Транзит на счастье (СИ)

ГЛАВА 8

Дома Тимур так и не появился. Сашка проворочалась всю ночь. А в четыре утра проснулась от резкого стука в дверь. Приехал Цыган с пачкой документов и заспанным нотариусом.

Они ввалились в комнату, браток аккуратно закрыл дверь, взял у нотариуса бумаги и кинул их на кровать.

— Подписывай, — приказал он, усаживаясь напротив девушки.

Александра взяла документы, прочитала несколько страниц.

— Я не буду это подписывать! — она отодвинула их от себя и машинально закрыла горло, воротником шёлкового халата.

— Резвый был прав, — фыркнул Цыган, недовольно сморщившись.

Он быстро набрал номер на телефоне, прислонил мобильник к уху.

— Жук, привет братан! Твоя жена рядом с тобой? — Цыган слушал, что ему отвечает Константин, параллельно наблюдая за Сашкой, с непроницаемым выражением лица. — Как какая? У тебя их сколько? Целый гарем что ли?…Да, я про Симку.

Александра округлившимися глазами смотрела на него, сердце сковал страх.

— Да тут её подружка упирается. Резвый велел твою красавицу…

— Я всё подпишу! — в испуге отшатнулась девушка.

— Жук отбой. Она согласилась, — Цыган убрал телефон и придвинул Сашке документы.

Она подписала все бумаги.

Нотариус снял очки и прикусив дужку зубами, задумчиво с непонятным интересом посмотрел на девушку.

— Ну что ж Александра Петровна поздравляю вас, — пробормотал он. Надел очки обратно и стал заверять документы.

— С чем?

— Ко всему прочему вы теперь жена господина Зарубина. Последний документ был из ЗАГСА.

"Вот как так? Она все бумаги просмотрела, кроме последних двух, а они то и оказались самыми важными. Ведь знала же, что нельзя подписывать не прочитанный документ!"

— Это от Резвого, — Цыган бросил на кровать футляр с кольцом.

Мужчины покинули комнату, закрыв за собой дверь.

Больше Сашка уснуть не смогла. Оглушённая неожиданно свалившейся информацией, она: то курила одну сигарету за другой, то ходила по комнате от окна к дверям, обхватив руками голову, то садилась на кровать и раскачивалась. Её мучили сомнения и тревоги, она всё гадала — как так всё получилось? Тишина, царящая в комнате становилась давящей…

Очнулась Александра от визга тормозов. Она встала с кровати, отодвинула занавеску. Во дворе около приехавшего Тимура собиралась толпа его людей. Он перекинулся парой слов с ними и быстрым шагом направился в дом. Через несколько минут в дверь спальни постучали.

— Войдите, — крикнула она.

В дверях показалась голова Цыгана. Девушка поморщилась, не его ожидала увидеть.

— Резвый велел, что бы ты спускалась вниз. На работу поедите.

— Хорошо. Я буду готова через полчаса, — равнодушным, ровным тоном ответила Сашка.

Цыган неслышно закрыл дверь.

Едва только, Сашка вышла из дома во двор, как куривший у дверей Зарубин схватил её за локоть и потащил к машине. Во дворе стоял только его джип, ни охраны, ни Цыгана не было.

— Мы с тобой поговорим, — предотвращая её вопрос, сказал он. — Только не здесь. Садись в машину.

По дороге в офис Тимур постоянно разговаривал по телефону. Вёл машину он сам, вся охрана в очередной раз, по-видимому, куда-то разъехалась.

Доехав до места, они вошли в здание и прошли по коридору, зашли в кабинет.

Тимур смотрел на свой стол, постукивая костяшками пальцев по подоконнику. Его лицо выглядело злым и сосредоточенным.

— Всё очень серьёзно, — начал он, но тут же замолчал, словно ожидая чего то.

С улицы раздались хлопки. Звук очень напоминал выстрел.

— Тимур что происходит? Что это?

— Не знаю… — равнодушно ответил он, не смотря в окно.

— Я позвоню охране на входе, — взволновано произнесла Александра, направляясь к окну.

— Не стоит.

— Почему? — с усиливающимся раздражением спросила Сашка, остановившись. "Что он скрывает? Чего ждёт?"

Зарубин полез в карман за сигаретами и спокойно закурил.

— Подожди немного. Сейчас сама всё увидишь.

Вдруг в кабинет ворвались автоматчики в масках, они взяли под прицел всё помещение. В дверь вслед за ОМОН вошёл Рудаков и громко сказал:

— Гражданин Зарубин вы арестованы.

Омоновцы в масках начали шмонать кабинет, выдвигая ящики, выкидывая из них всё содержимое. Двое подошли к Тимуру и с видимым удовольствием уложили его лицом в пол.

