Тэсса на краю земли

Глава 27

У Жасмин были колики, и Одри с Брендой перешли в режим апокалипсиса.

Что-что, а легкие у малышки были что надо.

Даже сварливый Джон Хиченс перестал ехидно комментировать из-за забора, что две курицы не могут справиться с одним младенцем, притих, а однажды вечером принес довольно невкусный суп, трусливо оставив его под дверью.

В это утро Одри сонно моргала и не верила своим ушам: в детской было тихо.

Бренда доила корову и собиралась проверить ульи, так что Одри осталась нянькой.

Она тихонько заглянула к Жасмин, убедилась, что девочка спит, оставила все двери открытыми и с наслаждением упала на кровать своей новенькой спальни. Куда лучше сарая, если хотите знать.

И тут возле открытого окна мелькнула какая-то тень. Одри молча подпрыгнула, ни за что на свете не желая разбудить мелкую занозу, и прошипела:

— Джеймс, мать твою, Стюарт, что ты здесь делаешь?

— Залез по веткам яблони, — тихо ответил он, забрался внутрь и сел на краешек ее кровати. — Одри, почему мы с тобой все время ругаемся?

— Потому что ты винишь меня во всех своих несчастьях!

— Потому что ты делаешь вид, что я пустое место!

— Потому что ты…

И Одри замолчала, не зная, что сказать.

Как спросить человека, не разочаровался ли он, увидев ее снова спустя столько лет?

— Мы не могли бы снова с тобой дружить? — спросил Джеймс, краснея. — Ну, как в детстве.

— Не особо мы и дружили, — буркнула Одри.

— Послушай, — сказал Джеймс, — давай вернемся назад.

— В Эксетер? — язвительно спросила Одри.

— К нашей переписке. Будем слать друг другу письма, как раньше.

— Это глупо. Мы живем в соседних домах.

— И совершенно разучились друг с другом разговаривать.

Одри немного помолчала, обдумывая это нелепое предложение.

Ей действительно всегда было проще выражать свои мысли на бумаге.

— Ну… давай, — неуверенно согласилась она.

Полная сил и энергии, Тэсса вошла в управление и застала там радостно взволнованную Фанни.

— Тэсса, Тэсса, Тэсса, — затараторила та, хватая ее за руки, — послушай, что произошло.

— Ты побила Камилу Фрост.

— Да черт с этой мерзавкой, — отмахнулась Фанни, — поделом ей. Я хочу рассказать о Кенни!

— Кенни, — пробормотала Тэсса, подумав, что хуже нет влюбленных сотрудников, — и что с ним?

— Он сказал, что ему совершенно без разницы, будет у меня новая грудь или нет, — сияя, сообщила Фанни, — что он будет меня одинаково любить и так, и сяк!

— И что в этом хорошего?

Фанни отступила на шаг, уставившись на нее с явным неодобрением.

— Как это — что хорошего? — спросила она непонимающе.

— Фанни, ты хотела новую грудь для себя. Чтобы быть такой, какой нравилась бы себе. Разве нет?

— Ну, это спорный вопрос, — смутилась Фанни и села на диван, вытянув ноги в салатовых лосинах. — Возможно, я хотела, чтобы меня любили.

— И как любовь связана с сиськами?

— Вот! — обрадовалась Фанни. — Никак! Поэтому держи — это тебе на асфальт, — и она протянула чек.

Тэсса посмотрела на сумму. Холли Лонгли был более чем щедр.

— Я пока отложу этот чек в сейф, — произнесла она спокойно, — а ты еще раз подумаешь, чего хочешь на самом деле. И помни, что Кевин Бенгли тут вовсе ни при чем.

И Тэсса сунула бумажку в коробку из-под печенья.

Фанни скептически усмехнулась.

— Кенни всегда при чем, — сообщила она.

— Но как это ты вчера удержалась от своего фирменного воя? — вслух задумалась Тэсса. — Тебя же даже гуси пугали, а тут целая драка.

— Я все время думала, что Кенни совсем рядом, — призналась Фанни, — ему же будет худо!

— Вот что любовь делает с людьми, — поразилась Тэсса.

— Ты говоришь, как будто это плохо.

— Ну, пугает, да.

