День 80-й

1118 год по Стандартному календарю

Кинаверал


Был уже полдень по портовому времени, когда Хат сдала все бумаги и получила свой заработок. По ее собственным ощущениям, время близилось к вахте для сна, каковой деятельностью она и намеревалась заняться, как только попадет к себе в квартиру.

Ее шаги чуть замедлились, когда она проходила мимо «Корабля и берега», но перспектива десяти с лишним часов сна оказалась более манящей, чем выпивка и еда, так что она двинулась дальше и села на трамвай на пересечении двух улиц.

Она пребывала в легкой дремоте, когда объявили ее остановку, но поднялась на ноги и проковыляла к ступенькам. Выйдя на улицу, она слишком долго стояла на месте, щурясь на яркое солнце и пытаясь определить свое точное местоположение относительно своей каюты и койки. В конце концов ей удалось отыскать нужное здание, куда она вползла на малом ходу, вложила ключ в сканер и поднялась на лифте на восьмой этаж.

В семейной квартире Гобелинов, благодарение всем призракам космоса, царили тишина и полумрак. Хат проложила не слишком уверенный курс через гостиную в свою каюту, на ходу снимая с себя одежду. Сунув ее комом в люк, она отодвинула занавеску и упала на свою койку, накрывшись одеялом с головой.

Ей пришло в голову, что сначала следовало бы зайти в душ: сама она была такой же несвежей, как и ее одежда, но она заснула раньше, чем успела додумать эту мысль до конца.


– Свистать всех наверх!

Есть такие вещи, которые заставляют тело слушаться, независимо от того, насколько крепко оно спит. Хат с проклятием проснулась, отбросила одеяло в сторону и прыгнула в гостиную, совершенно голая и давно немытая.

Сейли стояла в центре комнаты, уперев руки в бока, и вид у нее был весьма недовольный. Похоже, Хат оказалась единственным членом команды, который откликнулся на обращенный ко всем призыв.

– Кроме тебя никого тут нет? – зарычала Сейли, что было непохоже на нее.

Рычащая Сейли – это расстроенная Сейли, так что Хат сделала поправку на ее настроение и ответила вежливо.

– Догадываюсь, что да. Здесь было пусто, когда я пришла… – она посмотрела на часы на дальней стене, – …два часа назад.

Ее кузина испустила вздох досады.

– Значит, вахта наша, – проворчала она и только тут, похоже, заметила, в каком виде находится Хат. – Только что вернулась из рейса?

– Два часа назад, – ответила Хат. – Мне пришлось лететь в одиночку. Сон на первом месте в списке потребностей. Затем – душ и еда.

Сейли кивнула.

– Извини. Если бы можно было кого-нибудь другого припрячь… Но тут только ты и я, а действовать надо немедленно. – Она указала на освежитель. – Ополоснись и оденься. Я приготовлю тебе чашку майта и кофе. Сможешь выпить по дороге.

Хат воззрилась на нее:

– Что случилось?

Сейли уже шла к камбузу, так что ответ был брошен через плечо:

– Иза устроила драчку с начальником дока, и портовая полиция посадила ее под арест.

– А, черт! – сказала Хат и бросилась в освежитель.

Сейли ушла в доки, чтобы поговорить с начальником и постараться уладить дела, так что платить штраф за Изу пришлось Хат.

Ей пришлось ехать на трамвае на другой конец порта, так что майт и кофе успели подействовать, и она вошла в полицейский участок почти проснувшаяся, хоть и с бунтующим желудком.

– По какому делу? – спросила ее женщина, скучавшая за столиком справочной.

– Пришла заплатить штраф и быть сопровождающей, – уважительно ответила Хат.

Она не слишком любила портовую полицию – кто из космолетчиков ее любит? – но не видела оснований платить дополнительный штраф из-за своего отношения. Всеми призраками космоса можно поклясться: если Изу арестовали во время драки, это прилично обойдется всей команде.

– Имя? – спросила представительница полиции.

– Иза Гобелин. Приведена сегодня днем из доков.

Полицейская тетка посмотрела на свой экран, хмыкнула и мотнула головой влево:

– В конце коридора. Если поторопитесь, то сможете забрать ее до того, как начислят сумму за очередной час задержания.

– Спасибо, – сказала Хат и поспешно прошла по коридору, где ей пришлось встать у столика, точно такого же, как и тот, что стоял у входа, и там повторить свои сведения не менее сильно скучающему мужчине.

– Родственница? – спросил он, вглядываясь в Хат поверх своего монитора.

– Да, сэр. Кузина. Хателейн Гобелин.

