес прямой удар мечом, ставшим, словно продолжением его мускулистой руки. Дакийский слишком поздно отклонился; лезвие полоснуло его по щеке, срезая кожу.


В этот момент луч лунного света попал на лицо вампира, освещая белую кость прежде, чем из раны полилась кровь.


Дакийский не выказал ни одной эмоции... ни боли, ни ярости, ни замешательства... кровь лилась по его лицу. Кас тут же нанес еще один молниеносный удар; глубокая рана появилась на руке вампира, в которой он держал меч.




Пока Беттина с изумлением наблюдала за ходом событий, Моргана спокойно заметила:


— Теперь это только вопрос времени, глупышка.


— Нет-нет, вампир избавится от этого! — ответила Беттина, симулируя уверенность, которой не ощущала. Дакийский выглядел так, словно с трудом контролировал даже свои отяжелевшие веки... и тем более то, что происходит на арене. — Т-ты же знаешь, как он силен.


С ошеломляющей свирепостью Кас высоко занес свой меч, используя обе руки, чтобы нанести жестокий удар; Дакийский поднял свой меч, готовясь защищаться.


Снова лязгнули клинки, в ушах зазвенел звон металла. Искры посыпались на голову Дакийскому, освещая его запотевшее окровавленное лицо


Используя своѐ преимущество, Кас наносил удар за ударом, словно палач, размахивающий топором над плахой.


Под шквалом неистовых ударов Дакийский стал сползать вниз... ниже...


Когда вампир упал на колени в грязь, и смятение отразилось на его гордом лице, Беттина поняла две вещи.


Она влюбилась в него.


И готова сделать все, что угодно, лишь бы спасти его.


* * * * *


Меч дрожит в моих руках, в ушах звон металла, грязь засасывает меня.




Каспион одерживает победу надо мной.


— Вампир, познай поражение! Нанесенное тебе... демоном!


Я должен избавиться от слабости!


Никогда раньше ничто не могло ввести Треана в ступор. Боковое зрение вампира все еще было смутным из-за крови, равновесие нарушено.


Его спутанный разум, наконец, принял правду: он... отравлен. Скорее всего, трусом, который в данный момент пытается заполучить его голову.


Но как смог Каспион отравить вампира перед битвой? Треан виделся только со своими кузенами и Беттиной.


Удары... прекратились? Словно расплывчатый образ, демон начал перемещаться вокруг него, ловко держась в слепой зоне вампира. Треан попытался встать. Он продолжит сражаться для нее.


Все что мне нужно, находится здесь...


Неожиданно к его горлу прижалась сталь. Сзади, Треан был полностью во власти Каспиона.


По-крайней мере демон так думает.


Наконец адреналин, растекающийся по венам Треана начал сжигать токсин. Его мускулы начали наполняться силой, тело восстанавливалось с силой Дакийца.


Теперь ты вывел меня из себя, щенок.




Треан оскалился.


Боги, я собираюсь насладиться, преподав тебе урок.


— Схватка не окончена, мальчишка. Ты забыл, кто я...


— Я прошу милосердия! — закричала Беттина.


Что?


Слишком рано, Бетт!


Толпа затихла. Треан обернулся, чтобы посмотреть на Беттину.


— Я прошу милосердия для Принца Теней.


Дыхание Треана остановилось. Она использовала тот пункт правил...


Для меня?


Она дисквалифицировала меня из турнира?


Нет-нет, он ослышался. Его разум помутнен. Она же только что не сделала себя навечно недосягаемой для него.


После ночи, что они разделили? После всего, чем он пожертвовал?


Mea!


Она не сделала бы этого.


Она знала, как сильно я ее хочу.




Каспион, ухмыляясь, наклонился к Треану:


— Я не забыл, кто ты. Ты неудачник, дисквалифицированный из турнира. Я же говорил, что она никогда не станет твоей женой!


Теперь она принадлежит этому демону?


— Возвращайся в свой одинокий дом в Дакии, старик, — рассмеялся Каспион.


У меня нет дома, черт возьми! Я отказался ото всего ради нее!


А она навсегда останется с Каспионом.


Они спланировали это вместе...


Понимание ударило его словно молотом в горло. Меньше чем полчаса назад Беттина вручила ему кубок с кровью.


Возьми, Треан.


Выпей.


Она обладала обширным арсеналом ядов.


Не Беттина. Она не могла этого сделать.


А кто мог, ты идиот?


Кузены никогда не опустились бы так низко. Даже Стелиан был слишком порядочен для этого. И не было ли на Беттине одето еѐ кольцо с ядом? Он




подумал, что кровь оказалась безвкусной, из-за амброзии, текшей по его венам.