Фанни насупилась. Послышался сигнал ее мобильника, и она открыла сообщение.

— Ой, ну надо же, — манерно протянула она, — Кенни пишет, что видит из окна своего магазина, как Камила Фрост складывает в багажник коробки. Кто это у нас сбегает из Нью-Ньюлина, поджав хвост?

— Вот черт, — выругалась Тэсса и торопливо покинула управление.

— И не вздумай ее останавливать! — крикнула ей вдогонку Фанни.

Камила действительно собирала вещи.

Дверь ее дома была распахнута, так же как багажник припаркованного прямо на идеальной лужайке автомобиля.

Тэсса подошла ближе:

— А мне рассказывали, что у тебя синяк.

— Был, — злобно гаркнула Камила, утрамбовывая чемодан в багажник, — доктор Картер лечил меня вчера вечером и сегодня утром. Господи, как же я вас всех ненавижу!

Несмотря на ее явную нервозность, собиралась она весьма аккуратно. В багажнике стояли подписанные коробки — одежда, обувь, предметы. Тэсса прошла вперед и ненавязчиво заглянула в салон.

На заднем сиденье лежала пухлая папка.

Камила любила бумажные форматы, иначе вела бы блог, а не выпускала газету.

— Ну ладно, — сказала Тэсса, — хорошей дороги. Всего доброго.

— И все? — изумилась Камила.

— А что я должна сказать? Что собирать чужие ДНК без разрешения — незаконно? Уверена, ты и сама это знаешь.

— Ой, кто бы говорил о законе, — ощетинилась Камила. — Вы, инквизиторы, вообще помните, что это такое?

Тэсса пожала плечами, развернулась и неторопливо направилась к магазинчику Кенни, демонстрируя, что дальнейшие разговоры ей малоинтересны.

Кенни перебирал упаковки с конфетами, проверяя сроки годности.

— Привет, Тэсса, — сказал он напряженно, — нас же не посадят… ну, из-за того, что мы подсыпали снотворное инквизитору?

— Посадят, — злорадно ответила она, с удовольствием наблюдая, как и без того просвечивающий от волнения Кенни становится еще более прозрачным. — С орденом шутки плохи. Но раз уж ты ступил на криминальную дорожку, мне надо, чтобы ты совершил новое преступление.

— Шериф Тарлтон! — укоряюще ахнул Кенни и исчез еще немного. — Это же шутка?

— Определенно нет.

И тут Кенни совсем пропал из вида, превратившись в полную невидимку. Тэсса метко схватила его за руку и подвела к окну:

— Видишь автомобиль Камилы? На заднем сиденье лежит папка с ее диссертацией. Принеси ее мне. По газону не ходи, земля еще влажная, будут оставаться следы. Ступай по тропинке, а потом обойди машину по противоположной от дома стороне.

— Я не смогу, — задыхаясь от испуга, прошептал Кенни, — Тэсса, так нельзя!

— Прекрасно сможешь, — заверила его Тэсса и вытолкнула за порог.

Вскрыв коробку с конфетами, она закинула шоколадный шарик себе в рот и вернулась к окну, наблюдая за тем, как Камила ссорится с Эллиотом. Очень вовремя, это отвлечет ее внимание.

Наконец, Камила захлопнула все двери в автомобиле, прыгнула на водительское место и резко газанула. Эллиот что-то крикнул ей вслед, попытался побежать вдогонку, но быстро устал. Звякнули колокольчики — дверь приоткрылась, и Кенни воскликнул:

— Какой стыд! Как я теперь только людям в глаза смотреть буду, — и на стойке появилась папка, — я до конца своей жизни останусь невидимым!

— Вот спасибо, — Тэсса забрала бумаги и устроилась с ними в кресле у окна, мало впечатленная причитаниями новоиспеченного воришки. Переживет как-нибудь.

Предисловие диссертации она пролистала без особого внимания — теорию равновесия эволюции изучают еще в университете. Суть ее заключалась в том, что развитие медицины, когда неонатологи выхаживали самых сложных, самых недоношенных детей, свело естественный отбор к минимуму. И тогда за дело взялась биология, повышая шансы на выживаемость человечества и наделяя отдельных его представителей дополнительными способностями. Не все благополучно справлялись с этими способностями, а также с неприятием социума, и кто-то начинал сходить с ума и совершать преступления. Тогда-то и было принято решение о восстановлении инквизиторского ордена, что до сих пор вызывает бурные споры среди психологов, социологов и журналистов.

Камила писала о том, что силовое решение проблемы всплеска преступности было ошибочным и все ресурсы нужно было бросать не на ликвидацию новоявленных монстров, а на интеграцию их в общество.

Удивительная последовательность для человека, который трижды подавал заявку на вступление в орден.

Видимо, обида на инквизицию до сих пор не давала Камиле покоя.

Хмыкнув, Тэсса пролистала диссертацию дальше, пока не добралась до Вуттонов.

ДНК большинства жителей деревни (кроме Фанни) оставалась человеческой, только несколько модифицированной, а вот у Вуттонов обнаружился дополнительный генотип, вплетенный в их хромосомы.

Стало быть, семейные сказки о русалочьей крови были не совсем сказками.

Тэсса откинулась в кресле, задумчиво уставившись в окно. В пекарню «Кудрявая овечка» входил профессор Гастингс. Эллиот уже исчез. Одри шла по улице, покачивая коляску, доносился отдаленный младенческий рев. Вдалеке послышался шум мотора.

— Кенни, ты бы сходил к Мэри Лу выпить кофе, — благожелательно предложила Тэсса, — сейчас здесь случится скандал.

— Л-ладно, — с запинкой ответил прозрачный Кенни и ушмыгнул.

Тэсса дождалась, пока шум мотора приблизится, а потом смолкнет. Взбешенная Камила ворвалась в магазин.

— Кевин Бенгли, — гаркнула она, — ты думаешь, я совсем идиотка? Ты обокрал меня!

Как быстро она обнаружила пропажу! Оглянулась назад, не проехав и пары миль, чтобы лишний раз убедиться, что ее драгоценная диссертация на месте, хоть и знала совершенно точно, что сама ее туда положила?

— Не он, — мягко поправила ее Тэсса, — я.

Камила резко развернулась на каблуках. Уставилась яростным взглядом на диссертацию у Тэссы на коленях, выдохнула, промаршировала вперед и схватила папку. Потом постояла мгновение неподвижно и все-таки села в кресло напротив.

— Неожиданная вспышка любви к чтению, Тэсса Тарлтон? — спросила она сухо.

— Есть какие-то предположения, кому принадлежит вторая ДНК Вуттонов?

Это было действительно интересно: наблюдать за борьбой эмоций на холеном лице Камилы. Там были и злость, и раздражение, и угроза, а потом проступило чувство превосходства и собственной значимости.

— Ну разумеется, — обронила Камила снисходительно, — я ведь ученый, Тэсса.

Тэсса подняла бровь, молчаливо приглашая к дальнейшим подробностям. Подумала и не стала включать инквизиторские навыки убеждения. Камила и без того все расскажет — уж очень она гордилась своими исследованиями.

Выдержав внушительную, полную театральности паузу, та действительно начала говорить:

— Бристольский залив, на котором стоит Нью-Ньюлин, всегда был оживленным местечком. Римляне, валлийцы, бритты, норманны — чьи корабли только не разбивались на этих скалах. Это очень внушительное количество утопленников, чтобы ты понимала. И однажды из этой органики зародилась некая новая форма жизни, которая эволюционировала из столетия в столетие. Я дала этому существу условное имя «мистер Моргавр».

— Остроумно, — оценила Тэсса, вспоминая, что в семидесятых годах прошлого века одна из жительниц Корнуолла объявила на весь свет, что видела в море чудовище — массивное существо с горбатой спиной, длинной щетинистой шеей и головой, увенчанной короткими рогами. И даже прилагала какие-то фотографии, надо сказать, весьма нечеткие. Легенды о моргавре, что в переводе с древнего корнуэльского наречия обозначало «морской великан», циркулировали в этих местах с древних времен и относились, по официальному мнению инквизиции, к разновидностям народного фольклора.

— Первое официальное упоминание о моргавре в районе Лендс-Энда встречается в местной прессе в 1906 году, но уже за триста лет до этого среди моряков и рыбаков была популярна легенда о некоем добром духе, которым помогал им добраться до суши и уводил корабли в сторону от опасных рифов и мелководья.

— Так значит, наш мистер Моргавр на стороне хороших ребят?

Камила окинула ее презрительным взглядом:

— Не думаю, что мозг этого существа развился до того, чтобы задаваться вопросами морали. Это просто… нечто вроде кита или дельфина.

— И как же этот дельфин умудрился скреститься с Вуттонами?

— О, — Камила поерзала, устраиваясь удобнее. Ее голос зазвенел от воодушевления: — Тут я перерыла все архивы, это просто потрясающий труд, ты даже не представляешь. Итак, в XVIII веке в замке, в котором теперь ты распутствуешь с двумя мужчинами и, возможно, призраком, жил некий купец, купивший себе титул барона. И пра-пра-пра-прабабка нашего Сэма работала в его поместье. Может, прачкой, а может, кухаркой. Повезло, что этот купец страдал графоманией и оставил кое-какие мемуары, которые не обладают художественной ценностью, но хранятся в музее Бристоля. По его словам, девица Вуттон была сумасшедшей и по ночам купалась в море, что в те времена было не принято. Нейлон еще не изобрели, а соваться в воду в панталонах и длинных нарядах — такое себе развлечение. И однажды эта девица заявила, что понесла ребенка от морского чудовища. Уж не знаю, как произошла эта… стыковка, — Камила усмехнулась, — c физиологической точки зрения, но доподлинно известно, что девица была с позором изгнана из замка и перебралась в Ньюлин, где и родила сына, первого рыбака в роду Вуттонов.

— Браво, Камила, — с искренним восхищение проговорила Тэсса, — ты действительно большая молодец.

Камила кивнула, соглашаясь с этим выводом, а потом задала вопрос прежним высокомерным тоном:

— Ну и что мне теперь делать?

— Разбирать вещи, я полагаю, — пожала плечами Тэсса, — все равно за пределами Нью-Ньюлина, скорее всего, тебя встретит полицейское оцепление. У нас ведь произошло убийство. Кстати, ты не знаешь, как Дженифер Уэзерхил сюда попала?

— Кто? — неискренне округлила глаза Камила.

— Я знаю о твоем сотрудничестве с отделом усовершенствования человека.

Плечи Камилы поникли, закусив губу, она погладила папку со своей диссертацией.

— Дженифер попросила геометку дома доктора Картера, — неохотно процедила Камила, — и я ей ее отправила. Но для чего ей это понадобилось, понятия не имею.

Тут она была искренней.

Тэсса кивнула, представив себе ночь, Дженифер, которая впервые вступила в их деревню, и сам дом доктора, расположенный у подножья холма. Его сад так густо зарос деревьями, что с тропинки выглядит обычным лесом. Скорее всего, Дженифер просто промахнулась, прошла мимо, поднялась выше, и там, где тропа ближе всего прилегала к обрыву, ее и настигло море.

— Но ведь теперь все меня ненавидят, — вдруг сказала Камила отрешенно.

— К этому тебе не привыкать, — утешила ее Тэсса. — А история с диссертацией все равно рано или поздно забудется.

— Просто вы все остолопы, которые не в состоянии оценить монументальность моего труда, — начала было Камила, и тут снова звякнул колокольчик над дверью.

Совершенно белая Мэри Лу, запыхавшаяся после бега, смотрела огромными испуганными глазами.

— Тэсса, — воскликнула она, — мне звонил Барти.

— Торговец на ньюлинском рынке?

— И он говорит, что дедушка этим утром не привез ему рыбу!

— Спокойно, Мэри Лу, — Тэсса поднялась, — Сэма, скорее всего не выпустила полиция…

— Я была в его доме, — крикнула Мэри Лу и залилась слезами, — лодки нет. Он все еще не вернулся с рыбалки!

Уже было за полдень, и в это время Сэм Вуттон никогда, никогда не выходил в море.

— Не переживай раньше времени, — твердо проговорила Тэсса и достала телефон: — Капитан Сит? Сможете поднять вертолет? У нас пропал человек…

Когда лодку Сэма доставили к берегу, то все увидели, что он лежит, умиротворенный, в окружении ракушек и лотосов, словно кто-то попытался нежно проститься с ним.