– Гм, – пробормотал полисмен, и голова у него нырнула вниз: он нагнулся к экрану. – Что тут у нас… Публичная демонстрация враждебности, нанесение побоев гражданину, нанесение побоев служащему порта, нанесение удара служащему охраны порядка, оскорбление служащего охраны порядка, арест второго уровня, плюс перевозка, регистрация, трехчасовое пребывание в участке, налог и пошлина… Это дает нам в итоге восемьсот девяносто семь монет. – Он поднял голову. – Мы принимаем также товары, имеющие спрос, или чистое золото. Но использование этих двух способов оплаты облагается дополнительным налогом.

Ну еще бы. Хат заморгала. Восемь сотен

– Пошлина? – переспросила она.

Полисмен скучающе кивнул.

– Вы не жительница планеты. Все финансовые сделки между резидентами и нерезидентами планеты облагаются пошлиной.

– А!

Она запустила руку в потайной карман, извлекла оттуда свою личную карточку и вставила ее в сканер, закрепленный на столике. Наступила короткая пауза, а затем экран дежурного пискнул и начал шумную распечатку.

– Вам придется секунду подождать квитанции, – сказал он. – Когда вы ее получите, пройдите, пожалуйста, по коридору к первой двери налево. Вашу кузину приведут к вам туда.

– Спасибо, – промямлила Хат.

Когда распечатка была закончена, она с отрывистым кивком приняла ее и отправилась ждать, чтобы к ней вывели Изу.


«Арест второго уровня» подразумевал введение успокоительного. Состав использованного средства, длительность воздействия, известные побочные эффекты и химические антидоты были приведены в нижней части квитанции, которая заняла две страницы. Хат нахмурила брови. Средство действовало порядка четырех часов. Изу арестовали три с половиной часа назад. На карточке не оставалось денег, чтобы нанять машину на поездку через весь порт, а перспектива затаскивать в трамвай Изу, находящуюся в полубессознательном состоянии… мягко говоря, не улыбалась.

Она едва успела начать тревожиться, когда дверь комнаты ожидания открылась, впустив портовую полицейскую в полной форме, рядом с которой послушно шла худая женщина в заляпанном кровью комбинезоне и с весьма зрелищно разбитым лицом.

– Хателейн Гобелин? – спросила полицейская.

– Это я.

Хат вышла вперед, пристально глядя Изе в лицо. Иза смотрела на нее синими глазами, безмятежными и пустыми.

– Еще минут сорок она будет тихая, – сказала полицейская. – На вашем месте я бы заперла ее уже через тридцать. Нет смысла чересчур приближаться к грани.

– Ясно, – ответила Хат и даже кивнула полицейской, стараясь выглядеть приветливо. – Спасибо вам.

– Ха! – Полицейская покачала головой. – Не давайте ей встрять в неприятности, космолетчик. Вы меня поняли? Когда Чад Перкин пытался надеть на нее наручники, она отправила его в больницу: разбита коленная чашечка, сломан нос, трещины в ребрах. Если вы в порту хоть раз нанесли увечье полисмену, то потом вам надо оставаться законопослушным гражданином, потому что во второй раз никаких «может быть» не будет.

Хат судорожно сглотнула:

– Я не…

– Не поняли? – Полицейская довольно грубо ткнула ее в грудь пальцем. – Если эта ваша подружка ввяжется в новую драку и на место прибудет полиция, то в живых она вряд ли останется. Теперь понятно, летунья?

– Да, – выдохнула Хат, глядя в широкое суровое лицо. – Теперь понятно.

– Вот и хорошо. А теперь забирайте ее отсюда и свяжите, пока средство еще действует.

– Да, – снова повторила Хат.

Она взяла Изу за руку и поспешно потянула за собой по коридору.


Трамвай находился всего в двух кварталах от их квартиры, а время, прошедшее с момента ухода из участка, подходило к сорока двум минутам, когда Хат почувствовала, что сидевшая рядом с ней Иза зашевелилась. Шевеление стало усиливаться и сопровождаться тихим рычанием и руганью. Хат закусила губу, усилием воли пытаясь заставить трамвай ехать быстрее…

– Простите. – К плечу Хат осторожно прикоснулась чья-то рука.

Она подняла голову и посмотрела в лицо немолодой планетницы.

– Простите, – снова повторила женщина, глядя в основном на Изу. – Ваша подруга только что из участка?

– Да.

– Послушайте моего совета: выведите ее из трамвая и уложите. Состав, которым они пользуются, на выходе дает сильную отдачу. У моего брата было семь припадков, когда его действие стало проходить: нам всем, девчонкам, едва удалось его удержать, и еще мой дядя помогал.

– Чертов грязеед, – бурчала Иза рядом с ней. – Пытается меня надуть. Обдурить мой корабль. Пусть только попробует…

Хат схватила ее за руку, перегнулась через нее и изо всех сил дернула за шнурок звонка. Трамвай начал тормозить, и она вскочила, волоча Изу за собой.

– Спасибо, – сказала она планетнице, а потом догадалась спросить: – А что стало с вашим братом?

Женщина пожала плечами и отвела взгляд.

