Тот, кто следит за тобой 2 (СИ)

Глава 16

Я проснулась рано утром от ощущения, что выспалась. Рядом со мной лежал Эван, крепко прижимающий мое тело к себе. Даже во сне он пытается контролировать меня, чтобы не сбежала. От этой мысли стало как-то тепло. Раньше не было такого ощущения. Сейчас я полностью приняла тот факт, что хочу быть только с ним и его собственнические замашки вызывают лишь улыбку. Я и сама была такая, не смогу его делить еще с кем-то.

Прошлая ночь изменила наши отношения, переведя их на совершенно иной уровень. Вчера я вновь наговорила ему грубости, а потом весь вечер сожалела о сказанном. Когда я увидела его едва стоящим на ногах, то осознала, что в таком состоянии он из-за меня. В последнее время Эван совершал много отчаянных поступков по моей вине, напиться было последней каплей. Увидев его в тот момент, я поняла, что все это время безумно любила его. Больше не хотелось играться с ним и отталкивать. Хотелось любить и быть любимой.

Некоторое время, поднявшись на локте, я с удовольствием рассматривала его лицо: красивое и расслабленное. Он такой милый, когда спит. Я вспомнила детство, помню, как раньше тоже любила наблюдать за ним спящим. Как же он изменился с тех пор… мой хороший… Смотря на его лицо с любовью и нежностью, я протянула к нему ладонь, чтобы погладить. Не желая тревожить его сон, я осторожно встала с постели и подняв небрежно разбросанную по полу одежду, надела ее и не спеша вышла из комнаты.

— Вот это неожиданность! — удивленно выдохнула мама. — Я думала, ночевки вместе остались в прошлом. — пойманная в неожиданный момент, я растерялась, не зная, что сказать.

— Ох, мам… я…

— Значит, вы с Эваном помирились? — я чуть покраснела, опустив голову.

— Вроде того. — не замечая в темном коридоре моего смущения, мама взяла меня под руку и повела подальше от двери Эвана. Наверное, она не хотела, чтобы он что-нибудь услышал.

— Вчера он был в таком ужасном состоянии, я хотела с тобой поговорить, но было уже поздно. Решила, оставить разговор на потом.

— Да, я видела в каком состоянии вчера был Эван. — виновато ответила я.

— Ты знаешь, почему он напился? — я вновь кивнула. — А о его чувствах тебе известно?

— Да. — вновь кивнула я.

— Милая, Эван слишком тебя любит, чтобы отступиться. Если он тебе совсем не нравится, то скажи ему об этом твердо, чтобы знал и не питал иллюзий. — Усмехнувшись про себя я подумала сколь много раз уже говорила ему об этом, но Эван не хотел никогда слушать. Как хорошо, что мои чувства изменились и я действительно полюбила его. В противном случае все оказалось бы слишком сложным.

— Мам… я тоже люблю его.

— Тоже? — удивилась она. — Тогда зачем морочила ему голову? — немного удивленно ответила она.

— Не была уверена, не принимала чувства… считала, что он мне не подходит. Ты ведь знаешь какой у Эвана характер!

— Знаю. — выдохнула мама. — Своей одержимостью тобой он немного напоминает мне Амита. Он сделает тебя счастливой, однако, есть риск, что задушит своей любовью. — отмахнувшись от слов матери, я ответила:

— Не волнуйся, я больше не та маленькая девочка, что позволяла ему брать над собой верх. — мама улыбнулась мне.

— Интересно, будь во мне столько смелости, как и в тебе, закончилось бы с твоим отцом все так печально? — задумчиво, почти себе под нос, пробормотала она.

Пожав плечами, я крепко обняла маму, чувствуя, что она нуждается в моих объятиях.

— Что ты решила насчет папы? — спросила я, надеясь услышать желанный ответ.

— Ох, милая. Твой папа причинил много зла… я с таким трудом забыла. Будет слишком тяжело увидеть его лицо спустя столько лет.