Нектар, в котором она отказала ему вчера ночью.


Его клыки удлинились, становясь острыми как бритва. Накопленная за тысячелетие, злость Треана взвыла... хищным зверем требуя убийства.


С ревом, Дакийский схватился за меч Каспиона. Когда вампир вырвал из рук ошеломленного демона меч, лезвие разрезало его ладонь, хлынула кровь. Переместившись на ноги, Треан, отшвырнул оружие в другой конец арены.


В то время как демон тупо таращился на него, Треан вложил в ножны свой меч, желая убить Каспиона голыми руками.


Хочу чувствовать, как ломаются кости и рвется его кожа под моими пальцами.


Несмотря на то, что токсин испарился, мысли Треана по-прежнему были затуманены, спутываясь в клубок у него в уме.


Она никогда не станет моей, всегда будет желать другого мужчину.


Запрокинув голову назад, Треан зарычал; он сжимал кулаки до тех пор, пока его руки и грудь не взбугрились мышцами. Когда рык застыл на его губах, он нашел взглядом бледную как полотно Беттину.


Ты хочешь Каспиона всей душой? Я преподнесу тебе его гребаную голову!


Кроваво-красная пелена заволокла зрение Треана, когда он обернулся к своей жертве.


Убить.


Впервые за свое долгое томительное существование он полностью поддался ярости.




Глава 43


Дакийский стал одержимым существом, с яростью даже большей, чем у Ликанов... и почти безосновательно.


Он говорил мне, что разорвет Каса на куски голыми руками.


Уже сейчас вампир сломал демону правую руку и лупил его по голове и лицу дробящими кости ударами. Кас изменился до неузнаваемости: левый г лаззаплыл, кровь хлестала из его рта.


В отчаянной попытке дотянуться до своего меча, Каспион попытался неуклюже переместиться; Дакийский предугадал маневр демона... и ударом руки отшвырнул его через арену.


Каспион взлетел в воздух и шлепнулся в грязь, окатив брызгами первый ряд зрителей.


Переместившись, вампир поставил демона на колени, схватив его за рог, и начал избивать его с еще большей яростью.


— О, Боги, — пробормотала Беттина. — Этого не может быть. — Она надеялась, что Каспион сможет регенерировать, или что Дакийский образумится. — Моргана, останови их, пожалуйста! — Крестная проигнорировала еѐ, увлеченно следя за битвой.


— Раум! — закричала Беттина.


— Чем тут могут помочь правила, девочка моя? — спросил он. — Ты просила милосердия... что еще мы можем сделать в этой ситуации?


— Я не знаю!




В то время как Кас не теряя надежды освободиться, тщетно наносил удары Дакийскому, вампир обнажил, абсолютно белые на фоне его окровавленного лица, клыки. Леденящий душу оскал хищника.


Он достиг своего предела.


Очевидно, Беттина все испортила; она верила, что спасает жизнь Дакийского, не представляя, что он сможет так быстро избавиться от огромной дозы яда.


Когда она попросила милосердия, выражение лица Дакийского изменилось от ошеломления до лютой ненависти. Ярость в его ониксовых глазах... Он поверил, что Беттина обманула его, не дав ему победить в турнире...


предпочтя ему демона.


А она, всего лишь, хотела защитить Дакийского. И если она сейчас не вмешается, то Каспион сполна заплатит за еѐ ошибку.


— Я редко за всю свою жизнь видел, чтобы сущность преобладала над кем-


либо так сильно, как сейчас, — обратился Раум к Моргане. — Сразу вспоминаются легенды. Не так ли?


— Действительно. Лаклейн, Деместриу, Фьюри, Враг Древних.


Соглашаются друг с другом? Ведут светскую беседу? Что здесь происходит...


почему это никого не волнует?


Дакийский поднял Каса и швырнул его, как ракету, через арену. Когда демон врезался в прутья, один из острых шипов воткнулся ему в основание черепа,


разрывая его изнутри.




Беттина всхлипнула, когда Кас, дико извиваясь, бессвязно застонал — шип...


ослепил его? Тем не менее, демон изо всех сил продолжал защищаться, когда Дакийский схватил его за спутанные волосы.


Кулак вампира раз за разом впечатывался в лицо Каспиона очередной серией сокрушительных ударов, пока Беттина умоляла:


— Нет, нет, нет!


Последний удар. Беттина услышала треск костей. Комья грязи полетели в разные стороны, когда демон рухнул на спину. Обмякнув.


Распластавшийся в грязи, поверженный, Каспион больше не шевелился.


Вампир навис над ним, обнажая свой меч. Беттина ни за что не успеет

вовремя добраться до арены...