– Ему судьба была ввязываться в неприятности. Какой-то полисмен всего через год сломал ему шею: сопротивлялся при аресте, сказали.

Трамвай остановился, двери раздвинулись.

– Грязеед поганый! – заорала Иза.

Хат спрыгнула на тротуар. Иза вынуждена была последовать за ней. Она зашаталась, продолжая ругаться. Хат развернулась, ухватив Изу за шиворот, и, используя инерцию и полную неожиданность, завалила своего капитана с тротуара в промежуток между двумя зданиями.

– Ворюга! Дрянь! – кричала Иза.

Хат подцепила ее ногой за лодыжку, перевернула лицом в грязь, уперлась коленом в поясницу и завела обе руки назад, заломив до отказа.

Иза дергалась и выворачивалась, кричала и ругалась, но без особого результата, хотя на несколько безумных секунд Хат показалось, что она не удержит ее рук.

Прошло полчаса или целая вечность – и судорожное дерганье прекратилось, а потом стихла ругань, и мышцы Изы обмякли. Хат осторожно отпустила ее руки и убрала колено. Иза лежала лицом вниз, в грязь. Хат перевернула ее, проверила дыхание и пульс, а потом, сдавленно выругавшись сама, взвалила Изу себе на спину и поплелась к дому.

Дом уже был виден, когда слева от Хат появилась Сейли. Она безмолвно помогла ей снять Изу со спины, а потом они повели ее с двух сторон. Сейли провела свою карточку через сканер, они затащили Изу в лифт, а потом проволокли через гостиную в ее комнату, где уронили, грязную и измазанную кровью, на койку.

– Как там, в доке? – спросила Хат у Сейли по дороге на камбуз. – Плохо?

– Достаточно, – ответила Сейли после паузы, продолжительность которой очень не понравилась Хат. Вздохнув, Сейли открыла холодильник. – Пива?

– Как минимум. И сыру, если найдется.

Она закрыла глаза, ощущая в коленях и руках электрическую дрожь усталости, приправленной адреналином.

– Пиво, – сказала Сейли, и Хат услышала желанный тяжелый стук о стол у ее руки. Она открыла глаза в тот момент, когда рядом с бутылкой легли брусок острого местного сыра и нож.

Вздохнув, она сделала глоток пива, а потом отхватила примерно треть сыра.

Сейли села напротив, обхватив свою бутылку обеими руками. Такой мрачной Хат ее еще не видела.

– Достаточно плохо, – спросила Хат в перерыве между кусками сыра, – это как?

Сейли вздохнула.

– Док требует дополнительного залога. Администрация требует гарантии, что Иза не покажется на их территории. Требует дать им имя и контактный код кого-то – но не Изы, – кто будет представлять корабль. Этого человека будут допускать в контору доков не чаще раза в портовую неделю в заранее назначенное время. Ежемесячная инспекция работ остается в силе, при условии, что инспектором будет не Иза Гобелин. При повторении скандалов док заявит о нарушении договора и арестует «Рынок».

Хат проглотила еще кусок сыра и отпила пива.

– Это достаточно плохо, – признала она и указала на сыр. – Ешь.

– Позже, – ответила Сейли и сделала вид, будто занята пивом.

Хат вздохнула.

– Имей в виду: была пара неприятных минут, когда действие успокоительного кончалось, но я поняла, что у Изы были основания считать, будто док ее обманывал.

– Что-то такое могло быть. Проблема в том, что выходка Изы поставила нас в невыгодное положение в смысле полюбовного обращения в третейский суд. Я связалась с Пейтором. Собрание экипажа здесь, завтра, портовым вечером.

– А как же Крис?

Сейли пожала плечами и уставилась в свою бутылку.

– Я отправила ему краткое сообщение и просьбу дать кораблю свои рекомендации. Возможно, к собранию мы получим его ответ. – Она подняла голову, и лицо ее стало жестким, как всегда, когда Сейли принимала решение: тут она не отличалась от своей матушки. – Нам придется принять решение, Хат. Если Иза еще раз такое выкинет, мы можем потерять «Рынок». Настолько мы висим на волоске.

– Слышу, – ответила Хат и допила пиво. – Я иду спать, кузина. Диспетчерская определила меня на рейс к станции завтра в середине дня. Я успею вернуться к собранию. – Она встала и потянулась. – Изе было бы разумнее всего взять временную работу. Ты же знаешь, что на планете она всегда бесится.

– Знаю, – отозвалась Сейли подозрительно тихо. – Крепкого сна, кузина. Спасибо, что помогла сегодня.

Хат кивнула и направилась к двери. Не дойдя до нее, она остановилась и обернулась.

– Чуть не забыла. Восемьсот девяносто семь выплачено с моего личного счета.

Сейли на мгновение прикрыла глаза.

– Я сделаю перевод с главного счета корабля.

– Спасибо, – сказала Хат и ушла, взяв курс на сон.

Загрузка...