— Значит, ты согласна? — обрадовавшись, спросила я.

— Я совсем не уверена, что эта встреча нужна… Зачем она? Наши отношения в прошлом, их не вернуть.

— Я понимаю, мама, но папа так хочет тебя увидеть. Он до сих пор тебя любит и лелеет воспоминания о тебе. — мама устало выдохнула.

— Что ж, мне еще нужно обдумать это, все-таки встреча с Амитом слишком сложное решение. — вновь обняв маму, я спустилась вниз, желая приготовить самый вкусный завтрак для мужчины, которого я любила. Вот он удивится.

Я подозревала, что после вчерашней попойки у Эвана будет раскалываться голова, поэтому приготовила лекарство по особому рецепту Дженнифер, которым она с удовольствием со мной поделилась. Помимо лекарства я приготовила любимые панкейки Эвана, политые сверху сгущенным молоком. Я представила каким удовольствием отразится его лицо, когда он будет завтракать. Ему будет приятно, что я приготовила все специально для него.

Эван не спускался вниз до самого обеда. Мне не хотелось его будить, все-таки вчера он выпил слишком много виски. Две бутылки, что были выброшены мною утром, свидетельствовали об этом. Удивительно, что в своем состоянии он не отключился, лежа на мне.

После близости усталость навалилась такая, что я тотчас провалилась в сон. Мы даже не поговорили о произошедшем, сил не было вообще. Вспоминая прошлую ночь, я мечтательно улыбнулась: было настолько хорошо, что я желала повторения.

Мама ушла ближе к обеду, у нее намечалась встреча с клиентками. Мы с Эваном остались в доме совсем одни, это было так волнующе.

Я уже успела принять душ, красиво одеться, накраситься и встав у окна терпеливо дожидалась его прихода. Глядя на небольшие домики соседей, красивые зеленые газоны, аккуратно постриженные, я улыбнулась. Мне нравился этот городок гораздо больше Лондона, возможно, когда-нибудь я бы хотела пустить здесь корни. А пока моя жизнь тесно переплетается с Лондоном, в котором было почти все дорогое сердцу.

Погруженная в свои мысли, я услышала, как на лестнице раздалась тяжелая медленная поступь Эвана. Сердце бешено забилось от предвкушения… Что мне делать? Броситься к нему в объятия с поцелуями и признаниями или терпеливо ждать его первого шага? Решив, продолжать смотреть в окно, я заставила себя смотреть на улицу. Кожей я ощущала каждый его шаг, который вибрировал на моей коже. Дыхание перехватывало от волнения, а сердце едва не выпрыгивало в груди, Боже, как же волнительна первая встреча после бурной ночи.

Когда Эван вошел в кухню, я не смогла сдержаться, чтобы не обернуться. Я так была счастлива его видеть, что готова была задушить в своих объятиях. Но его сердитый взгляд замедлил мои порывы, заставив, как пригвождённую, стоять на месте.

Эван

Я проснулся с ужасной головной болью. Голова раскалывалась так, словно внутри нее стучали друг о друга стальные молоты. Нестерпимая боль… Зачем только так надрался? Рине все равно на меня, она даже не заметила моего вчерашнего состояния, спала преспокойно в своей кроватке, не думая ни о чем. Или, думая о поцелуях незнакомца, о котором втайне мечтает. Мысль об этом принесла еще большую боль, и я напрягся. Мы с Риной в ссоре, нужно как-то налаживать контакт, а я сейчас не в силах что-либо делать. Мне нужно как-то убрать эту нестерпимую боль…

Откинув одеяло, я отметил про себя, что лежу под ним совсем голый. Почему? Я никогда не раздевался полностью, оставляя трусы. Или вчера я так надрался, что совсем потерял разум? Ладно, нужно поскорее избавиться от боли, а об этом подумаю после.

Каждый мой шаг причинял невыносимую боль, казалось, голова расколется на две части, если ничего не предпринять. Как же должно быть Рина обрадуется, избавившись от меня. Тотчас найдет себе парня и сбежит с ним.

