Тот, кто следит за тобой 2 (СИ)

Записки Эвана 15

Было около восьми утра, когда мы приехали на место, где Кайл держал Рину. Полицейские оцепили территорию и стали прочесывать местность, ища преступника. Нас с ее отцом просили держаться подальше, но я не мог просто ждать, я рвался в бой, желая поскорее найти Рину.

Полицейские прочесывали здания один за другим, но их следов не было. Оставалось всего пару мест, которые не были обследованы. Как магнитом меня тянуло в одно здание, я чувствовал сердцем, что она там. Пока до меня не было никакого дела, я прошмыгнул туда незамеченным. Повсюду была пыль, которая осела толстым слоем на ступеньки. Благодаря этой пыли я увидел еще свежие следы, которые и привели меня к квартире на третьем этаже. Дверь была не заперта. Я вошел с дикой тревогой в груди, припася в кармане складной ножик. Осмотрев все вокруг, я понял, что первая комната была пуста. Заглянул в ванную — тоже пусто. Оставалась одна дверь, в которую я тихо вошел.

Я сразу увидел ее обнаженное, изуродованное порезами тело. Вся кровать была измазана уже потемневшей кровью, а рядом с ее лицом было огромное пятно свежей крови. Подбежав к ней, я осторожно положил ее на себя. Мои глаза застыли от ужаса, когда я увидел, что тот монстр сотворил с ней. Глубокие порезы вдоль щек, из которых медленно стекала кровь.

— Рина… — позвал я дрожащим голосом, но она не открыла глаза. Боже, что этот монстр сотворил с ней! Я убью его, когда найду. Завернув Рину в простыни, я взял ее на руки. Ей срочно нужно в больницу.

Полиция прочесала весь периметр, но Кайл успел сбежать. Его подали в розыск. Я очень надеялся, что его поймают, но пока мог думать только о том, чтобы с моей девочкой было все хорошо.

В больнице врач осмотрел ее и вынес неутешительный вердикт. Состояние плохое, множественные разрывы и переломы ребер. Нужна была срочная операция. Я ждал у дверей операционной, не в силах найти себе места. Я плакал, разрывался от отчаяния и тихо молил Бога, чтобы с Риной было все хорошо. В этот момент рядом со мной был Энтони, он тоже очень переживал за Рину, но видя, как мне плохо, пытался поддержать. Его поддержка была очень ценной, но в тот момент я лишь хотел, чтобы из операционной вышел врач и сказал, что операция прошла успешно и Рина в порядке.

Операция длилась уже семь часов, я не мог понять, почему так долго? Несколько раз я останавливал себя у входа в операционную, чтобы ворваться туда и понять, что все идет хорошо. В этот момент меня останавливал Энтони и за это я был ему очень благодарен. Мои истерики ничем не помогли бы докторам, наоборот могли отвлечь от чего-то важного.

Ближе к вечеру тетя позвонила мне, чтобы узнать нашлась ли Рина. Я сказал ей, что она в больнице. Я не знал, что она прилетела и был очень удивлен видеть ее спустя полчаса рядом. На ее щеках были слезы, весь ее вид говорил о неимоверных страданиях и переживаниях о дочери.

— Как она, Эван? — крепко обняв меня, сквозь слезы спросила она.

— Операция длится слишком долго, мы ждем ее окончания. — она погладила меня по лицу и вновь обняла. — Все будет хорошо, дорогой, наша Нарин будет в порядке.

Я ничего не ответил, вспоминая в каком состоянии она была. Если операция пройдет успешно, и она придет в себя, сможет ли она нормально жить, помня в каком аду побывала? Я очень переживал о ней, но точно знал, что буду с ней рядом не смотря ни на что.

Тетя заметила Энтони, они поздоровались друг с другом и обнялись. Тетя благодарила его за то, что все эти месяцы заботился о Рине, а он просил прощения за то, что не смог ее уберечь. На каждом из нас лежала доля вины за произошедшее. Энтони винил себя в том, что самолично не отвез Рину в аэропорт тогда, когда она хотела это сделать, тетя, что сказала Кайлу, где они живут, а я, что не успел вовремя. Но сейчас это было не важно, главное, чтобы Рина хорошо перенесла операцию.

Спустя еще час из операционной вышел уставший врач.

— Операция была очень сложной, но все прошло хорошо. При таких травмах — чудо, что она осталась в живых.

— Спасибо, доктор. Ее можно увидеть?

— Сейчас она под действием лекарств, придет в себя только утром. Лучше приходите завтра. — Энтони и тетя закивали, понимая, что это правильное решение и Рину не стоит беспокоить. Но я не понимал, мне хотелось ее увидеть прямо сейчас и удостовериться, что она в порядке.