— Что происходит? — взяв себя в руки, холодно спросила Сашка. — Я — адвокат гражданина Зарубина. На каких основаниях вы врываетесь в частную собственность и задерживаете моего клиента?

Рудаков устало, взглянул на неё, как будто только что увидел.

— На законных Александра Петровна, — он достал из папки отпечатанный лист бумаги. — Это постановление об аресте и разрешение на обыск.

— Он никуда не поедет! — ровным тоном произнесла Александра. — Неприкосновенность депутатов…

Рудаков вновь устало вздохнул и равнодушно перебил:

— Неповиновение представителям власти может привести к нехорошим последствиям. Как адвокат, вы должны это знать. Так что советую гражданину Зарубину не оказывать сопротивления. И в данном случае неприкосновенность отменяется.

— Что за спектакль? Меня тоже арестуете? — с презрением бросила Сашка.

— Нет Александра Петровна, — поджав губы, процедил Рудаков. — Пока вы нас не интересуете. Но если появятся вопросы я вас обязательно вызову, в следственный отдел. Всё. Поехали!

Омоновцы подняли Тимура, и повели к выходу.

— Валерий Михайлович, — окрикнула Сашка, Рудакова. — Это Шевченко?

— Александра мне самому всё это не нравится. Мне велено пока возбудить дело по многочисленным налоговым недоимкам, но думаю это не всё. В этот раз Зарубин действительно попался. Он лишиться свободы на приличный срок.

— Это какая-то ерунда! У нас бухгалтерия вся в порядке.

— Не ужели до тебя ещё не дошло? Перед Зарубиным стоит выбор: уступить "Иркуцкмаш" и ликёрку за бесценок или получить обвинительный приговор с реальным сроком.

Рудаков вышел из кабинета, а Александра нажала кнопку селектора:

— Даша, — обратилась она к секретарше Зарубина. — Принесете мне документы, которые Цыган оставил сегодня утром.

Александра шла по коридору следственного комитета. Бывшие сослуживцы отворачивались в сторону, делая вид, как будто её не знают.

— Ба, какие люди опять к нам пожаловали! — навстречу Сашке, засунув руки в карманы, шёл Иван. — Приехала отмазывать Зарубина? Не в этот раз Александра Петровна.

— Но почему же. Мой клиент ни в чём не виноват. Вот к стати документы несу. Так что думаю, завтра с утра вы Зарубина отпустите.

Попов скрипнул зубами и отвернувшись прошипел:

— Дура ты Санька.

— В чём дело? — к ним подошёл Рудаков. — Александра Петровна вы ко мне? Только вам придётся подождать…

— Знаю, Валерий Михайлович, но я вам принесла справки из налоговой, — она холодно улыбнулась. — Так что придётся вам Зарубина отпустить.

— Ну, хорошо, — резко ответил Рудаков. — Пойдёмте, я посмотрю.

В кабинете он сел на своё место и стал просматривать документы из налоговой.

— Да, Александра, меняются времена, — усмехнулся не весело Рудаков. — Зачем ты лазишь в это дело? Кропочёв всё равно заберёт у Зарубина всё.

— Не заберёт! У Тимура практически ничего нет. Все предприятия мои.

— Ты думаешь остановить Шевченко и Кропочёва?

— На данном этапе я хочу всего лишь освободить Тимура.

— Сашка… что же ты делаешь? С кем ты? С бандитами?

— Это вы Валерий Михайлович, лучше скажите, с кем вы? Я точно знаю, что Шевченко сдал Олега. Да и вам приказали отдать папку с досье Зарубину, и отстранить меня от этого дела. Всё это было ловушкой для Тимура. Я ведь права?

Рудаков согласно кивнул головой.

— Я не хотел, что бы так получилось. Но поверь мне так надо. А про то, что Шевченко сдал Олега это не правда. Пускай Шевченко и помогает Кропочёв, но он уж точно не будет сдавать бандитам своих людей.

— Хотите — верти, хотите — нет.

— Отпустить Зарубина прямо сейчас не могу. Надо всё проверить. Но вот пропуску на встречу с ним тебе выпишу.

— Спасибо Валерий Михайлович! Только с освобождением не тяните, а то ведь я жалобы начну писать.

Сашка встала и, не прощаясь, вышла из кабинета.

Сев в машину она нашла в сумочке визитку Кропочёва, набрала на мобильнике его номер.

— Да, — после нескольких гудков ответил Евгений.

— Здравствуй Женя!

— Вау! Неужели ты сама мне позвонила?

— Я тебе сейчас кое-что расскажу, только ты меня не перебивай и дослушай до конца.

— Я предельно внимателен, — с издёвкой сказал Кропочёв.

— Мы с Тимуром объединили доли "Скворецалко" в виде капитала новой фирмы. По уставу этой фирмы оборот долей ограничен. Отказ участников от доли невозможен, уступка другим лицам — исключительно с согласия обоих совладельцев. Акции "Иркутскмаш" я выкупила у Зарубина. Так что получить бизнес Тимура — не получится. Способов давления на меня, у тебя нет, — Сашка замолчала на несколько секунд, нервно облизала пересохшие губы, вцепилась пальцами в мобильник. — Завтра напишу в прокуратуру заявление с требованием о возбуждении уголовного дела против тебя. Я во всех подробностях опишу, как вы с Шевченко пытались захватить мой и Зарубина бизнес. И доказательства у меня есть.

— Сука! — прошипел в трубку Кропочёв и сбросил вызов.

Вечером, как только у Сашки появилось разрешение, она поехала в СИЗО на свидание с Тимуром.

Железная дверь открылась, и с высоко поднятой головой на пороге появился Зарубин, в сопровождение конвоира.

— Здравствуй… Тимур… — девушка замолчала.

В очередной раз она поразилась его твёрдому, несгибаемому характеру и уверенности в себе. Он сумел, не смотря ни на что, справится с ситуацией и предвидеть все последствия. И даже в тюрьме держался так, как будто всё так и должно быть.

— Как ты смог просчитать шаги Кропочёва? — Сашка с трудом сдерживала волнение. — И ты конечно понимаешь, что это не на долго. Он не отступиться.

— Я ничего не просчитывал. Просто мне один человек слил нужную информацию, а дальше всё дело техники. Я и так собирался всё переписать на тебя.

— Но ведь раньше часть бизнеса была записана на других лиц? Я так понимаю подставных?

— Да. Но сейчас это ненадёжно. Ты единственный человек, которому я доверяю. Вернее мне приходится тебе доверять. Кропочёв всего лишь подсадная утка. Через него московская группировка пытается отобрать у меня бизнес и город, — тихо сказал Тимур. — Они бы очень быстро вычислили подставных лиц, подкупить их. Да и теперь, когда все фирмы у тебя они могут пойти на крайние меры. Пока у нас есть временная передышка надо успеть, ей воспользоваться и повернуть всё в нашу пользу.

Сашка кивнула, ей всё понятно, но и страшно.

— Ты моя жена и не должна ничего бояться! Ты со всем справишься.

— Имя осведомителя можно не спрашивать?

— У стен тоже есть уши, — с непроницаемым лицом, ответил Тимур. — Как скоро ты меня можешь, вытащишь? Хочется насладиться медовым месяцем с молодой женой…

— Всё сказал? — с дрожью в голосе, раздражённая, спросила Сашка. — Зачем нужна была эта афера с браком? Я чувствую себя обманутой дуррой.

— Это моя гарантия. Как законный супруг…

— Теперь послушай меня, дорогой супруг, — девушка с трудом сдерживала волнение и злость. — Ты правильно сказал, что тебе доверять больше некому. После того как всё закончится мы разведёмся и я уйду от тебя! Это по части личных отношений…

— Обиделась? Глупая ты, Санька, — Тимур неожиданно изменил тон. — Может я тебя… — он замолчал, отвернулся к стене, как будто хотел скрыть от Александры вдруг вырвавшиеся наружу чувства, в которые ещё сам до конца не верил, не осознал. — Ни ко времени у нас случился этот разговор. Совсем всё не так я хотел сказать и не в этой обстановки.

Тимуру было абсолютно всё равно, что их разделяет металлическая решётка. Главное сейчас, чтобы исчезнувшая стена отчуждения вновь не встала между ними. А ещё ему очень хотелось привлечь её к себе, обнять и поцеловать.

Резвый, развернулся к ней и посмотрел в глаза. У Сашки внутри от этого взгляда всё перевернулось, первый раз он смотрел на неё так. Она молчала, шокированная недовысказанным признанием. "Можно обмануть словами — но глазами никогда. Он действительно испытывает к ней чувства, а она боится. Боится до дрожи в ногах, боится снова полюбить".

— Убирайся, — вдруг резко прохрипел Тимур, швырнув стул об стенку. — Убирайся!

В его взгляде уже не было любви, он был ледяной пронизывающий. Сашка в ужасе отшатнулась, по щекам потекли слёзы.

— Завтра тебя выпустят… — она встала и пошла к выходу.

Из здания СИЗО Александра выбежала. Её сердце колотилось.

Она знала, куда надо ехать, чтобы успокоиться и подумать. Девушка села в машину и выехала на дорогу.

