Транзит на счастье (СИ)

ГЛАВА 5

Телефонный звонок с упорной настойчивостью ворвался в неспокойный сон Александры. Он назойливой трелью заполнил тишину спальни. Еще, будучи во власти сна, девушка, отгораживаясь от реальности и тревожного звона, натянула на голову одеяло и отвернулась к стене. Но, телефон не замолкал, он лишь на короткое мгновение затихал, что бы затем продолжать надрываться с ещё большей силой.

Смерившись с неизбежным и проклиная всё на свете, Сашка отбросила одеяло и с трудом нашарила в полумраке телефонную трубку.

— Алло, — сонно протянула Александра.

— Сашка…, - раздался в трубке, заплаканный голос Симы. — Сашка…Маше…

Александра нащупала выключатель над головой, сожмурила глаза, ожидая, что сейчас яркий свет ослепит глаза, но включатель не сработал.

— Сим, что случилась, — встревожилась Саша. — Не реви. Говори внятно!

— Маша… она… она в реанимации.

— В реанимации… — заторможено повторила девушка. — Я сейчас приеду.

Александра не помнила, как с фантастической скоростью оделась, как сбежала по лестнице, как почти бегом прошла пару кварталов, потом словно очнувшись, остановилась. Отдышавшись, сообразила, что таким образом до больницы добираться придётся долго. Троллейбусы и маршрутки так рано ещё не ходят.

Голосовать пришлось минут десять. Наконец, сев в машину, Сашка чтобы хоть как-то отвлечься от плохих мыслей, стала рассеянно смотреть в окно. Слабый, призрачный, белый свет фонарей освещал безлюдные заснеженные улицы — пустые остановки с одинокими павильонами, тротуары, утонувшие в слякотной грязи. Такси неспешно кралось по нечищеной дороге, испытывая её терпение…

Совершенно растерянную Серафиму Александра застала возле закрытой двери, ведущей в реанимацию. Увидев подругу, Симка встала со стула. Девушки обнялись.

— За что? — шептала Сима. — За что? Да, я много чего натворила в жизни и Жук далеко не ангел, но причём тут невинный маленький ребёнок? Причём здесь Машуля? Почему её наказывают за наши грехи?

— Не плач… Что говорит врач?

— Каждый раз разное… — Серафима отодвинулась от Сашки и села на стул. — И каждый раз сводит весь разговор к донорству и деньгам. Я не подхожу, а Жук… — она махнула рукой. — Жук… я даже не знаю где он. Вчера сделали первую химиотерапию, а ночью ей стало плохо. Начались судороги, Машулька… моя девочка стала задыхаться. Врачи сказали, что у неё отёк какой-то…

— Квинке?

— Да. Кажется, да… для меня все эти медицинские термины… в общем я всё равно в них ничего не понимаю… Машенька ничего не ела. А только смотрела на меня… Понимаешь, так смотрела… — Сима заплакала. — Как это страшно когда ты не в силах помочь своему ребёнку… Теперь я даже не знаю, доживёт ли она до вечера.

— Тебе надо отдохнуть. Ты себя совсем истязала. Так ты совсем без сил останешься, а они тебе ещё понадобятся. И Маша обязательно поправиться.

— Я не могу уйти и её одну оставить, — пробормотала Сима, уткнувшись в ладони и снова всхлипывая. — Мне кажется, пока я рядом она это чувствует. Если бы меня пустили к ней. Ели бы я могла посидеть рядом с моей девочкой, подержать её за ручку…

Сима раскачиваясь, обхватила себя руками. Александра села рядом с подругой и обняла её. Так они и сидели в коридоре, детской больницы, тихонько плача. Сашка гладила по руке подругу, а Серафима была ей благодарна, что в такой тяжёлый для неё момент Александра рядом.

Из реанимации вышел усталый врач.

Молодой мужчина подошёл к девушкам, снимая на ходу стерильную маску и шапочку. Симка вытерла слёзы, ещё раз всхлипнула и поднялась ему на встречу.

— Доктор… как Машенька?

— Давайте поговорим у меня в кабинете.

— Можно мне тоже? — спросила взволнованная Сашка.

Врач согласно кивнул и пошёл по коридору.

В своём кабинете он сел за стол, выдвинул ящик, достал какие-то бланки, молча испробовал несколько ручек, пока не нашел пишущею.

— Вы нашли донора? — обратился он к Серафиме.

— Нет…

— Это очень плохо… Я предполагал, что химиотерапия хотя бы временно поможет Маше. Но у неё оказалась сильная аллергическая реакция на препараты. Поэтому в вашем случае, надежда только на пересадку костного мозга. И времени очень мало. Если вы не можете найти донора, то, как вариант можно сделать операцию в Москве, в частном порядке.

— Сколько это будет стоить? — Сашка вмешалась в разговор.