— Я хочу ее увидеть сейчас. — твердо сказал я, врач пожал плечами.

— Хорошо, наденьте стерильную одежду и можете проходить. — обрадованный, я сделал как велел врач и вошел в палату, куда перевели Рину.

Грудь и талия были перебинтованы, на лице марлевые салфетки, закрывающие страшные раны. Ее ссадины обработали и закрыли также салфетками. Все ее тело было укрыто легкой простыней. Сев рядом с ней, я взял ее бледную холодную руку и поцеловал. По моим щекам заструились слезы от жалости и сожаления.

— Теперь все хорошо, Рина. Я рядом, больше мы никогда не расстанемся. Я так скучал по тебе. — видя родное лицо, я не мог на нее насмотреться, опухшая и избитая, но по-прежнему моя.

Я просидел рядом с ней около получаса, когда пришла медсестра и деликатно попросила меня уйти, чтобы Рина как следует отдохнула. Мне и самому нужен был отдых, но я понимал, что все равно не усну, буду думать о Рине и проклинать то чудовище, что сделало это с ней.

В приемной меня дожидались тетя и Энтони, чтобы вместе отправиться к нему домой. Тетя переживала, что его жена будет очень недовольна видеть ее, но Энтони уверил, что предупредил обо всем Мию и она уже ждет.

Мия приготовила ужин, но я отказался есть, желая оказаться как можно дальше ото всех. Не любил толпу, она вызывала во мне неприятные чувства. Меня разместили в комнате Рины. В ней все еще витал ее аромат, а подушка была насквозь пропитана запахом любимой. Уткнувшись в нее и крепко прижав к себе, я не смог сдержать слез. Рина так страдала в руках того ублюдка, страшно представить, что она перенесла.

Всю ночь я так и не смог уснуть, лежал до семи утра, чтобы тотчас побежать в больницу. Меня впустили в палату, и я вновь взял ее за руку. Ее ресницы дрогнули, она попыталась открыть глаза, но из-за отека с трудом это сделала.

— Пить… — прошептала она, еще не увидев меня. — я поднес к ее губам трубочку с водой. Попив, она взглянула на меня и ее глаза наполнились слезами.

— Эван… ты здесь… Прости меня… прости…

— Тише, любимая. — я осторожно погладил ее по лицу, стараясь не причинять боли. — Я не сержусь на тебя. Сейчас мы наконец вместе и больше никогда не расстанемся.

— Его… поймали? — страх разгорелся в ее глазах, она боялась, что это не так. Тогда я решил ей соврать, сейчас Рине не нужны волнения. Я надеялся, что к тому моменту, как она окрепнет его и арестуют.

— Да, милая, он в тюрьме. Больше он не сможет угрожать тебе. — слезы счастья блеснули в ее глазах.

— Я так рада. Это чудовище заслуживает гнить в тюрьме.

— Как ты себя чувствуешь? — коснувшись ее руки, спросил я.

— Мне плохо, Эван, но дело даже не в физической боли… моя душа болит.

— Мне так жаль, Рина. Я виню себя в том, что не смог тебя уберечь.

— Нет, Эван! Твоей вины здесь нет, виновата только я. Если бы я не поверила в твою виновность, то не оказалась в такой ситуации. Если бы я дождалась утра, и папа отвез меня сам в аэропорт — тоже ничего не было бы. Я сама наворотила дел и поплатилась за это. — я осторожно обнял ее, стараясь не причинить боль ни ее лицу, ни сломанным ребрам.

— Теперь все позади и нам нужно забыть об этом, как о плохом сне.

— Мне снились кошмары, но ни один не сравнится с тем, что было наяву. — она вновь заплакала. — Мне страшно даже вспоминать произошедшее.

— Так не вспоминай. — ласково прошептал я. — Нужно забыть, а не прокручивать в памяти.

— Спасибо, Эван. Я очень благодарна тебе за то, что ты рядом и не оставил меня после случившегося.

— Как я могу? Ты самый дорогой в моей жизни человек. Помнишь, я тебе говорил, что, если тебя не станет — меня тоже. Я не смогу жить в этом мире без тебя. Я так сильно люблю тебя.

— Я тоже, Эван. Не было и дня, чтобы я не думала о тебе. Даже считая тебя виновником всего, я не переставала любить. — как же я хотел ее крепко обнять, прижать к себе и долго не отпускать.

— Моя девочка… — только и прошептал я, обволакивая ее лицо нежным взглядом.

— Эван, здесь есть зеркало? Я хочу на себя посмотреть. — лучше ей сейчас не видеть себя.

— Здесь нет зеркала. Твое лицо немного опухло, но совсем скоро все будет хорошо. — на мгновение она успокоилась, но вдруг взгляд Рины наполнился тревогой.

— Он изуродовал мое лицо, я помню какой сильной была боль.

— Когда все заживет, ты поймешь, что все не так страшно, как ты думаешь. — успокаивал ее я.

— Эван… я не заслуживаю быть с тобой.

— Только ты можешь быть со мной, так что не нужно из-за этого переживать.

В палату пришла медсестра, чтобы сделать Рине процедуры и напомнить, что ей нужен отдых. Мне не хотелось уходить, да и Рина не желала отпускать мою руку.

— Пожалуйста, пусть он останется со мной. Мне страшно оставаться одной. — ее голос задрожал от ужаса. Хоть я и убедил ее, что Кайл за решеткой, но страх остаться одной наедине со своими воспоминаниями до дрожжи пугал Рину.

— Хорошо, думаю, врач сможет сделать исключение. — мягко улыбнулась медсестра.

Поставив Рине капельницу, медсестра вышла из палаты. В тот день я почти не отходил от ее постели, лишь когда пришла тетя и Энтони со своей семьей, оставил их, решив, что и они хотят побыть вместе с ней.

За это время я сходил в полицейский участок, который находился неподалеку. Я хотел узнать, есть ли новости о поимке психопата, но его так и не смогли отследить. Чтобы сбежать ему нужно передвигаться ночью, потому что по всему городу были расклеены его фото. Машину, на которой привез Рину, он бросил, стало быть, передвигается пешком, либо угнал автомобиль. Но заявления об угоне никто не подавал.

Вернулся в палату к Рине, когда все уже прощались. Я вовремя, очень скучал по ней, пока отсутствовал.

Каждый день Рине делали перевязки, обрабатывали раны, ей было так больно, что каждый раз смотря на ее страдания мое сердце сжималось. В эти моменты я всегда был рядом и поддерживал как мог. Она улыбалась, стараясь терпеть и не выдавать свою боль.

Приходили полицейские, брали показания у Рины, воскрешая в ней воспоминание о страшных днях.

Когда Рина впервые увидела свое лицо она горько заплакала, скрывая его в ладонях. Она видела в нем уродство, я же продолжал видеть самую красивую девушку на всем белом свете. Рина долго плакала, не в силах успокоиться, причитала, что я не должен быть с такой уродиной, как она. Я успокаивал Рину, целовал, не до конца зажившие порезы, и говорил, что в моих глазах ее ничто не испортит. Она приняла это с благодарностью, но все же не приняла себя такой, какая она сейчас и больше перестала глядеть на себя в зеркало.

Через две недели ее выписали и, хотя ребра до сих пор не восстановились, а раны до конца не затянулись, мы вернулись домой в Лондон. В старом доме мы не смогли жить, в нем все напоминало о том времени, когда Рина жила в страхе. Поэтому мы сняли небольшой домик на берегу Темзы. Но мне все равно было не спокойно. О том, что Кайл на свободе знали только я, тетя, Энтони и Мия. Рина не поднимала больше тему Кайла и, хотя ее психическое состояние не нормализовалось, а кошмары то и дело будили ночью, внешне она выглядела спокойной. Иногда я удивлялся ее силе духа, пережить подобное и не сломиться. Я был восхищен ею.

Однажды, спустя месяц мы поехали к тете. Когда Рина уснула я постучал в тетину дверь.

— Еще не спите? — тетя уже готовилась ко сну, но увидев меня позабыла о своем намерении.

— Что-то случилось, дорогой? — с беспокойством спросила она.

— Я хотел поговорить кое о чем.

— Конечно, проходи. — она села на кровать и жестом указала на место рядом с собой. Я присел, но немного дальше, чем указала она.

— Я переживаю за Рину. Пока он на свободе мы не можем и дальше оставаться в Лондоне, зная, что в любой момент он вновь может появиться в нашей жизни. Я не могу рисковать Риной.

— Я понимаю, Эван. Ты говорил с Риной о переезде?

— Еще нет, сперва хотел поговорить с вами. Я бы хотел, чтобы и вы уехали вместе с нами.

— Я? — удивилась она. Не хотелось быть сентиментальным и говорить, что я также беспокоюсь и о ней, ведь никто не знает, что у психопата на уме. Вдруг он захочет выместить свою злобу на матери Рины?

— Да. Так Рина не будет по вам скучать.

После некоторых сомнений тетя согласилась, она тоже не хотела расставаться с дочерью.

— Но перед отъездом я хочу его навестить. — как-то смущенно ответила она.