Смерть не самое страшное, что может произойти, ужасней не знать, сколько ещё тебе отпущено — неделя, месяц, день, час… Страшно не умирать, а терять близких, любимых, а потом приходить на кладбище смотреть на кресты, памятники, надгробья и ждать своей смерти. Нет, это Сашка сейчас ощущала как никогда, она не боялась смерти, уже умирала два раза — один вместе с Виктором, второй с Олегом. Санька боялась за Тимура, боялась тех людей, которые в любой момент могут вновь принести смерть в её жизнь.

Александра прошла между кладбищенскими рядами протоптанной тропинкой, обогнула могилу и остановилась у двух больших надгробных плит. Боль заполнила её сердце и на глазах вновь появились слёзы.

— Прости…Виктор… — прошептала одними губами и прижалась лицом к холодной плите.

Она встала и подошла ко второй могиле, положила белые гвоздики, склонилась к ним и вдохнула в себя их аромат.

— Прости… — вновь тихо сказала Александра, теперь прося прощение у Олега.

Оглушённая ударами собственного сердца, села на скамейку, стоящую между плитами и погрузилась в раздумья. Впереди другая жизнь и в ней останутся только воспоминания, они будут прежними и никуда не денутся. Она всё думала, вспоминая всё что произошло в последние недели, понимая, что теперь не будит ничего как раньше, пути назад нет.

— Прощайте и помните, что я вас люблю…

Она провела рукой сначала по одной чёрной мраморной плите, потом по другой и тут внезапно почувствовала опустошение и лёгкость во всём теле. Прошлое отпускало её…

Отряхнув перчатки от снега, который здесь ещё местами лежал, Александра вышла с кладбища и пошла к машине. Усевшись на водительское сиденье, из сумочки вытащила телефон.

— Симка? Привет…

— Сашенька мила прости меня… — затараторила Серафима, перебив подругу. — Я не знала, что донор Константин.

— Теперь это не важно…

— Знаешь, а я и не знала, что он может быть таким… заботливым…Он постоянно сидит у кроватки Маши.

— Жук сейчас рядом?

— Вот как раз зашёл… Что случилось?

— Пока ничего. Передай ему… хотя нет… — Сашка положила трубку, не прощаясь, не имела она права вмешиваться в только что наладившуюся жизнь Симки.

Через минуту в руках затрезвонил мобильник, на дисплее имя "Сима", девушка сбросила вызов, но через секунду он завибрировал снова. Наконец она не выдержала и ответила на звонок.

— Да! — раздражённо рявкнула в трубку.

— Александра что случилось? — это был Жук. — Где Тимур? Почему я не могу до него дозвониться?

— Наверное, потому что он в тюрьме.

— Так… Рассказывай, что у вас там!

Сашка в крации пересказала последние события.

— И у меня, наверное, развивается паранойя. Сегодня весь день кажется, что за мной следят.

— Всё больше никуда не лезь я выезжаю.

— Тебе нельзя. Ты в розыске! А у меня нет иного выхода, кроме как продолжить отстаивать фирмы Тимура, — вздохнула Александра. — Иначе мы по миру пойдём. Сам видишь, как все отвернулись от него. Уже делят деньги Тимура, как стервятники. Горбачу кусок от всего пообещали. Но только ни он, ни Шевченко ничего не получат!

— Когда Резвый выходит?

— Завтра утром.

— Держись. Я вылетаю.

— Легко сказать, — пробормотала Сашка, убирая мобильник в сумочку и доставая сигареты.

Умом она прекрасно понимала, что рядом с Тимуром находиться опасно, и надо сделать, как велел Жук. Но последние события, вынудившие её полностью изменить жизнь и чувства к Зарубину, перевешивали все доводы. Да она любила его, хотя многое её настораживало и пугало. Особенно резкие, внезапные перепады в настроении. Но теперь всё это не имело никакого значения. В глубине души она чувствовала, что игра ещё не выиграна и это только начало, а впереди новая кровь. Но признаваться себе не хотела. Сидеть, сложа руки и ждать Жука она не собиралась.

Сашка посмотрела на газету с фотографией Тимура и грустно улыбнулась. Да, она всё сделала правильно, дав это интервью…

Чёрный "Мерседес" бесшумно катился по узким освещённым улицам. На заднем пассажирском сиденье сидел Шевченко, сжимая в руках, свежую газету. Он задумчиво смотрел в окно, осознавая, что в этот раз ошибся.

— Да Игнат, не на того мы с тобой поставили. Ставить надо было на Зарубина, а не Кропочёва. Ну, что ж теперь менять поздно.

На кожаное сиденье, из рук Шевченко раскрывшись, упала газета. На всю страницу большими буквами гласила надпись статьи: "Моего мужа — Тимура Зарубина специально посадили в тюрьму, чтобы отнять бизнес и отстранить от выборов"…