— Ты вот-вот потеряешь их обоих. Один умрет... а второй никогда не будет прощен, — сказала Моргана, и продолжила, обращаясь к Рауму, — Пошли стражников, демон. Может быть, они на время задержат вампира, чтобы унести тело Каспиона с арены.


Крестный взглянул на Беттину. Когда она в отчаянии кивнула, он подал воинам сигнал быть наготове.


Стража одновременно переместилась на арену, обнажив мечи и окружая Дакийского.


Вампир, словно животное, охраняющее свою добычу, встал перед Каспионом. С его клыков капала кровь, мускулы бугрились от необузданной силы.


Когда охранники все как один ринулись в атаку, Дакийский пришел в ярость и оглушительно зарычал. Звук эхом разнесся над ареной и всем городом.




Демоны в толпе зажали уши руками.


С невероятной силой и скоростью, Дакийский раскидывал охранников, вырубая их одного за другим... до тех пор, пока они все не оказались ползающими или валяющимися без сознания в грязи.


— План провалился! — пожала плечами Моргана. — Сейчас только один человек сможет остановить вампира, Глупышка.


— Кто?! Драматично вздохнув, Чародейка усмехнулась:


— Королева Сердец.


Я?


Губы Беттины приоткрылись от изумления. Сможет ли она использовать свою силу против мужчины, которого любит? Вампира, который заявил права на ее тело... менее суток назад?


Я заставила сердце Дакийского биться, а теперь

должна его остановить? Хоть и ненадолго?


— Вампир, не делай этого! — закричала Беттина, отчаянно не желая причинять ему боль. — Пожалуйста, не надо!


Оскалившись, Дакийский зашипел и повернулся к своей жертве, очевидно, собираясь прикончить демона.


Если она ничего не предпримет, то потеряет их обоих.




— Ты не оставляешь мне выбора, — поднимая руки, сказала Беттина. Сила поднималась внутри нее, как начинающийся шторм. Слезы текли по лицу Беттины, когда она направила ладони на вампира, высвобождая абсолютную агонию...Словно громом пораженный, Треан отпрянул в сторону. Покачнулся, схватившись за грудь.


Когда он обернулся к Беттине, его волосы хлестнули по окровавленной щеке. Она увидела проблеск понимания на искаженном ненавистью лице, обвинение в черных от ярости глазах.


Дакийский подарил Беттине такой убийственный взгляд, что онавздрогнула.


Сопротивляясь еѐ силе, вампир закричал толпе:


— Смотрите на меня и слушайте внимательно! Я выиграл этот турнир...


Никто здесь не может отрицать мою победу... Я выиграл и корону, — махнув в сторону девушки окровавленным мечом, он продолжил, — и Беттину в качестве жены. Грудь словно изнутри рвали когтями, в легких не хватало дыхания, Дакийский закричал:


— Я отрекаюсь от обоих!


* * * * *


Треан выдержал еѐ взгляд, презирая еѐ слезы, стерпел обжигающую боль в груди.


В его сердце.


Каким-то образом она получила назад свои чары. И использовала их против него.


Еѐ мужчины. Еѐ гребаного мужчины!




Во взгляде Беттины было что-то сверхъестественное. Яркие точки, вспыхивавшие в еѐ глазах, сейчас были окрашены янтарѐм. Еѐ руки пылали желтым светом.


Звук сердцебиения Треана тускнел. Тысячу лет назад его сердце остановилось. Но сейчас... из-за Беттины... он нуждался в нем, чтобы жить.


Всего несколько секунд до того как и остальные мои органы тоже перестанут функционировать.


Новая волна боли пронзила Треана изнутри.


Должен спастись из ее хватки.


— Ты получила то, что всегда хотела, Чародейка, — прохрипел он. — Теперь живи со своим сожалением!


Собрав все свои силы, Треан заставил себя переместиться к шатру, где сила Беттины не могла его достать. Боль тотчас же исчезла. Сердцебиение возобновилось, тело регенерировало. Но его разум...


Хаос!


Она плакала по тому единственному, которого действительно любила; она заставила остановиться, недавно начавшее биться, сердце Треана. Ничто не


могло быть более красноречивым. А до этого она сделала и кое-что гораздо худшее.


Треан схватил кубок, который Беттина вручила ему перед битвой, и понюхал его.


Отравлен.


Возьми, Треан. Выпей.




Такая бесхитростная, такая красивая.


Какая подлость!


Словно вспышка, возникло воспоминание о ночи, когда он сидел рядом с Беттиной на трибуне. Тогда Треан спросил у нее, планирует ли она кого-нибудь отравить; и Беттина, посмотрев ему прямо в глаза, ответила: «коротенький список из одного пиявки».

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги