То, что доктор прописал

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ник ждал весь день, чтобы задать Джеду Грейнджеру несколько вопросов о Мишель Льюис.

— Что ты чувствуешь сейчас, зная, что станешь отцом, Грейнджер? Зная, что ты будешь нести ответственность за другого человека по меньшей мере лет двадцать...

— Заткнись, Кемпнер, — произнес Джед, хотя на губах его играла гордая улыбка.

Вечеринка подходила к концу. Они стояли возле ямы для барбекю.

Ник узнал эту улыбку. Он сам точно так же улыбался, когда пять лет назад Бриджет сообщила ему о своей беременности. Тогда он наивно полагал, что ребенок спасет их брак. Господи, как же он ошибался.

— На самом деле я очень рад за вас с Брук, — сказал Ник. — Быть отцом — что может быть лучше! — Даже только по выходным, подумал он, наблюдая за Келси, которая плескалась в бассейне с матерью Брук.

Джед поднял бутылку пива.

— Разве что иметь рядом подходящую женщину, которая подарит тебе этого ребенка.

Ник чокнулся с ним своей бутылкой, почувствовав укол зависти.

— Кажется, ты впервые по-настоящему счастлив. — Если бы только он мог сказать то же о себе.

Оглядевшись вокруг, Ник с разочарованием обнаружил, что Мишель уже ушла. Оставляя ее одну на кухне, он надеялся, что она передумает.

— Что тебе известно о сестре Брук? — спросил он как бы невзначай.

Джед еще шире заулыбался.

— Почему ты спрашиваешь? Она все еще тебя интересует?

Соображай быстрее, Кемпнер.

— Некоторое время назад я разговаривал с ней на кухне, — осторожно начал он. — Она была расстроена из-за того, что Брук не сказала ей про ребенка.

Улыбка исчезла с лица Джеда.

— Я этого опасался. Но, уверен, они придут к взаимопониманию. Сестры очень близки.

— Правда? Мне казалось, они совсем разные.

— Кое в чем они похожи. Мишель обожает свою семью. Свободное от работы время она проводит в родительском доме.

— Значит, она не ходит на свидания?

— Она тебя интересует, не так ли?

Надо же было так глупо попасться!

— Скажем, это простое любопытство.

— Скорее, простое вожделение, — усмехнулся Джед. — Мишель настоящая красотка, но мне кажется, сейчас она меньше всего думает о мужчинах.

— Почему?

Джед оглянулся, чтобы убедиться, что остальные их не слышат.

— Брук говорила мне, что ей катастрофически не везет с мужчинами. Несколько лет назад она пережила тяжелый разрыв.

— Такое со всеми случается.

— Думаю, после вашей ссоры на нашей свадьбе твои шансы равны нулю.

Очевидно, тогда они привлекли к себе больше внимание, чем полагал Ник.

— Это не было ссорой, — возразил он. — Мы просто не сошлись во мнениях по некоторым вопросам.

— Позволь, угадаю. Ты пригласил ее на свидание, а она отказалась.

— Нет, я просто сказал ей, что в платье подружки невесты она похожа на принцессу. На это Мишель ответила, что я ошибся, если думал, будто она верит в сказки и ждет прекрасного принца. Тогда я сравнил ее со Снежной королевой. Вот и все.

Джед засмеялся.

— Этого вполне достаточно.

— Возможно, но я лишь пытался быть с ней любезным.

— Нет, ты пытался ее клеить.

— Это не совсем правда.

Помахав Брук, Джед снова переключил внимание на Ника.

— Разреши сказать тебе еще кое-что о Мишель Льюис. Она красивая женщина и, возможно, каждый день отмахивается от назойливых поклонников. Так что если ты хочешь ее заинтересовать, откажись от своего привычного «Привет. Я Ник. Я хочу тебя».

— Это удар ниже пояса, Грейнджер. Неужели ты считаешь меня настолько примитивным?

Внезапно Ник вспомнил про Эла Рэйни, явно неравнодушного к Мишель. Очевидно, Джед был прав насчет ее многочисленных поклонников. Старина Эл тоже не собирался упускать своего. Да и сам Ник был хорош, но он, в отличие от Эла Рэйни, понимал намеки и знал, когда нужно отступить.

Ник почувствовал острую необходимость защитить себя. Ему надоело, что все вокруг, включая бывшую жену, считали его бабником.

— Во-первых, я не собираюсь повторно жениться. Во-вторых, я не легкомысленный плейбой, как все думают. И в-третьих, кому нужна женщина, которая воспринимает в штыки невинный комплимент?

— Тебе. Ты любишь, когда тебе бросают вызов. Ты этим живешь. — Джед серьезно посмотрел на своего друга. — Но позволь мне тебя предупредить. За маской холодной прагматичной бизнес-леди прячется милая отзывчивая натура. В целом Мишель воплощает собой тип простой соседской девчонки.

Если Мишель Льюис соседская девчонка, то он Альберт Эйнштейн.

— Хочешь сказать, что я ей не пара?

— Я хочу сказать, что если ты причинишь ей боль, тебе придется отвечать перед Брук, и, поверь мне, лучше тебе с ней не связываться.

Ник понимал всю серьезность этого заявления. У него самого было три сестры, и он рос в условиях сурового матриархата.

— Хорошо. Если я соберусь приударить за Мишель, то буду действовать осторожно.

— Я бы на твоем месте не зарекался.

Джед слишком хорошо его знал. Да, Ник любил принимать вызов, но стоила ли этого Мишель Льюис? Что бы ни произошло между ними, какие бы страсти ни кипели, он точно не обожжется.

Но почему-то Ник знал, что одного присутствия Мишель было достаточно, чтобы он прыгнул в огонь.

Когда настало время ланча, Мишель решила прерваться и сделать звонок, который откладывала со вчерашнего вечера. Ей нужно было извиниться перед Брук за свой поспешный уход с вечеринки. Также она хотела знать, почему Брук не сказала ей раньше про ребенка. Наверное, причина тут была не только в астме, и это ее пугало. Одна мысль о том, что с ее любимой младшей сестренкой могло что-то случиться, была невыносимой.

— Привет. У вас есть минутка?

Мишель вцепилась в телефонную трубку. В последнее время она слишком часто слышала этот голос. Он принадлежал человеку, которого она никак не могла выкинуть из головы. Определенно он не был нужен ей здесь, в ее рабочем кабинете.

Положив трубку, Мишель подняла глаза и увидела обезоруживающую улыбку Ника Кемпнера. Он беззвучно закрыл дверь, и девушка оказалась в тесном замкнутом пространстве наедине с мужчиной, от которого мощным потоком исходила сексуальная энергия. Ошеломленная его внезапным появлением, она с трудом обрела дар речи:

— Добрый день, доктор Кемпнер. Что привело вас на этаж администрации?

Не дожидаясь приглашения, он выдвинул из-за ее стола стул и сел на него, закинув ногу на ногу.

— У меня есть к вам один вопрос.

Этот доктор выглядел слишком привлекательно в белой рубашке с синим галстуком и гладко причесанными волосами. Не то чтобы он был плох в майке и шортах...

Возьми себя в руки, Мишель.

— Хорошо. Что вы хотите узнать?

Он улыбнулся еще шире:

— Просто ответьте «да».

— «Да» — на что...

— Хорошо. Я заеду за вами в семь.

Этот человек был неисправим. И чертовски сексуален.

— Сегодня? — Она собиралась сказать вовсе не это. И не с таким энтузиазмом.

— Нет. В субботу. Поскольку нас обоих пригласили на благотворительный вечер, мы могли бы поехать туда вместе. Если, конечно, вы уже не дали обещание кому-нибудь другому.

— Я никуда не иду.

Его темные брови поползли вверх.

— Что значит, вы никуда не идете? Это мероприятие устраивается специально для того, чтобы поддержать ваш проект помощи бездомным животным.

То же самое сказала Мишель ее секретарша.

— В действительности я собираюсь на прием с Дарителями, но не останусь на танцы.

— Почему?

Нет, она не расскажет ему о том, что несколько лет назад на подобном мероприятии встретила доктора, который, как выяснилось позже, был женат.

— Я не любительница шумных сборищ.

— Полностью солидарен с вами, но все равно должен там показаться. Полагаю, вы тоже.

— Не в этот раз. Мне нужно доработать рекламные проспекты. Кроме того, моего отсутствия никто не заметит.

— Я замечу.

Черт бы его побрал. И эту очаровательную улыбку, которая снова появилась на его лице.

— Я вам очень признательна, доктор Кемпнер, но, боюсь, вам придется сопровождать кого-нибудь другого.

— А что, если я не хочу сопровождать никого другого?

Мишель переложила несколько бумаг из одной стопки в другую, чтобы избежать его искушающего взгляда.

— В этой больнице есть четыре холостых мужчины-доктора и раз в десять больше незамужних женщин-докторов. Уверена, вы сможете найти кого-нибудь, кто по достоинству оценит ваше общество.

— А как насчет вас? — он откинулся на спинку стула.

По правде говоря, Мишель ценила его компанию. Даже больше, чем следовало бы. Но она не была готова ему в этом признаться.

— Скажем, в данный момент я не хочу ничьего общества.

Подняв глаза, она поймала его пристальный взгляд.

— А чего вы хотите, Мишель?

Определенно не те проблемы, которые он ей предлагал. У Мишель не было ни времени ходить на свидания, ни желания, учитывая ее горький опыт в прошлом.

— Добиваться успехов в работе и заботиться о своей семье.

Ник наклонился вперед, и она почувствовала головокружительный аромат его одеколона

— Но это не будет согревать вас по ночам.

— Не беспокойтесь, я справлюсь.

— Я в этом уверен. Или, по крайней мере, вы думаете, что справитесь. Но, уйдя с головой в работу, вы не получите необходимого удовлетворения. Да и ваша семья его вам не даст.

— Какое удовлетворение вы имеете в виду? — Неужели она действительно это спросила?

На его лице снова появилась улыбка.

— То, которое заставит вас почувствовать себя по-настоящему живой, и, поверьте мне на слово, вы не найдете его в рекламных проспектах и воскресных обедах с семьей.

Мишель резко поднялась, желая убежать от его жестокой правды. От приятного тепла, которое разливалось в ее теле в присутствии этого мужчины.

— Итак, прямо сейчас меня ждет работа, приносящая удовлетворение, поэтому я пойду в копировальную, а заодно провожу вас.

Взяв бумаги, которые не нужно было копировать, она быстро вышла из-за стола, но Кемпнер ее опередил. Он встал возле двери, преградив ей путь. Мишель потянулась к дверной ручке, но прежде чем она успела ее повернуть, доктор произнес:

— Я хочу сказать вам кое-что еще.

Опустив руку, она посмотрела на него.

— Что?

— Говорю вам как врач. Вам следовало бы больше отдыхать. Вы выглядите усталой.

Наверное, он имел в виду, что она ужасно выглядит, просто мягко выразился.

— Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

Ник провел кончиком пальца у нее под глазами.

— Темные круги. Похоже, вы мало спите.

Возможно, сегодня она тоже не будет спать, но не из-за работы. Из-за него. В тех местах, где он коснулся ее, кожу начало приятно покалывать. Затем горячая волна захлестнула все тело, включая потайные уголки, о существовании которых она даже и не подозревала.

Засунув руку в карман блейзера, Мишель достала очки и надела их.

— Теперь кругов не видно.

— Я серьезно, Мишель.

— Хорошо. Сегодня я лягу пораньше. Так вам будет спокойнее, доктор?

— Для начала. И я бы хотел, чтобы вы называли меня Ник.

Однажды она уже совершила подобную ошибку. Уменьшительные имена сокращают дистанцию между людьми, а она не могла себе этого позволить с человеком, перед которым так трудно устоять.

— Поскольку мы находимся в офисе, думаю, нам следует поддерживать деловые отношения.

Он ухмыльнулся:

— Вы хотите сказать, что за пределами офиса готовы называть меня по имени?

— На самом деле я... э-э... Вам нечем заняться? Неужели в больнице не найдется двух-трех сломанных ног?

Кемпнер посмотрел на часы.

— Вы правы. Я опаздываю на следующую операцию.

— Тогда не смею вас больше задерживать.

— Мне было очень приятно провести с вами время. — Наклонившись, он добавил: — Это одно из удовольствий, которые я научился ценить.

Мишель уставилась на звонящий телефон, который лежал на столике рядом с ее шезлонгом. Вдруг это Ник Кемпнер? Она боялась, что он может уговорить ее пойти с ним на благотворительный вечер, и не торопилась отвечать на звонок.

После его сегодняшнего визита Мишель с трудом смогла сосредоточиться на работе. Почему она не может выкинуть Кемпнера из головы? Потому что он чертовски обаятелен и сексуален? Нет, дело тут вовсе не в яркой харизме и сексуальной привлекательности. За всем этим ей удалось разглядеть нежность и сочувствие, которые она видела и в доме Брук, и сегодня в офисе, когда он выразил обеспокоенность ее здоровьем. Но все же этого было недостаточно, чтобы уступить ему. Однажды Мишель уже совершила подобную ошибку и не собиралась ее повторять.

После четвертого звонка она наконец ответила и услышала голос Брук:

— Привет, сестренка, почему ты вчера так быстро уехала?

Из-за визита Кемпнера она так и не позвонила Брук!

— Мне нужно было как можно скорее оттуда убраться, — обиженно произнесла Мишель.

— Неужели все было так плохо?

Хуже некуда. С того вечера Ник Кемпнер прочно обосновался в ее мыслях, и она не могла его оттуда выкинуть.

— Да нет, ничего страшного не случилось. Просто я хотела доделать кое-какую работу.

— Ты злишься на меня за то, что я не сказала тебе о ребенке, не так ли?

Раскаяние, прозвучавшее в голосе Брук, немного успокоило Мишель.

— Я очень расстроилась, когда узнала о ребенке вместе с остальными, словно простая знакомая. Почему ты не сообщила мне раньше?

— В пятницу вечером я отправила тебе сообщение по голосовой почте, просила перезвонить мне, но ты этого не сделала. А на вечеринку ты пришла поздно, и у меня не было возможности поговорить с тобой.

Достаточно веские причины, решила Мишель.

— Это правда, я уже несколько дней не проверяла голосовую почту. Но почему ты не сказала мне сразу, как только узнала?

— Просто боялась, что ты будешь переживать из-за моей проклятой астмы. Я хотела немного подождать, чтобы ты убедилась, что моя беременность протекает нормально.

— Разумеется, я бы переживала. Ведь ты моя любимая младшая сестренка. Но ты должна знать, как я рада за вас с Джедом.

— Я это знаю, и вовсе не хотела тебя обидеть, Шелли. Мы с Джедом договорились подождать до второго триместра.

Второго триместра?

— Когда должен родиться ребенок?

— Двадцать девятого октября.

Мишель подсчитала в уме.

— У тебя уже начался третий триместр, Брук. Разве это возможно? Твоя беременность едва заметна.

— Мама рассказывала мне, что у нее до последних месяцев тоже ничего не было видно. Наверное, я унаследовала это от нее. Но неужели ты не заметила, как расплылась моя фигура?

Из-за своего напряженного рабочего графика в последние месяцы Мишель редко виделась с сестрой. К тому же она имела склонность не видеть очевидное.

— Я замечала, что ты немного поправилась и выглядишь более здоровой, чем раньше, но думала, что это сопутствует счастливому браку.

Брук рассмеялась:

— Надеюсь, что это все же из-за беременности, иначе через пару лет счастья я буду похожа на шар.

Мишель засмеялась в ответ, однако вскоре ее опять охватило беспокойство.

— Но как же быть с твоей астмой, Брук?

— Я нахожусь под постоянным наблюдением врача и принимаю минимум лекарств. Давай надеяться, что все будет хорошо.

Брук всегда была неисправимой оптимисткой. Мишель была свидетелем тяжелых обострений ее болезни, но сестра никогда не сдавалась.

— Хорошо, Брук. Полагаю, вы с Джедом знаете что делаете. Иначе бы ты не забеременела.

— Да. Рядом с таким мужчиной, как Джед, мне ничего не страшно. Я за ним как за каменной стеной.

Мишель почувствовала укол зависти. Интересно, каково это — очутиться на месте Брук?

Неожиданно перед ее внутренним взором промелькнул образ Ника Кемпнера. Почему она продолжает о нем думать? Мужчины, подобные ему, бегут от обязательств, как черт от ладана. Не то чтобы сама она в ближайшее время хотела серьезных отношений, но...

— Шелли, ты меня слышишь?

— Да, конечно.

— Мама сказала, что ты общалась с Ником на вечеринке.

Мишель содрогнулась. Неужели она, сама того не подозревая, произнесла его имя?

— С чего ты о нем заговорила?

— Джед сказал, что Ник очень тобой интересуется.

Ну вот, опять двадцать пять!

— Брук, я же ясно дала тебе понять, чтобы ты прекратила сводничать.

— Ник приличный человек, Шелли. К тому же он хороший отец. Возможно, ты захочешь дать ему шанс.

— Мне достаточно моей работы, родителей и тебя.

— Признайся, Шелли, ты просто боишься подпустить к себе кого-нибудь слишком близко.

И не без причины, подумала Мишель.

— Даже и не пытайся устроить мою личную жизнь. Если ты не забыла, в прошлый раз это закончилось катастрофой.

— Разве ты позволишь мне когда-нибудь об этом забыть? Я не знала, что Брет был женат, когда знакомила вас.

— Похоже, он и сам об этом забыл, поскольку вел себя совсем не как женатый человек.

Мишель обо всем узнала, когда было уже слишком поздно. Когда она уже эмоционально привязалась к человеку, который не мог принадлежать ей.

— Ладно, я все поняла, — сказала Брук. — Но разве можно допускать, чтобы одна неудача повлияла на всю дальнейшую жизнь? Возьми, к примеру, меня. Если бы снова я не открылась, то не была бы сейчас замужем за Джедом. Это ты убедила меня воспользоваться выпавшим мне шансом. Я уверена, что где-нибудь есть и твоя вторая половинка. Мужчина, который сделает тебя счастливой.

Вот только самой Мишель отчего-то в это не верилось.

— Похоже, ты ошибаешься, Брук.

Та нетерпеливо вздохнула.

— А может, ты просто не там ищешь?

Мишель уже устала искать. Да у нее и времени на это не было.

— Мне не нужны серьезные отношения, Брук.

— А кто говорит о серьезных отношениях? Попробуй жить одним днем.

— Мимолетная интрижка меня тоже не устраивает. — Мишель не понимала отношений, в которые не были вовлечены чувства. Это подходило мужчинам, в том числе Бретту и, скорее всего, Нику, но только не ей.

— Признайся, — сказала Брук, — ты знаешь, что с Ником Кемпнером тебе не пришлось бы скучать, но боишься показаться несерьезной.

Мишель боялась, что ее сердце снова будет разбито.

— Ник Кемпнер быстр, как автогонщик, и, возможно, потеряет меня на первом же повороте.

— Я искренне полагаю, что у вас с ним может что-нибудь получиться.

— Хватит, Брук.

Та тяжело вздохнула и сдалась.

— Хорошо, я больше не буду. В любом случае мне пора в постель. Меня ждет Джед. Да, чуть не забыла. Ты не передумала идти на благотворительный вечер?

Сначала Ник, теперь Брук.

— Я не в настроении танцевать.

— Тогда, может, ты не откажешься присмотреть за детьми у нас дома? Мы с Джедом собираемся на банкет с несколькими друзьями, и нужно, чтобы кто-нибудь посидел с детьми. Их лучше привезти сюда, потому что наш дом просторнее, чем твоя квартира. К тому же у нас есть бассейн и сад.

Мишель облегченно вздохнула. Она ожидала очередной лекции о том, что ей нужно почаще выходить в свет.

— И сколько предвидится детей?

Брук прокашлялась.

— Пока один, но, возможно, будет и больше. Тебе, как будущей тете, необходима практика.

Мишель не нуждалась в практике. Будучи на пять лет старше Брук, она, сколько себя помнила, всегда заботилась о ней. Но детей Мишель обожала, поэтому и не возражала поработать один вечер нянечкой. Все лучше, чем в очередной раз препираться с Ником Кемпнером.

— Хорошо. Я подъеду к шести.

— Отлично. Ты самая лучшая.

— С тебя причитается, — пошутила Мишель.

— Полагаю, я прощена за то, что не сказала тебе о беременности.

— Конечно. Я всегда буду прощать тебе все, что бы ты ни делала.