— Около трёх миллионов рублей. Плюс дорогостоящие лекарства, дальнейшая реабилитация… Миллионов — пять.

Сима и Александра испуганно переглянулись.

— Я понимаю, что это большая сумма. Но у вашей дочки смертельно опасное заболевание. Лимфобластной лейкоз — это вам не шутки. Сейчас Машин организм справился с осложнениями. Но, советую быть готовыми ко всему. Теперь всё зависит от того как быстро вы найдёте нужную сумму или подходящего донора.

Подруги вышли в коридор.

— Сашка мне никогда в жизни не собрать такую сумму, — заплакала Сима. — И Костю не найти. Если он конечно ещё жив.

— Так всё, прекрати истерику! Иди к Маше, а я попробую всё решить.

— Ты что собралась делать? Неужели…, - Симка замерла, сжав платок в руках. — Неужели… к Зарубину поедешь? — испугалась она.

— Здоровье Маши зависит от денег. Огромных денег. Даже если мы продадим твою комнату, квартиру Виктора. Нам всё равно не хватит. Поэтому я вижу выход только один — поехать к Зарубину и попросить у него пять миллионов. Других вариантов нет!

— Но…

— Без всяких "но"! — отрезала Сашка. — Я побежала на работу, а потом… потом к Зарубину. Жди звонка.

По дороге в РУВД сердце Александры рвалось на части. В голове звучали слова доктора: "Надежда есть…". Значит, она просто обязана добыть эти пять миллионов или найти Жука. Какое стечение обстоятельств! Как не смешно, но теперь многое зависит от человека, который был и будет её врагом. Она готова переступить через себя, через свои принципы только бы спасти Машу.

— Надежда есть, — повторила вслух Сашка, входя в РУВД.

В дежурке вокруг телевизора столпились опера. С напряжёнными лицами они вслушивались в диалог Рудакова и корреспондента новостей.

— Что у нас ещё произошло? — спросила Александра, встав в дверях.

— Ты сама послушай! — недовольно буркнул Иван.

"- Валерий Михайлович, каковы перспективы дела по покушению на Тимура Зарубина? — задал следующий вопрос Рудакову корреспондент.

— Расследование проводится бригадой лучших следователей и розыскников из всех силовых ведомств МВД и РУВД. Следы этого дела привели нас в Дагестан. Сейчас проводятся многочисленные допросы и проверки свидетелей, в том числе и представителей различных фирм, сотрудничавших с пострадавшим Тимуром Зарубиным.

— Но у этого дела есть перспектива?

— Несомненно.

— Насколько я располагаю информацией, следователи зашли в тупик и так скорей всего не смогут раскрыть заказные убийства Миронова, Сорокина и следователя Ефремова?

— У вас не правильная информация. Обстоятельства этих дел выясняются. Расследование "заказного" убийства директора нефтебазы Сорокина можно сказать законченно. Заказчик и исполнитель по этому делу прячутся сейчас в дальнем зарубежье. Чтобы их арестовать, нам и нашим заморским коллегам потребуется ещё не один год совместной работы. Продолжается следствие по убийству бывшего управляющего ликёро-водочного завода "Беркут" Дмитрия Миронова. Как вы сами понимаете быстрое раскрытие таких преступлений — за пределами наших возможностей.

— А что вы можете сказать про недавнее убийство Олега Карлова. В криминальных кругах известного, как Монгол? Говорят, он был спецагентом, работающим под прикрытием?

— Поначалу именно так и было. Карлов был внедрен в криминальную группировку, но потом он настолько вжился в свой образ, что забыл о своём долге. Он встал на сторону бандитов. Стал убивать людей".

— Что он говорит? — Сашку затрясло от злости, в её глазах были слёзы. Девушка не сводила своего взгляда от экрана телевизора. — Олег не был предателем!

— Успокойся, — положил ей руку на плечё Иван. — Пойдем, я налью тебе чаю.

— Но он же врёт. Он всё врёт! — возмущалась Сашка, пока они шли к кабинету Попова.

— Но ты всё равно ничего не сможешь сделать… И в следственный отдел сегодня лучше не ходи. Возьми больничный и исчезни на недельку, пока не утихнет скандал.

— Какой скандал?

— У тебя из сейфа пропало дело "Зарубина".

В голове Александры чётко нарисовалась картина: как она отдала папку с делом Рудакову, а потом — вчера эту же самую папку ей показывал Тимур.

— Подожди… Но, дело же забрал Рудаков, — растерянно пробормотала она.

— И я тоже самое сказал Валерию Михайловичу. А он даже не стал слушать. Выгнал.

У Сашки кусок в горло не лез. Она попила сладкого чая, чтобы хоть как-то держаться на ногах. Решительно встала.

— Всё хватит!

— Сашка только не руби с горяча. Не надо сейчас ехать в "следственный отдел". Остынь сначала.

— Спасибо тебе за всё Ванька. Только я сама во всём разберусь. Постарайся не лезть в это дело, а то ещё и твоя голова полетит в след за моей.

Она поцеловала его в щеку и вышла из кабинета.

Попов растерянно смотрел ей в след. Затем досадливо махнул рукой:

— Всё впустую…

— Проходите. Тимур Алексеевич ждёт вас, — добродушно улыбаясь, сказала секретарша Зарубина.

Замерев на секунду в нерешительности Александра, шагнула к кабинету Тимура, сжала медную ручку и дёрнула дверь.

Увидев в дверях Сашу, Тимур встал и подошёл к ней. Девушка инстинктивно напряглась.

— С чем пожаловали Александра Петровна? Передумали? — он поднял руку и погладил её по щеке.

— Я отдам диск и стану работать на тебя. Но… условия сделки меняются.

— Надо ещё кого-то убить?

Сашка разрывалась между желанием убежать и влечением, которое, несомненно, испытывала к Резвому.

— Нет… Мне нужны деньги… Много денег… или Жук.

— Где сейчас Жук и я сам бы хотел знать. А вот деньги… Сколько?

— Пять миллионов… Это на лечение дочки Константина…

Тимур присвистнул.

— Хорошо. Я дам тебе деньги. Но и у меня условие. Ты отработаешь эти деньги…

— Я не буду с тобой спать! — но нет, она не станет его лёгкой добычей, хотя по сути уже стала.

— Будешь! — словно в подтверждение её мыслей грубо сказал Тимур. — Немного поздновато строить из себя недотрогу! Ты сейчас поедешь на работу и напишешь заявление об уходе. А вечером переедешь в мой дом. Тебя никто больше не посмеет обидеть. Теперь я буду заботиться о тебе.

Сашка молчала. Она обязана ему жизнью Маши. Она сама попросила у него денег, и сама пришла к нему. Её не отвращает мысль разделить с ним постель. Да, её тянет к нему.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Резвый и сам не знал, зачем ему всё это нужно. Он её страстно, до боли желает. Готов убить любого мужика, который приблизиться к ней. Тимур убеждал себя, что это чувство не что иное, как вожделение и уж точно не любовь. В нём просто играет инстинкт собственника. Сашка должна принадлежать ему и только ему. Потому что это решённый вопрос, потому что он так решил и потому что он так хочет!

— Я подумаю, — чуть слышно прошептала она, отворачиваясь от Тимура.

Хрупкая девушка-официантка терпеливо ждала, пока особо важные посетители ресторана расположатся в глубине зала за лучшим vip столиком. Девушка положила перед мужчинами меню.

— Мы готовы сделать заказ, — даже не взглянув на меню, сказал Шевченко. — Три фирменных и бутылку коньяка.

Официантка выдавила свою дежурную улыбку и тут же удалилась выполнять заказ.

Небольшие абажурные светильники рассеивали не яркий свет, на стенах весели массивные картины, сочетаясь с дорогим интерьером ресторана. Посетитель в зале было не много.

— Ну и как вам наш город Евгений Олегович? — спросил Шевченко. В его речи и манере поведения скользила военная выправка, привычка отдавать распоряжения.

— Небольшой, спокойный. Природа у вас красивая — лес кругом.

— А рыбалка, у нас какая! Я тебя потом свожу, как лёд сойдёт.

Официантка принесла заказ. Поставив на стол тарелки и коньяк, и тут же удалилась.

— Предвыборная компания уже началась. Завтра будут развешаны по всему городу плакаты с вашим изображением, — перешёл к делу Шевченко.

— А как мой основной конкурент?

— С Зарубиным проблем не будет. Мы, конечно, всё сделали для того, чтобы он нам верил, — уклончиво ответил Колосов, разрезая кусок мяса.

— А что есть какие-то сомнения? — недоумённо взглянул на собеседника Кропочёв.

— Папка с его досье ему передана. Внедрённого агента ему сдали, и он кстати его уже устранил, что нам как раз и надо было, — стал оправдываться Шевченко.

— Ты, Станислав Александрович, давай не юли. Всё должно пойти, так как нам нужно… — вилка гостя с грохотом упала на тарелку. — Или тебе не дорого твоё министерское кресло?

— Евгений Олегович не беспокойтесь, всё будет сделано в лучшем виде. С Зарубиным не возникнет никаких проблем, — заикаясь, бормотал Колосов. — В нужный момент он будет, так сказать, отодвинут в сторону.

— Зарубин имеет здесь, в вашем городе, большой вес.

— В данное время он в основном занимается легальным бизнесом, — спокойно ответил Шевченко. — Но это вовсе не значит, что у него всё в порядке с законом, и когда придёт время он всё потеряет.

— Хорошо, пусть будет так, — согласился Кропочёв. — С Тарасовым что?

— Зарубин сам заинтересован, что бы Тарасов проиграл выборы. Поэтому он всё сделает за нас.

— Тогда ждём результатов.

Сашка ещё какое-то время смотрела на лежащий перед ней исписанный лист бумаги. Она не решалась взять его в руки. Приговор её жизни был написан, но и благодаря этому "приговору" она спасёт жизнь Машеньки. Девушка отодвинула от себя телефон и заявление.

— Александра Петровна, — в кабинет вошёл Рудаков. — Вы не расстраиваетесь…

— Валерий Михайлович, — перебила его Сашка. — Подпишите, пожалуйста.

Она протянула ему заявление.

— Что это? — вчитываясь, спросил он. — Зачем это? Вас отстранили от дела временно. Так надо…

— А по телевизору в интервью, вы выставили Олега предателем, так тоже надо было? И дело, над которым мы с ним работали вы отдали Зарубину и сказали, что его украли из моего сейфа из-за моей расхлябанности, так тоже надо было? И всё что вы несли на экране — полную чушь…

— Сашенька успокойся и выслушай меня…

— Нет! Всё! Хватит! Не хочу больше слушать, — закрывая уши руками, закричала девушка. — Надоело! Валерий Михайлович, прошу вас, нет заклинаю, подпишите это чёртово заявление.

— Хорошо, — устало сказал Рудаков, подписывая бумагу. — Если тебе, что-то понадобится, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я хочу, чтобы ты знала, — он посмотрел на Сашку. — Я тебя не придавал.

Он положил на стол лист и вышел из кабинета.

— Господи… если бы, только… если бы только можно было отмотать всё назад, — застонала Александра.

До дома Зарубина от следственного отдела ехать было далеко. Тимур объезжая пробки выехал из города на трассу, видимо решив, что по дальней дороге, в объезд, будет быстрее. Джип летел с огромной скоростью, словно спешил на пожар.

Рядом с Тимуром на переднем пассажирском месте сидела Сашка. Ей показалось странным, что Зарубин, в этот раз, не взял с собой ни какой охраны и сам сел за руль.

Вдруг машина свернула с трассы и поехала по ухабистой дороге, пока не въехала в лес.

— Куда ты меня везёшь? — испуганно спросила девушка.

Но Тимур молчал и гнал автомобиль дальше по колдобинам. Наконец остановился.

Сашка не понимала, что происходит, зачем он завёз её в такую глухомань. Ей стало страшно, когда она увидела: свежую, глубокую яму, вырытую в промёрзлой земле, около деревьев. Что он ещё придумал?

Тимур выскочил и обошёл машину, открыл дверцу, грубо схватил Александру за волосы и вытащил наружу, толкнул к яме.

Кутаясь в дубленку, Сашка с ужасом смотрела, как Резвый медленно вытаскивает пистолет, и целиться в неё. "Зарубин, что решил от неё избавиться? Тогда зачем договор, почему он не убил её раньше?" Страх парализовал девушку. Всё происходящие вдруг стало казаться нереальным сном.

Тимур стоял с равнодушным видом, в глазах пустота.

"Ну, что ж к смерти она готова". Сашка поднялась, отряхнула дублёнку.

Выстрел прозвучал неожиданно, прорезая тишину леса. Девушка невольно вздрогнула и зажмурила глаза, а когда открыла их, увидела, как Тимур приближается к ней.

Она была поражена: он стрелял в неё. Может у него помутнение? Видно всё-таки вчера сильно стукнула светильником, да и бинт на голове весь кровью пропитался. Александра была в ступоре, ещё немного и у неё случится настоящая истерика.

— Ну вот и всё. Допрыгалась птичка, — Тимур остановился в нескольких шагах от неё. — Сама всё расскажешь или тебе помочь?

— О… чём?

— Что ты снова задумала? Будешь делать вид, что согласна на всё, а сама дальше капать под меня? Ну же признайся!

— У тебя, что маниакальная болезнь?

Новый выстрел и пуля проскочила у самых ног Сашки.

— Ну что ж ты стреляешь всё мимо? Хочешь убить? Убивай! — срывающимся голосом крикнула она.

— Ты куда-то торопишься?

— Тороплюсь!

— К Олегу или Виктору?

— Не твоё дело!

— Тогда прощай… — ещё один выстрел и опять мимо.

Нервы Сашки оказались на пределе. Она кинулась на Тимура, и они упали в снег.

— Сволочь! — кричала, рыдая Александра, колотя кулаками по груди Зарубина.

— Прости… прости, — шептал он, поглаживая её по голове и целуя заплаканное лицо. — По-другому нельзя. Я должен был проверить… Я должен был убедиться… Я никому не могу доверять… Девочка моя… Прошу тебя… ну что ты? Не плачь, теперь всё будет хорошо…