Спускаясь вниз по лестнице, я едва не свалился с нее. Повиснув на перилах, я удержался на ногах. Ох… На кухне обязательно найдется таблетка, которая облегчит мои страдания.

Шатаясь и держась рукой за голову, тяжелой поступью я вошел в кухню. Рина стояла у окна, развернувшись ко мне лицом, она счастливо улыбнулась при виде меня. Наверное, радуется моему состоянию. От этой мысли я нахмурился и перевел взгляд на шкафчик с лекарствами. Не найдя сразу ничего подходящего, я едва не вывернул все содержимое шкафчика.

— Эван, что произошло? Почему ты такой злой проснулся? — хм, в глазах Рины забота, нежность и… любовь. Откуда она там взялась или я вновь выдаю желаемое за действительное?

— Голова раскалывается… — простонал я, показывая рукой на больное место.

— Я приготовила кое-что получше таблеток, знала, что тебе будет плохо. — она протянула мне стакан с желтым напитком. С опаской коснувшись стакана, я неуверенно взглянул на нее, размышляя стоит ли брать из ее рук то, что может окончательно погубить меня. Решив, что из рук Рины я смогу выпить даже яд, я взял из ее рук стакан. Сделав глоток, я обнаружил напиток достаточно вкусным, чтобы с удовольствием выпить его полностью.

Рина сияла, глядя на меня. Что-то произошло хорошее пока я спал? Хм… Возможно, тетя дала свое согласие на встречу с отцом? Да, скорее всего все так и было, иначе почему бы она так радовалась, глядя на меня после вчерашней ссоры.

— Произошло что-то хорошее? — спросил я осторожно. Рина некоторое время задумчиво глядела мне в лицо, затем сдвинув брови нахмурилась.

— Неужели ты все забыл?! — возмущенно спросила она. Пытаясь вспомнить прошлую ночь, я потерпел поражение, добавив себе лишь еще большую головную боль.

— Извини, Рина, я вчера перебрал, голова раскалывается так, словно вот-вот взорвется. — с каждым моим словом Рина злилась все сильней.

— Как ты мог забыть! — воскликнула возмущенно она.

— Забыть что?

— Уже ничего! — толкнув меня в плечо, она пулей вылетела из комнаты. Что же произошло вчера такого, из-за чего Рина так разозлилась на меня? Мы были в ссоре, но встретила она меня так, словно мое появление обрадовало ее. Как будто наши разногласия остались в прошлом.

Пытаясь вспомнить вчерашнюю ночь, я сел на диван, обхватив голову ладонями. Я помнил, что много пил, пришла тетя и я стал изливать ей свою душу… тетя ушла и я продолжил пить… что было потом? Пустота. Не помнил, как встал с дивана, поднимался по лестнице, заходил в комнату, раздевался и ложился в постель. Что-то произошло между нами с Риной в этот промежуток, но что? Думай, Эван, думай, возможно, от этого зависит твое счастье.

Сжимая голову ладонями, я отчаянно пытался вспомнить хоть что-то, но память не желала возвращаться. Надеюсь, когда головная боль перестанет меня истязать, я все вспомню. Отчаянно хотелось увидеть Рину, узнать, что между нами произошло, но понимал, что злится она на меня как раз из-за того, что я все забыл. Прежде чем увидеться с ней вновь, я должен все вспомнить.

Лекарство Рины быстро поставило меня на ноги и ликвидировало головную боль. Поднявшись к себе в комнату, я стал изучать такую знакомую обстановку, примечая детали, которые раньше не видел. Кровать была измята с двух сторон. Я обычно сплю на правой половине кровати и сегодня проснулся именно на ней. Я спал не один? Рина была рядом? От этой мысли сердце радостно подпрыгнуло в груди и поднялось настроение. Я был голый, когда проснулся… Неужели между нами что-то было? Подбежав к кровати, я сдернул с нее одеяло и жадным взором стал осматривать белую простынь. Увидев на ней пятна и кровь я схватился за голову, по-идиотски улыбаясь. Вчера Рина стала моей, а я так сильно напился, что совсем ничего не помнил! Я ждал этого момента столько лет и когда он настал — забыл о нем! Каков придурок!