— Отца? — она кивнула.

— Это хорошее решение, Рина обрадуется, что вы все-таки решили встретиться с ним. — пожелав ей хорошей ночи, я вышел из комнаты, намереваясь лечь спать.

Рина спала тревожно, то и дело мечась по подушке, но, когда я лег рядом и обнял ее, стала спать намного спокойнее.

На следующий день я поговорил с Риной о переезде. Оказывается, все это время она тоже думала об этом. Когда я сказал, что с нами также поедет и мама, Рина засияла ярче солнышка. Мы решили все-таки перебраться в Германию, как и хотели.

Немного позже я стал замечать, как тело Рины стало меняться. Ее грудь стала больше и тяжелей, все чаще Рина хотела спать и много есть. Я думал, это реакция организма на стресс, но, когда, спустя еще пару месяцев, ее живот стал расти, понял, что дело не в стрессе. Рина, казалось, не замечала изменений в себе и наслаждалась днями проведенными со мной. Я начитался много разной информации и готов был поднять эту тему, раз уж Рина даже не догадывалась о том, что готовится стать матерью.

— Рина, когда у тебя были последний раз месячные? — она тогда с особым аппетитом уплетала стейк, но услышав мой вопрос, мясо упало на тарелку, а Рина с ошеломлением взглянула на меня.

— Что за вопрос, Эван? — со смешинками в глазах спросила она. Я был серьезен и не готов был шутить.

— Ответь, Рина.

— Дай подумать… — она подняла взгляд вверх, пытаясь припомнить. — Кажется это было… еще в Америке. — я обреченно выдохнул, значит, это правда, и она беременна. Наш первый секс случился спустя два месяца после приезда, а месячные у нее закончились еще четыре месяца назад. Значит, это был ребенок от него. Не передать словами какую злость в тот момент я испытал. Я вскочил с места и пнул рядом стоящий стул, выплескивая на него ярость. Я выбежал на улицу, желая проветриться. Рина бежала за мной, не понимая, что меня так взбесило. Я не мог понять, как женщина может этого не чувствовать? Мне казалось, что такие вещи для них становятся сразу понятными, ведь в их организме происходят изменения.

Понимая, что не должен поступать так с Риной, я сказал ей, чтобы она вернулась домой и ждала меня там. Она не стала задавать вопросы, отпустила меня и ушла. Я стоял на месте, ожидая, когда за ней захлопнется дверь и она точно окажется внутри.

Потом я долго думал о том, что нам делать. Так как я много читал об этом информации, понимал, что это первая беременность Рины и прерывать ее нельзя. К тому же слишком большой срок, целых 4 месяца! Это может быть чревато серьезными последствиями для здоровья и невозможностью вновь забеременеть. Оставалось только одно: родить этого ребенка, а дальше будь что будет. В любом случае злиться на то, в чем она неповинна не было смысла. Нужно не убегать, а поговорить с ней.

Вернулся я спустя час, Рина сидела в нашей спальне. Ее глаза были полны слез, я подбежал к ней и крепко обнял, сразу почувствовав вину за то, что довел ее до такого состояния.

— Извини, что разозлился.

— Я беременна, да? — спросила она обреченно.

— Кажется, да. — кивнул уже спокойно я.

— Что нам делать, Эван? Я не хочу этого ребенка… — я погладил ее по лицу, стер слезы и сказал:

— Я понимаю твое нежелание, мне и самому не хочется быть отцом ребенку, чье существование будет тебе постоянно напоминать о боли. — я выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Я думал об этом и понял, что не зависимо от того, кто его отец — мать ты, значит, смогу принять его. — «главное, чтобы внешне он взял больше от Рины.» — подумал я про себя.

— Эван… ты не понимаешь… я хочу детей только от тебя, а не от этого монстра.

— Слишком поздно прерывать беременность, Рина. Прошло много времени. Если ты хочешь детей от меня, то не должна рисковать. — Рина вновь заплакала, уткнувшись в мою грудь лицом.

— Ты давно уже все понял?

— Я стал подозревать что что-то не так еще месяц назад, но списывал на стресс. Но вчера заметил, что твой живот округлился и стал немного больше. — лицо Рины густо покраснело и она спрятала его в ладонях.

— Это просто ужасно. Я тоже думала, что все из-за стресса… мой аппетит, прекращение месячных… даже мысли не было об этом.

— Ничего не поделаешь, малышка. Все будет хорошо. — и прижав ее к себе, мы слились в долгом сладком поцелуе.

Вскоре мы переехали в Германию и там у нас началась новая жизнь. Перед отъездом тетя навестила своего мужа в тюрьме. После этого ее жизнь уже не была прежней.