— Он умер счастливым, — сказала Тэсса, которой не нужно было прикасаться к телу, чтобы диагностировать смерть.

— Откуда ты знаешь? — сквозь бурные рыдания простонала Мэри Лу.

— Знаю. Мы всегда это знаем.

Гастингс понимающе кивнул.

Что значило маленькое преувеличение своих талантов в такой день.

И снова в «Кудрявой овечке» собрались почти все жители деревни. Холли идти категорически отказался, напомнив, что ненавидит человеческие трагедии. Фрэнк остался дома по иной причине — чтобы никого не нервировать, он все еще считал себя пришлым.

И Тэсса в очередной удивилась тому, насколько они разные. Сияющий красавчик Холли оставался неисправимым эгоцентриком, а Фрэнк с его злодейской внешностью отличался удивительным тактом.

Ни орден, ни полицию не заинтересовала смерть семидесятивосьмилетнего Сэммуэля Вуттона, поэтому Тэсса получила разрешение на захоронение без вскрытия. Она была рада такому повороту дел, поскольку и сама была уверена, что Сэм умер от старости и ничего криминального или мистического в его печальной кончине не было.

Мэри Лу попросила похоронить деда на местном кладбище, заявив, что не намерена когда-либо покидать Нью-Ньюлин, и похороны были назначены на завтрашнее утро. Сейчас же все ждали Ричарда Вуттона, который вот-вот должен был приехать из Бристоля.

— Да уж, — философски крякнул доктор Картер, потирая очки, — всему есть конец… Закономерно, да.

— Это вам, молодым, смерть стариков кажется закономерной, — немедленно рассердился сварливый Джон Хиченс, — а я вот не согласен. И кто только придумал смерть эту… Неужели человечество никогда не победит эту напасть?

— Тогда бы планета лопнула от перенаселения, — заметила полупьяная Вероника Смит.

Кевин достал из духовки противень с корнуэльскими пирожками, овальными, из хрустящего теста, начиненными почками и брюквой, и принялся выкладывать их на большое блюдо. Мэри Лу, уставшая от слез, притихла в объятиях Фанни, положив голову ей на плечо.

— Хорошо, что он умер в море, — прошептала она, — наверное, именно так дед и хотел бы…

— У него была длинная и славная жизнь, — вздохнула Фанни. — Ведь именно благодаря Сэму сейчас мы все здесь.

По залу пронеслись согласные возгласы, и в эту минуту в пекарню вошел Эрл Дауни.

Все как будто отпрянули в сторону, не желая даже случайно коснуться его. Это было необыкновенно: нью-ньюлинский отшельник никогда добровольно не посещал людные места.

Лишь Мэри Лу никак не отреагировала на его появление, отрешенно глядя на рисунок на скатерти. В полнейшей тишине Эрл подошел к ней ближе и сказал:

— Мне так жаль.

— Спасибо, — машинально ответила Мэри Лу и, не глядя, полностью погруженная в свои переживания, протянула руку и коснулась его ладони.

Все ахнули, Эрл отпрянул, Мэри Лу вскинула глаза и испуганно поднялась на ноги.

— Прости, — пролепетала она. — Я правда не хотела… У тебя лекарства с собой?

Эрл ответил не сразу, недвижимый и будто окаменевший.

— Эрл, — позвал его Кенни, — мне сбегать за препаратами?

— Мэри Лу, — глухо сказал Эрл, — дай мне, пожалуйста, руку еще раз.

Она подчинилась, скорее от потрясения, чем из покорности. Эрл сжал ее ладонь и так застыл, болезненно, криво улыбаясь.

Он дышал чуть прерывисто, но глубоко.

Капали минуты.

— Чудо, мать твою, — диагностировал доктор Картер и хрипло рассмеялся. — Черт, давно у нас не было чудес, друзья.

Тэсса могла бы им сказать, что у этого чуда было простое объяснение: у Эрла Дауни была аллергия на прикосновения людей, а Мэри Лу была не совсем человеком. Но она не стала этого делать.

Прав был доктор Картер, давно в Нью-Ньюлине не случалось ничего хорошего.