Не думая больше ни о чем, я побежал в комнату Рины. Попытавшись войти без стука, я натолкнулся на запертую дверь.

— Открой, Рина! — забарабанив ладонью по двери, я никак не мог избавиться от глупой улыбки на лице.

— Уходи, Эван. Не хочу тебя видеть! — кричала Рина, сквозь жгучую обиду.

— Я все вспомнил, открой. — ничего я не помнил, но Рине ни за что в этом не признаюсь. Память я не вернул, но путем логических умозаключений понял, что произошло.

После моих слов Рина открыла дверь тотчас. Закусив губу зубами и опустив влажные ресницы в пол, она предстала передо мной такая красивая и родная. Ни слова не говоря, я бросился к ней, чтобы крепко обнять. Рина незамедлительно ответила на мои объятия, еще крепче прижавшись ко мне.

Внутренне я ликовал, чувствуя ее взаимность. Внешне же был так тронут, и счастлив, что едва не прослезился.

Не разрывая объятий, Рина подняла на меня свои глаза и поднеся ладони к моему лицу, стала нежно гладить мои щеки.

— Как ты себя чувствуешь? Мое лекарство подействовало? — в глазах нежность и ничем не прикрытая забота, так приятно.

— Да, голова совсем не болит. — кивнул я, подхватив ладонью ее руку и целуя ее. Рина замерла и нежно улыбнулась мне.

— Сегодня, Эван, ты очень меня расстроил. Я думала сегодняшнее утро станет для нас незабываемым, но ты забыл обо всем. — она надула губы, недовольно уставившись в сторону.

— Главное, что я все вспомнил. — улыбнулся я. Нужно как можно больше выведать у нее, чтобы понять, что к чему. — Скажи, тебе понравилось?

— Ох, Эван… разве вчера было не понятно это? — покраснев до корней волос, смущенно ответила она.

— Понятно. — кивнул я. — Но мне хотелось услышать это из твоих уст.

— Конечно, мне понравилось… Все было незабываемо… — все еще краснея, она мечтательно улыбнулась. Значит, я сумел выполнить свой мужской долг и доставил ей удовольствие несмотря на свое состояние. Погладив Рину нежно по голове, я коснулся губами ее виска. — Зачем так издеваться над собой? Вчера, когда я увидела в каком ты состоянии был, во мне что-то надорвалось… — значит, она увидела меня пьяным и до нее, наконец, дошли чувства, которые все это время Рина успешно отвергала. Почему я не напился раньше? Знал бы, что это приведет к такому исходу надрался бы еще три года назад!

— Разве не ясно? Я больше не мог держать в себе ту боль, что копилась во мне все это время. Не смог больше быть сильным и лишь на один вечер решил опустить руки.

— Эван… — прижавшись ко мне, зашептала Рина. — Прости, что так долго не могла понять свои чувства.

— Главное ты поняла их и теперь нам больше не придется страдать. Мне — от безответной любви, тебе — от навязчивого внимания. — Рина нежно улыбнулась, притянув меня к себе за шею. Когда наши губы соединились я, наконец, обрел удовлетворение, потому что понял: теперь Рина моя и больше ничто нас не сможет разлучить.

В тот день мы много целовались, ласкали друг друга и впервые, для меня, занялись любовью. Было так восхитительно, что я едва не сошел с ума от удовольствия. Рина была бесподобна, извиваясь и постанывая подо мной. Моя прекрасная девочка, как же мы долго шли к этому. Отныне я буду хранить это счастье, чтобы оно никогда не стало для тебя адом. Не позволю стать тебе такой же несчастной, какой всю свою жизнь была твоя мать. Я не твой отец и смогу дать счастье не на какое-то определенное время, а на всю нашу долгую совместную жизнь.